Александр Анатольевич Романов
Рацидор-2. Живой огонь
Глава 2. Суеверные страхи рацидорцев
Вандарсиец и воины сопровождения сидели вокруг костров с напряженными лицами. Они смотрели на меня, если не враждебно, то уж точно с недоверием. Некоторые держали в руках оружие.
Когда мы подошли ближе, предводитель отряда строго спросил:
– Ну, парни, кто хочет высказать свое недовольство по поводу таэцзара?
– Я, – тут же ответил Канак, вставая с большого камня. Потом упёр в меня мрачный взгляд своих карих глаз и жёстко произнёс: – Значит так, Лесонт, мы все знаем, что ты хороший человек, не способный на зло и подлость. Но таэцзар опасен, и мы предпочли бы с ним не встречаться. Брось его в озеро или в костёр, пока не поздно. Сделай это ради нас!..
Я выдержал короткую паузу и отрицательно мотнул головой.
– Нет, не сделаю.
Во-первых, потому что я был, есть и останусь прежним человеком, каким вы знали меня раньше. А во-вторых, этот молодой таэцзар мой новый друг, как и ты, Канак. Даю слово, что он не причинит никому вреда. Обещаю!
– Лесонт говорит правду, – убедительным тоном заявил Рене. – Я подтверждаю его слова!
– А откуда нам знать, Ларкус, что ты сам уже не под их контролем, – подозрительно сказал ат Келфан. – Уж больно долго вы оба оставались в лесу наедине с таэцзаром.
– Твоё замечание, конечно справедливо, – кивнул Рене, присаживаясь к ближайшему костру. – Но оно не имеет совершенно никаких доказательств.
За всю жизнь вы не прочитали ни одной книги, и пытаетесь спорить с нами – учёными-творцами, которые знают о «живом огне» практически всё.
Если хотите, мы с Лесонтом расскажем вам, кто такие таэцзары на самом деле?!
– Тогда рассказывайте! – потребовал Канак, любивший слушать древние легенды. – Только не вздумайте врать. Я это сразу почувствую. Есть опыт.
Рене ещё раз, но в более простой и доступной форме поведал воинам нашего отряда то, что недавно рассказывал мне о «живом огне». По мере повествования, люди постепенно расслаблялись.
Пока Алман говорил, я стоял за его спиной, продолжая держать в руках метаморфа. Неожиданно он стал телепатически комментировать и дополнять слова предводителя отряда.
– Вы зря боитесь это существо, – говорил Рене скептически настроенным воинам. – «Живой огонь» опасен для вас не больше, чем любой дикий зверь. Но молодые таэцзары не звери. Они обладают определённым разумом, как дети, которых можно наделить положительными чертами характера…
«Если эти черты имеются у самого человека, с которым впервые вступает в психоэнергетический контакт один из нас», – мысленно разъяснил мне Аор.
– Да, если эти положительные качества есть у человека, который впервые соприкоснулся с «живым огнём», – сказал я, озвучивая людям слова метаморфа.
– Вот именно, – подтвердил Рене. – А сами таэцзары не стремятся к порабощению людей. Им это просто не нужно....
– Если бы они этого захотели, то весь Рацидор уже давно был бы под их властью! – убедительно произнёс я, продолжая озвучивать мысленные реплики Аора. Потом от себя добавил: – Вы думаете, что этот «живой огонь» захватил в плен мою душу. Но я абсолютно не чувствую над собой ничьей власти. Скорее, наоборот. При желании, я сам мог бы управлять таэцзаром. Кстати, он называет себя Аором. И говорит, что может быть нам полезен.
– Какая же от него польза? – поинтересовался Келфан, помешивая длинной ложкой варево в одном из котлов. – Только обуза для тебя, и лишний едок в отряде!..
– Во-первых, наша пища ему не нужна. Он питается теплом и светом Сауртана, – ответил я, пересказывая слова Аора. – Во-вторых, когда он вырастет и окрепнет, то сможет превратиться в любое существо по моему желанию. В-третьих, учитывая неуязвимость взрослого таэцзара, он сможет сражаться с нашими врагами и защищать карионского посланника Ларкуса не хуже, чем вы. Ещё один боеспособный воин нам сейчас не помешает, ведь у нас впереди тысячи рутов пути!..
Я сделал многозначительную паузу и погладил неожиданно разболевшуюся рану. Теперь шов на рёбрах не просто ныл, а прямо-таки дёргал. Возможно, у меня снова началось воспаление, после сегодняшних передряг.
«Знаешь, Сандр-Лесонт, я могу избавить тебя и других раненных от боли", – сказал вдруг метаморф, услышав мои мысли, и языки его пламени засветились ярче. – Да, я могу исцелять и регенерировать живые ткани. Я сам только что это понял!..»
– А в-четвёртых, Аор, как и все таэцзары, умеет лечить раны! – радостно объявил я, ещё не до конца осознав смысл сказанного.
– Как это? – удивился Канак. – Не может быть!
Рене тоже недоверчиво посмотрел на меня и заинтересованно спросил:
– Ты в этом уверен, Лесонт? Он действительно может лечить?
– Он так сказал. Если хотите, я прямо сейчас проверю его способности на себе, – ответил я и обратился к Аору: – Не подведёшь?
«Постараюсь сделать всё возможное для твоего исцеления, – заверил меня таэцзар. – Покажи свою рану».
Не торопливо раздевшись до пояса, я снял перевязочный материал. Под бинтами на ребрах виднелся воспаленный медленно заживающий шов. Тонкие нити, которыми были сшиты края раны, врезались в кожу. Из пореза сочилась сукровица. Зрелище было не из приятных.
Приложив таэцзара на несколько минут к ране, как он меня об этом попросил, я замер в ожидании. Что метаморф при этом делал, никто из присутствующих не видел. Я же чувствовал, как уходит боль.
Занимаясь моим лечением, Аор менял свой цвет от ярко-жёлтого до богрово-красного, и обратно. Потом я ощутил приятный холодок в рёбрах, но и он вскоре прошёл. Когда же я убрал Аора, то сам не мог поверить в чудо. На месте длинного пореза не осталось даже рубца. Нитки тоже исчезли, будто рассосались.
"Ух, ты!..» – изумился я, ощупывая восстановленную кожу и мышцы, словно раны вообще не было. – «Как тебе это удалось?"
«Я просто регенерировал твои ткани в первоначальном виде, восстановив связь между клетками», – быстро ответил Аор.
«Но как?»
«Я воздействовал своей энергией на белковые молекулы твоего организма, и в сотни раз ускорил процесс заживления. Эта способность заложена во мне изначально».
– Вот вам и чудеса! – воскликнул я вслух, демонстрируя людям результаты лечения. – Теперь нам нестрашны никакие раны или травмы.
Алман удовлетворённо кивнул. Канак задумчиво почесал лохматый загривок и неуверенно пробормотал:
– Хм, интересный фокус. А ведь действительно вылечил.
– Если хотите, Аор поможет и другим раненым, – предложил я.
– Ага, и заодно прочитает все их тайные мысли, – криво усмехнулся ат Келфан. – Мало ли, что они думают о тебе или о карионе.
– Я попрошу Аора не лезть в чужие мозги. Ему достаточно моих секретов.
Однако, я не настаиваю. Пусть каждый сам решает, что ему выгоднее – избавиться от боли сразу, или помучиться подольше.
Воины, впечатлённые способностью «живого огня», стали переглядываться между собой. Наконец, серьёзно раненный Мерал, лежащий на подстилке с забинтованной рукой и головой, тихо объявил:
– Я не возражаю. Пусть таэцзар мне поможет, а то черепушка очень болит и кружится. У меня, наверно, сотрясение мозга, кроме самой раны.
«С удовольствием», – согласился Аор, мигая желтовато-белым люминесцентным светом. – «И пусть он не волнуется. Обещаю не трогать его психоэнергетическую сущность вместе с мозгами».
– Вот и отлично, – удовлетворённо кивнул я и направился к первому добровольцу.
С лечением людей у метаморфа не возникало никаких проблем. Уже после первого исцелённого воина, который не заметил попыток Аора проникнуть в его мозг, на приём к новоявленному «доктору» пожаловали другие пациенты. В том числе те, кто имел незначительные порезы и царапины. Последним человеком, который подвергся необычному лечебному воздействию таэцзара, стал предводитель отряда. Он полностью был согласен с тем, что не стоит зря терпеть боль, если её можно устранить за считанные минуты.
Пока мы с Аором лечили раненых, остальные воины взялись за приготовление ужина. Они повесили над кострами котлы с водой, чтобы сварить горячий напиток меарр и кашу с копчёным мясом. Голод сейчас был сильнее любых переживаний и опасений. Тем более, что многие из нашего отряда уже перестали воспринимать метаморфа, как врага. Даже Канак с Келфаном начали относиться к нему, а значит ко мне и к Рене, с большим доверием. Теперь они не считали нас одержимыми коварным таэцзаром.
После еды Рене обвёл всех внимательным взглядом и спокойно произнёс:
– Если у вас не осталось вопросов по поводу «живого огня», можете идти спать.
Завтра нам предстоит относительно лёгкий переход вдоль скалистых гор. Но через несколько дней мы подойдём к новой климатической зоне. Несмотря на то, что ливневых дождей там, скорее всего, будет немного, влажность возрастет до предела. Мы окажемся в окружении густых джунглей и топких болот. Этот участок станет для нас наиболее труднопроходимым. Его протяжённость примерно две тысячи рутов, и он займет у нас не меньше полутора месяцев пути. Потом будут небольшие горные отроги, примыкающие к высочайшему хребту Тарсалан. Их перевалы мы можем пройти за пятнадцать-двадцать дней.
Дальше на юг осадки будут идти всё реже, а климат станет гораздо мягче. Но ненадолго. По мере приближения к экваториальной зоне планеты, воздух начнет прогреваться все больше и больше. Особенно хорошо этот зной мы сможем почувствовать в пустыне под названием Пуршада, граничащей с государством Нетрун. Там действительно придется попотеть. Но это будет ещё не скоро. – Алман добавил в голос командные нотки. – А теперь всем спать. Отбой!..
Не зная, что еще спросить или сказать, воины, перешептываясь, разошлись по палаткам. Мы с Рене остались сидеть у костра.
Таэцзар находился рядом, устроившись с моей помощью на большом камне. Превращаться в другие объекты живой и неживой природы он пока не мог. По его внутренним ощущениям и подсчётам для этого нужно было подождать несколько дней. За это время молекулярная структура метаморфа окончательно окрепнет, и его квазиорганические ткани будут готовы к трансформации.
Аор был феноменом, способным не только заживлять внешние раны, но и лечить внутренние болезни, восстанавливая первоначальную структуру молекул и клеток поражённого органа. Он отлично знал, что нужно делать, хотя сам до конца не понимал откуда.
Возможно, часть информации молодой метаморф получил из своего генетического багажа – памяти предков. Но основные знания, наверняка, достались ему от меня. Точнее, из того сверхпространства, куда я попал на «Звёздной акуле», оказавшись в аномальной зоне. И хотя мой слабый человеческий мозг не смог переварить всё, что мне тогда открылось, в глубинах памяти должны были остаться обрывки вселенских знаний, которыми таэцзар при желании мог воспользоваться. В отличие от меня, психофизическая матрица Аора имела больше шансов переработать и сохранить полученную информацию, и он мог ею со мной поделиться. Об этом стоило подумать!..
Всю ночь я телепатически общался с новым другом, как с самим собой, чувствуя необычную родственность наших мыслей и взглядов. Впрочем, это было вполне объяснимо, ведь «живой огонь» впитал в себя часть моей психической энергии. Но, несмотря на близкое знакомство с таэцзаром, мне по-прежнему очень мало было известно о самой сущности метаморфов. Что они из себя представляют? Какова их эволюция?
В нашей Вселенной были обнаружены всего пять разновидностей этих загадочных существ. Однако людям так и не удалось до конца изучить их образ жизни, мораль и поведение. Все эти виды находились на разных уровнях интеллектуального и социального развития, но при этом обладали схожей по свойствам молекулярной структурой организмов. Она была нестабильной, благодаря чему метаморфы умели трансформироваться в любые формы.
Их квазиорганические ткани по плотности находились где-то между мягким желе и эластичной резиной. Но в зависимости от окружающих условий и перемены физических размеров, менялась и плотность существ. Сжимаясь до минимального объёма – размером с кулак, они обретали плотность и прочность стали, а расширяясь до максимума, могли напоминать растёкшуюся лужу воды. Кроме того, эти таинственные существа выдерживали большие перепады температур и не нуждались в органической пище. Их очень трудно было убить. Они боялись только настоящего огня и энергетических зарядов человеческого оружия.
От самого Аора мне стало известно, что таэцзары живут в среднем девятьсот лет по местному счёту. Обитают они обычно в труднодоступных и малонаселённых районах центрально-материковой области Рацидора. Взрослые особи на контакт с друндалами и людьми сами не идут, хотя в далёком прошлом имели тесную взаимосвязь с отдельными представителями человеческой расы. При этом дикарей они старались избегать, поскольку те считали их врагами и всячески истребляли. Причин этой антипатии Аор не знал. Она скрывалась в глубокой древности, когда серокожие аборигены были ещё под властью людей.
По всему выходило, что таэцзары наиболее развитые существа на этой планете, после людей и друндалов. Хотя Аор, который скопировал из моей головы все знания, теперь был не глупее меня и Рене, не говоря уже о рацидорцах. К тому же, он постоянно развивался, познавая окружающий мир с тем же интересом, что и я.
Ничего более важного о местных метаморфах узнать не удалось. Но всему своё время. Даже того, что я смог выяснить, было достаточно для уважительного отношения к Аору.
Глава 3. Возвращение в цивилизованный мир
Почти трёхмесячный переход через джунгли, болота и горные отроги Тарсалана был для нас очень трудным и довольно опасным. На протяжении всего пути до пустыни Пуршада мы теряли одного человека за другим. Под конец долгого путешествия численность нашего отряда сократилась вдвое.
Из девяти воинов сопровождения, погибших в пути, трое умерли по воле окружавшей нас дикой природы. Первый утонул, упав с плота во время очередной переправы через бурную реку. Его увлекло сильным течением в водяную воронку, а когда метаморф его вытащил, было уже поздно. На второго седламца напал какой-то хищный зверь, обитающий в южных болотах, когда воин отошёл в сторонку облегчиться. На месте его исчезновения были обнаружены следы борьбы и пятна крови. При этом никто не слышал криков, и останки тело найти не удалось. Третьего завалило камнепадом вместе с фалдаром, когда мы шли через горный перевал под отвесными скалами. Он замыкал колонну всадников и не успел отъехать в безопасное место. Остальные шесть воинов были убиты в столкновениях с немногочисленными группами друндалов, которые занимались охотой.
В последней из таких стычек был тяжело ранен Канак. И только целительские способности Аора позволили ему выжить, после чего вандарсиец не знал, как отблагодарить таэцзара. Таким же образом метаморф неоднократно спасал жизнь другим воинам нашего отряда, и они окончательно перестали его бояться.
Аор постепенно рос, крепчал и тяжелел. Впервые, когда я взял «живой огонь» в руки, он был совсем маленький. Теперь же достигал двухметрового роста и весил не меньше ста килограммов. Везти нас двоих Нукс уже не мог. Поэтому таэцзар превратился в ещё одного фалдара и следовал за мной, как вьючное животное. Правда, тащить на себе тяжёлые мешки с провизией ему не пришлось, поскольку еды у нас почти не осталось.
То, что не испортилось в джунглях и болотах, было съедено в горах. После этого нам оставалось питаться только тем, что мы могли подстрелить из луков или сорвать с плодовых деревьев, хотя не все фрукты были съедобны. Впрочем, пока у нас имелась чистая родниковая вода, скорой смерти наш отряд мог не бояться.
Переход через горные перевалы на высотах до пяти километров длился около трёх недель. По сравнению с окружавшими нас вершинами, это был самый низкий уровень гигантского горного массива. Благодаря плотной атмосфере Рацидора, кислородное голодание на таких высотах нам не грозило, а о горной болезни здесь вообще никто ничего не знал.
Грозовые дожди с их влагой и прохладным ветром давно остались позади. На их смену пришла невыносимая жара экваториальной зоны Рацидора. Несколько дней назад мы спустились к подножью гор, и теперь медленно двигались по песчаным дюнам Пуршады.
Вода у нашего отряда почти закончилась, а про еду и думать не хотелось. Оставалось удивляться, как тут ходят караваны купцов, даже с учётом того, что это бывает не чаще одного раза в три года. Про одиноких путников, искавших приключения на свою голову, и говорить нечего.
В море охристо-жёлтого песка я периодически замечал белые человеческие кости и высохшие мумии фалдаров, чьи роговые пластины не могли истлеть полностью под жаркими лучами Сауртана. Кто бы это ни был – путешественник-авантюрист, беглый преступник или простой бродяга, неизвестно зачем забредший в пустыню смерти, которая во многом оправдывала своё мрачное название.
По словам Алмана, за долгие годы жизни на Рацидоре он ходил этим маршрутом не меньше десятка раз, и все его переходы через Пуршаду заканчивались благополучно. Но тут были свои особенности. Даже если не брать во внимание хорошую подготовку к длительному путешествию, нам с Рене было немного легче переносить жажду, поскольку заторможенный метаболизм дольше задерживал пищу и влагу в наших организмах. Рацидорцам приходилось намного труднее. А до ближайшего пограничного форта государства Нетрун предстояло идти ещё минимум два дня.
Занятый телепатическими беседами с Аором и собственными мыслями, я ехал на спине своего псевдофалдара с прикрытыми глазами, и не замечал ничего вокруг. Да и на что тут было смотреть. Песчаная пустыня на любой планете пустыня. Окружающее однообразие сильно утомляло.
Неожиданно мой новый скакун остановился, и я быстро огляделся по сторонам. В этот момент Рене, вглядываясь в горизонт, тихо произнес:
– Что-то не пойму… Это опять мираж, или к нам, в самом деле, кто-то приближается?!
Ну-ка, Лесонт, взгляни туда!.. У тебя зрение получше.
Я внимательно посмотрел вдаль, сквозь горячий плавящийся воздух, и сначала ничего не увидел. Но, приглядевшись, вскоре заметил серую массу, которая двигалась в нашу сторону.
– Похоже, к нам действительно кто-то направляется, – сказал я, сглотнув горькую слюну. – Надеюсь, это отряд нетрунских погранвоинов.
– Да, было бы здорово! – с надеждой воскликнул Канак. – У них, наверняка, есть вода!
– Только не понятно, что они делают так далеко от своей заставы? – резонно заметил Рене. – Может быть, они сами заблудились в пустыне во время песчаной бури, с которой мы благополучно разминулись?!
Если они тут заплутали, наши фалдары без воды протянут недолго. Да и нам придётся туго.
«Это друндалы!..» – внезапно подсказал мне Аор. – «Я отлично их вижу на таком расстоянии».
– Что же ты сразу не сказал? – я хлопнул псевдофалдара по шее и громче добавил: – Мой таэцзар говорит, что это дикари. Минимум полсотни!..
Услышав эти слова, воины отряда мгновенно встрепенулись, хватаясь за оружие. Сил на полноценное сражение у них уже не было, но отдавать свою жизнь без боя они тоже не собирались.
– Берите луки! – приказал Рене. – Сейчас это лучший способ защиты, пока у нас ещё есть небольшой запас стрел. Потом будет видно, что делать дальше. Избежать столкновения нам всё равно не удастся.
Враги приближались очень быстро. Они бежали вперёд, несмотря на то, что песчаные дюны подходили для этого не лучшим образом. А когда мы развернулись из неприметной цепи в шеренгу и приготовились к стрельбе, дикари внезапно остановились. Похоже, они были удивлены нашей встрече не меньше, чем мы.
Теперь нам было видно, что большинство друндалов почти безоружны. У кого-то ещё оставались мечи и кинжалы, но копья и колчаны с луками отсутствовали. Для боевого отряда дикарей это было совсем удивительно.
– Готовсь!.. – скомандовал ат Келфан, выцеливая ближайшего противника. – Пуск!
Попасть с расстояния сотни шагов в неподвижную цель даже для опытного воина представлялось трудной задачей, но именно седламские стрелки славились своей меткостью. И хотя Келфан был измотан жарой и жаждой, его рука не дрогнула.
Со свистом пролетев по раскалённому воздуху, стрела вонзилась в грудь замешкавшегося друндала, который так и не успел вовремя отреагировать на угрожающую опасность. Вскрикнув, он повалился на песок.
Другим воинам из нашей охраны повезло меньше. Лишь двое попали в цель и ранили врагов.
Остальные дикари, не дожидаясь повторной стрельбы из луков, разделились и стали обходить наш отряд с двух сторон.
– Они хотят взять нас в клещи?! – предположил я, доставая из ножен меч.
– Значит, будем стоять спина к спине, – ответил Рене, – До последней возможности. А потом прорываться, как делали это раньше.
Однако, мы с другом ошиблись.
Друндалы даже не думали нападать. Они хотели обойти нас, чтобы углубиться в Пуршаду. И это было очень странно, ведь наш отряд насчитывал совсем мало воинов.
– Ага, они бегут прочь! – радостно воскликнул Канак, потрясая собственным двуручным клинком. – Они нас боятся!..
«Не нас, а других людей», – донеслась до меня мысленная поправка метаморфа. – «Я вижу крупный отряд воинов в светлых одеждах. Их больше тридцати, и все они скачут на фалдарах».
Я прикрылся ладонью от дневного светила и вгляделся вдаль. Там, в самом деле, были всадники, которые галопом неслись в нашу сторону. Скорее всего, они преследовали дикарей, а мы случайно оказались на их пути.
– Друндалы бегут от воинов нетрунского государства, – тут же объявил я, указав рукой вперёд.
Все мгновенно обратили внимание на песчано-пылевое облако, которое поднималось за отрядом нетрунских всадников. Большинство из них продолжили гнаться за серокожими врагами, разделившись на две группы, а несколько человек, замедлив бег фалдаров, стали приближаться к нам.
Они ехали на животных, покрытых белой тканью для отражения жгучих лучей Сауртана. Сами воины были облачены в светло-серую одежду и желтые плащи с капюшонами.
Держа в руках длинные пики, группа из пяти нетрунцев остановилась перед нашим отрядом. Один из всадников приветственно махнул рукой и громко произнёс:
– Салиа, чужестранцы!
Я ал Керат – начальник сигнальной погранзаставы Нетрунского государства.
Если вы держите путь в нашу страну, скажите, кто главный среди вас.
– Салиа, ал Керат, – устало ответил Рене, выезжая вперёд. – Я Ларкус – предводитель отряда и карионский посланник Седламского государства.
Мы проделали долгий путь через джунгли, болота и горы, чтобы попасть в Нетрун-Салт ко двору вашего правителя. Я послан карионом Алертом с важным поручением, от которого зависят судьбы наших стран.
У меня есть грамота, подтверждающая мои полномочия.
Рене открыл походную сумку и достал серебряный цилиндр, в котором лежал бумажный свиток.
Начальник нетрунской заставы взял верительную грамоту и быстро пробежался по ней взглядом. Убедившись опытным глазом в подлинности печати, он удовлетворенно кивнул и почтительно объявил:
– Все в порядке, господин Ларкус. Добро пожаловать в пределы Нетрунского государства. Мой форт к вашим услугам!
Когда мы окажемся на сигнальной заставе, я отправлю гонца в главный северный форт, а оттуда в Нетрун-Салт, чтобы карион Азалим заранее узнал о вашем прибытии…
– Послушай, ал Керат, оставь свой церемониальный трёп! – неожиданно перебил его Канак. – Я посланник Вандарсийского кариона, и у меня есть такая же грамота с золотой печатью. Но я покажу тебе её позже. А сейчас мы все ужасно хотим пить! Просто подыхаем от жажды!..
У вас есть вода?
Нетрунец удивлённо взглянул на бесцеремонного вандарсийца. Потом развёл руками.
– Наши фляги тоже почти опустели. Но в форте достаточно воды, чтобы все смогли вдоволь напиться!
– Отлично! – воскликнул Канак. – Значит, теперь я могу допить оставшуюся у меня воду.
Как только он и другие воины нашего отряда осушили фляги, две группы всадников не спеша двинулись в направлении сигнальной погранзаставы.
Мы с Рене подъехали к ал Керату, и Алман поинтересовался:
– Где находится ваш пограничный форт?
– Недалеко. Примерно в двадцати пяти рутах отсюда на юго-восток, – ответил нетрунец и в очередной раз скептически взглянул на седламских всадников. – Правда, при вашей скорости, поездка может затянуться до самого вечера.
– А почему сигнальную заставу построили так далеко от настоящей границы государства, в песках Пуршады? – спросил я, мысленно сдерживая ход Аора, который то и дело норовил вырваться вперед.
– Вообще-то, форт был построен здесь совсем недавно…
В последнее время участились нападения горных друндалов на наши деревни. Раньше такого никогда не было. Пуршада была для них неплохой преградой. А тут прямо тысячами начали нападать. Сейчас наши воинские гарнизоны находятся в постоянной боевой готовности.
К примеру, за последние четыре месяца произошло одно крупное и два мелких нападения на северо-западные приграничные районы страны! Друндалы разорили и сожгли тринадцать деревень. Вторжения происходили по всей протяженности границы. Нам удалось разбить врагов, но и мы понесли серьёзные потери. Поэтому было решено построить дополнительные форты, в том числе в пустыне, чтобы они могли заранее сообщать о приближении дикарских войск.
На нашем участке границы мы первый раз заметили друндалов вчера вечером, и своевременно предупредили основную заставу о появлении врагов. Поэтому сегодня утром мы смогли встретить полторы сотни вражеских воинов в полной готовности, и отразили их нападение. Уцелевшим дикарям пришлось спасаться бегством. Вы сами всё видели.
Как бы там ни было, а форт все равно необходим. Хотя бы для таких ненормальных путешественников, как вы. Прошу прощения, господа…
Рене понимающе улыбнулся и согласно закивал.
– Это было правильное решение, потому что дикарские племена объявили всем людям настоящую войну, из которой они хотят выйти победителями. Чтобы этого не случилось, мы должны договориться с вашим карионом о совместных действиях против друндалов. А то они совсем ожирели!..
Алман стал рассказывать начальнику сигнальной погранзаставы о нападениях дикарских войск на Седламские города и о сражении с врагами под Поунсом, а также о кровопролитных стычках с ними в тропических лесах. Слушая эти истории, нетрунец ругал подлых друндалов и восхищался нашими победами. Другие воины ехали на фалдарах молча, вглядываясь в призрачную даль горизонта.
