Аи Старк
От 16 и старше
– Помогите! – крикнула она, и спортсмены с удивлением уставились на нее. – Помогите, пожалуйста! Мой друг… его сейчас убьют…
– Он там, что ли? – спросил один из них, указав на дерущихся. Вика закивала.
– Он его убьет!
– Не убьет, – успокоил ее другой парень и помчался к дерущимся Жене и Саше. Его друзья кинулись за ним. Двое из спортсменов одновременно схватили Женю и оттащили его в сторону, а третий опустился на колено и принялся вглядываться в Сашино лицо. Вика прибежала к ним:
– Сашка!
– Живой? – поинтересовался спортсмен, и Саша только моргнул. – Встать сможешь?
Саша подумал немного, но перед тем, как он дал ответ, спортсмен подхватил его так, чтобы помочь подняться. Вика придержала Сашу с другой стороны. Он тяжело дышал, но все же уверенно стоял на ногах. Вид у Саши был плачевный: разбитые нос и губы, рассеченная бровь, на скулах были большие багровые ссадины, а вокруг одного из глаз, наверное, скоро появится синяк.
– Ты как, парень? – снова спросил спортсмен, которого Вика попросила о помощи. – В травмпункт сопроводить тебя? Ну, вас, – исправился он, обратив внимание на все еще всхлипывающую Вику. Саша замотал головой и прохрипел:
– Не надо.
Спортсмен осторожно отпустил Сашу, убедившись, что он в устойчивом положении, а Вика сможет его, если что, придержать. Саша тут же обнял Вику и заверил, что он в порядке, а она обернулась на двух других спортсменов, что-то говорящих Жене, который то и дело порывался освободиться из крепко держащих его тренированных рук.
– …Ты в курсе, что ты его убить мог? – услышала Вика голос мужчины, который помогал Саше. – Он не такой тренированный, как ты. Один неверный удар – и он труп. Ты в тюрьму захотел? Тебе лет сколько?
– Ноль, – раздалось шипение Жени. Мужчины-спортсмены рассмеялись:
– Оно и видно.
– У кого ты занимаешься? – спросил один из мужчин. – Давай я ему письмо счастья напишу. Расскажу, как ты отрабатываешь свои навыки на обычных пацанах.
– Я сам по себе, – бурчал Женя, но другой мужчина заявил:
– Ага, ври больше. Ну ничего, мы с парнями сами найдем твою секцию и твоего тренера. Нам же делать больше нечего, правда, парни?
– Ну да, – закивал один из них. – Только вот таких, как ты, воспитывать. Если в следующий раз мы тебя тут увидим – тебе кабзда. Если мы снова увидим, как ты кого-то бьешь, – тебе кабзда вдвойне. Получишь от нас и мы тебя еще ментам сдадим. Понял? Ты понял, я тебя спрашиваю?!
– Понял, – угрюмо произнес Женя, глядя в глаза Вике, которая, придерживая Сашу за локоть, вела его в сторону автобусной остановки. Она хотела как можно скорее привести его к себе домой, чтобы обработать раны, потому что не знала, где живет Саша и как долго туда ехать. А до нее отсюда было всего четыре остановки на автобусе.
Уже за спиной Вика услышала голос кого-то из спортсменов:
– Из-за чего подрались-то? Из-за девочки?
– Не ваше дело, – выплюнул Женя.
– О-о-ой, какие мы важные, – произнес другой спортсмен. – Да мы уже поняли, что из-за девочки. Но она выбрала, с кем хочет гулять, поэтому тебе остается только смириться с этим, чувак.
– Ни за что.
Вика изо всех сил старалась не показывать, что ей стало не по себе. Неужели Женя не оставит ее в покое? Как ей теперь учиться? Как ей в целом быть? Ведь Женя знает, где живет она и где живет Саша – они же неплохо общались. Нигде не удастся спрятаться.
– Вик, я сам могу идти. – Саша высвободился из ее рук и поковылял вперед, но Вика догнала его и уговорила поехать к ней.
– У тебя же раны… Их надо обработать.
– Да нормально, – отмахнулся Саша, но Вика была непреклонна:
– Ненормально. Поехали!
– Ладно, – сдался Саша. – Но дома ведь твоя мама. Мне как-то неловко…
– Ничего-ничего, вот и познакомитесь. – Вика взяла его под руку и потащила к остановке, к которой как раз подходил нужный автобус.
Глава 19
– Мам! – крикнула Вика, закрывая за ними с Сашей дверь и бросая ключи на комод в прихожей. – Мама! Нам нужна аптечка!
Из глубины квартиры раздались шаги, и из гостиной сначала вышла мама, а потом выглянули Ксюша с Петером. Увидев, в каком состоянии был Саша, все трое ахнули, после чего мама попросила старшую дочь и будущего зятя оставаться в гостиной и закрыла дверь.
– Батюшки-светы! – всплеснула она руками, подходя ближе и внимательно рассматривая Сашино лицо. – Что случилось? Кто вас так разукрасил, молодой человек?
– Мам, это мой друг Саша, – тут же соблюла все формальности Вика. – Саш, это моя мама.
– Юлия Александровна, – поспешила представиться мама.
– Очень приятно, – сдержанно отозвался Саша.
– Взаимно. Что произошло? Вика? – Мама повернулась к Вике. Та с тревогой посмотрела на Сашу и честно ответила:
– На него Женя напал. Он возомнил, что я все еще его девушка, хотя сам же меня и бросил. А Сашу он избил, чтобы он отказался от встреч со мной.
– Но я этого не сделал, – твердо произнес Саша и одной рукой обнял Вику за плечо. – Вика мне очень нравится, я ни за что не откажусь от нее. И ни в коем случае не позволю Жене навредить ей.
– Он угрожал это сделать, – добавила Вика. Мама ахнула:
– Какой ужас, – и тут же засуетилась:
– Разувайтесь, раздевайтесь и проходите. Чай будете? Вы в травмпункте были? Надо бы, надо бы… Вдруг сотрясение…
– Мам, да не надо никакого травмпункта, – поморщилась Вика – именно из-за этого она и не хотела сначала везти пострадавшего приятеля к себе, а Саша поддержал ее:
– Я в порядке, Юлия Александровна. Думаю, шапка и объемная куртка спасли меня. Без них я бы уже в морге лежал, наверное.
– Сашка! – возмущенно воскликнула Вика, и Саша виновато улыбнулся – насколько это позволяли разбитые губы. Тем временем мама отправилась в кухню за аптечкой и заодно поставить чайник. Вика же провела Сашу в свою комнату.
– Уютно тут у тебя, – сказал он и подчинился Викиной просьбе сесть на стул. Тут же открылась дверь, и в комнату бочком проскользнула мама с аптечкой в руках. Достав вату и перекись, она скомандовала Саше не двигаться и немного потерпеть, после чего принялась обрабатывать ссадины. Саша шипел от боли, пытался извернуться так, чтобы болело хотя бы немного меньше, но мама быстро пресекла это:
– Так, Александр, терпим. Знаю, что щиплет, что больно, но терпим. Пословицу "терпи, казак, атаманом будешь" знаешь? – Саша кивнул. – Вот потерпи немного, пожалуйста. Это для твоего же блага.
Вика держала Сашу за руку, сжимала ее и поглаживала, желая успокоить его и расслабить. Саша морщился, постанывал, но в итоге сумел сохранить самообладание. Мама закончила обработку боевых – как она выразилась – ранений, опросила Сашу о его самочувствии (не кружится ли голова, не двоится ли в глазах), а затем предложила полежать, пока они с Викой сделают чай и принесут его к ней в комнату.
Саша наотрез отказался. Весь его вид говорил о том, что он вновь собирался в бой, и Вика боялась, что не найдет способа утихомирить его. Впрочем, когда мама Вики принесла и торжественно вручила Саше обернутый полотенцем пакет с замороженными овощами – чтобы приложить к пострадавшему глазу, Саша все-таки лег и прижал этот пакет к левой половине лица. Вика села рядом и провела рукой по темно-русым волосам друга, и Саша посмотрел на нее с усталостью во взгляде.
– Сашка, – прошептала Вика и, наклонившись к нему, аккуратно поцеловала его в переносицу, – спасибо тебе.
– Ерунда, – отмахнулся он, но Вика снова погладила его по волосам. Саша посмотрел на нее одним глазом и спросил:
– Ты сильно испугалась, да?
– Да нет, – отмахнулась Вика, но Саша так внимательно смотрел на нее, что она созналась: – Вообще да. Сильно. Он же теперь не отстанет от нас, да?
Саша нахмурился и слегка поморщился:
– Похоже на то. Но мне кажется, есть один способ его угомонить.
– Какой?
– Заявление в полицию.
Вика изумленно посмотрела на него.
– Думаешь, сработает?
– Попробовать нужно, – гнул свою линию Саша. – Словесная агрессия – это еще ничего, хотя вообще-то тоже наказуемо, но вот физическая – это совсем другое. Это никак нельзя оставлять безнаказанным.
– Наверное, все-таки надо было в травмпункт ехать, – покачала головой Вика. – И оттуда сразу в полицию. А так вряд ли получится.
– Почему же? – удивился Саша. – У меня есть повреждения, плюс ты, да и твоя мама можете быть свидетелями. Ты-то точно сможешь подтвердить мой рассказ, ведь ты все видела своими глазами.
– В принципе да. – Вика помолчала немного, затем спохватилась:
– Женю же тогда на учет поставят, да?
– По-хорошему должны, но могут и пожалеть, конечно. Особенно если это его первый привод будет. А почему тебя это волнует? – Саша сузил глаза, но тут же распахнул их. Вика пожала плечами:
– Да так… интересно просто.
– Не хочешь же ты сказать, что тебе его жалко? – Саша снова попытался подозрительно сощурить глаза, но опять зашипел от боли, пронзившей левый глаз, и расслабил лицо. Вика деликатно провела пальцами по его плечу и призналась:
– Жалко. Но тебя жалко больше.
– Почему тебе его жалко вообще? – с недоумением поинтересовался Саша. – Он же тебя изводить сейчас начнет. Вик, я очень прошу тебя, будь осторожнее. И с его матерью, вашей кураторшей, тоже. Она небось попытается надавить на тебя, чтобы ты отказалась от показаний.
– Господи…
Вика закрыла лицо руками. Об этом она совершенно не думала. Ей наверняка придется разбираться с этим в одиночку – вряд ли Саша будет появляться на учебе, пока на его лице отчетливо видны раны.
Саша тронул ее за предплечье:
– Поговори со своим отцом. Может, он повлияет на эту вашу… как ее…
– Наталию Алексеевну, – подсказала Вика. Саша кивнул:
– Вот на нее, да. Раз она его жена, наверняка он имеет на нее хоть какое-то влияние.
– Хорошо, я поговорю с папой, – пообещала Вика и, запустив руку в Сашины волосы, ласково растрепала их. – Пойдем чай пить? Или ты сначала маме позвонишь?
– Ой, нет, не буду ее волновать пока. – Саша аккуратно встал, и они, взявшись за руки, направились в кухню. Выйдя в коридор, они увидели Ксюшу и Петера, которые уже одевались и собирались уходить. Обменявшись общими фразами с Ксюшей, Вика забрала у Саши пакет с заморозкой и проследовала на кухню, а Саша немного отстал, чтобы сказать:
– Извините, что мы так вторглись и помешали вам.
– Да вы что! – замахала руками Ксюша. – Ничего подобного! Хорошо, что вы к нам пришли, а не потащились куда-то за тридевять земель в травмпункт или в полицию… Кстати, заявление будешь писать? – Саша кивнул. – Правильно. Надо заставлять закон работать. Всем пока! – повысила голос Ксюша так, чтобы Вика тоже услышала. Когда Ксюша и Петер ушли, мама пришла в кухню, где Вика уже наливала всем чай.
Когда все оставшиеся разместились за столом, начались разговоры о том, что им делать дальше. Саша заявил, что минимум на две недели останется дома, чтобы дать ранам зажить. Вика же сообщила матери, что собирается поговорить с отцом, чтобы заручиться его поддержкой на случай давления со стороны Наталии Алексеевны. Викиной маме это предложение не понравилось.
– Если он ее любит, вряд ли он встанет на вашу сторону, ребята, – сокрушенно покачала она головой. – Нет, попробовать вы можете, конечно, но особо на поддержку Олега не надейтесь.
– Мам, ты правда не считаешь, что мой папа способен выступить на стороне того, кто прав, а не того, кого он любит? – возмутилась Вика. Мама устало посмотрела на нее:
– Считаю. Я прожила с ним в браке двадцать лет и успела понять, какой он на самом деле. Когда он меня любил, он всегда был на моей стороне, зато когда мы развелись – я услышала немало аргументов в пользу того, почему я – самый отвратительный человек, которого он встречал.
– Кошмар, – покачала головой Вика, и Саша повторил ее жест. Мама же отпила чаю и добавила:
– Впрочем, мои отношения с твоим отцом тебя не должны касаться. В конце концов, я с ним не связана кровью, в отличие от тебя. Так что, возможно, он поддержит тебя. Во всяком случае, – она подняла взгляд на дочь и улыбнулась, – я очень на это надеюсь.
Вика улыбнулась в ответ и тоже отхлебнула из чашки, краем глаза посмотрев на Сашу, сидевшего над своей чашкой и не сделавшего ни одного глотка.
– Сашка, ты чего? – спросила она, накрыв своей ладонью его. Саша не ответил, лишь продолжал сидеть грустный. Викина мама участливо поинтересовалась:
– Боишься маме показаться в таком виде?
Саша кивнул и все-таки отпил из кружки.
– У нее с сердцем проблемы, – негромко объяснил он. – Я не знаю, как она отреагирует. Да еще это заявление в полицию…
– Сколько тебе лет, Александр? – поинтересовалась мама.
– Двадцать.
– Ты уже совершеннолетний и тебе не обязательно просить маму сопровождать тебя в отдел, – напомнила ему мама Вики. – Постфактум сообщить, конечно, придется – у нее наверняка возникнут вопросы, что у тебя с лицом. Уверена, она и сама будет настаивать на подаче заявления. У тебя еще кто-то есть из родственников?
– Старшая сестра Нина, но ей тридцать три и она давно с нами не живет, – ответил Саша и с кивком благодарности принял мини-твикс, протянутый ему Викой. – Она живет в Химках. Далековато.
– Если Нина сможет наиболее деликатно рассказать твоей маме о случившемся, может, возьмешь ее в качестве группы поддержки? – предложила Викина мама, но Саша помотал головой:
– Мы с ней не общаемся почти. Так, с праздниками друг друга поздравляем и все.
– Понятно. И больше никого? – Саша снова помотал головой. – Тогда, может, ты не будешь возражать, если я сопровожу тебя сначала в участок, а потом домой?
– Мама! Саша уже не маленький! – вдруг возмутилась Вика и с удивлением увидела, что ее мама и Саша смотрят на нее с недоумением. – Я имею в виду… ему, наверное, неудобно, что ты будешь сопровождать его как будто он еще маленький.
– Но одного его я тоже не могу отпустить, – спокойно возразила мама. – А если твой Женя будет караулить его? Нет-нет, я не могу брать на себя такую ответственность. Саша, – она повернулась к нему, – я тебя провожу сначала до участка, а потом до дома. Чтобы никакой Женя Ильюшин на тебя снова не напал.
– Мама, ты не на работе, а Саша – не твой малолетний ученик, – настаивала Вика. – Да и вы вообще только познакомились! Ему будет неловко.
– Да нет, почему? – поддержал Саша Викину маму. – Юлия Александровна права, Вик. Если я буду не один, этот трус вряд ли захочет напасть. Я уже понял, что он боится групп людей. Особенно хорошо тренированных, как те парни, которые меня отбили у него. Жаль, я не спросил ни их имен, ни где они работают, – сокрушенно добавил он. – Было бы круто, если б их поощрили за неравнодушие…
– Тебе не до этого было, это нормально, – успокоила его Викина мама и посмотрела на дочь. – Вика, со мной Саша будет в безопасности. У меня вообще-то электрошокер есть. Забыла?
В подтверждение своих слов мама встала, вышла из кухни и вернулась с небольшим предметом, похожим на лазерную указку, но чуть побольше ее по размеру. Мама нажала на какую-то кнопку, и раздался резкий щелкающий звук, сопровождаемый быстрой вспышкой. Вика с Сашей подпрыгнули от неожиданности, и мама торжествующе улыбнулась:
– Видели? Полезная штука. Не раз выручала в девяностые.
– В девяностые разве уже были такие? – усомнился Саша, кивая в сторону предмета в руках Викиной матери. Она объяснила:
– Это нового образца, конечно же. Тот был довольно большой, устаревший и сильный, потому что милицейский. Обычным гражданам не разрешалось их при себе носить, но у меня отец и дядя служили в милиции, и они держали их дома. В общем, Вика, я доставлю Сашу домой в целости и сохранности. Не переживай.
Когда они выпили чаю и мама ушла собираться, Саша с едва скрываемым восхищением произнес:
– Крутая у тебя мама. Она учительница?
– Ага. Русский и литературу в школе преподает.
– Мы справимся, – вдруг сказал Саша, и Вика посмотрела ему в глаза. – Он ничего нам не сделает. Тебе-то уж точно. Я об этом позабочусь.
Внутри Вики все затрепетало. Еще никто не говорил ей такого. Она подошла ближе к Саше и аккуратно, чтобы не причинить ему боль, обняла. Он прижал ее к себе, и Вика закрыла глаза. Она впервые за несколько часов поверила, что они победят.
Глава 20
Саша, как и говорил, провел следующие две недели дома. После того, как Викина мама сходила с ним в полицию, а потом довела его до дома, Саша позвонил и сказал, что его мама все-таки повела его в травмпункт и у него обнаружили небольшое сотрясение, а также ушибы на теле, на ногах и руках. Вика слушала Сашу и очень ему сочувствовала. Он пострадал из-за нее, а она толком ничего не сделала, чтобы выручить его. Когда она озвучила эти мысли, крутившиеся у нее на повторе, как заевшая пластинка, Саша возразил:
– Нет, нет, ты правильно сделала, что не полезла туда. Не он бы навредил тебе, так я мог задеть тебя случайно. Я бы себе этого не простил.
Внутри Вики разлилось тепло. Ей было странно слышать столько приятных слов от парня, хотя Женя поначалу был точно таким же: обходительным, добрым, внимательным и заботливым. Что же с ним случилось, почему он так изменился? Вике никак не давал покоя этот вопрос.
Когда она пришла в понедельник на учебу, Наталия Алексеевна сразу же вызвала ее к себе. Не успела Вика зайти и закрыть дверь, как куратор потребовала забрать заявление из полиции.
– Ни за что, – сердито ответила Вика. – Женя навредил человеку. Он мог бы его убить, если бы прохожие не помогли. Так что пусть Женя отвечает за свое неумение справляться с гневом.
Она собралась было выйти, но Наталия Алексеевна в два счета преодолела разделявшее их расстояние и схватила за руку.
– Ты никуда не пойдешь, пока не пообещаешь уговорить своего дружка забрать заявление, – прошипела Наталия Алексеевна, и Вика по-настоящему испугалась. Ее преподавательницу было не узнать: если раньше она каким-то образом умудрялась прятать свою сущность за аккуратным внешним видом и доброжелательной улыбкой, то теперь на Вику смотрела настоящая ведьма. Прямо как те, которых изображают на картинах.
– Ты уговоришь его забрать заявление, – повторила Наталия Алексеевна. – Ты не позволишь ему разрушить жизнь моего единственного сына!
– Это вы этим занимаетесь! – крикнула Вика, чувствуя, что паника все больше овладевает ею. – Я уверена, это вы наговорили ему гадостей про меня, чтобы он меня бросил. А чтобы сделать мне еще больнее – вы подговорили его встречаться с Полиной. – Вика с ужасом поняла, что снова плачет. – За что вы меня так ненавидите, Наталия Алексеевна?
– За то, что ты мельтешишь постоянно перед моими глазами, – жестко ответила Наталия Алексеевна и сжала руку Вики так, что девушка вскрикнула от боли. – За то, что ты – часть той гребаной семейки, которая всегда была помехой на моем пути к счастью. И за то, что ты теперь пытаешься отнять у меня не только мужа, но и ребенка!
– Да не нужен мне ваш Женя! – истерически завизжала Вика и резко выдернула свою руку из руки преподавательницы. – Оставьте меня в покое!
Она распахнула дверь и побежала как можно быстрее прочь от кабинета, пропитанного чем-то злым, удушающим и зловонным. Ничего не видя из-за застилающих глаза слез, Вика пыталась найти выход из колледжа, но нашла только… своего отца, в которого врезалась бы, если бы он не схватил ее за плечо и не удержал тем самым от столкновения.
– Вика? Что случилось? – спросил он ошарашенно, но вместо ответа Вика еще больше залилась слезами. Отец взял ее за локоть и потащил куда-то.
– Только не к ней… Пожалуйста, только не к ней! – шептала Вика, которой казалось, что она сходит с ума. Отец остановился и спросил:
– К кому – не к ней?
– Не к жене твоей, – выдавила Вика и, громко всхлипнув, закашлялась. Отец похлопал ее по спине и продолжил свой путь. Вика испытала облегчение, увидев, что он привел ее в свой кабинет.
Усадив ее за парту, отец засуетился, и спустя пять минут перед Викой стояла чашка чая и лежали пакетик сахара и ложка. Отец извиняющимся тоном сказал:
– Запасы сахара и сладостей закончились. Это все, что осталось.
– Пойдет, – хрипло одобрила Вика и, сильно согнув пакетик пополам, высыпала его содержимое в чашку. – С-спасибо.
Ее руки дрожали, что не позволяло ей взять ложку и размешать сахар. Поэтому папа сделал это за нее. Вика продолжала вздрагивать от рыданий и напряженно смотреть в сторону двери. Отец в итоге встал и закрыл ее.
– Вика, – заговорил он, вернувшись на свое место, – что произошло?
– Эт-та в-ведьма, – залепетала Вика, – он-на д-давит на м-меня…
– …Чтобы ты заставила Сашу Белоконя забрать заявление из полиции? – догадался отец, и Вика уставилась на него круглыми глазами. – Она со вчерашнего дня только об этом и твердит. При том, что Женя признал вину и сказал, что примет наказание, предусмотренное законом.
– Он-на… Он-на… – снова заговорила Вика. – Она н-ненавидит меня. Папа, за что она так ненавидит меня? Ее никто не заставлял уводить тебя из нашей семьи!
Поставив чашку на парту, Вика снова зарыдала. Почувствовав отцовскую ладонь на своей спине, она заплакала еще сильнее. Вот чего ей так не хватало все эти годы – чтобы когда ей плохо, грустно, папа был рядом и пожалел ее. И был на ее стороне. Просто потому что она его дочь.
– Вика, – заговорил отец, – Викуля… Все-все-все. – Вика ощутила, что он неловко обнял ее. – Тише, Викуля. Все хорошо, моя девочка. Я разберусь с Наталией. Она больше не посмеет тебе ничего сказать.
– Она меня еще за руку схватила очень больно, – прошептала Вика, невольно прижимаясь ближе к отцу. – Я х-хотела уйти, а она…
– Я поговорю с ней. – Вика посмотрела отцу в глаза и увидела, что его взгляд стал по-незнакомому суровым. Вика медленно закивала, а отец повторил:
– Я поговорю с ней, Вика. Обещаю. Она больше ни за что не скажет и не сделает тебе ничего плохого.
Вика продолжала кивать, а отец снова прижал ее к себе и погладил по волосам.
– Папа… Я так хотела все эти годы, чтобы ты был со мной, когда мне плохо, и делал то, что делаешь сейчас. – Вика слегка отстранилась от него и выдавила улыбку. – Спасибо, пап.
Отец лишь улыбнулся и потрепал ее по волосам.
– Тебе немного лучше?
– Да, но… я не хочу идти на уроки, – сникла Вика. – Я хочу домой.
– Мама ругаться не будет? – поинтересовался отец. Вика уверенно кивнула:
– Будет. Ей не нравится, когда я пропускаю уроки.
– Тогда предлагаю тебе поехать куда-нибудь перекусить, – предложил отец. – Только при условии, что маме не скажешь.
У Вики тут же проснулось большое желание съесть что-нибудь сладкое.
– Не скажу. Поехали!
***
Спустя сорок минут они сидели в "Шоколаднице" на Домодедовской – любимой локации Вики – и ждали заказ. Вика молча рассматривала немногочисленных посетителей торгового центра, снующих в магазинах продавцов, а потом перевела взгляд на сотрудников "Шоколадницы", которые что-то готовили за барной стойкой.
– Пап, – вдруг заговорила она, – а ты когда-нибудь жалел, что ушел от нас?
– Если честно, постоянно жалею, – признался отец, и Вика с удивлением посмотрела на него. – Наталия оказалась редкостной стервой. Твоя мама, хоть и очень требовательная ко всем, хотя бы была доброй.
– Она и сейчас добрая, – заявила Вика. Отец покорно кивнул:
– Не сомневаюсь.
После еще нескольких минут молчания Вика попросила:
– Расскажи о Ксюше в детстве. Я совсем не помню, какой она была.
– Вы совершенно разные, это точно, – заговорил отец. – Ты в облаках витала, мечтала быть принцессой или феей, на твоей половине комнаты всегда был хаос, а Ксюша с детства была как учительница: строгая такая, аккуратная, организованная, все у нее по полочкам. Если что-то лежало не так, как она положила, она долго дулась, ругалась и бурчала. – Вика улыбнулась, и отец продолжил:
– Мне кажется, она с мамы пример брала. Юля тоже очень организованная, аккуратная и внимательная ко всему, сколько я ее помню. Я честно пытался перенять это качество, но… не судьба.
– Может, и не надо перенимать? – предположила Вика. – Мама такая, ты другой. Вы разные, и это нормально. Вам не нужно быть копиями друг друга.
– Пожалуй, – согласился отец. – Но в молодости думаешь, что для удачного брака нужно во всем быть одинаковыми.
– Так неинтересно же, – сказала Вика, и тут же принесли чай. Вика потянулась было к чайничку, но отец опередил ее. Наполнив чашки ароматным бергамотовым чаем, отец подвинул одну из них Вике, и та аккуратно взяла ее.
– А расскажешь мне о Ксюше сейчас? – вдруг попросил отец. – Вы же общаетесь?
– Ну да. Она, кстати, в Москве сейчас. У нее тут командировка до августа где-то.
– Здорово, – сдержанно отозвался отец и сделал глоток. – А кем она работает?
– Мэнэджмент эссистент, что-то такое. Помощник директора, короче. Но она вроде занимается преимущественно переговорами и документами.
– Звучит интересно, – одобрил отец. – И как раз в ее духе. Если честно, скучаю по ней. И по вам с мамой. Но не думаю, что Ксюша и Юля захотят со мной общаться. Они ведь меня считают предателем… в принципе они правы, – пожал плечами отец и снова отпил из своей чашки. – Бросать семью, за которую ты взял ответственность, – это предательство.
Вика промолчала. Она хотела бы сказать, что все совершают ошибки, но в голове сидела мамина установка, что предательство – это не ошибка, а выбор. "Ошибка – это как правило случайность, допущенная по незнанию, – объясняла мама. – А вот предательство – это выбор, который делают осознанно".
Тем временем им принесли десерт, и Вика внезапно вспомнила кое-что очень важное.
– Пап, у моей однокурсницы дээр в эти выходные, она меня пригласила, а я еще не купила ей подарок. Зайдем куда-нибудь, посмотрим? Если купим что-то – я тебе верну деньги.
– Да ну что ты, какие деньги ты мне вернешь, – отмахнулся отец. – Не надо. А что за однокурсница?
– Наташа Барнашова, староста наша.
– Хорошая девочка. Вы с ней дружите?
– Думаю, да, это можно назвать именно так, – кивнула Вика и, отломив небольшой кусочек торта "Опера", отправила его в рот. – М-м, вкуснятина!
– А с Кристиной, полной такой девочкой, ты дружишь? – спросил отец. – Я знаю, вы часто вместе сидите в последнее время.
– Не дружим, – помотала головой Вика. – А сидим вместе только потому что мы обе вроде как изгои, а свободных мест нет. Вот и приходится соседствовать.
– Ясно. Тебе что-нибудь нужно? – вдруг поинтересовался отец. – Для твоего личного пользования.
Вика подумала немного, но на ум ничего не пришло, поэтому она помотала головой.
– Подумай еще. Пока мы здесь, может, вспомнишь что, зайдем и купим.
Вика кивнула, но понимала, что ей ничего от него не нужно. Ей было достаточно уже того, что он сидит сейчас с ней в "Шоколаднице" в разгар рабочего дня, ест кусок торта, пьет чай и расспрашивает обо всем.
– А Саша… Вы с ним… вместе?
Вика посмотрела ему в глаза. Так далеко она пока не была готова заходить.
– Нет, мы просто дружим.
Отец улыбнулся, но ничего не сказал. "Наверное, не поверил, – подумала Вика. – Ну и ладно! Не очень-то мне нужна его вера."
Закончив перекус, они зашли в магазин с товарами для дома, рукоделия и хобби, и Вика нашла свечу с запахом карамели. Она знала, как Наташа любит этот запах, поэтому надеялась, что свеча ей понравится. Помимо этого Вика купила Наташе в подарок картину по номерам и маленькие пазлы – на уроке английского Наташа как-то рассказала, что они с семьей очень любят собирать пазлы вместе и что у них дома их полно. Вика решила, что еще одна коробка лишней не будет. Там же они взяли и подарочный пакет.
Наконец Вика зашла в косметический магазин и нашла блеск для губ – точно такой, какой использовала Наташа. Вика сразу же купила его в двух экземплярах: для Наташи и для себя. Очень уж он вкусно пах и красиво блестел.
– Ну что, – сказал отец, когда они вышли из торгового центра с пакетом подарков и обедневшие на пару тысяч рублей, – ты сейчас домой?
– Да. – Вика беспечно махнула пакетом. – Хочу отдохнуть от сегодняшнего. Ну ты понимаешь.
– Понимаю. Ладно, я поехал. Пока.
Отец не обнял ее на прощание, и Вика, пожав плечами, направилась в сторону метро. Не очень-то и хотелось.
"Да кого я обманываю, – сказала она себе, когда поезд уже уносил ее в сторону центра, – конечно, хотелось".
