Александр Александрович Чечитов
Дневник мечтателя
Куда тебе парень?
На гаражи, там батя машину чинит, надо помочь.
Где это?
Я вам покажу, километров десять отсюда.
Дорого будет, тариф выше сейчас.
Деньги есть.
Мы тронулись, освещая белые прогалины впереди. Водитель крутанув катушку магнитофона, включил радио, напевая себе поднос посаженным прокуренным голосом.
Я сделал вид, что полез за деньгами в портфель, когда мы проезжали промышленную зону.
Осторожно слева! Крикнул я, указав в противоположную сторону.
Он круто повернул голову к окну. Тут же по самую ручку в его шее утонуло острое лезвие ножа.
Инстинктивно мужик оттолкнул руку, теплые капли попали на меня. Машина, качнувшись, съехала в сторону, с грохотом уткнувшись носом в кривое дерево, остановилась. Мужик, лихорадочно хрипя, набросил ладони на мое горло, дико скривив широченное лицо. Туго сжав в первые секунды, он быстро терял силы. Я ударил еще раз, умирающего человека.
На заднем сидении рассыпались какие-то документы. Мне пришла хорошая мысль. Взяв спички, дал огню волю.
Полчаса, наверное, прождал в кустах, пока пламя не объяло весь автомобиль, заполняя клубами едкого дыма округу.
31 декабря 1984.
Разноцветные лампочки расползлись по витринам больших и малых магазинчиков повсюду. Два дня назад, проходил мимо универмага с большой красочной надписью «советские торты». Густая, шумная очередь стояла видимо уже долго, то и дело, возмущаясь. Захотелось конфет, запустив руку в карман, нащупал лишь пустоту. Стало грустно от мысли, что год за годом приходится влачить жалкое беспросветное существование. Недоедание стало привычным делом в нашем доме, с самых моих малых лет. Открывая дверь грязного, полупустого холодильника нельзя было рассчитывать на многое. Пара банок рыбных консервов, да зачерствевший хлеб. Вот каким был чаще всего наш нехитрый рацион.
Жрать хочешь дурочек? Ехидно обычно повторяла мать, выдыхая прогорклый перегар в лицо, видя мои бесплодные попытки в надежде увидеть, что ни будь съедобное
Найди бросившего нас без копейки, своего придурка отца! Может он соизволит тебя покормить.
Что смотришь волком?! У, зверёныш! Следовал снова удар, и повторялись старые уроки жизни. Иногда заходило еще дальше, поколачивая деревянным прутом, мучительница отправляла в многочасовое заключение в запертую душную комнатенку.
Зная, как заканчиваются такие монологи я, как правило, уходил побыстрее, с желудком и сердцем в равной степени опустошёнными.
Два дня назад дождавшись вечера, одел черную теплую куртку. С нетерпением отправился к заветному парку. Четко зная чего хочу.
Выбрав одну из глухих тропинок, стал ждать, полагаясь на удачу. Тишина темноты зачаровывала. Спустя пару часов, отдаленные звуки голосов приковали внимание. Спрятавшись за массивное дерево, стал вглядываться. Компания из нескольких парней и девушек в приподнятом настроении, приближались, распевая на ходу новогодние песенки – заплетающимися языками, едва держась на ногах.
До чего же вы жалки. Ваши жизни, взращённые в тепле и сытости, на острие моего ножа так хрупки, с ненавистью подумал я.
До ближайшего выхода из парка, довольно далеко, что само по себе только на руку. Начал за ними издали следить, стараясь двигаться как можно тише. Эта игра стала щекотать обнаженные нервы.
Фортуна в очередной раз на моей стороне. Один из парней раскачиваясь, направился в кусты, чтобы справить нужду. И как раз в мою сторону. От ходьбы по глубоким сугробам его дыхание затяжелело, толстый живот говорил о хорошем аппетите и слабой воле. Благостная вибрация прошла по моей спине, выждав, когда он повернется, со всей силой обрушил на его темя основание топора, до глухого треска. Икнув, туша хлопнулась без чувств.
Товарищи его не услышали. Взяв за шиворот, оттащил подальше. Свинья, какой же тяжелый!
После некоторого времени компания стала звать друга. Второй парень двинул вслед за первым, повторяя невнятные просьбы вернуться. С ним расправился так же, но девушки, видимо, начавшие подозревать что-то неладное, стали спешно уходить.
Выскочил вслед за ними, бежал, кое-где утопая по колено. Крики завели меня, ах эти чудесные голоса. Представляю их раз за разом и хочу еще. Ту что по крупнее, догнал быстро, хватанув по шее, пришлось ударить еще, потому что она продолжала верещать. Последняя девушка, наверное, задохнувшись от погони, быстро обессилила, падала, пытаясь скрыться за стволами деревьев. Вскоре догнал и ее.
Прошу не надо! Всхлипнула она.
Сколько стоит твоя жизнь?
У меня дома ребенок маленький!
Отвечай! В этот момент я просто наполнился силой вселенной, господин которому дано могущество богов, над жизнью простых людишек.
Не знаю! Отпустите! Ее тело тряслось от рыданий. Зато я знаю! Вы бабы не отличаетесь друг от друга, и ты не исключение. Вы рожаете, что бы ваши дети мучились в гнилом, равнодушном мире, издеваетесь, наслаждаясь своей властью над малютками. И цена тебе ноль, знай это животное.
Пожалуйста, я хочу домой к семье?!
Уноси ноги тварь.
Не раздумывая и резко развернувшись, она поспешила отбежать, не веря своей удаче. Всхлипывая и дрожа, через сто метров выдохлась, перелезая сваленную поперек тропы корягу. Перебравшись, не успела сделать и трех шагов как упала. Череп надломился, расшибленный остро наточенным лезвием. У нее я отрезал прекрасное ушко на память. Аккуратно достав из заплатанного кармана пачку черной приправы, обильно рассыпал перечную пыль на затвердевшие трупы.
Сейчас пойду к столу, на котором аккуратно расположились: бархатное шампанское, маринованная селедочка, желтобокие апельсины. Впервые за долгие года, как человек встречу новый год! Спасибо моим случайным друзьям из леса, в их карманах нашлось даже больше, чем было необходимо.
13 марта 1985.
Городские газеты соревнуются в украшательстве моей работы, но она сама по себе искусство, всеобъемлющая энергия таланта. Тонкую грань, отделяющую достойных от посредственных может созерцать лишь художник. На моих весах не так много пока. Захотел притаиться на некоторое время, местные гончие думаю, идут по моему следу. Они не так глупы, как могут показаться. В пятницу не удержавшись, закинул в копилку еще одну ценную монету. Заскочил в пригородную электричку перед самым отправлением, в надежде на новое приключение.
Вагон пропах едким дымом сигарет и дешевого пива. Если поразмыслить, что за серость это жалкое, бездумное существование послушного, глупого стада? Однотипные люди, одежда, жизни, наконец, после не продолжительного сна, идут на ненавистную работу. На какое ни будь производство станков или еще что-то похожее. Потом к не любимой жене. И так день за днем, год за годом, порой лет так тридцать наблюдая одни и те же стены, лица. А что в сухом остатке? Сползая бессильно на белую, больничную койку, где пребывают такие же трудяги, задаются наконец-то вопросом, зачем же всё-таки жили? Но ответа подходящего не находят бедолаги.
Впервые, по настоящему, когда уже откладывать суть проблемы, нет времени. Нет и сил исправлять что-то, тот момент, когда меньше всего надо размышлять о мелочах, остаток посвящается капанию в старом грязном белье. Печально.
Так вот, увидел в тот вечер интересный образец, брюнетка с точеной фигурой напоминающая загадочную античную богиню. В красной, длинной куртке с широким поясом. Очень похожа на Лену. Длинные, завивающие на концах волосы, белизна зубов нельзя пройти мимо, не влюбившись.
Она вышла на пригородной станции.
Доброй ночи! Не подскажите где первомайская улица? Догнав спросил я, запыхавшись.
Заметил ее реакцию при свете тусклого фонаря, освещающего одинокую, безлюдную улицу.
Девушка вздрогнула от неожиданности.
