Александр Афанасьев
Законы войны
Территория под контролем Российской Империи
Недалеко от Порта Карачи
Залив Ястребов
Ночь на 22 августа 2016 года
Сашка Борецков остановил свой внедорожник в нескольких километрах от Карачи, на берегу, на обочине дороги, которая вела прямо параллельно берегу Арабского моря и шла в Персию. Местность была топкая, нехорошая, берега никто не укреплял. Вдалеке были видны ходовые огни огромного судна, идущего прочь от берега, – наверное, контейнеровоза. Были и другие огоньки – рыбачьи сейнеры, арабские дхоу, которые использовали для контрабандной перевозки товаров, наверное – и частные яхты. Многие богатые жители города покупали яхту и так и жили на ней, сходя на берег лишь по необходимости…
Восток – дело тонкое…
Вздохнув, Сашка сунулся в бардачок и достал что-то, напоминающее дамскую пудреницу, только верхняя часть сделана из стекла. Включил – ничего не было видно, когда она заработала, открыл дверь, держась за дверь и стоя на подножках – прилепил это на крышу, как полицейскую мигалку. Несмотря на то что устройство это было маленьким – вспышки в инфракрасном спектре оно давало очень даже яркие, такие как сирена. Теперь его машину будет видно и с воздуха и с моря…
Сашка был сухопутчиком, но их учили взаимодействию с амфибийными силами флота, и он отлично представлял, как будет все происходить дальше. В пятидесяти милях от берега стальным островом дрейфует, смещаясь на юго-восток, ударный авианосец «Екатерина Вторая», возглавляющий шестое ударное соединение Тихоокеанского флота. С авианосца – или, скорее всего, с одного из судов обеспечения – спустят на воду три лодки – на флоте, как и в ВВС, принята тройная подстраховка, при возможности ты направляешь на задание втрое больше ресурсов, чем это нужно. В каждой из лодок – лоцман, канониры, по двое спецназовцев – итого пятеро. Они пойдут к берегу, пойдут тихо и меньше чем в полусотне метров от берега сбросят спецназ. Сориентируются они по его маяку. И конечно – «Екатерина» уже выпустила беспилотник, он проверит зону высадки и будет работать над городом в их интересах, пока спецназовцы флота не доберутся до конспиративной квартиры.
Все это было как-то буднично… обычно. Говорили, что раньше, как только возникало задание, – вопрос, кому идти, решался чуть ли не дуэлью. Просто заданий не хватало на всех. Сейчас действия спецназа превратились в обычную рутину – высадились, ударили, ушли. Высадились – ударили – ушли. Сашка сам, несмотря на то что зелень зеленью, участвовал в пятидесяти двух боевых высадках, из них двадцать одна – под огнем противника. Его инструкторы – которые учили его – не набирали и половину этого от всего срока службы…
Мир катится в тартарары, аж дух захватывает – но, черт побери, это весело. Так говорил его командир, полковник Тимофеев. Такой вот юмор…
Чтобы немного отвлечься, Сашка достал телефон, вышел в Интернет. У него была подружка по переписке, они несколько раз встречались в Ташкенте. Наверное, через пару лет он обзаведется семьей… если Гуля будет так глупа, что свяжет свою жизнь с военным бродягой…
В стекло постучали, Борецков приоткрыл окно, на него пахнуло омерзительным запахом давно не мытого тела и бороды. Человек был похож на большую бродячую собаку, он заговорил с ним на языке, который Сашка сразу даже и не понял.
Промелькнувшее в конце слово «сардар» дало подсказку – это был балуджи, язык местных племен – белуджей, которые жили и в Персии, и здесь, на бывшей территории Британской Индии. И с той и с другой стороны границы к ним относились плохо, с подозрением – потому что они хотели собственное государство, Белуджистан, и потому были мятежны власти. Сейчас они были за русских и против местных, и потому Сашка достал горсть монет, опустил окно еще сильнее и высыпал их в подставленные руки нищего.
Нищий закланялся, заблагодарил – но не ушел, что было удивительно. Сашка нахмурился – этого только не хватало, чтобы нищий привязался.
– Зэй! – сказал он, это слово «уходи» на пушту было коротким и использовалось торговцами на базарах в качестве лингва франка [7] по всему региону. – Зэй…
– Вы добрый человек, поручик… – сказал вдруг нищий на русском. – Но неосторожный и легковерный. Просто так на месте высадки никто не появляется, даже самый обыкновенный нищий. И язык вам тоже стоит подучить. Балуджи вам пригодится…
Спецназовцев флота было шестеро…
Они немного привели себя в порядок, сливая на руки из пятигаллонной пластиковой канистры, которую Сашка предусмотрительно прихватил с собой, и немного переоделись для того, чтобы не вызывать подозрения. Затем они расселись по машине – места хватало, машина была рассчитана как раз на семерых, два места было в багажнике. Привезенный с собой груз они укрепили наверху, на багажнике…
Нищий устроился на переднем пассажирском, протянул Борецкову телефон и гарнитуру.
– Наводчик, – сказал он, – его позывной Антарес. Назовешь свой, он будет работать по заявке. Он поможет тебе не попасться. Все понял?
Слово «наводчик» обычно использовалось снайперами, так назывался второй номер снайперской группы. Кстати, шесть человек – теперь это новый состав снайперской группы специального назначения как раз на флоте. У армейских снайперов команда – четыре человека.
– Так точно.
– Давай.
Сашка угнездил рацию.
– Антарес, Антарес, выйдите на связь.
– Антарес на связи. – Связь была прекрасна, видимо, поддерживалась мощным передатчиком с авианосца. – Доложитесь.
– Я Медведь-три, Медведь-три. Фаза один завершена, Фаза один завершена…
– Антарес принял. Медведь-три, мы видим вас. Можете начинать движение, дорога перед вами свободна.
Путник или беспилотник. Однако.
– Вас понял, Антарес, движение начал. Обмен по необходимости.
Территория под контролем Российской Империи
Порт Карачи, конспиративная квартира
22 августа 2016 года
Дисплей – так теперь называли штабную доску с планом операции – организовали прямо там, поставив у стены большой лист картона. Удобно – к нему можно и прицепить что нужно иголкой или английской булавкой, и рисовать маркером можно.
Сейчас спецназовцы собрались у карты. Борецков был с ними, это было не его дежурное время. Конечно же, квартира была расположена не рядом с самой целью и снята была заранее. Появление в районе цели шестерых бородачей с громоздким грузом – самый верный способ все слить к чертовой матери…
Нищий, знающий и балуджи и русский, прикрепил к листу картона фотографию среднего размера. Сашка узнал одно из фото, которое было сделано им.
– Наша основная цель, господа… – сказал нищий, – штаб-квартира организации «Проповедь и джихад». Организация создана в две тысячи третьем году при прямой поддержке британских спецслужб. Легальное прикрытие Деобанда и побочная ветвь организации Талибан. Цель – направление на русские территории и территории, находящиеся под контролем русских лиц, желающих вести священную войну – джихад.
Организация проводит вербовочные мероприятия в лагерях беженцев, среди небогатых местных жителей, которым просто некуда деть своих детей. Она содержит лагеря, где они проходят четырех– или десятинедельное обучение, затем снабжает их документами и оплачивает проезд к месту ведения джихада. Если сравнить силы, ведущие священную войну против нас, с обычным предприятием, то «Проповедь и джихад» – это отдел кадров этого предприятия.
Нищий говорил негромко и уверенно.
– После того как территория Карачи отошла Российской Империи по бисмарскому урегулированию, британские спецслужбы развернули действие этой организации в обратную сторону. Раньше, тогда когда все это принадлежало Британской Индии, – они вербовали людей здесь и вывозили на другие территории с целью участия в войне. Здесь уже в шестидесятые годы прошлого века проживало больше ста миллионов человек, господа, многие – в ужасающих условиях, есть из кого выбирать, есть кому предлагать рай и семьдесят две девственницы. Теперь это центр, занимающийся подрывными действиями уже в Афганистане и на принадлежащих нам территориях здесь. Вербовка теперь происходит в Египте и некоторых странах Африканского континента. В связи с этим, господа, наша цель – не люди, но компьютеры, находящиеся в здании, точнее – их жесткие диски. Как выглядит жесткий диск и где он находится – каждый из вас знает, равно как и то, как правильно достать его из компьютера.
– Господин капитан, вопрос… – сказал один из бородачей.
– Слушаю.
– Господин капитан, неужели они не стерли диски?
– Конечно, стерли, и не один раз. Но у нас есть технология, позволяющая восстанавливать записанное на жестком диске компьютера, даже если это давно стерто. Так что, господа, мы должны принести эти жесткие диски, а дальше – уже не наши проблемы, ими будут заниматься другие люди, в другом месте. Еще вопросы?
– Пределы применения силы? – спросил другой спецназовец.
– Любой вооруженный человек является противником, даже если он и не стреляет в тебя. Это ясно?
– Так точно.
– Но по сторонам не стрелять. Жертвы среди мирняка нам не нужны. Это тоже ясно?
– Так точно.
– Идем далее. Исходная точка нашего выдвижения…
Поручик Борецков сидел в машине, в своем «Датсуне», припаркованном дальше по улице. Он не был водителем, у спецназовцев флота были три собственные машины. Сейчас его задачей было подстраховать их. В случае появления машин полиции он должен был устроить затор на дороге и смыться. Для этого он должен был перекрыть дорогу «Датсуном» и кое-что сделать с машиной, после чего смываться. Он переоборудовал машину… что-то вроде противоугонки. Вынул деталь, прямо из салона… и местные полицейские будут долго думать, а почему это внешне целая машина ни хрена не заводится…
То, что флотские предпочли проводить операцию сами, – ему не понравилось, но и не удивило. Между флотом и армией всегда существовали крайне напряженные отношения. В среде спецназовцев был хорошо известен скандал, который произошел в семидесятые по совершенно, казалось бы, обычному, будничному вопросу. Террористы впервые захватили судно… возник вопрос, кто его должен штурмовать. В море понятно, флот, а что, если судно в порту или террористы приведут его в порт? Армия заявила, что если судно пришвартовано в порту, – значит, оно уже связано с землей, и главными становятся они. Флот ответил, что, где бы оно ни находилось, судно есть судно, и тот факт, что оно пришвартовано, ни на что не влияет. Спор по этому поводу длился несколько лет.
У него был пистолет, который он привез в город сам, и спецназовцы дали ему автомат. Обычный с виду короткоствольный «Калашников», но вместо цевья у него зачерненная труба, внизу рукоятка. С глушителем, причем под стандартный патрон – очень удобно. Магазины – шесть штук – он держал в переметной сумке через плечо, разгрузку надеть было нельзя.
План операции был довольно простым, и штурмовать предполагалось с двух направлений. Двое должны были атаковать с крыши и четверо – снизу. Проникнуть в здание предполагалось под видом правоверных, пришедших выяснить, как там насчет джихада. Для того чтобы ошеломить находящихся в здании, предполагалось использовать светошумовые гранаты, причем массово – у каждого из спецов их было по шесть штук. По данным разведки, в здании было от восьми до двенадцати человек, оружия открыто не было ни у кого. Если оно и есть – оно в каком-то сейфе или контейнере, до него надо было добраться – а спецназовцы твердо решили не давать противнику такой возможности.
В общем, все должно было пройти чисто и быстро…
А пока Сашка сидел, пил местную «Зам-Зам колу» из банки и посматривал по сторонам в поисках неладного. Неладного видно не было.
– Антарес, я Лазарь, готовность ноль… – прозвучало в крошечном наушнике, спрятанном в ушной раковине.
– Лазарь, я Антарес, зеленый свет, повторяю – зеленый свет. У вас все чисто.
– Антарес, зеленый свет – принял…
Интересные, конечно, кликухи себе моряки выдумывают – Лазарь, Антарес. Впрочем, они всегда белой костью были – чистенькие, по разным странам, языки, то-се. Дворян полно…
Мимо прокатился знакомый пикап. Четырехдверный, белый, неприметный. Пикап – это хорошо, это и внедорожник, и случись чего, можно прямо в кузов запрыгнуть и ехать. И пулемет можно поставить, и подешевле внедорожника…
Сашка проводил пикап взглядом.
О’кей. Лазарь на позиции.
Из пикапа вышел бородач – тот самый нищий, сейчас он выглядел поприличнее. Пошел в здание…
– Лазарь – всем. Фаза один.
Где-то на крыше группа из двух человек готовится проникнуть внутрь. Путь известный – через ослабленное место, выход для вентиляции на крышу.
– Лазарь-два, исходную занял.
Скорее всего, особо и стрелять не придется. Это не пещера, не укрепленный населенный пункт, переполненный разъяренными боевиками, которым нечего терять. При проведении спецопераций в крупных мусульманских городах – Борецков это знал – главное скорость. Ударить и раствориться в толпе, прежде чем кто-то успел понять, что происходит. Если толпа успевает собраться до того, как ты сделал ноги, – вот тогда плохо дело. Именно потому они все носили бороды, чтобы бросить оружие и раствориться в толпе.
– Всем группам Лазарь, вперед!
Едва слышно хлопнуло. Спецназ использует взрывчатые вещества последнего поколения, готовые устройства для пробивания стен. В последнем случае звука почти нет, такие устройства скорее прожигают, чем пробивают препятствия.
– Вот… черт!
А вот это уже худо… Автоматная очередь! Это противник, – у своих бесшумные автоматы, это может быть только противник. И то, что в здании есть автомат, – худо дело, рассчитывали только на пистолеты и ружья…
Сашка пустил секундомер на часах – время реагирования полиции. Эмпирическим путем – сделав несколько ложных вызовов – они установили, что время реагирования двенадцать минут.
Еще одна очередь! Крик в рации – уже на русском, нецензурный. Скрываться поздно.
– Ах, ты б…!
Борецков остался сидеть на месте, хотя и был как на иголках. Еще одно правило, написанное кровью преступивших его и их товарищей, – сидишь на том месте, на котором тебе определено планом, пока не поступит другой приказ. Нарушишь – пеняй на себя, тебя даже могут пристрелить свои, приняв за врага.
– Ушел! Ушел!
А это что еще такое? Кто – ушел?!
– С…а, снайперу готовность!
Идиоты водоплавающие. А цель где? Если так команды снайперу давать…
– Медведь-один на исходной. Не вижу цель.
Снайпером, прикрывавшим улицу, был полковник Тимофеев, с его наблюдательного поста отлично просматривалась и простреливалась вся улица. Если все будет так хреново, что дальше ехать некуда, – он подарит несколько минут основной группе, чтобы оторваться.
И тут Сашка увидел его. Среднего роста бородач выскочил из проулка, но не рядом со зданием, а из следующего. И у него что-то было, что-то вроде сумки…
– Черная чалма, дальше по улице! – крикнул Борецков, выскакивая из своей машины.
«Черная чалма» сделал несколько шагов в его сторону, потом резко повернулся и бросился через улицу…
– Медведь-один, стрелять не могу! Цель закрыта!
– Медведь-два, преследую!
Женщина, увидев в руках выскочившего из машины бородача автомат, завопила…
На улице черт-те что творилось. Сашка налетел на резко затормозивший «тук-тук» – трехколесный мотоцикл с грузовой платформой для перевозки людей и грузов, едва не опрокинул его. Оттолкнулся руками, побежал. В спину ему неслись проклятия.
Автомат колотил по груди…
Террорист сделал ошибку, черная чалма – хороший признак там, где если и есть чалма, то она белая. Он метнулся в проулок, Борецков побежал за ним, но вынужден был притормозить, опасаясь напороться на пулю. Опасения были напрасны – террорист лез по лестнице…
– Хатма! Хатма [8]! – крикнул Сашка. – Полис!
Террорист не остановился…
Борецков вскарабкался по лестнице, почти на одних руках. Пробежал по галерее, перепрыгивая через чужой скарб. Галерея была на уровне третьего этажа, Сашка увидел, что террорист перепрыгнул на крышу второго и сейчас бежит по ней…
– Антарес вызывает группу Лазаря, Антарес вызывает группу Лазаря, доложить, что происходит!
– Антарес, я Медведь-два, – на бегу прохрипел Сашка, – преследую террориста, уходим южнее цели.
– Антарес – Лазарю, что, ко всем чертям, у вас там творится?
– Лазарь – Антаресу, – послышался голос «нищего», – операция идет не по плану, повторяю – не по плану. Сопротивление выше расчетного, у нас двое пострадавших. Один террорист скрылся. Возможно, с грузом…
– Антаресу… – жестяные крыши гремели под ногами. – У террориста что-то есть. Я вижу это.
– О’кей, Медведь-два, сделай какое-то движение, чтобы мы тебя опознали…
Сашка отмахнул рукой, как перед прыжком.
– Медведь-два, мы видим тебя. Лазарь, вопрос – Медведь уходит из вашей зоны, беспилотника не будет около десяти минут.
– Антарес, норма, мы справимся. Веди парнишку… Черт…
– Лазарь, вас понял, временно отключаем вас, держитесь.
– Антарес, приготовьте операционную, лишним не будет. Отбой…
Террорист прыгнул – Борецков даже не понял, куда…
– Он исчез.
– Спокойно. Вперед и прыгай, там проулок…
Сашка прыгнул. Нога поскользнулась, но он удержался на ногах.
– Правее… – подсказал оператор беспилотника, – он бежит.
Сашка бросился вперед. В двадцать лет он, конечно, был сильнее и тренированнее террориста, но террорист был местным и наверняка знал план отхода назубок…
– Направо, сейчас!
Сашка свернул… перед глазами только искры, сердце у глотки… толком не тренировался, вот и итог. Мельком заметил террориста, его чалму в конце длинного, ведущего на другую улицу прохода.
Мать его…
– Впереди улица, поток машин. Опасности нет.
Сашка бросился вперед. Его впервые вели с беспилотника – и он не привык бежать наугад, доверяя оператору. В проулке – как и в любом другом таком же в этом городе – омерзительно воняло…
Он вылетел на улицу, налетел на кого-то и сшиб. Перевернул тележку торговца, под злобные проклятия вылетел на проезжую часть.
– Осторожно. Смотри сам.
На его глазах террорист чуть не попал под большой грузовик, но увернулся. Грузовик пролетел дальше, издав длинный, возмущенный гудок. Это была одна из крупных улиц в городе, магистраль, проходящая прямо через весь город. Переходить ее было очень опасно, переходов тут не было, машины почти не тормозили…
Борецков, выглядев прогал в потоке, бросился вперед. Как он перебрался на другую сторону дороги живым – он и сам не понимал…
– Направо. Он немного оторвался от тебя, поднажми…
Легко сказать.
Борецков побежал вправо. Увидел, как мелькнула черная чалма – человек в черной чалме обернулся, увидел, что за ним погоня, – и свернул в переулок.
– Переулок. Направо… сейчас!
Борецков вбежал в переулок.
– Стена. Перелезь через нее.
Чертова стена. Он налетел на нее с разбега, подтянулся… как на десантно-штурмовой полосе, которую он мог пройти с закрытыми глазами…
– Так. Сейчас налево. Лестница справа! На нее!
Оператор сообщил про лестницу, но не сообщил про бородача, который был рядом с ней. Он протянул руку и попытался схватить Борецкова… тот перехватил руку, рванул палец, попавший в захват. Палец хрустнул, раздался едва ли не животный рев. В проулке Борецков увидел бегущих людей, у них были палки и, кажется, что-то типа ножа-мачете.
Этого еще не хватало…
Он пробежал по балкону. Многие дома здесь были построены на британский манер – каждая квартира должна иметь отдельный вход, пусть даже с балкона…
– Налево, на крышу! Здание с синей крышей!
Здание было трехэтажным, действительно с синей крышей, что было удивительно. Синий цвет, да еще такого оттенка, зарезервирован за мечетями.
– Второй этаж, балкон! Он пробежал его, дальше крыша!
Сашка пробежал балкон…
– Направо, крыша!
– Аллах Акбар!!!
Борецков едва успел упасть – рвануло. Как и бывает в таких случаях – окатило горячим ветром, с шелестом пронеслись осколки, полетела штукатурка, пыль.
Твою мать…
– Вопрос: у кого подрыв? У кого подрыв!
Сашка прокашлялся, поднялся на ноги и спрятался за стеной.
– Антарес, я Медведь.
– Доклад!
– Цел. У ублюдка гранаты… Дайте новое направление.
– Та-а-а-ак… черт, не видно… есть! Юго-восток! Перед тобой чисто – вперед!
Борецков побежал. Едва не провалился ногой, но вовремя отдернул. С грохотом захлопывались ставни…
– Направо!
Металл дребезжал под ногами.
– Прыгай!
Он прыгнул и оказался на еще одной улице, видимо, торговой. Торговцы поспешно прятали товар, ставни закрывали и тут.
– Куда?
– Двадцать влево! Тупик и стена! Он только что перебрался через нее!
Да что же это такое… Казалось, весь город состоит из тупиков и таких вот стен.
Борецков побежал влево. Какой-то урод у лавки замахнулся на него огромным, мясницким ножом, но он увернулся.
Переулок. Как черный провал – никогда не знаешь, что там. Грязь под ногами, ноги проскальзывают, вонь такая, что наизнанку выворачивает. Видимо, торговцы используют это место как нужник… бр-р-р… мерзость какая.
Кирпичная стена. Эта намного выше предыдущих, метра четыре, даже больше. Как перебраться?
Огляделся – распределительный щит! Как и все щиты здесь – массивный, похожий на сейф, на замке – а то быстро незаконное подсоединение произведут. Здесь платят только тогда, когда нет возможности не платить, и живут честно, только когда нет возможности жить иначе.
Трубы – вверх, на восьми футах из них выходят провода. Сашка дал очередь – посыпались искры… хорошо пули тяжелые, иначе бы на рикошетах и сам словил. Прикоснулся – тока нет…
Как обезьяна прыгнул, уцепился, подтянулся… перепрыгнул… есть!
Впереди мелькнула черная чалма.
– Молодец! Ты опять сократил разрыв! Двадцать метров – направо! Свободно!
Черт, куда он бежит? Кто он вообще на хрен такой? Не похоже, что рядовой джихадист, – рядовой давно бы выдохся.
Борецков выскочил на очередную улицу – как раз для того, чтобы увидеть, как джихадист стреляет в кого-то. Увидев выскочившего из переулка преследователя, он поднял пистолет и несколько раз выстрелил в его сторону.
– Твою мать!
Сашка бросился на колени, прикрываясь лотком с фруктами от пуль. Пули выбили штукатурку из стены, его обсыпало этой штукатуркой, перед ним кто-то грохнулся на тротуар со всего маха… живые так не падают…
Стоя на коленях, он привел в боевую готовность автомат, перекатился, готовый открыть огонь. Красная точка в прицеле метнулась по бегущим людям… пусто. Его нет!
Борецков вскочил на ноги. Цели не было.
– Цели нет! – выкрикнул он.
– Беги вперед! На перекрестке тебя подхватят!
– Что?!
– Твою мать, беги!
Он побежал – как мог. Люди отшатывались, видя у бегущего парня автомат в руках. Хорошо, что улица была обычной улицей, грязной, с ухабами и с лавками. Он бежал прямо по проезжей части, маневрируя между туктуками и движущимися машинами. Местные сигналили ему…
– Он захватил мотоцикл, – сообщил Антарес, – сейчас опережает тебя метров на двести. Мы ведем его.
Просто удивительно, что еще нет полиции. Хотя… удивительного как раз мало, просто они слишком быстро передвигаются по городу, полиция за ними не успевает.
Загорелся красный. Машины тормозили, он пробивался между ними. На ходу сбил зеркало заднего вида…
Впереди пошел поток машин, включился зеленый. Просто поражаешься, сколько в этом городе транспортных средств… огромное количество транспорта и плохое состояние дорог делают передвижение по городу совершенно невыносимым. Англичане деньги вкладывали, но они вкладывали их только в стратегические трассы, ведущие к порту, к железнодорожной станции, к огромному металлургическому комбинату, расположенному прямо в черте города. Дороги, по которым передвигаются обычные жители этого города, их не интересовали…
Сашка лихорадочно завертел головой, зеленый уже моргал, он стоял перед потоком машин, и еще один поток был у него за спиной, а местные водители не станут тормозить только из-за того, что какой-то идиот стоит у них на дороге. Рядом затрещал мотоцикл, голос по-русски приказал:
– Садись, живо!
Это был «нищий». Борецков едва успел приземлиться на сиденье, как мотоцикл рванулся вперед…
Мотоцикл – лучшее средство передвижения по Карачи, и сейчас он оправдывал это на все сто. Четырехсоткубовая «Хонда», мотоцикл из восьмидесятых годов, производимый миллионными тиражами на заводах в континентальной Японии как средство передвижения для небогатых азиатов. Но не стоит пренебрежительно смотреть на этот мотоцикл: семь секунд до сотни, – это солидно, это почти что показатель спортивной машины, притом что в переводе на русские деньги он стоит меньше тысячи рублей…
Сашка хлопнул «нищего» по плечу, проорал в ухо:
– У него пистолет и гранаты!
– Я знаю! – прокричал в ответ нищий, и половину букв унес ревущий ветер. – Приказано брать живым. Это особо важная цель…
– Ничего не говорили!
– Приказ поступил сейчас! Не стрелять на поражение!
Еще не легче…
– Вон он!
Борецков увидел мотоцикл – вероятно, джихадист убил водителя, чтобы забрать мотоцикл, просто так здесь ничего не отдают. Опознал просто – по черной чалме на голове вместо шлема. Человек не оглядывался – и это неудивительно, они маневрировали в плотном транспортном потоке, как безумцы.
– Идет на восток! Это хреново!
Сашка понимал, насколько это хреново. На востоке – граница…
Они мчались по дороге, идущей параллельно так называемому «Суперхайвею» – части стратегической дорожной сети англичан, которая должна была служить транспортной артерией по доставке продукции Центральной Индии в порт Карачи для вывоза. Сейчас трасса была полупустая, но джихадист не делал попытки вырваться на нее…
Куда он едет, мать его так…
– Я могу подбить его! – проорал Борецков. – Пробить шину!
– Нет!
И почему – понятно. Если этот урод упадет с мотоцикла – он, скорее всего, попадет под грузовик. И то, что он везет, – тоже, рисковать так нельзя…
Словно отвечая на невысказанные мысли, джихадист на очередном повороте резко свернул налево.
– Идет на хайвей!
Короткая гонка – и вот асфальт под колесами сменился гладким, как стекло, бетоном…
– Держись!
Они вылетели на шоссе. Пять полос в одну сторону, пять в другую, высокие отбойники, реклама. Совсем недавно на этом шоссе было не протолкнуться от тяжелых, четырехосных грузовиков, везущих сорокафутовые морские контейнеры. Сейчас шоссе было полупустым.
Сашка увидел, что мотоцикл джихадиста – лицензионный, трехсотпятидесятикубовый «ДКВ». Это значит, на сто кубов меньше, чем их «Хонда». На скоростной трассе они его достанут.
Словно понимая это же самое, джихадист коротко обернулся и выстрелил дважды в них. Нищий резко рванул руль, и они, пролетев между двумя метровой высоты ти-уоллсами, – это было место для разворота, – вылетели на встречку.
Пули пролетели мимо, выбив куски из бетона.
– Ах ты…
На них с гудением надвигался грузовик, Сашка видел белое как мел лицо водителя в низкой, расположенной на британский манер кабине водителя. В последний момент «нищий» дернул руль, прибавил газа – и они пронеслись между бортом грузовика и бетонной стеной отбойника…
Еще один грузовик. Решение надо было принимать мгновенно – и нищий снова увернулся. Мотоцикл начал смещаться влево, Борецков заорал в голос, мокрый как мышь, крик унес ветер. Но тут «нищий», как профессиональный гонщик, переложил руль, и они снова вылетели на свою полосу под аккомпанемент гудков…
Джихадиста не было. Его мотоцикла тоже.
– Он пропал! Он пропал!
«Нищий» начал перестраиваться с тем, чтобы мотоцикл был в крайнем правом ряду. Это было еще страшнее – на встречке ты хотя бы видишь, кто летит на тебя…
– Антарес, Антарес, контакт с целью потерян…
– Твою мать, Медведь, ты что, не слышишь? Он бросил мотоцикл, передвигается пешком. Бросайте свой мотоцикл сейчас же!
Видимо, наводчик уже вызывал его, и не раз – просто он не слышал от страха. Сашка хлопнул своего водителя по плечу.
– Стой! Выбираемся!
Они остановились у стены, которая огораживала дорогу и не давала заводиться кафушкам, торговцам и нищим по обочине. Справа тянуло дымом, дым поднимался к небу полупрозрачными лисьими хвостами…
Перевалились через метровой высоты бетонную стену, плюхнулись на землю. Дорога была на насыпи, насыпь шла вниз. За их спинами раздался грохот – видимо, брошенному на дороге мотоциклу пришел конец. Это скоростная трасса, почти германский автобан, тут бросать ничего нельзя…
– Господи боже… – проговорил Сашка, потому что больше сказать было нечего.
Нищий первым поднялся на ноги.
– Пошли, надо спешить. У тебя сохранилось наведение?
– Да. Антарес, Антарес, прошу наведения…
– Медведь, это Антарес. Цель движется пешком, направление – юго-восток, он думает, что оторвался от вас. Вы можете его перехватить. Немедленно начинайте движение прямо, пройдете примерно километр и перехватите его. Впереди лагерь нищих, пройдете через него…
– Антарес, вас не понял, повторите. Какой лагерь нищих?!
«Нищий» потянул носом воздух. Достал пистолет с глушителем, оттянул затвор, чтобы убедиться, что патрон в патроннике
– Мясовары, – уверенно заключил он, – пошли…
Мясовары?!
То, что он увидел, Сашка запомнил на всю жизнь. Для паренька из благополучной Империи, где есть бедные, но нет (совсем нет!) нищих, – это было шоком.
Лагерь мясоваров располагался у одного из мостов, построенного через реку Малир, текущую совсем рядом с Карачи, у промышленного района. Это было, считай, самое устье реки, оно подтапливалось, когда ветер гнал нагонную волну с Арабского моря, унося потом с собой тонны и тонны грязи. Словно какая-то насмешка – с того берега реки, по которому они шли, виделся недавно построенный североамериканцами (Монсанто) завод по производству удобрений и генетически модифицированных семян [9]. Это были высокие, покрашенные белым ангары, похожие на космопорт из какого-то фантастического фильма, потому что они были круглые, а не обычные прямоугольные с крышей. Это зрелище видели каждый день пятьдесят с лишним тысяч человек, ютящихся в дельте Малира в крошечных хижинах, сделанных из подручного материала со свалки…
Было страшно. Огромный лагерь – но хижины, которые там были, были высотой по плечо высоким русским, а некоторые и того ниже. Многие жили и вовсе без хижин. Полно детей и полно крыс, которые настолько обнаглели, что не боялись людей совершенно.
Мясоварам со всего Карачи свозили ободранные кости с остатками мяса и то, что не шло в пищу. Мясовары варили все это прямо здесь, на кострах, в огромных котлах, этим и питались. В качестве топлива использовали все, что угодно, с деревом было плохо, оно было дефицитом – использовали те же резаные автомобильные покрышки. Кости так же размалывали в костопальнях на костяную крупку. На костопальнях работали дети, но не все, а только те, кому повезло. Остальные не работали нигде. Это был лагерь отверженных, выброшенных обществом людей – и шансов выбраться в нормальный мир, туда, где у людей есть дом, машина, работа, у них практически не было. Они были обречены провести всю свою жизнь здесь, в этом грязном, дымном аду, без каких-либо шансов что-то изменить…
