Алекс Хилл
После тебя только пепел
Глава 3
POV: Алена
Сборы проходят под веселый и немного грубый щебет Зои. Надеваю свои единственные приличные джинсы, которые Лола подарила мне в конце весны, и простую зеленую водолазку с длинными рукавами, потому что от вечернего ветра из открытого окна уже веет холодом. Это осень тянет руку для дружеского приветствия. Зоя же оказывается горячей девушкой, как внутри, так и снаружи: натягивает черные штаны, рваные на бедрах и коленях, и короткий белый топ, дополняя образ огромной тонкой ветровкой с неоново-зелеными вставками. Она критическим взглядом осматривает меня перед выходом, и я морально готовлюсь к борьбе. За помощь с волосами я благодарна, но одеваться, как Зоя, точно не стану. Ей этот смелый стиль очень идет, а вот я буду выглядеть как жалкая пародия на Леди Гага. Проходит секунда, и, на удивление, Зоя задает простой короткий вопрос:
– Готова?
– Ага.
– Тогда идем.
– Ты так и не сказала, куда нам идти.
Зоя закатывает глаза, толкая дверь, и выходит в коридор:
– Вот ты зануда. Не любишь сюрпризы?
Если ее сюрприз – заброшка, то мне нужно будет очень быстро придумать, как слиться с этого веселья до того, как мы туда доберемся.
– Предпочитаю быть подготовленной, – уклончиво отвечаю я.
– Точно зануда, – хмыкает Зоя. – Да не ссы, тут недалеко. На территории есть здание, раньше это был концертный зал или что-то типа того, но сама понимаешь… где мы, а где дебильные концерты? Года три назад его переоборудовали в клуб, чтобы студенты не сбегали по ночам.
– У вас есть свой клуб? – не могу сдержать удивления.
– Да! – с гордостью произносит Зоя и легонько толкает меня локтем в бок. – Не такой уж и стремный колледж, а? Моя бывшая соседка часто говорила, что администрация готова на все, чтобы держать нас в узде, и для этого им приходится идти на уступки. А еще она утверждала, что нас всех сюда запихали и держат вместе в надежде на то, что мы перебьем друг друга. Что-то вроде самоочистки мироздания.
– Звучит как-то не очень…
– Знаю, но жестких конфликтов уже давно не было. Спасибо Мнацу. Не знаю, как ему удается, но он держит контроль и над нами, и над преподами. Его все слушают, и все довольны. Мы практически одна большая дружная семья.
Услышав знакомое имя, сбиваюсь с шага, но быстро беру себя в руки. Значит, он точно отсюда. Эта информация отправляет мою и без того слабую решительность в нокаут. Не хотелось бы снова столкнуться с этим психом. Зоя продолжает рассказывать о колледже, пока мы шагаем по внутренней территории мимо учебных корпусов, но я теряю нить разговора, как только неподалеку разносятся чужие голоса. Опускаю голову и обхватываю себя руками. Страх выбирается из уголков души, а бессилие шепчет: «И почему я должна проходить через это? Почему я здесь?» Зоя приветствует мимо проходящую компанию, перебрасываясь с ребятами парой фраз, и, когда они отходят достаточно далеко, обращается ко мне:
– Там что-то интересное?
– Где?
– Внизу. У тебя под ногами.
– Э-э-э… – растерянно тяну я.
– Вот именно! Слушай меня внимательно, принцесса, – Зоя говорит жестко, в ее голосе клокочут негодующие нотки. – Здесь тебе не Диснейленд, ясно? Я пыталась быть с тобой максимально мягкой и как-то подбодрить, потому что не слепая и вижу, что ты в шоке от происходящего, но, похоже, до тебя по-другому не дойдет. Все, что я говорила, правда. Бояться нечего, но народ здесь в самом деле специфический. Мы привыкли брать от жизни все и бороться за каждый кусок. Если будешь вести себя, как забитая мышь, тебя просто сожрут. Ты в стае волков, Алена, и мы не трогаем только своих. Так что подбери сопли и подними голову. Ты уже одна из нас. Не дай им в этом усомниться, и вот тогда все будет хорошо. Усекла?
– А у меня есть выбор? – спрашиваю я обреченно.
– Конечно, есть, но второй вариант тебе не понравится.
Делаю глубокий вдох, распрямляя плечи и поднимая голову.
– Вот так уже лучше. Не мнись, не отводи глаза, ну и… держись ко мне поближе. Черт! Подослали соседку! Я что, похожа на фею крестную?! Биббиди-боббиди-фак! – Зоя взмахивает средним пальцем, словно это и есть ее волшебная палочка.
С губ срывается короткий смешок. Кто бы мог подумать, что Зоя любит старые диснеевские мультики? Возможно, в ней куда больше от обычной девочки, чем от волчицы, но окружение творит с нами ужасные вещи. Ты либо с ним, либо против него.
– Заклинание помогло, – произношу я с толикой уверенности и веселья. – Спасибо.
– Да на здоровье! Идем уже скорей, у меня в горле пересохло. Как же трудно быть волшебницей.
Волковский клуб очень даже напоминает настоящий, только в миниатюре: приглушенный свет, россыпь ярких цветных точек на потолке, танцпол в центре, подобие бара в дальнем закутке, а вдоль стен расставлены старые диваны и кресла. Я уже была в одном ночном заведении, Машка как-то раз вытащила, но моего терпения хватило ровно на час. Слишком шумно, темно и непонятно. Интересно, сколько я выдержу сегодня?
В целом обстановка очень похожа на ту, что я видела на заброшке, разве что в карты никто не играет. Молодежь отдыхает: танцует, болтает, смеется. Гремит музыка, звучат развязные голоса. Перебарываю желание спрятаться, усилием воли держа голову прямо и шагаю рядом с Зоей, которая направляется к компании девчонок, стоящих у края танцевальной площадки.
Очень стараюсь делать то, что было наказано, – не отвожу взгляд и веду себя спокойно, словно все происходящее для меня в порядке вещей. Мой новый образ неплохо вписывается в окружающий антураж, все девушки здесь яркие, их наряды, прически и макияж поражают. Может, стоит поблагодарить дядю, что подстриг меня перед отправкой сюда? Если я пришла бы с русой косой, то еще не известно, как бы меня приняли.
Знакомство с подругами Зои выходит немного агрессивным, каждая из девушек показывает клыки, но я прохожу проверку с достоинством, уже наученная опытом. Девчонки расслабляются, не увидев во мне угрозы, и через пару минут волчье рычание сменяется обычным девчачьим трепом: свежие сплетни, парни, новый учебный год. То же самое, что было бы и в моем колледже, правда, от местного жаргона у меня иногда подергивается глаз.
– А вы в курсе, что у нас снова есть королева? – говорит Ксюша, качая головой в бит.
– Да ты гонишь! Новая? Кто? – пораженно спрашивает Анжела.
– Новая? Как же… – презрительно хмыкает Зоя.
Девчонки устремляют взгляды в одну сторону, и я поддаюсь влиянию большинства. На диване, стоящем поверх невысокого подиума, который, по всей видимости, раньше был частью сцены, вижу тех, кого мечтала больше никогда не встречать. Мнац и его девушка в самом центре внимания. Она сидит у него на коленях, будто восторженная девочка, впервые увидевшая Деда Мороза, и безудержно смеется. Ее короткие шорты выставляют напоказ стройные ноги, длинные волосы распущены и рассыпаны по плечам, укутанным в легкую лавандовую толстовку. Ровно такая, как я помню: кокетливая, веселая и уверенная в себе, а вот Мнац кажется чуточку другим. Расслабленным и безучастным, будто он вообще не знает проблем и из-за этого скучает. Будто не он две недели назад чуть не убил моего брата. Его ноги широко расставлены, носки белых кроссовок смотрят в стороны. Черные спортивные штаны и широкая футболка с глубоким воротом больше похожи на одежду для сна, а темные волосы небрежно всклокочены. Одна его рука лежит на обнаженном бедре королевы, вторая – подпирает висок, облокотившись на спинку дивана.
При виде их во мне просыпается злость, приправленная ненавистью, что клокочет в груди яростными ударами сердца. Если бы Мнац тогда не побил Лешу… если бы он сдержался, а не пытался выставить себя всемогущим вожаком стаи, то, возможно, меня бы здесь не было. Он ведь мог просто отказаться, и тогда Леша остался бы всего лишь должником, а не получил сломанный нос, сотрясение и месяц реабилитации. Сжимаю руки в кулаки, в носу щиплет. Теряю эмоциональное равновесие, но недовольный голос Зои быстро прибивает меня к полу:
– И что он в ней нашел?
– Может, у нее между ног рай? – бросает предположение Анжела.
– Или между губ, – дополняет Ксюша, дернув угольно-черными бровями.
– Да будь она хоть магистром горлового! – ядовито бросает Зоя и отворачивается.
– А вообще, я согласна, это странно, – кивает Анжела. – Мнац после Крис все время с новыми девками гоняет, ей самой потом не противно к нему возвращаться?
– Что тут странного? Таким добром грех не делиться. – Ксюша облизывает губы и стреляет голодным взглядом в Мнаца и компанию. – Ты видела его бывших? Все как заново родились. Они о нем, конечно, не говорят и вообще ничего не рассказывают. Даже не знаю, что он с ними делает и как стирает память, но все, как одна, меняются только в лучшую сторону.
– Ага, – смеется Анжела. – Он им мозги высасывает и новые вставляет. Что за бред, Ксюх?
– Ничего не бред! Все может быть! Ты видела Настюху в этом году? Нет? А я с ней в коридоре столкнулась. Едва узнала!
– А Лизку ты видела? – продолжает спорить Анжела. – Вот и я нет. А уже больше года прошло.
– Не думаю, что это как-то связано с Мнацем, – встревает в разговор Зоя. – Она, наверное, просто переехала.
С трудом понимаю, о чем речь, но все-таки можно сделать выводы. Точнее, всего один. От Мнаца стоит держаться как можно дальше. Буду надеяться, что он меня не узнает и не вспомнит. Короли ведь не запоминают мусор под ногами. Бросаю на него косой взгляд и тут же жалею об этом, потому что… он смотрит точно на меня. Какого черта?!
Переглядки с королем длятся не больше нескольких секунд, ладони потеют, а паника стремительно охватывает мысли. Что, если он меня все-таки узнает? Что, если захочет поговорить и все это увидят? В голове воет сирена, мерцающие в клубе огни вдруг кажутся только красными.
– Здесь есть туалет? – спрашиваю у Зои, надеясь на отрицательный ответ, потому что тогда я без проблем и споров смогу вернуться в общежитие.
– Конечно, – отвечает она и указывает в противоположный угол зала. – На двери нарисована дыня.
В непонимании хмурю брови, а девчонки заливаются веселым смехом.
– Иди, не бойся, – подбадривает Зоя. – Только картинку не перепутай и дверь хорошо запри.
Скованно киваю и быстрым шагом пересекаю танцпол, желая как можно скорее оказаться в безопасном одиночестве. Может, мне показалось? Может, он всего лишь смотрел в нашу сторону, а не конкретно на меня? В узком коридоре горит синий свет, справа дверь, а на ней яркое изображение в стиле уличных художников. Баклажан? Ну и юмор у этих ребят. Рассматриваю дверь по центру, еще одна картинка – дыня нанизана на баклажан. Очень доходчиво. А чего я ожидала от этого сумасшедшего места? Свободолюбивые психи без тормозов!
Залетаю в левую дверь и с усердием защелкиваю замок, а после пару раз проверяю, достаточно ли хорошо заперлась. Включаю воду в кране, а сама пытаюсь придумать, что делать дальше. Как себя вести? Остаться или сбежать? То, что на моей стороне Зоя, – настоящая удача, но достаточно ли этого? Они все дикие и странные. Сейчас улыбаются, а через мгновение могут вцепиться в горло. Я к такому не готова и вряд ли когда-нибудь буду.
Даю себе несколько минут, чтобы успокоиться. Лучшее из того, что я могу, это просто не высовываться. Быть незаметной. Слиться с толпой. Кому вообще какое до меня дело? Я невидимка. Шумно выдыхаю, пытаясь уговорить себя. Вот, так уже легче. Скорее всего, даже Мнацу плевать. У него все и так распрекрасно. Да, верно! Им же фиолетово! Они в своей стихии и на своей территории. Если от меня нет проблем, то и у меня их не будет. Чувствую себя куда уверенней и выключаю воду в кране, повторяя про себя слова Зои, которые никак не хотят приживаться в голове.
«Я одна из них. Одна из них».
Выхожу из туалетной комнаты с четким намерением вернуться к девчонкам и, возможно, даже повеселиться, забыв обо всем, но натыкаюсь на суровый взгляд светлых глаз. Замираю и открываю рот, будто получив удар по горлу. Кажется, я где-то просчиталась.
– Есть разговор, – произносит Мнац и запихивает меня в комнату по центру, грубо схватив за плечо.
Не успеваю и слова сказать, как оказываюсь за закрытой дверью. В панике кручу головой, выискивая выход или укрытие. Свет приглушен, из колонок под потолком тихо играет музыка. У стены вытянулся кожаный диван, рядом тумбочка, на которой стоит корзинка с квадратными блестящими пакетиками, а в углу душевой поддон с прозрачной занавеской. Мерзость какая. Разворачиваюсь, чтобы сбежать, но перед дверью стоит Мнац, угрожающе скрестив на груди руки с вздувшимися дорожками вен. С ужасом распахиваю глаза шире, он же – безэмоционально смотрит в ответ.
– Что ты здесь делаешь? – холодно спрашивает Мнац.
Его тон, поступок… Все это выводит из себя даже больше, чем пугает.
– Учусь! – отвечаю я, вздрагивая от громкости собственного голоса, и с сожалением опускаю взгляд.
Плохо, очень плохо. Разборки мне не нужны. Нужно попытаться договориться по-нормальному.
– Первый курс? – гремит следующий вопрос.
– Нет. Перевелась на второй.
– Почему?
Сглатываю горькую слюну, челюсть дрожит, зубы стучат друг о друга.
– Ты знаешь почему, – отвечаю почти шепотом.
Мнац шумно вздыхает, щелкает замок. В висках пульсирует боль, жаром обдает лицо и шею.
– Зовут тебя как, сестренка? – спрашивает Мнац, неожиданно меняя манеру разговора – мягче, с большей осторожностью и без угнетающей враждебности.
Мило, но я больше на это не куплюсь. Я видела, кто он и на что способен. Видела! Нужно скорее поставить точку в общении с этим парнем.
– Послушай, тебе не о чем переживать, – тараторю я сбивчиво. – Я не собиралась трепаться. Давай просто сделаем вид, что…
– Смотри на меня, когда говоришь! – приказным тоном перебивает он.
Мгновенно поднимаю голову, смыкая губы. Мнац разочарованно морщится:
– Так и думал.
Не знаю, что делать. Не понимаю, к чему это все, и окончательно теряюсь. Там, в зале, Мнац был совсем другим, а передо мной снова тот, кто без колебаний бросился на беззащитного парня, желая растерзать. Вспоминаю о Леше, о родственниках, о переводе в эту дурацкую стаю, обо всем, что причиняет боль, и непрошеные слезы застилают взгляд.
– Жалеешь себя, да? – ядовито усмехается Мнац, склоняя голову. – За что? Почему я?
Сердце стучит все сильнее, слов нет. Мнац делает шаг вперед, а я отступаю, упираясь задней поверхностью голеней в мягкий край дивана.
– Тяжелый случай, но я могу помочь.
– Мне не нужна помощь, – выдавливаю я с непостижимым усилием, все еще пытаясь держать оборону, но очевидно, что моя защита слишком слаба против такого, как он.
Мнац пробегает цепким взглядом по моему лицу и останавливается на глазах:
– Я так не думаю.
– Я хочу уйти. Пожалуйста.
Делаю несмелый шаг в сторону, но Мнац толкает меня, заставляя плюхнуться на задницу, наклоняется и упирается ладонями в спинку дивана с обеих сторон от моей головы. Машинально зажмуриваюсь и втягиваю голову.
– Какая же ты слабая. Жалко смотреть, – говорит он с откровенным пренебрежением. – Мне впервые приходится предлагать свои услуги так открыто, но у тебя все чересчур запущено. Будет больно, но оно того стоит. Обещаю.
– Не понимаю, о чем ты.
– Скоро поймешь.
Его лицо так близко, что трудно дышать. Страх лишает последних сил, оставляя лишь умоляющий шепот:
– Я не хочу…
– Боюсь, у тебя уже нет выбора.
POV: Мнац
Кажется, я еще не встречал настолько забитого и эмоционально потухшего человека, хоть и повидал немало. Где ее держали все это время? В земляном погребе? Полупрозрачные перепуганные глаза раздражают, резкие движения, не подразумевающие под собой никакой защиты, бесят. Что, черт возьми, с ней не так?! Инстинкты должны быть у всех, и самый сильный из них – инстинкт самосохранения, а у нее он словно перекручен в обратную сторону. Терпи, покорись и тогда, возможно, останешься цела, так она думает?
С отвращением отталкиваюсь от дивана и выпрямляюсь перед девчонкой, которая снова смотрит вниз, как послушная собачка. Ощущаю прилив силы и ядерной мотивации. Это знак, не иначе.
– Чем быстрее ты ответишь на мои вопросы, тем быстрее выйдешь отсюда, – говорю я, решив воспользоваться ее состоянием.
– Ладно, – мямлит она.
Будет сложно. Возможно, сложнее всего, с чем я сталкивался до этого момента. Сломать ее не составит труда, а вот собрать заново… Обычная тактика идет на фиг, с этой малой она точно не сработает.
– Имя? – начинаю допрос.
– Алена.
– Сколько лет?
– Восемнадцать.
– Родители?
Она едва заметно качает головой, опуская подбородок еще ниже. Прискорбно, но это не оправдание.
– Как давно? – сухо спрашиваю я.
– Зачем тебе это?! – повышает голос Алена, но не убедительно, больше похоже на истерику, чем на готовность к борьбе за свои границы.
– Собираю сведения для стенгазеты, – язвительно отвечаю я. – Уже забыла наш уговор?
Угроза действует безотказно. Ее попытка противостоять растворяется в море моей уверенности и превосходства.
– Десять лет, – признается Алена.
Довольно долго. И если не родители, то кто ее так запугал? Вспоминаю малого и то, как он с ней обращался. Перемены в ее внешности тоже не остаются без внимания. В ушах стоит хруст ломающихся костей, и я сжимаю челюсть, контролируя злость.
– Леха твой родной брат?
– Двоюродный.
– И воспитывают тебя его родители, – бросаю догадку и по вздрогнувшим плечам Алены понимаю, что прав. – Ясно. Парень был?
– Нет.
– Девственница?
Алена зажимается все сильнее, еще немного – и разревется. Она нервно заламывает пальцы, колени дрожат. Да, я знаю, что это больно, когда в душе ковыряются грязной палкой. Все знаю, но потом она скажет спасибо. И даже если нет, я не обижусь. Мне не нужна благодарность, мне нужен результат.
– Алена, я ведь могу проверить это. Прямо сейчас, – подхожу к ней и заставляю поднять голову, схватив за подбородок.
– Да, – всхлипывает она.
– Умница, – довольно улыбаюсь. – Тогда отложим это на потом. Следующий вопрос. Перевелась ты сюда, конечно же, не по своей воле?
– Не по своей.
– Тебе здесь не нравится? Тебе не нравимся мы все?
– Да! – произносит она громко.
Потенциал есть, а значит, и шанс на положительный исход тоже. С этим можно работать.
– Хорошо, – ласково произношу я. – Ненависть – мощное топливо, хоть и недолговечное. Хватит для первого рывка.
– О чем ты говоришь?
Ловлю теплую слезу на ее щеке большим пальцем и стираю, наблюдая за своей рукой.
– Это тебе знать пока не обязательно, – вновь смотрю ей в глаза, пытливо прищурившись. – И последнее, Алена… что ты сделала, чтобы защитить себя?
Алена дергает подбородком, сбрасывая мою руку с лица, и уже сама поднимает на меня взгляд. Вижу ее ярость вперемешку со страхом и замираю в ожидании. Давай же! Сделай хоть что-нибудь! Алена встает с дивана и запрокидывает голову, поджимая бледные губы. Не двигаюсь ни на миллиметр, вообще не страшно. Ей придется проделать колоссальную работу, прежде чем она в самом деле сможет противостоять мне, а пока что это все выглядит просто жалко.
– Пошел ты! – выплевывает Алена мне в лицо.
Наклоняюсь ближе и ощущаю теплоту ее сбивчивого дыхания. Между нашими губами искрит напряжение, заряжая воздух. Многие бы спутали это со страстью или влечением, но только не я. Это всего лишь химия противоположных характеров и разных взглядов. Борьба стихий. Огонь против пустоты. Несложно догадаться, что обладает большей разрушительной силой, верно? Пустота губительна, но абсолютно инертна, а огонь… это неиссякаемый внутренний ресурс и оружие, с легкостью отсекающие головы. Смогу ли я разжечь пламя посреди пустоши? Попытаюсь.
– Я никуда не собираюсь, Алена, а вот ты… – оставляю отпечаток взгляда на ее губах, чтобы весь сегодняшний вечер, а может, и дольше, она думала только о том, что произошло в этой комнате. – Можешь идти.
Повторять дважды не приходится. Алена, словно ошалевшая, срывается с места и бросается к двери.
– Не советую тебе обсуждать наш разговор с кем-то. Можешь нажить еще больше проблем.
– Куда уж больше, – шипит она, пытаясь открыть защелку.
– Увидимся, Алена, – бросаю ей вслед и падаю на диван, глядя на захлопывающуюся дверь.
Ее история не нова – синдром Золушки во всей красе. Дядя и тетя в роли злой мачехи, Леша вместо мерзких сестер, а сама Алена, как прилежная принцесса, терпеливо ждет прекрасного принца, который должен влюбиться в ее чистую душу и безграничное самопожертвование и решить все проблемы, вызволив из башни бессилия. Банально до коликов в кишках.
Достаю из кармана пачку сигарет и кручу ее в пальцах. Нужно продумать следующий шаг и концепцию предстоящей работы. Я никогда не давал девушкам то, что они хотят, никогда не приписывал себе образ героя-спасителя. Если быть точным, то я всего лишь проводник. Большинство людей даже не подозревают, как сильно зависят от своих слабостей. И мне это на руку.
Теория жара и холода представляет собой эмоциональный наркотик, который губителен для всех и каждого, если ты хороший дилер. Привязать к себе человека несложно, нужно всего лишь заставить его привыкнуть к определенным эмоциям. Странновато звучит? Может быть, но на деле все очень просто.
Когда словами или действиями ты вызываешь у объекта эмоцию, позитивную или негативную, не важно, гормоны в его организме взрываются. Например, за функцию «нападай или беги» отвечает норадреналин и адреналин. В такие моменты мозг начинает работать активнее, кровоток ускоряется, повышается давление и тонус тела. То есть объект чувствует себя непривычно отважным и сильным, готовым на все, чтобы разрешить ситуацию, которая вызвала этот скачок. Круто, не правда ли? Он практически становится сверхчеловеком, совсем иной версией себя и подсознательно фиксирует этот момент, как что-то хорошее, важное и нужное. Следующий подход – еще один ряд гормонов. Дофамин, эндорфин и серотонин. Эти ребята отвечают за удовольствие и эйфорию и погружают человека в состояние пустоголового транса, расслабления и счастья. Вызвать их проще простого: ласковые прикосновения, нежные слова и поступки, которые точно тронут жертву. В этом случае эффект схож с предыдущим. Объект в эйфории будет стараться сохранить это состояние как можно дольше или вернуть его в случае потери контакта.
Если научиться правильно использовать эти знания, то можно взять под контроль кого угодно. Даешь дозу дофамина страстным поцелуем или парочкой проверенных фраз из разряда «ты самая удивительная, а глаза у тебя, как море», а после бахаешь адреналином, резко исчезая с горизонта и ничего не объясняя. Объект не сразу поймет, что происходит. Вот он был на вершине мира, а потом вдруг ударился о землю и вынужден спасаться. Он уже на ядовитой игле, ведь ему жуть как хочется вернуться к предыдущему состоянию. Повторите последовательно эти действия несколько раз, и получите эмоционального наркомана, который будет находиться в постоянном поиске новой дозы. Гормоны делают его невероятно активным и чувствительным. Объект перестает жить в режиме спокойствия, его гормональный голод усиливается, и он будет изо всех сил стараться его утолить. А для этого ему нужны вы!
Элементарно, но в случае с Аленой есть небольшая проблема – другой исходный материал. Ее адреналин и норадреналин совершенно не пашут. Она их не чувствует или подавляет, иначе почему все время терпит вместо того, чтобы бежать или сражаться? Думаю, кто-то очень постарался, чтобы задавить ее до такой степени. С этим тоже придется разобраться, но всему свое время.
– Мнац! – слышу высокий встревоженный голос из-за двери.
Неторопливо поднимаю голову и опускаю рядом с бедром пачку сигарет, заставляя Крис еще немного понервничать.
– Да?! – отвечаю я, нарочно не озвучивая приглашения.
Кристина влетает в комнату и, увидев меня одного, торопливо сбавляет обороты. На ее лице заметна тень злобного беспокойства, которую она тщательно пытается скрыть за очаровательной улыбкой, чтобы не выпасть из нового образа, но наше прошлое сильнее. Сколько раз она заставала меня здесь с другими девушками? Четыре? Может быть пять? А сколько раз это становилось поводом для нашего расставания? Ни одного. А все потому…
– Девочка моя, ты меня потеряла? – нежно произношу я и лениво растягиваю губы, хлопая себя по колену.
Цепь на шее Крис звенит от ментального рывка. Шаг, еще один. И вот Крис уже сидит на мне, трепетно прижимаясь к груди. Адреналин и дофамин в деле. Получив положительную эмоцию после отрицательной, Крис тут же забывает обо всем.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, потираясь носом о мою щеку.
– Зашел отдохнуть.
– Один?
– Уже не один.
– Ты кажешься расстроенным? Что-то случилось? – сексуально понижает голос Крис, покачивая бедрами.
Теперь она чувствует себя виноватой за то, что усомнилась во мне, и пытается загладить вину. А возможно, просто хочет укрепить мое к ней расположение, чтобы оттянуть поставку следующей дозы адреналина. После такого количества скачков, что были у нас, Крис точно знает, что будет дальше уже на уровне подсознания.
Позволяю игре продолжиться и ловлю губы Крис своими. Влажные откровенные поцелуи посылают по телу волны возбуждения, что натягивают ткань моих штанов. Крис хороша. Бесспорно. Подтянутое тело, сексуальность бьет через край прямиком по яйцам. Задираю толстовку Крис и провожу языком по обнаженной груди, кожа уже покрылась крупными мурашками.
– Ах! – вздыхает Крис. – Дань… да…
Пора. Одним движением одергиваю вниз край толстовки и отстраняюсь, убирая руки с разгоряченного тела:
– Крис, выйди отсюда.
– Что? – В ее голосе все еще плещется возбуждение и предвкушение, но это ненадолго.
– Возвращайся в зал, – приказываю я, рассматривая складки между ее нахмуренных бровей.
– Но… я…
Губы Крис подрагивают, зрачки расширяются. Уверен, даже пульс участился. Отворачиваюсь, нащупывая пачку сигарет, и открываю ее, поддев верхнюю часть упаковки большим пальцем. Крис нерешительно встает и отходит к двери. Ее медлительность кричит о том, что она все еще ожидает, что я остановлю ее или что-то объясню, а послушное молчание – явный признак капитуляции.
Достаю сигарету и прикуриваю, выказывая полнейшее безразличие к происходящему. Хлопает дверь, гневный топот слышен даже сквозь музыку. Хороший удар. Зуб даю, она представляла мою голову на пороге. Самое забавное, Крис сейчас испытывает очень негативные чувства. Вероятно, даже ненавидит меня, а может, и себя тоже. Уже через минуту все ее мысли будут заняты поиском причины моего поведения, и так как я не дал никаких подсказок, она выдумает ее сама или начнет ковыряться в себе. В конце концов она признает себя виновной, а меня оправдает. И когда я вернусь и обниму ее как ни в чем не бывало, Крис снова поймает эйфорию от моего внимания, ведь это будет значить, что у меня есть к ней чувства, что она мне не безразлична.
Многие думают, что это и есть та самая зашибенная штука под названием любовь. Что именно так она работает. Эти гребаные сердечки в глазах, постоянное самопожертвование и безукоризненное прощение через боль и страдания. Нас научили, что все хорошее в этом мире нужно заслужить. Хочешь быть счастливым, будь готов отгрызть себе руку и приготовь корыто для пота, крови и слез. Согласны с этим? Тогда лучше сразу разбейте голову об стену, потому что счастья вам не видать.
