Алекс Стар
Кто кого? Мой случайный
1
Сегодня в радостном предвкушении я иду домой пораньше, чтобы удивить и обрадовать своего любимого мужа: после очередного рабочего совещания перед сезоном отпусков, мой шеф Дмитрий Иванович вызвал меня к себе в кабинет и недвусмысленно, весьма недвусмысленно, дал мне понять, что через месяц меня ждут очень значительные перемены. И я сразу же поняла, что он намекает на долгожданное повышение, которое я так долго ждала, вкалывая на своей работе, как савраска, уже больше десяти лет!
По этому поводу я даже заскочила в дорогой магазин, чтобы прикупить бутылку самого настоящего шампанского. А что, могу себе позволить! Ну почти! Новая должность предполагает и новую зарплату, которую нам много на что хватит! А что, тратить, кроме как на себя, нам со Стасиком особо некуда, так что поедем сейчас в отпуск, отдохнём с шиком, и я буду вкалывать дальше.
После миллиона неудачных попыток мне так и не удалось забеременеть, и я совсем оставила уже пустые надежды. К тому же, я всегда была безмерно благодарна своему любимому мужу, который отнёсся к этому с большим пониманием и никогда не давил на меня. «Будем жить тогда в своё удовольствие и для себя, Марго», – сказал мне он после очередной неудачной попытки, когда я сидела и рыдала на краю ванной, разглядываю эту вечную одну-единственную полоску на тесте. «Зато мы есть друг у друга», – прижал он меня к себе, и с тех пор мы больше не поднимали эту тему.
Я окончательно ушла с головой в карьеру и работу, а Стасик – успешный архитектор – в свои проекты. Все подруги мне завидовали: статный и ухоженный красавец, Станислав неизменно вызывал восхищённые вздохи и ахи, где бы ни появлялся, но за весь наш брак он ни разу не посмотрел в сторону хоть одной женщины. Ни разу и ни одной. Можно смело сказать, что я счастливая жена. Мой муж умен, красив и верен мне, а что ещё надо для счастья?
А чтобы я не чувствовала себя совсем одиноко, сам же Стас и предложил завести щенка: весёлого бигля, которого мы и назвали Бубликом. Не спрашивайте: имя как имя. Вот и сейчас, когда я пришла домой со своей бутылкой шампанского наперевес, как с саблей, Бублик сидит на полу и на что-то внимательно смотрит через щёлочку в двери. И даже не лает при моём появлении, как обычно.
– Бублик, а что ты не встречаешь мамочку? – спрашиваю ласково я у пёсика, но он даже не ведёт головой в мою сторону. Очень подозрительно. Может быть, он выследил кого-то?
Я тихо-тихо подхожу к нему, чтобы проверить, что же так заинтересовало моего Бублика, и тоже заглядываю в узкую щёлочку двери в нашу спальню. Проходит пару секунд, пока мои глаза привыкают к царящему в комнате полумраку. И мне не открывается прекрасная картина: молочно-белые упруго подрагивающие булки ягодиц, полной луной сверкающие в темноте спальни. Да что это такое, мать его? Я вглядываюсь получше, и точно не признаю эту мужскую задницу! Могу сказать с полной уверенностью, что она мне незнакома!
Кто-то забрался в нашу спальню и кого-то там усиленно дрючит? Но кого? Я уже раздумываю над тем, чтобы отправиться на кухню за огромным ножом и начать звонить в полицию, как до меня доносится ничем не сдерживаемый стон:
– О, Рудик, ты просто Бог, пупсик!
Стон. Моего. Мужа.
Хотя стоп, возможно, мне померещилось. После долгого трудового дня. Сто лет не была в отпуске. Всякое может послышаться.
Но нет. Не послышалось.
«Пупсик» отвечает, не сбавляя своего зубодробительного ритма:
– О, Стасик, обожаю тебя!
И я в шоке смотрю на своего Бублика.
– Ты знал? – в ужасе шепчу я своему верному пёсику. И он лишь виновато молчит в ответ.
Стасик, пупсик, Рудик. Теперь я понимаю, что сверкающая девственной белизной лунная задница принадлежит Рудольфу – коллеге моего мужа по работе. Это я так всегда думала, что просто коллеге и приятелю, а оказывается, не совсем… Точнее, однозначно не просто коллеге!
– Ах, моя сладкая попка, – хрипит в экстазе Рудик, продолжая шлифовать моего мужа, пока я, покачиваясь, как тонкая осинка на ветру, стою в коридоре и не смею даже пикнуть от шока и неожиданности…
И сейчас перед моим мысленным взором проносится вся моя жизнь: блин, лучше бы, наверное, чтобы мой Стасик смотрел на других баб?! Так? Или хрен редьки не слаще?! Что мне теперь делать и как жить дальше? После всего увиденного?
– Да, да, я сейчас кончу! – орёт под Рудиком мой муж, и я затыкаю уши, чтобы не слышать их синхронные стоны, сопровождаемые звонкими шлепками. Моя заветная бутылка выпадает из рук и катится с громким пушечным грохотом по полу, а мой Бублик, словно наконец-то проснувшись от своего оцепенения, с громким лаем бежит вслед за ней.
И я вижу, как ко мне поворачиваются два искажённых мукой наслаждения и испугом одновременно лица.
– Марго?! – вскрикивает мой муж, а губы Рудика расплываются в улыбке:
– А вот и наша дорогая девочка пришла…
Я сижу, как мумия, на кухне и нервно курю, хотя бросила курить уже пятнадцать лет назад. Но сегодня особенный повод, мать его. Не каждый день такое увидишь. Точнее, даже не всем в жизни приходится видеть такое. И теперь я отчаянно думаю про себя, как же мне это всё развидеть и забыть. Но, похоже, не получится.
2
В комнату входит Рудольф, и я с облегчением вижу, что, по крайней мере, он уже одет. Хотя, наверное, его голые накачанные ягодицы теперь будут мне сниться всю мою оставшуюся жизнь. И отнюдь не в эротических снах. Но он, по ходу, вполне доволен собой и своей жизнью. Он подходит к столику, куда я поставила так и не разбившуюся бутылку шампанского, и как ни в чём ни бывало начинает открывать её.
– Что отмечаем, Марго? – обращается он ко мне, и я лишь в изумлении молчу в ответ.
Как он вообще смеет со мной разговаривать после всего произошедшего?
Следом заходит мой Стасик, и я смотрю на него, но уже совершенно другими глазами. Боже мой, как я вообще не замечала всех этих очевидных вещей?! Слишком красив? Слишком ухожен? Ни разу не посмотрел ни на одну бабу?! Вот тебе и достоинства! Весьма сомнительные достоинства, как выясняется теперь.
– Стас, объясни мне, что всё это значит, – только и могу выдавить я из себя, с мольбой глядя ему в глаза.
– Только не надо истерик, – к моему изумлению, закатывает глаза мой муж. – Неужели ты хочешь сказать, что все эти годы даже не подозревала ни о чём? Я был уверен, что ты обо всём догадываешься, в конце концов, все взрослые люди! – начинает он объяснять мне всё своим противным тоном.
Вот именно, что противным! Я всю жизнь ненавидело его этот тон. Но теперь мне ясно, почему.
– Не ссорьтесь, голубки, – ставит перед нами бокалы с шампанским Рудик. – Миллионы семейных пар так живут и прекрасно себя чувствуют. Что тут такого, – пожимает он плечами.
– Что тут такого?! – и я в сердцах залпом выпиваю весь бокал. – А вот я, представьте себе, ни о чём не догадывалась! И, представьте себе, не собираюсь жить, как якобы живут миллионы пар, по твоим словам, – с презрением бросаю я Рудику.
– Дело твоё, – лишь только пожимает он плечами, снова доливая мне шампанское. И уже обращается к своему любовнику.
Тьфу! Слово то какое!
– Ну что, Стасик, что ты решил? Ты готов стать натуралом? А?
И мы с Бубликом поворачиваемся к моему всё ещё мужу, ожидая ответа. И я в глубине души надеюсь, что он сейчас скажет, что всё это было ошибкой, и он на самом деле любит женщин, а точнее, одну единственную женщину – меня! Но, похоже, в моём случае это так не работает.
– Тут может быть только один вариант: либо ты закрываешь на всё глаза и мы живём как и прежде, душа в душу, а ты не обращаешь внимания на мои маленькие слабости, – объясняет мне мой Стас.
– Маленькие? – в сердцах вскрикиваю я. – Ничего себе, маленькие!
– Ну а что, жила же ты так как-то последние десять лет и не особо парилась, правда? – как маленькой, объясняет мне мой совершенно голубой муж.
И тут я понимаю, что у нас действительно был очень редкий секс. Точнее, практически отсутствовал. Если не брать во внимание те несчастные разы, когда мы пытались зачать ребёнка. И меня это устраивало? Ну да, я просто убедила сама себя, что у всех семейных пар так: страсть утихает и всё устаканивается. А вообще, была ли у нас когда-нибудь страсть? Или мы сразу занырнули в этот тихий домашний уют?! В это бытовое болото.
И я сейчас усиленно размышляю над всем этим, нервно отхлёбывая своё шампанское, пока эти два голубка нависают надо мной с вопросительным видом, ожидая, видимо, от меня ответа.
А я, чего я хочу? И тут я понимаю, как предательски подступают слёзы к моему горлу, и у меня уже начинает пощипывать нос. Не хватало ещё разрыдаться перед этими двумя! И, набрав в лёгкие побольше воздуха, я решительно заявляю:
– Нет! Я не согласна так больше жить! Хочу нормального мужа! Или никакого!
– Ну вот и отличненько, – удовлетворённо заявляет Рудик, и я вдруг ловлю себя на мысли, что всё ещё ожидаю, что мой дорогой Стасик встанет на колени, попросит прощения и скажет, что всё это неправда. Разовая акция так сказать. Один раз не… Но нет, мой муж с громким стуком ставит свой пустой бокал на стол и заявляет:
– Ты свой выбор сделала. Я ухожу жить к Рудику, – и я вижу торжествующие огоньки во взгляде моего соперника. Соперника? Мать его… – Но Бублика я забираю с собой! – произносит вдруг он, и уже обращается ласково к моему любимому пёсику: – Бублик, мой мальчик, идём с папочкой! – и мой верный пёсик, единственная скрепа в моём развалившимся в мгновение ока браке, вдруг радостно виляя хвостиком, бежит к своему хозяину и я никак не могу его заманить обратно.
– Бублика хоть не трогай! – в отчаянии кричу я, и понимаю, что меня прорвало, и по моим щекам потекли целые ручьи, смешанные с тушью.
– Не говори глупостей, – наставительно произносит мой муженёк. – Я и так оставляю тебе всё: квартиру, машину. Или ты хочешь раздела имущества?
– Так это квартира куплена на деньги от продажи наследства моих родителей! – сквозь слёзы возражаю я.
– Да, но после свадьбы! Так что скажи спасибо, что ты отделалась малой кровью! – жёстко обрывает меня мой муж, направляясь в комнату, чтоб собирать вещи.
– Как ты можешь?! – всё ещё не могу поверить я в его жестокость. – Я всё понимаю, что есть геи и прочее, но нет, Стасик, ты не гей, – реву я, размазывая тушь по щекам.
– Ну и кто же? – вопросительно поднимает одну бровь мой красавец-муж.
– А-а-а, ты не гей, а настоящий пидор, у-у-у, – вою я, уже не стесняясь в выражениях.
– Ну, знаешь ли, скажи спасибо, что я вообще с тобой прожил десять лет! И даже будь я натуралом, поверь, с тобой бы я точно стал геем! Селёдка фригидная! – презрительно бросает он мне на прощание, пока я сижу, как будто прихлопнутая сверху пыльным мешком. Без мужа. И без любимого пёсика. Который даже не посмотрел на меня на прощание…
Ну что же, как говорится, клин клином вышибают… Жизнь моя совершенно бесцветна и пуста, и я, полностью разочаровавшись во всём мужском роде, продолжаю жалеть себя до бесконечности, пока мне не звонит моя лучшая подруга Маша…
– Есть отличный вариант, – тараторит она в трубку, – надо срочно брать! Собирай чемодан, – и мне, если честно, совершенно всё равно, куда там она нашла отличный вариант, по мне так самое для меня сейчас подходящее место – это Северный полюс…
3
– Марго, сколько можно быть такой занудой?! – ноет моя подруга Маша, которая мне за весь отпуск прожужжала уже все уши тем, что живём один раз, и уехать домой, так и не пережив ни одного курортного романа – просто грех.
– Слушай, ну не все же едут в отпуск только трахаться! – уже с раздражением отвечаю я ей на её очередную эскападу. – Тем более ты наверняка в накладе не осталась!
– О да, – мечтательно закатывает глаза моя лучшая подруга.
– Мне кажется, ты практически ни одной ночи и не ночевала в нашем номере! – парирую я ей.
– А что я сюда приехала твой храп слушать, что ли? – обиженно надув губки, отвечает Маша.
– Я не храплю, – холодно отвечаю я.
– Ну вот я так его ни разу и не слышала! – примирительно отвечает подруга, и мы начинаем с ней ржать.
– Девчонки, у вас так весело, можно с вами посмеяться? – подваливает к нам какой-то уже готовый полудурок, и я обливаю его презрением:
– Нет, мы смеёмся исключительно вдвоём! – и обиженный парень отходит в сторонку.
– Ну вот, опять отшила такого красавчика, – с укором начинает пилить меня Маша.
– Слушай, я таких «красавчиков» и дома насмотрелась, – отвечаю я. И вспоминаю своего красавца Стаса, блин. – Думала, хоть вдали от родины от них отдохнуть, а они и здесь на каждом углу.
– Ну знаешь, делай, что хочешь! А у меня ещё осталась пара ночей в запасе, – озабоченно бормочет Маша, уже нацеливая свой взгляд в сторону изрядно подвыпивших мужчин, весело гогочущих за соседним столиком и бросающих в нас временами слишком пылкие взгляды.
– Ладно, ты пока подумай, с кем ты ещё хочешь переспать оставшиеся дни, а я, пожалуй, схожу нам за напитками, – встаю я со своего места и направляюсь к бару. – Тебе что взять?
– Мне? Пину коладу! – просит подруга. – Хотя нет, бери «Секс на пляже»! Два! – орёт она на весь бар, чтобы пылкие самцы уж точно обратили на неё внимание.
Я с недовольным видом пробираюсь через потную плотную толпу, изо всех сил трясущуюся под ритмы какого-то зажигательного танца. Если бы я знала, что здесь будет столько народа, только и мечтающего о том, чтобы спариться друг с другом в таких огромных количествах, то лучше поехала бы в пансионат «Колокольчик» под Коломну! Там хотя бы выспалась нормально и поиграла в шашки с пенсионерами! И дочитала наконец-то все накопившиеся и непрочитанные романы Алекс Стар! Но Машка уговорила меня поехать с ней по горящим путёвкам в Тунис.
– А что, ещё не сезон, – расхваливала она мне все прелести такого отдыха. – Никаких тебе толп с орущими детьми, спокойный пенсионерский отдых. Точнее, миссионерский, – уточнила она и заражала. – Самый лучший отель в Суссе, чуть ли не шестизвёздочный, всё включено – ныла она. – Сходим на процедуры, на грязи, массажи, обёртывания, ну поехали! Мне одной дороже за путёвку платить, – наконец-то выкатила она самый весомый аргумент.
И моё сердце дрогнуло. И если честно, всё было просто чудесно, если, конечно, не брать в расчёт эти толпы пьяной молодёжи и одиноких мужчин, которые только и мечтают здесь залезть на всё, что только движется. И если бы я была бы настроена так же, как и моя Маша, то здесь бы для меня был бы самый настоящий рай на земле. Но нет. Я-то как раз не желаю заводить никаких отношения. От слова совсем! Уже хватило. И если честно, не думаю, что это как-то поможет мне забыть мой совершенно неудавшийся брак, который оказался полной фикцией. Миражом. Замком на песке.
И я даже рада, что мой слишком короткий отпуск подходит к концу. Ничего особенного: я уже взрослая девочка, и умею отдыхать культурно. И пока моя подруга наяривала по дискотекам, барам и клубам, я ездила по разным познавательным экскурсиям и поездкам. Так что можно сказать, культурно я обогатилась на все сто.
– Что вы желаете? – спрашивает меня по-французски слишком сладенький и смазливый мальчик бармен, и я холодно отвечаю:
– «Секс на пляже». Два, – и представляю, как глупо выгляжу со стороны. И, спохватившись, добавляю на чистом французском, который помню ещё с института: – И ещё бокал красного сухого вина, – тоном, полным сдержанного достоинства.
И пока бармен колдует над моими напитками, мой взгляд вдруг ловит в толпе эти два тёмных янтарных тигриных глаза, которые смотрят на меня, не отрываясь. Я, как дура, стою, не в силах отвести от них взгляд, и наконец-то вижу их владельца, который стоит, выделяясь из всей этой беснующейся безликой потной толпы: высокий и стройный брутальный красавец с иссиня-чёрными волосами, чётко очерченным породистым подбородком с лёгкой щетиной, порочной излучиной губ, и прямым носом. Он стоит на этом пятачке посреди танцпола, словно специально ждал меня всё это время, и я, словно загипнотизированная, делаю шаг навстречу ему…
Да что это со мной?
– Мадмуазель, ваши напитки! – кричит мне в спину бармен, но я не слышу его, словно магнитом притянутая к этому божественному незнакомцу, который с лёгкой насмешкой рассматривает всю мою фигуру: от моей растрёпанной светлой шевелюры до самых кончиков наманикюренных пальцев, виднеющихся в носочках летних сабо на каблуках.
Я не знаю, что со мной происходит, но мир вокруг словно застыл и остановился, и нет ничего вокруг, кроме этого прекрасного жгучего красавца, который словно за невидимую ниточку подтягивает меня к себе, и я иду на его беззвучный приказ, как безвольная марионетка. Ещё пару лишних шагов, и вот я стою прямо перед ним, уперевшись взглядом в его мягкие сочные губы, которые немного поблескивают в темноте. Но я не вижу ничего кроме этих губ, этого прямого, с благородной горбинкой, носа, и этих властных янтарных тигриных глаз, заглядывающих мне прямо в душу.
Не произнося ни единого слова, он просто берёт меня за талию и притягивает к себе, как будто так и должно быть, как будто я здесь только для того, чтобы подойти к нему и принадлежать ему. Я чувствую пряный аромат его кожи, смешанный с пачули и сандалом, и мне кажется, что я сейчас сойду с ума от его мягкого, но властного прикосновения.
И я проваливаюсь в бесконечный танец с ним, где наши тела, едва соприкасаясь на танцполе, всё равно сливаются вместе, и я уже сладким мёдом растекаюсь в его тёплых и сильных руках…
