Алекс Делакруз
Варлорд. Путеводная звезда. Том I
Здесь находилось нечто похожее на гибрид раздевалки и ателье. Раздевшись и бросив в деструктор потрепанные костюмы, мы воспользовались прет-а-порте принтерами, печатая себе свежие комплекты одежды.
Выбирая новый наряд из представленного меню, Леонид, на вид задорный и чуть нетрезвый, громко продолжал вспоминать перипетии славной битвы. В этот момент все и произошло. Поймав момент – дернув раньше времени и заставив механически взвыть окно приемника принтера, он наклонился прямо к моему уху.
– У сирот ломаная прошивка. Они об этом не знают и будут вас убивать, – быстро сообщил мне Леонид абсолютно трезвым голосом.
Через мгновенье он уже был у принтера, забирая одежду. Встретившись с ним взглядом, я кивнул благодарно. Леонид, взглядом показав, что благодарность понял и принял, продолжил громко восхищаться нашим рейдом в меньшинстве на превосходящие силы гренадеров.
Мне же теперь все стало ясно. Вся наша удивительно веселая пьянка, два купленных ради шутки феррари, спонтанная драка – все это было только для того, чтобы получить несколько секунд наедине здесь. Не попадись на пути Барятинского гренадеры, по-другому бы организовали нам встречу без посторонних. Неспроста те же Борисы из Архангельска прилетели.
Причем у меня появилось ясное понимание – чтобы организовать подобное, Леониду не нужно было прилагать практически никаких усилий. Тем более он наверняка даже не заботился о возможности нужного исхода дела, просто зная – все, что нужно, получится. Знал еще тогда, когда холодным взглядом давал мне понять, что ехать с ними стоит.
Это я чужой в высшем обществе юных одаренных, но остальные ведь в этом мире как рыбы в воде, живут здесь и родились. Это сложно понять и объяснить. Даже себе. Если просто, то дух восприятия действительности ими – Валерой, Леонидом, Эльвирой, Анастасией, передает старый британский анекдот:
«Плывут два малька и встречают старую рыбу, которая обращается к ним:
– Привет, ребят. Водичка прохладная сегодня, да? – и после, не дожидаясь ответа, плывет себе дальше.
– Вода? Что такое вода? – провожают мальки ее взглядом».
В этом мире все они как рыбы в воде.
Валера наверняка ведь даже примерно не в курсе, о чем Леонид собрался мне говорить. Даже нет, не так. Он, думаю, даже не услышал от Леонида просьбу помочь организовать нам возможность конфиденциальной встречи. Предположу, не боясь ошибиться, что хватило даже тени полунамека от Леонида к Валере, после которого Борисы полетели сюда из Архангельска. Как хватило тени полунамека и Барятинскому, который схлестнулся с гренадерами специально. При этом явно не после услышанного: «Юра, мне нужна минута с Артуром без чужих ушей, организуй потасовку». Но, кажется, я постепенно начинаю их понимать. При этом не сказать, что становлюсь своим. Вернее, не начинаю воспринимать себя как своего среди своих.
И да. Фургон этот явно защищен и от чужих глаз, и от чужих ушей, но при этом ценность информации такова, что Леонид даже здесь перестраховался, сообщив мне информацию ценой внеочередного ТО для до сих пор скрипящего прет-а-порте принтера. Объяснять, почему он это сделал, мне не было нужды.
«Legrand» – часть корпорации СМТ, работающая в том числе по военным подрядам с Трансатлантическим содружеством. В частности – поставляя программное обеспечение для бронекостюмов Шевалье. И, не боясь ошибиться, предположу, что корпоративной принцессе стала известна информация о сломанной прошивке костюмов команды Александровского училища, которой она поделилась с Леонидом, а тот – в свою очередь, со мной.
Однако.
Очень неплохо сработала недавно рука судьбы, направляя нашу машину в ворота строения FV32. Именно туда, а не в ворота строения FV34, допустим, – также соседствующего с виллой Марьяны.
Так и делаются форматирующие этот мир дела, оказывается. Полбутылки водки в Йохена, чужой бюстгальтер в руки Барятинского, и в результате – вполне серьезные отношения наследника греческого престола, не последнего в Европе, и корпоративной принцессы из группы компаний СМТ, играющей ведущие роли на территориях протекторатов Трансатлантического содружества.
Отношения наследников, весьма серьезные для того, чтобы стать вызовом всем традициям такого дуалистичного мира – разделенного между собой технократами и владеющими магией аристократами.
Вот только есть один очень неприятный момент. Леонид сказал, что у всех Александровских сирот будет сломана прошивка на костюмах. Логики в этом я пока не видел.
Если предполагать, что Леонид ошибся и не «вас будут убивать», а цель только я – как и предупреждал Николаев. Но если цель не только я?
Глава 3
До момента выхода на площадку арены – для участия в приветственной процедуре первого дня матча с командой Александровского военного училища, оставались считанные минуты.
– Валер.
Отвечать он даже не стал. Просто медленно повернул голову, и я встретился взглядом с его красными от недосыпа глазами.
– Ты выглядишь усталым. Не выспался?
Отвечать Валера снова не стал. Так же медленно отвернулся, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.
– Понимаю, – вкрадчиво и негромко произнес я. После чего перевел взгляд на Эльвиру.
На лице царевны не дрогнул ни один мускул. Эльвира, в отличие от Валеры, сидела в кресле ровно, сохраняя полное самообладание и деловой вид. Но глаза, как и у принца, у нее были красные от недосыпа.
Под моим взглядом Эльвира глубоко вздохнула, стараясь сделать это незаметно. И совершенно точно – я почувствовал по ее эмоциям, ответить на мой вопрос, в отличие от Валеры, была готова.
– Понимаю, – еще раз вкрадчиво произнес я, не став еще больше обострять ситуацию. Сразу после, как и Валера, откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. И не услышал, а почувствовал даже, как Эльвира выдохнула – словно избавляясь от невысказанного ответа.
Но, едва откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза – одновременно со слышимым вздохом Эльвиры, осязаемо почувствовал чужое внимание. Открыв глаза, увидел внимательные взгляды Модеста, Ильи и Наденьки. Все они – в парадной форме, свежие и бодрые, стояли у дверей, готовые к выходу. И недоуменно переглядывались – все же мы втроем, Эльвира, Валера и я, появились здесь совсем недавно. В парадке, но слегка растрепанные быстрыми сборами и немного усталые.
Подобное уже начинает входить в привычку – хмыкнул я, вновь прикрывая глаза. Хотел просто подремать оставшиеся минуты до выхода. Казалось, что может быть проще и естественнее? Но не удалось: мозг, как это обычно и бывает в такие моменты, решил подкинуть чрезвычайно важную задачку из серии «почему Магнитогорск не притянулся к Железногорску». Задачку, без решения которой сон не сон.
Возникший же сейчас вопрос заключался в следующем. В Стрельне сидели девушки из компании Леонида, так? Так. Но ведь сам Леонид крикнул Йохену: «Эй, ямщик, гони-ка к Яру!»
Почему? Ведь они же сидели в Стрельне, зачем тогда ехать в Яр?
Может быть, Леонид крикнул так оттого, что душа просила праздника, а в песне «Эй, ямщик…» поется про ресторан Яр, а не про ресторан Стрельна? И вообще и Яр, и Стрельна, и Мавритания находятся совсем неподалеку друг от друга, все в Петровском парке.
Но почему тогда Валера не захотел ехать именно в Яр, сказав, что там долго и дорого? Он не знал, что вся компания уже сидит в Стрельне?
Наверное, Валера так сказал потому, что он изначально в вечеринке не участвовал и только подъехал из аэропорта вместе с Борисами.
Почему тогда Судзуки предложил: «Может, в Стрельну?» – а не сказал: «А мы же сидим в Стрельне?»
А вот это случилось, наверное, потому, что Судзуки вместе с Барятинским и Валерой был занят приобретением двух желтых феррари. И от общей компании – заседающей в Стрельне, они отделились до того, как эта самая компания в Стрельну пришла.
Тем более что Маша Легран появилась в ресторане, как я, не с самого начала, и Леонид мог рассчитывать поменять место дислокации. А еще… а еще вопрос. «Мне это вообще сильно важно сейчас?» – спросил я у мозга.
«Почему это должно быть важно? – моментально ответил мне мозг. – Вообще вопрос из серии «пренебречь, вальсируем», и я не знаю, почему ты тратишь время на всякую ерунду, а не спишь, полезно используя столь дорогие в твоей ситуации минуты».
Сразу после череды таких мыслей я мгновенно отключился.
– Время, – произнесла Эльвира за секунду до того, как раздался первый предупреждающий сигнал. – Собрались, ребят, – она даже несильно хлопнула пару раз в ладоши.
Модест, Илья и Наденька недоуменно посмотрели на нашего капитана. Но Эльвира вот это вот «собрались» адресовала нам с Валерой – остальные и так уже были на ногах, ждали только нас. Но и мы с Валерой собрались – судя по взгляду, Эльвиру наш настрой удовлетворил.
Поднявшись, мы с Валерой подошли ближе к основной группе. И шестеро человек вновь стали единым целым, одной командой. Как-то остро я это почувствовал, когда мы организованно двинулись в сторону выхода со сцены на арену Дворца спорта на Ходынке. Именно здесь – на стадионе Площадка МКЛ, александровцы проводили свои матчи, арендуя Дворец спорта у Московского клуба лыжников. Который, сохранив старое название, объединял самые разные спортивные направления, среди которых сами лыжники уже давно не играли ведущей роли.
Причина аренды чужого Дворца спорта была довольно проста. Александровское «сиротское» военное училище находилось в самом центре Москвы, в двух шагах от Кремля. Обучались там обычные (неодаренные) курсанты, и подходящей под требования турнира арены при главном корпусе на Знаменке естественно не было. Как полигон для тренировок с одаренными училище использовало сертифицированные арены во Фряново и Черноголовке, где изначально и планировалось проведение матчей александровцев. Но, учитывая небывалый зрительский ажиотаж, организаторы турнира в последний момент согласовали перенос матчей и замену арены на более вместительную площадку в черте города.
Так как стадион арендованный, внутренняя планировка отличалась от стандартных арен императорских школ. И выхода на площадку для церемонии представления команд и выбора локаций для поединков мы ожидали в одном коридоре с александровцами. Шестеро курсантов в парадной форме училища стояли рядом с нами спокойно и молча. Не переговаривались, не переглядывались, даже дышали в такт, по-моему.
В училище получали военное образование обычные, не владеющие даром курсанты. И выглядели они совершенно непохоже на тех соперников из магических императорских школ, с командами которых мы уже встречались. Это не значит, что одаренные выглядят как-то лучше, нет; по-другому. Курсанты александровцы казались шестеркой сказочных богатырей (только молодых пока), отбившихся от основного отряда дядьки Черномора.
Все одинакового роста и телосложения, у всех коротко стриженные светло-русые волосы, даже общие черты лиц. Неспроста – все же идущие в паре генетика и евгеника в этом мире шагнули гораздо дальше, чем в моем. И коррекция внешности, особенно в потомственных сословных семьях, в данном случае воинских, являлась обыденным порядком вещей.
За несколько секунд до объявления выхода капитан александровцев вдруг повернулся к Эльвире.
– Удачи, – произнес он. При этом коротко кивнул, сдержанным жестом отдавая дань уважения команде-сопернику.
– Всем нам, – произнесла Эльвира, зеркально возвращая александровцу жест уважения.
Практически сразу в этот момент освещение площадки окончательно погасло, и распорядитель дал команду выходить первому участнику нашей команды. Как обычно, мы первые – как гости. И как обычно, первой от нашей команды на площадку двинулась Надежда.
Едва она покинула подтрибунное помещение, зал взорвался овацией и громким гулом приветственных криков. И с небольшим опозданием зажглись многочисленные огоньки ассистантов, освещая едва ли не половину трибун.
Для меня происходящее сюрпризом не оказалось – я знал, что подобное происходит уже не первый матч. Но воочию наблюдал впервые: почти половина мест в зале была выкуплена японцами, которые прибыли в Москву только для того, чтобы посмотреть на Наденьку. Большеглазая девушка по ходу турнира стала настолько популярна в Стране восходящего солнца, что число ее официальных фан-клубов уже исчислялось десятками, за ней по стране ездили группы фанатов, а в составе журналистского пула нашей команды уже было сразу трое постоянных репортеров из японских СМИ. Естественно, от подобной популярности были и бонусы. Одним из которых являлись доходы от рекламы, которые уже сделали «Няшу» Наденьку очень и очень обеспеченной девушкой.
Няшное именование, кстати, было использовано с моей подачи. Правда, в обещанный эффект большеглазая девушка сначала не поверила. Но дисциплинированно сделала все так, как я и советовал: «Мы на пресс-конференции, так что давайте безо всяких няш-мяш, у нас серьезное мероприятие».
Из-за фанатского внимания к Надежде сейчас – в ходе приветственного мероприятия первого дня, даже нарушался общий протокол соревнования. По которому наша команда должна выходить под музыкальное сопровождение. Но уже третий матч во время выхода Наденьки музыка не играла – все равно за приветственными возгласами ее не слышно.
Когда Надежда поднялась на сцену и остановилась в высвеченном круге, овации смолкли, огоньки ассистантов потухли – причем дисциплинированные японцы замолчали все одновременно, как выключили. И только после этого темноту зала пронзили лучи голубого неона прожекторов, высвечивающие Василия со скрипкой, Софью с альтом, Рамиля с виолончелью, а также сразу трех девушек вокалисток. Да, видимо, выбор оказался ох как непрост…
Зазвучала музыка, дополненная современной обработкой, и зал притих в ожидании. Не зря – мелодия и напев Moscow never sleeps звучали в этом мире впервые. И это также являлось одной из причин, почему за выступлениями нашей команды следили.
Василий Михайлов из известного музыканта уже превратился в звезду мирового масштаба, а его треки вот уже месяц рвали мировые чарты. Еще один бонус популярности команды, только лично мой – Василий категорично изъявил желание делиться доходами.
Да, насчет песен мы с ним изначально договорились: все передаваемые мною композиции не являются объектом авторского права – с которым в этом мире гораздо строже, чем у меня дома. Зарабатывать на творчестве, созданном другими людьми, пусть и в другом мире, я не собирался. Мне изначально казалось это неправильным, и я предполагал возможность свободного использования переданных мною Василию композиций любыми другими музыкантами.
Но, несмотря на это, троица музыкантов, как первые исполнители, практически моментально стала востребованными мировыми знаменитостями. Сыграла в этом роль еще и опубликованная запись из холла офиса Некромикона, подогревшая интерес. Что неудивительно – исполненной Василием на скрипке мелодии из Игры престолов, предваряющей разрушение в небоскребе корпораций, сложно остаться обделенной вниманием. Авторы разрушений, кстати, в распространенном ролике не упоминались, а сам Василий, естественно, о персоналиях молчал.
Делиться со мной он собрался доходами от рекламных контрактов и концертных сборов. В конкретные суммы – по причине загруженности с Николаевым, я не углублялся, перенаправив музыкантов к Фридману. Который – кроме этого, если судить по докладам, с трудом регулировал входящий поток от продажи скинов индивидуального дизайна оружия и брони на вирт-Арене.
Но Моисей Яковлевич являлся, несомненно, талантливым человеком и с обработкой бурлящего потока денег справлялся. Иногда, правда, судя по тону писем, Фридман не справлялся с эмоциями. Мне даже иногда казалось, что скоро на свою часть гонораров Моисей Яковлевич построит деньгохранилище и будет купаться в золоте или купюрах, как Скрудж Макдак. Но пока вроде не построил. Креме́нь – держится еще. Хотя, может, просто времени нет.
Один лишь момент волнителен во всей этой истории: все это благополучие держится на тонкой ниточке моей жизни. И если меня убьют, то и для Фридмана, и для остальных – тех, кто мне доверился и вместе осознанно шагал на плаху в самом начале пути, все это может плохо закончиться.
А значит, что? Значит, правильно, хватит ныть и просто сделай так, чтобы тебя не убили – посоветовал я сам себе.
Как просто все. Прямо сентенции восточных мудрецов: если хочешь научиться плавать, научись плавать; с неба капает вода, потому что идет дождь; в кипящем котле нет холодного места и прочие осознания, ведущие к полному просветлению.
С такими мыслями я и шагнул на светящуюся дорожку, показывающую мне путь к помосту на другом конце площадки арены.
– …Люблю тебя, Москва, – напел я от избытка чувств вместе с троицей вокалисток, заходя на помост. И широко улыбнулся, услышав гул трибун – камеры выхватили и движения губ, и несвойственные участникам эмоции. Похоже, тема на сегодня у репортеров будет – к таким открытым выражениям чувств от обычно бесстрастных одаренных публика не привыкла.
На трибунах арены, кроме японцев, находились в основном москвичи. Так что им моя выходка – как и композиция, несомненно, понравилась. Как я заметил, наша команда вообще по пути устроила массовый слом шаблонов и всеобщее внимание, а также горячие симпатии зрителей, несомненно, привлекла. Что, о приобретенной нами симпатии, не сказать о мнении профессиональных критиков. Которые наверняка особо отметят тот факт, что александровцы в противовес нашей команде во время появления участников команды вышли ровно, дисциплинированно и по-военному сдержанно.
Далее церемония первого дня шла по привычному плану – одна за другой с больших экранов выходили донельзя реалистичные проекции членов команд, выстраиваясь в центре амфитеатра друг напротив друга.
Через несколько минут обе команды в лице двойников-голограмм, вооруженных и экипированных в броню, стояли друг напротив друга. Наша команда традиционно демонстрировала расслабленную уверенность, а вот александровцы выглядели строго, собранно и дисциплинированно. Все в темно-зеленой пехотной броне и вооружены одинаково – штурмовыми винтовками.
Мы, как обычно, пользовались несменяемым и уже знаменитым набором – Надежда со снайперской винтовкой (украшенной уже розовыми котятами), Модест с укороченным АЕК-101, а остальные с полноценными штурмовыми винтовками, АЕК-103.
– Приветствую вас, дорогие гости, приветствую вас, дорогие участники… – зазвучал голос из-под сводов арены.
Дикторы на всех матчах работали разные, но их, видимо, тренируют по одной инструкции – голоса звучат похоже, даже одинаково. Проходи турнир в протекторате, я бы решил, что голос синтезирован нейросетью, но здесь Конфедерация – подобное просто не поймут. Так что наверняка живые люди и идеально отработанные одинаковые интонации дикторов.
Оглянувшись на нашего капитана, я увидел, как Эльвира на краткий миг крепко зажмурилась. Так бывает, когда человек сбивает сон. С трудом удержавшись от легкой улыбки, я отвернулся, глядя на голограммы двойников, застывших в центре площадки арены. И – как и Эльвира, тяжело моргая, прикрыл глаза на несколько мгновений дольше. Вспоминая, как вчера ночью мы с Валерой стояли у выхода из ресторана Стрельна, веселые и разгоряченные.
– Кто звонить будет? – поинтересовался Валера, но сразу же, не дожидаясь моего ответа, вдруг начал длинную и заковыристую детскую считалочку.
Надо же, запомнил – именно с помощью нее я в прошлый раз обманул его, безальтернативно разыграв право платить в ресторане за коллежского секретаря Дариуса Орбакаса. Потому что считалочка с простым секретом – с кого счет начинается, на том и заканчивается.
– …все-равно-тебе-звонить, – закончил донельзя довольный собой Валера, победно указав на меня пальцем.
Я к этому был готов, и ассистант уже достал, выбирая запись в списке контактов.
– Эльвира.
– Артур?
Вызов, по вполне понятным причинам, был голосовым – запрос на видеосвязь я даже не отправлял. Но голос у Эльвиры, очень неожиданно, оказался удивительно собранный и деловой. Правда, значок в мессенджере напротив ее имени был подсвечен активным – показывая, что для близких контактов она в доступе. Но все равно ожидал некоторого смятения или даже сонливости.
– Мы с Валерой тут подумали и решили…
– Мм… подумали, вместе с Валерой. И даже что-то решили… – в голосе Эльвиры явно послышалась плохо скрываемая язвительность. Что меня всерьез удивило – за царевной такой демонстрации эмоций я вообще не помню.
– Интересно, что же вы решили? – уже вполне обычным голосом поинтересовалась Эльвира, заполняя возникшую паузу.
– Решили, что соскучились и приглашаем тебя куда-нибудь посидеть, – медленной скороговоркой произнес я.
Будучи трезвым, делать при этом вид, что ты пьяный и при этом делаешь вид, что говоришь трезвым голосом, непросто. Но я думаю, у меня получалось.
– Артур?
– Эльвира?
– Я стесняюсь спросить… вы с Валерой, – выделила она имя принца так, что он неожиданно с лица сбледнул, – всю ночь думали?
– Ну… н-нет, – глянул я на часы.
Часы, кстати, показывали 03:23.
– Да и ночь еще не кончилась так-то, – добавил я после паузы.
– Я в Сандуновских банях, подъезжайте, – сдержанно проговорила Эльвира и отключилась.
В Сандунах? – вслух удивился я.
«В Сандунах?» – услышал я эхом удивление Валеры.
Посмотрев на затянутое облаками декабрьское небо, я сделал долгий глоток из бутылки с шампанским. Пенящиеся струйки потекли по губам и подбородку, неприятно скатившись даже на шею. Передав бутылку Валере, я утерся рукавом.
Эльвира, как капитан команды, знала о местоположении всех нас. И наверняка в курсе того, что еще вечером я был в гостинице и никуда не собирался. Так что проблемы, думаю, сейчас совсем не у меня.
– Валер?
– Артур?
– Я стесняюсь спросить…
– Все в первый раз стесняются, как говорила одна моя подруга… – довольно резко ответил Валера, явно не желая продолжать разговор.
– …но все же спрошу. Мне вот интересно, а ты Эльвиру в ресторан приглашал?
Валера промолчал.
– Валер, а тебе эта твоя нестесняющаяся подруга говорила о том, что голова не только для того, чтобы есть, но ей еще иногда думать можно?
– Ой, всё, – отмахнулся Валера, забирая у меня бутылку и допивая шампанское. И по его обреченному виду я понял, что пригласить на встречу с Леонидом Эльвиру он не догадался.
«Идиот!» – с интонациями Папанова подсказал мне внутренний голос.
– Валер, ты, конечно, прости…
– Нет.
– …но если начистоту, вот как между своими, ты реально долбоящер. Я честно думал, ты умнее.
– Артур, ну хватит, а?! Или сыпать соль на рану – это твое любимое развлечение? – совершенно обычным человеческим голосом воскликнул Валера.
Настолько голос был человеческий, что мне принца даже жалко стало.
Такси возникло из темноты, стоило только выйти на проезжую часть и рукой махнуть. И через десять минут мы с Валерой уже заходили в Сандуновские бани. Предупредительный администратор сразу повел нас в занятые Эльвирой номера. Я в Сандунах в прошлой жизни не был и оглядывался с интересом, обозревая богатые интерьеры.
Валера, в отличие от меня, даже если и не был здесь раньше, оглядывался больше в свое прошлое. Наверняка анализируя тот момент, когда прошел мимо соображения пригласить Эльвиру. Переодевался и обвязывался полотенцем он вообще с таким видом, словно ему как Людовику XVI на гильотину пора подниматься.
Эльвира встретила нас в просторном помещении, напоминающем атриум римской виллы – лазурный бассейн, белоснежные колонны, мраморные фигуры, все как полагается. Сибирская царевна, полностью вписываясь в античный антураж, возлежала на удобной скамье.
Выглядела она непривычно для меня – хотя и видел ее во многих ипостасях. Но вот так – с распущенными влажными волосами, бокалом вина в руке и в позе Венеры с картины Веласкеса, впервые. Правда, в отличие от лежащей перед Амуром Венеры, наготу Эльвиры все же прикрывала белоснежная простынь.
– Привет, – поздоровалась с нами царевна. Выглядела она при этом весьма благожелательно.
Потянувшись, Эльвира наклонилась к столу. Движением невольно привлекла взгляд – тонкая ткань простыни на груди натянулась, не оставляя места равнодушию. Мы с Валерой, как я понял, синхронно посмотрели в одно и то же место, а после подняли глаза – когда царевна взяла с блюда на столе большую красную виноградину и поднесла ее к ярким карминовым губам.
Надкусив, а после и целиком проглотив ягоду, Эльвира сделала еще небольшой глоток рубинового вина, после чего грациозно поднялась.
– Я в сауну, – сообщила она нам не оборачиваясь.
Переглянувшись, мы с Валерой подумали, и я решил, что это все же приглашение. Валера, с секундной задержкой, двинулся за мной следом.
Если быть точным, Эльвира направилась не в сауну, а в турецкий хамам – воздух не сухой и обжигающий, а влажный. Но жар далек от русской парной – в облицованном голубой плиткой помещении висел приятный и густой мягкий пар.
Расположившись на каменной скамье, Эльвира подождала, пока мы устроимся напротив, в другом конце помещения. Скептически нас осмотрев, Эльвира жестом позвала сесть ближе.
Приподняв простынь для удобства – очень аккуратно, без лишних движений, но все равно заставив быстрее биться сердца, царевна уселась на скамье, по-турецки скрестив ноги. После чего взглядом попросила нас повторить то же самое.
– Нет, просто ноги с пола поднимите, – покачала она головой, увидев нашу с Валерой заминку. Ни словом, ни жестом она сейчас не напомнила о той язвительности, с которой разговаривала во время недавнего звонка.
Сразу после того, как мы выполнили просьбу, Эльвира избавилась от видимой расслабленности. Убрав за плечи волосы, изящно отбросив их на спину, она максимально сосредоточилась и сделала несколько пассов руками. Практически сразу пелена влажной водяной взвеси вокруг нас пришла в движение, сгущаясь в непроглядную мглистую пелену.
Буквально полминуты, и мы оказались словно на вершине горы, окруженной мглистыми облаками. Очень густыми – по ощущениям, прикоснись я сейчас к созданной водой и паром завесе, она спружинит как упругий пудинг. Сразу стала понятна и просьба Эльвиры поднять ноги на скамью – по полу тоже стелилась густая мгла.
– Это из арсенала Спящего, – сообщила царевна. – Можем говорить спокойно, мы теперь наедине.
Глаза Эльвиры сейчас светились лиловым – точь-в-точь как у Ольги. Царевна уже прошла инициацию. Причем тайно, еще даже не зарегистрировав филактерий, как это сделал я. И об инициации Эльвиры пока знали только трое – я, Валера и Ольга, которая помогала царевне так же, как мне помогли Дорошкевичи.
Для освоения владения даром Эльвира выбрала Школу ментальной магии. И явно не последнюю роль в ее решении сыграло наследие убитого ей Спящего. Практически неизвестное пока наследие – насколько я знал со слов царевны, осваивать его пока слишком опасно по причине ее слабых знаний в менталистике.
Рисковать же, как я, она не хотела. Но у меня и случай иной – лорд демонического пламени был настолько силен, что я, даже не осваивая и усваивая, едва смог совладать со свалившимся как снег на голову трофеем. Трофеем, которым были просто обрывки знаний, а не полноценный слепок, как смогла забрать Эльвира. Да, Спящий был не так силен, как лорд – повелитель демонического пламени, но рисковать разумом царевна не собиралась.
Рисковать разумом не собирались, и именно поэтому, как я знал, Эльвира усердно занималась освоением ментальной магии. Не как я с Николаевым, конечно, но тоже весьма активно. Помогала царевне в освоении дара Ольга, что неудивительно. И кажется мне со всеми этими событиями, что Эльвира может стать частью плана Ольги. Того самого плана по превращению Арктики в неприступное Место Силы – что озвучивала мне Ольга в чертогах разума, после спасения от обжигающего наследства демонического пламени.
Но сейчас меня занимало несколько другое. А именно – что хочет нам сказать Эльвира.
– У меня сил немного, давайте сразу о деле, – произнесла царевна и сообщила: – Послезавтра кого-то из нас будут пытаться убить.
– Мы уже в курсе, – кивнул я и пояснил под вопросительным взглядом: – Сегодня узнали.
– Что конкретно?
– У александровцев будет сломана прошивка бронекостюмов, предполагаю, что снят блок на ограничение урона после пробития первого уровня щитов.
– Ясно, – кивнула Эльвира. – Я этого не знала.
Увидев наши вопросительные взгляды, она пояснила:
– Вы узнали, как это случится, я узнала почему.
– И почему?
– Из информации, которую мне сочли нужным донести: накал схваток отборочного турнира оказался непредвиденно серьезный, а в матчах на выбывание соперничество предстоит гораздо более жесткое. Несчастные случаи кажутся весьма вероятными, поэтому принято принципиальное решение во время стыковых матчей допустить смерть участника, чтобы начать общественную дискуссию – продолжать проведение соревнования или нет.
– И конечная цель дискуссии? – поинтересовался я.
Если где-то упоминается возможность общества что-то решить с помощью дискуссии, это всегда значит, что концептуальное решение ответственными лицами уже принято. Вопрос только, знает ли о нем Эльвира. Как оказалось, знала.
– Будет принято решение турнир продолжать. Но меры безопасности будут пересмотрены и усилены – к примеру, введены в эксплуатацию холодные сердца. Также в турнире продолжат участие лишь те команды, в которых каждый участник, а также глава его рода или законный представитель согласятся с возможным смертельным риском.
– Ты думаешь, кто-то откажется?
– Да. И не думаю, а знаю, – неожиданно удивив, кивнула Эльвира. – Но большинство, как планируется, участие в турнире продолжат. Кстати, Санкт-Петербургская Мариинская гимназия из числа тех двух команд, которые от участия в турнире должны отказаться.
Вот это интересно. Петербургская гимназия полагалась победителям нашего с александровцами стыкового матча как соперник в четвертьфинале. Значит, если они с турнира снимутся, то мы сразу проходим в полуфинал.
Заманчивая перспектива.
– Мы только одни как кандидаты в роли жертвенной овцы?
– Этого не знаю, – покачала головой царевна. – Но как понимаешь, самые удобные.
Действительно, как кандидаты мы подходили идеально. Причем не только наша команда в роли жертвы, но и соперники в роли палача. Потому что, если Валеру, Эльвиру или даже меня убьет член высокой фамилии, это будет повод для возможных родовых разборок. Даже вот так: Повод.
Если же это сделает курсант сирот, сильного ажиотажа не возникнет. Александровское военное училище не является элитным, но за курсантами стоят офицерское братство и неодаренная аристократия – старой владеющей аристократии не противники. Не потому, что слабее, а потому, что наказывать без персоналий бессмысленно. Месть же обычному курсанту, простому винтику военной машины, мелочна, а сильный род может позволить себе великодушие. Тем более не будет повода, если воскрешение по слепку души окажется обставлено как своевременные действия целителей, а о гибели участника станет известно лишь узкому кругу. Что, скорее всего, и планируется.
