Агния Арро
Никому не скажем
Глава 5
Стася
Сижу в своей комнате, уже который час нанизываю бисеринки на леску, лишь изредка поглядывая на схему плетения. На улице стемнело. Девятый час. Захар скоро должен вернуться. У меня то и дело предательски щиплет в носу, и уже пару раз непослушные слезинки вырывались на свободу.
Он же уехал с этой своей безымянной. Никак не выходит из головы. В красках представляю, чем он там с ней полдня занимается. Как она лапает его красивое тело, а на напряженной спине брата блестят капельки пота. Так бывает, когда он занимается спортом без майки. И я почему-то уверена, что во время… в процессе… все так же.
Глаза опять на мокром месте. Откладываю браслет, ссыпаю бисер в баночку. Иду к зеркалу и долго смотрю на себя, невольно сравнивая с той, что была в его машине, или той, в кого он был влюблен еще в Иркутске. Она так жестоко разбила Захару сердце. Ему было так больно. И всем домашним вместе с ним. Мне иногда кажется, что папа согласился на эту должность и переезд еще и потому, что Захар до конца не переболел. И не понимаю, лучше от этого мне или хуже! Ведь там он видел ее, а здесь не видит, но, вероятно, думает. А мне опять так и остается место рядом с ним только в качестве сестры.
Все его девушки выше меня. Мои метр шестьдесят два никогда не сравнятся с длинноногой стервой. Мама говорит, я в родную, ту, что родила. Она тоже была миниатюрной и хрупкой. А я не хочу. Хочу быть выше. И чтобы ноги длиннее. И никаких больше пирожков. Мне начинает казаться, что я мало того что низкая, так еще и толстая.
И попа…
Нет, попа у меня ничего. Я занимаюсь, чтобы она была красивая.
Волосы темно-русые, длинные, до лопаток. Никогда даже не думала обрезать. Они мне тоже нравятся.
Машинально плету косу, собрав копну на один бок. И глаза у меня вроде ничего. Эх…
Наверное, Захару будет неловко, если его девушка будет настолько ниже, или ему такие вообще не нравятся. Этого я не знаю, его девушек мы никогда не обсуждали.
Сняв с себя домашние штаны, снова вглядываюсь в фигуру, подмечая даже самые мелкие детали.
Достаю из шкафа одно из любимых платьев. Прикладываю к себе и кружусь перед зеркалом. Оно делает мои глаза и губы ярче. Красное, как самое спелое яблоко.
Бросаю его на кровать. Надеть пока некуда и повода нет, но прятать обратно эту красоту не хочется.
Снова иду к шкафу. Подтягиваюсь на носочках к верхней полке, там ремешок скрученный лежал к этому платью. Шарю рукой, чувствуя, как трусики сползли с одной ягодицы и врезались между ними.
Нащупав тонкий черный кожаный ремень, тащу его с полки. Разворачиваюсь…
– Блин! – подпрыгиваю, прижав кулачок к груди.
Захар стоит у распахнутой двери с огромным голубым дельфином в руках и смотрит на меня так, что по позвоночнику бегут мурашки прямо в трусы… Трусы! Черт! Они еще и в попу влезли и.... Ой!
– Подарок. – Захар проходит и кладет игрушку на кровать. Она занимает сразу половину.
– Спасибо. – Чувствую, как лицо начинает гореть. Мельком бросаю взгляд в зеркало. Щеки красные. Ужас просто!
– Ты опять плакала? – Брат смотрит только в глаза.
И чего краснею, спрашивается? Ему же все равно. И он отлично провел вторую половину дня. А это всего лишь я.
– Выйди, пожалуйста. Я оденусь, – стараюсь не поворачиваться к нему спиной.
– Конечно, извини, – отводит взгляд и выходит из комнаты.
Неловко. И на меня, главное, ругался, когда я к нему в комнату прибежала, хотя я стучалась. А сам?! Рука бы отсохла?
Быстро натягиваю домашние штанишки. Перетаскиваю на колени большую, тяжелую игрушку. Она с меня ростом, если не длиннее. Мягенькая. Глажу дельфина по морде и улыбаюсь. Ну дурочка же. Только меня никто не спрашивал, в кого я бы хотела влюбиться. Захар, он такой, такой…
Закрыв глаза, утыкаюсь носом в его подарок. Дельфин успел втянуть в себя запах салона «лексуса» и повседневного одеколона Захара. Я вдыхаю его, немножко фантазируя.
Судя по голосам из коридора, домой вернулся папа. Выхожу к ним. Тут же получаю чмок в щеку и вопросительный взгляд. Мама гонит мужчин мыть руки, а меня просит помочь накрыть на стол. Прикладывает ладонь ко лбу.
– Не горячая вроде. А вид как при температуре. Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Мам, а можно я к Саше поеду с ночевкой? А утром нас ее папа в лицей отвезет.
– Стась, ты время видела? Куда сейчас ехать? Да и зачем?
– У нас проект по биологии сложный. Мы его вместе разберем. Ну пожалуйста.
– Захара попроси, он поможет.
– Мам, – закатываю глаза. – Где Захар и где биология? Ты же помнишь, что мне ЕГЭ по ней сдавать?
– Помню. Уже ищу тебе репетитора. Спрашивай у мужчин. Я против, – старается сохранить строгость.
Вот у мужчин спрашивать мне бы хотелось в последнюю очередь. Я просто решила сбежать от своих мыслей и поднять себе настроение. Перезагрузиться. Саша веселая, она точно справится с этой задачей.
– Что тут надо спросить у мужчин? – Папа проходит на кухню, целует меня в макушку.
А за ним и Захар. Оба голодными глазами смотрят на пирожки и горячий суп.
– Она надумала на ночь глядя к подружке с ночевкой ехать. Я сказала, что против, – сдает меня им мама. – Но решать вам.
– Мы тоже против, – категорично заявляет Захар и смотрит на отца.
Папа подтверждает.
Вот всегда у них солидарность, если вопрос касается меня. Нечестно!
Глава 6
Захар
Что-то я не выспался нихрена. Проклятый будильник орет уже с полчаса, а глаза никак не открываются. Вроде выжал вчера себя нормально, должно было отрубить. В итоге провалялся, глядя в потолок, почти до рассвета. Теперь надо встать.
– Ты озверел, курсант?! – командным тоном рявкает отец.
Глаза так и не открылись, а тело подорвалось на рефлексах и встало смирно.
– Ты еще честь мне отдай, – усмехается до омерзения бодрый родитель. – Я Стасю в лицей сегодня отвезу сам. А ты гони сразу в академию. Чем занимался всю ночь?
– Можно не отвечать, товарищ генерал? – все же открыв глаза, смотрю на отца.
В форме уже. Взгляд строгий, будто мне пятнадцать и я накосячил. Не было такого. Ничего не знаю.
Он к службе относится серьезно, у нас династия – прадед, дед, отец и я вот теперь, все так или иначе в погонах. Ничего против не имею, но дома можно было бы не применять. В академии хватает.
– Бегом давай, Захар! И еще, – сдвигает брови.
Та-а-ак. Где-то я все же накосячил?
– Еще раз узнаю, что ты свалил из академии раньше положенного, сам влеплю тебе десяток нарядов. Персональных. Генеральских.
– Так я же официально… – зеваю, прикрыв рот кулаком.
– Знаю я ваше официально. Ты еще через забор лазить начни на третьем курсе. Где был?
– Мы вообще-то торопимся, – напоминаю отцу, накидывая на смятую кровать покрывало. – Да надо мне было. Так вышло, – понимаю, что не отстанет. – Не дави. Нормально же все. Без залетов.
– Свое «надо» оставляй на выходные. Уехали мы.
– Есть. – Рука дергается вверх. Вовремя одергиваю.
Капец мы дрессированные!
Натянув штаны, выхожу из комнаты вслед за отцом. Надо быстро умыться холодной водой, чтобы снять сонливость.
Стася уже стоит в коридоре, теребит пальчиками пушистый брелок на рюкзаке. А ведь она была сегодня в моей дурной голове. Думал ночью о ее слезах в тачке, и потом она явно плакала еще, хоть и не признается. Меня беспокоит и трогает за живое глубоко внутри. С ней рядом всегда срабатывает естественный мужской инстинкт – защищать. Вообще от всего. Я с ним ничего сделать не могу. В меня отец это тщательно вкладывал еще в детстве и на своем примере показывал.
Семья – это всегда сверхценность, ее надо оберегать любой ценой. Это правило установил еще мой прадед, а может, и до него кто. Черт его знает.
Стою в ванной, плескаю в морду холодную воду и думаю, может, мама права. Надо все же зайти в лицей к их куратору, пообщаться. Стася у меня девочка с зубками, но добрая и немножко наивная. Очень чувствительная, ранимая. Если кто правда обижает, надо решить. Сама она не признается. Слишком хорошо знает мой характер. Я могу иногда взрываться.
Вопрос дня: как попасть в лицей, если я до восемнадцати часов должен находиться в расположении? Отец точно влепит свой «генеральский» наряд. Заебусь отрабатывать.
Пока затягиваю шнурки на берцах, мама всовывает мне в рот теплый пирожок с картошкой.
– Спасибо, – вынув его, целую ее в щеку.
В академию успеваю вовремя. Телефоны мы не сдаем, но пользоваться ими на парах строго запрещено. Да и в коридорах особо не поговоришь. Это, скорее, привилегия. У первокурсников забирают и на нас пальцем тыкают. Мол, вот доживете хотя бы до третьего курса, будут вам мобильники. Приходится дожидаться перерыва между парами, чтобы выцепить Ильяса.
– Можешь мне номер мобильного куратора из лицея достать? Буду должен.
– А на сайте нет?
– Есть. Мне личный нужен, чтобы после шести набрать.
– Проблемы какие-то у сестренки?
– Да хрен знает. Вот, выяснить хочу, но чтобы она не узнала. Надуется, будет сопеть ходить два дня.
– Давай заедем в моему бате вечером, попробуем найти тебе номер. А куратор симпатичная? – с похабной улыбкой играет бровями Ильяс.
– Не приглядывался, если честно. Я ее видел-то пару раз всего. Мы ж здесь недавно, – напоминаю.
– Точно, – хлопает себя по лбу. – Ладно, погнали. Мы еще на стрельбах сегодня пересечемся с вами.
Черт. Я забыл, что сегодня промежуточный зачет. Не страшно. Еще бы спать так не хотелось, было бы вообще шикарно. Рубит капитально. Сижу на лекции, головой трясу, чтобы не отрубаться. И кофе у нас тут не достать. Хотя я бы сейчас «адреналинчика» жахнул банку. Сразу бы проснулся.
Отстрелявшись на «отлично», плывем по распорядку до самого вечера. В шесть с копейками тех, кто живет в городе, отпускают по домам. Ильяс забирается ко мне в тачку. Включаем музыку и гоним в отделение, где служит его отец.
Он достает мне номер без лишних вопросов. В благодарность доставляю парня до дома. От его подъезда сразу же звоню Стасиному куратору.
– Да? – удивленно и немного устало.
– Добрый вечер, Анастасия Сергеевна. Меня зовут Захар Шолохов, старший брат вашей ученицы, Станиславы. Новенькой.
– Да-да, я поняла. Что-то случилось, Захар? – беспокоится женщина.
– Вы извините, что на личный звоню. На рабочий по времени не могу. Устав академии не позволяет. Мы можем с вами встретиться и поговорить? Обещаю, надолго не задержу и могу доставить в любую точку города, если будет нужно.
– Хорошо. Я сейчас вам скину геолокацию. Подъезжайте.
Получаю сообщение, вбиваю в навигатор. Она, оказывается, не так далеко. Минут пятнадцать мне до нее ехать, если компьютер не врет.
Торможу у остановочного комплекса. Пишу: «Подъехал», а также модель, цвет и номер машины. Через минуту из продуктового магазина выходит знакомая фигура с пакетом наперевес. Выхожу, подхватываю ее ношу, отпускает, позволяя помочь.
– Спасибо, – приятно улыбается.
Открываю ей дверь. Жду, когда сядет. Пакет ставлю на заднее, чтобы не мешал. Сажусь на водительское, глушу музыку.
– Вас куда-то подбросить?
– Нет, я на машине, – неопределенно машет рукой назад. – Да и живу в этом районе. Так что со Стасей? О чем вы хотели поговорить?
Глава 7
Захар
– Анастасия Сергеевна, мою сестру в лицее никто не буллит? – решаю называть вещи своими именами.
– Нет, – качает головой. – Не замечала. Хорошая, умненькая девочка. В учебный процесс влилась, с ребятами общается. С Александрой Фоминой часто ее вижу. Вроде сдружились. А что, есть повод думать, что ее могут травить?
– Не было бы повода, мы бы с вами тут не сидели. А парни? Есть у вас там парочка, – хотел сказать «гандонов», но вовремя одумался. – Гриша и Вася.
– А-а-а, да нет. Они не подарки оба, конечно. Но девчонок в таком ключе не обижают. У Григория папа владелец банка, а Вася, – улыбается она, – он вообще Дима Васильев, но почему-то все по фамилии Васей прозвали. У него отец в министерстве культуры и спорта. И парни избалованные, как и большинство наших детей, но не жестокие.
– Это все очень здорово, только я своими руками разгонял этих двоих, когда они отобрали у сестры рюкзак и играли с ним в «собачку». Она ревела потом в машине. И дома еще. Стася очень смущается своего роста, а тут эти… – глотаю слово «долбоебы». – И вещь могли испортить. Она этот рюкзак из Иркутска сюда притащила точно не для того, чтобы его порвали.
– Я вас услышала, Захар. Давайте сделаем так. Я подключу нашего психолога, и мы понаблюдаем за ребятами и ситуацией. Буду держать вас или ваших родителей в курсе.
– Лучше меня. Потому что если отца, вам не понравится, что будет дальше. После шести можно звонить на номер, с которого я вас набирал. Не затягивайте, пожалуйста, с этим вопросом. А то отцу я скажу сам.
– Не беспокойтесь. Мы разберемся.
– Благодарю. Вас точно не надо подвезти?
– Точно, – задумчиво кивает, будто еще переваривая наш разговор.
Выходит из моей машины. Вспоминаю про пакет. Достаю и сам несу до ее седана.
Проводив взглядом тачку, разворачиваю свою и еду домой через кондитерский магазин. Одну коробку с авторскими десертами сразу вручаю матери, вторую несу сестренке.
Стучусь в дверь. Тишина. Открываю. Мелкая умилительно сопит на своей кровати в обнимку с дельфином. Закинула на него ногу, обняла и уткнулась носом в плюшевую голову.
На столе разбросаны тетрадки, учебники, темный бисер и куски лески. Сгребаю все в бок, ставлю коробку со сладостями. Увидит, будет улыбаться.
Укутываю ее частью покрывала. Она вздыхает, но не просыпается. Свет падает из окна на миловидную мордашку. Под глазами темные тени от длинных ресниц. Так хорошо у нее здесь, уютно, тепло. В ней живет солнце, сияющее даже в ночное время суток. Я, когда с бывшей разошелся, питался этим солнцем вместо еды. Она спасала меня своими улыбками, шутками, смехом. Не давала задохнуться в переживаниях. Никогда не осуждала за мои болезненные, эмоциональные «взрывы». Очень хреново мне тогда было. Я Алиску с корнем из груди выдирал за то, что она так со мной поступила. Не смог простить. Не уверен, что умею. А эта маленькая девочка была глотком свежего воздуха…
Улыбнувшись, тяну руку к ее щеке. Осторожно прикасаюсь, чтобы не разбудить. Костяшки пальцев скользят по светлой бархатистой коже. Не открывая глаз, Стася тянется за моим прикосновением. Отдергиваю руку, слушая собственное сердце. В тишине комнаты оно умудряется перестучать настенные часы. Так громко и часто, немного больно колотится.
– Захар, иди ужинать, – шепчет неслышно вошедшая мама. – Пусть поспит. Она уроки вроде сделала.
Кивнув, ухожу сначала к себе, переодеваюсь в домашнее. Отец опять сильно задерживается. Мы за столом вдвоем.
Перекатываю по тарелке тефтелю в томатном соусе.
– Что такое? Невкусно? – беспокоится мама.
– Очень вкусно. Извини. Задумался.
– Устал, наверное. Как в целом тебе эта академия? Нравится?
– Нормально. У нас было строже, – все же закидываю в рот мясной шарик, чтобы не обижать маму. Она старалась.
– А девочки там как? – улыбается она.
– Ты опять? – смеюсь. – Со мной все хорошо. Правда. Не надо переживать.
– Как у меня сердце за своих детей и болеть не будет? Кстати. Отца пригласили за город на выходные. Мы должны быть. Не планируй ничего, пожалуйста.
– Кто пригласил?
– Ой. Там шишка какая-то. Я пока их не знаю. Заодно познакомимся. Сауна, бассейн, сосны. М-м-м… – закатывает глаза. – Воздух, наверное, обалденный.
– А я говорил, надо дом брать. Вы уперлись в эту квартиру.
– Вам на учебу добираться ближе. И отцу на службу ездить отсюда удобнее. Не ворчи.
– Да не ворчу я. Спасибо за ужин, – поднимаюсь, убираю за собой тарелку. – Отказаться совсем не вариант? У меня и так с выходными напряг. Были планы.
– Возьми планы с собой.
– Мам!
Ухожу, пока мы не начали по второму кругу.
Пиздец! Буду ходить злой и агрессивный всю следующую неделю. Пусть не жалуются!
Заваливаюсь на кровать с планшетом. Новостная лента подкидывает всякую неинтересную хрень. Я на местное еще ни на что не подписан, у меня все по нашему предыдущему дому в основном. Смотрю видюшки. Понимаю, что не вставляет.
Переписываюсь с Толмачевым по поводу гонки. Надо бы состыковаться, когда погода позволит. В хорошем смысле азартный парень. С ним интересно будет покататься. Да и тачка у него мощнее моей, но у меня опыта больше. Кит гоняет на байках. От этого еще интереснее. Мы очень разные. Гонка выйдет огненной.
Захожу в приложение со знакомствами, рассматриваю фотки девочек. Все одинаковые такие. Губастенькие, ресницы пластмассовые, сиськи навыкат на камеру. Там по факту может быть единичка, но главное ведь поймать правильный ракурс.
Фильтрую по возрасту. Хочется постарше, с интеллектом. Мне двадцать два. А ей… ну, допустим, от двадцати пяти.
Картинки уже поинтереснее и анкеты более-менее на реал смахивают. Лайкаю чисто по приколу тех, кто нравится. Получаю несколько лайков в ответ. Завязывается диалог. Шутим про возраст. От встреч пока отказываюсь. Может, как-нибудь потом, сейчас хочется просто нормального диалога без «котиков», «зайчиков», «а какая у тебя тачка?».
Исчезаю из сети. Там отец пришел, надо бы выйти, поздороваться.
Всовываю ноги в тапочки, выхожу в коридор и врезаюсь в Стасю. Она по инерции делает шаг назад, а я на рефлексе ловлю за талию и дергаю обратно. Получается резко, прямо в корпус и пах. Стоим, хлопаем ресницами, глядя друг на друга. Она сонная совсем, тело еще хранит тепло кровати, пахнет, естественно, очень вкусно. И я охреневаю от реакции собственного тела на этот запах. Быстро отпускаю ее, делаю шаг назад и сваливаю обратно в комнату. Еще не хватало на кухню со стояком заявиться.
Треш какой-то!
Глава 8
Стася
Двумя машинами въезжаем на территорию загородного особняка. Захар категорически отказался ехать с родителями, а я напросилась к нему в «лексус».
Брат практически всю дорогу молчал, задумчиво глядя перед собой. И сейчас из машины вышел первым, хлопнув дверью так, будто это не его любимая машинка, а старая «шестерка».
Нас встречают новые знакомые отца и владельцы этого чудесного места. Потрясающий чистый воздух оставляет на языке хвойное послевкусие. Прямо на территории дома растут огромные сосны и ели. Под ногами хрустит снежок, и после тепла машины по коже пробегает легкий озноб.
– Стася, – толкает меня в бок мама.
– Ой, простите, – смущенно улыбаюсь. – Здравствуйте. У вас тут очень красиво, – приветствую хозяев.
– Какая милашка. – Мне в ответ улыбается приятная блондинка, на вид ровесница моей мамы. – Татьяна, – представляется она. – И никаких «вы»! – строго грозит нам с Захаром пальцем. – Муж мой, – машет рукой в сторону беседующих недалеко от нас мужчин, – Яков Степанович. И наши парни, Август и Клим, отвечают за то, чтобы вам тут было нескучно, пока занудные дядьки обсуждают работу даже не отдыхе, – смеется она.
Братья Зорины по очереди жмут руку Захару. Август подмигивает мне, Клим улыбается, очень напоминая сейчас свою маму. Они, в принципе, оба на нее похожи. Светленькие, голубоглазые, а в глазах бесы у обоих. Я как-то автоматом делаю шаг ближе к брату.
Парни рассматривают машину Захара, переглядываются.
– Пойдем, – кивают нам в сторону большого гаража.
С кнопки открывают ворота.
– Воу, серьезный аппарат. – Захар рассматривает трехколесного «монстра» на агрессивной резине.
– Отец подарил на совершеннолетие, – делится Клим. – За городом кататься вот такая тема, – показывает большой палец вверх.
– Сейчас за стол, от этого не отвертеться. Потом можем свалить и покататься, – говорит Август.
– Отличный план, – подтверждает Захар. – Я уже настроился сдохнуть со скуки. Теперь все гораздо интереснее. Осталось Стасе занятие придумать, чтобы тоже не скучала.
– Я с вами хочу, – подаю голос, пока меня и тут не решили заботливо бросить дома со взрослыми.
– А я совсем даже не против, чтобы твоя сестра составила нам компанию. Трайк двухместный, я ее аккуратно покатаю, – снова обаятельно улыбается Клим, и все вопросительно смотрят на Захара.
– Ну где же еще вы могли быть! – фыркает вошедшая к нам Татьяна. – Похвастался своей зверюгой? – смотрит на Клима. – К столу. Только вас ждем, – берет меня под руку и уводит вперед. – Твой брат тоже всем этим самоубийственным увлекается? Не понимаю, почему отцы им это позволяют. Дети лишние, что ли? – ворчит прямо как моя мама.
Это очень забавно. Я всеми силами стараюсь не улыбаться, чтобы не обидеть хозяйку дома. Но буду рада, если мама найдет с ней общий язык и у нее появится местная подруга, а то она только по телефону со своими общается.
Перекусив, оставляем старшее поколение и сбегаем кататься. До открытой местности нас ведет Клим верхом на своем трайке. Август едет с нами в «лексусе».
Высаживаемся на большой заснеженной поляне. Я стараюсь все вокруг рассмотреть, пока брат примеряется к новой для него технике. Срывает ее с места, делает первый круг. На второй уже заходит смелее. Ему очень идут и агрессивные колеса этого «монстра», и рев мотора. Захар красиво приподнимается с сиденья на поворотах. Сильные ноги в темных джинсах напрягаются. Закусив губу, отвожу взгляд, потому что сердце этого зрелища не выдерживает. Оно опять колотится как сумасшедшее.
Следующим за руль садится Август, а брат подходит ко мне. У него глаза горят, и я подозреваю, что однажды в нашем гараже тоже появится такая вот штука.
Он зубами стягивает с себя перчатки. Берет в теплые ладони мои.
– Замерзла? – подносит их к губам. Греет дыханием, глядя в глаза.
Так близко, что я задохнусь сейчас.
Он медленно растирает мои покрасневшие пальцы своими, снова дышит на них, касается губами и замирает. Между нами повисает что-то очень странное, совершенно новое. Я вижу, как пульсируют его зрачки, чувствую, как его губы снова прикасаются к моим пальцам.
– Иди в машину, погрейся, – отступает он. – Почему перчатки не взяла?
– Забыла, – отвечаю шепотом. Голос куда-то подевался.
– Возьми, – отдает свои. – И бегом в машину! – Брат снова становится собой.
А у меня не получается так. Я не могу за секунду переключиться. Глупо смотрю на его губы. Я же придумала себе опять лишнее. Он просто грел мне руки. Но так смотрел и… Мог бы не целовать!
А-а-а! Блин! Блин! Блин! Ну почему все так сложно?!
Психанув на собственные чувства, на этот дурацкий жест Захара, устроивший в моей груди маленький взрыв, обхожу его и направляюсь к Августу. Наверное, просто потому, что они примерно одного возраста с моим братом, и мне вдруг до безумия хочется, чтобы он приревновал. И я не знаю, с чего вдруг решила, что вызову у него это чувство как у мужчины, но мне просто необходимо куда-то выплеснуть ту химию, что бурлит во мне после его прикосновений. Ответить ему. Пусть у него тоже случится взрыв!
– Покатай меня, – прошу старшего Зорина.
– Захар сказал, что он сам с тобой поедет, – спокойно отвечает парень.
– Я не хочу с ним ехать. Можно с тобой?
– Поехали.
Ловко забираюсь на трайк, цепляюсь не за пассажирские ручки, а за самого Августа.
– Стась! – рявкает Захар.
Но мы уже срываемся с места, и я его не слушаю. Только на крутом развороте вижу недовольное лицо.
А вот не надо меня целовать! Потому что ты слепой дурак! И ничего не видишь! А мне больно! Очень-очень больно, что это простое прикосновение значит для нас совершенно разное.
Сделав несколько кругов по поляне, Август помогает мне спуститься.
– В машину, – тут же командует Захар.
– Мне не холодно.
– Да не парься ты так. Сейчас еще немного погоняем и в сауну. Там отогреется, – вступается Клим.
– В сауну? С тремя мужиками? – скептически смотрит на него Захар.
– Ну… Строго говоря, с двумя, но под присмотром старшего брата. Обещаю быть приличным. Август, может, подругу свою притащит, если они помирились. Разбавим немного нашу компанию. И вообще, я, может, не в свое дело лезу, но мне кажется или ты ее чересчур опекаешь? Ну это так, первый взгляд со стороны, могу ошибаться.
– А как иначе, если она даже перчатки с собой не взяла, зная, куда мы едем? И так всегда, – вздыхает Захар. – Кому-то ж надо страховать, чтобы нос не разбила, когда спотыкается.
– Тоже верно. Думаю, если бы у нас была младшая сестренка, мы бы тоже такими были. А раз сестренки у нас нет, мы сволочи и страшные эгоисты, – смеется Клим. – Стась, гоу, теперь я тебя покатаю. Только держаться надо крепче. Я не такой «нежный», как Август. Я тебе настоящий кайф этой техники сейчас покажу.
Соглашаюсь, не глядя на брата. В конце концов, я сюда приехала не для того, чтобы в машине сидеть. Он только зубами скрипит, но больше не возмущается.
Клим и правда не сдерживается. Нас пару раз заносит на поворотах прямо по краю небольшого оврага. С восторженным визгом крепче цепляюсь за парня. Он крутит восьмерки по поляне, подпрыгивает на кочках, выпендриваясь, как и все мальчишки. Но это такой кайф, и я даже на Захара перестаю злиться. Восторг вытесняет абсолютно все.
– Довольная такая, – смеется брат, помогая мне слезть. – Со мной не хочешь, значит, прокатиться. На что обиделась?
– Ты опять выставляешь меня маленьким, глупым ребенком, – говорю только часть правды. Вторую я ему, наверное, так никогда не скажу.
– Извини. Когда-нибудь я привыкну к тому, что ты выросла.
