Алекс Аргутин
Ветер и горы
21. И эхо каждого шага скачет по этим ущельям. Вверх-вниз – дорога медленно зарастает травой. Вверх-вниз – зарастает камнями. Ручей перебегает тропу. Каменные мантии здешних правителей. Пот бежит по вискам, стекает на плечи, в горле плавится свечка, нагревая жаром своим небо и носоглотку. Медленный звон в ушах. Бредешь, словно, таешь. Огненный воздух скал. Раскаленная чешуя драконов. Камни и не нуждающиеся в дождях, только этим похожие друг на друга, аскетичные деревья по дороге на небеса.
22. Мерцающие в глазах зеленым и золотистым ущелья. Взрывающиеся облака. Ветер, проникающий насквозь, берущийся ниоткуда. Травы и цветы, скалистые обнажения и маленькая латинская буква «g», обеспечивающая трение между ботинками и камнями. Ветер свистит в ушах. Ветер, которым разговаривают горы, сверкая на солнце льдом и снегами. Странно немного, но можно действительно поиграть в снежки. В летние снежки с горами. Снег этот, как тысячи лет назад, не растает до самой зимы. А ледяная вода ручьев, нагретая солнцем в долинах, испаряясь и скапливаясь в облака, выплеснется над далекими городами, наполнив сточные желоба.
23. Вечереет. Небо на востоке темнеет. Становится заметно прохладней. Сумерки быстро сгущаются. Всюду снова мерещатся диковинные объекты, попадая видимостью вечерней одушевленности в поле зрения, обманутого ли подступающей темнотой. Все движется, влажно вздыхает, тихо шуршит, настораживая и завлекая. Безветрие. Волнующая, даже пугающая, рассредоточенность проникает в течение мыслей, не прерывая их ход, замедляет и останавливает совсем, превращая сознание лишь в реагирующий субъект. И видишь тогда сквозь склоны гор, неровной границей разделяющие небо и землю, силуэты гигантских фигур, титанов, все еще сохраняющих свое изначальное мифологическое предназначение.
