Аксиния Орловская
Фомальгаут
Глава 1. Синдром отличника.
А что такое весна? Почему все так ждут и радуются ей? Она может преподносить не только хорошие сюрпризы. За окном чирикал воробей. Он скакал по веткам от одного дерева к другому. Без зазрения совести запрыгивал на подоконник и рассматривал сидящих в классе. Злата наблюдала за нахохлившейся на ветке птицей. Закусив губу, с усердием дорисовывала хвост воробья на последней странице в тетради. Хорошо, что сегодня она сидит на последней парте и не привлекает внимание одноклассников и учительницы. Хоть немного заняться любимым делом. Соседка по парте Светка не в счёт, она строчит в мессенджер сообщение подружке.
– Итак, к доске пойдут сейчас те, кто на прошлом уроке не успел дописать тест. Первой идёт, – пауза напряженно затянулась. Учительница искала фамилию позора у доски в списке. – Каштанова!
Педагог многозначительно уставилась на последнюю парту, где сидела Злата. Круглые мелкие глазки пытались увидеть на расстоянии, что в тетрадке рисовала девочка. Но телепатией она не обладала, поэтому не удалось увидеть, как скачет по тетрадке воробей. Тонкие губы собрались в точку. Она кивнула головой в сторону доски. Светка поняла, что дело касается их парты, толкнула Злату локтем и прошептала:
– Тебя вызывают.
Воробей улетел. Расстроенная девочка со вздохом закрыла тетрадь, отправилась к доске. В это время, на первой парте поднял руку отличник Николай. Рука поднялась неуверенно и тут же опустилась.
–У тебя всё в порядке, Николай? Зачем тебе к доске? Коля, почему ты так побледнел? Что с тобой?
Учительница подбежала к мальчику и стала трясти за плечи падающего в обморок подростка.
– Немедленно врача!
Все засуетились. Соседка Коли по парте побежала за медсестрой, кто-то открыл окно, учительница пыталась усадить сползающего со стула ученика. Из его рук упал мобильный телефон.
Прибежала медсестра, безуспешно пытающаяся привести в чувство подростка. Вызвали скорую, фельдшер была категорична и мальчика срочно увезли в больницу. Учеников пришлось отпустить домой, потому что урок был последний. Почти сразу приехал инспектор полиции.
– Вы вызвали родителей? – сотрудник полиции осматривал место происшествия и вещи госпитализированного.
– Да, вызвали, – прошептала бледная директриса. – Мать ученика сейчас поехала в больницу, отец едет к нам. С ним собирался приехать дед пострадавшего, очень значимый в нашем городе человек.
Она назвала фамилию. Директор школы явно нервничала, скручивая обёртку конфеты в трубочку. Её не привлекало объяснение с бывшим мэром города о произошедшем. Да и имидж школы может пошатнуться. А у неё дома двое детей без отца. Сыновей нужно учить. Если её уволят, то пойдут они оба в местный колледж отсиживаться до армии. А она куда? Обёртка от конфеты полетела в мусорную корзину.
Учительница стояла у окна, сложив руки на груди. Вид скорбящей мученицы был во всем её облике. Очки спустились на кончик носа. Печальная, как рябина на осеннем ветру в чистом поле, она тихо колыхалась на ногах, чтобы успокоиться. Впереди ожидались экзамены. У неё запланированы уроки, расписанные все по минутам. Мысленно она уже прощалась с перспективой на премию «Лучший учитель года». Коля был одним из успевающих учеников в классе. А тут такая проблема… За окном всё также чирикал вернувшийся воробей, бегая по ветке и дразня сидящего на траве кота.
– Как он себя вёл в последнее время? – задал вопрос учительнице участковый.
– Обычно, – она пыталась вспомнить последние события, но в голову лез только скандал с сыном из-за немытой сковородки и оставшейся тысячи от зарплаты. – Ничего нового. Нагрузка, может быть, была большая. Конец года всё-таки. Но мы корректировали расписание! Дети занимались без переутомления.
Полицейский составил протокол. В классный кабинет вбежал отец мальчика. За ним зашёл, пытаясь отдышаться, дед.
– Что произошло с моим ребёнком? – волнуясь и стирая пот с лица, спросил молодой мужчина в костюме с галстуком. В руке он сжимал ключи от автомобиля.
Классная учительница и директор пытались его успокоить, подробно рассказывая о произошедшем. Он выслушал и быстро вышел в коридор поговорить с женой. Дед еле двигающимися ногами дошёл до стула, грузно сел. Он медленно вытер мокрую от пота шею, лицо.
– Мой внук отличник. Как произошло, что у вас на уроке он упал в обморок? Может вы с ним слишком строго разговаривали? Он очень чувствительный мальчик!
– Николай прекрасно себя чувствовал перед занятиями, – учительница еле сдерживала слёзы. —Отвечал у доски, смеялся на перемене. Я не видела ничего нового в его поведении.
– Почему сразу не вызвали скорую?
– Мы вызвали скорую помощь в течении десяти минут, – директор нервно поправляла очки на остром носу. – Ребёнку вовремя была оказана помощь.
Дед недоверчиво оглядел всех присутствовавших. Участковый поднял упавший телефон Николая. Долго тыкал в кнопки, наконец включил его. Начал изучать содержимое и спросил:
– Что это за фотографии? Странная фотосессия.
Учительница и директор подбежали к нему. Дед, припадая на ногу, доплёлся до стола и заглянул в экран. Странные черно-белые фотографии заполняли более, чем половину папки для фотоснимков. Непонятные люди в темных одеждах позировали на фоне расписанных стен. Чаще всего на экране мелькал какой-то низкорослый человек в маске. Зрелище в общем было неприятное, в чём-то даже неприятное.
– Не знаю, – учительница отошла в сторону, чтобы не смотреть на фотографии. – Он всегда был таким примерным учеником, нигде себя не компрометировал. Много участвовал в общественной работе. Вот недавно получил хорошие результаты на олимпиаде по математике, а до этого…
– И в то же время, эти снимки в его телефоне есть, – прервал её полицейский, закрывая блокнот и многозначительно разглядывая присутствующих. – Ваш отличник жил двойной жизнью. Распишитесь. Дальше будет заниматься вашим учеником следователь.
Трясущимися руками учительница подписала протокол. Директриса размашисто чиркнула на нужной строчке. Пыхтя и сомневаясь, дед поставил свою закорючку в углу.
– Всего доброго. Мне нужно дальше идти.
Скрипучая дверь закрылась за полицейским. Воцарилась пугающая тишина. Наглый воробей снова сел на подоконник, не обращая внимания на мрачную компанию. Только его не волновала тема, которая крутилась в голове у присутствующих. Все боялись прервать молчание. Учительница снова стала колыхаться из стороны в сторону. Дед, схватившись за голову, разглядывал истёртую школьную парту.
– Может вы недоглядели чего? – прервал он молчание. – С кем Николай общался в классе?
– Друзей как таковых у него не было, – учительница потирала виски на раскрасневшемся лице. Поднявшееся давление не позволяло спокойно понимать ситуацию. – Он постоянно занят был. Дополнительные занятия везде, где только можно. Уроки он всегда выполнял вовремя и лучше всех. Да и родители его возили каждый день в школу и обратно. Когда ему успевать ещё и дружить с кем-то?
Дед уткнулся взглядом в надпись на доске и пробурчал:
– Герману Владленовичу позвоню…
Тяжело встав с шатающего стула, направился к двери. В класс зашёл поникший отец Николая.
– Он в коме, – мужчина трясущимися руками расстегнул ворот белой рубашки. – Перевели в реанимацию.
Все хором ахнули. Дед схватился за сердце. Бледное лицо покрылось потом. Рот исказила гримаса. Зять еле успел подхватить его падающее тело.
– Что с вами? – взвизгнула директриса. – Воды!
Она начала судорожно искать в своей сумке нитроглицерин. Попадалась в руки непонятно зачем помада, очки, мелочь из кошелька, всякая дребедень. Всё, кроме нужной таблетки. У неё началась паника:
– Медсестру зовите и скорую!
Учительница подбежала к старику и расстегнула джемпер, начала махать перед носом тетрадкой, создавая подобие вентилятора. Нитроглицерин нашёлся. До приезда скорой он помог, но врачи всё равно забрали деда Николая в больницу.
Глава 2. Амбрелла.
– Ярослав, ты уже дома? – Злата закрыла дверь и бросила рюкзак на пол.
– Да, ко мне Дима пришёл, – отозвалось из комнаты. – Он с Тошкой.
В прихожую выбежала рыжая персидская кошка и уселась у ног, наблюдая за хозяйкой. Где-то внутри у неё словно включился моторчик, она тихо начала урчать. В коридор прискакал маленький щенок мопса. Тошка визгливо тявкнул на кошку, та пулей заскочила на трюмо.
– Мышаня, привет, гулять пойдём с тобой? – девочка гладила кошку по маленьким ушкам с кисточками и разглядывала сонные глаза. – Соня! Ты опять спала! Тошка гоняет тебя?
Она побежала дальше на кухню. Гремела посудой, надеясь найти приготовленный обед. Из полезного в холодильнике была только полузамёрзшая морковь и четвертинка лука в пакете. Пять яиц довершали богатый набор для приготовления обеда. Зашуршала почти пустым пакетиком с чипсами, завалявшемся на подоконнике.
– Бабушка ничего не приготовила? – девочка заглянула в комнату, где сидел брат с другом у компьютера. – Дима, привет! Думала, что пообедаю… А здесь ветер гуляет. Вдруг завтра нападёт ковид, инопланетяне захватят Москву или всех опять загонят в колхоз? А у нас пусто в холодильнике. Так нельзя!
– Бабушка уехала, – не разворачиваясь от компьютера, сказал брат. – Она оставила в морозилке пельмени. Отвари.
– Это прекрасно, когда твоя бабушка разбирается в балете и архитектуре, – буркнула Злата. – Но её ценность повысится, если она будет разбираться в борщах.
Злата отправилась искать в холодильнике пельмени. Одинокая пачка лежала на верхней полке морозильника.
– И на нас с Димой тоже, – крикнул из комнаты брат.
Девочка нашла кастрюлю и приступила к приготовлению скромного обеда. Через некоторое время закинула пачку в кипящую воду. Она смотрела на часы, вскоре пельмени нехотя выставили на поверхность свои выпуклые бока. Злата посчитала, сколько их всего получилось. Разделила поровну и разложила по тарелкам. Ещё раз перепроверила и из своей тарелки одну отложила брату. «Брату надо больше есть, он вот какой большой», – подумала Злата. Ярослав с другом вошли на кухню, шумно обсуждая последнее игровое приложение из японских версий. Помешивая ложкой высохший пакетик чая в стакане кипятка, Дима сделал заключение:
– Я читал, что это приложение запретили. Типа, там какая-то проблема и им пользоваться нельзя.
– Почему? – спросил Ярослав.
– Вообще-то, его делали для преобразования фотоснимков и видео. Но так закодили, что снимки получаются странные и видео с корявым изображением. Кто-то успел его скачать. Отзывы такие себе.
– А ты успел?
– Нет.
Сестра внимательно слушала, пробуя полусырое тесто. Она вспомнила разговор одноклассников про странные фотографии в телефоне у Николая.
– Слушайте, – Злата прервала разговор. – Короче, у нас сегодня полиция была и про фотографии тоже говорили.
– Зачем к вам полиция приезжала? – удивился Ярослав.
– Так у нас Коля упал в обморок, сейчас в больнице. Говорят, что всё плохо.
– Что с ним?
– Не знаю, был без сознания, когда увозили. Так вот, Настя подслушала, как разговаривал следователь с директором, там ещё его папа и дед приехали. В общем, у него нашли в телефоне странные фотографии и приложение. Будет расследование.
Девочка налила себе в стакан кипятка и добавила:
– Приложение называется Амбрелла – 9. Он сам ещё хвастался, что успел его скачать.
Парни переглянулись. Поставив тарелку на край стола, Ярослав сказал:
– Чай завари нормальный, варенье в холодильнике. С хлебом поешь. Надо узнать, что это за приложение.
– Может его не зря заблокировали?
– Может. Кстати, Злат, поедешь с нами сегодня в Москву? У нас экскурсия в Биологический музей.
– Что вы там забыли?
– Подготовка к итоговой работе по биологии. Да и прогуляться хотели.
– И меня возьмёте?
– Если предлагаю, значит возьмём. Собирайся, у нас мало времени. Через час электричка.
Злата открыла дверь в бабушкин шкаф, где лежали её туфли. Запах нафталина совсем не усмирял настырную моль, которую она каждый раз отвлекала от обеда. Моль нагло смотрела из дырки в шубе. Злата захлопнула дверь, забрав обувь.
– Я с Мышаней, можно? Мы хотели с ней погулять.
– Ты кошку потащишь в Москву? Ну смотри, как хочешь. Тошку мы тоже возьмём.
– Так она в рюкзаке поедет.
– Бери.
На платформе они купили билеты. Электричка отправлялась через полчаса. Кошка сидела в рюкзаке, только уши выглядывали из дырки. Тошка не отходил от Димы и смирно следовал на поводке. На перроне уезжающих было мало, будний день, все работают. Ветер шелестел распускающимися ветками растущих рядом берёз. На чуть зазеленевших полянах желтела мать-и- мачеха. Мышаня что-то увидела в траве и зашипела. Тошка звонко тявкнул.
– Ты чего? – девочка погладила кошку, рассматривая близрастущие посадки кустарников.
Кто-то шевелился среди веток можжевельника. Два серых котёнка, сидящих в кустах, недовольно рассматривали уезжающих на платформе. Мелькнули в траве и убежали в посадки.
– Смотрите, это манул! – крикнула Злата.
– Сама ты манул! – засмеялся Ярослав. – Садимся в электричку, а то не успеем.
Глава 3. Манул из Рима.
Скрипя и грохоча, подъехал электропоезд. Заскрежетали тормоза. Злата всё пыталась рассмотреть поляну рядом с платформой. Все зашли в вагон с полустёртыми скамейками. Поезд тронулся, плавно отправляясь от перрона.
– Сегодня тётка какая-то развешивала объявления о работе летом, – сообщил Ярослав. – Она была немного чудная, но предложение неплохое. Можно подзаработать.
– Что за объявления? – спросил Дима.
– Что-то про рекламу. Но я до конца не понял. Телефона там нет. Адрес рядом с метро Лубянка.
– Давай заедем, всё равно ехать в центр.
Добирались около часа мимо небольших станций, дачных построек и чуть зазеленевшего леса. Дома попадались уже выше, их количество становилось больше. И вот объявили конечную остановку – Казанский вокзал. В переходе столпились люди. Сгорбленный мужчина загораживал проход, перекрывая его сумкой с контрабасом. Контрабас в электричке? Более чем странно. Тошка усиленно лаял на него. Злата наблюдала, как он медленно передвигается к выходу, бормоча что-то под нос:
– Ля бемоль, соль, си диез…
За ним шла его молодая жена, очень даже объемная, как контрабас. Было понятно, что дама очень любит поесть. Она и сейчас дожёвывала масляный пирог с лососиной, облизывая пальцы. К тому же, совсем не стеснялась окружающих, воспитанием ей не отравили детство. Злата наблюдала, как высокомерно она рассматривала столпившихся за ней. Дима и Ярослав переглядывались.
– Это моя Муза, – словно извиняясь, раскланивался перед всеми музыкант, пытаясь протиснуть к выходу свой контрабас. – Мне без неё никак. Нам пора в консерваторию, извините. Простите, извините.
Наконец он вытащил его на промокший от начинающегося дождя перрон. Рядом встала, как колонна, его жующая жена. Тошка с чувством тявкнул ещё раз и побежал за хозяином.
– Весеннее обострение что ли, – засмеялся Ярослав, устремляясь к входу в метро вместе с Димой. Злата еле поспевала за их размашистыми шагами.
– Почему его жена такая? – забегая вперёд, спросила она.
– Как и все музы, – усмехнулся Дима. – Питается мыслями гениев. Видела, какая она толстая? Когда захочет, становится благосклонной. Корону лопатой не сбить. Ещё та проблема!
В его кармане зазвонил мобильный телефон. Он недолго с кем-то договаривался о встрече.
– На станцию Римская заедем? – спросил он Ярослава, выключив телефон. – Мне там кое-что забрать нужно.
– Не вопрос. Заедем.
Компания направились в метро. В метро было многолюдно. Всю дорогу Мышаня сидела в рюкзаке и молчала. Тошка испуганно озирался вокруг.
– Станция Римская, – объявил голос в подъехавшем к станции вагоне.
Тёмный вестибюль станции был похож на салон самолёта эконом класса. Тусклый свет не прибавлял хорошего впечатления. Неприятные панно странных фигур с дырками вместо глаз глядели со стен. Дима с Ярославом и Злата прошли в сторону вестибюля и оказались около странной композиции. Наваленные колонны рядом с журчащей водой. Инсталляция больше напоминала не высокохудожественное произведение, а общественный туалет. Не хватало для общей картины контролёра с билетами.
– Стоп, я здесь был зимой, – остановился Дима. – Здесь сидели Ромул и Рэм, герои легенды, основавшие Рим. – Куда они делись?
Ярослав обошёл колонны, Злата даже заглянула под них. Никого и ничего не было видно.
– Сбежали, наверное, – улыбнулся Ярослав. – Рим более комфортный город, чем такая забегаловка.
Тем временем, к Диме неуверенной походкой направлялся парень. Капюшон черной толстовки был натянут на голову так, что лица не было видно. Шнурки стоптанных кроссовок шлёпали по мраморным плитам. «Шлёп, шлёп», – отзывалось эхо вдоль платформы. Кисти рук синели от татуировок. Он молча передал Диме книгу, взял деньги и зашагал дальше к приближающему поезду. Дима покрутил в руках книгу, пытаясь прочесть название на латинском языке.
– «Амбрелла-9», – прочитал он название на обложке, перелистнул страницы. – Приложение по этой книге делали?
– Кто знает, нужно читать, – Ярослав рассматривал обложку с пираньями. – Сейчас по каждой ерунде уже делают приложения, один мусор.
– Мусор не мусор, а не просто так его удалили. Значит было за что.
– Откуда ты этого парня знаешь?
– Ниоткуда. Договорился на Авито купить, вот он и пронёс. Вообще, это слово «амбрелла» затаскали. И книги есть, вот приложение сделали. А означает оно всего лишь – зонт.
– Звучит красиво, хотя и зонт. Может ты что-то не знаешь, не только зонт обозначает.
– Ага, транскрипт такой.
– Возможно. Книгу прочитаешь, дашь почитать мне, будем спорить тогда.
Пока они двигались к поезду, кошка высунула голову из рюкзака и зашипела. Злата развернулась и вновь стала рассматривать композицию с колоннами. По валяющейся мраморной статуе ползали два манула. Такие же, как там, рядом с перроном в её городе. Маленькие котята, как дети изучали интересные детали, скребли лапами полированный мрамор. Один из них сел и недовольно рассматривал окружающих, шевеля усами и мотая головой. Зашипел.
– Ярослав, смотри, опять эти манулы! – крикнула брату девочка.
От её крика котята спрятались за колонны. Ярослав развернулся, стал разглядывать инсталляцию:
– Что ты опять увидела? Какие манулы? Злат, поехали, нам ещё в музей нужно успеть. Чего тебе везде манулы мерещатся? Меньше в интернете надо сидеть по вечерам!
Девочка вздохнула, посмотрела на взъерошенную кошку. «Никто мне не верит, одна ты меня поддерживаешь», – тихо сказала она кошке и побежала за братом и Димой к подъезжающему вагону метро.
Глава 4. Биологический музей не для биологов.
– Станция улица тысяча девятьсот пятого года, – объявил голос в вагоне. – Следующая станция Беговая.
Двери метро раскрылись, и подростки втроём отправились к выходу в город. Погода испортилась, накрапывал дождь.
– Смотри, какой красивый дом, – Злата рассматривала здание с изразцами и кирпичными узорами. – Наверное, так выглядит настоящий русский стиль.
– Это городская усадьба Щукина конца девятнадцатого века, здесь размещается биологический музей, – ответил Дима. – Сегодня можно увидеть интересную интерактивную выставку – «Смотри в оба». Она позволяет посмотреть на мир его видят животные и затем сравнить с тем, как видим мы.
– То есть, как смотрит на мир цапля?
– Про цаплю не могу гарантировать. Но как смотрит кошка или шмель, точно.
Мышаня презрительно фыркнула из рюкзака и высунула голову. Тошка тявкнул в ответ. Они хотели купить билеты и зайти внутрь музея. Но билетера не было, только было слышно, что женщина разговаривает по телефону. Пока брат с другом остались у кассы, девочка не стала ждать и пошла в зал под названием «Природа и человек». Соседние комнаты с редчайшими экспонатами были с посетителями, но здесь никого не было. Она долго рассматривала выставку под названием «Медвежий угол». Разнообразные птицы и животные застыли в скованных позах. Они давно умерли и из них сделали макеты для исследований. Печальное зрелище было спрятано в витрину из стекла. Кошка, не переставая, шипела. Ей не нравились чучела животных.
– Мне тоже это не нравится, – согласилась с Мышаней девочка.
За стеклом угловой экспозиции среди сваленных в кучу веток и стволов деревьев она увидела играющих манулов. Тех самых, что были рядом с перроном и на станции Римская. Злата смотрела, как они ползают по бревну и ничего не могла сказать. Только открывала беззвучно рот от удивления. Кошка в рюкзаке недовольно зарычала. Девочка побежала к брату. Они всё ещё дожидались билетёршу, заседавшую в комнате отдыха со стаканом чая и пачкой печенья и переживающую за роскошную машину соседки вместе с коллегой.
Злата позвала брата в выставочный зал и шёпотом сказала:
– Пойдём! Я же говорила, что они существуют! Это те же манулы!
– Не выдумывай! – Ярослав строго взглянул на сестру. – Нас, наверное, с Тошкой в музей не пустят. Надо было его дома оставить.
Тошка обиженно посмотрел на хозяина, наивно мотая головой. Наконец, дама закончила свои личные дела и села за кассу продавать билеты. Но не тут-то было! Сначала, долго искала ключи от кассы. Затем громко объясняла по телефону сыну, какие уроки ему нужно доделать. Настроение её резко испортилось. Швырнув трубку телефона, буркнула: «Наверное, день такой противный». В довершение ко всему, она принялась отчитывать Ярослава и Диму, что те пришли с собакой в музей. Объяснять ей что-либо было бесполезно. Что можно объяснить женщине, если у неё в голове беспорядок? Чем больше билетёрша кудахтала, тем больше становилась похожа на ощипанную курицу перед кастрюлей с кипятком. Дима и Ярослав совсем расстроились и пошли к выходу. Злата поджала губы. Теперь манулов брат опять не увидит и решит, что она фантазёрка. Ей было грустно, она плелась за ними и рассуждала: «Вот почему так плохо родиться младшим? Всё время тебя считают мелкой и глупой! А ведь это совсем не так, я просто наблюдательная».
Не отходя далеко от здания, Дима предложил:
– Может в зоопарк поедем? Там нас точно не выгонят.
– Вариант, – согласился Ярослав. – Тошка там никому не помешает. Но сначала на Лубянку нужно залететь. Я собирался встретиться с музыкантом. Он пишет музыку для фильмов.
– Тебе зачем? Ты фильм собрался выпускать?
– Нет. Мне нужно сделать музыкальное сопровождение для видеоролика. А у него есть небольшие зарисовки ещё из старых произведений. Я ему оформление, он мне музыку. Договоримся. Заодно проверим этот адрес с объявлениями. Может подзаработаем летом.
– Вот они, манулы! – Злата показывала на двух котят, ползающих по крыше музея.
– Обычные кошки, – Ярослав как сомневался в своих словах, но добавил. – Я плохо вижу отсюда. Может они и манулы. Только откуда здесь?
Дима сфотографировал животных на крыше и внимательно рассматривал фотографию вместе с друзьями:
– Похоже, что действительно они.
– Откуда здесь такие кошки? – Злата щёлкала смартфоном, пытаясь поймать хороший ракурс. Затем внимательно просматривала фотографии. Голова у обоих небольшая с округлыми, широко расставленными ушами. Недовольная мордочка светлая с характерным чётким рисунком. Лицевая часть головы как приплюснутая. Тело выглядело массивным из-за пышного меха. Равномерно широкий и пушистый хвост заканчивался округлым кончиком.
– Может из зоопарка сбежали? Мышаня, они на тебя похожи! Персидские кошки от манулов произошли?
Кошка недовольно фыркнула и спряталась в рюкзак. Когда Дима решил сделать ещё одну фотографию, но на крыше уже никого не было.
Глава 5. Портал Лубянка.
В метро они ещё долго обсуждали манулов и неувиденные экспонаты. Злата достала мобильный телефон. Она долго листала фотографии, надеясь найти последние. Но все снимки исчезли. Ещё раз просмотрела все папки и показала телефон брату. Он тоже не нашёл снимков:
– Надо было мне на свой телефон фотографировать. Наверное, ты не сохранила или удалила случайно.
– Не могла я удалить. Их было много.
Дима открыл книгу. Он долго листал страницы, рассматривая иллюстрации со старинными фотографиями. Затем задумчиво произнёс:
– Смотрите, здесь карта Москвы. Она старая, дореволюционная. И названия на латинском языке.
Ярослав взял у друга книгу. Рассматривая множество изображений, заметил, что на карте действительно было много снимков старых зданий в Москве. Тех, которые не успели снести. Больше всего его заинтересовал план центра столицы.
– Ты можешь перевести?
– Могу, но плохо. Язык непонятный. Вроде старославянский, а вроде нет. Лучше с приложением перевода.
Поезд подъезжал к центру.
– Лубянка, следующая станция Охотный ряд, – объявил автоматический голос.
Все направились к двери. На платформе они пытались ещё раз перевести название зданий, но Тошка крутился на руках у Димы и мешал. Дима снова попытался открыть приложение для перевода:
– Здесь интернета нет. Минуту. Сейчас. Так, латинский язык. Храм Владимирской иконы Божией Матери у Владимирских ворот, – прочитал он. – Только этого здания уже нет. Его, как и многие, разрушили.
– Ничего нового, – усмехнулся Ярослав.
– Интересно, как оно выглядело в реальности, – задумалась Злата.
– Обычный храм, – ответил брат. – Таких по всей Москве десятки.
– Храм не может быть обычным, он всегда особенный, – возразила сестра. – Архитектура, роспись, а самое главное – атмосфера. Я уверена, что там находились древние артефакты.
– Можем пройти и посмотреть, где он раньше находился. Где выход в город? Вот, нам сюда.
Они поехали по эскалатору наверх. Дима старался дальше прочитать наименования, направляя скан на названия объектов. Тошка зажмурился, от страха перед эскалатором и лишь тихонько подвывал. Лестница поднималась всё выше и выше.
Впереди на ступеньках стояла женщина и держала двумя руками огромную корзину с яблоками. «Непонятно, откуда в Москве свежие настоящие яблоки, да ещё и в мае?» – Злата разглядывала жёлтые и розовые бока созревших плодов. Корзина была высокая, непонятно, как столько яблок можно поднять? Женщина была одета в длинное хлопчатобумажное платье и тёмно-синий платок с нашитыми перьями, скрывающий волосы. «Может с юга привезли? Что за странные перья на платке? В Москве кого только не встретишь в метро…» – подумала Злата. Вот эскалатор закончился, и друзья направились на выход вслед за женщиной.
– Это та женщина, которая развешивала объявления о работе, – немного сомневаясь, произнёс Ярослав. – Точно, она! Давайте её догоним!
Тошка залаял на незнакомку. Та продолжала быстро идти дальше, не оглядываясь.
– Выход на Лубянскую площадь, – Ярослав пошёл к выходу. – Нам сюда. Женщина! Остановитесь! Мне нужно у вас спросить!
Внезапно корзина в руках незнакомки порвалась и жёлто-красные плоды покатились по серой плитке перехода. Незнакомка продолжала идти, не замечая, как уменьшается в её корзине содержимое.
– Женщина! У вас корзина порвалась! – Дима нагнулся и поднял яблоко. – Какие яблоки…
Подул резкий ветер, словно в метрополитене заработала вентиляция с утроенной силой. Тошка заскулил. Погасло освещение. Раздался грохот подобно катящемуся рядом вагону метро. Все трое стояли в темноте и не двигались. Злата испугалась, по щекам потекли слёзы. «Мышаня, не бойся», – сказала она, словно успокаивая себя.
Через мгновение их ослепил яркий солнечный свет. Все трое, включая Тошку и Мышаню, очутились в обширном дворе рядом с цветущей сиренью. Двор примыкал к храму, с колокольни которого методично плыл звон. Звали к вечерне. Народ подходил к главным воротам небольшой церкви с гранной главой. Однозначно, дело было к вечеру. Ярослав пошёл к незапертым деревянным воротам и позвал остальных. Тошка испуганно жался к хозяину.
Они вышли за ворота. Это была огромная площадь с торговыми рядами. Рядом с забором проходила колдобистая дорога. Площадь напоминала Лубянку, но какую-то старую. Старинные здания и огромные ворота пролегали там, где была Никольская. Церкви, огромная стена. Такого не было раньше. Люди одеты в старинную одежду. И куда теперь идти?
– Ноо! Балуй! – крикнул ямщик на Ярослава, пролетая мимо в телеге.
Ярослав успел отпрыгнуть обратно к забору. Он оглянулся на странно одетых прохожих и, хлестнув ещё раз по спине лошадь, помчался дальше.
– Божий бык! Гей отсюда! – крикнул следующий извозчик, пролетая почти перед носом у Ярослава.
Он успел отпрыгнуть. Злата боялась отойти от брата и, прижимая кошку, шла за ним. Недалеко вырисовывалось что-то вроде дороги для пешеходов. Друг за другом люди шли в двух направлениях: кто-то в огромную часовню на службу, кто-то на место торговли между торговыми лавками. Телеги с товаром и людьми пролетали по булыжникам рядом с ней. Крики среди торговых рядов, колокольный звон, грохот скачущих лошадей с телегами сливались в одну какофонию.
– Похоже, мы опять в какую-то проблему влипли, – сделал вывод Ярослав. – Нужно осмотреться, что здесь происходит. Дима, зачем ты поднял это яблоко?
Глава 6. Арифметический гений.
Несмотря на вечернее время, торговля ещё шла бурным ходом. Но пока они искали выход с площади, становилось всё меньше людей. Шум и гам катился по затихающей площади вместе с уходящими с неё покупателями и продавцами. Извозчики развозили товар по амбарам на другой конец Москвы. К храму подкатила телега с полной разряженной в множество пёстрых тряпок и бусы женщиной. На плоском, как блин лице голубые наглые глаза то умильно опускались, то зло рассматривали окружающих. Этакое двуличие под красивой обёрткой. Рядом с ней шла прислуга в виде худосочной женщины лет семидесяти, шедшей за ней на пол шага. Она также, как хозяйка, то опускала глаза, изображая тотальное смирение, то нахально рассматривала всех. Изредка с подобострастием она заглядывала хозяйке в глаза и что-то шептала на ухо. Сзади плелся муж разряженной женщины. Было понятно, что муж был тут, как прибившийся щенок, без роду и племени, но для порядка.
– Шасть, отсель! – крикнула барыня, толкая Диму, направляясь к дороге на ярмарку.