А. В. Сульдин
Письма погибших героев
Письмо танкиста Ивана Колосова
25 октября
Здравствуй, моя Варя! Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер.
Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.
Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потерянно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо.
Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.
Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки кто любит, тот добрее к людям.
Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.
Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь.
Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.
А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.
Твой Иван Колосов
Это письмо, написанное 25 октября 1941 года, было найдено спустя четверть века после войны в глухом лесу под Вязьмой во вросшем в землю танке БТ с хорошо заметным тактическим номером 12. Люки были задраены, в борту зияли пробоины.
Когда машину вскрыли, на месте механика-водителя обнаружили останки младшего лейтенанта-танкиста. У него был наган с одним патроном и планшет, а в планшете – карта, фотография любимой девушки и письмо.
…В одном из боев в начале октября 1941 года танк Ивана Колосова получил повреждения. Погиб механик Павел Рудов, был контужен сам Колосов. С наступлением темноты удалось завести мотор, и танк скрылся в лесу. Собрали с подбитых танков снаряды, приготовились к новому бою. Утром узнали, что фашисты, обогнув этот участок фронта, все же продвинулись на восток. Что делать? Посоветовался командир с заряжающим Василием Орловым и решили воевать тут, уже в тылу, до последнего снаряда, до последней капли горючего.
12 октября танк с номером 12 вырвался из засады, неожиданно на полной скорости налетел на вражескую колонну и разметал ее. В тот день было уничтожено около сотни гитлеровцев. Затем с боями двинулись на восток. По дороге танкисты не раз нападали на колонны и обозы врага, а однажды раздавили легковушку, в котором ехало какое-то фашистское начальство… А потом наступил день последнего боя…
Эту историю рассказала газета «Правда» 23 февраля 1971 года. Журналисты нашли Варвару Петровну Журавлеву и вручили ей письма, написанные Иваном Сидоровичем Колосовым в октябре 1941 года.
Письмо старшины В. Блинова о сослуживцах
25 октября
Какой беззаветной самоотверженностью, каким скромным благородством веет от работы девушек-санитарок Фани Вольнищиной, Люси Зайцевой, Жени Талюдиной и других спасительниц раненых бойцов.
Встретив Фани Вольнищину, вы не подумаете, что эта маленькая, с открытым, приятным лицом, скромная девушка способна на самоотверженные подвиги, на риск.
…Орудийная канонада потрясала землю. Враг шел в атаку и яростно обстреливал наши укрепления. Наша артиллерийская батарея не оставалась в долгу. Убийственными залпами она громила фашистов. В этот ответственный момент на одном из участков обороны замолчали пулеметы: для их охлаждения не было воды. Несколько бойцов вызвались достать воду и устремились к реке, бешено обстреливаемой врагом. Но обратно смельчаки вернуться не смогли. Они были ранены. Фаня Вольнищина и ее подруги – Люся Зайцева, Женя Талюдина бросились на выручку раненых. Под градом пуль сделали им перевязки, доставили товарищей в безопасное место, к тому же захватив из реки воду для пулеметчиков. Надо было видеть, как Фаня и ее подруги справлялись с непосильной ношей.
Подвиг девушек воодушевил и бойцов. Сражение нами было выиграно.
Однажды Фане Вольнищиной, Люсе Зайцевой и Жене Талюдиной поручили эвакуировать на автомобиле раненых бойцов. В пути машина сбилась с дороги, и девушки оказались в окружении врага. Группа фашистов набросилась на автомобиль с ранеными, но ничего не могла поделать. Автомобиль вырвался из окружения. Девушки доставили больных по назначению.
Таковы эти три замечательные подруги, заслужившие большую любовь бойцов.
Опубликовано в газете «Правда» 25 октября 1941 года.
Из писем профессора Л. А. Кулика жене
21 октября
Районное село Всходы Смоленской области.
Поздняя осень, грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели…
Пасмурно, ветрено, дождливо! Снег стаял, трепещут оставшиеся на деревьях листья и летят в одиночку по воздуху. В селе безлюдно, люди прячутся в немногих пригодных для жилья зданиях. Оживлен лишь тракт, по которому движутся немецкие машины всех видов и размеров, иногда длинные эшелоны пленных.
Горе осенило своим крылом Родину.
Кто же я и что же я?
Сейчас я прежде всего раненый. Рана на ноге улучшается, но медленно, так как я растравляю ее: толкусь с утра и до вечера, ибо я, во-вторых, санинструктор. А проще говоря, санитар при временном лазарете для советских раненых в селе Всходы.
Сперва я был на перевязках и операциях и по уходу без прикрепления к палатам. Теперь за мной сохранили на операциях общий наркоз и прикрепили детскую палату. В ней 6 пациентов: Маня, Нина, Паня (3–5 лет), Ваня (12 лет), Дуся и Поля (17 лет).
* * *
28 октября
…Глухая полночь. Густой трупный смрад от загнивших ран… Плотный, тягучий, липкий воздух насыщен стонами, животным воем, дикими выкриками… Нестерпимо душно. В тусклом полумраке от коптилки страдальчески светится голубой глаз (другой выбит) мальчика, хорошего мальчика с разорванным осколком животом.
Из дневника академика Владимира Вернадского
2 ноября
Крупные неудачи нашей власти – результат ослабления ее культуры: средний уровень коммунистов – и морально, и интеллектуально – ниже среднего уровня беспартийных… Он сильно понизился в последние годы – арестованы, сосланы, казнены лучшие люди партии, делавшие революцию, лучшие люди страны… Это оказалось очень ярко уже в первых столкновениях – в Финляндской войне, и сейчас сказывается катастрофически.
Письмо политрука Н. Т. Гатальского родным
13 ноября г. Волхов
Здравствуй, моя дорогая жена Станислава, дочь Валенька и мама!
Простите, что я плохо пишу: пишу на коленях, на клочке бумаги. Спешу сообщить, что я жив, скоро вступаем в бой.
Может быть, это письмо будет и последним, мои дорогие. Дорогая жена, смотри дочь и досмотри мою мать. Если от меня больше весточки не получишь, то знай, что я отдал свою жизнь честно за вас и за свою любимую Родину.
Будьте счастливы – ваш муж и отец.
Стася! Еще прошу: смотри дочь.
Целую вас всех.
Коля.
Сражался на Ленинградском фронте. Утром 13 ноября 1941 года у деревни Морозово Николай Трофимович Гатальский поднял в контратаку свое подразделение, отбив очередное наступление немцев… Когда бой утих, на снегу, в окружении черневших трупов фашистов, бойцы нашли погибшего политрука. Похоронен на Октябрьском военном кладбище в Волхове.
Письмо генерал-майора И. В. Панфилова жене
13 ноября
Здравствуй, дорогая Мурочка.
Во-первых, спешу вместе с тобой разделить радость.
Мура, ты, вероятно, не раз слышала по радио и очень много пишут в газетах о героических делах бойцов, командиров и в целом о нашей части. То доверие, которое оказано мне, – защита нашей родной столицы, – оно оправдывается. Ты, Мурочка, себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры, – это истинные патриоты, бьются, как львы, в сердце каждого одно – не допускать врага к родной столице, беспощадно уничтожать гадов. Смерть фашизму!
Мура, сегодня приказом фронта сотни бойцов, командиров дивизии награждены орденами Союза. Два дня тому назад я награжден третьим орденом Красного Знамени. Это еще, Мура, только начало. Я думаю, скоро моя дивизия должна быть гвардейской, есть уже три героя. Наш девиз – быть всем героями. Мура, пока. Следи за газетами, ты увидишь о делах большевиков.
Теперь, Мурочка, как там вы живете, как дела в Киргизии, как учатся ребята и, наконец, как живет моя Макушечка? Очень о вас соскучился, но думаю, скоро конец фашизму, тогда опять будем строить великое дело коммунизма.
И. В. Панфилов
Валя себя чувствует хорошо, я думаю, что скоро и она будет орденоноска, приняли ее в партию, работой ее очень довольны.[2]
Мурочка, я тебе послал 1000 руб…
Дорогая Мура, ты очень скупа, совершенно не пишешь. За все время от тебя получил одно письмо. Пиши чаще, ты знаешь, как хорошо, когда получишь весточку из дома. Пиши. Целую крепко тебя и детей: Женю, Виву, Галочку и мою дорогую Макочку. Передай привет всем…
Пиши, адрес: Действующая армия, штаб дивизии.
Целую, твой И. ПанфиловПривет от Валюшки.
Иван Васильевич Панфилов (1893–1941) – участник Гражданской войны, служил в Чапаевской дивизии, был награжден орденом Красного Знамени. В 1929 году за участие в боях с басмачами получил второй орден Красного Знамени. В 1938 году назначен военным комиссаром Киргизской ССР. В начале июля 1941 года И. В. Панфилов выехал в Алма-Ату, где приступил к формированию стрелковой дивизии.
К октябрю 1941 года дивизия заняла рубеж обороны под Москвой, близ Волоколамска, протяжением 44 километра. 14 октября 1941 года к этому рубежу прорвались ударные гитлеровские части. Три пехотные дивизии, одна мотодивизия и одна танковая дивизия фашистов действовали против панфиловцев. Семнадцать суток панфиловцы сдерживали натиск гитлеровских дивизий, чему в немалой степени способствовали личное мужество и воинское мастерство генерал-майора Панфилова. Он появлялся на самых трудных участках, быстро и умело принимая нужные решения. О личной храбрости И. В. Панфилова, боевого брата «самого Чапаева», как его часто называли бойцы дивизии, на фронте уже тогда складывались легенды.
16 ноября фашистское командование предприняло новое наступление на Москву. Один из первых ударов приняли на себя части панфиловской дивизии. У железнодорожного разъезда Дубосеково 28 героев-панфиловцев в течение четырех часов вели бой с танками противника и не пропустили их к Москве. 17 ноября 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР 316-я стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени, 18 ноября преобразована в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию. Позже ей было присвоено имя генерала Панфилова.
19 ноября 1941 года во время боя Иван Васильевич Панфилов был убит осколком мины. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 апреля 1942 года ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Письмо опубликовано в сборнике «Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Иван Васильевич Панфилов» (Фрунзе, 1948, с. 32).
Заявление в первичную партийную организацию Михаила Трофимовича Шепочкина
22 ноября
Прошу принять меня кандидатом в члены ВКП(б). Я хочу сражаться с врагом и, если нужно, умереть в бою коммунистом.
Бывший автотехник в боях показал себя сильным, решительным командиром. Несколько раз лично ходил в разведку. Его штык вонзался не в одного фашиста. Своим примером он всегда увлекал за собой других бойцов.
Опубликовано в газете «Правда» 22 ноября 1941 года.
Клятва красноармейца В. Рябова
26 ноября
За тебя, Родина, сражался я в годы гражданской войны. Вместе со своим лучшим другом – пулеметом – мы прошли по лесам Сибири. Прогнав Колчака, пошли под Перекоп. В ожесточенных схватках с врагом я был дважды ранен, но ни разу не дрогнула моя рука. Смертельный огонь пулемета разил врагов.
Когда оголтелые орды фашистов набросились на нашу цветущую Родину, я сразу определил свое место среди добровольцев истребительного батальона. Передать боевой опыт бойцам, научить их отлично владеть оружием – вот какая задача стояла передо мной. С этой задачей мы справились. Радостно сознавать, что вчерашний дворник Белов, молодой парень, только что орудовавший метлой, стал хорошим пулеметчиком-наводчиком. Таких, как Белов, много.
Рядом со мной Митя – мой шестнадцатилетний сын. Сейчас мы находимся на одном из оборонительных рубежей. Нам поручено не пропустить врагов. Эту боевую задачу мы выполним. Клянемся биться с фашистскими людоедами до последней капли крови! До последнего вздоха!
Клятва красноармейца В. Рябова была опубликована в газете «Правда» 26 ноября 1941 года.
Одна из последних записей в дневнике Зои Космодемьянской
29 ноября
Мы всю жизнь думали о том, что же такое счастье. Теперь я знаю: счастье – это быть бесстрашным бойцом за нашу страну, за мою Родину!
Зоя Анатольевна Космодемьянская (1923–1941) училась в 201-й школе Москвы. Добровольцем пошла на фронт. Вскоре ее направили в диверсионно-разведывательную группу, которая действовала по заданию штаба Западного фронта. 21 ноября 1941-го группы наших добровольцев вышли за линию фронта с заданием совершить поджоги в нескольких населенных пунктах. Неоднократно группы попадали под обстрел: часть бойцов погибла, другие заблудились. В итоге в строю остались три человека, готовых выполнить данный приказ. В их числе была Зоя.
После того как девушка была схвачена немцами, комсомолку подвергли жестоким истязаниям. После продолжительных пыток Космодемьянская была повешена на площади в подмосковной деревне Петрищево.
Зою вывели на улицу, на груди висела деревянная табличка с надписью «Поджигатель домов». Немцы согнали на казнь почти всех жителей деревни. По рассказам очевидцев, последними словами партизанки, обращенными к палачам, были: «Вы меня сейчас повесите, но я не одна. Нас двести миллионов. Всех не перевешаете. Вам отомстят за меня!»
Тело около месяца провисело на площади, устрашая местных жителей и забавляя немецких солдат: пьяные фашисты искололи мертвую Зою штыками. Перед отступлением из Москвы немцы приказали убрать виселицу. Местные жители поспешили похоронить партизанку за околицей деревни.
Зоя Космодемьянская стала символом героизма, самоотверженности и патриотизма. Но она была не единственной: в то время на фронт уходили сотни добровольцев – таких же юных энтузиастов, как Зоя. Уходили и не возвращались.
Почти в то же время, когда казнили Космодемьянкую, трагически погибла ее подруга из той же диверсионной группы – Вера Волошина. Фашисты избили ее до полусмерти винтовочными прикладами, а затем повесили у деревни Головково.
О судьбе Зои Космодемьянской заговорили после выхода в газете «Правда» в 1942 году статьи Петра Лидова «Таня». По свидетельству хозяйки дома, в котором пытали диверсантку, девушка стойко переносила издевательства, ни разу не попросила о пощаде, не выдавала информацию и называла себя Таней.
Звания Героя Советского Союза (первой среди женщин – участниц войны) Зоя Космодемьянская была удостоена посмертно 15 марта 1942 года. Младший брат Зои, Александр Анатольевич Космодемьянский (1925–1945), также добровольцем ушел в армию, стал танкистом и, когда до победы уже оставалось меньше месяца, героически погиб в Восточной Пруссии в боях при ликвидации Земландской группировки противника. В том же 1945 году он был посмертно удостоен геройского звания.
Записка и письмо партизанки В. Поршневой матери
29 ноября
Завтра я умру, мама.
Ты прожила 50 лет, а я лишь 24. Мне хочется жить. Ведь я так мало сделала! Хочется жить, чтобы громить ненавистных фашистов. Они издевались надо мной, но я ничего не сказала. Я знаю: за мою смерть отомстят мои друзья – партизаны. Они уничтожат захватчиков.
Не плачь, мама. Я умираю, зная, что все отдавала победе. За народ умереть не страшно. Передай девушкам: пусть идут партизанить, смело громят оккупантов.
Наша победа недалека!
* * *
30 ноября
Милая мамочка!
Пишу это письмо перед смертью. Ты его получишь, а меня уж не будет на свете. Ты, мама, обо мне не плачь и не убивайся. Я смерти не боюсь… Мамочка, ты у меня одна остаешься, не знаю, как ты будешь жить. Я думаю, что Зоя тебя не бросит. Ладно, моя милая, доживай как-нибудь свой век. Мама, я все же тебе немного завидую: ты хоть живешь пятый десяток, а мне пришлось прожить 24 года, а как бы хотелось пожить и посмотреть, какая будет дальше жизнь. Ладно, отбрасываю мечты…
Писать кончаю, не могу больше писать: руки трясутся и голова не соображает ничего – я уже вторые сутки не кушаю, с голодным желудком умирать легче. Знаешь, мама, обидно умирать.
Ну ладно, прощай, моя милая старушка. Как хотелось бы посмотреть на вас, на тебя, на Зою, милого Женечку, если сохраните его, расскажите ему, какая у него была тетя. Ну, все. Целую вас всех и тебя, мою мамочку.
Твоя дочь Вера
Комсомолка Вера Поршнева росла без отца. До войны была библиотекарем, литературным сотрудником районной газеты. Много и упорно училась, охотно выполняла общественные поручения. Когда началась война, Вера окончила курсы пулеметчиц и добилась назначения в партизанский отряд, где проявила себя находчивым и храбрым бойцом. По заданию командования отряда партизанка проникла в немецкую комендатуру, стала лучшей разведчицей отряда. Но Веру выдал предатель. Двенадцать дней гестаповцы истязали девушку, допрашивали и глумились над нею.
Ничего не добившись, палачи пошли на хитрость: ее освободили. Вера решила вернуться в отряд. Но за ней постоянно следили, и через два дня ее снова схватили. Пытки были нечеловеческие: загоняли раскаленные иглы под ногти, выводили полуголую на мороз, не давали воды и еды. Но лишь ненавистью наполнялись ее глаза, которые раньше, до войны, все называли добрыми.
На клочке серой бумаги Вера написала матери несколько строк – в них и боль сердца, и разумное утешение, и уверенность в скорой победе. Но передать эту записку незаметно не удалось. Незадолго до смерти она написала еще небольшое письмецо, которое зашила под подкладку пальто.
Перед тем как расстрелять ее, озверевшие гестаповцы на теле героини раскаленным железом выжгли пятиконечную звезду. Вера Николаевна Поршнева погибла 21 декабря 1941 года.
Жители деревни похоронили ее за околицей, а когда пришла Красная Армия, перенесли тело девушки в братскую могилу. И только тогда была обнаружена под подкладкой ее пальто записка.
Клятва красноармейца И. Я. Андросова
7 декабря
Вступая в бой, я, как коммунист, заверяю командование, что буду драться храбро, умело и с достоинством, не щадя своей крови и самой жизни для полного уничтожения коричневой чумы. Прошу только одно: после разгрома фашизма, если я погибну, сообщить моим родным, что я погиб за дело Ленина, по адресу: БССР, Гомельская область, Жлобинский район, Малевичский с/с, дер. Новики, Андросовой Татьяне Ивановне.
Я заверяю командование, что не оставлю поля боя, в случае, если буду ранен, покуда не оставят меня силы, а на этом с товарищеским приветом.
Боец коммунист Иван Яковлевич Андросов
В суровые дни октября 1941 года, когда враг угрожал Туле, тульскому полку НКВД было поручено вместе с частями Красной Армии встать на защиту города. В крайне сложной обстановке бойцы стойко и умело вели борьбу с превосходящими силами гитлеровцев.4 и 5 декабря были трудными днями обороны: Тула почти полностью окружена; все основные дороги перерезаны. Но мужество и отвага защитников города смогли приостановить наступление гитлеровских войск.
В тяжелом бою за Верхние Присады погиб смертью храбрых молодой коммунист, красноармеец 156-го полка НКВД Иван Яковлевич Андросов. Стальные чудовища неумолимо надвигались на маленькую горстку отважных бойцов. В танки летели бутылки с зажигательной смесью, связки гранат. Одна за другой загорались вражеские машины и останавливались. Но за ними шли новые и новые танки. Иван Яковлевич Андросов торопливо написал последние слова. Три листочка из записной книжки вложил в партийный билет. Эти документы были переданы в Государственный музей пограничных войск.
Прощальная записка защитника Ленинграда С. Горгуля
10 декабря
Прощайте, ленинградцы. Победа за нами…
Эти слова были написаны смертельно раненным летчиком Семеном Горгулем, сбитым немецко-фашистскими стервятниками в небе над Ладогой. Молодой истребитель Волховского фронта защищал «Дорогу жизни» и неоднократно выходил победителем из поединков с фашистскими асами…
В тот день группа «мессершмиттов» снова пыталась прорваться к дороге. Ей наперерез устремился «ястребок», ведомый С. Горгулем. Вот, объятый огнем, рухнул вниз один из «мессеров». Повернул, не выдержав боя, другой. Семен Горгуль начал преследовать третьего. Но сам был подбит. Тяжело раненный летчик невероятным усилием воли сумел вывести самолет из пике и приземлился на лед Ладоги.
Гитлеровские летчики, радуясь удаче, с бреющего полета стали расстреливать краснозвездную машину. Пять раз пикировали они на распростертого внизу «ястребка», но только на шестой им удалось поджечь его.
Тело погибшего героя нашли на льду озера рядом со сгоревшим самолетом. Раненный в обе ноги, он истек кровью. Рядом с ним лежал открытый блокнот с неоконченной предсмертной запиской. В ней – прощальные слова, написанные кровью.
Записка летчика-истребителя С. Горгуля опубликована в книге Н. К. Смирнова «Матросы защищают Родину» (М., 1962).
Записка матроса-пулеметчика А. В. Калюжного
20 декабря
Родина моя! Земля русская! Я, сын ленинского комсомола, его воспитанник, дрался так, как подсказывало мне сердце, уничтожал гадов, пока в груди моей билось сердце. Я умираю, но знаю, что мы победим. Врагу не бывать в Севастополе!
Моряки-черноморцы! Уничтожайте фашистских бешеных собак. Клятву воина я сдержал.
Калюжный
К середине ноября 1941 года немецко-фашистские войска захватили Крым, за исключением Севастополя. Героическая оборона города продолжалась свыше восьми месяцев. Матрос-пулеметчик Алексей Калюжный и его боевые друзья из дзота № 11, расположенного в районе деревни Дальней (Камышлы), трое суток отражали яростные атаки противника. Гитлеровцы неоднократно бомбили дзот с воздуха, забрасывали его минами. Моряки-комсомольцы старшина второй статьи С. С. Раенко, А. В. Калюжный, Д. И. Погорелов, Т. Доля, И. Четвертаков и другие поклялись не отступать ни на шаг. Кончались боеприпасы, ядовитый дым разъедал глаза, было трудно дышать. Многие моряки были ранены. На третьи сутки, в ночь на 19 декабря, к ним подошло подкрепление. Это были их товарищи – М. Н. Потапенко, К. И. Король и П. Корж. Они принесли боеприпасы, продовольствие и немного воды. Но силы были слишком неравными. 20 декабря, когда в живых осталось трое тяжело раненных моряков, фашисты овладели высотой и захватили дзот.
Через несколько дней наши войска вновь отбили высоту. В разрушенном дзоте бойцы нашли девять павших героев – своих друзей. В противогазе пулеметчика Алексея Калюжного был найден клочок бумаги – последнее письмо моряка, обращенное к советским людям. О записке А. Калюжного сообщил ТАСС 25 мая 1942 года.
Муса Джалиль
22 декабря
Ты ушел в наряд, и сразу стало
Как-то очень грустно без тебя.
Ну, а ты взгрустнешь ли так о друге,
Коль наступит очередь моя?
Мы ведь столько пережили вместе,
Связанные дружбой фронтовой!
До конца бы нам не разлучаться,
До конца пройти бы нам с тобой!
А когда вернемся мы с победой
В наш родимый город – я и ты,
Сколько ждет нас радости и ласки,
Как нас встретят!.. Эх, мечты, мечты!
Были между жизнью мы и смертью
Столько дней!.. А сколько впереди?!
Станем ли о прошлом вспоминать мы?
Упадем ли с пулею в груди?
Если, послужив своей отчизне,
Вечным сном засну в могиле я,
Загрустишь ли о поэте-друге,
По казанским улицам бродя?
Нам скрепили дружбу кровь и пламя.
Оттого так и крепка она!
Насмерть постоим мы друг за друга,
Если нам разлука суждена.
На своих солдат глядит отчизна,
Как огонь крушат они огнем…
Поклялись мы воинскою клятвой,
Что назад с победою придем.
Муса Мустафиевич Джалилов (1906–1944) редактировал детские журналы «Маленькие товарищи» и «Дитя Октября», участвовал в создании Татарского государственного театра оперы и балета, написал для него либретто двух опер. Накануне Великой Отечественной войны возглавлял Союз писателей Татарии. Ушел на войну в самом ее начале. Был тяжело ранен и взят в плен в 1942 году, когда воевал на Волховском фронте.
В концлагере активно вел подпольную работу, за что был жестоко наказан и отправлен в фашистскую тюрьму Моабит. В тюрьме написал цикл стихотворений, которые обрели славу далеко за пределами Родины. В 1944 году казнен. Посмертно удостоен звания Героя Советского Союза.
Обращение старшины Г. А. Исланова к товарищам по фронту
28 декабря
под городом Старицей, Калининской области
Я – командир пешей разведки 1243-го с. п. Исланов Г. А.
Второй день в окружении. Против нас враг бросил батальон. Но мы не сдадимся живыми.
Мы разгромили штаб 116-го эсэсовского полка, захватили двух полковников, знамя, документы. Около меня на полу эти два полковника, живые. Фашисты хотят спасти их, но не удастся. Из десяти разведчиков осталось шесть человек…
Около меня тринадцатилетний пионер Петя Сафронов из Калинина. Партизаны послали его к нам связным. Он не мог вырваться. Беспощадно боролся, уничтожил более 25 фашистов, получил шестнадцать ранений, погиб геройски.
Немецкий батальон окружил нас. Стремятся освободить своих полковников и уничтожить нас… За это время уничтожили более 300 фашистов…
Я – коммунист, с честью выполнил свой долг перед партией, перед народом. Бейте фашистов беспощадно, они сильны перед слабыми, а перед сильными они – ничто. Не бойтесь смерти. Она приходит один раз. Прославляйте свою Родину своей преданностью.
Судьба нашей Родины решается сейчас на поле битвы.
Если попадут мои записи к немцам, то читайте – это пишет разведчик перед смертью. Мы победим вас. Наша многонациональная Красная Армия во главе с великим русским народом непобедима. Она ведет справедливую войну…
Не забудьте девушку Маню из села Некрасова. Она погибла геройски, настоящая патриотка. Она уничтожила четырех офицеров, а ее саму фашисты расстреляли.
Немцы подтянули еще свежую силу – целый батальон против советских разведчиков. Пусть попробуют. Им не взять своих полковников живыми. Их мы уже приговорили к смерти.
Коммунист, разведчик стрелкового полкастаршина Исланов
* * *
Смерть фашистам, не бегите от них, товарищи! Перед сильными они – ноль.
Из десяти человек осталось четверо. В окружении – третий день. Боевое задание мы выполнили, послали трех связных после разгрома эсэсовского полка, знамя, много секретных документов. Мы прикрывали их отход.
Рассветает. Немцы – целый батальон – окружили нас. Наша оборона крепка… Запасли много боеприпасов и оружия.
Истинный герой красноармеец Хабибулла Ислямов, бывший воспитанник детского дома имени ЧК в Петрограде, слесарь завода «Севкабель», призван Кзыл-Ординским горвоенкоматом… Он бил беспощадно, пока не был ранен. Вечером с Кузьминым привел двух немецких солдат, захватив их как «языков». Они еще живые. Убедительно просят убить двух полковников. Называют себя коммунистами.
Мы остались трое в живых. У нас по нескольку ранений, у всех течет кровь. Вот сейчас она залила мой левый глаз. Мы погибаем за Родину, наша кровь не пропадет. Присягу мы не нарушили, мы, разведчики, выполнили свой долг перед Родиной.
Прошу сообщить моим детям… они в Ташкенте, что я погиб на поле битвы в неравном бою, храбро. Пусть они не забывают меня никогда, они будут жить счастливо, без войн.
Ислямов скончался. Это большая утрата. Он был не человек, а лев, бесстрашный герой Родины, комсомолец.
Вот только что тяжело ранило Ольховецкого, бывшего секретаря Невинского (или Невянского) горкома ВКП(б). Он был бесстрашный большевик, агитатор нашего полка. Он умирает…
* * *
…Нас осталось двое. Немцы беспощадно сжимают кольцо. Перед амбразурами – трупы вражеских солдат.
Я кончаю писать. Кузьмин крепко сражается. Гитлеровских полковников я списал на тот свет.
Наступает темнота. Фашисты кричат нам, обещают жизнь и многое другое, чтобы мы сдались.
Двое пленных немцев, рядовых, просят, чтобы я им дал право воевать против своих. Кузьмин очень тяжело ранен. Без сознания. У меня три ранения. Сейчас задело пулей левый глаз. Течет обильно кровь. Немцам я развязал руки, доверил каждому по автомату. Они начали бить по своим. Я удивлен – они наши!
Я одной рукой продолжаю писать в темноте. Перестрелка стихла. Опасная пауза. Блиндаж полон трупами.
Жду.
Последние минуты жизни.
* * *
Жив. Не сдамся.
Два немецких солдата заменяют моих товарищей. Кто же они? Нет времени спросить их.
Жив! Не сдамся!
Я обращаюсь к своим товарищам-воинам. Боритесь за Родину, за партию Ленина. Все равно победа будет за нами. Враг силен. Но морально они слабее нас во много раз.
Не падайте духом. Будьте стойкими борцами за победу партии Ленина, за Октябрь, за свой народ…
Ему был 21 год. Уроженец Апастовского района Татарии, Галей Аксанович Исланов после десятилетки пошел работать, обзавелся семьей, переехал в Свердловск, чтобы без отрыва от производства учиться в вузе. Война нарушила все его планы… И вот Галей Аксанович – в военном училище, осваивает мастерство фронтового разведчика.
В суровые декабрьские дни 1941 года коммунист Г. А. Исланов – старшина и командир отряда разведчиков 1243-го стрелкового полка – участвует в обороне Москвы. Пишет торопливые письма родным в Свердловск, сообщает об упорных боях, о переходе в наступление, об освобождении Калинина, о зверствах фашистов, о героизме своих товарищей-разведчиков Хабибуллы Ислямова, Кузьмина, Ольховецкого, Петра Сафронова…
В ночь на 26 декабря 1941 года старшину Исланова вызвали в штаб полка и поручили сформировать отряд из десяти разведчиков, который должен проникнуть в зафронтовой город Старицу и добыть «языка». Добравшись до окраины города, нашли командный пункт местного гарнизона. Внезапная рукопашная атака. Убиты и ранены десятки фашистов, взяты «языки», захвачены ценные оперативные документы. Но гитлеровцы вскоре опомнились. Отряд разведчиков оказался во вражеском кольце, которое час от часу стягивалось все туже и туже. Исланов приказал занять круговую оборону, сражаться до последнего, если не удастся прорваться к своим.
Но силы были неравны. Перед смертью Галей успел написать своим товарищам по фронту письмо, выводя химическим карандашом неровные строки на листках из книги по саперному делу. Когда письмо было закончено, сержант раскрыл свою воинскую книжку и уже не карандашом, а кровью, сочившейся из ран, написал: «Моя партия, моя Родина, мой героический народ Советского Союза! Я это пишу перед смертью…».
