Элина.
Имя вспыхивает яркой звездой, а ее голос всплывает в памяти. Да, это она… Точно она!
– Узнала? – девушка заполняет повисшую паузу сладким голосом.
Правда, на дне этого сахара отчетливо чувствуется яд. Она даже не пытается скрыть, что забавляется и говорит со мной насквозь фальшивыми ласковыми интонациями.
– Я с тобой не знакома, – произношу, с трудом заставляя себя успокоиться.
– Разве? Владик познакомил нас, не помнишь? Или он забыл представить меня? – Она снова усмехается, а на заднем фоне что-то переливается тонким звоном. – Он бывает забывчивым, упускает из виду самое главное.
Звон становится громче. Еще чуть, и она разобьет что-то хрупкое.
– Но тебя он точно представил, – добавляет Элина уже откровенно зловещим тоном. – Я запомнила.
– Я не понимаю, для чего этот звонок.
– Для того, чтобы вправить тебе мозги, – ее голос наливается стопроцентной ненавистью, нет в нем больше никаких эмоций, только опаляющая ненависть, которую я чувствую через динамик. – Послушай меня внимательно, девочка, ты не в сказку попала, а в ад. Ты вообще знаешь, кто я?
В горле пересыхает.
Мне хотелось бы быть смелее, только вот проблема в том, что я знаю, кто она. Друг Бестужева говорил с опаской об отце Элины, он назвал его бриллиантовым королем и пытался вправить Владу мозги. Если даже Владу нужно опасаться этой драгоценной семейки, то что говорить обо мне?
Тем более выходит так, что я уязвила ее. Против своей воли, но об этом она не знает. Избалованной высокомерной девушке из богатой семьи щелкнули по носу… И теперь она презирает меня.
– Знаешь, – она отвечает сама. – Я могу растоптать тебя, если захочу…
– Влад не позволит, – вырывается.
– Да? – Она шумно выдыхает, словно услышала невозможную глупость. – А ты с ним справишься? Ты никогда не видела таких мужиков, ты не потянешь его, глупышка. Он богатый, искалеченный и жестокий. Он сам растопчет тебя, если захочет. Его столько раз предавали еще в детстве, что он может доверять ровно две секунды. И твои две секунды скоро истекут.
– Как твои?
Я сбрасываю звонок и запоздало понимаю, что наш разговор вообще был лишним. Хотя, с другой стороны, не получится спрятать голову в песок. Всё это происходит вокруг меня, в моем мире теперь существуют Элина, ее отец и ее запутанная предсвадебная история с Владом. Я теперь участник всего этого бардака, и мне бы выбраться из него с наименьшими потерями.
Я подхватываю сумку с вещами и выхожу из квартиры, хлопая дверью на эмоциях. Нужно выдохнуть и вспомнить, где в моей голове находится отдел, отвечающий за логическое мышление. Ведь что-то я могу? Хоть что-то сделать правильно и помочь себе.
– Я нашла подходящий магазин, – выдает Анастасия, когда я появляюсь на улице.
Охранник забирает сумку, а водитель направляется к дверце, чтобы поухаживать за мной.
– Ехать минут сорок, – добавляет она, проверяя пробки в приложении. – Но там есть всё, поэтому до трех должны управиться.
– Мне звонила Элина Самохина.
– Что?!
Я внимательно смотрю на помощницу, считывая ее реакцию. Она выглядит шокированной и одновременно встревоженной, она даже бледнеет на пару тонов и порывисто кидается к сотовому. Она уже хочет кому-то звонить и экстренно решать проблему.
– Чего она хотела? – спрашивает Анастасия. – Она звонила на ваш номер?
– Да, ее служба безопасности работает не хуже, чем у Влада. Уверена, она уже знает не только мой номер.
Я сажусь в машину, чтобы не продолжать разговор на улице. Анастасия садится следом и дает сигнал водителю, подгоняя.
– О ее словах я буду говорить с Владом, – я качаю головой, не желая обсуждать детали с помощницей. – Он может освободиться раньше?
– Вряд ли. – Анастасия прикидывает, вспоминая расписание. – Нет, никак. Сегодня финальное согласование в головном офисе.
Я откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Я совершенно выбита из колеи, и дело не только в словах Элины, но и в ее тоне. Она говорила с давящей уверенностью, как человек, за которым стоит настоящая сила. И как выкинуть ее слова о Владе из головы? Они скребутся и раздаются в памяти снова и снова.
Она сказала, что он жестокий.
Искалеченный.
Я не последняя идиотка и понимаю, что обиженная соперница может наговорить что угодно. Но что делать с тем, что я сама успела почувствовать рядом с ним? Я уже знаю, что Бестужев способен на жесткие ненормальные поступки. Он заставил меня подписать брачный договор, сделал меня невестой почти что насильно и ведет игру, которую я не понимаю до конца.
Черт, Лена!
Выбрось слова этой девицы из головы!
Сейчас же!
– Сколько Элина была с Бестужевым? – Я поворачиваюсь к Анастасии, которая, как обычно, что-то записывает в сотовый. – Говори, Настя. Я ведь тоже могу сказать разное. Могу сказать Владу, что ты забыла предупредить меня о звонках. Пустила дело на самотек.
Возможный гнев босса отрезвляет ее моментально.
– Около четырех месяцев, – выдыхает Анастасия. – Они познакомились на аукционе ее отца, Самохин устраивал благотворительный вечер для европейских инвесторов.
– Кто из них богаче? Влад или Самохин?
– По бумагам – Бестужев. А так… я не знаю. Но в крайнем случае, Влад может обратиться за помощью к отцу.
– В крайнем? Они не общаются?
– Влад прекратил всё общение после смерти матери.
Машина сворачивает на подземную парковку торгового центра. Я обдумываю слова Анастасии, которая успела занервничать. Она явно боится, что наговорила лишнего о своем грозном боссе, хотя и бросила всего пару фраз.
– Вот и подкрепление, – устало произносит помощница. – Сейчас будет много вопросов.
Рядом с нашей машиной останавливаются сразу два квадратных черных внедорожника.
– Я сообщила о звонке Элины, – говорит Анастасия.
Она открывает дверцу и выходит на улицу. Я не хочу ни с кем разговаривать, пусть Анастасия и разбирается с охраной Бестужева, поднятой по тревоге. Я пару минут провожу в салоне, а потом вижу, как крепкий мужчина с наушником внутренней связи подходит к моей двери. Он коротко стучит по тонированному стеклу костяшкой указательного пальца и следом тянется в ручке.
Ну конечно. Отсидеться не выйдет.
Но ко мне не лезут с допросом, что меня удивляет и одновременно радует. Когда я покидаю машину, мне лишь протягивают новый телефон с надкушенным яблоком и просят отдать старый. Охранник называет его «засвеченным», что бы это ни значило. Я соглашаюсь на обмен при условии, что мне дадут скопировать важные контакты. Мне снова идут на уступки, хотя уже и скрипят зубами.
– Вы сейчас в здание? Планы не поменялись? – спрашивает глава охраны у Анастасии. – С вами пойдут двое моих парней.
Уже двое. Утром был один охранник.
Звонок Элины всех взбаламутил. Я вижу, как поменялось настроение бодигардов, парни напряжены и смотрятся чересчур воинственно. Даже верится, что такие и грудью закроют, и все выходы проверят, и не дадут Элине испортить мне жизнь. Я киваю помощнице, показывая, что готова идти. Планы и правда лучше не менять, так больше шансов отвлечься и дождаться встречи с Владом без лишней нервотрепки.
– Третий этаж, – помощница подсказывает охраннику, когда мы все вместе входим в лифт. – Бутик называется «Орхидея», там большая линейка европейских брендов. Надеюсь, вам понравится.
– Я тоже надеюсь, – отвечаю коротко.
Бутик производит приятное впечатление. Я с ходу замечаю десяток моделей, которые хочется примерить, зеленый джемпер и темно-коричневая джинсовая юбка вовсе похожи на те, которые есть в моем гардеробе. Фасон один в один, только сшиты лучше и смотрятся с большим лоском.
Анастасия оставляет меня с двумя девушками-консультантами. Первая предлагает мне варианты, а вторая относит в примерочные те, которые я одобрила. И никто не навязывает мне шокирующие вырезы, тугие корсеты и обтягивающие до скрипа брюки.
Удивительно. Всего день прошел, а разница огромная.
Надо двигаться в том же направлении. Учиться жить в мире Бестужева, коль я не могу вырваться из него по щелчку пальцев. Я кручу эти мысли, пока на автомате рассматриваю одну вещь за другой. Все же из меня никогда не выйдет достойного шопоголика, даже чужая кредитка не может разжечь мой азарт. Я смертельно устаю от дизайнерской фантазии уже через час и говорю, что хватит.
Потом иду в примерочную, которая поражает меня. Она не имеет ничего общего с тесными кабинками в обычных магазинах, тут для клиентов предоставляют целую комнату. Этакий кабинет с мягкой мебелью, напольными вешалками и зеркалами во всю стену. Уверена, что и шампанское принесут, стоит только намекнуть.
Я опускаюсь в низкое кресло. Энтузиазм иссякает полностью, а мысли снова возвращаются к Владу. В этот момент взгляд сам падает на новенький смартфон, который мне дал охранник и который я бросила на подлокотник.
А что, если…
Может, хоть что-то найдется?
Попытка не пытка.
Я беру телефон и открываю поиск. В голову приходит очевидный запрос – Влад Бестужев, на всякий случай я приписываю «миллиардер» и нажимаю «найти».
Первым делом на экран выпрыгивают его фотографии. Бестужев чертовски фотогеничен, камера его любит сумасшедшей любовью, Влад и так не обделен природой, но на снимках он сам дьявол. Заматеревший, поджарый, харизматичный дьявол, которому больше всего идут костюмы-тройки. Я не видела Влада при столь официальном дресс-коде раньше, а тут очень сложно отвести глаза. Он умеет носить костюмы, он как будто родился в них и чувствует себя предельно уверенно в строгой изысканной одежде.
– Ох, я угадала, – произношу, читая строчки статьи.
Бестужев родился в богатой семье. Его отец – крупнейший застройщик столицы, который создал свой бизнес еще в полукриминальную эпоху. На ранних фотографиях отец Влада, если честно, выглядит как браток. Потом дело обстоит лучше, но он все равно вызывает во мне дикую антипатию. Что-то на грани брезгливости даже.
Владу повезло, что внешность ему досталась исключительно по материнской линии. Я нахожу лишь один их общий снимок, где на фоне высоченной и богато украшенной елки Влад опирается на перила лестницы, а мать сидит на ступеньках. Она натужно улыбается, держа в ладони бокал с шампанским, и смотрит куда-то мимо камеры.
Владу там лет семнадцать, и он выглядит смертельно уставшим.
– Я могу войти?
Сотовый едва не выпадает из моих ладоней!
– Влад? – я издаю слишком высокий звук на нервах, я никак не ожидала, что он вдруг приедет.
– Это значит да? – Он приоткрывает дверь сильнее и делает шаг в комнату.
Влад бросает в мою сторону короткий взгляд, а когда понимает, что я одета, уверенно входит внутрь. Он прикрывает за собой дверь, а я зачем-то вскакиваю на ноги. Разглядываю его жадно, словно не видела вечность. Хотя в определенном смысле это действительно так, мы виделись с Владом за завтраком. А с тех пор я услышала странные слова о нем от Элины, потом Анастасия проговорилась, и обрывки информации из интернета как вишенка на торте.
Я по-прежнему не знаю его, но появляются легчайшие штрихи. Они начертаны неуверенной рукой, и приходится сильно напрягать зрение. Поэтому я жадно смотрю на него, справляюсь с нервозностью и не отступаю, когда Бестужев направляется ко мне.
Как ему удается так двигаться? Одновременно стремительно и расслабленно.
– Ты закончила? – Влад указывает на вешалки, которые завалены одеждой для примерки. – Теперь довольна?
– Я только начала, еще ничего не мерила.
– Значит, моя кредитка пока не пострадала, – он усмехается, подходя вплотную.
Жесткая улыбка покидает его губы, а по темным глазам становится ясно, что легкий разговор закончился. Сейчас он перейдет к делу.
– Элина угрожала тебе?
Да, точно. Я угадала.
Я все-таки начинаю чувствовать его?
– Она сказала, что может растоптать меня. Звучала она убедительно, если честно.
Я опускаю голову, чтобы спрятать нервную улыбку. Не хочу выглядеть испуганной девчонкой, которой хватило одного телефонного звонка для тика. Но Влад не дает спрятаться, он кладет пальцы на мой подбородок и заставляет запрокинуть голову. Он стоит так близко, что почти обнимает меня, я чувствую его тепло, запах, наплывы размеренного дыхания. И самое главное – я чувствую его силу.
– Что еще она сказала? – нажимает Бестужев.
Сказать ему всё?
Так же лучше?
– Еще назвала меня глупышкой, которая не понимает, куда попала. Она сказала, что мне стоит опасаться тебя, потому что ты жестокий.
Влад лишь кивает. Я замечаю, что ему, в отличие от меня, не надо опускать голову, чтобы спрятать эмоции. Он умеет надевать непроницаемую маску, в которой можно выигрывать самые престижные покерные турниры. Никто никогда не догадается, какая карта у него на руках, Влад может смотреть прямо в глаза и не давать ни единой подсказки.
– Это правда, Влад? Ты жестокий?
– Уверен, у нас разное представление о жестокости.
– Боже, Влад! С меня хватит загадок, – шумно выдыхаю я, заводясь вспышкой. – Мы можем нормально поговорить? Мне это нужно… Поговори со мной, небо не обрушится на землю, если ты расскажешь о себе хоть что-то!
Я привожу дыхание в порядок, запоздало понимая, что сорвалась. Я выплеснула на Влада эмоции, которые затронула во мне Элина. Они прорвались, хотя я думала, что справилась с ними.
– Я отменил сегодняшнюю встречу, тебе нужно отдохнуть.
– Это, по-твоему, разговор? Нет, Влад, ты только распоряжаешься и приказываешь…
– Я не считаю себя жестоким, Лена. Но я делал вещи, о которых не хочу вспоминать. Уверена, что тебе нужны подробности?
Он обжигает меня раздражением. Его крепкие ладони ложатся на мои плечи и с несправедливой легкостью прогибают. Я замираю, пугаясь, что спровоцировала его. Я вижу, как напрягаются его черты. Они становятся четче и острее, словно изморозь покрывает колючим слоем.
Но в то же время мне кажется, что Влад ищет равновесие. Он не хочет пугать меня и сдерживается.
Ведь так?
Ведь…
Я не знаю, что мной движет в следующее мгновение. Интуиция? Подсказка разума? Но я утыкаюсь лицом в его плечо. Легонько касаюсь белой рубашки, вдыхая свежий мужской аромат, а потом нажимаю сильнее. Ощущаю тугие налитые мышцы и дурманящее тепло сильного тела.
Как напоминание, что он живой.
Что его сердце бьется, хотя его владелец то и дело дышит холодом, а в его венах течет кровь.
– Что ты делаешь? – спрашивает Влад.
– Не знаю… Я не хочу ругаться с тобой.
– Я не собирался угрожать тебе.
– Я не об этом, – я не поворачиваю головы, почему-то вот так разговаривать легче, мне не видно его глаз, я лишь чувствую его близость и слышу мощные удары сердца. – Я просто не понимаю, почему ты не можешь ответить на несколько вопросов. В договоре вообще есть специальный пункт, что я не могу рассказывать о тебе посторонним. Всё в любом случае останется между нами.
Влад выдыхает с бранным отзвуком.
– Хорошо, – произносит он. – Что у тебя там за вопросы?
– Почему ты расстался с Элиной? Ты должен был ей подарить кольцо.
Я поддеваю пальцем обручальное кольцо, которое до сих пор смущает меня размером бриллианта.
– У меня не вышло уговорить себя. Мне был выгоден наш брак, я бы тогда смог выйти на новый рынок благодаря ее отцу. Но я всегда с трудом переносил Элину.
– Но переносил же?
– Переносил.
– Что-то стало последней каплей?
– Мне надоел секс с ней. Раньше хоть это спасало.
Я резко отстраняюсь от Бестужева, а в его глазах появляются насмешливые огоньки.
– Я думал, надо отвечать честно.
– Ты специально, да?
Он делает шаг ко мне, сокращая дистанцию, на которую я успела отпрянуть.
– Давай я отвезу тебя в дом. На сегодня хватит событий…
– Я еще не выбрала одежду.
– Возьми по несколько размеров, дома решишь.
– Тогда твоя кредитка очень сильно пострадает. – Я качаю головой, изображая беспокойство за его состояние. – Это дорогой магазин.
– Ничего, я переживу.
Десяток картонных пакетов ставят в машину. Охранники относят их в свой внедорожник, в котором предусмотрен вместительный багажник. Проблема с гардеробом выглядит решенной.
Так что я протягиваю кредитку обратно Бестужеву. Он садится рядом и смотрит на меня без капли понимания: переводит взгляд с моей ладони на лицо и выглядит так, словно я сделала что-то немыслимое.
– Оставь себе, – произносит он наконец.
Влад касается моих пальцев, складывая их так, что кредитка оказывается плотно зажатой. После он отвлекается на телефонный звонок, уходя в деловой разговор с невидимым собеседником. Я не понимаю доброй половины слов, которые он произносит, но мне нравится украдкой наблюдать за ним. Он явно на своем месте – ему безумно идет быть собранным и серьезным, отдавать короткие приказы и произносить цифры с шестью нулями.
И мне так легче освоиться. Я сижу рядом с ним, привыкаю к его присутствию, но не чувствую давления. Влад занят своим делом, а не моим характером, из которого вечно хочет сделать нечто покорное.
Я откидываюсь на спинку, подбирая под себя ноги, и смотрю в окно. Иногда на Бестужева, иногда на экран телевизора. Глубокий низкий тембр Влада действует умиротворяюще, что даже удивительно, а вот московские пробки выматывают.
В какой-то момент я сдаюсь и прикрываю глаза. Казалось, всего на мгновение… но когда я вновь прихожу в себя, оказываюсь в крепких руках. Влад забирает меня из машины и несет в дом. Я замираю, делая вид, что до сих пор сплю. Пусть сперва донесет, отойдет на безопасное расстояние, тогда и проснусь.
Хорошо, что идти недалеко. Влад вносит меня в гостиную и опускает на большой диван у камина. Я слышу, как он делает всего шаг в сторону и останавливается.
И что теперь?
Долго будет стоять над душой?
Вскоре доносится шелест ткани. Я слышу, как Влад снимает пиджак и бросает его рядом. Потом щелкает замок дальней двери.
– Оставьте на кухне, – кидает Влад, отдаляясь. – Тише.
Снова шаги и шуршание пакетов. Видимо, охрана принесла мои покупки из «Орхидеи».
– Я усилил смену, – произносит кто-то из охранников. – Мне бы потом поговорить с Еленой Станиславовной, нужно провести инструктаж.
– Поговори, только не пугай.
– Понял.
Влад возвращается в гостиную. Мне уже не хочется «просыпаться» из любопытства. Я уже выучила, каким упрямым и непробиваемым бывает Бестужев. Бойцы поднимают руки к голове, чтобы не пропустить удар, когда входят в клетку. Вот и Влад привык держать оборону каждую секунду. Он как будто не умеет иначе.
Но, может, он оттаивает, когда остается наедине с собой?
Поэтому я не шевелюсь, но жадно прислушиваюсь к шорохам. К его шагам, которые то отдаляются, то приближаются. А потом на мои плечи ложится покрывало.
Ох.
Влад расправляет ткань рывками, все-таки с деликатностью у него врожденная проблема, после чего затихает. Я чувствую, что он рядом, но не понимаю, что он делает. Наверное, снова отвлекся на дела, заглянув в сотовый.
Или вспомнил о проблемах.
Или догадался, что я не сплю?
Он вдруг садится рядом. Опускается на пол, опираясь спиной на диван, а головой откидывается на сиденье рядом с моей рукой. Я открываю глаза и поэтому вижу в деталях, как он устроился на полу.
И это так странно…
Вокруг огромный дом, тысяча комнат с самыми большими кроватями и самыми удобными креслами, а он не нашел места лучше.
Влад устало выдыхает. И в этом звуке есть что-то мучительное, словно его изводит тяжелая физическая боль. Я не выдерживаю и шевелюсь, провожу ладонью по мягкой обивке, перебирая ворсинки рядом с его черными волосами.
– Разбудил? – Влад запрокидывает голову, ловя мой взгляд в ловушку.
Он не выглядит смущенным или застигнутым врасплох. Хотя о чем это я? Влада невозможно застигнуть врасплох. Его можно поймать за ритуальными танцами вокруг трехметрового костра, он и бровью не поведет.
– Нет, – я качаю головой, – я вообще не поняла, как заснула. И как оказалась здесь.
– Я принес тебя. Можешь проверить, все пуговицы на твоей блузке застегнуты, как были.
– Спасибо. – Я улыбаюсь одними уголками губ. – Ты уверен, что тебе удобно?
– Я скоро поеду.
– Опять в город? По этим ужасным пробкам?
Я вдруг замечаю, что говорю с ним предельно мягким голосом. Сама собой происходит калибровка, я интуитивно чувствую, как это нужно ему сейчас.
– Нет, в соседний поселок. Там закрытый гольф-клуб…
– О нет! – я не могу сдержать эмоции и даже прикрываю рот рукой. – Только не говори, что ты играешь в гольф. Ты не можешь собрать все штампы богачей.
– Я там чаще выпиваю, чем пытаюсь попасть в лунку, – он усмехается и отодвигает манжет рубашки, проверяя время по наручным часам.
Бестужев становится серьезным за мгновение, вспоминая о чем-то нехорошем. Наверное, встреча в гольф-клубе предстоит не самая приятная. Мне безумно хочется спросить об этом, но я заставляю себя прикусить язык.
Какой смысл наталкиваться на стену?
С Владом нужно по-другому, и я только-только начинаю понимать, как избегать жесткой стороны его характера. Я догадываюсь, что передо мной всё тот же холодный и закрытый миллиардер Влад Бестужев, просто сегодня мне удалось пройти по минному полю, не задев спусковые крючки его тяжелого нрава.
– Не пей сегодня, ладно?
– Боишься?
– Да, – я честно киваю, – я не усну, если ты приедешь вечером выпивший. Мне будет неспокойно, Влад.