Алекс Аргутин
Русские горки
На первый запрос сэра Чайлдерса седой адепт не ответил по другой причине. Увлекшись воспоминаниями, он не обратил внимания на сигнал, мерцавший голубым огоньком на подлокотнике его самоходного кресла. За свою фантастически долгую жизнь старец не потерял ни крупицы памяти, восстановившейся несколько лет спустя после того, как он с ней расстался из-за непростительной оплошности. И теперь, в минуты задумчивости, события жизни представали перед внутренним взором Магистра как недавние и значительные.
В ту чудесную лунную ночь, переживания о которой даже сейчас не давали ему покоя, Кэтрин Винтер, – девушка из компании Алана Стренглера, – хлопнула калиткой родительского дома и повернула ключ в замке зажигания старенького Харлей-Девидсона. Недавно отремонтированный друзьями, раскрашенный в черные и оранжевые полосы, дедовский мотоцикл взревел, и уверенно понес отважную наездницу по грунтовке пригородного поселка.
На ходу проглотив клочок бумаги, пропитанный раствором Лизергиновой кислоты, Кэтрин выехала шоссе, проложенное для тяжелых контейнеровозов. Вообще-то, к психоделическим наркотикам рокерше было не привыкать. Но на этот раз она не знала, что барыга, втюхавший ей "марку" за умеренную цену, изрядно переборщил с дозировкой.
Притормозив на развилке, где обычно к полуночи собирались ее товарищи, мотоциклистка посмотрела на часы, уже начавшие превращаться в предмет культуры внеземной цивилизации. Еще не успевшим подпасть под влияние вещества краем сознания она догадалась, что до сбора осталось около часа.
Такое положение дел устраивало девушку. Решив покататься в одиночестве, Кэтрин обнаружила под собой свирепого, но послушного приказам тигра. Крутанув газ, на полной скорости она помчалась дальше по широкой трассе.
Сказочная ночь, теплая и ясная, с неистовой скоростью бросилась навстречу взлохмаченной принцессе хайвея. Над шлейфом ее волос, раскачиваясь под руку с ветром, фантастические растения возбужденно переплели разноцветные стебли, листья и лепестки.
Грозные стрекозы вылетели из раскрывшихся бутонов на ночную охоту под брильянтовое поднебесье. В надежде на малейшую ошибку хозяйки тигра, они угрожающе зашелестели лезвиями оперений за ее спиной. Космические электрогитары яростного шума двигателя закружились вокруг пробудившегося подсознания гонщицы затейливыми миражами звуковых галлюцинаций…
Сорок минут спустя начала интоксикации бесстрашная наездница совершенно забыла об отсутствии сподвижников и, почувствовав легкую усталость, решила перевести дух. Сбросив скорость, она подрулила к обочине дороги и выключила мотор. Зная, что после двенадцати трасса обычно бывает совершенно пустынна, Кэтрин удивилась, заметив невдалеке мерцающий свет. Приказав тигру ждать ее возвращения, заинтригованная видением полуночница неслышными шагами направилась в ту сторону.
Приблизившись к источнику свечения, Кэтрин поняла, что перед ней на опалубке рекламного щита сидит мальчик лет одиннадцати. Глаза его были накрепко закрыты, но кожа лица излучала некий призрачный отсвет.
К этому времени очередная волна подсознательных грез с новой силой захватила эмоции девушки. И вместо ребенка, не обращавшего ни на что внимания, она увидела Ангела с голубыми крыльями.
Ничего подобного с немало искушенной ценительницей наркотических иллюзий еще никогда не случалось. Видение высшего существа произвело на Кэтрин серьезнейшее впечатление. Остановившись перед малолеткой, она опустилась на колени, обнаружив за разбившимся стеклом воображаемой реальности картину истинного устройства Вселенной. Мир, открывшийся ей, оказался настолько привлекателен и ужасен одновременно, что устоять перед этими чарами романтическая особа не смогла, даже если бы захотела.
Очнулась девушка лишь под утро. Психоделический сон, так и не позволивший ей присоединиться к сорви-головам Стренглера, заставил Кэтрин решить, что она не может оставить этого мальчика, и обязана взять его с собой.
Временно лишенный дара речи и памяти внук русского ученого не возражал. Не проявляя к действиям эксцентричной особы никакого интереса, он позволил ей усадить себя на бензобак. Его совершенно пассивная реакция на происходящее требовала особого отношения, и Кэтрин немедленно сообщила всем, что поживет одна в маленьком доме в паре миль от Салема, где когда-то умерла ее прабабка.
Четырнадцать суток продолжался шок будущего Магистра, вызванный мгновенным перемещением в пространстве и времени. Две недели приемная мать не отходила от безответного пасынка, окрещенного ею Малькутом. Забыв про наркотики и про Алана, она готовила, стирала и укладывала его спать. Дождавшись наконец дня, когда найденыш впервые поблагодарил ее за чай с печениями, Кэтрин обрадовалась и решила, что пора познакомить его со своими друзьями.
Мотоциклисты поначалу с недоумением отнеслись к необычному спутнику Винтер. Но вскоре решили, что он неплохо смотрится за спиной длинноволосой гонщицы, мчащейся по ночным дорогам наравне с другими. Даже Алан, лидер компании, испытавший было к воспитаннику подруги чувство ревности, поневоле успокоился и примирился с участием Малькута в их прогулках.
Время шло, мальчик взрослел, постепенно осваиваясь с новым окружением. Однако, в прошлой жизни он привык каждый день узнавать что-нибудь новое. Так что, не прошло и месяца, как потомок Хлопотова почувствовал дефицит информации.
Естественно, он не мог пойти в школу. Поэтому, он сразу же перечитал все, что нашел в доме прабабки Винтер. В основном это оказалась дешевая фантастика, беллетристика и журналы. И только одна книга произвела на юного адепта неизгладимое впечатление – Руководство по Магии, Черной и Белой, бережно хранимое Кэтрин как семейная реликвия.
После знакомства со старинным манускриптом и тщательного обдумывания истин, в нем объясняемых, маленький чтец обнаружил в себе наличие особых качеств. Благодаря им он быстро научился без помощи физических усилий перемещать предметы по комнате и превращать одни вещи в другие, а также, напрягая волю и концентрируя ее на загаданных желаниях, добиваться их исполнения. Вот тогда-то и поняли друзья Винтер, какое чудо она подобрала на обочине пригородного хайвея.
Возблагодарив судьбу за удачу, ниспосланную им свыше или откуда-то еще, они направили мысли приемыша в нужное русло. Для этих отчаянных девушек и парней, озлобленных на бессмысленную жизнь в глубоко коррумпированном обществе, не имело значения, откуда им была ниспослана такая удача. Важно оказалось другое, – их теперь общий воспитанник наилучшим образом оправдывал одну за другой самые смелые надежды рокеров. С легкостью решая проблемы с властями, делая беспечных рейдеров невидимыми во время разборок с конкурирующими группировками, он стал незаменим в повседневной жизни компании.
Конечно, обладавшему сверхъестественными способностями ребенку развлечения его друзей не очень-то были понятны, но в этом мире никто не относился к нему с большей теплотой и вниманием. К тому же, всеобщий любимец не видел смысла отказываться от той или иной безрассудной акции потому, что вместе с умственными унаследовал еще и авантюристические наклонности деда. Правда, иногда все же он чувствовал, как принимая участие в разбойных наездах на респектабельные вечеринки или прикрывая мотоциклистов по окончании привольных кутежей в пригородных барах, расходует себя не лучшим образом…
Однако, товарищи его взрослели, все чаще теряя бдительность. Многие из них погибли в автокатастрофах и умерли от злоупотреблений. Кэтрин Винтер сошла с ума, возобновив прием психотропов, и однажды накрепко поймала бетонную опору моста через реку Уилламетт. Алан Стренглер ненадолго пережил свою подругу. Три дня спустя после похорон сердце его не выдержало передозировки героином.
"В чем же причина?" – неоднократно спрашивал себя внешне все еще не опытный, но в душе возмужавший, будущий Магистр. И, если обстоятельства конкретных трагедий были ясны, то исток их фатальной неизбежности оставался ему непонятен.
Вообще все на свете каким-то образом перевернулось с ног на голову. Именно этим и объяснялось безумие, бесповоротно охватившее большую часть населения планеты. Экологические катастрофы следовали одна за другой. В разных странах появилась тьма ясновидящих, предсказывавших гибель порядка и гармонии кто на один лад, кто на иной. Под прикрытием Западно-Восточного политического конфликта, Русская мафия захватила контроль над государствами Европы и Азии. И даже Америку роковое влияние не обошло стороной…
Но однажды, хмурым осенним вечером Малькут все понял. И окончательно осознал, кто он, почему оказался в чужой стране, именем которой с детства пугали его родителей, да еще на несколько лет раньше, чем родился. Приняв ответственность за свою бессознательную реакцию на исчезновение деда, виновник нарушения Космического равновесия торжественно поклялся найти способ вернуть Земному шару его прежнее, разумное самоопределение.
Правда, как неизбежно выяснилось, к этому дню изменить уже ничего было нельзя. Тем не менее, в тот же год, ставший последним в бесконечной череде лет победного шествия Человечества по планете, он и решился основать Орден, взять власть в свои руки и попытаться нормализовать обстановку на континенте, население которого уже окончательно потеряло доверие к существующему правительству.
И теперь, постепенно вникая в суть перемен, произошедших за последнюю тысячу лет, он уже не удивлялся той цене, которую ему еще предстоит заплатить в будущем. Союзник, три столетия назад явившийся из глубин Астрального космоса на зов о помощи в войне против ящеров, заключая договор, однозначно дал понять, что ждет отважного партнера, когда Голубая энергия перестанет приносить ощутимые плоды разрушительной деятельности…
Но не собственная судьба нынче заботила изрядно поседевшего Великого посвященного. Расплата за власть и могущество все еще могла подождать, к тому же, по мере возраставшей неизбежности, такой конец начинал казаться ему заслуженным и желанным…
12
Вызов Чайлдерса застал Магистра, когда он возвращался на своем механическом кресле из Священной лаборатории при его резиденции в подпространстве. Убедившись, что энергия распавшихся на атомы Саскиасов доставлена по назначению, и Сила, которой рыцари были обязаны победой, временно удовлетворена, сэр Малькут удовлетворения не испытывал.
"Этого следовало ожидать," – думал он, перебирая в уме возможные варианты, – "Кажется, Огопого наконец близки к разгадке природы возможностей Ордена…"
Магистр знал, что если источник энергии, лежавший в основе его магии, долго не "кормить", он начнет питаться за счет продолжительности жизни тех, кто им пользовался. И через короткое время станет некому сражаться с сомнамбулами. Тогда придет конец человеческой цивилизации. Напрасны будут все усилия и жертвы.
Шкала приемника, встроенного в подлокотник самоходного кресла, засветилась во второй раз. Оторвавшись от невеселых дум и воспоминаний, адепт заставил себя сосредоточиться.
– На связи Мастер Северо-западного Подземного замка. Сэр Малькут, Вы меня слышите? – зашелестело из ручки кресла.
– В чем дело, что-нибудь произошло? – доброжелательно молвил старец.
С тех пор, как погиб прежний военачальник, и верховный глава моторизированных общин предложил назначить на это место Старшего рыцаря Чайлдерса, он не видел его, но часто слышал о боевых успехах вверенного ему гарнизона.
– Очень нужна Ваша помощь. Это чрезвычайные обстоятельства, – по голосу Магистр почувствовал, что Мастер очень взволнован.
– Хватит совета, или у Вас есть необходимость в личном контакте?
– Нужно Ваше срочное вмешательство. Нам самим тут не справиться, – все еще взбудоражено сообщил Чайлдерс.
Сэр Малькут не возражал. В том, что он отсутствует в реальном мире, не было никакого секрета. К тому же, это работало на его авторитет. Поэтому, от встреч с Мастерами замков он никогда не отказывался.
– Хорошо. Открываю канал. Можете войти, – проговорил адепт Голубой энергии.
Краем глаза начальник подземного гарнизона увидел, как завибрировал воздух перед железной дверью, и на ее месте образовался проход в "тоннель".
Взяв на руки бесчувственное тело Сэма, сэр Чайлдерс пересек комнату, вступив в темноту. Как только он миновал порог, сразу пропала необходимость в физических усилиях. Нечто невидимое и неощутимое подхватило их и понесло в глубь концентрических окружностей, наращивая ускорение.
Все рыцари Ордена неоднократно посещали более или менее удаленные от реального мира временные "карманы", принимая участие в охоте или сборе урожая. Поэтому, само перемещение в подпространстве было для сэра Чайлдерса не в новинку. На этот же раз переход длился особенно долго. От затянувшегося скольжения в пустоту голова путника неприятно закружилась. Еще крепче прижав к груди безответное тело чужака, он приготовился потерять сознание.
Но внезапно падение прекратилось. Не испытав никаких, казалось неизбежных, инерционных перегрузок, допущенный в "святая святых" обнаружил себя стоящим на твердой почве, заросшей сочной травой. Ноги рефлекторно подогнулись, и ему потребовалось усилие, чтобы сохранить вертикальное положение.
Оглядевшись и удобнее перехватив Гюнтера, сэр Чайлдерс удивился непривычной зелени поляны и леса вокруг. Заметив тропинку, ведущую ко дворцу, возвышавшемуся над деревьями, он сдвинулся с места и торопливо зашагал по ней.
Поднявшись по широким ступеням парадной лестницы, все еще не обремененный ношей посетитель остановился под сводом гигантского зала. Иглы вершин мраморных колонн поддерживали платиновый потолок, инкрустированный самоцветами. Сквозь серпообразные прорези в монолите перекрытий виднелось небо. Кованные сапоги гостя заскользили по гладкому хрусталю пола.
– Добрый день, сэр Чайлдерс, – мягкий, с чуть заметным славянским акцентом, голос прозвучал откуда-то из глубины. На фоне золотых рельефов стен и магических орнаментов шипообразных колонн, хозяин голоса был почти незаметен. Чтобы непривычному к такой роскоши взгляду стало легче его отыскать, сэр Малькут включил мотор и выехал на середину.
– Кто это с Вами? – поинтересовался он. Рыцарь наконец заметил своего суверена и, опустив Сэма на пол, почтительно поклонился.
– Добрый день, сэр Магистр, – все еще взволнованно ответил Мастер, – А это, – аудиент удрученно посмотрел под ноги, – и есть те непредвиденные обстоятельства, о которых я говорил. Но, боюсь, они не в лучшей форме.
– Надеюсь, еще не поздно. Кто он?
– Некий Сэм Гюнтер.
– Старинное имя, – так людей называли во времена молодости могущественного правителя, и, кроме него, об этом уже никто не помнил…
– Судя по его рассказу, он попал в наш мир из параллельного. Думаю, сможет помочь в войне с ящерами.
Старец бросил заинтересованный взгляд на пришельца.
– Вы уверены? – спросил он.
– В своем мире этот человек умел перемещаться по воздуху, используя механизм.
– Так что же все-таки стряслось?
– Его родина тоже называется Америкой, и он горел желанием нам помочь, но не рассчитал сил. В этом есть и моя вина…
– Хорошо, давайте посмотрим, что для него можно сделать, – Магистр включил двигатель и подъехал к распластанному телу.
Пока старец осматривал потерпевшего с помощью универсального подлокотника, позволявшего дистанционно сканировать психофизическую сущность любого существа, сэр Чайлдерс более подробно рассказал о том, что успел узнать сам.
Речь вассала заинтересовала седого адепта лишь отчасти. В далеком прошлом средства массовой информации посвятили даже несколько теле и радиопередач исчезновению преуспевавшего бизнесмена. Любой подросток, от нечего делать листавший иногда транслируемые каналы, не мог об этом не знать. К тому же, это случилось на следующий день после гибели его приемной матери. Неожиданно было другое…
– Да, плохо дело, но положение небезнадежно, – закончив осмотр, составил свое мнение сэр Малькут, – Прошло немало времени, и теперь парню может помочь лишь одно средство…
Однако, в эту часть своей жизни основатель Ордена не мог посвящать посторонних. Озадаченный чернокнижник задумался.
Много лет назад у него родилась дочь, маленькое, крохотное создание. Отец в своем дитя души не чаял, но когда пришло время, вынужден был пойти на сделку. По достижении совершеннолетия внук русского ученого посвятил ее жизнь призрачному союзнику. Именно благодаря этой жертве сэр Малькут и получил право использовать Голубую составляющую энергии Астрального Материализатора Идей.
Мало кто в изотерических поисках приходил к столь высоким достижениям. И всем, по мере глубины проникновения в тайны Мироздания, так или иначе приходилось за это платить. Для получения доступа к Материализатору сэру Малькуту востребовался посредник. Сам он не мог оставить этот мир из тех соображений, что тогда некому было бы осуществить передачу Голубой энергии в пользование людям.
В результате, с помощью этой совершенной магии оказалось возможным с легкостью добиться исполнения любых желаний, за исключением двух вещей, – окончательного бессмертия и воспроизводства одухотворенных сущностей. Ни на какие жертвы со стороны пастыря Человечества Сила не могла обменять эти фундаментальные для нее права, иначе бы она перестала быть Силой, а Космическое равновесие снова нарушилось. И кто знает, какие последствия новое нарушение повлекло бы за собой…
Так что с тех пор, как отец простился с дочерью в невероятно красивом месте внутри гигантского космического корабля, память о котором осталась в его сердце навечно, он ее ни разу не видел. Но при заключении договора сверхъестественная сущность, обитавшая внутри астрального скитальца, разрешила отцу однажды снова увидеться с девушкой. И вот, видно, время это пришло. Только поцелуй существа, посвященного и принятого Силой, может вернуть сознание молодому человеку, неподвижно лежащему на каменном полу…
Взгляд старца начал обретать живость. Белый как снег патриарх поднял голову и посмотрел в глаза верноподданного, терпеливо ожидавшего, когда тот заговорит. Взгляд сэра Малькута выдержать было нелегко, но Мастер Чайлдерс вдруг осознал, как это необходимо.
"Иначе не останется никакой надежды. Магистр откажется…" – отчего-то подумал он.
Невольно сделавшись свидетелем тяжелых колебаний предводителя, в самой глубине этих глаз комендант Подземного гарнизона увидел всю скорбь тысячелетий, боль мироздания, висящего на волоске от гибели. Взгляд миссии передал ему нечто такое, что он не в силах был понять, но принять мог, и во имя Америки должен был это сделать.
Суверен в знак согласия прикрыл глаза. Рыцарь молча склонил голову перед начальством в долгом поклоне. Когда же он выпрямился, глаза чародея уже ничего не выражали.
– Возвращайтесь назад, я пришлю этого человека, когда к нему вернется сознание. Надеюсь, он сможет помочь.
– Хорошо, сэр.
Мастер кивнул еще раз, повернулся и направился к лестнице. Не доходя ступеней, он перешагнул невидимый в лучах дневного солнца порог тоннеля, ведущего "наверх", в реальный мир.
И снова бесконечность окутала кольцами его стремительно летящее тело. И так же неожиданно он обнаружил себя в недавно оставленных покоях. Железная дверь скрипнула, отворяясь. На пороге появился Мади Миэль.
– Сэр, в городе порядок. Помощь жителям оказана, раненые эвакуированы. Трупы птеродактилей уничтожены… Сэр, Вы хорошо себя чувствуете? Вы очень бледны. Что-нибудь с этим "летуном"?
– Спасибо. Теперь порядок, – устало ответил Мастер и опустился в кресло, – Скоро все станет по другому, – задумчиво проговорил он, – Распорядись, чтобы людей накормили и пусть они отдохнут. Сегодня был трудный день…
– Непременно, – ответил Миэль.
13
Магистр Малькут проводил взглядом сэра Чайлдерса до входа в подпространственный тоннель и, когда силуэт рыцаря растворился на фоне зеленой листвы, снова посмотрел на распластанного на хрустале Гюнтера.
"Для начала надо перенести его в более подходящее место…" – решил старец и протянул вперед ладонь.
Тело Сэма окутал голубой туман. Повинуясь жесту, оно приподнялось, повиснув в метре над полом парадного зала. Маг включил мотор кресла и направил его в глубину дворца. Тело последовало за ним.
Повторяя движения руки сэра Малькута, слегка покачиваясь, оно плавно перемещалось в лабиринте многочисленных переходов и просторных коридоров, пока не опустилось на мягкое ложе в одной из комнат с видом на гористый пейзаж. Стены этого помещения украшали светло-голубые гобелены с изображениями мифологических батальных сцен. Героической внешности великаны отражали натиск каких-то сложных, хищных механизмов.
Оставив бесчувственного наедине с гобеленами, сотканными когда-то его дочерью, Магистр развернул кресло и выехал из покоев. Для сеанса связи с союзником ему следовало сосредоточиться. Миновав специальный спуск в объезд ступеней парадной лестницы, он оказался в тени искусственного парка.
Внешне это место выглядело вполне натурально. В минуты внутренней сосредоточенности старец забывал о том, что окружавшие его растения не были живыми. Легкий шепот листвы напоминал ему довоенные времена, успокаивая и притупляя непомерно возросшее сознание ответственности перед грядущим. Обладая неограниченными способностями творить любые неодушевленные объекты, он не мог сделать лишь одно, – вернуть к жизни ушедших.
Неоднократно сэр Малькут задумывался о природе Силы, но ни разу так и не приблизился к разгадке на достаточное расстояние, чтобы понять. Все говорило о том, что в образе космического корабля она прибыла из далеких временных просторов Астрального космоса с целью вдохнуть в материальный мир веру и любовь. С другой стороны, жизненная энергия одухотворенных ею созданий, после их неизбежной гибели возвращалась назад, чтобы усилить могущество своего господа. В основе же существования и деятельности конца и начала этого всеобъемлющего конвейера лежало нечто необъяснимое на уровне даже сверхъестественных человеческих возможностей.
Откинув спинку кресла и расслабившись, сановный посредник прикрыл глаза. Постепенно последние, самые медленные мысли исчезли из его ума, и он потерял связь с окружавшим пространством. Но это состояние не было сном. Просто мозг адепта очистился от многочисленных образов и картин, рожденных памятью о временно реальном.
Перед необычайно проницательным внутренним взором Магистра завибрировали и задрожали бескрайние просторы Вселенной, бесплодная почва которых лишь в немногочисленных оазисах орошалась вниманием ее Жизненной Силы. Именно такого внимания и жаждал дух эмиссара этого изощренного волшебства.
Нематериальная сущность сэра Малькута заскользила в еще менее материальной бесконечности, направляя себя в сторону наименьшей плотности. И когда неотличимый со стороны от обыкновенного инвалида бестелесный астронавт ощутил внутри своего трансцендентного перемещения, что его истинное я больше ничто не окружает, – в окончательно рассредоточенном сознании без звука и изображения возник ответ, – "Да."
Малькут понял, что цель достигнута, он может вернуться, просьба будет удовлетворена. Веки старца дрогнули, Магистр открыл глаза. И как только они привыкли к яркому дневному свету, он заметил мелькнувшее за поворотом аллеи голубое платье.
Помедлив, словно смакуя долгожданную встречу, родитель привел в движение и направил в ту сторону свое кресло. Девушка, наверное, услышала гудение мотора и вышла из-за деревьев.
За пролетевшие для нее как сон триста лет она ничуть не изменилась. И загадочная улыбка красноречиво ожила на ее устах. Столь же неопределенно, седой Малькут улыбнулся в ответ.
Временно получившая назад свою изначальную форму приблизилась и, не произнося ни слова, поцеловала пассажира каталки в морщинистый лоб. Ничем не обремененным жестом она протянула руку, и он почувствовал ее тепло в своих ладонях. Немного помолчав, вдоволь насладившись обоюдным присутствием, тихим мелодичным голосом посвященная обратилась к отцу с вопросом.
– Что случилось, папа? Ты помнишь, по условию договора, кроме свидания, я могу выполнить любую твою просьбу?
– Да, это так… – согласился тот. Ему иногда было странно, как дочь всегда хорошо его понимала.
"Вероятно, это от того, что она никогда не видела других людей," – подумал старик. Мать девочки прожила после родов всего лишь год…
– Как бы хорошо было, если бы ты попросил меня остаться, или взять тебя с собой… – невинным голосом девушка возобновила беседу.
– К сожалению, это невозможно… – несколько холоднее, чем хотел, произнес Магистр и снова улыбнулся.
– Отец, это возможно! И ты это прекрасно знаешь.
– Я не могу так поступить. Но ты можешь мне помочь по другому.
Малькут замолчал. Перспектива обрести бессмертие его давно уже не вдохновляла.
"Бессмертие, это привилегия молодости," – знал он теперь. Ему же и так довелось увидеть достаточно, чтобы в тайне от всех мечтать только об одном.
– Хорошо, папа, но я буду грустить. Мне тебя очень не хватает…
– Это то, что сильнее нас, – ничего не выражающим голосом сказал Магистр, но руку не отнял.
Еще некоторое время они молча двигались по аллее вдоль великолепных деревьев. Пригубившая кубок истины не привыкла много говорить, а отец не хотел ее спрашивать. Но, даже если бы в этом возникла необходимость, она не смогла бы доступно описать свою жизнь. Посвящение подняло ее на уже недосягаемую для родителя высоту. Рядом с ней он чувствовал себя простым гвардейцем, способным лишь отчасти воспользоваться знанием кардинала.
И все-таки, несмотря на очевидное для обоих различие в положении, понимали они друг друга прекрасно. Никакие слова не могли выразить то, что все же сохранилось несмотря на времена и расстояния. Поэтому, грусть и озабоченность долгожителя постепенно передались юной девственнице.
Наконец, она остановилась и внимательно посмотрела в его глаза. И он догадался, что времени, отпущенного на свидание, осталось немного. Еще не вполне насладившись ее обществом, сэр Малькут произнес:
– Пойдем, Анаэль, я тебе кое-что покажу… – он впервые обратился к своей прекрасной, но опечаленной гостье по имени. Проникнувшись значительностью мгновения, девушка лишь кивнула.
Взмахнув рукой, как бы желая отринуть накатившее сомнение, отец перенес дочь и себя в покои со светло-голубыми гобеленами на стенах и прекрасным видом из узорчатых окон. Искушенная жрица не удивилась превращению окружавшего их пейзажа в интерьер. Совсем другое взволновало ее обретшее плоть естество.
На алом бархате ложа она увидела неподвижного молодого человека. Веки его были прикрыты, густая прядь светлых волос ниспадала на лоб. Ворот синего комбинезона распахнулся, обнажая грудь.
Заметив необычную бледность его лица, Анаэль в испуге посмотрела на старца.
– Что с ним? Он умер?
– Нет, жив, но без твоей помощи никогда не придет в сознание.
– Что же я могу сделать? – неуверенно проговорила девственница.
– Поцелуй его…
Смущенная красавица перевела взгляд на молодого человека. Раньше она никогда не видела других мужчин и плохо представляла, как они выглядят, если и существуют…
Послушно приблизившись к ложу, Анаэль опустилась на колени перед белокурым парнем и осторожно прикоснулась к его рту своими губами. Сэр Малькут молча наблюдал эту сцену. Когда плотно сжатые губы Сэма почувствовали тепло поцелуя, веки почти уже мертвеца дрогнули, ожили и открылись. Слабый румянец появился на щеках.
Все время, пока он находился без сознания, что-то мучило его, скребло душу, пытаясь взмахами кожаных крыльев окончательно оторвать ее от тела и унести в черную бесконечность, ужасную и притягательную. Но то, что он увидел в момент пробуждения, не оставило бы равнодушным даже праведника. Девушка, склонившая над ним голову, была фантастически хороша.
– Кто ты? – только и смог проговорить Гюнтер.
– Анаэль, – порозовев, успела ответить красавица. Ее нежная фигура начала таять и неожиданно исчезла совсем.
Не понимая, что произошло, парень приподнялся и потянулся туда, где только что была она. Но вместо девушки его взгляд уперся в затылок смотревшего в окно убеленного сединами человека в каталке.
"Старик – русский ученый…" – немедленно возникла в голове Сэма ассоциация. И когда Магистр обернулся, на душе у американца похолодело.
"Странно, он отпустил волосы, сбрил бороду и вместе с этим как-то очень уж постарел…" – в еще не окончательно пробудившейся памяти Гюнтера все перемешалось.
"А девушка, ведь она точно была… Не связано ли ее исчезновение с негодяем?.."
– Добрый день, – Магистр прервал молчание, – я не тот, за кого, вероятно, Вы меня принимаете. И если будете благоразумны, то вспомните все, что с Вами случилось.
"Откуда ему известно, что я мог принять его за другого? И если он не Хлопотов, то где я, и что произошло?"
Вместо ответа картина зеленой лужайки, окруженной обгоревшими деревьями, как живая возникла перед глазами Сэма.
За лужайкой последовали новые воспоминания. Их сюжеты, как бы воскресавшие из желе пораженного летаргическим сном мозга, невольно наталкивали на предположение о помешательстве. И чудовищная пантомима атаки Саскиасов показалась Гюнтеру уже окончательным бредом.
Как бы прогоняя наваждение, парень откинул волосы и случайно задел рану, полученную при ударе головой о дверь в покое Мастера Чайлдерса.
"Мог ли я участвовать в сечи?" – подумал Сэм, озадаченный поврежденным лбом. Но что-то подсказывало, что не мог или не успел…
– Объясните наконец, как я здесь оказался, кто та девушка, и почему она так внезапно исчезла?
Голос вернувшегося из небытия на этот раз прозвучал твердо и спокойно. Магистру это понравилось.
– Забудьте о девушке, – чуть более отрешенно, чем было необходимо, посоветовал он, – Она теперь уже далеко. А мы здесь, и, кажется, Вам неплохо бы подкрепиться.
Гюнтер удивился. Такого поворота в разговоре он не ожидал. Поднявшись с ложа, Сэм размял затекшие мышцы спины и плеч. Обратив внимание на гобелены, он недоверчиво посмотрел на своего пожилого собеседника.
– Прежде, чем согласиться, ответьте, хотя бы, кто Вы?
– Магистр, – невозмутимо и величественно произнес сэр Малькут.
14
Гюнтер почтительно улыбнулся. В ответе сэра Малькута ему послышалось нечто, похожее на надежду.
"Первое впечатление обманчиво," – подумал американец.
Человек в каталке лишь отдаленно напоминал русского ученого и был намного старше. Около его рта залегли глубокие складки. Тяжелый подбородок и жесткий свет циганских глаз в сочетании с широкими скулами делали Малькута похожим на очень пожилого индейца.
"Почудилось," – с явным облегчением заключил Сэм и последовал за креслом, уже выехавшем из комнаты.
