А. и А. Рюмины
Кольцо Анаконды. Польша. Хроники
Увертюра
«В ходе распада империи Рюриковичей (Древнерусского государства) западнорусские земли оказались под властью Литвы и Польши.
В XVI веке Литва и Польша заключили» [40] «Люблинскую унию.» [16] Так «была образована Речь Посполитая.» [40]
«Целью образования Речи Посполитой (Республики) двух народов было удержание захваченных их правителями в годы ордынского нашествия земель Древней Руси.» [16]
«Это государство появилось в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского в 1569 году.» [88]
«В состав Литовского Княжества входила часть земель нынешних Украины и Белоруссии и так они достались Польше.» [114]
«Литовцы утратили в пользу Польши права на многие земли и права, в том числе нынешние украинские земли.
В национальной историографии преобладают негативные оценки этого события, согласно которым Польша принудила Литву к созданию общего государства на неблагоприятных для неё условиях, ограничивая тем самым её суверенитет.» [16]
«Несколько столетий Польша и Литва были объединены в одном государстве — Речи Посполитой» [21] «и веками являлись серьезным конкурентом Российскому государству.» [57]
«Огромная славянская империя претендовала на господство в Восточной Европе. Её демографический и экономический потенциал был намного мощнее, чем у Московского государства.
Но» [40] «братья-славяне избрали "западный путь" с их католицизмом и латиницей.» [57]
«Глубинной причиной такой политики стало присоединение поляков к франкской цивилизации.» [88]
«Польская верхушка стала частью западного проекта развития — западной матрицы. То есть проекта по созданию глобальной рабовладельческой цивилизации.» [40]
«В рамках данной цивилизации основной формой межнациональных отношений является господство одной нации над другой, что неизменно приводит к насилию.» [88]
«Тогда центром управления этого проекта был католический Рим.
Польша на тысячелетие с лишним, вплоть до наших дней, стала инструментом для войны с Русью (русской цивилизацией и русским суперэтносом). Хозяева Запада раз за разом бросали братьев славян-поляков на Русь-Россию.» [40]
«В лучшие годы Речь Посполитая (Королевство Польское и Великое княжество Литовское) владела Литвой, Белоруссией, Латвией, Украиной.
Более того, в некоторые исторические моменты предпринимались попытки присоединить к себе Русь и Священную Римскую империю (Германию).» [108]
«Речь Посполитая во время кризиса Руси захватила огромные территории, включая Киев, Минск и Смоленск.
Поляки претендовали на Псков и Новгород, ломали копья о стены Москвы. Польша могла стать центром объединения большей части русских земель. Однако польская элита оказалась не способна к этому.
Польская верхушка, подчинившись западному проекту (через католичество), не сумела и не захотела создать общее государство для поляков и русских, не смогла объединить поляков и русских в один проект развития.
Ведь буквально при первых князьях Рюриковичах западные поляне (поляки) и русы-русские имели единую духовную и материальную культуру, один язык и веру — практически ещё были частью одного суперэтноса.» [40]
Важно отметить, что «в самой Польше большая часть населения (крестьяне) были для панов-шляхтичей холопами.» [40]
Были «рабочей скотиной (быдлом) для "избранных"-панов, господ-шляхтичей. По этой же схеме выстраивались отношения и в западнорусских землях.» [40]
«Всю полноту власти в государстве получила польская шляхта, которая начала проводить политику угнетения руссов путем преследования православия и ассимиляции русского дворянства и крестьянства.
Как только поляки стали господствующей нацией в своей империи, то они тут же предприняли попытку полной ассимиляции руссов.» [88]
«Три десятка лет в новообразованном польском государстве не привели к тому, чего так горячо и фанатично жаждали католики, православные русские поданные не желали менять дедовскую веру.
И тогда поляки с истинно иезуитским коварством пошли на хитрость — они организовали раскол в Киевской православной метрополии.» [114]
«Важнейшим инструментом геноцида становится униатская церковь («Украинская Греко-католическая церковь» [114]), которая была образована после Брестской унии 1596 года.
С её помощью польская элита начинает насильственно обращать православных руссов в новую веру.» [88]
«Речь идёт о последовавшем за Унией и нарушающим условия Унии — насильственном окатоличивании православного населения, сопровождавшимся жесточайшим террором, длившемся несколько столетий.» [114]
«Что означало в тех условиях полонизацию населения.» [88]
«Этот раскол нанёс огромную и до сих пор кровоточащую рану в душе русского народа, крови после Брестской унии и из-за неё, пролилось реки.» [114]
«При этом польские господа погрязли в роскоши, пирах и разврате. Качество управления резко упало.» [40]
«Естественно, что подобная политика встретила активное сопротивление со стороны русского населения, что в дальнейшем привело к надлому и краху польской империи.
Из этого исторического экскурса следует, что стенания поляков о жутких страданиях из-за агрессивности России являются лицемерной ложью.» [88]
«Неудивительно, что рыхлая восточноевропейская империя долго (в историческом отношении) не просуществовала.» [40]
И как следствие «уже в начале 17 века начинаются открытые выступления против политики государства.
Примером могут послужить Могилевское восстание (1618 г.) и Витебское восстание (1623 г.), которые были жестоко подавлены властями.
Постепенно восстания принимают все более широкий и ожесточенный характер.» [88]
В итоге Речь Посполитую «подкосили восстания русского населения, бесконечные войны с соседями и гражданские конфликты, когда паны создавали конфедерации-союзы и вели войны между собой за своего кандидата на королевский престол и по иным причинам.» [40]
«Апофеозом стало русское восстание 1648 года, которое охватило земли Киевского, Черниговского, Брацлавского и Подольского воеводств Королевства Польского, а также Смоленское, Минское, Берестейское и Мстиславское воеводства Великого княжества Литовского.
В ходе него и последующей войны между Речью Посполитой и Россией удалось добиться освобождения из-под гнета поляков части русских земель.» [88]
«По мере восстановления Русского царства Речь Посполитая, не имевшая внутреннего единства, стала терпеть одно поражение за другим.» [114]
«Насильственное насаждение католичества русскому (украинский, как и белорусский этнос к тому времени ещё не сформировался) православному населению, доставшемуся Речи Посполитой по Люблинской Унии, вызвал целый ряд так называемых казацких войн, сотрясавших Польшу в конце XVI века и всю первую половину века XVII.» [40]
«И досятросавших до того, что под руководством Гетьмана Богдана Хмельницкого в 1654 году в Переяславле было принародно принято решение об объединении территории Войска Запорожского (часть нынешней Украины и, к слову сказать, термина «Украина» как названия государства на тот момент не существовало) с Русским царством, закреплённое присягой на верность русскому царю.» [114]
«В ходе национально-освободительной войны Богдана Хмельницкого в середине XVII в. Русское царство воссоединилось с частью земель Западной Руси (Левобережная Украина, Запорожское войско).» [40]
«То есть от Польши откололась часть земель и уплыла к России.» [114]
«Борьба России с Польшей за… Украину, Белоруссию и Литву в те века наглядно демонстрировала, что Польша — есть та же Россия, только западная, окатоличенная, претендующая на распространение этой своей особенности далеко на Восток.
И между Россией и Польшей идет конкуренция за единое цивилизационное и геополитическое оформление и организацию одного и того же пространства.
А внутривидовая борьба, как известно, самая жестокая.» [20]
Таким образом, «польская элита при полной поддержке католической церкви попыталась осуществить первый геноцид руссов.
Его осуществление было сорвано из-за слабости государственного аппарата Речи Посполитой и активного сопротивления русского крестьянства с поддержкой казачества.» [88]
«Поскольку Польша исторически находилась (и находится) в весьма плотной зависимости от пап и сил, контролирующих Ватикан, а те, в свою очередь, еще со времен даже не князя Владимира, а его бабушки княгини Ольги, грезили подчинением себе России, поражение Польши ими было воспринято собственным поражением.
А также поражением многочисленных проектов объединения Европы, продвигавшихся папским Римом, начиная с империи Карла Великого.» [20]
При этом «уничтожение Речи Посполитой стало неизбежным историческим возмездием за совершенные преступления польской шляхты против русского народа.
Окончательно же освобождение произошло только в 18 веке.» [88]
«К концу XVIII века Речь Посполита сильно ослабла и из хищника превратилась в жертву.
В 1772, в 1793 и в 1795 годах произошли Первый, Второй и Третий разделы Польши.» [114]
Что естественно вызвало сопротивление и «в 1794 году вспыхнуло восстание под предводительством Тадеуша Костюшко. Оно было направлено против разделов, но было подавлено. После него, кстати, стал неизбежным Третий раздел, положивший конец польской государственности.
В подавлении участвовали и прусские и русские войска под предводительством славного Суворова.» [114]
«Обида на Россию состоит в том, что она "приземлила, опустила" Речь Посполитую в ее имперских замашках.» [108]
«В 1772–1795 гг. в ходе трех разделов Речи Посполитой (жесткий внутренний кризис Польши при участии внешних игроков) польская государственность была уничтожена, и в состав России вернулись западнорусские земли — Белая Русь и Малая Русь — Россия (без Галицкой Руси).
Этнические польские земли разделили между собой Пруссия и Австрия.» [40]
«Случалось и такое, что саму Польшу делили между соседними странами.» [57]
«Но обиделись поляки исключительно на русских.
Поляки не просто обиделись, а ОБИДЕЛИСЬ!» [114]
«В 1807 году после поражения Пруссии Наполеон передал России Белостокский округ. А на территории польских владений Пруссии было образовано Герцогство Варшавское.» [40]
Кстати, «в войсках Наполеона, вторгшихся в 1812 году в Россию, польские легионы занимали значительную часть.
Поляки в составе французской армии питали надежды с помощью Наполеона вернуть себе государственность.
Не срослось.
Эта обида на фоне других не оставили значительных рубцов.» [114]
«После полного поражения империи Наполеона Герцогство Варшавское разделили между Пруссией, Австрией и Россией.» [40]
«В начале XIX века, в 1815 году, после победы над Наполеоном и в результате этой победы значительная часть польских территорий вошла в состав Российской империи как Царство Польское.» [95]
«По решению Венского конгресса большая часть Польши была присоединена к России в 1815 году.» [72]
«После наполеоновских войн Александр I восстановил польскую государственность, ликвидированную в результате известных разделов первой Речи Посполитой.» [54]
«Император Александр I осуществил мечту польских патриотов: восстановил Королевство Польское, или как оно называлось по-русски — Царство Польское.» [72]
«Император Александр I даровал полякам автономию.» [40]
«В составе Российской империи поляки имели гораздо больше привилегий, чем даже финны.» [72]
«Созданному под его эгидой Царству Польскому он дал конституцию, которой не было в самой Российской империи, свое правительство, свою армию, открыл в Варшаве университет, предоставил такие хозяйственные условия, что вскоре Царство стало наиболее промышленно развитым регионом России, а его население за сто лет увеличилось в четыре раза.» [54]
«Царство Польское имело свой двухпалатный парламент — Сейм, а также получило право иметь собственную армию в 30 тысяч человек.
Конституция, дарованная Александром I, провозглашала Царство Польское суверенным государством, входившим в состав Российской империи и связанным с ней личной унией.
Император Всероссийский одновременно являлся королём Польским.
Наместником Польши и главнокомандующим польской армией Александр I поставил своего брата Цесаревича, Великого Князя Константина Павловича, обожавшего Польшу и женатого на польке.» [72]
«У руссов отсутствие осознания факта геноцида вызвало ложное чувство вины перед поляками в среде интеллигенции, что мешало противодействию разрушительной деятельности со стороны польской шляхты в 19 веке.» [88]
В продолжение темы «два высказывания принадлежат… выдающемуся русскому философу В. С. Соловьему.
В работе "Великий спор и христианская политика" он заявил, что "если бы на Венском конгрессе полновластный тогда император Александр I думал более о русских, нежели о польских интересах", то "коренную Польшу возвратил бы Пруссии", в составе которой она была после тех самых разделов.
И в таком случае "вероятно, нам не было бы необходимости много рассуждать о Польше", польский вопрос был бы решен путем "неизбежного онемечивания", от которого "Россия спасла Польшу в 1814 году".» [54]
К примеру: «в бывшем Великом княжестве Познанском, тоже созданном Венским конгрессом на землях бывшего Польского королевства, но присоединенном к Пруссии, все говорили уже по-немецки, ибо там "польский элемент… не может устоять перед немцами и все более и более поглощается ими".
У Соловьева не было никаких сомнений в том, "что же сталось бы, если бы прусские немцы были хозяевами в главной части Польши"…» [54]
«Мероприятия Александра I относительно Польши не встретили сочувствия среди русских.
Граф Остерман-Толстой на вопрос графа Паскевича, а что из этого будет", ответил: "А вот что будет — через 10 лет ты со своей дивизией будешь Варшаву штурмовать".» [72]
И как в воду глядел!
«Тем не менее, отметив, что "тело Польши сохранено и воспитано Россией", Соловьев вынужден был констатировать, что "польские патриоты скорее согласятся потонуть в немецком море, нежели искренно примириться с Россией".» [54]
«На этом фоне интересным феноменом становится «австрийская» часть Польши, центром которой во всех смыслах выступает Краков.
Недавно краковский католический портал Polonia Christiana обратился к наследию Австрийской империи (позже Австро-Венгерской империи) и ее императоров, из которых особенно выделяется Франц Иосиф I, чье вступление на трон ознаменовалось реформами, "полезными и для поляков", и задался вопросами: "Представляете ли вы портрет русского царя Николая I, висящего в доме варшавского польского патриота?
Или, может быть, образ немецкого императора Вильгельма II в кафе в Познани?
Конечно, нет!
Ничего подобного полякам в голову не придет.
Совсем другая картина со светлейшим господином Францем Иосифом I в Кракове".
И это не просто ностальгическое воспоминание.
Издание встраивает его в современный контекст и празднование 11 ноября, апеллируя как ко Второй республике с ее "диктатурой Пилсудского", разгулом "социалистов и либералов", так и нынешней Польше, противопоставляя романтику жизни империи, в которой "жизнь, семья, брак, собственность и традиции были защищены" и "считались основой государства".
Здесь, конечно, во многом присутствуют представления о том, как должна выглядеть идеальная страна, но вместе с тем и существует запрос на третий путь.
Есть в Польше те, кто устал от двухпартийной борьбы, которую сейчас олицетворяют битвы между PiS и РО.
Эти люди считают, что общество поразил самый глубокий раскол и разделение, что чревато великими потрясениями.» [28]
Николай I — последний король Польши
«Взаимоотношения России и Польши — это очень сложная история, наполненная массой противоречий.
Здесь можно вспомнить и польскую интервенцию в Смутное время, и раздел Польши в екатерининские времена.» [95]
«"Российская часть разделов" доминирует в польской историографии.» [78]
И скорее всего из вредности, «кого ни спроси, кто был последним королем Польши, каждый ответит: "Станислав Август Понятовский".
А это неправда…
"Эта версия преподается в школах, хотя историки не сомневаются, что им является российский царь Николай I" — подчеркивает один из польских публицистов.» [78]
«Вступивший на престол в 1825 году Император Николай I полностью сохранял в отношении Польши дарованные его братом права.
В 1829 году он короновался в Варшаве по католическому обряду и торжественно открыл сейм.» [72]
Обидно, но «коронация императора Николая I в Варшаве в 1829 году является практически забытой.» [95]
Весьма несправедливо, но даже «российские историки обращались к ней крайне редко, и в исторической памяти Российской империи это событие не оставило особого следа.» [95]
«"Польская" коронация 1829 года Николая I, о которой нам рассказал историк Ежи Гутковский, стала первой и последней для российских самодержцев.» [78]
«Вместе с тем это очень интересное событие, яркое действо.
Интересно оно потому, что ни до, ни после ни один из российских императоров не короновался как польский король.» [95]
И «вся глубина противоречий проявилась уже в 1829 году, когда произошла коронация Николая I в Варшаве.
Коронация имела два аспекта.
С одной стороны, ею Николай реализовывал 45-й пункт Конституции Польской, по которому он должен был короноваться как польский король.
С другой стороны, очевидно, что он не спешил это делать, явно не был заинтересован в этой церемонии.
Она состоялась через три года после его московской коронации, то есть в течение трех лет обсуждался церемониал, который должен будет произойти в Польше.
Почему?
Существуют разные трактовки.
С одной стороны, суд над декабристами, участниками тайных обществ и следствие по их делу.
С другой стороны, началась очередная русско-турецкая война.» [95]
«Популярный портал Onet подробно и спокойно рассказывал о том, как проходила коронация Николая I.
Известие о коронации было сообщено рескриптом от 5/17 апреля 1829 года, и оно прокатилось по Царству Польскому как лесной пожар.
Варшава была взбудоражена и сняла с себя "мрачный покров".
По воспоминаниям некоторых современниц, "все мы радовались надежде задышать свободным воздухом, все мы приветствовали рассвет лучшей доли".
Польские модницы из шляхетской элиты ждали балов и приемов, от которых они отвыкли.
Но и простые поляки предвкушали коронационные развлечения.» [78]
«Важно понимать, что само устройство этого церемониала представляло собой колоссальную проблему для коронационной комиссии.
Если посмотреть архивные материалы этой комиссии, то становится ясно, что русские участники комиссии смотрели на разного рода описания польских коронаций, пытались их примерять на русский материал.
Очевидно, что коронация, которая прежде всего попала в поле зрения, — это была коронация Станислава Августа Понятовского в 1764 году.
Она состоялась в Варшаве, там же, где должна была состояться коронация Николая I.
Члены коронационной комиссии и император были шокированы тем, что увидели в этих текстах, потому что церемониал был принципиально другим.» [95]
А народ радовался в предвкушении праздника. «Для варшавян было удивительным наблюдать даже за самим объявлением о коронации — по улицам шествовал торжественный кортеж с герольдами, который возглавлял сенатор Винценты Корвин Красинский, граф, польский, французский и русский генерал, участник Наполеоновских войн.» [78]
Однако вернемся к церемонии. «Что могло произвести на Членов коронационной комиссии и императора гнетущее впечатление, в том смысле что это невозможно было реализовать с учетом русского материала?
Во-первых, польский король не сам возлагал на себя корону, а это делал архиепископ, что совершенно невозможно для русской традиции.
Во-вторых, в течение коронации польский король корону несколько раз снимал, в частности во время причастия.
Во время коронации император должен был пройти несколько ступеней к алтарю, взойти на алтарь и, развернувшись к народу, вынуть меч из ножен, а затем крестообразно три раза ударить им по воздуху.
После этого он должен был спуститься с алтаря и пасть ниц, сложив руки крестообразно.
Все эти позиции были невозможны для русского материала.
В окружении императора возникала масса идей, как преодолеть эту проблему.» [95]
«Наконец, наступило утро 24 мая 1829 года.
Варшава гудела как пчелиный улей.» [78]
«Оформление пространства было выдержано в русской традиции, вплоть до семиотических аспектов, символики цвета.» [95]
«Город переживал редчайшее и волнительное событие — коронацию короля Польши.
В его роли выступал российский император Николай I.
Церемонию коронации к тому времени подготовил граф Станислав Потоцкий.
Уже к 8 утра специальные трибуны, рассчитанные на 2 тысячи человек, были заполнены полностью.
21 залп известил о прибытии "самых важных гостей".» [78]
«Состоялся въезд императора в Варшаву, был проведен смотр польской армии, присутствовала императорская фамилия, наследник и государственные чиновники.» [95]
«Примас Царства Польского вместе с сенаторами и епископами около 10 часов направились в собор святого Иоанна, спустя час туда же доставили королевские регалии.» [78]
«Главные события разворачивались в католическом соборе Святого Иоанна — кафедральном соборе Варшавы.
В день коронации император и императрица присутствовали… на службе в католическом соборе Святого Иоанна.» [95]
«После службы делегация перешла во дворец (поскольку Николай I по вероисповеданию был православным, его не могли короновать в католическом костеле).» [78]
«В Варшавском замке, который является знаковым объектом для позиционирования власти польской, сначала была устроена небольшая часовня.
Надо сказать, что с самого начала эта пространственная составляющая была реализована в связи с позиционированием православного контекста.
То был 1815 год, практически сразу после присоединения… земель.
Через три года, в 1818 году, большая капелла этого замка была перестроена под православную церковь.
В итоге коронация прошла в зале сената Варшавского замка, то есть в светском пространстве.
Большая часть позиций соответствовала русской традиции.» [95]
«Примас прочитал молитву и вручил императору корону.» [78]
«Император, конечно, возложил на себя корону сам, принял скипетр и державу.» [95]
«Прозвучали слова: "Vivat Rex in aeternum!".
После чего пушки дали 101 залп, зазвонили церковные колокола.
Николай I встал на колени и прочитал молитву (на французском языке).» [78]
«Компромиссным вариантом можно признать то, что император Николай I по окончании коронации произнес присягу на французском языке.
Выбор языка здесь интересен.
С одной стороны, французский был языком-посредником в дипломатическом этикете.» [95]
Также «и Александр I произносил свои речи в сейме на французском языке.
С другой стороны, возможность языка-посредника, которую он предоставлял, была воспринята позитивно.» [95]
«Когда Николай I поднялся, на колени встали все остальные, в том числе примас, призывая Бога о благодати для вновь коронованного польского правителя.
Издание Onet напоминало слова Богуславы, дочери знаменитого генерала Яна Домбровского, которая отмечала, что у "тех, кто это видел, несомненно, запечатлелась в сердце национальная гордость, которая будет звучать всю жизнь как повторяющееся эхо, напоминая о том воспоминании, как гордый и сильный царь, господин половины Европы, покорил голову гордых Романовых, чтобы на нее в Варшаве была возложена корона польских королей".» [78]
«Кроме того, именно в день коронации император и императрица присутствовали… на молебне в православной церкви.» [95]
«Завершилась коронация обедом и балом для 300 особ.
"Так закончился этот день, полный впечатлений, быть может, самый грандиозный за всю историю Царства Польского", — заключает издание.» [78]
«В целом можно сказать, что эта попытка примирить две традиции власти, два дискурса власти оказалась безуспешной.
Коронация коронованного монарха в светском пространстве вызывала большой вопрос у русских свидетелей.» [95]
«Спустя четыре дня для варшавян был организован большой праздник.
Народу предлагалось бесплатное угощение.
Император появился вместе со своими родственниками.
Хотя секретная полиция проявляла бдительность, люди могли подойти к императору на улице.
Многие воспользовались этой возможностью и даже осмелились нарушить спокойствие монарха в "более интимных ситуациях".
Как вспоминал граф Станислав Скарбек, "однажды во время одной из таких прогулок некий мальчик подбежал к Николаю I и бросился ему под ноги.
"Чего ты хочешь?" — спросил его император.
"Ничего, — ответил ребенок, — Я просто поспорил с другими ребятами, что поцелую ноги царю".
Монарх улыбнулся и отпустил мальчика, одарив его несколькими рублями".
Другие пытались вручить Николаю I непосредственно в руки свои петиции, хотя чаще их передавали государственному секретарю Стефану Грабовскому.
Такого рода обращений набралось около 11 тысяч, и в Санкт-Петербурге были созданы аж два комитета для их рассмотрения.
И "после нескольких дней, проведенных в столице небольшого польского государства, Николай вместе с семьей и двором вернулись на Неву, оставив в Варшаве неизгладимые впечатления".» [78]
Однако не обошлось без осложнений. «Так, известная оппозиционная Gazeta Wyborcza… решила рассмотреть происходившие в 1829 году события в контексте готовящегося покушения на императора.
"По некоторым данным, польские заговорщики во время варшавской коронации Николая I хотели только арестовать его и заставить восстановить свободу слова и уважение конституции в Царстве Польском, — замечает сотрудник Исторического института Варшавского университета Ярослав Чубатый. — Однако, по мнению других, более правдоподобно, что они намеревались убить его. А также сына, жену и брата."» [78]
Очень несправедливо, но «ответом на усилия Александра I явились польские восстания, первое из которых вспыхнуло уже через полтора десятка лет» [54] после основания императором в 1815 году Царства Польского.
«Было антироссийское восстание в Польше Ноябрьское в 1830–1831.» [114]
«Омасоненная польская шляхта мечтала о республике свободной от России.
Тесно связанная с французскими масонами, она восприняла антимонархическую революцию в Париже в 1830 году как сигнал к действию.
Вечером, 29 ноября 1830 года, вооружённые мятежники двинулись на дворец Бельведер, резиденцию Наместника.» [72]
«В нем обитал великий князь Константин Павлович — родной брат императора Александра I, императорский наместник в Царстве Польском.» [54]
«Великий Князь успел бежать, а русские войска и верные поляки вышли из города…
Восстание легко было подавить в самом начале, но Цесаревич растерялся.
Он все время твердил, что "всякая пролитая капля крови только испортит дело", и отпустил оставшиеся на его стороне польские войска, которые присоединились к мятежникам.
Правда, некоторые польские генералы и старшие офицеры остались верными Царю и были расстреляны мятежниками.
Позже Император Николай I установил им в Варшаве памятник с надписью: "Полякам, погибшим в 1830 году за верность своему Монарху".» [72]
«Можно согласиться с русским историком XIX века Николаем Карловичем Шильдером, который писал о том, что в духовном отношении именно в момент коронации произошел разрыв между династией и поляками.
Дальнейшие события подтверждают эту трактовку: описание коронации было издано только на польском языке, и уже спустя несколько лет в этом зале сейма, в 1831 году, состоялась детронизация императора.» [95]
«3 января 1831 года Сейм объявил династию Романовых лишенною польского престола.» [72]
«И это была часть польского восстания 1830–1831 годов.» [95]
«Больше в Польше не было коронаций королей.» [78]
«…Пространство власти оказалось некоторым предсказанием грядущих событий, оно возвестило начало противоречий, которые возникнут в XIX–XX веках.» [95]
«Адам Чарторыйский, ставший открыто во главе революционного правительства, вступил в переговоры с иностранными державами о предоставлении помощи полякам.
Но как всегда эти расчеты оказались ошибочными.
Для Австрии и Пруссии восстановление Польши было опасно.
На ходатайства Англии и Франции Николай I ответил, что считает польский вопрос внутренним делом России.
На призывы Николая I к покорности поляки ответили отказом.
24 и 25 января 1831 года русская армия под командованием графа Дибич-Забалканского перешла польскую границу и двинулась на Варшаву.
Однако потерпела там поражение.
Между тем мятежи начались в Виленской, Гродненской и Ковенской губерниях.
Император Николай сам указал план военных действий.
Однако кровопролитные бои решающего успеха не приносили.
Тогда Николай I поставил во главе армии генерал-фельдмаршала, графа Ивана Фёдоровича Паскевича-Эриванского.
19 августа 1831 года его войска обложили Варшаву.
На рассвете 6 сентября после интенсивного артиллерийского обстрела русская пехота пошла в атаку на польские укрепления.
Русские войска под командованием генерала графа Ивана Федоровича Паскевича-Эриванского взяли штурмом Варшаву и подавили кровавый мятеж польской шляхты.
Паскевич направил Николаю I депешу, которая начиналась словами: "Варшава у ног Вашего Императорского Величества".
Именным Высочайшим указом Паскевич-Эриванский был возведён в княжеское Российской империи достоинство, с титулом светлости и наименованием Варшавский.» [72]
«Из-за роста польского национализма и восстаний 1830–1831 гг. польскую автономию урезали.» [40]
А «после восстания 1831 года конституция Польши упраздняется, после чего реализуется курс… превращение Польши в 1867 году из Царства Польского в Привисленский край Российской империи» [78]: «Варшавская, Калишская, Петроковская, Калецкая, Радомская, Сувалкская, Ломжинская, Люблинская и Седлецкая (с 1912 года — Холмская) губернии.
Статус Польши был понижен.» [40]
Польша стала «составной частью Российской империи.» [57]
«Коронация Императора Николая I в Варшаве — это была интересная попытка найти основание для существования Польши внутри Российской империи, найти понимание возможности взаимодействия здесь.
