Александр Александрович Петляков
Фехтовальщик
– Сань, ты, о чем там мечтаешь? Смотри, Горыныч, тебе вдует с ветром, сесть не сможешь!
Горынычем называли командира полка. Отчество у него было Георгиевич, вот и прилипло. Мужик он был суровый, но справедливый, его побаивались и вместе с тем, боготворили. Он мог и «разорвать» морально, а мог и заступиться за любого из его полка, хоть даже за самого последнего рядового, если знал, что по отношении к нему поступают не справедливо. При этом чины значения не имели. Пусть это хоть сам Министр обороны.
Занятие закончилось и после ритуала «Товарищи офицеры», все двинулись к дверям. Сергей с Сашей сидели за последним столом и терпеливо ждали, пока выйдут все. Командир полка оставался сидеть за столом, заполняя журнал проведённых занятий.
Сергей снова толкнул Сашу.
– Пошли, что ты замер!
Парень вздрогнул и встал, направляясь на выход. Проходя с Сергеем мимо стола командира полка, Саша услышал.
– Ну ка остались оба!
Лейтенанты замерли как вкопанные. Такие слова ни к чему хорошему привести не могли. Сейчас будет «секс»! Эта мысль промелькнула у Саши и Сергея одновременно. А командир полка продолжил:
– Сели напротив и слушайте внимательно! Завтра летите на спецзадание. Нужно проверить ПВО в Ростовской области, город Шахты. Там аэродром. Ни с кем не разговаривайте, никому ни о чем не рассказывайте. Подготовку к полету проведете у меня в кабинете. Маршрут и профиль прислали секретной телеграммой. Вопросы?
Друзья переглянулись удивленными взглядами, и Сергей осмелился спросить:
– Товарищ командир, завтра же воскресенье…
Полковник махнул рукой.
– Вот именно! Что-нибудь надо объяснять еще?
– Никак нет!
– Тогда берите все, что вам нужно и ко мне в кабинет! Хоть кому-то расскажете – выверну наизнанку, ясно?
Лейтенанты встали по стойке смирно и выпалили хором:
– Так точно!
– Что вы орете? Бегом отсюда!
Друзья выскочили из кабинета и быстрым шагом направились в эскадрилью.
– Серега, что это было?
– Сань, ты че, не понял?
– Честно говоря, мысли другим были заняты…
– Вернись на землю, хватит о ерунде думать! Это спецзадание нужно на очень «большом» верху, понимаешь? Снять кого-то хотят, и заменить на другого!
– А кого, Серег?
– Как минимум, Командующего ПВО ЮВО! Вот и секретность такая, и подготовка под чутким руководством Горыныча, и полет в воскресенье, когда все на расслабоне!
– Теперь ясно… главное, чтобы нас тоже под шумок не «зачехлили» после этого полета! Че они нас туда пихнули? Нельзя было более опытный экипаж послать? Вон их сколько! А мы тут без году неделя летаем! А знаешь, почему именно мы? Да потому что не жалко, если уволят! А мне еще подвиг нужно совершить!
– Сань, хватит причитать, что ты разнылся?
– Я не разнылся, я пытаюсь мыслить логически! А вот ты, как овчарка, сразу «в стойку», не понимая, чем это может тебе грозить в будущем!
Сергей остановился и посмотрел на Сашу.
– Ну а выход то какой? Не полететь? Сказать, знаешь, что, товарищ командир, летите сами?? Че ты мне кровь сворачиваешь попусту?
– Ладно, Серег, не обижайся… я, ведь, так, для поддержания разговора…
– Ну ты и…
Сергей не договорил. Войдя в кабинет предполетной подготовки 1 эскадрильи, друзья собрали все, что могло пригодится в один портфель и вышли, направляясь в кабинет командира полка.
– Разрешить, товарищ командир?
Горыныч разговаривал по спецтелефону и лишь только махнул рукой, чтобы летчики вошли. Показав им на стулья, он несколько раз сказал «Есть!» и положил трубку, глубоко вздохнув.
– Так, ребятки, вот «телега» изучайте маршрут и профиль, наносите на карты, контроль готовности через 4 часа, вопросы?
– Никак нет!
Командир полка встал и вышел из кабинета. Саша с Сергеем стали изучать указания по планированию задания: от взлета, до посадки. Где и какие «поворотные», какой режим полета и профиль, где снижение, где набор высоты, где маневрирование в зоне обнаружения РЛС.
– Смотри, Сань, вот этот аэродром… здесь показано снижение, но почему-то забыли указать до какой высоты и на какой скорости это выполнять!
Сергей посмотрел на хитрый взгляд штурмана.
– Ну что, командир, по-хулиганим?
– Подожди пока, посмотрим, что Горыныч скажет.
Через три часа, закончив с бумажной подготовкой, друзья решили воспроизвести в кабинете «пеший по летному», пройдя пешком по всем поворотным, которые обозначали стулья и повторяя все свои действия на всех этапах полета.
– Так, Сань, смотри… проходим поворотный перед выходом на цель… сохраняем режим радиомолчания… опознавание «свой-чужой» выключено… контролируешь по БКО обнаруживают нас или нет… так идем дальше… спокойно снижаемся… снижаемся… снижаемся… до 15 метров и проходим над КДП на форсаже… чтоб они там все охренели…
За спиной раздался грозный голос командира:
– Это кто ж тебе, засранец, разрешил снижаться до 15 метров??
Летчики обернулись и застыли по стойке смирно. Горыныч прошел к столу, попутно расставляя назад стулья и сел в кресло.
– Товарищ командир, на последнем участке не указан профиль и режим полета… вот мы и решили…
– Ясно! По-хулиганить???
Горыныч встал. Сергей с Сашей замерли как кролики перед удавом. Командир прошелся по кабинету перед застывшими лейтенантами и остановившись на против сказал командирским голосом:
– Профиль и режим утверждаю! Подготовку к полету оцениваю на «хорошо»! Берите мой УАЗик и езжайте домой отдыхать. Тренаж в кабине самолета за 2 часа до взлета! Предполетные указания завтра в 07.40! Вылет на 08.30! Вопросы?
Друзья снова ответили хором:
– Никак нет!
– Да не орите вы так… Свободны!
Сергей с Сашей вышли из кабинета и быстрым шагом направились на выход из штаба.
– Серег, слышь, а че только на «хорошо»? Че не на «отлично»?
Сергей ответил с сарказмом, садясь в УАЗик:
– Еще не поздно, сходи к Горынычу, выясни этот момент!
Машины зарычала и рванула к КПП, на выезд. Дорога была не слишком долгой – город небольшой, всего тысяч 300 населения, и все в нем располагалось компактно. Машина затормозила напротив подъезда где жил Сергей. Друзья вышли оба. Водитель остался ждать.
– Сань, давай завтра в 04.30 я за тобой заеду, нормально?
– Серег, да мне все равно, смотри сам!
– Ты, брат, озабочен чем-то, о чем мне не рассказываешь… Ты выброси все мысли хотя бы на завтрашний день? Давай слетаем по-нормальному, выполним задачу, а потом делай и думай, о чем угодно!
Сергей помолчал глядя на друга и сказал:
– Девушка? Как зовут хоть?
Саша протянул руку Сергею и пожав ее направился к машине. Открыв дверь, он посмотрел на него и сказал:
– Юля… ее зовут Юля…
Сев на переднее сиденье он махнул Сергею рукой, и машина рванула к дому Александра. Сергей проводил взглядом удаляющийся УАЗик и усмехнувшись, пошел домой.
Глава 5
Утро не наступило. Открыв глаза, Саша посмотрел на часы – было 04.00. На улице была кромешная тьма, которая навевала тягостные эмоции. И дело даже не в чувствах, которые мучили парня. Само по себе летать ночью очень гнетуще влияет на организм. Здесь дело не в природном страхе или еще в чем-то, здесь само состояние восприятия темноты, которая несет в своем мраке сплошную непредсказуемость, неуправляемость и невозможность что-то изменить. Нравится по ночам летать только самолету. Он летит так, будто в нем включается еще один двигатель, и освободившись от света, он со всей яростью желания насладиться темнотой, бросается в этот черный омут и летает как никогда днем. Странное наблюдение, но так оно и есть. Что движет этим «существом», непонятно. Только сидя в самолете ночью ты можешь на все 100 процентов понять, насколько он сейчас свободен. Многие могут сказать, что невозможно говорить о чувствах груды металла – это же бездушная железка, которая ничего не решает! Так может сказать только тот, который никогда перед полетом не гладил его фюзеляж, не говорил с ним, не просил его вести себя хорошо. Так может сказать, только тот, кто не ссал за самолетом ни разу, кто не понимает, что самолет – это не бездушная скотина, он все чувствует и знает все твои грехи. Только прощает он не каждого. Так тоже бывает. Только отношение к нему может либо сохранить тебе жизнь, либо убить в самой простой ситуации.
Саша встал с постели и отправился в душ. Через полчаса заедет командирская машина с Сергеем, и он должен быть готов.
Наскоро приняв душ и побрившись, он стал одеваться. Мысли о встречи с девушкой пытались пробиться к его сознанию, но парень отметил для себя сейчас всю бесполезность этих попыток. В голове было одно – маршрут и 2-х часовой полет. Нужно все было сделать грамотно и точно. А дальше – будь, что будет. Победителей не судят! Кто знает, сейчас снимут какого-нибудь генерала, их с Сергеем уволят, а через полгода придет другой генерал и их возьмут обратно. Такая сейчас была жизнь с алкашом у власти! Но армия была вне политики и все свои размышления Саша всегда оставлял при себе, какие бы они правильные не были. Для него, прежде всего, было небо, полеты, Сергей, а все остальное его задевало меньше всего.
Внизу раздался сигнал клаксона. «Ну, с Богом!». Саша присел на подлокотник дивана, посидел секунд 5 и встал, направившись к выходу.
Сев в машину он поздоровался с Сергеем, и они поехали на аэродром. Вокруг царил мрак спящих улиц города. В воскресный день никто даже и подумать не мог, что сейчас два летчика едут на задание, которое может изменить жизнь не только их, но и многих людей в Москве.
В голове двух друзей это сейчас не вызывало никаких эмоций. Был только полет и была только работа. Все сантименты, мысли о своем величии как о вершители судеб были отброшены. Да, может это утро где-то в высших эшелонах военной власти для кого-то станет не очень хорошим, а для кого-то и последним, но Сергея с Сашей это не волновало. Они перешли свой Рубикон и жребий брошен!
Наскоро позавтракав в столовой, они взяли «говорящие шапки» и пошли к самолету, чтобы еще раз все отработать в кабине на тренаже. К 07.40 два лейтенанта уже сидели в классе предполетных указаний. Зашел командир и включив запись на диктофоне, начал говорить. Потом слово взял метеошник и связист, потом снова начал говорить Горыныч. Шли томительные минуты указаний по мерам безопасности. Наконец прозвучало слово «Вопросы?», после молчания диктофон был выключен. Командир отложил бумаги по предполетным указаниям и посмотрел на лейтенантов.
– Значит так, сынки, делайте все как отработали, не надо ничего выдумывать, ничего не бойтесь. Я в обиду вас не дам! Летите с Богом!
Обычно в конце говорится фраза «Товарищи офицеры» и после того как все встанут и примут команду смирно, это фраза звучит повторно. Друзья среагировали так на фразу «Летите с Богом», встав смирно. Командир вышел из-за трибуны и проходя мимо бросил:
– Товарищи офицеры
Сергей с Сашей сели на стул и переглянулись. Саша кивнул головой Сергею, а тот, поняв, что пора идти, кивнул в ответ головой в лево, типа «Пошли».
Друзья шли к самолету, держа в руках гермошлемы и молчали. Каждый думал о предстоящем полете, продумывая «узкие» моменты. Погода в районе аэродрома Шахты была простая и по данным метео видимость будет миллион на миллион. Это радовало, поскольку погода в точке вылета была ближе к минимуму. Но это на взлет не влияло, главное, чтобы к посадке не ухудшилось, поскольку допуска у Сергей на полеты при установленном минимуме погоды, не было.
Техник привычно доложил о подготовке самолета к вылету, и Саша с Сергеем начали ритуал «слияния» самолета с экипажем, который заключался в поглаживании, похлопывании и прочих телячьих нежностях.
До взлета оставалось чуть больше 8-ми минут, когда друзья запрыгнули в кабину, пристегнулись и прочитали карту перед запуском двигателей. Как только турбина начинает раскручиваться появляется этот волшебный запах керосина и кислорода вперемешку. Он сразу настраивает на деловой лад и дает заряд бодрости. Чистый кислород вообще спасает от похмелья, если уж так получилось, что ты сел в кабину не совсем «свежим». Притянул маску, открыл подачу 100%-го О2, сделал пару вдохов и жизнь возвращается.
Вырулив на взлетную полосу, Сергей доложил «Три семерки, взлет форсаж!» Руководитель полетов ответил «Три семерки, взлет!». «Вас понял, взлет разрешили!». Постепенно выводя двигатели на максимальные обороты всегда чувствуется как в кровь поступает адреналин с каждым делением шкалы оборотов. И вот тот момент экстаз, когда включается форсаж и отпускаются тормоза, и самолет, как соскучившийся по свободе дикий зверь, чуть приседая назад, рванул вперед и через 8 секунд уже оторвался от земли.
– Три семерки, на первом 1200
– Три семерки, первый
Сергей начал разворот на первую точку маршрута задания.
– Три семерки, набор 6000, по заданию
– Три семерки, выполняйте 6000, по заданию, конец связи
– Три семерки, понял, конец связи.
Весь оставшийся полет будет проходить в режиме молчания, лишь только сам экипаж может общаться между собой по внутренней связи.
– Сань, опознавание выключено?
– От взлета
– Хорошо
Пройдя по маршруту, экипаж вышел к поворотной точки захода на «цель». В 30 километрах впереди был аэродром. Метео не обмануло, солнце заливало кабину и пришлось опустить светофильтры на гермошлемах.
– Снижаемся до 15, крыло 69
Эти команды на протяжении маршрута Сергей говорил для «шпиона», который записывает все переговоры внутри экипажа, при том даже если отключить тумблер внутренней связи. Запись эта нужно на случай если произойдет что-то нехорошее.
Скорость начала расти. 800… 900… 1000…
– Серега, высота 50
– Понял. еще немного
В гермошлеме заговорил диспетчер аэродрома.
– Неизвестный борт, от меня в азимуте 120, включите опознавание, кто вы?
Сергей повернулся к Саше и подмигнув, вывел ручку управления двигателем максимально вперед. На передней панели приборов включились 2 зеленые лампочки форсажей. Самолет дернулся вперед и скорость перевалила за 1200.
– Борт, в азимуте 120, назовите себя, кто вы?
Диспетчер с явным испугом и нотками паники продолжал запрашивать экипаж. Ответа не было.
– Борт в азимуте 120, кто вы?
С этими словами самолет на высоте около 20 метров выскочил над полосой, а Сергей ответил в микрофон:
– В окно посмотри!
С диким грохотом Су-24 пронесся в 50 метрах от КДП и сделав горку с восходящей «бочкой» скрылся в облаках.
– Серега, нахрен ты с ним разговаривал?
– Извини, не сдержался
– Главное, чтоб проблем не было.
В это же самое время, раздался хлопок в левой части самолета и поперла вверх температура выходящих газов.
– Серега, помпаж!!
– Вижу, выключаю левый, обороты правого на максимал. Сань, отключай лишнее оборудование
– Уже, оставил только АРК, нам хватит «золотой» стрелки. Докладывать будем?
– Сохраняем радиомолчание по заданию, на подходе к нашему аэродрому доложим.
Постоянно парируя крен от неработающего двигателя, экипаж вышел к своему аэродрому, и Сергей доложил:
– «Купол», я Три семерки, на посадочном, крыло 16, отказ левого, встречайте
– Три семерки, вас понял, сохраняйте режим. На посадки ветер слева 60, 5 метров, нижний край 100
– Вас, понял, я Три семерки, удаление 10,
– 500, на курсе глиссаде
Видимость была практически нулевой. Да что там «была», ее не было.
– Три семерки, удаление 6
– Три семерки, 300, к дальнему, контроль шасси, механизации
– Выпущено
Цифра 300 обозначало высоту прохождения удаления от полосы и по правилам, должна составлять половину от дальности, умноженное на сто.
– Три семерки, дальний, шасси, механизация выпущены, к посадки готов
– Я Купол, ветер слева 50, 3 метра
– Вас понял
Саша посмотрел вперед – полосы видно не было. Это был предел, после чего нужно было уходить на второй круг, либо запасной аэродром. Дальнейшее снижение может грозить предпосылкой к авиационному происшествию и отстранение от полетов. Но сейчас другого выхода не было. Идти на запасной аэродром с одним двигателем было еще хуже, зная, что он тоже может отказать, и тогда уже надо будет прыгать.
Саша продолжал диктовать дальность и высоту:
– Удаление 3 – 150… удаление 2 – 100… ближний, высота 70…
С этими словами перед экипажем появилась полоса, как будто «вынырнула» из облаков. Сергей успел выровнять самолет и создать допустимый посадочный угол, аккуратно опустил самолет в зоне точного приземления. Начался пробег с торможением, выскочил тормозной парашют. В конце полосы уже стояли пожарные машины, скорая и УАЗик командира полка.
Остановившись напротив них и заглушив двигатель, Сергей вытер пот и посмотрел на Сашу.
– Как ты?
– Норм
– Пошли за звиздюлями?
– Пошли
Они одновременно открыли «фонари» остекления кабины и к борту тут же повесили стремянки. Спустившись из кабины, экипаж двинулся к встречающему их Горынычу. Сергей приложил руку к гермошлему и доложил:
– Товарищ командир, задание выполнено. В полете отказал левый. Помпаж. В остальном, без происшествий!
Командир протянул руку Сергею – явный признак хорошего настроения.
– Спасибо, ребят, за задание, за то, что самолет сохранили, спасибо! Почему только сразу не доложили об отказе?
– Так ведь режим радиомолчания… товарищ командир… думали, что «играть» нужно до конца и не раскрывать свою принадлежность!
Горыныч заулыбался.
– Ну вы… черти! Ладно, садитесь в машину, поедем в столовую.
Это приглашение означало только одно – 100 грамм «за сбитый», как говорилось в одном известном фильме.
В «греческом» зале, где обычно принимали пищу руководство полка, был накрыт небольшой стол с закусками и коньяком.
Лейтенанты боязливо зашли, не зная, что им делать и можно ли, вообще, сесть. Командир, без долгих предисловий, усадил молодёжь и налил по полстакана каждому. Тост у Горыныча был один и остался еще с Афгана.
– Давайте, сынки, за Победу!
Все выпили до дна, и командир сразу налил еще по столько же. Все снова выпили. Это было своего рода отдание дани поговорки, где между первой и второй очень незначительный промежуток времени. Теперь можно было уже и поесть. Сергей с Сашей захмелели и немного расслабились.
– Товарищ командир, обязан доложить, что посадку произвел с не своим минимумом… готов понести наказание.
– Знаю! У тебя 200 на 2?
– Так точно…
– Ну вот и распишешь себе посадку при УМП, а на все эти инструкторские проверки – плевать! Мне нужны сейчас подготовленные экипажи. Чем больше, тем лучше.
Друзья переглянулись, и Сергей спросил:
– Товарищ командир, что-то случилось?
Горыныч налил еще по полстакана и выпил.
– Случилось… Наши ввели войска в Чечню… чувствую, достанется нам… подарок к Новому Году…
Сергей попытался возразить:
– Так наши самолеты не применяются в таких конфликтах… это же только когда война…
– А ты думаешь, это будет не война? Это и будет война… Только назовут ее по-другому… как-нибудь мягко. Давайте допивайте и езжайте отдыхать. Завтра можете не выходить на службу. Если будете нужны, я пришлю за вами.
Лейтенанты встали и удалились.
– Сань, может ко мне? Катя борща наварила, посидим, бутылку «раздавим», как тебе?
Саша почесал затылок.
– А это удобно? Катя не станет возражать?
– Ты что, Сань, ты же свой!
– Ну, тогда пошли!
Глава 6
Катя гостеприимно распахнула дверь в квартиру, и друзья вошли.
– Саша, какими судьбами? Неужели Сергей уговорил тебя посетить наш дом?
Парень слегка засмущался.
– Кать… я не хотел… мешать, но Серега настоял…
– Еще чего, кто это мешает? Ну ка мыть руки оба и за стол!
Девушка, скомандовав удалилась на кухню, а ребята прошли в ванну.
– Хорошая у тебя жена, Серега, где ты только такую нашел?
Сергею польстили слова Саши.
– Искать надо уметь! Бери полотенце, вытирай руки и пойдем.
Стол был уже накрыт различными нарезками и салатами, а хозяйка разливала горячий борщ по тарелкам. Саша вытащил бутылку водки, предварительно купленную в магазине, и поставил на стол. Катя вопросительно посмотрела на Сергея и спросила:
– Как слетали?
– Нормально, Катюш, все как всегда
Девушка поняла, что допытываться бесполезно и правды она все равно не узнает.
– Вот и хорошо! Садитесь ребят, пока все горячее.
Друзья уселись напротив друг друга, Катя села по центру. Сергей налил по рюмкам водку.
– Ну что, за прекрасные выходные!
Саня чуть слышно прыснул от смеха, Катя посмотрела на него, явно чувствуя себя не в теме. Все выпили, и она спросила, обращаясь теперь к обоим:
– Вы что-то от меня скрываете? Саш? Хоть ты расскажи, что-то случилось?
– Не обращай внимания Кать, это я анекдот вспомнил… Командир сегодня рассказал…
– Может и мне расскажите, чтоб я тоже с вами посмеялась?
Сергей посмотрел на товарища, с немым вопросом, типа «Ну и как ты теперь вывернешься?». А Саша, не моргнув глазом, парировал:
– К сожалению, Катюш, мне воспитание не позволяет так выражаться перед тобой и перед крестником!
– Ну ты расскажи цензурно…
– Увы, но так не будет смешно
Катя уничтожающе взглянула на Сашу и поняла, что от него тоже ничего не добьешься.
– Наливайте, мужики, что вы сидите?
В этот момент в комнате заплакал маленький Саша.
– Вот ведь… опять проснулся, я вас покину на несколько минут.
С этими словами Катя убежала к ребенку, а Сергей заменил рюмки на стаканы и разлил по половине.
– Ну, Сань, за Победу?
– Полетели
Друзья выпили и стали хлебать горячий борщ со сметаной и пампушками, покрытых тертым чесноком. Было неимоверно вкусно.
– Серег, у тебя еще жена и готовит превосходно, ты просто счастливчик!
– Не завидуй… завтра, скорее всего, нас вызовут. Будь готов писать объяснительные.
– А что нам объяснять? Задание выполнено, экипаж жив, матчасть на земле, все улыбаются!
– Я просто хотел тебе сказать, что если потребуют рапорт, пиши, как все было от начала и до конца. Ничего не выдумывай, не приукрашивай и не выгораживай меня.
– А че мне тебя выгораживать? То, что ты ляпнул в эфир? Так это от выброса адреналина, на эмоциях, так сказать. За это не расстреляют. Забей хер!
– Кто знает, помнишь Горыныч говорил про то, что наши ввели войска в Чечню? Как думаешь сам, он говорил правду про войну?
– Че ты спрашиваешь, Серег? Ты и сам это знаешь…
Сергей помолчал, медленно мешая ложкой борщ.
– У меня какие-то хреновые предчувствия от предстоящих событий… И наступят они очень скоро.
– Ты, главное, Кате ничего не рассказывай. Может, обойдется, и все это твое воображение.
– Я буду только рад.… Давай еще по одной…
На кухню вошла Катя.
– О, вы перешли на «тяжелые боеприпасы»?
Сказала она, глядя на стаканы вместо рюмок.
– Мне, пожалуйста, в рюмку если можно! Что за тост?
Саша сказал:
– Третий…
Катя промолчала и все выпили не чокаясь.
– Ребят, спасибо за гостеприимство, но я, пожалуй, пойду. Хочу отдохнуть. Думаю, завтра нам не удастся это сделать. Проводи, Серега.
Саша встал и направился к выходу, а Сергей пошел следом. Друзья пожали друг другу руки и попрощались. Саша вышел из подъезда и закурил. Дождь прекратился, но разорванные облака клочьями висели практически над самой землей. Промозглая погода не способствовала прогулкам, но Саша решил прогуляться до своего дома. Он был в 2 километрах от дома Сергея – не так далеко, чтобы сейчас пользоваться такси. К тому же, было, о чем подумать. Слова Горыныча тоже засели в его голове. Было предчувствие грандиозного «шухера».
Подняв воротник кожаной летной куртки, Саша направился к дому. Воскресный день не прибавил гуляющих людей на улицах. Возможно, погода не создавала нужный позитив, возможно, что-то другое, но улицы были полупустые. Парень медленно шел, пиная желтую листву ботинком на асфальте. Время наступало серьезное, и он понимал это. «Запах» войны уже кружился над страной. Что произойдет завтра? Через неделю? Через год? Сейчас Саша думал об этом. «Может позвонить отцу и узнать, что там и как? Он наверняка обладает большей информацией, чем даже Горыныч. Не хочется беспокоить, еще подумает, что я запаниковал. Пусть уж идет, как идет. От судьбы не уйдешь».
Мимо него пронеслась шикарная машина, которую Саша видел только на картинках, и остановилась метрах в ста впереди у дверей фешенебельного ресторана. Вышел водитель и открыл заднюю дверь. Из нее вышел мужчина в костюме и плаще и подал руку, за ним вышла девушка в длинном черном пальто, поверх которого лежали длинные черные волосы. Саша замедлил шаг и стал вглядываться. Это была Юля… Он остановился метрах в пятидесяти от машины. Девушка обернулась и посмотрела в его сторону. Пока ее мужчина о чем-то говорил с водителем, она пристально смотрела на Сашу. Она узнала его. Парень приложил руку к фуражке и резко опустил. Девушка еще несколько секунд смотрела на него, пока мужчина не взял ее под локоть, и они вошли в ресторан.
Саша опустил голову, посмотрел на ковер из желтых листьев. К остановке подошел автобус. Прогулка закончена. Он сел в него и поехал домой, заметив в окно, как Юля с мужем садятся за столик перед окном. Он ехал и размышлял над превратностями жизни. «Зачем я ей? Конечно, такой как я ей не нужен. Моей зарплаты хватит только на то, чтобы войти в такой ресторан, понюхать и тут же выйти. А муж ее, видимо, может зайти в него и сразу купить, вместе с персоналом. Что за жизнь… нужно забыть о Юле навсегда. Она рождена для роскоши, а не для скитаний по военным городкам.» Подумав об этом, Саше стало нестерпимо стыдно за себя и нотки отчаянья начали дергать за нервные окончания. Выйдя на своей остановке, он зашел в судьбоносный супермаркет, где первый раз встретил Юлю. Взяв пару бутылок пива, он расплатился и вышел. Зайдя в квартиру, он почувствовал этот «запах» одиночества. Когда он приходил к Сергею, его дом пах домом, уютом, любовью, а здесь? … Раздевшись, Саша прошел на кухню и открыл пиво.
«Вот так ты и проживешь свою жизнь, Саня, голодный, нищий и бухой!»
Парень сделал пару глотков прямо из горлышка и включил телевизор. Все новости были посвящены опальному генералу Дудаеву и его сепаратизме. Наши войска готовились к штурму Грозного.
Саша посмотрел на часы. Было 17.36. Спать рано, а делать больше нечего. В голове промелькнула дикая мысль пойти в тот же ресторан и промотать там все деньги на год вперед, познакомиться с какой-нибудь такой же одинокой девушкой и выбить «клин клином». Но гордость остановила эти порывы, и он упал на кровать. Через пару минут Саша спал.
Глава 7
Около 9-ти часов утра Саша проснулся и был очень удивлен, что он еще не на работе. Было очень тихо и первые лучи солнца, которых парень не видел несколько дней, пробились сквозь узкую щелку не задернутых штор. Он сел на кровати, потер лицо руками и посмотрел на бутылку пива, которая осталась не тронутой со вчерашнего дня. Раздался телефонный звонок. «Все, кончился отдых!» Саша встал и, пройдя в коридор, снял трубку.
– Сань, привет, спишь еще?
– Привет, Серега… уже нет, что случилось?
– Собирайся! В 10 утра общее построение полка.
– Ну и хрен с ним, у нас выходной, Горыныч разрешил…
– Уже нет! За мной посыльный приходил. Горыныч сказал, чтобы мы прибыли на построение.
– Ясно, собираюсь
Саша повесил трубку, плюнул и пошел в душ. Не то чтобы он надеялся отдохнуть. Он на это не рассчитывал, такого не было никогда. Но все-таки определенная надежда на выходной день таилась в глубине души. Наскоро приняв душ и одев повседневную форму, Саша вышел из дома.
Добравшись до КПП и преодолев немаленькое расстояние пешком до плаца, парень прибыл на место за 15 минут до начала, как и положено по Уставу. Поздоровавшись с Сергеем, он спросил:
– Серега, что за сбор? Без нас, что ли, не могли провести построение? Что «комэск» говорит?
– Ничего, обычное общее построение по понедельникам
– Ну мы тут прихеру?
– Сань, отстань, откуда я знаю? Вызвали, значит нужно так
К ним подошел комэск и спросил:
– Так, вы ничего не натворили за воскресенье? Почему Горыныч интересуется вами уже утром? Напились? Подрались? Есть, что мне сказать, пока не «прилетело»?
Сергей ответил за двоих:
– Никак нет, Петр Сергеевич!
Подполковник посмотрел с прищуром на Сергея потом на Сашу, погрозил кулаком и сказал:
– Смотрите у меня! Выверну наизнанку!
Прозвучала команда «Становись!» и начался ритуал торжественного построения – выход командира, доклад начальника штаба, вынос знамени и наконец, команда «Вольно!»
Горыныч махнул рукой и к нему подошел замполит с бумагой.
– Старший лейтенант Миронов
Это был Сергей. Он громко ответил «Я».
– Лейтенант Коршунов
Это был Саша.
– Я
– Ко мне!
Друзья переглянулись, явно не понимая, что происходит. Выйдя из строя, Сергей и Саша подошли строевым шагом к командиру и доложили. Он показал рукой, чтобы встали рядом и начал читать бумагу:
– За личное мужество, проявленное при выполнении специального полетного задания, наградить, Орденами «Мужества» Миронова Сергея Васильевича, Коршунова Александра Александровича.
Друзья в недоумении переглянулись и по очереди подошли к командиру, получая коробочку с орденом и удостоверение ордена. Развернувшись к строю и сказав «Служу России», лейтенанты направились к своей эскадрилье, став в задних рядах.
– Серега, что происходит? За что ордена? У нас задание было плевое!
– Саня, это о чем я тебе говорил позавчера. Кому-то мы очень угодили, и у Горыныча сегодня была бессонная ночь. Вот высшее командование и расщедрилось. Скажи спасибо, что Героев не присвоили! В наше время – это как «здрасте»!
Прозвучала команда «Вольно! Разойдись!» и начались поздравления от сослуживцев с единственным вопросом «Вы что натворили?». Подошел комэск, и протянул руку Сергею, потом Саше.
– Я знал, что вы что-то натворили! Может расскажите? Куда вчера летали? Я же слышал, что самолет гудел! Только не говорите, что была «газовка».
Саша уже было открыл рот, но Сергей его опередил:
– Ничего не натворили, обычный облет самолета после 24-х месячных регламентных работ!
– Что ты меня «лечишь», Миронов? В воскресенье? Облет? Ну ка говори правду!!
Сергей потупил взгляд и молчал. Спас ситуацию командир полка, подойдя к ним и сказав:
– Так, Петр Сергеевич, отстань от ребят! А вы оба в мой кабинет!
Сергей и Саша козырнули и пошли в штаб.
– Вот сейчас, Сань, мы все и узнаем, я так думаю, что мы натворили и где!
Стоя у кабинета и дожидаясь командира, у Саши мелькали разные мысли, от самых простых, до самых ужасных, которые грозили увольнением.
Подошел командир полка, открыл кабинет и пригласил войти. Осторожно войдя, они замерли на входе, а командир прошел к своему креслу и показав им на стулья, сел сам.
Саша и Сергей сели и начали «пожирать» глазами начальство. Горыныч это заметил и сказал:
– Ну что вы смотрите? Охренели?
– Так точно…
– Если бы мне 2 дня назад такое сказали, я бы тоже охренел. После вашего вылета мне звонил…
Тут Горыныч осекся и показал пальцем вверх и кивнул головой как бы говоря «Поняли, кто?». Лейтенанты ничего не поняли, но кивнули, понимая, что звонил минимум Министр Обороны.
