А. В. Сухарев
Развитие русской ментальности
Искажения этнофункционального развития личности
Реальные искажения[18] идеального прообраза развития теоретически есть всегда. На практике мы прежде всего фиксируем этническую функцию содержания стадий развития и время их начала, т. е. наличие этнодифференцирующего как содержания, так и не оптимального временного периода начала стадии. Искажения этнофункционального развития, как показывают наши эмпирические и экспериментальные исследования, обусловливают ту или иную степень психической дезадаптированности личности (в следующей главе мы коснемся результатов данных исследований более подробно).
Типы искажений этнофункционального развития личности определяются по степени приближения/удаления образной сферы личности к архегении этносреды ее рождения и проживания. В общем виде данные типы таковы:
1. Этнофункциональное рассогласование образного и др. содержания стадий этнофункционального развития личности с архегенией этносреды ее рождения, т. е. наличие этнодифференцирующего содержания. Например, когда в образном содержании системы отношений ребенка, родившегося и проживающего в Подмосковье, преобладают сказки и мифологические представления народов Южной Америки или же если ребенок не выносит зиму, хочет жить в теплых краях, там, где зимы нет. Эмпирические исследования показывают, что данное искажение связано с формированием личностной тревоги или ведущего тревожного патологического аффекта, легче всего купируемого и в наименьшей степени снижающего «социально-психическое функционирование» (СПФ, термин И. Л. Степанова) (Сухарев, Степанов, 2006). К данному типу искажений относятся также рассогласования (т. е. наличие этнодифференцирующего содержания), выявленные не только в онтогенезе образной сферы личности (отношение к прошлому), но и в ее отношении к настоящему и будущему. Исследования показывают связь содержания представлений о будущем, прошлом и настоящем с широким спектром показателей психологической адаптированности (Нестик, 2015; Сухарев, 2008; и др.). Снижение уровня этнофункциональной системности представлений субъекта о собственном прошлом, настоящем и будущем обусловливает искажения его развития и снижение степени психической адаптированности.
2. Нарушение последовательности стадий этнофункционального развития личности, например: а) в оптимальном периоде для начала природной или природно-анимистической стадии (1–5 лет) их содержание «замещается» образами надэтнически-религиозного содержания (христианскими и др. представлениями); или б) вместо природных, природно-анимистических и героических представлений ребенку предлагаются «технологические» компьютерные игры, иностранные языки и т. п., связанные с представлениями стадии просвещения. Если какая-либо стадия начинается раньше оптимального возрастного периода, это также приводит к росту тревоги.
3. Задержка стадии развития, т. е. задержка начала природной (после 5 лет), или природно-анимистической и героической (после 5 лет), или надэтнически-религиозной стадии (с 9 лет), т. е. после оптимального возрастного периода. Если какая-либо стадия начинается позже оптимального для ее начала периода, то это, в частности, усиливает риск возникновения ведущего тоскливого или апатического эмоционального состояния. Чем более выражена этническая функция содержания «задержанной» стадии, тем выше данный риск. При достаточно большой по времени задержке начала перечисленных стадий следует говорить уже об одном из вариантов их «выпадения».
4. «Выпадение» той или иной стадии развития личности. Например, при «выпадении» в развитии ребенка природной и природно-анимистической стадий, развитие, минуя «эстетический период», несвоевременно переходит к императиву «ты должен», т. е. к периоду «этическому» (Зеньковский, 1995, с. 65–70). В таком случае чувственная основа отношений ребенка не успевает созреть, а нравственное воспитание превращается в морализирование. Данный тип искажения мы понимаем как «перегрузку» надэтнически-религиозной стадии, которая обусловливает рост тревоги. Одновременное «выпадение» природной, природноанимистической и надэтнически-религиозной стадий является наиболее патогенным искажением этнофункционального развития личности по показателю СПФ и связано с формированием ведущего апатического аффекта (Сухарев, Степанов, 2006).
Ниже будут приведены результаты констатирующих и формирующих эмпирических и экспериментальных исследований, которые показывают, что искажения этнофункционального развития личности могут обусловливать возникновение психической, психосоматической и социально-нравственной дезадаптированности.
Можно рассматривать качественные уровни этнофункционального развития личности (ср. «психический уровень человека»: Мясищев, 1995, с. 50), которые характеризуются:
а) архегенийной или анархегенийной направленностью;
б) уровнем разрешения этнофункциональных личностных конфликтов (подробнее см. ниже).
Например, высший уровень характеризуется архегенийной направленностью и этноинтегрирующим творческим типом разрешения конфликтов. Низший уровень, в свою очередь, характеризуется анархегенийной направленностью и разрешением личностных этнофункциональных конфликтов на уровне «распада». Системообразующим фактором в процессе психологического созревания личности является ее архегенийная направленность. Анархегенийная направленность даже при высоком начальном адаптационном потенциале ведет к разрушению личности.
Психодиагностика развития: Метод структурированного этнофункционального интервью
Диагностика психического развития с позиций этнофункционального подхода опирается на принцип этнофункциональной субъектности. Другими словами, реальность, с которой работает исследователь, понимается как субъектные представления личности обследуемого.
Субъектность самого исследователя так же имеет немаловажное значение. Он, как мы уже отмечали, должен стремиться максимально осознавать этнофункциональную специфику собственной позиции по отношению к испытуемому и учитывать ее в процессе диагностики (по аналогии с отработкой обратного переноса в психоанализе). Вопрос об отношении субъектных представлений к действительности остается открытым, и мы не ставим перед собой задачу его разрешать. Однако забегая несколько вперед, отметим, что данный факт нисколько не мешает проводить психодиагностику и осуществлять эффективный прогноз и оптимизацию психического развития личности.
В своих психологических исследованиях В. Н. Мясищев подчеркивал приоритет метода «субъективного анамнеза» над сбором данных «объективного анамнеза» (Мясищев, 1995). Для него как врача в большей степени важен был внутренний мир больного, чем мнение родственников, соседей и пр.
Применительно к этнофункциональному психологическому исследованию метод субъективного анамнеза мы обозначаем как метод структурированного этнофункционального интервью. Данный метод включает структурированное по стадиям этнофункционального развития, последовательное исследование отношений, мотивов личности по ее воспоминаниям и представлениям вплоть до момента интервьюирования (или в обратной последовательности).
Интервью состоит из двух не обязательно последовательных этапов:
1) выявление отношений, представлений, суждений, ценностей и пр. испытуемого, относящихся к его настоящей жизни (пространственные параметры);
2) выявление хронологии возникновения у испытуемого ведущих представлений в его предшествующем индивидуальном развитии (параметры развития).
Интервью не имеет жесткой структуры. На практике в процессе исследования принимается во внимание этническая функция параметров этносреды, в которой испытуемый родился и проживал не менее 5 лет (иные случаи требуют особого рассмотрения, пока мы на этом останавливаться не будем). Наличие представлений или воспоминаний (образов памяти) фиксируется по их зрительной модальности (т. е. ведущей модальности), когда испытуемый заключает, что данный зрительный образ возник у него, скорее всего, тогда-то и тогда-то. С данным образом могут быть связаны суждения, эмоциональные отношения и пр. Все указанные элементы наделяются этнической функцией. Степень выраженности этнической функции в данном случае обусловлена не только архаичностью образного содержания, но и целостностью, яркостью, эмоциональной окрашенностью образа.
В качестве примера читатель может ознакомиться также с ориентировочной структурой интервью, которое использовалось нами в исследовательских целях в некоторых полевых и клинических исследованиях (см. приложения 1–2)[19].
Как показывает опыт, овладение техникой интервью на уровне готовности к практической работе или проведения исследований требует специального обучения.
Ниже мы приводим краткую ориентировочную структуру этнофункционального интервью с комментариями.
Диагностика пространственных параметров
В начале исследования желательно в тактичной форме задать испытуемому вопрос, относит ли он себя к какой-либо национальности. Если да, то почему. Если нет, то что он думает по этому поводу.
Далее выявляются отношения испытуемого к образам ландшафта, климата, флоры, фауны (Сухарев, 2015 г, с. 205–219). Выясняется, где, в каких природных условиях испытуемый хотел бы жить постоянно. Важно, что часто мотивация к перемене места жительства относится к экономическим, социальным причинам, но такого рода мотивы подчас маскируют иные, бессознательные мотивы. Особо следует обратить внимание на отношение к зиме. Также важно, какие животные, птицы, рыбы, растения ему нравятся, интересны.
Серия вопросов продолжается следующими: Каковы мировоззренческие и/или религиозные убеждения (эмоции, чувства, поведение) испытуемого? Какие продукты питания он предпочитает больше всего (мясо, рыба, овощи, фрукты) и почему? Какие глаза, цвет кожи, тип лица (европейский, монголоидный, какой-либо другой) нравятся испытуемому у лиц противоположного пола?
Диагностика параметров развития
Для начала желательно осуществить «привязку ко времени»: выяснить, когда у испытуемого возникли какие-либо наиболее ранние воспоминания о чем-либо (зрительные образы).
А. Выявляются первые воспоминания испытуемого о живой природе и наиболее ранний возраст их возникновения. В процессе интервью испытуемому предлагается по возможности максимально точно определить приблизительный возрастной период, к которому относятся его наиболее ранние воспоминания о природе. Особо стоит отметить отношение к зимним и летним образам природы. Следует обращать внимание, насколько «девственным» является предпочитаемый образ (например, в вариантах «ветка за окном», «парк», «лесная чаща» последний образ является менее антропогенным и более «девственным»).
Б. Выявляется, какие сказочные образы и в каком наиболее раннем возрасте запомнились испытуемому. Выясняется, к каким – народным или авторским – сказкам они относятся, яркость этих воспоминаний. В какой форме они воспринимались испытуемыми: в устной речи (мама, папа, бабушка, дедушка, другие лица), при самостоятельном чтении, в видеоформе, аудиоформе и пр.). Важно уточнить, являются ли данные образы представлениями о природе, одухотворением природных стихий и явлений, отражены ли в них волшебство, взаимодействие героя и хтонических (природных, волшебных) существ. Возможно, вместо сказок испытуемый воспринимал что-либо другое, – например, фантазии матери на волнующие ее темы и т. п. Наиболее существенным моментом здесь является диагностика наличия природноанимистических представлений и их этнической функции.
В. Выявляется, в каком наиболее раннем возрасте у испытуемого возникли переживания, связанные с Богом, с грехом и святостью, совестью и бессовестностью, справедливостью и несправедливостью и т. д. Желательно вспомнить конкретный случай, связанный с данными переживаниями, и возраст, в котором они имели место. Также для исследовательских целей в ряде случаев мы использовали вариант интервью об отношении к заповедям Закона Божьего (см. приложение 2) и различные варианты интервью по содержанию других религий.
Теперь, когда в нашем арсенале имеется представление об идеальном прообразе развития личности и способе диагностики данного развития, рассмотрим возможные варианты этнофункционального развития при наличии его искажений.
Этнофункциональные психологические конфликты и уровни их разрешения
Противоречия между реальным содержанием и последовательностью стадий развития, с одной стороны, и его идеальным прообразом – с другой мы рассматриваем и как движущую силу психического развития. Реальные противоречия имеют место при наличии этнодифференцирующего содержания или сдвигов начала той или иной стадии по отношению к оптимальным возрастным периодам. Данные противоречия и сдвиги мы обозначаем как этнофункциональное рассогласование на определенной стадии.
Реальные противоречия и сдвиги обусловливают, в свою очередь, этнофункциональные личностные конфликты, которые могут разрешаться в процессе «работы переживания» (Василюк, 1984). Возможно одновременное разрешение конфликтов отношения личности к представлениям об этносреде – природным, социальным, культурным, религиозным и пр. Мы выделяем следующую иерархию уровней данного разрешения:
1. Распад – регрессивное разрешение конфликта. Данный уровень характеризуется нарастанием количества этнофункциональных рассогласований и разрушением личности или общества. Независимо от архегенийной или анархегенийной направленности личности, ее адаптационного потенциала не хватает на поддержку имеющейся степени организации этноида, его структуры и содержания. Личность не выдерживает перегрузки и переходит на онтогенетически предшествующий уровень развития системы отношений. Происходит то, что называется распадом психики, чреватым возникновением дефекта – интеллектуального, эмоционального, нравственного.
2. Задержка – «клапанное» разрешение конфликта. Конфликт «консервируется», происходит торможение развития личности. Психическое напряжение, вызванное конфликтом, время от времени неконструктивно «сбрасывается» (с помощью алкоголя, наркотиков, асоциального поведения и пр.). Адаптационного потенциала хватает только на поддержание имеющейся структуры и содержания этноида (т. е. «субъектного образа собственной этничности»). В случае архегенийной направленности личность совершает «сизифов труд», попеременно восстанавливая имеющуюся структуру и содержание этноида, а затем «срываясь» нравственно, психически или психосоматически; процесс культурного наследования затормаживается. При анархегенийной направленности личности количество этнофункциональных рассогласований нарастает, наступает распад психики. При «задержке» же с течением времени в психике все более нарастает искажение развития (и этноида), что все более снижает его адаптационный потенциал, ограничивает социальные возможности и пр.
3. Наследование. В случае архегенийной направленности возникает более или менее осознанное усложнение структуры этноида за счет увеличения степени целостности и полноты наследования уже осознанных обществом культурных представлений этносреды ареала рождения и проживания личности. Открывая для себя богатство имеющегося в общественном самосознании культурного наследия, личность может переживать творческие состояния как «творчество для себя» или «открытие для себя» (Кудрявцев, 1985, с. 80). Данное переживание способствует постепенному обретению более зрелой системы отношений личности к этносреде, внутреннего равновесия и готовности к «творчеству для других» (Кудрявцев, 1985; Сухарев, 1987). Однако на данном уровне разрешения конфликта целостное развитие не осуществляется, здесь происходит лишь необходимая подготовка к развитию.
4. Творческое разрешение конфликта. Данный уровень является высшим в развитии личности; он характеризуется обретением относительно целостного этноида и, соответственно, достаточно мощного адаптационного потенциала как необходимого условия творчества. На данном уровне осуществляется не только личностное «творчество для себя», но и общественно значимое «творчество для других».
Творческое разрешение этнофункционального конфликта может иметь двоякую направленность: а) творчески этнодифференцирующую: при анархегенийной направленности личность, устремляясь к экзотическим (этнодифференцирующим) для нее этносредам, обретает этнофункционально рассогласованный анклав, антагонистически направленный на чуждую или виртуальную этносреду. Такое «этнодифференцирующее» творчество обусловливает неконструктивное расходование адаптационного потенциала, внутреннюю диссоциацию психики и может привести к ее разрушению. В этом случае степень организации психики снижается; б) творчески этноинтегрирующую: при архегенийной направленности личность обретает дополнительный адаптационный потенциал, степень его организации возрастает. Именно на данном уровне осуществляется развитие личности: она не только наследует уже осознанные обществом «воплощения» идеальных прообразов этносреды (осуществляет «творчество для себя», восстанавливает «хорошо забытое старое» на уровне наследования), но и «воплощает» трансцендентное знание, «заложенное» в архегении ее этносреды (Платон, 1968, с. 367–413). В процессе разрешения конфликта она синтезирует имеющиеся «воплощения» в единое целое с наследованным социокультурным содержанием. Таким образом, осуществляется познание личностью «нового, ранее не бывшего» (Ярошевский, 1989, с. 642).
При архегенийной направленности в процессе разрешения конфликта осуществляется естественное развитие личности. Данная направленность способствует восстановлению целостной системы отношений личности к архегении этносреды ее рождения и проживания. Теоретически только после завершения цикла своего развития в родной этносреде в процессе естественнонаучного познания для личности становится доступным понимание ментальностей других этносред планеты (этносферы в целом). В этом случае (в идеале) исчезают эмоциональное торможение и искажение когнитивных процессов (кататимность мышления), субъект обретает способность во всей полноте воспринимать «мир эйдосов», «мир вещей-в-себе» (Кант), «психоидное» (К. Юнг) или «голос разума» (З. Фрейд). Однако это не означает «отсутствия эмоций и чувств», как, например, при болезненной «анестезии скорбной психической» Де Ла Роза (Блейхер, Крук, 1995, с. 35). Напротив, эмоции и чувства на данном уровне предельно гармонизированы с познавательной способностью и наиболее адекватно отображают действительность.
Представленная выше иерархия уровней разрешения психологических этнофункциональных конфликтов (от «распада» до «творческого этноинтегрирующего») в определенной мере соответствует возрастанию «психического уровня человека», в терминологии В. Н. Мясищева, где «творческий этноинтегрирующий уровень» отражает возрастание культурно-исторического значения личности (Мясищев, 1995, с. 50).
Таким образом, развитие личности с позиций нашего подхода осуществляется не только в двух измерениях, а именно: 1) в последовательном прохождении стадий этнофункционального развития и 2) в этноинтеграции содержания каждой стадии в целостную психику. Системообразующим условием развития является движение в третьем измерении, ортогональном первым двум, – 3) в направленности личности на идеальный прообраз развития этносреды ее рождения и проживания (архегенийной направленности).
Оптимизация развития личности: психотерапия, воспитание, психопрофилактика
Этнофункциональная оптимизация развития: общие положения
Искажения развития личности, диагносцируемые в настоящий момент времени, являются результатом определенного искажения ее направленности на архегению этносреды рождения и проживания. Архегенийная этнофункциональная направленность личности (т. е. направленность на природо- и культуросообразный идеальный прообраз) является главным условием оптимизации ее развития. Повышение адаптационного потенциала личности обусловливается архегенийной направленностью данной трансформации, снижение его обусловливается анархегенийной направленностью.
В нашем подходе не только развитие, но и этничность понимается как идеальный прообраз. Реальный субъектный образ собственной этничности, включая такой этнофункциональный признак, как «этничность по самоопределению», мы обозначаем как этноид[20]. Этноид может бесконечно трансформироваться, приближаясь к идеальному прообразу. Психодиагностические результаты, полученные с помощью структурированного этнофункционального интервью, фактически, описывают вариант этноида испытуемого в определенный момент времени. Для оптимизации развития этноида, понимаемой как его трансформация в направлении приближения к архегении родной этносреды, нам необходимо опираться на результаты научных исследований представлений о ведущем содержании стадий развития личности в той или иной этносреде, осуществленных различными гуманитарными науками.
В обобщенном виде применение изложенного выше понимания процесса развития субъекта к его оптимизации состоит в следующем. Наряду с «точкой» развития, характеризуемой реальным содержанием и последовательностью стадий развития субъекта в данный момент времени (по результатам интервью), рассматривается вторая «точка», которая, в отличие от первой, характеризуется известными научными представлениями о содержании и последовательности этапов развития этносреды рождения и проживания данной личности. Последовательность и содержание данных этапов постоянно уточняются в процессе познания с позиций исторической науки, этногеографии, этноботаники, литературы, фольклористики, филологии и других гуманитарных наук о человеке и обществе, а также таких наук, как биология, медицина и т. п. В процессе уточнения содержание и последовательность этапов приближается к идеальному прообразу развития, который мы обозначаем как этнофункциональную архегению личности в данной этносреде. Указанные выше две точки определяют вектор и градиент развития личности в конкретной этносреде, т. е. желательную для оптимизации развития направленность.
В конкретной этносреде этнофункциональная архегения личности полагается тождественной архегении общества и самой этносреды в целом.
Как показывают наши исследования, содержание стадии Просвещения не может быть полноценно усвоено личностью, если в ее ментальности отсутствуют полноценно усвоенные ведущие представления предыдущих стадий (в соответствии с принципом этнофункционального развития).
Движущие силы развития личности понимаются как результат взаимодействия архаических (хтонических и героических) представлений с надэтническими (представлениями мировых религий) и внеэтническими (естественнонаучными) представлениями.
Психологический механизм развития личности заключается в разрешении ею противоречий между архегенией этносреды и определенными искажениями ее этнофункционального развития (реальными деформациями этноида), т. е. в разрешении этнофункциональных личностных конфликтов. Опираясь на введенное нами в психологию представление об идеальном прообразе развития (архегении) в конкретной этносреде, в качестве источника развития личности рассматривается противоречие между архегенией этносреды и содержанием и последовательностью стадий развития.
Однако такой абстрактный подход позволяет фиксировать данные противоречия на более конкретном уровне: рассматриваются противоречия между содержанием стадии развития у конкретной личности, возникшим в определенный период времени, с тем оптимальным содержанием, которое выявляется методом историко-психологической ретроспективы с позиций гуманитарных наук, прежде всего исторической науки.
Для разъяснения приведем достаточно характерный пример. По результатам этнофункционального интервью у конкретного испытуемого, родившегося и проживавшего в Московской области, было выявлено, что в его самых ранних воспоминаниях имеет место сказочный образ «стойкого оловянного солдатика» из одноименной сказки Андерсена. Возникновение данных воспоминаний испытуемый относил к возрасту 4 года. Возникает вопрос, возможна ли и нужна ли оптимизация образной сферы испытуемого в данном случае? С одной стороны, нам известно, что возрастной период от 2 до 5 лет является оптимальным для восприятия ребенком сказочных, желательно природно-анимистических образов. Однако данный сказочный образ является авторским, т. е. в нем присутствует то, что К. Д. Ушинский называл «детской гримаской на лице старика». По существу, авторские сказки всегда нравоучительны и в них так или иначе присутствует «взрослая мораль», органичное восприятие которой еще не доступно детям в возрасте до 5 лет, как, впрочем, и религиозная этика (Зеньковский, 1995а, с. 62–66). В сказке об оловянном солдатике в центре внимания находятся нравственные представления о любви и чести, специфические для эпохи Романтизма (XVIII–XIX вв.). Научный подход к вопросу об использовании авторских сказок для целей воспитания с позиций этнофункционального подхода заключается в следующем. В развитии русской культуры авторские сказки возникли в конце XVIII-начале XIX вв., сначала в форме переводов, а затем уже в форме собственно авторских сказок. Но к данному периоду Русь (Россия) уже прошла не только хтонический и героический этапы, но была крещена и вступила на этап Просвещения. Таким образом, с позиций принципа этнофункционального единства микро- и макрокосма наш испытуемый приобщился к субъектно ведущему сказочному образу «стойкого оловянного солдатика» задолго до возможного сознательного приобщения к Церкви (оптимальный возраст 7–8 лет) и приобщения к естественнонаучному мышлению (оптимальный возраст 7–9 лет). Другими словами, содержание природно-анимистической стадии у него было этнодифференцирующим. Поэтому результаты интервью мы интерпретировали как искажение этнофункционального развития личности на природно-анимистической стадии. Данные искажения связаны с определенными дезадаптивными проявлениями и испытуемому может быть рекомендована оптимизация (этнофункциональная коррекция, психотерапия) образной сферы личности.
Психотерапия, психопрофилактика, воспитание и социально-психологическая оптимизация как проектирование будущего субъекта
Оптимизация развития личности реализуется в процессе психотерапии, воспитания и психопрофилактики. Предметом оптимизации является субъектный мир личности. Поэтому вопрос о соответствии или несоответствии субъектных представлений личности «реальной действительности» для нас важен лишь в аспекте ее реального поведения.
Оптимизация представления о прошлом создает основу для оптимизации представления о настоящем; оптимизация прошлого и настоящего представляет основу проектирования оптимального будущего личности. Таким образом, этнофункциональная оптимизация развития личности направлена на целостное конструктивное изменение, в первую очередь, ее представлений о прошлом, затем о будущем, а трансформация отношения к настоящему эффективно может осуществляться на основе уже оптимизированного прошлого и будущего. Оптимизация настоящего осуществляется уже как «работа над симптомом», а ее результаты, в отличие от психологической оптимизации прошлого и будущего, могут быть зафиксированы методами и инструментарием наук о человеке, – как гуманитарных, так и естественных.
Наши теоретические, эмпирические и экспериментальные исследования показывают, что представление о прошлом может детерминировать представление о настоящем и будущем (Сухарев, 2008; и др.). Более того, представление личности о прошлом, его содержание и временная структура могут детерминировать вполне реальные симптомы психических и психосоматических расстройств, объективно фиксируемые психологические показатели, а также прогнозировать их вероятное развитие. Оптимизацию развития личности в будущем мы понимаем как его проектирование.
Этнофункциональная оптимизация представления личности о собственном прошлом (структуры его пространственных и временных параметров) изменяет ее представление о настоящем, и наоборот. Такая взаимозаменяемость аргумента и функции отражает этнофункциональную системность прошлого и настоящего личности, а следовательно, во многом и ее будущего.
Процесс оптимизации в основных чертах заключается в следующем:
1. Оптимизация проектируемого будущего осуществляется прежде всего созданием в представлении о прошлом и настоящем внутренних структурных и пространственных этноинтегрирующих условий для его реализации.
2. Проект будущего создается в процессе разрешения этнофункциональных конфликтов, а оптимальным проектом будущего является тот, который был получен в результате разрешения данного конфликта на этноинтегрирующем творческом уровне.
3. Этнофункциональное воспитание личности осуществляется в оптимальные для начала стадий развития возрастные периоды. Чем раньше к началу данного периода начинается необходимая психолого-педагогическая работа, тем лучше. В возрастном периоде от 1 до 5 лет, оптимальном для начала природной стадии, является воспитательная работа на материале этноинтегрирующих образов родной природы, климата, фауны, флоры. В возрасте от 2 до 5 лет оптимальна воспитательная работа на материале одухотворенных представлений о природных стихиях и явлениях. В возрасте от 3 до 5 лет оптимальна работа с представлениями о взаимодействии героев со стихиями, явлениями природы и их олицетворениями, хтоническими существами. В возрасте 7–8 лет оптимальным является приобщение ребенка к ценностям, этике надэтнических религиозных представлений (мировых религий), все же не являющихся общечеловеческими, как естественнонаучные представления.
В русской этносреде воспитание и обучение на материале этнодифференцирующих представлений не русских культур, обучение иностранным языкам и культурным традициям, а также математике (а не устному счету) и основам естественнонаучного мировоззрения является оптимальным в возрасте от 7 до 9 лет.
4. Этнофункциональная психопрофилактика, осуществляется в процессе воспитания в оптимальные возрастные периоды. Если говорить о вторичной психопрофилактике, например, рецидивов наркотизма, правонарушений, психических и психосоматических расстройств и др., то она осуществляется в процессе психотерапии (психологической коррекции).
5. Этнофункциональная психотерапия (психологическая коррекция) отличается от этнофункционального воспитания прежде всего тем, что ее приходится использовать существенно позже оптимальных возрастных периодов, когда воздействия на образную сферу личности относительно менее эффективны, однако дают ощутимые результаты – снижение тяжести основной симптоматики, удлинение ремиссий рецидивирующих заболеваний и пр. (Сухарев, 2008, с. 209–309). Этнофункциональную психотерапию можно определить как восстановление различными психотерапевтическими, педагогическими и социальными методами искажений этнофункционального развития личности и системы ее представлений и отношений к родной этносреде. В процессе психотерапии происходит системная этноинтеграция образной сферы личности в пространстве и во времени, т. е. интеграция представлений личности о своем прошлом, настоящем и будущем.
