Александр Амфитеатров
Падре Агостино
Оратор беспощадно бичевал флорентийскую распущенность: бесстыдство нобилей, роняющих древние честные имена торговлей герцогскими и графскими гербами, под маскою фиктивных браков с первой встречной богатою форестьеркой, будь она раньше хоть проституткой? леность мещанства? безучастное отношение флорентинца к судьбам отечества: – лучшие люди не оценены во Флоренции и встречают в ней дурной прием.
– Я слышал, – говорил он – что флорентинцы много молятся и горды своей религиозностью Но религия не мешает, однако, Беппо, осенив себя крестным знамением, подстеречь и зарезать из-за угла беспечного форестьера, а Альфонзо – guardio di publica sicurezza (городовой) – тем временем бьет поклоны перед Мадонной вместо того, чтобы задержать улепетывающего Беппо По статистическим данным, во Флоренции больше преступлений, чем где-либо на полуострове. Нигде не встретишь такой ненаказуемости порока такого равнодушие к благу и жизни ближнего
И падре с неподражаемым юмором рассказал несколько известных всей Флоренции фактов той зимы: – как например на Piaza della Signoria в глазах городовых, зарезали человека, а стражи, чем бы ловить убийцу и помочь раненому принялись рукоплескать bravo! bravo ragazzo! ha dato una bella coltellata! {Браво, молодец! Вот так хватил.}? как обворованный иностранец не мог в течение целых трех месяцев добиться правосудия и чуть сам не угодил в тюрьму по подозрению, что украл свои же собственные вещи…
Толпа с изумлением слушала, как с церковной кафедры, с которой она привыкла слышать проклятия еретическому северу, раздались похвалы порядкам безбожной Ломбардии. Агостино ни разу не упомянул имени папы и весьма политично обходил в речи савойскую династью, но с языка его не сходили слова «Italia unita», «no tra bella cara patria» – и сколько разнообразных оттенков вливал он в эти простые слова!.. Глаза его заблистали, бледное лицо вспыхнуло румянцем, когда он произносил последнюю фразу своей проповеди: «Почтение и молитвы – церкви, всю жизнь – за отечество. Так-то!» – И, ударив рукою по пюпитру, он отрывисто сказал обычное заключительное: «amen»…
Б. был недоволен проповедью: ему хотелось чего-нибудь высокого, отвлеченного, мистического, а Агостино взял да и вывел его на шумный практически рынок т. в роде того где с давних лет сидит и льет воду из клыкатой пасти гений-покровитель Флоренции, медный кабан, с мордой, отполированной поцелуями уличных мальчишек
