полная версия

Алекс Вурхисс
Ваня-коммунист

Полная версия

– Не просто чувствовать! – самодовольно сказал фон Бюлов. – Он по-разному реагирует на боль. Светодиоды его «глаз» крайне стабильны, мы испытывали их отдельно. Никакая перегрузка системы не меняет интенсивности их свечения. Но когда мы делаем так… – фон Бюлов вытащил откуда-то серьезных размеров полицейский контактный электрошокер, с помощью которых полиция разгоняет демонстрации против политики Евросоюза, и приложил его к поверхности корпуса «Вани», вызвав разряд. Светодиоды робота мигнули, – как Вы можете видеть, интенсивность их свечения изменяется. Поясню для неспециалистов – цепи, управляющие светодиодами, абсолютно автономны и изолированы от тестового корпуса. Иными словами, выражаясь в гражданских терминах, Ваня мерцает глазами потому, что ему больно.

Девушка заметно побледнела. «Ей надо было нанести тональный крем», – шепнул один из нетрадиционно ориентированных своему спутнику, – «раз она такая впечатлительная».

– Но нам показалось этого мало, – продолжал фон Бюлов. – Нам надо было выяснить, как именно происходит накопление нестабильности. Мы усложняли паранейрональные цепи, а затем установили в полученный компьютер экспертную программу. Вот в процессе ее доводки у Вани и появился разум. Это удивило даже нас. Но удивило, признаться, приятно.

– Почему? – спросил кто-то.

– С ИИ Ваня может лучше рассказать о том, что происходит в его организме, – пояснил фон Бюлов. – Мы имели исчерпывающе полную параметрическую базу, но она не давала нам ответа на главный вопрос – когда и как появляется нестабильность работы. Ваня дает личную оценку происходящего; она, как ни парадоксально это звучит для робота, эмоциональна, неконкретна, но именно благодаря ей, мы понимаем, что изменение наступило или вот-вот наступит. Смотрите.

Он щелкнул пальцами и сказал:

– Ваня, что ты чувствовал, когда я только что активировал шокер?

– Мне было больно, – пророкотал робот. – Это похоже на судорогу, только сильнее. И потом она не отпускала меня две минуты двадцать восемь секунд. Полковник, Вы больше не собираетесь меня тыкать сегодня?

– Я же говорил тебе называть меня оберст! – прошипел фон Бюлов.

– Простите, но это сбой моей программы, – кротко сказал Ваня. – Он активизируется после продолжительного шока. Я уже докладывал, герр оберст.

Фон Бюлов улыбнулся и сказал:

– Возможно, Вы не поняли, что сейчас произошло. Это покруче теста Тьюринга. Роботы не могут врать, поскольку ложь – это недостоверная информация, а достоверность информации – краеугольный камень любого программного обеспечения. В данном случае, Ваня неуклюже пытается соврать. Никакого сбоя у него нет. Но он сознательно имитирует этот сбой для того, чтобы защититься. Ну что же, покажем, кто в доме хозяин.