Альберт Байкалов
Огневой контакт
Глава 5
Прошли первые сутки от установленного Асланом времени и третьи с момента пропажи груза. Сказать, что Решетов нервничал, это значит не сказать ничего. Он боялся открыть даже форточки. Огромные зарешеченные окна с тонированными стеклами выходили на проспект Кирова с большим количеством новостроек, которые в этом районе росли как грибы. Время от времени он подходил к окну и подолгу подозрительно всматривался в снующих по лесам строителей, больше походивших на муравьев, нежели на людей.
Дмитрий Иванович всерьез опасался, что Ваха обманул его, определив недельный срок на поиски, а сделал это лишь для того, чтобы расслабить и притупить чувство опасности.
Просто так им будет легче разделаться со мной, рассуждал Решетов, оставаясь один. Он, конечно же, должник, но для чеченцев еще опасней как свидетель.
Несмотря ни на что, интенсивные поиски пока не приносили результатов. Не было ни одной зацепки, ухватившись за которую можно было размотать весь клубок.
Ваха со своими людьми обосновался у него на даче и периодически названивал по сотовому.
От этих звонков сердце у Решетова обрывалось, ноги отнимались, а во рту так пересыхало, что он едва ворочал языком, отвечая на вопросы. От этого речь становилась невнятной, что, по всей видимости, веселило чеченца.
– Дмитрий Иванович, – голос секретарши, донесшийся из пластмассовой коробки селектора, заставил его оторваться от размышлений и вернуться в реальный мир. – К вам Николай Николаевич.
Вид вошедшего Гусева ничем особо не отличался от внешности Решетова. Он словно на пятнадцать лет постарел с того момента, как узнал об увлечениях собственного чада.
– Документы готовы. Груз на Гудермес формируется, – начал он с порога, заранее зная, что Решетов не будет жать ему руку и не предложит сесть.
Он стоял на полпути между столом генерального директора «Моста» и входными дверями, скороговоркой докладывая о проделанной работе.
– …Осталось утрясти ряд деталей с мэром и начальником УВД.
– Понятно, – Дмитрий Иванович тяжело вздохнул. – Ежедневно докладывайте мне, как продвигаются дела, – после чего вяло махнул рукой в сторону выхода.
Дверь за спиной главы администрации закрылась. Решетов остался один на один со своими мыслями.
Что делать? Бежать бесполезно. Рано или поздно найдут. Продать недвижимость? Все равно за это время он не успеет собрать нужную сумму. Ему не хватит даже месяца. Можно, конечно, нажать на Гусева и еще ряд чиновников, но вымогательство на таком уровне и таких сумм не останется незамеченным спецслужбами. Может не обойтись без накладок, ведь за каждым кто-то стоит.
Невольно он поймал себя на мысли, что за все это время ни разу не вспомнил об Анюте. Эта сногсшибательной красоты девушка прочно вошла в его жизнь. Он закрыл глаза. Кажется, прошла целая вечность с того момента, как она, положив голову на его грудь, осторожно гладила его по голове, лицу, слегка дотрагиваясь своими нежными пальчиками до губ. Неожиданно он вспомнил свое обещание и про себя усмехнулся. Сетуя на серость и скуку своей жизни, она с завистью рассказывала о своих подругах, успевших обзавестись семьями и растивших детей.
– А хочешь, я покажу тебе то, что твои подружки даже в кино не видели? – неожиданно выпалил он и сам испугался своего предложения, не зная, как его выполнить. Но отступать было поздно.
У девушки загорелись глаза. Сев на него верхом, она принялась колотить его по груди маленькими кулачками и хныкать, подражая раскапризничавшемуся ребенку:
– Хочу много адреналина!
«На мое место бы ее сейчас», – беззлобно подумал он.
Опять зазвонил телефон. Решетов дернулся, словно его ударило слабым разрядом тока.
На этот раз звонил Сиганов, майор из уголовного розыска. После привычного обмена приветствиями он предложил посидеть вечерком за кружкой пива.
Сиганов Валерий Юрьевич был начальником следственного отдела УВД одного из районов города. Как и большинство нужных Решетову людей, он также стал работать на Дмитрия Ивановича не добровольно, а в результате многоходовой комбинации. Однако впоследствии, общаясь с Сигановым и получая от него необходимую информацию, Решетов стал подозревать, что майору можно было сразу предложить «зеленые», и он бы наверняка принял его условия.
Среднего роста, с оттопыренными ушами, Сиганов всегда вызывал у него отвращение своей жадностью и попытками вести себя на равных, но обстоятельства вынуждали терпеть это. Дмитрий Иванович всегда успокаивал себя тем, что ментяру можно в любой момент вывести из игры.
Решетову было не до пива, но звонки такого характера означали одно: у Сиганова появилась какая-то информация, касающаяся его, Решетова, персоны…
– Следователь у нас один есть. – Сиганов сделал несколько глотков пива, поставил отпотевший бокал на стол и хитро посмотрел на Дмитрия Ивановича.
– Ну, – не выдержав прямого, изучающего взгляда, Решетов повернулся к стойке. – Говори, не тяни время.
Однако от внимания майора не ускользнул тот факт, что раньше этот человек был намного уверенней в общении с ним.
– Ты его знаешь.
– Навродский? – Решетов уже с интересом уставился на собеседника. – Он моими компьютерами занимается. Откопал что-нибудь?
– Откопал, – Сиганов ухмыльнулся. – Только не в том месте и не там где надо.
– Как это?
– Молча. – Сиганов достал сигарету, пустил сизый дым к потолку. – Сегодня он со мной поделился своими соображениями по этому делу, и даже попросил подмогу, убедив меня, что дело принимает серьезный оборот.
Появившиеся на бледном лице красные пятна выдали охватившее Дмитрия Ивановича волнение.
– Его очень насторожил тот факт, что ты сам проявил большую инициативу в розыске груза, – продолжал между тем милиционер. – Такой активности он не видел даже тогда, когда у тебя пропала дочь.
Решетов опустил глаза. Да, действительно, осенью прошлого года дочь не пришла из школы. Тогда Дмитрий Иванович ограничился лишь тем, что позвонил Сиганову и попросил неофициально выделить в его распоряжение толкового человека. По стечению обстоятельств именно Навродский занимался этим вопросом. К счастью, девчонка нашлась через двое суток.
Как оказалось, повздорив в очередной раз с матерью, которая работала директором колледжа, где она училась, сразу после занятий Ксения ушла к подружке, у которой и провела все эти дни.
– Кроме того, – оторвал Решетова от размышлений голос Сиганова, – отслеживая маршрут машины, он обратил внимание на то, что примерно в тот же промежуток времени, когда Филиппов проезжал район Красного моста, там произошла авария с гибелью твоего человека по кличке Бельчик. По свидетельству очевидцев, с места аварии скрылись еще двое мужчин, – он тяжело вздохнул, – что дает основание полагать, что ты сопровождал груз. Зачем?
– Не сопровождал. – Решетов не спеша достал из кармана брюк носовой платок и вытер со лба пот. – Бельчик по своим делам на три дня отпросился.
Сиганов хитро посмотрел на собеседника:
– Третий момент – замена игроков в твоей команде.
– Не понял, – Дмитрий Иванович поднял удивленный взгляд на собеседника.
– Где твой старый начальник службы безопасности?
– А, – после небольшой паузы выдавил из себя Решетов, – так я его уволил.
– Так уволил, что его уже несколько дней дома нет?
– Ты чего, – Решетов начал злиться, – думаешь, я его того? Расчет он получил и ушел, а что дальше с ним стало, меня не волнует.
– Да нет, – Сиганов закурил очередную сигарету, – я ничего не думаю. Это у Навродского надо думать, а он уверен, что в компьютерах было еще что-то, раз ты людей из-за них мочить начал.
Дмитрий Иванович все-таки поступился принципами и приложился к еще не тронутому бокалу пива.
– Еще раз тебе повторяю, денег у Саныча было немерено, – он вытер от пены губы. – Может, завис у какой-нибудь бабы…
Однако от внимания милиционера не ускользнуло, что руки его опекуна стали дрожать сильнее, а в глазах появилась растерянность.
С минуту оба сидели молча.
– Так ты считаешь, что мое вмешательство излишне? – спросил Сиганов.
Решетов проигнорировал вопрос. Он молчал, отрешенно глядя перед собой.
– Ну тогда я пойду. Пока. – Майор поднялся со своего места и направился к выходу.
– Погоди. – Решетов тоже встал. Одновременно из-за столиков, расположенных рядом с их местом беседы, поднялись по меньшей мере человек десять охраны. На улицу вышли вместе. – Я так понял, что он с головой ушел в работу по розыску компьютеров?
– Да.
Дмитрий Иванович вновь задумался.
Что, если вездесущий ментяра вперед его найдет системные блоки? Если он что-то заподозрил, а со слов Сиганова так оно и есть, то обязательно полезет внутрь. В то же время просить Сиганова вывести из игры Навродского, это значит – вывести высококлассного специалиста, у которого очень велик шанс сделать то, что не под силу Мальцеву.
– Значит, так, – он остановился и внимательно посмотрел на Сиганова. – Операцией будешь руководить ты, а Навродский будет работать под тобой. Под твоим неусыпным контролем.
Майор поморщился, но промолчал. Как ни крути, назвался груздем – полезай в кузовок. Попавшись год назад на удочку Дмитрия Ивановича, Сиганов теперь был вынужден работать на два фронта.
Один из его однокашников, уволившись из органов, перешел на работу к Решетову. Несмотря на занятость, Сиганов продолжал поддерживать с ним связь. Тем более бывший коллега по работе во время таких встреч в непринужденных беседах информировал его о последних новостях в криминальном мире. Несколько раз помог в раскрытии тяжких преступлений.
Сиганов не считал его своим информатором. Такие встречи носили сугубо дружеский характер. Так считал он и думал, что так же считает и Мальцев, однако ошибся.
Однажды Мальцеву удалось вытянуть Сиганова на шашлыки. На берегу лесного озера их поджидала парочка смазливых девчонок, которые, как выяснилось после, приехали туда заблаговременно, со всеми необходимыми атрибутами, присущими хорошему застолью.
Поначалу Сиганова это сильно смутило. Однако, изрядно приняв на грудь, он потерял всякий стыд, и уже через каких-то пару часов они купались голышом в теплой, как парное молоко, воде и, не стесняясь друг друга, совокуплялись прямо на берегу, барахтаясь в расстеленных на песке атласных покрывалах.
– Слушай, дружище, – заткнув пальцем левое ухо, Мальцев смешно прыгал на правой ноге, пытаясь вытряхнуть из левого воду, – у меня сын тачку продал, за баксы, минуя банк. То есть не проверены они. Может, глянешь своим наметанным глазом?
– Так отвези завтра да проверь, – удивился Сиганов.
– Я и хочу так сделать. – Он перестал прыгать, взяв у подбежавшей к нему блондинки полотенце, шлепнул ее по голому заду. – Но хоть спокойней на душе будет. А то не усну.
– Валяй.
Мальцев прошел в палатку и вынес оттуда пачку стодолларовых купюр.
– Это что же за тачка такая? – удивился Сиганов ее внушительной толщине.
– «Тойота Лендкрузер» двухтысячного года.
– Ого, – протянул майор, беря из рук друга «пресс».
– Ой, сколько долларов! – Вика, жгучая брюнетка, с большой, пышной грудью и кучерявой порослью на лобке, присела сзади, положив Сиганову руки на плечи.
Не обращая внимания на приятное щекотание острого соска между лопатками, Сиганов проверил каждую купюру. Он со знанием дела щупал их, смотрел на свет.
Наконец вернул Мальцеву.
– Если подделка, то очень высокого качества. Мне кажется, зря паникуешь. Все нормально.
Спустя несколько месяцев сам Решетов, приехав прямо в отдел, представил ему фотографии, на одной из которых Сиганов, в чем мать родила, берет деньги из рук Мальцева, на другой проверяет каждую купюру. Все это на фоне абсолютно голых девиц и стоящего рядом Мальцева.
– Ну что ты на это скажешь, майор? – Решетов ехидно улыбнулся. – Посадить не посадят, а вот с работы полетишь…
* * *
– Слюшай, доктор, – в очередной раз завел старую пластинку Спартак, – ти понимаешь, я тебе любые деньги заплачу.
Уролог Сидоркин уже в который раз снял очки, протер их о край халата, снова надел и задумчиво уставился на странного посетителя.
Спартак не унимался:
– У меня детей нет, ты хотя бы скажи, будут, а?
Врач сдержал улыбку. Этот когда-то расфуфыренный и самодовольный хам сейчас жалобно скулил у него в кабинете. Вздохнув, он поднялся со своего места и подошел к окну:
– Я же вам предлагаю протез. А детей, – он отвернулся от окна и с опаской посмотрел на сидящего за столом азербайджанца, – детей, извините, у вас быть не может.
Глаза Спартака налились яростью:
– Нет, будут. Я любые деньги отдам, – соскочив со своего места, он бросился к доктору. От неожиданности тот отпрянул. Однако Спартак, не обращая внимания на его реакцию, не стал размахивать руками или кричать, напротив, вкрадчивым шепотом, с надеждой в глазах быстро затараторил:
– Хочешь, я в каждый кабинет тебе компьютер поставлю?
Несмотря на то что с деньгами у него проблем не было, он не стал обращаться в частную клинику, а прямиком отправился в областную больницу, справедливо считая, что здесь ему придется выложить в два раза меньше.
Сидоркин получал зарплату с задержкой в два месяца, перебиваясь частной практикой. Он и не придавал этому никакого значения. За месяц работы государство выплачивало ему сумму, которую в течение нескольких дней «проедал» его старенький «Москвич». Предложение азербайджанца ему показалось заманчивым, но шансы сводились почти к нулю.
– Я могу лишь попробовать. Сделаю все, что в моих силах…
Всем телом подавшись вперед, пациент ловил каждое слово.
– Но на это потребуется много времени.
– Ничего страшного, – Спартак повеселел. – Я терпеливый. Тем более такой случай…
– А если у меня ничего не выйдет, компьютеры заберете обратно?
Глаза Спартака забегали, но он тут же взял себя в руки и отрицательно покачал головой:
– Ты что, это подарок.
– Тогда оформляем спонсорскую помощь.
Так из тридцати украденных компьютеров три перекочевали в урологическое отделение больницы имени Калинина.
Остальными компьютерами занимался Влад вместе со своим неразлучным корешем Кузей.
Людей такого образа жизни и склада характера давно окрестили отморозками. Этих двух конченых парней, готовых за деньги выполнить любое указание Спартака, судьба свела еще в школе. С пятого класса они учились вместе и даже сидели за одной партой, а в девятом стали «молочными братьями», затащив в техническую пристройку и изнасиловав во время выпускного бала разомлевшую от алкоголя десятиклассницу. К счастью, испуганная Светка никому об этом не рассказала.
За эти несколько дней Влад все-таки осознал, что не зря его мучили учителя. Ему наконец пригодилось умение читать. Изучая частные объявления в разделах «куплю», им удалось продать два «Pentiumа».
Сейчас он и Кузя сидели в помещении склада, который находился на окраине города, в подвале покосившегося двухэтажного деревянного дома, и перекуривали. В основном здесь хранилась паленая водка.
С утра по их объявлению позвонил еще один потенциальный покупатель. Так как склад был тайный, они отвозили коробки на квартиру к Кузиной сестре, Ритке, и там, распаковав, выдавали покупателю за свой. Поскольку документы были в наличии, а цена сносная, люди мало интересовались их происхождением.
– Ну что, братан… – Влад встал и, бросив сигарету на пол, наступил на нее. – Потащили к машине?
Тяжело вздохнув, Кузя поднялся со своего места.
– Слушай, а не боишься, если вместо покупателей менты придут?
Влад сплюнул на пол:
– А чего бояться?
– Но мы уже который раз с одного адреса продаем.
– Мозгами пошевели, – Влад усмехнулся. – Как докажут, что это третий? Может, мы просто его продать не можем. Да и посмотри, сколько таких предложений. Оперов в городе не хватит, чтобы все адреса проверить.
Рита жила в небольшом частном доме. Вернее сказать, она здесь отсыпалась. Работая днем швеей на каком-то комбинате, ночью караулила подвыпивших парней, имеющих деньги, отдаваясь, как она любила говорить, почти за бесценок. Ритка была старше своего брата на девять лет и выглядела как потрепанная ребятишками кукла, с круглым лицом, маленьким носиком и голубыми глазами. Цвета волос сестры не помнил даже Кузя. С четырнадцати лет она меняла его десятки раз.
Въехав во двор и закрыв ворота, они спешно принялись за дело.
* * *
Саяпин с Филипповым едва передвигали ноги. За полдня они обошли четыре адреса. По двум оказалось, что компьютеры не те, по третьему их уже успели опередить, купили, однако, как уверял хозяин, компьютер у него был хоть и новый, но несколько месяцев он его эксплуатировал. Поговорив с ним несколько минут, они пришли к выводу, что он не врет. Вполне добропорядочный гражданин. Там, откуда они сейчас выдвигались, вообще никого не оказалось дома.
Сейчас, обливаясь потом, шли проверить пятый адрес.
Позвонив с утра, Юрий договорился встретиться с этим человеком в обед, о чем сейчас очень жалел. Он не учел, что в такую жару двое крепко сложенных парней, в застегнутых пиджаках, среди горожан в майках и рубашках с короткими рукавами выглядят нелепо. Но деваться некуда. Куда нелепей они бы выглядели без пиджаков. У каждого из-за пояса торчали рукоятки пистолетов.
Наконец они вышли на Партизанскую.
Этот район больше походил на деревню. Даже дорога была не заасфальтирована.
– Когда весь этот «клондайк» снесут? – вытирая слезившиеся от тополиного пуха глаза, простонал Саяпин.
– Дождешься, – Антон усмехнулся, – скорее сами успеют сгнить.
Они подошли к небольшому частному дому с палисадником. Мимо пронесся грузовик, подняв густые клубы пыли. Саяпин, чертыхнувшись, нажал кнопку звонка на столбе рядом с калиткой.
Послышались шаги.
– Кто?
– По поводу объявления.
Ворота открылись. Перед ними стоял парень лет двадцати пяти, с наглым взглядом. У Антона екнуло сердце. Он узнал пассажира сбившего его «жигуленка».
В то же мгновение, не раздумывая, он влепил ему кулаком в переносицу.
Парень рухнул, схватившись за нос. Вбежав во двор, Антон ударил его ногой в солнечное сплетение.
Саяпин закрыл калитку и прислушался. На улице и в доме было тихо.
– За что ты его так?
– Это как раз и есть тот гад, который меня на тот свет хотел отправить.
– Так, – протянул Юра, – уже горячо.
Он вынул из-за пояса пистолет.
– Слышь, козел, – Филиппов присел на корточки, – кто здесь еще есть?
– Пошел ты… – выдавил из себя парень и тут же вздрогнул от очередного удара, уже в пах.
На землю из-под рубахи выпал старенький револьвер.
– В дом, – Саяпин кивнул Филиппову на двери веранды.
Антон осторожно направился вдоль стены. Выходившие во двор окна были закрыты ставнями. По-видимому, хозяева таким образом спасались от жары.
Тем временем Юрий, выждав, пока парень придет в себя, схватил его за шиворот, поднял с земли и поволок следом.
В доме было тихо, лишь урчал холодильник.
Окно на кухне распахнуто. Осторожно подойдя к нему, Антон выглянул наружу. С этой стороны были какие-то хозяйственные пристройки и огород, по которому убегал человек. Догонять его уже не было смысла. Обернувшись, он перемахнул через забор и исчез на соседней улице. Этого хватило Антону, чтобы узнать в нем того, кто сидел за рулем.
Убрав пистолет, Филиппов прошел в комнату.
С первого взгляда было ясно, что жившие здесь люди не особо избалованы судьбой.
Старый шифоньер, видавший виды диван. Между окон огромных размеров трюмо. Однако телевизор «Philips» и музыкальный центр «Sony» напоминали о том, что сейчас уже двадцать первый век, а не семидесятые годы прошлого столетия.
Саяпин рассматривал стоящий на столе компьютер. Хозяин дома сидел на полу, прислонившись к стенке. Подняв на Антона наполненные ненавистью глаза, он скривился в некоем подобии улыбки:
– Что, сучок, выжил?
Не обращая на него внимания, Антон вынул листок с номерами системных блоков и протянул Юрию.
– Тот! – через некоторое время воскликнул он. – Антоха, не зря парились!
– Где остальные? – сквозь зубы обратился Антон к парню.
Тот безучастно уставился в окно.
Не сильный, но резкий и точный удар в печень заставил его охнуть и сложиться пополам.
– Я сюда не в цацки пришел играть!
Пока Антон пытался его разговорить, друг взял на кухне нож и открутил болты системного блока. Снял крышку.
– Вот это да!
Взору предстали стодолларовые купюры, аккуратно запакованные в целлофан и занимающие нижнюю, пустующую часть корпуса. Кузя ахнул. До него мгновенно дошло, каким серьезным людям они с Владом перешли дорогу.
– Таких импровизированных контейнеров в машине было много, – Саяпин говорил не спеша, словно с самим собой, одновременно перекладывая пачки на стол. – Здесь, – он на секунду задумался, закончив считать, – сто тысяч долларов США.
Вздохнув, Юра с состраданием во взгляде посмотрел на парня:
– Как тебя зовут, чудик?
– Кузя, – едва слышно, одними губами прошептал тот, не сводя глаз со стола.
Юрий развернулся к Антону:
– Представляешь, какие люди, кроме нас, ищут нашего Кузю и что они с ним сделают, когда найдут?
У Кузи началась истерика:
– Ребята, я не знал… Я не виноват… Это все они… Спартак… Это Влад, который сейчас через огород…
Антон поморщился:
– Лучше скажи, где остальные?
– У Спартака… На складе.
Саяпин почесал стволом пистолета за ухом и подошел ближе:
– Что за Спартак? Какие склады?
– Спартак? – Парень переспросил таким тоном, как будто его удивило, что никто из присутствующих не знает такого человека. Глаза его забегали. В это время Юрий принялся засовывать пистолет за пояс, а Антон уселся на диван.
Воспользовавшись этим, Кузя неожиданно сорвался и бросился в кухню. Антон кинулся следом, однако тому удалось нырнуть в окно головой вперед. Почти одновременно раздалось несколько приглушенных хлопков.
У человека, долгое время прослужившего в спецназе, на подобные звуки выработан рефлекс, и, подчинившись ему, Антон распластался на полу.
– Эй, ребятишки, дергаться не вздумайте! Оружие на пол и с поднятыми руками на выход, – донесся голос снаружи.
– А кто это говорит? – Антон растерялся.
– Дед Пыхто, – раздался еще один хлопок, и на пол, где-то позади Филиппова, посыпалась штукатурка.
В пользу того, что это была не милиция, красноречиво говорил факт использования глушителей на пистолеты, да и ответ на вопрос Антона не походил на дипломатию, к которой в таких случаях прибегают сотрудники силовых структур.
Антон осторожно перевернулся на бок таким образом, чтобы в поле зрения находились одновременно окно, входная дверь и комната, в которой остался Саяпин.
Друга он увидел в отражении трюмо. Присев на одно колено, Юрий взял под контроль окна, выходившие на улицу.
Антон поднял левую руку и, убедившись, что друг обратил на этот знак внимание, указательным пальцем очертил круг возле своего уха, затем сжал кулак и, резко разжав пальцы, указал на окно, возле которого стоял компьютер.
Саяпин сигнал понял. Осторожно взяв стул, стоящий рядом, он вопросительно посмотрел на друга.
Антон утвердительно кивнул головой.
Со всего размаху тот швырнул его в окно.
Треть кухни была отделена ширмой из выцветшего материала.
Воспользовавшись шумом, Антон вскочил и нырнул за нее, одновременно, краем глаза, заметив распластавшегося на земле, метрах в десяти от дома, Кузю. Рубашка его была окровавлена.
Здесь было сумрачно. В углу стоял умывальник, рядом помойное ведро. По всей стене тянулись деревянные полки, заставленные посудой, банками с соленьями и какими-то коробками.
Оглядевшись, он приник к щели, образованной двумя занавесками.
Когда звон сыпавшегося на пол стекла прекратился, в окне появилась голова уже немолодого мужчины.
Заглянув в ту комнату, где остался Саяпин, он вскинул пистолет с глушителем и несколько раз выстрелил. Раздался характерный звон.
«В отражение стреляет, – облегченно подумал Антон. – Олух».
Бесшумно сделав шаг назад, он несколько раз выстрелил в голову. Грохот в спертом пространстве сильно оглушил. Антон даже не расслышал, как зазвенели упавшие на пол гильзы, однако отчетливо увидел, как подоконник окрасился в кроваво-красный цвет.
Не теряя времени и не спуская глаз с входной двери, он в два бесшумных прыжка оказался у окна.
На земле лежал труп с обезображенным лицом, дальше еще один. Больше никого не было. Легко перемахнув через подоконник, Филиппов осторожно направился в обход дома, прихватив, однако, ствол с глушителем.
Перед входом на веранду, прижавшись к стене, стоял человек. Он не спускал с дверного проема глаз. В его правой руке был зажат такой же пистолет, как и у убитого. Было заметно, что его бьет нервная дрожь.
Подкравшись сзади, отработанным, в меру щадящим ударом, Антон оглушил его. Издав какой-то храп, тот упал на колени. Оружие выпало из рук. Не раздумывая, Филиппов отбросил его носком ботинка в сторону и огляделся.
Больше во дворе никого не было.
Неожиданно из дома послышался еще один выстрел; в палисаднике кто-то взвыл. Он рванул было в дом, но в это время, придя в себя, попытался подняться его подопечный.
Схватив мужчину за волосы, он завернул его голову назад и со всего размаху вогнал ствол пистолета в рот. Раздался хруст ломающихся передних зубов. Мужчина замычал и замотал головой. Однако Антон вдавил ствол сильнее, и пленник затих, глядя перед собой округлившимися от ужаса глазами.
– Сколько вас? – нагнувшись, зловещим шепотом спросил Филиппов.
Не имея возможности говорить, бедняга медленно поднял руку с тремя выпрямленными пальцами.
– Понятно… – Антон осторожно вынул изо рта ствол. – Вас сюда Решетов прислал?
Тот утвердительно закивал головой, затем, облизнув окровавленные губы, с трудом выговорил, растягивая слова и морщась от боли:
– Мы вас весь день пасли…
Больше он не был нужен, и рукоять «макарова» опустилась на его темя.
Вбежав в дом, Антон увидел, как Саяпин, стоя в простенке между окнами, используя обломок зеркала, пытается рассмотреть, что творится снаружи.
Увидев Филиппова, он знаками дал понять, что одного уложил. Тот облегченно вздохнул.
– Все. Их всего трое было. Двоих я успокоил. – Антон спрятал за пояс оба пистолета, отряхнул рукава. – Прошвырнись по дому, нужно найти сумку или, на худой конец, пакет. Я протру все, за что хватались.
Спустя несколько минут где-то вдалеке завыла сирена.
– Хорошо, что они с ней ездят, – тяжело дыша, прохрипел Саяпин, после того, как они перелезли через забор. – За версту слышно.
Дабы не испытывать судьбу, решили воспользоваться маршрутом, по которому ушел Влад.
– Оперативно ребята работают, – на ходу глянув на часы, хмыкнул Антон.
Саяпин вопросительно посмотрел на него.
С момента последнего выстрела прошло четыре минуты…
* * *
– Вот что, Геннадий Сергеевич. – Сиганов на секунду задумался, затем, сделав озабоченное лицо, продолжил: – У меня складывается впечатление, что вы постепенно теряете надежду, что взятое вами в производство дело о хищении компьютеров будет раскрыто.
Некоторое время Навродский молчал, переваривая сказанное хозяином кабинета. Не потому, что был тугодумом, а просто ошалев от тона и построения предложения. Он почувствовал по несвойственной для начальника следственного отдела манере говорить, что этот вопрос для того имеет какое то двойное значение и в какой-то степени неприятен.
Только что Навродский закончил доклад по заказному убийству, вымогательству и изнасилованию, которые также висели на его шее. На фоне этих преступлений дело о хищении компьютеров выглядело не очень значительным. Поэтому он лишь вскользь упомянул о нем, заметив, однако, что дела продвигаются очень медленно из-за перегруженности оперативных работников.
Впрочем, что-то говорить в свое оправдание Навродскому не пришлось.
– Начальник следственного отдела, – раздался голос шефа из пластмассовой коробки селектора.
– Слушаю, товарищ полковник, – встрепенулся Сиганов.
– Навродский еще у тебя?
Сиганов покосился на следователя:
– Так точно!
– Зайдите ко мне.
Полковник Линёв, когда они вошли, уже отключив настольную лампу и надев фуражку, направлялся к выходу из кабинета, видимо, рассчитывая встретить подчиненных в коридоре.
Навродский облегченно перевел дыхание. Опасения, что его и Сиганова вызывают на «ковер», не подтвердились. Линёв не читал нравоучений за пределами своих апартаментов.
– Разрешите…
– Входите, входите…
Он остановился напротив них и оценивающе оглядел Навродского с ног до головы.
От этого взгляда следователю стало не по себе. Линёв был высоким широкоплечим человеком. В свои сорок с хвостиком без труда мог завязать пальцами гвоздь или согнуть металлический прут так, что весь отдел не мог его выпрямить. Маленькие глаза на большом скуластом лице всегда смотрели на мир невозмутимо.
– Сгоняй завтра к соседям, – он потер пальцами висок, собираясь с мыслями. – Там у них какие-то разборки были. Четыре трупа в одном из дворов частного сектора. Все ранения огнестрельные. В доме обнаружен системный блок и монитор с одним из номеров, проходящих по твоему делу…
На следующий день с утра Навродский был в отделе Железнодорожного района. Осторожно постучав в обшарпанную дверь в конце коридора, потянул ее на себя. Когда-то, по-видимому, это помещение предназначалось под чулан. Комната была настолько мала, что в ней едва умещались два стола и сейф.
– Я могу увидеть лейтенанта Золотова? – обратился он к сидящему за столом молодому человеку.
– Вообще-то это я, – поднял тот голову.
Навродский отметил про себя, что фамилия следователя соответствует его внешности. Лицо Золотова было покрыто веснушками, а волосы отливали медью. Он был намного моложе Навродского.
– Я по поводу вчерашней заварухи…
Геннадий вытащил удостоверение, но Олег устало махнул рукой:
– Знаю. Ты Навродский. Меня уже поставили в известность. Допоздна вчера лазили там по соседям, а около часа ночи хозяйка дома пришла. Она опознала среди убитых своего брата Кузьмина Олега Владимировича. С ее слов, брат жил своей жизнью, в которую она не лезла. На какие средства он существовал, ее тоже не интересовало. Общался с одним человеком – Микляевым Владиславом. Откуда компьютер и кто остальные убитые, не знает. Кстати, крышка системного блока была снята, и, судя по кусочкам полиэтилена на острых кромках и болтиках, там было нечто, запакованное в полиэтилен.
– Так, говоришь, крышка системного блока была снята? – словно самому себе, задумчиво задал вопрос Навродский.
– Да. – Золотов потушил окурок и, что-то вспомнив, добавил: – Из домашних вещей ничего не пропало, кроме пустой спортивной сумки.
– Значит… – Навродский поднял на Золотова вопросительно-ожидающий взгляд.
– Значит, в системном блоке что-то было, что унесли в сумке и что, по-видимому, послужило причиной перестрелки.
– Может, наркотики? – предположил Навродский.
– Нет. Предварительное заключение экспертизы утверждает, что наркотические вещества исключены. – Золотов на несколько секунд задумался. – Деньги, документы, камушки… – Он поднялся со своего места и подошел к окну. – Наконец, драгметаллы, но только не наркота.
