bannerbannerbanner
Первая пощечина

Александр Амфитеатров
Первая пощечина

Полная версия

Марья Сергеевна была удивлена своим поступком не меньше самого Алексея Трофимовича и теперь, визжа и коверкаясь в креслах, думала про себя «за что, бишь, это его я» и никак не могла сообразить; одно только знала она твердо и ясно, что Алексей Трофимович, так или иначе, но виноват, ужасно виноват, и что, как скоро уже дана пощечина, то, значить, ее и следовало дать. Впрочем, начну со вчерашнего дня…

Марья Сергеевна проснулась довольно поздно. Вчера супруги были на вечеринке у Пуликовых, и на этой мерзкой толстухе Вавиловой было такое чудное платье из фая. Это платье всю ночь плясало перед взволнованными глазами Марьи Сергеевны: оно было как живое и то развивалось буфами и воланами, то съеживалось под скромной, но изящной отделкой плиссе, то величественно влачилось по полу, шурша саженным трэном, – то, теряя трэн, приобретало вид несколько куцый и легкомысленный, но до последней возможности модный… ах, какой модный!

Благодаря ночным грезам, Марья Сергеевна, как только подняла с подушек отяжелевшую головку, так и сказала сейчас-же:

– Господи! какая я несчастная!

И, бросив взгляд на ситцевую, уже потрепавшуюся обстановку своей спальни, и на окна, в которые во все свои серые глаза смотрел кислый туманный день, убедилась, что она точно несчастная; а вошедшая в это время кухарка Клавдия не менее справедливо заключила, что барыня встала с постели левой ногой, так как на невинный свой вопрос:

Рейтинг@Mail.ru