Альбина Нури
Другие хозяева
Глава третья
После отъезда Миши прошло уже больше недели. Леля встретилась с научным руководителем, набрала в библиотеке книг по подготовке к государственному экзамену. Но и работа над дипломным проектом, и экзаменационные вопросы – все это было только фоном. По-настоящему ее волновали лишь отношения с Мишей.
Сейчас они не виделись, зато каждый день перезванивались. Он рассказывал, что гуляет по парку, ходит на лыжах, плавает в бассейне, принимает какие-то медицинские процедуры, читает книги, а она чувствовала, что это идет ему на пользу. В Мише появилась уверенность, как в человеке, который точно знает, куда и зачем движется, и Леля подумала, что этим он становится похож на отца.
Юрий Олегович был доктором юридических наук, много лет заведовал кафедрой гражданского права в Юридическом институте МВД России, в последние годы был проректором, а с нового учебного года, скорее всего, возглавит вуз.
Отец в деталях продумал карьеру сына, но Михаил всеми силами (иногда весьма вызывающе) сопротивлялся его воле. А потому, окончив Юридический институт, оказался не на теплой перспективной должности, трудился помощником участкового.
Вечное противостояние отца и сына закончилось прошлой весной, когда Миша чуть не погиб. Отец сказал, что не будет давить на сына, но тот неожиданно решил остаться участковым, не захотел уходить из полиции.
Однако и тогда было ясно: Миша все еще ищет себя, в нем было что-то трагическое, байроновское, бунтарское. Теперь же он будто успокоился, определился и в векторе карьерного движения, и в отношениях с Лелей.
– Я так за вас рада, – говорила Томочка. – Свадьбу планируйте на лето! Всегда мечтала в июле замуж выйти.
– Так и выйдешь, кто тебе мешает!
Но этой темы Томочка, обычно открытая, тщательно избегала, так что неопределенно пожала плечами и перевела разговор.
Сегодня девушки договорились встретиться и вместе пообедать, Илья тоже должен был к ним присоединиться.
Уволившись из закрывшегося отеля «Петровский», Томочка не вернулась в детский сад, где несколько лет проработала воспитательницей, а устроилась администратором в салон красоты «Скарлетт».
Вакансия, кстати, нашлась благодаря Илье: салон располагался на третьем этаже многоэтажного офисного центра, в котором находилась редакция журнала «Скорость света», где он работал. Случайно узнав, что девушка-администратор уходит в декретный отпуск, а на ее место никого не взяли, Илья предложил на эту должность Томочку.
– Раньше жили рядом, теперь работаем, – смеялась она. – Никуда от тебя не денешься.
Илья улыбался, и видно было, что никуда он деваться и не хочет. Какая ирония, думалось Леле: Илья столько лет принимал Томочкину любовь как нечто само собой разумеющееся, думал, что она вечна, как луна, и, только потеряв, наконец-то оценил ее и понял, насколько дорога ему эта девушка.
– Подстрижешься, покрасишься, я тебя записала, а потом у меня как раз перерыв на обед, – сказала вчера Томочка. – У нас такие мастера классные, всегда потом к нам ходить будешь!
Лелю устраивала и ее мастер, но Томочке не откажешь. Да и повидаться хотелось, так что в полдень она переступила порог салона «Скарлетт».
Оформление интерьера полностью отвечало названию: в нем использовались кадры из «Унесенных ветром»; с фотографий и плакатов смотрела прекрасная Вивьен Ли в своей звездной роли.
Томочка вписалась в новый коллектив идеально, словно всю жизнь тут проработала. Девочки-коллеги ее любили, с клиентами она общалась легко и при этом сердечно, вдобавок была такой хорошенькой, улыбчивой и милой, что выглядела живой рекламой салона красоты.
– Дай мне пальто, проходи вот сюда, садись, я тебя с Анютой познакомлю, – говорила Томочка.
Анюта и вправду знала толк в своем деле. Руки ее уверенно порхали над головой Лели, между делом она давала полезные рекомендации по уходу за волосами. Они у Лели от природы были невыразительного, как она сама говорила, мышиного оттенка, так что приходилось красить (чаще в темные тона).
– Давайте попробуем золотисто-каштановый, – предложила Анюта. – Он будет похож на натуральный, только выразительнее, насыщеннее.
Леля решила довериться ее вкусу.
Играла ненавязчивая музыка, умиротворяюще жужжал фен, мастерицы негромко беседовали с клиентками – обстановка расслабляла, и она подумала, что непременно будет теперь ходить только сюда.
Спустя часа полтора, когда Анюта уже сушила ей волосы феном, Леля увидела Илью. Они улыбнулись друг другу, и парень заговорил с Томочкой. Утонченный, тонкокостный, большеглазый Илья в очках, как у Джона Леннона, и миниатюрная, изящная, словно статуэтка, Томочка – ребята были подходящей, гармоничной внешне парой.
– Как вам? – спросила Анечка, выключив фен и оглядывая дело рук своих строгим взглядом.
– Здорово! – восхищенно проговорила Леля. – Вы просто изумительный мастер!
– Модель подходящая, – невозмутимо ответила Анечка, но видно было, что похвала ей польстила.
Стрижка была удачная, оттенок волос выглядел естественно, а большие синие Лелины глаза стали казаться еще больше и ярче.
– Я же сказала, тебе понравится! – Томочка вытащила из шкафа Лелино пальто. Сама она уже была одета. – Ты у нас и так красавица, а теперь уж вообще!
Они вышли в коридор, где их уже ждал Илья, и Томочка спросила, как ему новая Лелина прическа. Но он, не отвечая, замер, глядя во все глаза куда-то в конец коридора.
Леля проследила за его взглядом и увидела пожилую женщину, которая направлялась к ним. Вернее, в салон красоты. На вид ей было около шестидесяти; худая, высокая, она шла неуверенной походкой, точно постоянно задавалась вопросом, надо ли ей сюда идти. Светлые крашеные волосы сильно отросли у корней: видимо, парикмахер давно к ним не прикасался.
Женщина подошла ближе, и стали видны глубокие морщины и горестные складки возле рта, тусклые глаза и слишком густой слой тонального крема. При этом одета она была дорого: Леля знала цену и пальто, что болталось на ней, как на вешалке, будто снятое с другой, гораздо более полной женщины, и сапог, и сумки, что свисала с тощих плеч.
Она, похоже, узнала Илью, потому что взгляд ее прояснился, а лицо озарилось улыбкой, сделавшей женщину чуть моложе:
– Илюша? Это вы? Вот так встреча!
– Здравствуйте, Марта Иосифовна, – справившись с собой, проговорил Илья, улыбнулся в ответ и представил ей Томочку и Лелю. – Как вы?
Она едва заметно усмехнулась.
– Ну же, смелее, мы ведь с вами старые знакомые, – сказала Марта Иосифовна. – Знаю, выгляжу ужасно. В последний раз, когда мы виделись, я все жаловалась, что не могу похудеть, и, видимо, Бог услышал мои жалобы.
– Вам очень… – Неизвестно, что хотел сказать Илья, но Марта Иосифовна его перебила:
– Решила волосы в порядок привести. Записалась на три часа, время не рассчитала, пришла слишком рано. Но это к лучшему. Приятно вас видеть.
– Мне тоже, – голос Ильи звучал вполне искренне.
Откуда он знает эту женщину? Кто она?
– Насколько понимаю, вопрос с отелем «Петровский» вам удалось решить. Я все собиралась позвонить, да так и не позвонила. – На лицо ее набежала тень, будто она вспомнила о чем-то неприятном. – Вы молодец, Илья. Я в вас не ошиблась. Только все путаю: могу я обращаться на «ты» или на «вы»?
– Конечно, на «ты», – ответил он.
Марта Иосифовна внимательно поглядела на Томочку.
– Значит, вот эта прелестная девушка работала в том жутком отеле?
– Да, – ответила Томочка. – А теперь в «Скарлетт» работаю. Наверное, мы с вами по телефону говорили, когда вы записывались.
– Возможно. Я Рогова. К Анюте.
«Рогова, – подумала Леля, – знакомая фамилия».
– Вы на обед собрались, – проницательно заметила Марта Иосифовна, – я вас задерживаю.
– Ничего страшного, – хором ответили Томочка и Илья, и Леля снова подумала, что эти двое – отличная пара.
На лице Марты Иосифовны появилось неуверенное выражение: она будто хотела спросить о чем-то, но не могла решиться.
– Счастлива была повидаться, – в итоге проговорила женщина.
Все принялись прощаться друг с другом, и Томочка с Лелей пошли к лифту.
– Марта Иосифовна, у вас все в порядке? Я могу чем-то помочь? – услышала Леля голос Ильи.
– А ты по-прежнему полагаешь, что непременно должен всех кругом спасать и всем помогать? – с грустной усмешкой спросила женщина.
Леля остановилась, глядя на них.
Илья молча ждал, что еще скажет Марта Иосифовна.
– Я совершила ошибку, Илюша. Страшную. Можно сказать, фатальную. Я поехала в… Неважно, куда. Важно, что мне не стоило делать этого. А теперь ничего уж не исправить. Помнишь, я сказала тебе: на той стороне что-то есть, и иногда оно хочет до нас дотянуться? Так вот, раньше я просто предполагала, а теперь знаю точно.
Она говорила так обреченно и горестно, что у Лели сжималось сердце. И в то же время страх, звучавший в голосе Марты Иосифовны, чуть не заставил девушку броситься к Илье, чтобы схватить его за руку и увести прочь, пока женщина не сказала чего-то лишнего.
Есть ведь вещи, узнав о которых, человек не сможет просто взять и забыть о них, проигнорировать, не предпринять каких-то шагов.
Но прежде чем она успела вмешаться, Марта Иосифовна резко отвернулась от Ильи и, наспех попрощавшись с ним, пошла к двери салона.
– Ты узнавал у нее что-то про «Петровский»? – спросила Леля уже в лифте. – Кто она?
– Это жена Рогова, – ответил Илья. – Того чиновника, который дал ресторатору Гусарову разрешение выкупить у города здание больницы и сделать там отель. Петр Рогов умер, как и Гусаров, и я пошел поговорить с его вдовой, потому что смерти были похожи и подозрительны.
Он говорил задумчиво, словно размышляя о чем-то своем.
– «Петровский» снова превратили в больницу, все хорошо, – немного нервно проговорила Томочка, желая свернуть разговор.
Скорее всего, ей Илья рассказывал обо всем подробно. Сама Леля мало что знала о той истории. Но, возможно, это и к лучшему: зачем ворошить прошлое, к тому же не слишком-то радостное?
Они пришли в кафе, которое недавно открылось в здании офисного центра, на пятнадцатом этаже, и сразу полюбилось народу: еда была вкусная, хотя и без затей, недорогая (что немаловажно), а отсутствие кулинарных изысков с лихвой компенсировалось шикарным видом из панорамных окон.
Уже сидя за столиком, друзья вновь вернулись к разговору о Марте Иосифовне.
– Кстати, об этой Роговой, – заметила Томочка. – Я вспомнила. Когда сказала Анюте, что она придет, та обрадовалась. Говорит, давненько ее не было видно, хотя раньше каждые две недели приходила. Сказала, что она «прикольная», с юмором, чаевые всегда хорошие оставляет, богатая дамочка.
– Марта Иосифовна очень изменилась, – проговорил Илья, поправив очки. – Была такая полная, живая, пышущая здоровьем. Одежда, маникюр, прическа – ясно, что из салонов красоты не вылезает. Я ее сейчас даже не узнал, просто бледная копия себя прежней.
– Говорит, съездила куда-то. С ней там что-то стряслось, к гадалке не ходи.
– Как бы то ни было, изменить мы ничего не можем, и от помощи она отказалась, – подвела итог Томочка.
Друзья думали, что эта встреча – лишь мимолетный эпизод, а сама Марта Рогова не имеет к ним никакого отношения. О том, что судьба-затейница уже скрепила их судьбы, связав причудливым узлом, им еще предстояло узнать.
Причем очень скоро.
Глава четвертая
«Может, все-таки не стоило этого делать?» – еще раз спросила себя Леля, выезжая из подземного гаража. Начиналась метель – февраль в этом году был прямо азбучный, как раз такой, каким и положено быть последнему зимнему месяцу: с метелями, вьюгами, безлунными ночами.
Город устал от зимы. Устали автомобили, преодолевающие километры по дорогам, усыпанным реагентами; устали заледенелые улицы, заваленные ноздристым грязным снегом; устали от стужи, слепого холодного солнца, пронизывающего ветра и люди. Но конца зиме все не было, и дни тянулись друг за другом серым караваном.
Леля соскучилась по Мише, и он каждый раз говорил, что тоже скучает. Сегодня – последний день его пребывания в санатории, и Леля ехала туда за ним. Вчера они говорили по телефону, и она спросила, кто его заберет.
– Отец в Москве, – ответил Миша. – Но это не проблема. Я договорился на два часа дня, меня отвезут, тут есть такая услуга. Какой смысл в этих встречах-про́водах?
Леля предложила забрать его, но он отказался: незачем. Ехать по зимней дороге около двух часов – и ради чего? Еще и снегопад опять обещают, он только волноваться будет, как она доберется.
Однако Леля решила сделать Мише сюрприз. Волноваться он не станет, потому что не знает, что она поедет. А увидит – и обрадуется. Что бы Миша ни говорил, ему в любом случае будет приятно проявление заботы.
Так что Леля выехала из дома с расчетом, чтобы оказаться в «Лесной сказке» примерно в двенадцать или немного раньше. Миша как раз успеет отменить заказ машины.
Пробки рассосались, так что из города Леля выехала спокойно. Дорогу она примерно представляла: нужно довольно долго ехать по трассе, а затем свернуть в сторону Васильевского монастыря. Заблудиться не боялась: навигатор показывал направление. Нервозность вызывало другое: вдруг Миша расценит ее порыв как навязчивость или, того хуже, попытку за ним проследить?
В какой-то момент Леля даже решила повернуть обратно, но остановило то, что с трассы так просто не свернуть, нужно дождаться развязки с поворотом. А пока ехала до нее, успела решить, что это полная дичь. Разве они чужие друг другу? Конечно же, Миша будет рад, ничего такого про Лелю не подумает.
Девушка включила музыку погромче и, предвкушая встречу с Мишей, чуть прибавила скорость. Обещанный снегопад уже начинался, но набирал силу вяло, словно бы нехотя. Крупные снежинки-бабочки медленно кружили в воздухе, не торопясь встретиться с землей.
Леля мельком глянула на себя в зеркало: все же новый оттенок очень ей к лицу. Вспомнился недавний поход в салон красоты, Томочка, а вслед за ней – встреча с Мартой Роговой.
Илья говорил, она живет в дорогущем элитном жилом комплексе «Берег», неподалеку от набережной. Там комнаты в квартирах размером с бальные залы. Мама когда-то хотела купить квартиру в одном их тех домов, еще на этапе строительства. Правда, в итоге передумала и купила виллу в Италии, на берегу моря.
Леля представила, как несчастная Марта Иосифовна бродит по огромной пустой квартире, где каждый квадратный метр напоминает о ее одиночестве, и ей стало жаль эту женщину. Впрочем, счастье эгоистично и забывчиво, а Леля была счастлива, так что вскоре образ случайной знакомой выветрился из ее головы.
В нужный момент Леля свернула в сторону монастыря и, следуя указаниям навигатора, покатила дальше. Дорога теперь лежала через сосновый лес. По обе стороны высились стройные, величественные, устремленные в небо, словно ракеты, сосны. Их желтоватые стволы светились янтарным светом, зеленые макушки подпирали низкое свинцовое небо.
Где-то в сердце соснового бора раскинулось большое чистое озеро: монастырь стоял на его берегу. Леля слышала, что там очень красиво, знала, что люди приезжают к Васильевскому озеру и в древний монастырь со всей России, и запоздало удивилась, как же она сама, всю жизнь прожив в двух шагах, в Быстрорецке, так ни разу в этих местах и не побывала.
«Мы обязательно съездим сюда с Мишей, когда станет тепло», – пообещала себе Леля и свернула налево, в сторону санатория. Чтобы попасть к монастырю и озеру, следовало повернуть вправо.
Еще десять минут – и вот она, «Лесная сказка». Леля порадовалась, что добралась там быстро и без проблем: еще и полудня нет, а она уже на месте.
Войдя в красивый, обилием зелени напоминающий оранжерею вестибюль, Леля направилась к администратору. Рыжеволосая девушка за стойкой с готовностью улыбнулась и спросила, чем может помочь.
– Я приехала к одному из ваших пациентов, он сегодня должен выписаться.
– У нас не больница, гости просто уезжают, когда у них заканчиваются путевки, – все с той же жизнерадостной улыбкой мягко поправила Лелю администратор и попросила назвать Мишину фамилию.
– Матвеев, – ответила Леля. – Михаил Юрьевич.
– Да-да, я его помню. Очень вежливый и интеллигентный молодой человек. – Пальцы рыжей администраторши застучали по клавиатуре. – Простите, пожалуйста, – спустя минуту проговорила она, не спуская улыбки с лица, – но, боюсь, Михаил Матвеев уже уехал.
Леля подумала, не ослышалась ли она.
– Вы уверены? Это какая-то ошибка, наверное. Миша собирался заказать машину на четырнадцать часов, он мне сам вчера вечером об этом говорил. Проверьте, пожалуйста, еще раз.
Девушка послушно уткнулась в монитор.
– Никакой ошибки.
– Значит, он уехал раньше, – расстроенно проговорила Леля, скорее себе, чем администратору. – Мы разминулись.
Она уже хотела отойти, как девушка сказала:
– Прошу прощения, но, судя по нашим данным, Михаил покинул санаторий уже вчера. В одиннадцать утра.
Леля оторопела. Выходит, вчера вечером, когда они разговаривали об отъезде, о том, как он будет добираться домой, Миша уже был в Быстрорецке.
Он лгал, но зачем? Что ему скрывать?
«Может быть, ему нездоровилось, беспокоило что-то, и он решил съездить к врачу?» – подумала Леля, но это был полный абсурд: тут ведь тоже есть врачи.
Причина, конечно, в другом. Но в чем?
Поблагодарив администратора, Леля отошла от стойки. Она чувствовала себя на редкость глупо: хотела устроить сюрприз, а в результате его устроили ей самой.
Рыженькая девушка, должно быть, увидев ее расстроенное лицо, захотела как-то утешить Лелю и сказала:
– Это просто какое-то недоразумение. Вы, может быть, хотите отдохнуть с дороги? У нас хорошее кафе, там варят необычайно вкусный кофе по особому рецепту.
– Нет, спасибо. Мне нужно обратно в Быстрорецк.
Леля быстро пошла к выходу, сбежала по ступенькам, забралась в салон автомобиля. Приезжать в эти места ей больше не хотелось, от приподнятого настроения не осталось и следа.
Она ехала и гадала, почему Миша так поступил. Какова бы ни была причина – пусть и самая уважительная! – неприятной казалась та легкость, с которой срывалась с его языка ложь. Ни на миг Леле не пришло в голову, что он врет. Девушка вообще не знала, что он умеет это делать: Михаилу были присущи открытость и прямота, лукавства в нем не чувствовалось.
«Но ведь ты видишь: он стал немного другим, – резонно заметил внутренний голос. – Кстати, возможно, про причины своего обморока, про то, что с ним случилось в отеле, он все помнит. Просто умалчивает».
«Да, но эти перемены только к лучшему, – сама себе возразила Леля. – И умалчивать – не значит врать. Миша имеет право не рассказывать, если не хочет. И потом, может, он действительно не помнит!»
Споря сама с собой, Леля выехала обратно на шоссе.
Снегопад разошелся. С неба сыпались белые хлопья, похожие на сахарную вату, дворники елозили по стеклу, стремясь открыть обзор. Машина еле ползла: Леля боялась прибавить скорость и напряженно смотрела на дорогу.
«Как вести себя с ним? Рассказать, что приезжала, спросить, в чем дело? Или лучше промолчать, подождать, пока сам что-то расскажет?»
От огорчения разболелась голова. Правду говорят: меньше знаешь – крепче спишь. С другой стороны, просыпаться все равно придется.
Телефон зазвонил, когда Леля уже подъезжала к Быстрорецку.
Она вытащила мобильник и увидела Мишин номер.
– Алло, – проговорила девушка, так и не решив, что сказать дальше.
– Леля, зачем?
– Что «зачем»?
– А то ты не знаешь! – Мишин голос звучал встревоженно. – Снег такой сильный, ты где, на трассе? Зачем потащилась туда?
– Почему ты не сказал вчера, что уже дома?
Он будто и не услышал.
– Мало того, что это опасно, еще и сюрприз мне испортила.
– Какой еще…
– Такой. Я вчера приехал, надо было срочно на работе кое-какие дела утрясти. Объяснять долго, да и ни к чему. Хотел тебя сегодня забрать. Столик заказал в «Гусарской балладе». Думал, приеду – ты удивишься. Приехал, а тебя нет.
В этом претенциозном дорогущем ресторане они почти год назад познакомились на юбилее Лелиного дяди. Миша как-то говорил, что надо сходить туда, вспомнить былое.
– Так ты возле моего дома? – спросила Леля, чувствуя себя идиоткой.
– Ушел уже оттуда. Илья как раз позвонил, сказал, что ты учудила.
Накануне они говорили с Томочкой, Леля обмолвилась о своих планах. Понятное дело, Томочка сказала Илье, а тот…Значит, Миша успел поговорить с Ильей и узнал, что Леля поехала за ним в «Лесную сказку». Так что было время подготовиться и выдумать подходящую версию.
Интересно, если прямо сейчас позвонить в «Гусарскую балладу» и спросить, когда был забронирован столик, что они ответят? Вчера это было сделано или сегодня, буквально пару минут назад?
«Прекрати! Прекрати немедленно эту паранойю!» – осадила себя Леля.
В самом деле, так можно до чего угодно додуматься. Миша все объяснил, он поступил так, как считал нужным, и все концы с концами сходятся, так чего еще она пытается выяснить, в чем подозревает Мишу и хочет уличить?
А главное, зачем ей это нужно?!
– Прости, – сказала Леля.
– За что? – удивился он. Конечно, он ведь не знал, о чем она думала, кем чуть не начала его считать. – Мне и в голову не пришло, что ты захочешь приехать. – Миша помолчал. – Но, знаешь, на самом деле, я, наверное, этого ждал. Вернее, хотел. Эта забота означает, что…
– Я тебя люблю, – сорвалось у Лели с языка. В тот раз она не смогла произнести этих слов, а теперь они прозвучали легко и естественно, и все сомнения, страхи пропали, растаяли. – Это значит лишь то, что я тебя люблю.
Она ехала, прижав трубку к уху, и слушала Мишино дыхание. Он молчал, и в этом молчании чувствовалась его улыбка.
– У нас все будет хорошо, – наконец проговорил он. – Ты лучшее, что со мной случилось в этой жизни, и я не позволю ничему встать между нами.
