Александр Афанасьев
Россия во тьме
Россия, это страна, в которой лучше и не пытаться что-то поменять. Потому что если начнешь менять, оно может и поменяется. Но не так как ты задумывал, а так как и врагу не пожелаешь.
Наблюдение автора
Перед вами, читатель, очередной мой проект.
Слова «Россия без Путина» стали месседжем либеральной оппозиции, своего рода опознавательным знаком, про которому опознают своих. Поддерживать Путина в приличном обществе стыдно, оппозиционером быть модно. Все ровно так, как сто лет назад, в шестнадцатом году, когда страна воевала, а земгусары готовились спасать Россию. Если бы не спасали – может, и без революции бы обошлось. А так… вышло то, что вышло. Где сейчас те земгусары?
И это при том, что Владимир Путин является одним из самых успешных правителей России – не в ХХ веке, а за всю историю страны вообще. Если сомневаетесь – посмотрите хотя бы на то, как живет Украина. В 1991 г. она была гораздо богаче, чем Россия, там практически всегда на магазинных полках были продукты. А что сейчас? Проще всего понять по дорогам – на них одно старье, полно советских машин, которые у нас как то незаметно исчезли с дорог. Украинские поезда – это ад и мрак, их туалеты можно показывать в фильмах ужасов. Украинские дороги – это лучшее естественное препятствие на пути захватнических планов Кремля. Украинское общественное пространство вызывает шок у приехавшего из России или Беларуси человека – на Киевском вокзале, например, крысы бегают, всё заставлено ларьками, в которых торгуют пивасиком и чем покрепче. Во многих украинских городах забыли, что такое горячая вода в кране. Украина потеряла пятую часть населения и люди вместо того, чтобы жить и трудиться на своей земле – ездят на заработки. И наконец, сам украинский народ – нищий, озлобленный, затурканный.
ЗАТО У НИХ ДЕМОКРАТИЯ!
Как вариант правления демократов. Причем мы хорошо видим, что ни свободные выборы, ни майданы – не решают проблему взяточничества. На Украине – коррупции куда больше чем в России и Беларуси, причем в разы. Достаточно сказать, что автор этих строк, живя в России за последние десять лет, ни разу не платил взятку. А украинцы – кто-то может такое же сказать?
Украина сегодня – это и есть Россия, которая должна была быть по расчетам ЦРУ, МВФ и других почтенных организаций. И ещё не самый худший вариант, кстати. И была бы. Если бы не Путин.
Мы живем в очень интересное время. Пережили сто лет со времени начала Первой мировой войны. Прожили столетие ещё более страшной даты – 1917 год. Год, когда демократы свергли царя, а потом большевики свергли демократов. Все мы знаем октябрьскую революцию – 70 лет учили – но намного важнее извлечь урок из революции Февральской. В общем-то, приличные с виду люди решили, что они лучше умеют «рулить», чем Самодержец всероссийский. Среди них были не такие плохие люди, был например Гучков – он при всем своем богатстве, добровольцем ездил в молодости за буров воевать, затем был спикером третьей Думы, до какого-то момента был даже сторонником монархии. Но – потом решил, что во время тяжкой и страшной войны – надо сменить власть. Сменили. И всего за несколько месяцев довел народ до такого состояния, что большевики без труда взяли власть. Это, кстати, расхожий миф, что Ленин сверг царя. Ленин сверг не царя, Ленин сверг либералов, которые свергли царя. И первое в истории России «демократическое» правительство – никто не захотел защищать.
Все знают, что было потом. Разруха, голод, тридцать седьмой год, потом сорок первый – ВОВ не было бы, если бы Россия оказалась в числе победителей в Первой мировой. Десятки миллионов русских, россиян были бы живы и жили бы в России, а не в эмиграции или на том свете. Так неужели урок не усвоен, неужели сейчас мы готовы бежать за новыми февралистами, «спасающими» Россию. И неужели сейчас – мы не способны испытывать элементарное чувство благодарности к человеку, которого иностранцы (!!!) называют единственным настоящим политическим лидером нашего времени?
Или способны?
Окраины Москвы. Общежитие №***. 09 июня 201*** года
Саня «Кабан»
Дверь хлопнула, когда я только с наслаждением вытянулся на кровати и закрыл глаза…
– Сань…
…
– Воду дали. Иди, мойся…
Б…
Да здравствует мыло душистое и полотенце пушистое. Воду дали – это хорошо, мы три дня тому сюда заселились, и воды горячей не было. То ли ремонт на теплотрассах, то ли опять неплатежи, то ли политические разборки. Москву сейчас возглавляет Обвальный, он с федералами не очень. Может и подговнить.
Привет.
Зовут меня Саня. Просто Саня – тут все по именам. И в Москву я приехал по делам сугубо политическим, а не в казино погулять, вот так вот. Тем более что в нашей региональной ячейке нацдемов – я занимаюсь безопасностью и неспроста.
Пришел я к нацдемам недавно. До этого как то не озадачивался политической ориентацией, не до того было. Когда в 2004 году произошла Манежка и полетел ставленник Ельцина Степанков – я служил в армии. Заканчивал Новосибирское училище. Выпустился – а через несколько месяцев уже был в Ираке. Потому что эта с. а Крайнов чтобы выслужиться перед американцами – решила бросить в Ирак российский контингент. Почти не уступающий по численности американскому.
Американцы, я скажу вам – те ещё с. и были. Англичанам и полякам отдали юг, сами – сели в Багдаде и заняли относительно безопасный курдский север, нам же достался полный п..ц. Западный Ирак. Бесконечные пустыни, бедуины, маленькие городки. Несколько сот тысяч офицеров армии Саддама – свалили в Сирию, потом пересидели и начали возвращаться. Границы там по сути не было, была берма – ров, глубиной в два с чем-то метра и земляной вал. И все. Ни КСП[1] ни вышек – ничего подобного. А рядом – Иордания, там исламисты, практически все бедуинские кланы занимались переправкой. А на другом конце нашей зоны ответственности – Стальной треугольник: Рамади. Тикрит, Багдад. Ох, хлебнули мы там горя, пока все это чистили с американцами. Но и жизнь была интересная. Например, кто может сказать, что он с Дельтой работал? А я работал. У меня даже американская медаль есть – участнику GWOT, глобальной войны с террором. Сам командующий с Зеленой зоне вручал.
В Ирак я сделал две ходки, потом решил – ну нафик. Хватит с меня. Денег у меня было достаточно, что-то около сотки грина – и решил я, дурья башка, заняться бизнесом. Цементом и другими стройматериалами торговать. Ох, лучше бы я этого не делал…
Мэр нашего города – был из ОВРАГа[2]. Деятель тот ещё. Раскачивал ситуацию, федеральному центру угрожал – мол, у меня там «красный пояс»[3], только я удерживаю ситуацию, полезете – рванёт. Под этим прикрытием – банда во главе с его сынком дербанила что хотела. Моя торговля конечно ему была… маловата для его размаха, скажем так – но в регион заходили «папины деньги». Бизнесы делились между особами, особо приближенными – по направлениям. Кому-то стройка, кому-то машиностроение, кому-то торговля. Понятное дело, ментов проплатили. И понятное дело, никому не нужны были конкуренты. В этот замес – попал и я.
В отличие от остальных – я не сдался просто так. И когда на горизонте замаячил неслабый такой срок – я достал все деньги, какие смог, спрятал – и уехал из страны. Вербанулся в частную военную компанию. Опять пришлось поработать – в Ливии, в Сирии… не спрашивайте, ладно? На сей раз работал под англичанами, оказались те ещё козлы, хуже американцев. Попытались с деньгами кинуть. Не вышло.
Потом – ОВРАГ снова победил на выборах. Честно. Сейчас многие говорят, что результаты подтасовали, но я уверен – ни хрена не подтасовали, все честно было. Просто – Манежка исчерпала и предала самое себя. Люди взялись и не сделали. Надо было конкретно снимать губеров в Красном поясе, заходить туда, валить милицейскую верхушку (в смысле увольнять и уголовные дела возбуждать). Но вместо этого – предпочли договариваться. И вот итог. Это как спор о том, что первично – курица или яйцо. Бизнес в регион не идет потому что губернатор коммунист – или губернатор – коммунист бизнес в регион не пускает? Непонятно, но разорвать этот порочный круг так и не смогли. Или не захотели.
Вы кстати что – думаете, что коммунисты честные, что ли? Да ни хрена! Вон, Нижний как поднялся, Казань – и никакого Красного пояса. Красный пояс оттого, что работы нет, денег нет, перспективы никакой нет – кто посильнее уезжает, а кто остается – голосует за коммунистов. Коммунисты – они под разговоры о справедливости, об СССР – внаглую занимаются дербаном. А ОВРАГ – это те же коммунисты, только перекрасившиеся под социалистов на патриотических позициях. Они под кого угодно перекрасятся, лишь бы власть взять.
В город я вернулся два года назад. Папу забрали наверх – он один из немногих «красных губернаторов», которые пересидели нацдемов – а ОВРАГ такими кадрами не разбрасывается, теперь он в Госссовете сидит. А сынка у него больше нет – допонтовался, тварь такая. Купил Ламборгини, единственную в городе. И на двух с лишним сотнях вылетел с трассы.
Туда ему и дорога…
Нашего Александра Михалыча, мента нашего родного, который каждую пятницу ездил по городу как феодал в своих владениях – дернули в Казань, так что особо препятствий к моему возвращению не было. Беспредел он чем хорош – он зависит от конкретных людей. А после отъезда АМ – больше ко мне предъяв то и не было ни у кого. И почти сразу – я записался в национальные демократы. Хотя бы потому, что местную ячейку возглавлял Вова Пашинский. Но это он для других Вова След, а для меня он Бибас. Из далекого, почти забытого уже детства…
Почему он в политику пошел? Да, Папа упал в долю на его Центральном рынке, отжал его, фактически – но не только из-за этого. Я с ним говорил на эту тему. Бибас мне сказал: Кабан, тут такое дело. Мы или люди – или о нас можно пи…асить почем зря. Надо решать.
Вот сейчас – и решается.
ОВРАГ – за четыре года предсказуемо довел страну до окончательной потычки. Все дело в выборах, понимаете? 2004 год сломал фундаментальные представления о политике – оказывается, можно проплатить всех и вся, но оказаться у разбитого корыта, да ещё и с долгами за предвыборную кампанию. Помните, сколько в 2005 заказух было? Это всё они – долги, набранные под выборы. Но опыт того, 2004 года, который потом придворные борзописцы назовут «годом демократии» – привел совсем не к тем результатам, которые от него ожидали. Власть – точнее, элиты – затаили злобу на народ, посмевший сказать свое слово и вмешаться в дела высших сфер и только и ждали, чтобы отомстить. И отомстили – в 2009 году. С тех пор – воровать стали намного жаднее и отмороженнее. Просто пришло понимание, что кресло под ж… – оно не вечно, и в любой момент может быть отнято. И потому – хватай, пока есть возможность. И хватали. Хватали так, что довели людей просто до белого каления. Откаты – во времена оные десять-двадцать процентов – достигали теперь семидесяти.
Но Батя и его прихвостни – кое в чем просчитались. Переборщили. От жадности ли, от злости ли – но перебощили. Борщанули, как теперь говорят. Они могли поступить просто: не дать одним, дать другим – и они перегрызутся, а Бате останется только стоять над схваткой и разводить. Но они – не дали никому. Все захапали себе. Они не боялись отжимать бизнес даже у тех, кто их спонсировал в 2009 году – не знаю, было ли ещё где-то такое в политике? И дошли до того, что против них выступили все. Питер, Нижний Новгород, Ростов, Казань. Абсолютно все. И шансов у них на новых выборах не было.
Но те, кто прошел 2004 год знали – Батя просто так власть не отдаст…
Да… вода горячая.
Поселили нас в общаге. Не знаю, то ли сэкономили, то ли нормальных гостиниц в Москве не найти – всё занято. Общага – супер просто, тут до этого турки жили. Раздолбали все. А так вокруг – унылые многоэтажки периода позднего соцреализма, разруха и грязь. Как теплотрассы меняют – так нормально ничего не закапывают, отчего грязь по всему городу…
Грязь…
Надо, в самом деле, пойти, помыться – а то воду отключат.
Взял полотенце, мыло, пошел. Душевая – обычная, почти армейская, на двенадцать сосков, но с кабинками. Судя по звукам – в них не только моются, но и кого-то сношают. Дело обычное – недалеко трасса, там девочки работают. В Москве многие работают – жилье дорогое, а жить-то надо…
Сосок плюнул теплой, грязной водой. Потом – пошла немного почище. Намылился, потер мочалкой, смыл. Но ощущения чистоты нет. Грязь кругом. И во всем.
Грязь…
* * *
Старшим у нас был Конь. Вечером – зашел ко мне, моего соседа по комнате не было. Бесцеремонно поднял книжку, что я читал.
– Демократия. Чарльз Тилли.
– Она самая.
– Интересно?
– Да как сказать.
Конь – из Нижнего. Судя по оговоркам – раньше был в бригаде, но завязал. Сейчас это уже не модно – открыто показывать свою принадлежность криминалу. Он работал не на партию, а на какое-то охранное агентство. По слухам – принадлежащее самому Варшаверу.
– Так и скажи. На меня пальцы расширять не надо, братан. Чревато.
Я, не вставая с кровати, продемонстрировал Коню один трюк, которому меня научили в Ираке бойцы Дельты. Хороший такой трюк.
– Уй…
– Мои братаны под Багдадом лежать остались – ты мне не братан. Тон другой выбери для общения. Этот не подходит.
Я отпустил руку Коня.
– У тебя вопросы какие-то?
– Не у меня – сказал Конь – у старших. Поехали…
Москва. 09 июня 201*** года
Конь – гонял по Москве на слегка подержанном Мерине – Мерседес S500. Пригнали, скорее всего, контрабасом, по «украинской» схеме.
Но машина шикарная. Безо всяких натяжек. Дверь – увесисто захлопнулась за мной, двойное остекление моментально отсекло все уличные шумы – и Мерс, мигая мигалкой (помощник депутата, чо) – выкатился у проулок, пугая аборигенов своей начальственной статью…
Москва… как много в этом звуке…
Москва всегда была на особенку – но никогда это не было так выражено, как после девяносто первого. Это единственный город России, где почти все зарплаты – котировались в долларах, люди даже говорили – я пятьсот… шестьсот… тысячу долларов получаю. И потому – когда рубль падал – а он падал постоянно – Москва начинала жить ещё лучше, чем вся остальная страна. Конечно, были Питер, Казань, Екатеринбург, Ростов – но там хорошо жила только верхушка. А здесь – в долларах получали зарплату все, даже последняя уборщица. И потому – переехать в Москву считалось верхом жизненного успеха…
Хотя – из того же Ростова многие уже ехали не в Москву, а в Донецк или Киев. После того, как Украина вступила в ЕС – стало твориться много всяких дел… взять ту же схему с контрабандными машинами… или жратвой. По идее – мы должны были вступать вместе – Россия, Беларусь и Украина. Но получилось так, что Украина киданула с договоренностями и вступила не на согласованных условиях – а на условиях, продиктованных ЕС. В итоге – мы остались за бортом, а в Киеве стали зарабатывать на разного рода схемах. Например, на тех же подержанных машинах, которые в Европе по сравнению с нами копейки стоят. Или энергозачеты – ведь у России и Украины до сих пор общая, советская энергосистема. И проконтролировать перетоки энергии – невозможно. Вот, украинские олигархи покупают нашу энергию, а свою, дешевую атомную и гидротехническую – перепродают едва ли не всем странам Восточной Европы. Или жратва – границы между Россией и Украиной до сих пор по факту нет, несмотря на грозные окрики из Брюсселя. И через эту границу в степи – много чего идет. Оттого в Киеве – уже и зарплаты московские, и цены. И Донецк подтягивается – как столица контрабанды…
Ты дерибан видишь? А он есть…
Но Москва все равно стояла. Пила кровь из регионов. Здесь было такое понятие «замкадье». И сакраментальный вопрос – есть ли жизнь за МКАД?
Интересно, а москвичи хоть понимают, как их в регионах ненавидят?
Наш Мерседес – вырвался на оперативный простор Боровицкого шоссе и полетел по нему, пугая полуночных водителей мигалкой. Скорость – моментально ушла за сто…
Несмотря на долгие разговоры – до сих пор не принят закон о трансфертном ценообразовании. Пользуясь этим, крупные предприятия платят налоги или по месту регистрации головы, то есть в Москве – или в одном из многочисленных оффшоров внутренних. Например, в ЗАТО. Закрытые административно-территориальные образования. Хотели как лучше – а получилось как всегда, как говаривал наш красноречивый премьер. Хотели поддержать бизнес на территориях бывших советских почтовых ящиков – а вышла налоговая дыра. И думаете, ее закрывают? Нет, только в Думе говорят. Потому что это выгодно…
Ты дерибан видишь? А он есть…
И знаете, что? Я ведь не дурак. И люди – не дураки. И я отлично понимаю, что в Москве нет власти и оппозиции – есть те, кто у власти сейчас и те, кто хотят у власти быть. Но зарплату и взятки и те и другие – получают в долларах США. И хотят дальше получать. Поэтому – никогда они эти законы сраные не примут.
Почему я тогда на стороне оппозиции – несмотря на то что с ее лидерами я срать, простите на одном гектаре не сяду? Да потому что?
Папа наш нынешний – это тот, кого прокатили в 2005 году. Круглов, он же Леня Круглый из Ростова – и все это знают. Бывший мафиозный босс, который прорвался к власти в стране. Ростов – папа, твою мать. В 2009 за него голосовали потому, что демократические лидеры пересрались между собой и вляпались буквально во всё г…о, которое лежало на дороге – как специально. Протестное голосование это называется. Когда голосуют не «за» – а «против». У нас вообще всё голосование за крайние лет десять – протестное. И придя к власти на волне разочарования – Леня начал грести все под себя. А чо – правильно. От себя – только курица и бульдозер.
Но при этом – Лёня ещё окончательно снялся с тормозов.
Почему нас не взяли в ЕС? А как брать, если президент страны на пресс-конференции срывается на блатной жаргон? И что ещё хуже – использует в управлении страной откровенно блатные методы. Знаете, что такое толстолобики? Нет? А я вам скажу. Это бондики начинающие, спортсмены. Бычьё короче. Только если раньше они у ларьков паслись – то теперь в политике. Зарабатывают, продвигаются… к успеху идут, твою мать…
Их нанимают для погромов, для разборок, для разгона митингов. И это – уже красный свет. Потому что власть может бросить на разгон митинга ОМОН с дубинками – и это, может быть, правильно, а, может, неправильно – но в порядке вещёй. Но власть не может использовать в своих целях криминал. Если она использует – она не власть. А Лёня – он же пацан простой. Ему сказали в ЕС, что милицию нельзя применять против собственного народа – он кивнул, и стал применять толстолобиков. Бычье с арматуриной, завернутой в газетку. Потом по телевизору говорят, что это возмущенные граждане разогнали митинг оппозиции.
Я уже не говорю про такие дела, как политические убийства. Их тоже – более чем достаточно…
Пальцы веером. Зубы шифером…
И по сравнению с Леней – даже те демократы первой волны, которые насосались в девяностые – начинают уже казаться приличными людьми…
Выскочили на МКАД. Движением там… ну вы понимаете. Третье транспортное как начали при Степашке, так никак и не закончат. Есть и другие дела. Поважнее. И поденежнее. Деньги раздербанили на стройке, и забыли.
Б…
Вот чего я никак не пойму, так это вот этого. Ведь когда стоят на трибуне – нормальные ж вроде люди. Но как только дорвутся… встанут на потоки… п…ц. Как подменили. Нет, я понимаю – один, другой… Но все?! Ведь вдумайтесь – в России власть с девяностого года менялась пять раз. Шесть, если считать конфликт с Верховным советом в девяносто третьем. И ни одной честной. Ну, я понимаю – два. Три. Но не шесть же! Что со всеми с нами не так? Почему оппозиция, приходя к власти, всего лишь перехватывает схемы и начинает жрать сама? В пятом году на Манежке на коленях клялись – и? Где эти клятвы?
Вопросы, на которые не только у меня – у всех у нас не было ответов…
Так… на развязке уходим с МКАД. Похоже, даже Рублевка.
– Куда мы едем?
Конь жизнерадостно оскалился.
– Увидишь…
Подмосковье. 09 июня 201*** года
– Это Саня. Кабаном погоняют.
Три человека – рассматривали меня, и от их взглядов – мне было откровенно неуютно.
Нет, это не братва. Это её антипод – менты. Пусть, наверное, отставные – но мента я опознаю в любой ситуации. Менты это….
Началось все в 80-е. Не знаю, кто и когда опишет то время… время видиков, турецкой жвачки и стихийно возникающих то тут, то там толкучек. Это было время, когда общество стремительно освобождалось от условностей социализма, одной из которых было «человек человеку брат». ещё в начале 80-х – ЦК, напуганное ростом насилия – издало указ о запрещёнии каратэ. С тем же успехом оно могло плюнуть в дьявола, потому что, как говаривал пятнистый генсек, – «процесс пошел». Процесс привнесения насилия в наше общество. Вместо каратэ стали преподавать «более смертоносное» – кунг-фу. Молодежь – в подпольных видеосалонах и на квартирах на редких тогда видеомагнитофонах – смотрела Брюса Ли и не вылезала из подвальных качалок. Появились первые рэкетирские бригады – тогда ещё это больше походило на детский сад. Особо отличилась Казань – этот город гремел по всей стране, малолетки – сбились в стаи (конторы), разделили город и окрестности на районы. Тогда в этом ещё не было элемента рэкета – конторы создавались для защиты пацанов одного района от пацанов другого района, а деньги – собирались с молодняка в пользу старших. Тогда ещё ни у кого не вымогали – что не мешало убивать и избивать до смерти.
Потом – произошел 91-й год и все условности были отринуты. Начался период первоначального накопления капитала.
Что касается милиции – то она к тому времени с трудом оправлялась от погрома, устроенного ей Юрием Андроповым, когда было уволено, ошельмовано, а то и посажено 40 тысяч сотрудников МВД. В 1991-м – произошел погром уже КГБ и на какое-то время у нас не осталось спецслужб вообще. Но Чеченская война[4] – ребром поставила вопрос о существовании государства. А рейд бандитов Басаева на Буденновск – стал пощечиной всем спецслужбам новой России. И с тех пор – спецслужбы начали воссоздавать.
И вот, где-то к началу нулевых сложилась патовая ситуация. Есть менты. С навыками, с легально хранимым и применяемым оружием, с правом легально применять его, с правом возбуждать уголовные дела и закрывать людей. И есть бандиты. Которые менее сплочены, постоянно грызутся друг с другом, нарушают закон – за что рано или поздно должны сесть.
И есть бизнес. Кое-как, но выросший, можно сказать не благодаря, а вопреки – русский бизнес. Дойная корова для всех – я это знаю, я на своей шкуре это прочувствовал. И есть 90-е – десятилетие, когда народ наш полностью освободился от всех иллюзий, которые у него ещё были…
Война – продолжалась четыре года, с 98-го, когда кризис опрокинул хрупкие надежды на вот-вот забрезжившее на горизонте благополучие. И примерно до 2002, может 2003 годов. За это время – неизвестными было отстреляно более семидесяти воров в законе. Остальные – просекли что к чему: кто свалил в Испанию, кто на Брайтон-бич, кто ещё куда. А кто – свёл татуировки и стал лепить кирпичи и печь хлеб – я без шуток, были и такие. Беспредел – сменился системой, города поделили милиция, налоговая полиция, ОБЭП[5], РУБОП, ФСБ и другие силовые структуры. Конечно же, моментально сложилась система при которой каждый младший – брал больше не для себя, большую часть он отстегивал наверх, своему начальству. То отщипывало кусок и передавало дальше. Пирамиды – заканчивались в облачных высях, там, куда и не доглядишься. Министр внутренних дел – за год становился долларовым миллиардером.
Систему эту – громогласно обещали поломать после Манежки, кого-то публично, на голубом глазу вызывали на допрос, кому-то выламывали двери БТРом. Но постепенно, после того, как улеглись страсти, власть сделала обычный для наших высоких широт вывод: если процесс нельзя победить, его надо возглавить. И начали брать пуще прежнего.
Но Манежка запустила ещё один процесс. Попытка люстрировать правоохранительные органы – была, конечно, послабее, не такая как при Андропове. Труба пониже и дым пожиже, как говорится. Но она была. Расформировали РУБОП и несколько тысяч волкодавов оказались на улице. То же самое – произошло после малопонятных, многими воспринимаемых как откровенно вредительских манипуляций со слиянием – разделением ОБЭП и налоговой полиции. Как говорят многие осведомленные люди – это было сделано для того, чтобы уничтожить компромат на многих героев девяностых, олигархов второго и третьего эшелона, которые проплатили Манежку не в последнюю очередь для того, чтобы прийти к власти, отбелить биографию и белыми и пушистыми сесть в Госдуму и другие структуры. Не зря Манежку называли «бунтом миллионеров против миллиардеров». Ну и отомстить… понятное дело, что бизнес 90-х испытывал к милиции очень «теплые» чувства. Но в итоге – более десяти тысяч не самых слабых оперов и следаков оказалось на улице. Было бы глупо думать, что они пойдут таксовать или фермерствовать, или юрисконсультами на завод, как раньше. Многие начали сбиваться в стаи, образуя что-то вроде новой братвы, только более опытной и опасной. Некоторые – пошли в услужение к политикам, образуя в партиях силовые структуры.
Вот как раз эти трое – явно к таким и относились. Один – пузатенький такой, с усиками, а взгляд такой, что мухи дохнут. Двое – с виду обычные мужики, из тех кто к сорока годам начальниками цеха становятся.
Но меня не обманешь…
– Вот что мне в тебе нравится, Коняра, так это то, что ты такой конкретный – сказал один из них.
Конь замолчал, не зная, как реагировать.
– Лады. Идите в дом, а мы тут с… Саней… перетрём…
Дом и в самом деле был на Рублевке – но это ничего не значило. Два кризиса – 1998 и 2005-2006 годов, плюс явно надвигающийся третий – сильно перетряхнули тут состав владельцев. Некоторые дома так и стоят недостроенные – некому достраивать…
Этот дом не узнать было сложно – он и узнаваем-то был, потому что был слишком типичен. Период первоначального накопления капитала – три этажа, красный кирпич и наивная архитектура. У меня был такой же до того, как отжали, и пришлось продать. Архитектуру эту называют «прибалтийской» – там, в Прибалтике ещё в советские времена не считалось зазорным владеть домом. И потому – когда в России начали строить капитализм, архитекторы, способные строить дома для его первопроходцев – были лишь там…
В железной коробке догорали угли для шашлыка. Сам шашлык – был рядом, на шампурах, в ведре. Рядом был и бассейн – но он, несмотря на лето, не был наполнен. Было такое ощущение, что этот домик отжали у законного владельца и теперь используют для щекотливых дел и встреч.
– Да ты бери, бери шашлык… – сказал мужик.
– Мы, по-моему, на брудершафт не пили, – отозвался я, сразу ставя дистанцию.
– Так можно и выпить – без агрессии сказал мужик, – но дело не в этом. Зовут меня Вадим Викторович. А вас, простите?
– Александр Иванович.
– Александр Иванович. А недавно вас звали Медведь-шесть, верно?
Я насторожился.
– Простите?
– Мы навели о вас справки. В министерстве обороны.
Вот ведь, твари. По закону – личные дела тех, кто воевал в Ираке, были с ограниченным доступом. Но что это значит, в России? Здесь – что охраняем, то и имеем. Личные дела, так личные дела…
– Да вы не расстраивайтесь так, Александр Иванович. Я – возглавляю службу безопасности партии. Я просто обязан проверить, кто и с каким багажом к нам приходит.
– Откровенность за откровенность. Сейчас не времена КПСС, выйти так же легко, как и зайти…
– Это так. Но… зачем, собственно?
– А зачем вмешиваться в личную жизнь?
– Ну… ваша служба по контракту – она не совсем личная. Как и ваш конфликт с господином Дериглазом, из-за которого вы лишились всей собственности. Вы же понимаете, что в России не собственность порождает власть, а наоборот. И в случае нашей победы – вернуть вам всё, что отжал господин Дериглаз – можно. И даже с процентами.
С процентами…
Во времена оные господин Дериглаз выступил своего рода новатором – он не брал взятки, он падал в долю во всех более-менее прибыльных бизнесах. Тупо через сына. Причем наглости хватало падать аж 50 на 50. Что мне недвусмысленно и предложили. Я не понял, почему должен половину отдавать за просто так – и в итоге потерял всё.
Это было десять лет назад. Думаете, с тех пор что-то изменилось? Ага, щас… Изменился только порядок цифр. После того, как пришел Папа, у которого тоже был сын – из уст в уста стала передаваться история, как Сынок собрал крупных бизнеров и заявил – в России больше нет бизнесов пятьдесят на пятьдесят. Есть восемьдесят на двадцать. Кому это интересно – берите, менеджируйте[6].
С процентами, твою мать…
– А вы уверены, что мне это надо?
– Уверен, Александр Иванович. Мы навели справки, бывший ваш бизнес относительно процветает, потому что через стройку удобно отмывать деньги, а Дериглаз обеспечил их всеми возможными льготами. Но дело не в этом. Он вам нужен не для того, чтобы зарабатывать. А для того, чтобы восстановить справедливость, верно?
Я взял из ведра шампур, покрутил в руке – но есть не стал.
– А можно вопрос?
– Хоть два.
– А что потеряли вы? И какую справедливость восстанавливаете?
Вадим Викторович нехорошо прищурился.
– То мое дело. И к нашему с вами вопросу отношения не имеет.
– У нас нет никаких вопросов.
– Есть…
Вадим Викторович достал телефон, набрал номер.
– Поговорите…
Недоумевая, я взял трубку, ожидая, всего чего угодно. Но там был Бибас.
– Саня?
«Ну… как же. Рынок то у тебя ещё есть, да, Бибас? Центральный. И ты за него друзей продаешь».
– Вова? Здорово, что ли?
– Здорово…
Бибас запнулся.
– Как торговля? – спросил я.
– Сань, давай не будем, а?
– Почему?
– Потому. Ты всегда прогибаться не умел, но сейчас я тебя прошу – слышишь, я тебя прошу – выслушай этих людей. Просто выслушай. Потом решай. Я знаю, что если тебе моча… короче, если тебе что в голову въедет – ты не отступишь. Но тут тема другая.
– Какая?
– Я с ними говорил. Не получится по иному, Саня. Не получится.
– Как – по-иному.
– Они скажут. Ты долго в стране не был, раскладов не знаешь. Но поверь – не получится.
Я выдохнул.
– Ошибаешься, Вов. Расклады всегда – одни и те же. Всегда. Ладно… торгуй…
Не ожидая ответа, я закончил звонок, вернул трубку. Терпеть ненавижу такие моменты, но… но.
– И что вы мне этим хотели сказать? – спросил я – Вы же понимаете, что у меня рынка нет, подвесить меня на крючок не получится.
Мент невесело усмехнулся мне.
– Да всё мы понимаем. Знаете, как Папа губеров покупает?
…
– Он не только отжимает. Он ещё и даёт. Каждый губер владеет собственностью в Москве. Торговые центры, жилые комплексы. У Папы правило – иначе он работать с человеком не будет. Покупают за кредиты, которые выдаются госбанками. Только засбоил, проявил нелояльность – всё потерял.
