Агата Лав
Золушка для миллиардера
Глава 3
После процедур я накидываю махровый мягчайший халат и едва не засыпаю на кушетке в раздевалке. Удивительно, как восприимчиво мое тело. Я и забыла эту приятную усталость, когда так хорошо, что хочется мурлыкать себе под нос и не думать ни о чем лишнем. Боже, а какой шикарный массаж спины мне сделали! Я впервые попала на массаж к мужчине и в первую секунду смутилась от неожиданности. Но это оказалась шикарная неожиданность, я теперь буду записываться только к мастерам мужского пола. Дело не только в силе рук, но и в деликатности. Мужчина знает, что может навредить, он намного сильнее от природы, и поэтому каждое его касание – это симбиоз силы и осторожности. Удивительные ощущения, от которых таешь и испытываешь настоящее удовольствие.
– Мужик тебе нужен, а не массажист, – я буквально слышу в голове голос милой подруги Леры, которой я зачем-то рассказала все подробности ужасного расставания с женихом.
Моему жениху точно далеко до деликатности. И до осторожности тоже. Он даже не постарался скрыть следы своей измены как следует, мне на глаза попалась и смс-ка от соперницы, и зубная нить, которую она оставила в нашей ванной комнате, и легкий шлейф ее духов на его пиджаке.
Я встряхиваю головой, не давая воспоминаниям портить мой отдых. Я его затеяла для того, чтобы не хандрить и не посыпать голову пеплом. Лучше вернуться в номер, выбрать коктейльное платье и посмотреть, что подают в местном ресторане. Я подмигиваю себе в отражении, подбадривая, и направляюсь к лифту. Но одну меня не отпускают, свита образуется молниеносно. Высокий охранник с ярко выраженными метросексуальными наклонностями и мастер Эльза появляются в коридоре вместе. Охранник учтиво наклоняет голову и вызывает лифт для меня, а Эльза протягивает картонный пакет, который источает сумасшедший весенний аромат.
– Там наша фирменная косметика, – сообщает она с воспитанной улыбкой. – Я подобрала для вашего типа кожи, а также сделала упор на солнцезащитные средства. Надеюсь, вы останетесь довольны.
– Пока мне всё нравится.
Эльза отдает пакет не мне, а охраннику.
– Алексей проводит вас.
Я снова смотрю на охранника, который красивее меня и который мог бы зарабатывать большие деньги как сексуальный фитнес-тренер. Мне становится смешно, что даже охранника мне подобрали лучшего из лучших. Брутальный шкафчик со смазливым лицом, очень интересное сочетание.
Эльза сладким голосом прощается, когда лифт распахивает дверцы. Я вхожу в кабинку, Алексей прикладывает электронный ключ и нажимает кнопку моего этажа. Но поездка оказывается недолгой, буквально на следующем этаже лифт тормозит и перед нашими глазами оказывается двое мужчин. Хозяин отеля господин Рубежанский, которому по-прежнему лучше подходит имя Мистер Много Оскорблений, и его охранник.
Рубежанский тяжело выдыхает, замечая меня за квадратной спиной Алексея. Он раздумывает всего секунду и все-таки делает шаг в лифт, отсылает своего охранника взмахом ладони и хмуро бросает “четвертый” Алексею.
Блаженный эффект от оздоровительных процедур мгновенно пропадает. Я отступаю к стенке и чувствую себя неуютно, находясь рядом с этим хамом в махровом халате. Я едва контролирую свои руки, чтобы не начать поправлять ворот и одергивать запах. Надо как-то изобразить уверенность в себе, даже если этой самой уверенности во мне кот наплакал.
– Как вам наш спа, Алиса Сергеевна? – спрашивает Рубежанский, понижая голос.
Он успокоился, это сразу заметно. Тот всплеск агрессии остался позади, но он прожигает меня столь надменно-вызывающим взглядом, что хочется грубить в ответ. Я не привыкла к таким играм, но начинаю понимать, что у этого Рубежанского какие-то счеты с настоящей Алисой Сергеевной. Наверное, она перешла ему дорогу. Испортила репутацию его заведению? Написала разгромную рецензию? Так или иначе, он злится, но сдерживается как может.
– Прекрасно, – отвечаю с фальшивой улыбкой.
Я поднимаю глаза и смотрю прямо на его. В скованные льдами глаза и до опасного привлекательное лицо. Оно привлекает именно мужской харизмой, грубоватой и концентрированной. Как облако дыма от кубинской сигары.
– Вы там тоже побывали? – я не могу удержаться от шпильки, он давит на меня одним своим присутствием, одним своим взглядом, в котором читается привычка к превосходству. – Я вижу, что вы успокоились. А там прекрасные релаксирующее процедуры.
Уголки его жестких губ ползут вверх. Недоусмешка, недоулыбка.
– Не пробовал, – он коротко качает головой, не отрывая от меня взгляда. – Но рад, что мы угодили вам.
А вот теперь он усмехается по-настоящему. Ничего он не рад, и угождать терпеть не может.
– А по вам не скажешь.
– Что?
– Вы назвали меня стервой, я прекрасно слышала. А массаж, к вашему сожалению, не стирает память, так что я помню, что вы меня на дух не переносите.
– Вышел, – грубо бросает Рубежанский, оборачиваясь к охраннику.
Бедняга чуть не бьется лбом об стальные дверцы, спеша исполнить приказ босса в ту же секунду. Алексей нажимает кнопку ближайшего этажа и выходит прочь, я инстинктивно следую за ним, но Рубежанский выставляет ладонь. Он нагло вжимает пальцы в мой живот, показывая, что никуда я не пойду.
– Так сколько? – произносит он с хрипотцой.
Я как идиотка хлопаю ресницами и не сразу догадываюсь, что он говорит о взятке. Черт, я же сама спровоцировала! Я только что сказала, что массажа мне мало, вот он и решил, что я намекаю на деньги.
– Мне не нужны деньги.
Я отмахиваюсь, пытаясь стряхнуть его крепкие пальцы с халата. Но господин Рубежанский вновь и вновь оправдывает звание упрямого хама.
– Тогда что вам нужно?
Глава 4
Что мне нужно?
Нужно что-то ответить и побыстрее.
– Интервью, – слово слетает прежде, чем я успеваю его обдумать.
“Интервью?” Этот вопрос загорается в мужских глазах. Я тоже удивлена… Не знаю, что на меня нашло, но теперь надо как-то исправлять ситуацию. Я поднимаю ладонь и касаюсь манжета его рубашки. Как раз там, где блестит золотая запонка в форме треугольника с остро заточенными углами. Об них легко порезать пальцы, если залюбоваться. Рубежанский весь такой: роскошный и опасный.
– Да, я хочу интервью с вами, – не сдавать же назад, если уж вырвалось, то буду доигрывать партию. – Хочу поговорить о вашем бизнесе, о вашей жизни…
– Для книги? Вы решили сделать меня главным героем?
– Может быть. Книги о плохишах хорошо продаются.
Я обхватываю его запястье и отодвигаю от себя подальше. В его второй руке я замечаю пакет с косметикой, который он забрал у охранника.
– Я отнесу в ваш номер, – Рубежанский угадывает направление моего взгляда и коротко улыбается, во всяком случае пытается. – Заодно можете начинать задавать вопросы. Я буду здесь всего день, у вас мало времени.
Он первым выходит из лифта и, не оборачиваясь, направляется к моему номеру. То есть он согласился на интервью? Так легко? Может, ему хоть чуточку стыдно за утреннюю выходку, вот он и проявил сговорчивость? Хотя вряд ли. Не тот человек.
Я иду за ним и обдумываю, что делать дальше. Кажется, я накосячила. Понятия не имею, какие вопросы задавать боссу отеля и как при этом не выдать, что ничего не понимаю в гостиничном рынке. Боюсь, одного неверного слова хватит, чтобы Рубежанский раскусил меня. Он вообще выглядит матерым волком, видно, что собственными руками построил бизнес, а не получил его от богатого папы.
Черт, черт, черт. Надо срочно перевести тему.
– Вы всегда командуете? – я останавливаюсь, выдыхая вопрос прямо в широченную спину Рубежанского. – Выставляете условия?
Он плавно оборачивается и смотрит на меня через плечо с недоумением.
– “Можете начинать задавать вопросы”, – я повторяю его хозяйский тон и делаю вальяжный жест ладонью. – Спасибо, конечно, за разрешение, но так я не работаю. Если хотите заключить со мной сделку, не делайте вид, что вы в ней главный. Я согласна написать хорошую рецензию на ваш отель…
– Правдивую, – поправляет Рубежанский.
– … если вы будете делать, что я скажу.
Вырвалось.
Стоило поискать формулировку помягче, но рядом с Рубежанским очень хочется быть стервой. Его самовлюбленная ухмылка и искушенный взгляд раздражают, я буквально напитываюсь классовой ненавистью и уже мечтаю хотя бы денек построить этого большого начальника. Кто не мечтал поменяться ролями со своим боссом и припомнить ему каждую несправедливость? А господин Рубежанский сам напросился.
– Что-то новенькое, – уголки его рельефных губ ползут вверх, он заостряет взгляд и исследует меня так, словно я впервые появилась перед его глазами. – Вы пишите что-то феминистическое, Алиса Сергеевна?
– Вы безумно проницательны, Матвей Викторович. Я сейчас пишу книгу по психологии, и вы идеально подходите как иллюстративный материал.
Фух. Я увела тему об гостиничного бизнеса так далеко, как смогла. А психология – наука неточная, тут меня за руку не поймаешь. Да и я, кажется, смогла заинтересовать Рубежанского. Он не может понять, серьезно я или подтруниваю над ним, а он не привык хоть что-то не понимать. Поэтому он возвышается надо мной почти двухметровым ростом и ждет, что я добавлю.
Так-то лучше. И нужно чуть сдать назад, а то халат уже пропитался его парфюмом с нотками черного перца. Я нахожу выход и медленно вытягиваю картонный пакет из его ладони, взглядом показывая, что либо понесу его сама, либо вселенная взорвется.
– И что дальше? – Рубежанский резко разжимает ладонь и с улыбкой смотрит, как я покачиваюсь на ногах, едва не рухнув вместе с пакетом. – Что я должен иллюстрировать?
– Пойдемте в номер.
Я первой направляюсь к двери, чтобы немного перевести дух.
– А мы точно будем заниматься психологией? – к нему возвращается хорошее расположение духа. – Оговорим сразу, я не согласен на гипноз. И прочую ересь.
Рубежанский нагоняет меня и кладет ладонь на дверь, преграждая путь.
– Но согласен на старый добрый секс. Могу даже уступить место сверху, – он издевается. – Исключительно во имя феминизма.
Я пропускаю его предложение мимо ушей. Открываю дверь номера и прохожу внутрь. Пока меня не было, количество букетов утроилось. Цветы повсюду и их сладковатый аромат приятно щекочет нос. Постель тоже перестелили, теперь на огромной кровати шоколадный комплект с тремя рядами атласных подушек.
– Мне нужно переодеться, – говорю скороговоркой и тут же скрываюсь за дверью спальни.
Замка, к сожалению, нет. Но он есть в ванной. Так что я ныряю в следующую комнату, прихватив пару пакетов с комода. Я вытряхиваю их содержимое на мраморную столешницу и пораженно выдыхаю.
Так вот ты какой “мир люкса”? Одна вещица роскошнее другой, тут и шелковые сорочки в подарок от местного бутика, и чехол для наушников, украшенный розовыми камнями, и глянцевые журналы, о существования которых я даже не подозревала. Оказывается есть журнал о яхтах. Целый альманах с морскими пейзажами и устрашающими ценниками!
Я отпихиваю журналы подальше, а вот голубой костюм из легчайшей ткани решаю примерить. Он в пижамном лаконичном стиле, но с пояском из черных перьев. Очень вычурно. Я бы такой никогда не надела, но я бы никогда и не оказалась в люксе наедине с хозяином отеля…
Ох!
Из последнего пакета выскальзывает ярко-розовое кружевное белье. Оно тоже из моего списка “никогда”, а значит идеально подходит для сегодняшнего дня. Сегодня я отдыхаю от себя обычной, буду делать, что захочу и к черту правила.
Я нахожу в ванной всё необходимое, чтобы сделать легкий макияж. Пока переодеваюсь, посматриваю на экран сотового. Я решила все-таки поинтересоваться, что это за девушка, с которой меня перепутали. Как и ожидалось, фотографий ее нет, она скрывает свое лицо и фамилию. Зато она любит откровенничать в своих статьях и текстовых интервью. Она ведет авторскую колонку в популярном интернет-издании, где щедро делится фактами личной жизни. Я несколько раз моргаю, желая, чтобы некоторые заголовки исчезли. Но нет, эта Алиса Сергеевна пишет не только об отелях.
“Стоит ли игра свеч? Или прелюдия в мужском понимании”
“5 игрушек для взрослых, мимо которых ты проходила и очень зря!”
Нет, там есть колонки на другие темы: театры и выставки, новые рестораны и процедуры в салонах красоты, женские загоны по поводу фигуры и советы для карьеристок. Этакий публичный дневник городской штучки с циничным взглядом на жизнь. Я не удивлена, что Рубежанскому она как кость в горле.
К нему кстати пора вернуться. Я иду в гостиную, улавливая отголоски модной песни. На огромном экране плазмы пританцовывает полуголая девушка, а Рубежанский с кем-то разговаривает по телефону. Он замечает меня и показывает на низкий столик, на котором стоит открытая бутылка и наполненный бокал.
Но мне не хочется повышать градус. Я целюсь на кофемашину, рядом с которой располагается тарелочка с капсулами.
– Я думал, мы выпьем и перейдем на ты, – хрипловатый мужской голос нагоняет меня.
Я не оборачиваюсь, хотя чертовски хочется. Я чувствую, как Рубежанский подходит ко мне со спины и электризует пространство. Я жду от него какой-нибудь вольности и пытаюсь вспомнить, какая ладонь у меня тяжелее – правая или левая.
– Мы можем перейти на ты без алкоголя.
Я поворачиваюсь к нему, вооружившись чашкой горячего кофе. Она становится надежным заслоном, Рубежанский отступает от кипятка подальше. И молчит, показывая, что ждет моих вопросов.
– Да, интервью, – напоминаю самой себе и пытаюсь придумать первый вопрос. – С чего бы начать…
Мой взгляд падает на его крепкие ладони. У него руки человека, который знает, что такое физический труд. Но при этом ему идет атласная рубашка и идеально пошитый костюм, в котором можно смело выходить на сцену Альберт-холла.
– Вы… то есть ты был женат?
Он щурится на мой вопрос, который уже и мне кажется идиотским. Я заметила, что у него нет кольца, вот и спросила. Первое, что пришло на ум.
– Трижды, – отвечает он. – Трижды женат и трижды разведен.
Как же мне везет на бабников. Поехала в отпуск, чтобы забыть о бывшем, и вот пожалуйста – повстречала такой же экспонат.
– Когда был последний развод?
– Год назад. Я еще не отошел до конца.
– До сих пор переживаешь?
– Я отдал половину имущества, я до сих пор в трауре.
