Агата Яд
Искушение
Глава 1
Эвелина
Пронзительный голос мамы ворвался в уютную спальню, за окном большими хлопьями сыпал снег, хотя все прогнозы погоды обещали весну. Я надела наушники и попыталась сосредоточиться на курсовой работе, но мировые финансовые кризисы никак не поддавались осмыслению из-за доносящегося с кухни визга, который спокойно миновал зал и вонзался в мою голову. Мама усилила натиск на отца, послышался звон разбитой посуды, значит, ссора только набирала обороты. Я натянула поверх майки тёплый свитер с длинным воротником и выскользнула из спальни, прокралась по коридору, всунула ноги в ботинки, подхватила мусорный пакет и вышла из квартиры. Толстая дверь приглушила вопли родителей. Мама, как обычно, обвиняла отца в том, что он мало уделял ей внимания и допоздна пропадал на работе, тот кричал и махал руками, требуя отчёта, куда она спустила половину его зарплаты.
Я много раз порывалась перебраться в общежитие при университете, пытаясь убедить родителей, отпустить меня на свободу. Близко до учёбы, экономия времени, денег на автобус и обеды в кафе, но мама каждый раз устраивала истерику, убедительно доказывая мне и отцу, что я не готова к самостоятельной жизни. Впрочем, ей порой даже и причина не требовалась, дабы учинить скандал на ровном месте. Я спустилась по ступенькам со второго этажа на первый, открыла дверь и вышла на улицу. Два шага, мусорный пакет полетел в контейнер, вспугнув голубей. Я подставила лицо снежинкам и улыбнулась, холодный ветер растрепал мои волосы и обжёг холодом шею. Пришлось вернуться к двери, и здесь вселенная мне отомстила за глупость. Ключи остались в прихожей, а я, дрожа от холода и сжимая голые коленки, прижалась спиной к кирпичной стене. Позвонить по домофону? Навряд ли они сейчас меня услышат. Кто же из соседей сейчас может быть дома?
Незнакомый мужчина, прижимая к груди большой бумажный пакет, приблизился к подъезду, посмотрел на меня, как на умалишённую, а затем открыл дверь. Я потянула край свитера к коленям, чувствуя, как щёки горят от смущения. От незнакомца вкусно пахло парфюмом с нотками бриза и, наверное, полыньи. Солоновато-горький аромат резко контрастировал с белоснежными хлопьями снега.
– И долго будешь на меня пялиться? – голос мужчины прозвучал сухо и ломко, словно жгутом хлестнул по рукам.
– А?! – страх сдавил горло, я втянула голову в плечи, чувствуя, что готова упасть в обморок.
Он не стал больше со мной церемониться, схватил за плечо и втолкнул в подъезд. Очутившись внутри, я ожила, засеменила по ступенькам, продолжая тянуть край свитера, чтобы хоть немного прикрыть свои голые ноги. Незнакомец шёл следом, не торопился и не отставал, мы одновременно оказались на лестничной клетке второго этажа, и мои нервы, натянутые до предела, сдали. Я резко развернулась, готовая дать отпор, бумажный пакет в его руках порвался, и к моим ногам полетели красные яблоки.
Роман
Родной город, в котором я провёл детство и юность, встретил меня снегопадом. Я не взял с собой тёплых вещей, думал, что всё улажу быстро, но непогода и внезапная болезнь нотариуса, который должен был огласить завещание моей тётки, заставили изменить планы. Пришлось позвонить в ресторан и предупредить, что задержусь на несколько дней. Первым делом я купил пальто, когда дома на моей клумбе распустились нарциссы. Ирония судьбы. Запасные ключи от тёткиной квартиры лежали в кармане брюк, я с трудом узнал старую улицу, застроенную новыми зданиями. Но наш дом остался прежним, сталинка с высокими потолками и широкими подъездами. Я зашёл в магазин неподалёку, запасся продуктами и даже успел постоять в очереди.
Снег налипал на туфли, воротник пальто натёр шею, приходилось идти очень медленно, чтобы не поскользнуться. И это неимоверно злило. Я хотел поскорее вернуться к солнцу и оставить этот город позади, вернуться к привычному образу жизни и не думать о тётке, которая даже после смерти пыталась вывести меня из состояния равновесия. И ещё этот чёртов снег! Я подошёл к подъезду, тощая девчонка в длинном, растянутом свитере стояла под козырьком и дрожала. И пока я расстёгивал пальто и тянулся к карману брюк за ключами, конопатое чучело шумно принюхалось ко мне. «Проблемная», – почему-то пришла в голову мысль. Я открыл перед девчонкой дверь, а она продолжала стоять и смотреть на меня, хлопая длинными ресничками. Ну что с ней не так? Я втолкнул барышню в подъезд, она вздрогнула и побежала по ступенькам, тяжело дыша.
Почти ничего не изменилось, стены только перекрасили в унылый зеленоватый цвет, а плитка осталась прежней. Даже плафоны с красными маками не сняли. Я усмехнулся, тётка любила постоянство, наверное, всеми силами мешала сделать нормальный ремонт в подъезде, грозя всем небесными карами. Конопатое чучело вдруг резко обернулось и полоснуло коготками по бумажному пакету, порвав его. Я опешил от наглости барышни, а мои яблоки разлетелись по лестничной клетке. «Не ошибся, – подумал я, наклоняясь за ними. – От таких дурнушек только и жди проблемы».
– Извините, – пролепетала девчонка.
Я подобрал яблоко и взглянул на неё снизу вверх, и снова эти длинные реснички с капельками растаявших снежинок.
– Извините, – повторила девчонка и опустилась на колени, начав собирать яблоки.
Глава 2
Эвелина
Пакет был порван, а мне было очень неловко, я опустилась на колени и начала собирать яблоки, складывая их в подол свитера. Незнакомец прошёлся взором по моим ногам, увидел короткие шортики и усмехнулся, видимо, подумал, что я так глупо пытаюсь его соблазнить. «Придурок»! – гнев заставил меня покраснеть. Вот так всегда, злость была, а решимости – ноль, точнее, полный ноль. Другая бы на моём месте дала отпор, или, наоборот, стала бы флиртовать , я же стояла и смотрела на мужчину, словно кролик на удава. Мужчина укоризненно покачал головой, подобрал пакет и открыл ключом дверь соседской квартиры. Серафима Алексеевна, вредная старуха, которая никому не давала спуску, месяц назад умерла в больнице. Я помнила жуткий стук, когда она лупила своей палкой по стене.
– Кто вы? – мой голос прозвучал пискляво, отчего я ещё больше разозлилась на себя.
– Племянник Серафимы, – пояснил мужчина и представился. – Роман.
– Веля, – ответила я, увы, но Эвелиной себя никогда не ощущала.
Роман толкнул дверь и жестом пригласил меня войти. Злость мгновенно сменилась страхом, мне показалось, что я чувствую зловонный аромат духов Серафимы Алексеевны, которая как-то вцепилась своей костлявой рукой в моё плечо и заговорила, обнажив гнилые зубы:
– Я вижу тебя насквозь, паршивая девчонка!
– Призраков боишься? – усмехнулся Роман и первым переступил порог квартиры. – Ну, и вонь!
Страх развеялся, и я смело последовала за мужчиной. Роман открыл окно и впустил прохладный ветер в гостиную, а затем раздвинул тяжёлые шторы, солнечный свет полился на паркет, разогнав темноту. Я высыпала яблоки на журнальный столик и с любопытством уставилась на стену, полностью завешанную старыми фотографиями.
– Вся наша семья, – хмуро промолвил Роман, снимая пальто и бросая его на диван.
Диван, кстати, тоже был антикварны, как и всё в этой квартире, изогнутая спинка и подлокотники из красного дерева, сиденье, обтянутое светлой замшей с розовыми цветочками. Я набралась храбрости и присела на краешек, испытывая дикую неловкость. Сквозняк захлопнул входную дверь, оглушительный грохот пронёсся по квартире, явно намекая, что Серафима Алексеевна недовольна гостями. Я взвизгнула и подскочила, прижимая руки к груди.
Роман
Как же я ненавидел эту проклятую квартиру! Стоило переступить порог, как сразу же услышал скрипучий голос тётки, требующей, выбросить из головы глупости и заняться учёбой. А когда я осмелился тайком улизнуть на свидание с однокурсницей, то столкнулся с проблемой, Серафима спрятала все ключи, лишив меня возможности, покидать её чёртово логово без разрешения. Дыхание сбилось, я подошёл к окну и распахнул его, позволяя свежему ветру перебить затхлый дух чужого жилища. Мрачные мысли вновь захватили меня, всколыхнув старую обиду и боль. Серафима даже после своей смерти пыталась контролировать каждый мой шаг, каждый мой вздох.
Девчонка с любопытством уставилась на старые семейные фотографии, которые так трепетно хранила тётка. Некоторые имена я уже успел позабыть, и теперь они все разом укоризненно взирали на меня. Веля присела на краешек дивана, но когда входная дверь захлопнулась, то с визгом вскочила и затряслась от страха. Я на секунду ощутил себя монстром, заманившим глупую девушку в своё логово. Солнечный лучик скользнул по фотографии Серафимы, и тётка ответила мне ухмылкой.
– Она и до тебя успела добраться? – поинтересовался я у девушки.
Веля кивнула, а потом шёпотом поведала:
– Серафима Алексеевна постоянно говорила моей маме, что из меня вырастет непутёвая девчонка.
– Она всех детей без исключения ненавидела. Как насчёт чаепития со мной?
– Вы говорите вычурно, – улыбнулась Веля.
– Хотел произвести впечатление, – соврал я, на самом деле сейчас не хотелось оставаться одному в квартире тётки.
Моя выдержка дала крен, я ощутил, как тревожно сжимается сердце.
– У вас получилось, – взмах длинных ресничек, и растаявшие капельки снежинок сорвались на щёку, покатились вниз и добрались до уголка губ.
Я поспешно отвернулся и прошёл на кухню, прихватив красное яблочко, разжёг газ, налил холодную воду в чайник и поставил его на плитку. Веля, явно стараясь, ступать бесшумно, пробралась следом за мной и присела на краешек стула, спрятав свои ножки под столом. «А она ничего, – я больше ценил пышные формы, но тощая сумела приковать к себе мой заинтересованный взгляд. – Интересно, её губы сладкие на вкус»? Я надкусил яблоко, пристально посмотрев на Велю, она ощутила мой взгляд и повернула голову. Солнечный свет запутался в её длинных ресничках. Несомненно, девушка была по-своему красива. Я подошёл к столу и спросил:
– Хочешь яблоко?
Веля посмотрела на меня снизу вверх, вот мы и поменялись местами. Она ничего мне не ответила, я провёл большим пальцем по её губам, и зрачки моей новой знакомой расширились. «Девственница»?! – изумление и дикое любопытство вытеснили из моей головы все остальные мысли. Чайник засвистел, Веля вздрогнула, заставив меня улыбнуться. Пугливая, неискушённая в ласке, доверчивая соседка. Наверное, стоило остановиться на этом, но мне стало интересно, как бы выглядела нежная кожа Вели в лунном свете.
Глава 3
Эвелина
Я заворожённо смотрела на Романа, который разливал кипяток по кружкам, пакетики с чаем, как я их мысленно всегда называла – пыльцой чая, закатанные рукава обнажили его сильные руки. Змея обвивала запястье и тянулась к пальцам. Роман заметил, что я опять на него пялюсь, и усмехнулся.
– Где учишься?
– Институт экономики и права, – ответила я, потупив взор, но долго сопротивляться искушению не было сил, и мой взгляд вновь скользнул по сильным рукам мужчины.
– На кого? – разговор у нас явно не клеился.
– Экономист, – я сжала вспотевшими ладонями коленки.
– Сахар?
– Что?! – из-за волнения я не расслышала вопроса.
– Сколько кубиков сахара бросить в чай? – Роман одарил меня насмешливой улыбкой, заставив покраснеть.
– Два, – прошептала я. – Пытаюсь отказаться от сладкого, но сегодня не самый лучший день.
– Диабет? – поинтересовался Роман.
– Нет, – замотала я головой. – Просто мама говорит, что я слишком много ем сладкого.
– Мама ещё и с парнями запрещает встречаться? – от пронзительного взгляда Романа у меня по спине пробежали мурашки.
Он это заметил, два шага, и Роман уже очутился за моей спиной, прикоснулся пальцами к шее и провёл ими вниз, оттягивая ворот свитера.
– Колючий, – вынес свой вердикт мужчина, словно и не пытался сделать ничего не приличного, а только проверял мою одежду, тем самым лишив меня возможности возмутиться.
– Колючий, – согласилась я, облизнув губы.
Роман убрал свою руку, сел напротив меня, но его нога невзначай задела мою лодыжку.
– А вы женаты? – более глупого вопроса у меня не нашлось.
– Можешь обращаться ко мне на ты, – Роман показал свои пальцы, на которых не было даже намёка на кольцо, ровная, загорелая кожа, словно он только что вышел из солярия. – А у тебя есть парень?
Что же, я сама напросилась на подобный вопрос.
– Да, – враньё мне редко удавалось, но, кажется, Роман поверил.
– И как его зовут? – мужчина сделал глоток чая и лукаво улыбнулся.
– Дима, – выпалила я, ещё больше погружаясь в пучину лжи.
– Вместе учитесь? – Роману явно захотелось поймать меня на словах.
– Да, – кивнула я и потянулась к чашке.
Роман поймал мою руку, прижал два пальца к запястью и проверил пульс, ухмыльнулся и сдавил чуть сильнее.
– Твоё сердечко так быстро колотится…
Моё сердце не колотилось, а рвалось из груди, словно птица из запертой клетки, наскакивая на прутья-рёбра, перед глазами стало темно, а я лишь чувствовала, насколько горячи пальцы мужчины.
Роман
Веля до боли напоминала мне самого себя, когда я всё же сумел сбежать от Серафимы. Повестка в военкомат стала для меня настоящим праздником, на тот момент я был готов убраться от тётки на край света. Забавно, но вселенная услышала мой зов, отправив служить на Тихий океан. Я ведь тогда тоже вздрагивал от каждого шороха, Серафима любила внезапно появляться в моей комнате, пытаясь поймать меня за рукоблудством. Тётка безумно обожала стыдить развратников, а ещё могла заставить вытянуть руки, а потом хлестать ремнём или длинной линейкой по пальцам. И всё это продолжалось до восьмого класса, пока я не пригрозил её во сне придушить этим же ремнём. Серафима сменила тактику, часами простаивала около двери моей спальни, выжидая момента, когда можно будет ворваться внутрь и пристыдить меня.
Разговор у нас с Велей никак не клеился, мы были слишком разными, но она не торопилась уходить, значит, немного оттаяла. Но стоило спросить о парне, как девушка принялась врать. Зачем? Я чужой человек, которому в принципе наплевать на её личную жизнь, конечно, сейчас мне было любопытно подтвердить свою догадку, девственница ли она. Но ложь Вели покоробила меня, разозлила, заставила вспомнить, как я изворачивался перед Серафимой, отчаянно пытаясь сохранить в тайне свою личную жизнь. Я коснулся запястья девушки и проверил её пульс, ещё немного, и она точно грохнется в обморок от повышенного давления.
Но в одном точно не ошибся, кожа на ощупь была нежной и бархатистой, руки Вели не знали грубой работы. Я провёл пальцами чуть выше, она приоткрыла ротик, изумлённо глядя на меня. И эта игра начала затягивать, два миллиметра, три, четыре… Дыхание девушки участилось. Так всё же её губы сладкие или нет? И как дорого мне обойдётся этот поцелуй? Я не стал торопиться, раскрыл её ладонь, нарисовал указательным пальцем круг, а потом наклонился и прижался губами. Веля вздрогнула и потянула руку, пытаясь освободиться от меня. Я высунул кончик языка и ткнулся в её ладонь.
– Мне пора домой, – сдавленно прошептала девушка.
Я проигнорировал её слова, жадно лизнул ладонь, а затем прикусил зубами нежную кожу на запястье. То ли от страха, то ли от нервного напряжения, Веля со всей силы ударила меня свободной рукой по голове. Я громко рассмеялся, она вскочила со стула и бросилась к двери, потеряв по дороге ботинок, вернулась, всунула в него ногу, успев смерить меня гневным взором, а потом убежала.
– До встречи! – крикнул я вдогонку девушке, хлопнула входная дверь, и тишина воцарилась в квартире.
Что же, неплохое начало для знакомства. Я взял чашку и принялся пить остывший чай, но мысли о Веле никак не покидали меня. Нахрапом пугливую девушку не возьмёшь. Так чем же её заинтересовать?
