Алекс Передерий
Импульс
Глава 3
16:00 07.10.2046
ОФИС ДОМЕНИКА МИХАЭЛЯ ДРЕЙКА, ДУБАЙ, ОАЭ
Несмотря на смелость современной архитектуры, башня Бурдж-Халифа оставалась самым высоким жилым зданием на планете. Она, словно игла, пронзала своим шпилем облака, возвышаясь над мириадами огней футуристического мегаполиса, раскинувшегося в восточной части Аравийского полуострова. Головокружительный вид из окна 159-го этажа позволял любому почувствовать себя королем мира. Именно то ощущение, которое с раннего детства обожал Михаэль Дрейк. Чтобы расположить здесь свой офис, ему пришлось выкупить несколько радиовещательных компаний и выселить их, чтобы никто никогда не мог заседать на одном с ним уровне. Его собственный «Дезерт Инн», только во много раз дороже и круче.
В эту обитель величия и роскоши допускались лишь избранные. Самым частым гостем здесь был, конечно, друг и коллега Михаэля, русский ученый Олег Симонов. По обыкновению, в конце недели они встречались в рабочем кабинете, чтобы обсудить дела и выпить чаю.
– Да чтоб они там быстрее сдохли! – Михаэль в своем великолепном вишневом костюме-тройке метался по кабинету, наглядно иллюстрируя понятие «броуновское движение».
Будто в противовес ему, Олег смирно сидел в кресле, являя собой островок уверенности и спокойствия. Откинувшись на спинку, он пил травяной чай и следил глазами за перемещениями начальника.
– Нет, ну ты видел? – Михаэль еще раз махнул рукой на монитор с рейтингом Fortune Global 500, в котором Domenic Corp занимала седьмое место.
– Да, мы вошли в топ-10Ю, – Олег миролюбиво улыбнулся. – Ну, хватит, ты уже повторяешься.
– Я не повторяюсь! Я в ярости, Олег! На седьмом месте! Не на втором, даже не на третьем, а на седьмом! И почему?
– Потому что розничная торговля и добыча нефти и газа все еще прибыльнее. У нас сейчас в разработке четыре крупных проекта, каждый из них способен изменить наш мир, к чему эти рейтинги? – Олег Симонов улыбался своему начальнику тепло и спокойно. Внутренняя уверенность ученого постепенно передавалась Михаэлю, и он начинал успокаиваться. Миллиардер наконец остановился, выбрал себе место напротив Симонова и сел.
– В Индии есть заклинатели змей, а ты – заклинатель Дрейков, – ярость уступила место приступу хандры, которой он тоже был подвержен. Этого властного и самовлюбленного человека частенько бросало из крайности в крайность. Симонов всегда поражался тому, как его начальник и друг умудряется за один день испытать такой огромный спектр эмоций. Дрейк вдохновлялся и сокрушался, приходил в ярость и восторгался, в общем, испытывал все те чувства, объяснение которым можно найти в словарях и которые часто используются в литературе, но так редко открываются простым смертным. Все это выдавало в Михаэле Дрейке человека сложного и, по-своему, гениального. У него были харизма, деньги, упорство, но совершенно отсутствовали терпение, совесть и скромность.
За десять лет совместной работы Олег и Михаэль так сильно сплелись между собой, что уже воспринимались окружающими как единый организм.
– Михаэль, – Олег пододвинул к начальнику чашку чая с мятой, – мы совершили научный прорыв. В нашей гренландской лаборатории сокрыто настоящее чудо. DAindustries и подобные им корпорации роют землю, качают нефть и газ, строят города. Пусть смотрят себе под ноги, пока мы с тобой творим будущее человечества.
Михаэль вздохнул, окончательно расслабляясь и делая глоток чудесного успокаивающего чая. На лице бизнесмена появилась улыбка, он прикрыл глаза и погрузился в свои мысли.
Человечество задыхалось от собственных интеллектуальных испражнений. Клубок хаоса из корпораций, государств, религиозных фанатиков, звезд телевидения. Михаэль задыхался.
Вся глубина его личной драмы заключалась в том, что Дрейк точно знал, как сделать лучше. Каждый выпуск новостей, каждое политическое собрание, каждый военный конфликт – он всегда видел решения, которые были недоступны другим.
Он с детства понимал, что мир на девяносто процентов состоит из идиотов, а те, которые не были идиотами, в большинстве случаев все равно работали на идиотов. Идиоты делились на пассивных и активных. Пассивные были достойны большего презрения, так как ничего умного и полезного в жизни не делали, но по любому вопросу – будь то политика, культура или религия – имели свое мнение. Они били себя кулаками в грудь, отстаивали свою точку зрения, повышая голос, но стоило задать им хоть один вопрос по теме, они сдувались, как дырявый гелиевый шарик, издавая противный тонкий свист негодования.
Активные идиоты были опаснее. Они рвались вперед, шагая по головам остальной биомассы, будто все было архаичной игрой в царя горы. Когда же они оказывались наверху своей маленькой пирамидки, то брали в руки палку и колотили ею по головам тех, кто лез на гору следом за ними. Они делали все, чтобы пассивные идиоты становились идиотами клиническими, чтобы умные и достойные люди вообще не смели поднимать головы, так как на их фоне любой царь горы выглядел бы как минимум неубедительно.
Работа ради работы, процесс ради процесса, власть ради власти.
Но Михаэль Дрейк был не таков. Он родился с властью. У него не было необходимости кому-то что-то доказать, он уже был царем горы. Такой горы, на которую другим было не подняться. Зачем играть по чужим правилам, если есть силы изменить мир так, что тот сам падет к ногам?
Самое главное, что у Михаэля был План.
Первая часть Плана заключалась в том, чтобы обезопасить себя от физического устранения, и это удалось вполне. Глава военной корпорации, поставщик вооружения в Индию и США. Владелец собственной армии, космических верфей и военной базы на Луне. Его охраняли лучше, чем всех римских пап вместе взятых, а благодаря развитой сети шпионов, он чувствовал себя пауком в информационной паутине. Он знал обо всех замыслах своих противников, и в случае опасности нападал первым.
Вторая часть заключалась в том, чтобы использовать все свои ресурсы и поселить в сознании людей мысль, что им нужен сильный и жесткий лидер, способный вести не одно государство, а все человечество в светлое будущее. Культура потребления уже превратила большинство людей в управляемое стадо. Несмотря на разницу культур и географических положений, все носят джинсы, пьют «Кока-Колу» и мечтают о собственном домике с бассейном и горничной-филиппинкой. В какой бы стране ты ни родился, скорее всего, ты учишься по стандартным программам, смотришь типовые телешоу, перекусываешь во франшизных забегаловках, и все это тебе обеспечивает крупнейший поставщик иллюзий – США.
На этом балу Михаэль Дрейк уже заказывал музыку. Нынешнее американское правительство плотно сидело на финансовой игле Domenic Corp, и с каждым годом зависимость становилась сильнее. Оставалось только разработать механизмы управления человеческим сознанием.
Михаэлю нужен был паук, который не только сплетет в паутину все информационные потоки, но и сможет управлять ими. Этот паук должен был затаиться и потихоньку, едва заметно поворачивать весь мир в нужную сторону. Сначала Михаэль даже планировал создать тысячи своих собственных клонов, которые бы смогли выполнять такую ответственную задачу, но быстро отказался от задуманного, так как каждому маленькому Михаэлю был необходим свой маленький Олег с бидоном мятного чая. Если отбросить шутки, то идея, конечно, так себе. С такой сложной задачей прекрасно справился бы искусственный интеллект, который еще не был изобретен. В какой-то момент Михаэль принял решение не ждать, пока кто-то изобретет его. Он взял дело в свои руки, и сейчас в подвалах его научного центра, сокрытая от всех глаз, находилась первая разработка. «Ева-1». Громкое имя, но почему бы не позволить себе быть пафосным? Осталось совсем немного времени до первого запуска, но Михаэль уже знал, чувствовал, что испытания пройдут успешно.
Третья часть Плана была проста, как все гениальное. Когда мир осознает необходимость лидера, то им будет избран Михаэль Дрейк. Очевидный и не подлежащий сомнению факт.
– Мы – это будущее, – Михаэль оторвался от созерцания мира под своими ногами и повернулся к Олегу. – Нельзя расслабляться, Олег. Мы очень близки к тому, чтобы войти во вторую часть Плана. Рискованность твоего проекта не дает мне спать по ночам.
– Мне тоже, но, Михаэль, я делаю все возможное, – Олег будто оправдывался за то, что работа над проектом продвигалась медленно. Он опустил зеленые глаза и вздохнул. Ему все время казалось, что он не достоин того доверия и тех ресурсов, которыми его одаривает Дрейк. Десять лет назад он был лаборантом в сравнительно небольшой биолаборатории, где ему лишь изредка разрешали заниматься его собственными проектами. За один день Михаэль взял и перенес его в совершенно новый мир. Мир, в котором Олег не просто реализовывал свои идеи, он реализовывал их ради светлого будущего человечества. Он больше не был один. Между Олегом и Михаэлем была настоящая синергия, позволившая им за десять лет преодолеть пропасть между мечтами и реальностью.
– Я знаю, ты делаешь все возможное, – Михаэль придвинулся вместе со стулом и положил руку на плечо друга. – Мы вытащили из доставленных образцов все, что смогли.
– Нет, не все, – Олег поднял глаза и вздохнул. – Уверен, что не все.
– И что ты предлагаешь? – Михаэль чуть отстранился. Он знал ответ, и это ему очень не нравилось.
– Я должен полететь и посмотреть все на месте.
– Мы не можем так рисковать. Там все и так висит на волоске. Если откроется правда о том, что мы там сделали, репутация нашей корпорации сильно пострадает, последствия могут быть катастрофическими! Уйдет не один десяток лет, чтобы все восстановить!
Ученый хотел что-то возразить, но Михаэль поднял руку, не давая ему слова:
– Репутация для корпорации сейчас важнее, чем ты можешь себе представить. Помнишь, как сильно упал рейтинг DAindustries, когда стало известно, что малолетняя дочь Александра покончила с собой? Ах, ну да… Ты же не интересуешься такими вещами.
Олег равнодушно пожал плечами. Он был талантливым ученым и отдавался работе полностью. Увлеченный своими проектами, которые были для него как дети, он сутками не выходил из лаборатории. Михаэль даже нанял специального человека, чтобы тот следил за распорядком дня этого сумасшедшего русского, кормил его и укладывал вовремя спать, но иногда даже это не помогало. Олег мог взять свой планшет и забиться в дальний угол, чтобы работать в тишине.
– Их рейтинг упал на три пункта! Можешь себе представить? А ведь это сугубо семейное дело. Мы не можем позволить себе скандал, когда мы так близки к цели. Я уже вижу перед собой наш новый мир, – сказал Михаэль.
Олег отпил чай. Эмоциональные высказывания своего начальника он привык делить на два. Во всем, что касалось работы, ученый был удивительно упрям и настойчив.
– Там ледяная пустыня. База секретна, нет случайных прохожих, нет журналистов. Высочайший уровень безопасности. Там наши проверенные люди, что может случиться?
– Боюсь, что ты не совсем понимаешь, как обстоят дела. Мы участвуем в программе «Гигантский скачок», а это полномасштабный международный проект. Помимо нас там китайцы, русские и Tetra Corp. Я уже не говорю о более мелких игроках. Там мало людей, но сделать что-то незаметно – задача повышенной сложности. Мы еле с этим справляемся. А после инцидента с самураем-геологом нам нужно быть предельно осторожными.
– Но это же не первый и не последний несчастный случай. Он сошел с ума, и это доказала комиссия. Мы же не имеем к этому отношения.
– М-м-м… Ну, как сказать, как сказать… – Михаэль устало потер виски. У него не было от Олега тайн, но некоторые подробности он все же опускал ради душевного спокойствия своего наиважнейшего специалиста. Мысль о столь долгом путешествии ученого вводила в оцепенение. Но теперь Олег уперся рогом и от своего не отступит. – Дело в том, что протоколы безопасности по всему проекту ужесточили. У каждого работника установлены камера, MPS, телеметрия. Данные подделать очень сложно, на это уходит время, и если случится крупный прокол, то это станет полным крахом. Вечно скрывать свою работу мы не сможем. Думаю, что вообще пора все сворачивать и начинать искать долбаные ископаемые, как все.
– Что ж, раз дела обстоят так, мне просто необходимо лично все изучить. И как можно быстрее. Иначе мы стоим на месте и рискуем, – Олег улыбнулся Михаэлю, – Лучше меня экспертное заключение о целесообразности дальнейших исследований никто не сделает.
Михаэль отпил чай, замолчал на время, взвешивая все за и против.
– Хорошо. Допустим, что я тебя отпускаю. Но ты знаменитый ученый. Твое лицо известно в научных кругах, а значит, твое появление на базе скрыть не удастся. Как мы объясним твое присутствие? Как мы скроем данные с камер? Ты там будешь под пристальным вниманием, звезда моя.
– Ну так используй кого-нибудь из твоих неучтенных людей. Помнится, у тебя там есть парочка таких. Пусть наденет мою камеру и телеметрию, ходит, делает то, что мог бы делать я. А я без лишнего шума займусь своей работой. При необходимости встречусь с кем нужно, отвечу на пару вопросов и вернусь к своим делам. Надеюсь, хоть защищенный канал связи у нас с тобой там будет?
– Мг-м… Это я обеспечу. – Михаэль задумчиво теребил белую прядь своих волос. Несчастная прядка в напряженные моменты подвергалась настоящим пыткам, и потому была заметно короче остальных волос. Длинные, распущенные черные волосы с двумя белыми прядями – Михаэлю нравились образы злодеев из детских сказок. Они были мечтателями, как он сам. – А о времени ты подумал? Время – это деньги. Это не пустые слова, Олег. Ты блестящий ученый. На один перелет туда и обратно уйдет колоссальное количество времени, которое ты мог бы использовать для проекта. Уверен, что ты найдешь все ответы тут быстрее, чем займет эта экспедиция. Мы можем послать кого-нибудь из твоих подопечных?
– А не ты ли запретил мне вводить кого-либо в курс дела? Они не знают, над чем работают, уверены, что мы занимаемся терраформингом. Другие думают, что это фармакологический проект. Никто, кроме тебя и меня, не видит полной картины. А без этого они не лучше и не хуже тех, кого ты уже отправил на базу. При всем желании, мы зашли так далеко, что потребуется несколько лет, чтобы обучить кого-то. Я так понимаю, что время сейчас слишком ценный ресурс. Если только… – Олег встрепенулся и посмотрел на панораму города через большое смотровое окно.
– Если что? – Михаэль допил чай и встал с места, снова начиная мерить шагами комнату. – Олег, договаривай фразы, бесит уже.
– Если мы не анонсируем наш новый двигатель.
– Ты с ума сошел?! Мир к этому еще не готов.
– Ну так удиви его!
Глава 4
8:59 10.10.2046
КОРПОРАТИВНОЕ ПОСЕЛЕНИЕ DAINDUSTRIES, АЛЖИР
Кристоф с большой неохотой вылез из такси. Он откладывал выезд до последнего и рисковал опоздать к началу смены. Нужно было успеть на шестичасовой корпоративный вертолет, который отправлялся через двадцать минут. Это был единственный шанс.
После четырех дней, проведенных вне корпоративного сегмента, взгляд стал свежее, и было особенно заметно, как не похоже все окружающее на мир за пределами корпорации. Корпоративные поселения DAindustries отличались друг от друга архитектурными формами, но в их цветовом оформлении всегда доминировали молочно-белые и синие цвета. Матовые стены, зеркальные стекла, полы, вымощенные крупной плиткой, изумрудная зелень: в основном газоны и невысокий кустарник. Тень в поселениях отбрасывали специально натянутые тенты, которые одновременно служили солнечными батареями здесь, в Алжире. В период невыносимой летней жары узкие прогулочные галереи стеклились, чтобы позволить кондиционерам создать комфортную температуру для персонала. Своеобразные летние сады. Глобальное потепление привело к тому, что в летний сезон выход из кондиционированных зон был похож на пытку. Делаешь шаг за дверь, и будто врезаешься в горячую стену. Кристоф хорошо помнил, как от первого вдоха моментально пересыхает во рту.
Сейчас же в Алжире царила комфортная весенняя погода, и улетать из этого тепла обратно на снежную базу совершенно не хотелось. Кристоф еще раз тоскливо взглянул на такси и направился в транспортный терминал, по дороге буквально столкнувшись со Шпитцем. Шпитц схватил его за плечо и утащил в сторону мужского туалета раньше, чем Кристоф успел что-то возразить. Пока Шпитц обшаривал все кабинки с видом гротескного гангстера, Крис успел взглянуть на себя в зеркало и отметить свой вполне отдохнувший и загорелый вид.
– Чисто! Никого! – отрапортовал Шпитц так, будто он был рядовым, а Кристоф – командиром.
– Вольно, Шпитц! – подыграл он коллеге. – Если что, то я через пятнадцать минут планирую быть уже в вертушке, так что давай коротко и по существу.
– Кристоф, служба безопасности корпорации беседовала с нашими о тебе, расспрашивала. Я не знаю, что там случилось, но уверен, что в ближайшее время они тебя пригласят в «кабинет», – Шпитц обозначил в воздухе кавычки.
– С нашими – это с кем, прости? – У Криса по спине пробежали мурашки. – Со сменой, с начальством?
Шпитц кивнул, и Кристоф облокотился на раковину, глядя на себя в зеркало и стараясь понять, что к чему.
Как и в любой крупной компании, в DAindustries была служба безопасности. Своя собственная охрана, свои специалисты по информационной защите, свои специальные агенты.
С учетом масштаба корпорации, службу безопасности можно было сравнить с армией какого-нибудь небольшого европейского государства. Например, у Domеnic Corp, которая занималась преимущественно военными разработками, за СБ числились БТР и парк истребителей. Хотя, в связи с обострением кризиса в Северной Африке, и у DAindustries скоро могла появиться своя боевая техника. Помимо обеспечения физической безопасности объектов и персонала, служба безопасности также обеспечивала защиту интеллектуальной собственности компании.
Добропорядочный рядовой сотрудник компании сталкивается со службой безопасности в двух случаях: при приеме на работу и на инструктаже по информационной безопасности. Еще беседа с СБ возможна, если на предприятии произошел инцидент. Четкое соблюдение инструкций по работе с данными и отсутствие подозрительных людей в окружении исключали возможность подобных рандеву. Кристоф вырос в корпорации, и потому впитал все внутренние правила с молоком матери.
– Это точно?
– Точно, – Шпитц с неподдельной тревогой всматривался в лицо друга, стараясь прочесть на нем ответы, но их не было и у Левандовски.
Крис включил планшет, и пока тот ловил сеть, лихорадочно перебирал в голове возможные варианты.
Как только связь восстановилась, экран блеснул оранжевым светом и появилось сообщение: «Кристоф Левандовски, просим прибыть в ближайший кабинет службы безопасности корпорации в кратчайшие сроки». Тут ошибки быть не могло, и у Кристофа засосало под ложечкой. Может, в сметах проекта что-то не так, а возможно, кто-то из подрядчиков, выбранных на тендере, оказался недобросовестным, и теперь СБ проверяла, нет ли в составе дела коррупции. А возможно, дело в сделке на покупку горнодобывающего завода, куда молодого геологоразведчика привлекли как эксперта для оценки потенциала. Главное, чтобы не несчастный случай с родителями. Для верности Кристоф даже проверил статусы близкого круга, но, судя по всему, со всеми все было хорошо.
– Черт… Черт… Черт… – выругался он и посмотрел на часы. До вылета вертолета оставалось восемь минут.
– Что будешь делать? – осторожно поинтересовался Шпитц.
– У меня не так много вариантов, – Кристоф хлопнул друга по плечу и пошел на выход. – Передашь начальнику, что я прибуду на два часа позже следующим вертолетом?
– Конечно. Думаешь, злосчастная смета?
– Похоже на то.
Кристоф был подавлен, он и так чувствовал, что ухватился за проект, который оказался сложнее, чем предполагалось, а теперь еще на каждом шагу возникали неожиданные проблемы. Подойдя к информационной стойке, он сверился с картой и направился по променаду в кабинет службы безопасности.
На входе в корпус СБ Кристофа встретил ассистент и проводил в комнату, где, судя по всему, и должна была проводиться беседа. Двадцать минут одинокого ожидания за столом перед молчаливыми камерами показались вечностью. Он уже начинал подозревать, что за ним наблюдают, как за обезьянкой.
Наконец в комнату вошел пожилой коренастый европеец в костюме.
– Мистер Левандовски, извините за задержку, – начал он с порога. – Меня зовут Скотт Филиппс, и у нас с мистером Роджерсом, начальником отдела информационной безопасности, есть к вам вопросы.
Монитор зажегся, высвечивая широкоплечего мужчину, который, очевидно, был американцем с эфиопскими корнями.
– Мистер Левандовски, ситуация значительно прояснится, если вы сразу будете с нами откровенны. Давайте начнем с того, что вы нам честно расскажете, как к вам в руки попали материалы, которые легли в основу вашей статьи, – без предисловий приступил к разговору Роджерс.
– Какой статьи? – Кристоф напрягся, чувствуя, как на него начали давить с первых секунд. Он ничего не понимал. Казалось, что его ненароком перепутали с кем-то.
– Хорошо, если изволите, я переформулирую вопрос. Как к вам попали материалы, на основании которых вы написали аналитическую статью о марсианских хабитатах, которые строит Domenic Corp?
Как только в разговоре прозвучало название конкурирующей корпорации, Кристоф немного расслабился. Детище известного бизнесмена Михаэля Дрейка недавно вступило на вотчину DAindustries, начав заниматься строительством военно-промышленных комплексов. Также корпорация прикладывала немало усилий, чтобы не дать стабилизироваться африканскому региону, для сохранения объема поставок вооружения всем участникам конфликта. Теперь, когда противник пытался играть на поле DAindustries, служба безопасности постоянно была наготове.
– Мы говорим о моей статье на тему марсианской колонии?
– Да, мистер Левандовски, о ней, – Скотт кивнул, и Крис перевел взгляд на него. Разговаривать с живым человеком было куда комфортнее, чем с экраном монитора.
– Но в этой статье нет ничего особенного! Любому дураку понятно, что Domenic Corp скрывает что-то, когда речь идет о Марсе! Я просто проанализировал доступную информацию.
– Хорошо, – снова перехватил нить беседы Роджерс, сурово глядя на Кристофа. – Тогда объясните мне, дураку, мистер Левандовски.
– Прощу прощения, – Кристоф чуть замялся, – выводы, которые я сделал, будут понятны любому инженеру и геологоразведчику, работавшему над схожими проектами. Идея колонизации Марса существует более ста лет. Каждый геолог с интересом изучает все материалы, которые у нас сейчас есть по планетам Солнечной системы, особенно по Марсу. На сегодняшний день разработано множество концепций колонизации и строительства хабитатов, что угодно: от надувных конструкций до глубокого бурения. Есть очень достойные варианты, со всех сторон удачные, а то, что делает Domenic Corp, под определенным углом выглядит странно. Они строят хабитат по утвержденному проекту. Но, изучив обрывки данных о подрядчиках, объемах закупки материалов, можно понять, что в проект уже на месте внесли изменения. За те же деньги можно построить не один, а два с половиной хабитата. Комиссия ООН по частной космонавтике одобрила им и место, и проекты, но, если посмотреть на карте, именно их постройки стоят на максимальном удалении от остальной инфраструктуры. Я не буду пересказывать вам мою статью, с вашего позволения. Скажу, что мне просто близка и интересна эта тема.
– Это звучит логично, – Скотт одобряюще кивнул, и Кристоф позволил себе немного выдохнуть. Он сейчас был предельно честен и рассчитывал, что его честность будет вознаграждена.
– А вот мистер Липпи утверждает, что вы выкрали материалы исследования, которое руководство компании поручило ему в рамках закрытого проекта по покупке активов, – голос Роджерса прозвучал неожиданно жестко.
Кристофа будто ледяной водой окатило, он вздрогнул и выпрямился на стуле. Йозеф Липпи был досадной занозой в его жизни. Левандовски всерьез пожалел, что не стал доводить до своих кураторов в департаменте по работе с персоналом информацию об их конфликте. Сейчас, при разборе дела, это очень пригодилось бы. Подобные обвинения были очень серьезными, и вряд ли Йозеф стал бы просто так делать подобные заявления. У него наверняка что-то есть.
– Я не очень понимаю, о чем именно идет речь. Я ничего об этом не знаю. Йозеф Липпи – параноидальный псих… Он довольно мнителен, мистер Роджерс, – Кристоф кашлянул, и Скотт заботливо придвинул ему бутылочку с водой. Крис решил воспользоваться моментом и сделал пару глотков, собираясь с мыслями.
– Я ничего не крал у Йозефа Липпи, мистер Роджерс, – после воды голос Кристофа звучал глухо, но твердо.
– Мистер Левандовски, – вступил в разговор Скотт, садясь ближе, – дело в том, что вы пользуетесь с ним одной рабочей станцией, и мистер Липпи предполагает, что вы знаете пароль от его учетной записи или же просто воспользовались тем, что его нет на месте. К сожалению, однажды у вас уже был с ним подобный конфликт, когда вы использовали его разработки в целях своего проекта.
Кристоф с трудом поборол приступ злости. Кабинет службы безопасности – не то место, где можно было позволить себе открыто проявлять агрессию.
– К сожалению, Йозеф Липпи считает, что я воспользовался его интеллектуальной собственностью, хотя на самом деле это было не так.
– Что ж, для проверки нам потребуется ваше разрешение на обработку данных с внутренних камер помещения как в ваше рабочее время, так и в личное.
Скотт подал Крису планшет с уже подготовленным заявлением, ожидающим только подписи молодого человека.
Кристоф медленно взял пластиковый лист в руки, пробежался глазами по строчкам, а затем поставил свою подпись и скрепил ее отпечатком пальца на чувствительной области документа.
– Благодарим вас за сотрудничество. Подождите еще несколько часов в нашем зале ожидания. На момент проведения внутреннего расследования доступ в корпоративную сеть вам запрещен, но мы предоставим вам планшет с различными обучающими и развлекательными программами.
Скотт проводил Кристофа в комнату, больше похожую на гостиную в номере отеля. Два светлых мягких кресла, журнальный стол, кофейный аппарат.
Спустя полтора часа, когда Кристоф уже окончательно извелся, дверь в переговорную комнату открылась. Умом он понимал, что бояться нечего, но интуиция говорила обратное.
Скотт уже не улыбался ему, как прежде.
Когда они сели за стол, экран зажегся. Теперь он был разделен, и в одной его половине было уже знакомое хмурое лицо мистера Роджерса, а во второй – личный куратор Кристофа, Ольга.
Личные кураторы выступали в качестве человеческого лица департамента по работе с персоналом. Они принимали тебя на работу, сопровождали во время адаптации, а затем были доступны для звонков и консультаций в любое время. С личным куратором можно было поговорить о любых проблемах в коллективе и в личной жизни, обсудить начальника, поделиться планами на будущее. Ольга была с Кристофом с его подросткового возраста, помогала выбирать направление карьеры, записывала на курсы повышения квалификации, рекомендовала интересные проекты. Она гордилась успехами молодого человека, как своими собственными. Сейчас же она была напряжена. Когда Кристоф увидел ее в таком состоянии, у него в душе все оборвалось.
– Кристоф, – начала Ольга, – к сожалению, комиссия выявила допущенные тобой нарушения правил безопасности и нарушение договора о конфиденциальности.
– Но я не крал материалы у Липпи! Я этого не делал! – воскликнул Кристоф, вскочив со стула. Скотт молниеносно усадил его обратно, надавив рукой на плечо:
– Мистер Левандовски…
Изображение Роджерса исчезло, а на экране появилась видеозапись. На ней Кристоф узнал себя, беседующего в ресторане отеля с каким-то мужчиной. Он с трудом припомнил один из вечеров отпуска, когда один из гостей, сославшись на одиночество и скуку, подсел к нему за ужином. Они немного поговорили о местной кухне и о вине, обсудили разницу культур, а потом спокойно разошлись каждый по своим делам.
– Не понимаю, – прошептал Кристоф.
– А мне кажется, что прекрасно понимаете.
На экране появилась фотография мужчины и краткая справка по профилю, в которой ясно значилось: этот человек – финансовый консультант, работающий над сделкой по покупке горнодобывающего предприятия на стороне конкурента. По политике информационной безопасности Кристофу нельзя было даже находиться с ним в одном помещении, не то что вести беседу. В этой сделке Левандовски выступал всего лишь одним из экспертов, провел на месте пару дней, написал отчет, и далее судьба проекта была ему неизвестна.
– Но мы говорили о погоде! Я и вовсе не знал, не мог знать, кто он такой!
– Возможно. Наши эксперты даже прочли по губам суть разговора. Однако правила есть правила. Также мы нашли несколько случаев, когда вы умышленно, а может и по неосторожности, заходили на рабочую станцию под учетной записью Йозефа Липпи.
Лицо финансиста сменилось записью с камеры рабочего кабинета Кристофа и логами работы. Скорее всего, Левандовски просто не обратил внимания, что Липпи не вышел из учетки.
– Слишком много совпадений, молодой человек. Больше, чем мы можем допустить.
– Кристоф, – Ольга говорила тихо, она переживала за молодого человека, но, судя по всему, окончательное решение уже было принято, и сейчас она могла лишь сгладить конфликт, – мы оформим это как увольнение по соглашению сторон. Твоя вина не доказана, так что ты можешь рассчитывать на компенсацию. Я записала тебя на медкомиссию перед увольнением, тебя уже ждут в медицинском центре. Компания не аннулирует твою страховку, если сейчас выяснится, что у тебя есть серьезные заболевания, требующие немедленного лечения. Я встречу тебя там, и мы с тобой обсудим все детали. Хорошо?
Хотелось спорить, доказывать свою невиновность, но было понятно, что из этого ничего не выйдет. Тема промышленного шпионажа была на пике актуальности. Корпорации постоянно укрупнялись, сливаясь с сильными конкурентами и поглощая слабых. Все компании дорого платили за инсайдерскую информацию, которая могла повлиять на результаты таких сделок. В ход шло все. Продающая сторона всеми возможными способами старалась взвинтить цены, покупающая сторона цены сбивала. Только на этой неделе отгремел скандал в сфере электронной промышленности, когда известная технологическая компания с давней историей была вынуждена продать часть активов прямому конкуренту OMNI Tech из-за утечки информации о релизе продукта. Сначала OMNI Tech переманил клиента, дающего двадцать процентов прибыли, чем подорвала бюджет своей жертвы, а затем, зная, что конкурент удержится на плаву лишь в случае удачных продаж нового продукта, выпустила аналог всего за месяц до официального релиза.
