Алекс Кардиган
Брокингемская история. Том 21
CCII. Для отвода глаз
– Ну и как вы оцениваете итоги прошедшей операции? – не без ехидства поинтересовался зам по кадрам.
Он метнул свой насмешливый взгляд на двух скромных, но весьма решительных джентльменов, сидевших по ту сторону стола. Те вопросительно переглянулись между собой…
– Доддс, сегодня – ваша очередь отвечать на вопросы начальства! – прозрачно намекнул один из них другому.
– Маклуски, не беспокойтесь: Я не собираюсь увиливать от своих обязанностей, – ответил второй решительный джентльмен, – А по поводу итогов Вестхукской операции я могу сказать следующее: Если отставить в сторону эмоции и отрешиться от односторонних скоропалительных оценок, то в целом эти итоги следует расценить как вполне предсказуемые. На мой взгляд, они удачно вписываются в общую картину Брокингемского расследования… Я бы сказал, что Вестхукская операция, безусловно, принесла положительные результаты в виде одного задержанного подозрительного лица…
– Пытаетесь запудрить мне мозги? – снисходительно усмехнулся зам, – Между прочим, пять минут назад я говорил по телефону с УБОПЭПом – и там итоги вашей операции расценивают как однозначно провальные!
– Руководство УБОПЭПа всегда отличалось повышенной импульсивностью и излишней категоричностью суждений, – заметил Маклуски, – Когда оно немного поостынет, исход Вестхукской операции уже не будет вызывать у него столь односторонней реакции… Как говорил один древний философ: При желании можно где угодно отыскать что-либо положительное! – на ходу сочинил очередной афоризм он.
– Но итоги вашей операции вряд ли допускают двойное толкование, – остался при своём мнении зам, – И не стоит втирать мне очки вашим единственным задержанным! В УБОПЭПе мне объяснили, что это был хозяин дома, в котором вы проводили вашу дурацкую операцию – вы с ним повздорили и под горячую руку задержали по какому-то вздорному обвинению. Теперь этот бедолага сидит в каком-то следственном изоляторе и бурно выражает своё возмущение – а УБОПЭП ума не может приложить, как бы от него поизящнее избавиться… Но и это – ещё не всё! Десять минут назад я беседовал по телефону с Министерством – и там тоже все весьма невысокого мнения о ваших последних творческих достижениях, – многозначительно добавил он.
– Кстати, а что ещё новенького слышно из Министерства? – поспешил сменить нежелательную тему Доддс, – Не появилось ли обнадёживающих новостей про нашего начальника отдела? Если не ошибаюсь, его уголовное дело находилось на пороге передачи в суд…
– Именно там оно и находится в данный момент, – подтвердил зам, – Министерство надеется, что в ближайший месяц-другой дело вашего шефа наконец этот порог переступит – а там уже недалеко и до приговора суда. Пессимисты предсказывают, что вашему шефу впаяют не менее пятнадцати лет заключения; оптимисты робко надеются, что срок его заключения ограничится ровно пятнадцатью годами… Его адвокат Бингли (нанятый Министерством) в очередной раз не смог наладить взаимопонимание со своим подзащитным. Он (Бингли) полагает, что ваш шеф своими странными выходками лишь приближает нежелательную развязку и усугубляет её последствия. Например, на днях вашего шефа опять водили на допрос к следователю прокуратуры… В разгар беседы в кабинет заглянул один из работников следственного изолятора и сообщил, что местный туалет временно вышел из строя по причине прорыва канализационной трубы со всеми вытекающими отсюда последствиями. И тут ваш шеф, проявив совершенно неуместное любопытство, вдруг поинтересовался: «А какие именно последствия из неё вытекают?» Столь бестактный вопрос, заданный в присутствии следователя прокуратуры и прочих высоких гостей, отнюдь не прибавил вашему шефу их симпатий. Они ещё более укрепились во мнении, что он является злостным нарушителем законов и не испытывает никакого почтения к органам правосудия…
– А вот мы бы не стали сгущать краски и раньше времени вывешивать белые флаги! – вступился за начальника отдела Маклуски, – Похоже, наш шеф ещё не потерял присущий ему оптимизм и здоровое чувство юмора!
– Но совсем не об этом я собирался вам рассказать! – спохватился зам, – Дело вот в чём: Руководство УБОПЭПа поручило следователю Кристи тщательно проанализировать итоги состоявшейся операции и подготовить предложения насчёт скорейшего исправления создавшейся ситуации. Исполняя пожелание начальства, Кристи намеревается подъехать в ваше общежитие и обсудить с вами кое-какие важные нюансы… Вы поняли, куда я клоню? Да-да, вы верно догадались: Вы оба прямо сейчас отправляетесь к себе в общежитие и дожидаетесь там прибытия Кристи – а затем до конца дня поступаете в его полное распоряжение!
– Нет проблем! – заверили в один голос два заметно приободрившихся детектива.
– Можете считать, что вам крупно повезло, – произнёс зам одну из своих любимых фраз, – Из антенного корпуса поступают слухи, что там якобы не хватает рабочей силы для каких-то масштабных трудоёмких работ…
– Какая досада! – посетовал Маклуски, умело скрывая переполняющее его торжество, – А ведь мы так мечтали помочь Отделу Разработок в переноске утяжелённых блоков! И если бы не этот настырный Кристи…
– Не беда: Мы обязательно заглянем в антенный корпус как-нибудь в другой раз! – пообещал Доддс.
Некоторое время спустя два знаменитых детектива уже покидали пределы горячо любимой родной конторы через так называемую дальнюю проходную. Настроение у них было приподнятое и даже в какой-то степени боевое.
– Вот мы и отбрыкались от этих трудоёмких работ в антенном корпусе! – вздохнул с облегчением Доддс, – До конца сегодняшнего дня мы будем заняты разговорами с Кристи и получим тем самым своеобразную служебную неприкосновенность – ну а там уже недалеко и до конца очередной рабочей недели. (Народная мудрость гласит: Среда пришла – неделя прошла. Между прочим, на календаре у нас нынче – как раз среда…) А со следующего понедельника мы отправляемся в новую командировку и проведём в ней ещё несколько драгоценных рабочих дней, остающихся до нашего долгожданного отпуска…
– Но может быть, нам сейчас не стоит мчаться на всех парах в общежитие? – вернулся к текущим проблемам Маклуски, когда КПП дальней проходной благополучно остался позади, – Помнится, на прошлой неделе мы целых полдня без толку проторчали у себя в комнате, дожидаясь этого неисправимого копуна Кристи. Свою задержку он тогда объяснил внезапным ограблением своей дальней квартиры… Возможно, нам стоит заняться до обеда какими-нибудь другими важными делами – а в общежитие заглянуть ближе к концу дня? Сдаётся мне, мы окажемся там одновременно с Кристи. Не исключено, что сегодня он опять не сможет прийти вовремя из-за очередной непредвиденной задержки…
– Но вряд ли его дальнюю квартиру ограбят вторично в течение восьми дней, – проявил присущий ему скептицизм Доддс, – Переть оттуда уже нечего – после первого ограбления там остались одни голые стены… К тому же, – добавил он, поглядев издалека на здание родного общежития, – Кристи уже прибыл на место встречи и припарковался на какой-то цветочной клумбе напротив входа в общежитие!
Подойдя к припаркованному автомобилю, проницательные детективы разглядели внутри на переднем кресле хорошо известное им лицо. Следователь УБОПЭПа Кристи, как обычно, был погружён в какие-то невесёлые размышления по поводу сложностей текущей ситуации… Оперативно пробравшись на задние сидения автомобиля, Доддс и Маклуски обменялись со своим коллегой тёплыми дружескими рукопожатиями.
– Ну, как у вас дела? – безо всякого оптимизма осведомился он, – Что ваше начальство сказало по поводу нашей Вестхукской операции?
– Ничего неожиданного мы от начальства не услышали, – заверил Доддс, – Как мы и предвидели, оно высказывает твёрдое и недвусмысленное недоумение итогами нашей с вами работы.
– Моё начальство высказывает примерно то же самое, – подтвердил Кристи, – Оно упорно стоит на своём: Операция полностью провалилась, поскольку нам не удалось задержать ни одного подозреваемого. Джеремис не в счёт – он не имеет к нашему делу ни малейшего отношения… Кстати, этот Джеремис оказался на редкость склочным типом: Он пригрозил привлечь нас к суду за незаконное задержание и пообещал, что сразу после своего освобождения из СИЗО отправится в адвокатскую контору и накатает на нас заявление в прокуратуру… Будь он тихим и уравновешенным парнем, мы бы с радостью отпустили его на свободу уже через пару дней. Но раз он сам полез в бутылку, у нас попросту не оставалось другого выхода – мы были вынуждены предъявить ему официальное обвинение в пособничестве Брокингемским подозреваемым, дабы в какой-то мере легализовать его содержание в заключении. Теперь ему придётся задержаться в СИЗО на месяц-другой, пока мы не прозондируем все его возможные связи с подозреваемыми супер-высшей категории…
– Неплохая мысль! – выразил одобрение Доддс, – В самом деле: Джеремис проживает в Иствелле, а подозреваемый Аткинсон – по соседству в Вестхуке. Между ними уже наверняка завязались кое-какие преступные связи… Конечно, вам необходимо срочно проверить этих ребят на предмет знакомства друг с другом!
– Ценю ваш глубокий юмор! – вздохнул Кристи, – Руководствуясь подобной логикой, мы могли бы сразу засадить за решётку всё население Иствелла – да и Вестхука тоже… Одним словом, начальство УБОПЭПа высказало решительное недовольство итогами Вестхукской операции, – вернулся к главной теме дня он, – Оно обязало меня учесть все допущенные ошибки и заняться разработкой плана новой операции…
– А почему бы и нет? – не стал возражать Маклуски, – До вашего ухода в отпуск остаётся ещё около месяца. Вы потратите это время на обдумывание своего нового плана – ну а затем, после отпуска, со свежими силами приступите к его детальной разработке…
– Если бы всё было так просто! – в сердцах ответил Кристи, – Моё начальство (будь оно неладно!) настаивает, чтобы новая операция была проведена ещё до моего ухода в отпуск, а отчёт о её проведении был составлен до конца текущего квартала!
Два прославленных детектива Центральной полиции не смогли удержаться от удивлённого присвистывания.
– Да, невесёлая история… – сочувственно покачал головой Доддс, – Но успеете ли вы подготовить новый план за оставшийся месяц? Насколько мне помнится, на разработку одностраничного плана Вестхукской операции вам не хватило и четырёх месяцев…
– Я был поставлен перед фактом: Я вообще не уйду в отпуск до тех пор, пока новая операция не будет успешно проведена, – подытожил безутешный Кристи, – А спорить с начальством – дело неблагодарное и бесполезное… Итак, я был вынужден уже сегодня приступить к обдумыванию нового плана. Пока я сидел в машине и дожидался вашего появления, я как раз успел обдумать несколько любопытных идей… Первым делом мне на память пришла всё та же Бембриджская операция. Как вы знаете, в тот раз нашим подозреваемым первой и второй категории были подсунуты стофунтовые банкноты, помеченные особыми значками. С тех пор, насколько мне известно, ни одна из этих купюр так и не была отловлена в свободном обращении… И вот мне вдруг подумалось: А почему бы нам не попробовать поймать наших подозреваемых на эту наживку? – он в задумчивости забарабанил пальцами по автомобильному рулю, за которым сидел, – Допустим, мы разместим в газетах объявление следующего содержания: «Обладатели стофунтовых банкнотов, помеченных таким-то образом, могут беспрепятственно обменять их в таком-то банке на аналогичные банкноты без меток и получить за это небольшой подарок от банка». Разумеется, владельцы меченых банкнотов с радостью заглотнут эту наживку и со всех ног побегут в банк… (Ведь кто из нас не мечтает на ровном месте получить какой-то подарок!) Нам останется лишь направить в этот банк небольшую группу захвата, которая будет оперативно задерживать и доставлять к нам в УБОПЭП всех гавриков с мечеными банкнотами на руках. Вполне возможно, что среди задержанных окажется несколько наших подозреваемых первой и второй категории, которых мы уже давно мечтаем отловить…
– Ваш план выглядит несколько сыровато, – не поскупился на критику Маклуски, – Не забудьте, что Бембриджская операция была проведена больше года назад (в апреле минувшего года), а с тех пор меченые банкноты уже давно успели разойтись по всей стране. В настоящий момент все они находятся на руках у совершенно посторонних лиц, никак не связанных с нашими подозреваемыми. Задержание этих лиц, скажем прямо, вряд ли продвинет вперёд наше Брокингемское расследование…
– Более того, – добавил Доддс, – Ваша новая операция, Кристи, неминуемо приведёт к полномасштабному социальному переполоху – за что ваше начальство охотно всыплет вам ещё один нагоняй… Ну неужели вы не знаете, какие предприимчивые граждане проживают в нашей замечательной стране? Представьте себе весь психологизм ситуации: Вот они раскрывают газету и читают ваше объявление. В нём говорится, что всем обладателям стофунтовых банкнотов, помеченных такими-то значками, полагается какой-то подарок… И как, по-вашему, должны поступить те лица, у которых нет подобных значков на банкнотах? Да это и так очевидно: Они постараются дорисовать эти значки вручную, дабы не остаться без обещанного подарка! Боюсь, ни у одного банка не хватит подарков на всю эту предприимчивую ораву…
– Я привёл вам пример с банкнотами лишь в качестве наглядной иллюстрации, – поспешил уточнить Кристи, – Я и сам понимаю, что этот способ никуда не годится… Но можете ли вы предложить хоть что-то лучшее? Какую ещё приманку, помимо меченых банкнотов, стоит подсунуть нашим подозреваемым?
После непродолжительных, но крайне напряжённых размышлений Маклуски ответил:
– Как назло, ни одной дельной мысли почему-то в голову не лезет! Я не нахожу ни одной наживки, которую можно было бы насадить на наш крючок. Ну только разве что…
– Да, именно так, – поддержал его Доддс, – …разве что акции небезызвестной фирмы «Фигаро»! В своё время некоторыми этими акциями владели кое-какие наши подозреваемые…
– Так-так-так! – Кристи принялся целеустремлённо скрести себе подбородок, – Значит, акции «Фигаро»… Да, эту мысль стоит хорошенько обдумать!
– Вы будете обдумывать прямо здесь, в машине, или отправитесь к себе в УБОПЭП? – поинтересовался Маклуски.
– Торчать целый день возле вашего общежития я не намерен, – ответил Кристи, заканчивая скрести подбородок и протягивая руку к ключу зажигания, – Но и возвращаться в УБОПЭП мне пока рановато, – неожиданно продолжил он, повергая своих коллег в небольшое замешательство, – Сейчас я хочу заглянуть к своему знакомому Милну – тому самому, который возглавляет известный вам антикварный салон. Сказать по правде, я специально вызвался навестить Милна, чтобы улизнуть с рабочего места подальше от начальства, – раскрыл секрет он, заводя машину.
– А что такое стряслось в этом антикварном салоне? – проявил естественное любопытство Доддс, – Его опять обчистили?
– Не без этого, – кивнул головой Кристи, – Милн с нетерпением дожидается моего прибытия… Поэтому думайте быстрей: либо я срочно вас высаживаю и лечу к Милну, либо мы с вами летим к нему втроём! Какой вариант вы выбираете?
– Можете не задавать ненужных вопросов! – прозрачно намекнул ему Маклуски.
– Разумеется, мы поедем с вами, – поставил в известность хозяина автомобиля Доддс, – А по дороге вы как раз успеете нам рассказать, что и как свистнули у вашего приятеля…
Машина Кристи резко съехала с клумбы и углубилась в ближайший двор. Пока следователь УБОПЭПа совершал замысловатый объездной манёвр, слово снова взял Маклуски:
– Если не ошибаюсь, прошлое ограбление салона вашего Милна оказалось делом рук и ног двух его помощников… Грабители редко останавливаются на первой краже. Возможно, эти ребята решили ещё раз обчистить свой собственный салон?
– Нет, они тут ни при чём, – опроверг Кристи, выруливая в соседний двор, – После истории с олимпийской медалью оба помощника Милна (их фамилии – Бридж и Келли) были уволены из салона и угодили в какой-то следственный изолятор. В ближайшие пару лет им будет явно не до новых краж…
– Тогда салон наверняка обчистили новые помощники Милна, которых он нанял взамен Бриджа и Келли, – высказал очевидное соображение Доддс.
– И это тоже крайне сомнительно, – возразил Кристи, выкатываясь наконец из двора на оживлённую улицу с двусторонним движением, – После увольнения своих помощников Милн принял на работу некого Клеменса; в настоящий момент тот занимает должность заместителя директора салона. Милн полностью доверяет своему новому помощнику, а все подозрения в его возможной причастности ко вчерашнему ограблению он отверг прямо с порога… К слову, мне как-то довелось лично встретиться с этим Клеменсом в салоне у Милна. Не стану скрывать: На меня он также произвёл благоприятное впечатление… В общем, Клеменс тут, скорее всего, ни при чём! Помимо всего прочего, он состоит в членах знаменитого Клуба Джентльменов, куда принимают лишь культурных и воспитанных гавриков…
– Это ещё ни о чём не говорит, – проявил присущий ему скептицизм Маклуски, – Порой даже культурный и воспитанный джентльмен не в силах устоять перед искушением ограбить антикварный салон… Кстати, вы ещё не сказали нам самого главного: А что именно спёрли из этого салона?
– Когда я сегодня утром беседовал с Милном по телефону, он не стал вдаваться в подробности, – ответил Кристи, – Насколько мне удалось понять, этой ночью у него похитили какой-то ценный экспонат, выставленный в торговом зале… На всякий случай уточню: В прошлый раз Бридж и Келли украли олимпийскую медаль из главного офиса антикварного салона. В тот момент в торговом зале проводились какие-то ремонтные работы, в связи с чем он был временно закрыт для посторонней публики. Но пару месяцев назад ремонт наконец закончился, и торговый зал снова заработал с прежним размахом… По большому счёту, ремонтная бригада потрудилась неплохо, а ремонт обошёлся без особых неприятностей – из строя была выведена лишь одна система охранной сигнализации. За минувшие два месяца Милну так и не удалось привести её в чувство; этим-то и воспользовались наши грабители… Ночью торговый зал салона никем не охраняется. Непрошенные гости без труда выбили стекло в одном из окон, залезли в какое-то помещение и похитили какой-то экспонат – для этого им пришлось разбить какую-то витрину и взломать парочку шкафов. К счастью, им не удалось добраться до других экспонатов, хранившихся в других помещениях… Сегодня утром, явившись в салон, Милн обнаружил пропажу и немедленно вызвал полицию. Заодно он доложил о своих неприятностях и в наш УБОПЭП – ну а наше начальство тут же вспомнило, что в своё время я расследовал предыдущее ограбление в этом же салоне… И вот мне рекомендовали заглянуть к Милну, прозондировать обстановку и оказать содействие следствию, если это вдруг потребуется. Я с радостью воспользовался удачной возможностью, чтобы не торчать целый день у себя на рабочем месте… Конечно, я не собираюсь отбивать хлеб у полиции и глубоко вникать в суть дела, – откровенно признался он, – Моя цель – проболтаться до конца дня где-нибудь подальше от начальства. Боюсь, моя помощь в расследовании окажется чисто номинальной. Например, я смогу посоветовать полиции, куда ей будет сподручнее спихнуть это дело: в УБОП или в УБЭП…
– Как ни странно, ваш рассказ нас изрядно заинтриговал, – не стал скрывать Доддс, – С каждой минутой эта история представляется нам всё более любопытной…
– А вот мы и приехали! – сообщил Кристи, заезжая в очередной ничем не примечательный двор и ненавязчиво паркуясь на каком-то бордюре напротив ничем не примечательного одноэтажного строения.
Выбравшись из автомобиля, трое решительных спутников стремительно направились в сторону одноэтажного здания. Впрочем, уже на подходе к нему они были вынуждены резко остановиться и бдительно оглядеться по сторонам… Их внимание привлёк неожиданно раздавшийся шум, напоминающий то ли вой пожарной сирены, то ли стрекотание пулемёта.
– Это что ещё за дикие завывания? – риторически осведомился Доддс, – Неужели в антикварном салоне снова начался капитальный ремонт?
– Вы не туда смотрите! – возразил Маклуски, вовремя повернувший голову в нужную сторону, – Весь этот шум производит вон тот тип с газонокосилкой, который бродит по траве возле дома и делает вид, будто её подстригает!
– Ну да, разумеется! – подтвердил Кристи, – В Лондоне наступил май месяц – и теперь у нас на улицах до самой осени будет стоять нескончаемый вой и грохот, как в районе боевых действий… Да чёрт бы побрал все эти работы по благоустройству газонов! – не выдержал он, – Толку от них обычно бывает куда меньше, чем шума…
– А вот не спешите! – попытался обнадёжить его Доддс, – Как говорил один древний философ: Быстро вырастают лишь одни сорняки – а всё хорошее, как нарочно, растёт весьма неторопливо… Всем нам известна старая добрая английская пословица: Чтобы получить хороший газон, его требуется ежедневно поливать и подстригать в течение трёхсот лет. Так что подождите ещё пару-тройку веков – и газон возле антикварного салона вам наверняка понравится!
– Сдаётся мне, все эти народные пословицы выдумывают наши ушлые хитроумные журналюги, – поделился подозрением Кристи, – Ни один дурак на свете не станет триста лет подряд подстригать один и тот же газон – ведь травяной покров на городских газонах полностью меняют каждой весной. (К тому же, если вы будете ежедневно возить по траве вашу замечательную газонокосилку, от вашего газона уже через неделю останется одно пустое место.) Да и потом, если хорошенько подумать, на кой ляд нам вообще сдалась ровно подстриженная трава посереди города? – совсем разошёлся он, – Почему бы не оставить её свободно расти, как ей хочется? От всех этих бесконечных и бессмысленных работ по подстрижке травы в выгоде пребывают лишь производители газонокосилок – да муниципальные власти, которые транжирят на эти работы деньги налогоплательщиков. Скажу вам больше: Вся эта ровно подстриженная трава – одно сплошное надувательство! – он потряс над головой кулаком в разоблачительном порыве, – Вы думаете, на наших лондонских газонах действительно растёт настоящая трава? Да ничего подобного: На траву она похожа лишь при взгляде со стороны! Вот вам наглядный пример: У меня около дома тоже устроили нечто вроде газона. Когда смотришь на него сбоку, проходя по улице, он и впрямь кажется густым и зелёным – но когда я смотрю на него из окна своей квартиры, я вижу лишь сплошные проплешины, из которых торчат какие-то чахлые стебельки. (Очевидно, подобные сорта травы были выведены специально для того, чтобы втирать очки доверчивым гражданам и проверяющим организациям.) А между тем, муниципальная комиссия по озеленению осталась довольна нашим газоном и признала его чуть ли не лучшим в городе…
– Надо полагать, комиссия осматривала ваш газон из окна собственного автомобиля, – высказал предположение Доддс, – Конечно, для всесторонней оценки качества травы на неё следовало бы взглянуть и сверху, с какого-нибудь вертолёта…
– Трудно сказать, будет ли от этого хоть какая-то польза, – взглянул правде в глаза Маклуски, – А вот шума в городе от ваших вертолётов уж точно прибавится!
– Эх, да что толку об этом рассуждать! – махнул рукой Кристи, окончательно утратив былой оптимизм.
Завершив интересный разговор о проблемах озеленения городской территории, трое решительных спутников продолжили свой путь к антикварному салону. Первым дошагав до здания, Кристи уже готов был в него войти… К счастью, в самый последний момент Доддс успел схватить его сзади за рукав и вовремя остановить.
– Кристи, где ваши хорошие манеры? – пристыдил он своего коллегу из УБОПЭПа, – Мы явились в гости в постороннюю контору; давайте же вести себя скромно и культурно! Войдём в антикварный салон через дверь, а не через окно!
– Ну да, в самом деле, – признал свой промах Кристи, убирая уже занесённую было ногу из оконного проёма.
В его оправдание следует заметить, что стекла на этом окне не было. (По всей вероятности, именно его минувшей ночью высадили неведомые грабители.) Кое-кто мог бы принять призывно манящий пустой оконный проём за главный вход в антикварный салон… Но трое решительных и хорошо воспитанных посетителей всё же предпочли войти в чужие владения через маленькую неприметную дверь слева, как и подобает настоящим джентльменам. Сразу за дверью они наткнулись на скромного респектабельного сотрудника средних лет в костюме и галстуке. Кристи незамедлительно обменялся с ним тёплым дружеским рукопожатием.
– Милн, принимайте гостей! – обратился следователь УБОПЭПа к главе антикварного салона, – Со мной прибыли два следователя Центральной полиции, Доддс и Маклуски. Они тоже высказали желание осмотреть место происшествия…
– Очень приятно! – Милн охотно пожал руки обоим прославленным детективам, – Кристи рассказывал мне про вас немало хорошего…
– О вас мы тоже слышали немало любопытного, – не остался в долгу Доддс, – Но давайте ближе к делу: Милн, так что же всё-таки за экспонат у вас свистнули?
– Да как вам сказать… – замялся глава салона, – Дело это – весьма деликатное…
– Мы обещаем вести себя скромно и воздерживаться от бурного проявления эмоций, – заверил его Маклуски, – В нашем присутствии вы можете высказываться совершенно откровенно… Доддс, что с вами? Вы уже хихикаете? Очень некрасиво с вашей стороны!
– Нет-нет, я просто слегка закашлялся, – опроверг Доддс, могучим усилием воли сдерживая своё глубокое чувство юмора, – Итак, Милн, мы вас внимательно слушаем! Что за предмет был у вас похищен минувшей ночью?
– Наш антикварный портфель, – упавшим голосом сообщил глава салона.
– Портфель с каким-то содержимым? – уточнил Маклуски.
– Нет, совершенно пустой, – опроверг Милн.
– Невероятно! – воскликнул потрясённый Доддс.
– Ну кто бы мог подумать! – только и смог сказать ошарашенный Кристи.
– У меня просто нет слов, – произнёс озадаченный Маклуски, – Да, что только не воруют в наше смутное беспокойное время…!
– Это был один из наших наиболее перспективных раритетов, – добавил безутешный Милн, – Мы возлагали большие надежды на его выгодную перепродажу любителям старины. Но увы…
– В каком месте он у вас хранился минувшей ночью? – уточнил Доддс.
– Мы с вами как раз находимся на этом месте, – пояснил Милн, – Портфель был выставлен вон за той стеклянной витриной… Нет-нет, сейчас от витрины уже мало что осталось! Но до недавнего времени она висела вон на той стене…
Трое следователей внимательно осмотрели помещение, в котором находились. Оно представляло собой миниатюрную прихожую размерами примерно три на три метра. На дальней стене с левой стороны на высоте полутора метров от пола можно было заметить остатки некой стеклянной конструкции. В данный момент о её былом величии напоминали лишь жалкие разрозненные осколки… У правой и левой стен, прямо напротив друг друга, стояли два совершенно одинаковых деревянных шкафа. Их дверцы со следами недавнего взлома были распахнуты настежь, демонстрируя окружающим свои абсолютно пустые внутренности. (На дверце левого шкафа была приклеена маленькая бумажка со словом «Антиквариат»; на аналогичной бумажке правого шкафа значилось слово «Документация».) Помимо главного входа, в прихожей имелось ещё две двери: одна – в дальней стене, правее разбитой витрины; другая – в правой стене, перед шкафом.
– В этом году наш салон угодил в какую-то несчастливую полосу, – посетовал Милн, – За минувшие четыре месяца у нас похитили один за другим два наиболее ценных экспоната – сначала олимпийскую медаль 1875 года, а потом и этот несчастный портфель… Когда я сегодня утром подошёл к салону и заметил выбитое окно, я почему-то сразу подумал: «Похоже, кому-то приглянулся наш антикварный кожаный друг…» Так оно в конечном итоге и оказалось – из салона был похищен только он один. (Собственно, других ценных вещей в этой прихожей и не было.) Обнаружив пропажу, я немедленно вызвал полицию. Полицейские приехали, составили протокол, сняли со шкафов и пола отпечатки рук и ног, немного покурили на улице возле входа и отбыли обратно. Сегодня вечером мы с Клеменсом должны лично явиться к ним в отделение для оформления своих показаний… До конца этой недели Клеменс выходит на работу во вторую смену, а в салоне он сегодня появится где-то ближе к обеду. Но, разумеется, я уже позвонил ему домой и поставил в известность о наших неприятностях… Пожалуй, вот и всё, что я могу вам рассказать о ходе расследования! – подвёл неутешительный итог он.
– Но вернёмся к похищенному предмету! – предложил Доддс, уже закончивший осмотр разбитой витрины и пустых шкафов, – Правильно ли мы поняли, что ваш портфель мог представлять большой интерес для любителей антиквариата?
– Ну ещё бы! – без тени сомнений ответил глава салона, – Пару месяцев назад я добыл его по своим особым каналам и за немалые деньги. Ценители старины были готовы оторвать его с руками и ногами… Если бы вы только видели, какой у него был шикарный вид! – он мечтательно прикрыл глаза, – Весь облезлый и обтрёпанный, он производил впечатление глубокой и неподдельной древности, столь милой сердцу любого антиквара… На правом боку у него виднелась полустёршаяся надпись белой краской: 1933. Трудно сказать, что конкретно означали эти цифры: то ли год его производства, то ли какой-то инвентарный номер. Однако на некоторых довоенных фотографиях в руках у многих важных шишек действительно можно увидеть портфели, сильно напоминающие наш… Одним словом, наш экспонат, бесспорно, являлся предметом особой антикварной ценности, – ещё раз подчеркнул он.
– Странные ребята – эти антиквары! – в задумчивости высказался Маклуски, – Они готовы пойти даже на кражу со взломом, чтобы завладеть каким-то старым облезлым портфелем… Нет, простым обывателям никогда этого не понять!
– Да здесь и понимать нечего! – возразил Милн, – Подумайте сами: Ну неужели вам не хочется заполучить в свою коллекцию вещь, которую таскал в своих руках двести лет назад какой-нибудь Наполеон, Бисмарк или Клемансо? – (все трое следователей отрицательно замотали своими умудрёнными головами – но Милн, увлечённый своей речью, этого не заметил), – Вот потому-то мы выставили этот портфель на продажу по цене в несколько тысяч фунтов стерлингов, – (трое следователей не смогли удержаться от удивлённого присвистывания), – Конкретную цену я называть не стану, дабы окончательно вас не смешить… то есть, не смущать. Но очевидно, что столь ценный экспонат мог представлять немалый интерес для грабителей. Собственно, события минувшей ночи это подтвердили…
