Александр Анатольевич Романов
Скафандр для души
Холодный ветер дул в лицо. С серого унылого неба начал накрапывать мерзкий осенний дождь. Было сыро и противно. На душе было ещё хуже.
В голове роились тяжёлые грустные мысли. Хотелось упасть на асфальт, разбить в кровь коленки и разреветься от боли и досады.
Теперь я точно знал, что меня никто никогда не полюбит, что я никому не нужен, что я слабое, а значит, лишнее звено. Инвалид, калека, урод!..
С этими мыслями я зашёл в подъезд своего дома и стал подниматься на пятый этаж, где была наша квартира. Однако, с каждым шагом, с каждой новой ступенькой, мне всё больше хотелось выйти на крышу дома. Хотелось встать на самый край здания и посмотреть на город с высоты. А ещё лучше подпрыгнуть и взлететь в небо, в серые тучи…
Если я здесь никому не нужен, то лучше улететь к Солнцу, а потом к далёким звёздам!
Пройдя мимо своей квартиры, я поднялся на последнюю лестничную площадку, открыл железную дверь и вышел на плоскую крышу. В лицо снова ударил порыв холодного ветра. Он пытался загнать меня обратно в тёплый подъезд. Однако, я был полон упрямой решимости, и в этот момент никто не смог бы меня остановить.
Скинув тяжёлый рюкзак, я взобрался на парапет крыши и посмотрел вниз. Во дворе никого не было, и никто меня не видел.
Я сжал зубы и со всех сил подпрыгнул, взмахнув руками. И полетел!.. Но не вверх, а вниз…
Внезапно я ощутил себя лёгкой пушинкой. Я парил над землёй и чувствовал себя совершенно свободным, невесомым, здоровым. Моё зрение и слух обострились до предела. Я мог обозревать наш город с высоты птичьего полёта сразу во всех направлениях, и разглядывать стебли травы на уличных газонах. Я мог слышать какофонию городского шума и шорох каждого листика на ветвях деревьев. Я мог двигаться в любую сторону с огромной скоростью по одному лишь мысленному желанию, и при этом не испытывать никакого физического дискомфорта. Это было просто чудесно, как во сне.
Теперь мне хотелось петь и плясать!
«Я свободен, словно птица в небесах», – закричал я, что есть мочи. «Я свободен, словно ветер в волосах. Урраа!..»
Я летал над городом, заглядывая в окна чужих домов, и радовался новым способностям.
Возвращаясь в свой двор, я заметил какую-то суету возле дома. У моего подъезда бегали и что-то выкрикивали знакомые соседи.
Зависнув над ними, я вдруг увидел лежащее на ступенях скрюченное окровавленное тело мальчишки в синей куртке, как у меня. Ноги и руки безвольно раскинуты по асфальту, голова разбита, на лице кровь. С высоты пятого этажа трудно было понять – жив он или мёртв…
Приглядевшись к пацану и прислушавшись к разговорам соседей, я с недоумением уставился на самого себя. Это был я?! Не может быть. Я!..
Неожиданно прямо надо мной возникла фигура моего отца в чёрных джинсах и рубашке цвета хаки с завёрнутыми до локтей рукавами. Взгляд его серых глаз был тяжёлым и осуждающим.
«Ну что, умник, допрыгался?» – спросил он строго, сложив руки на груди. «Сколько раз тебя предупреждал – не спеши, постой, подумай! А ты?..»
Я растерянно огляделся, не зная, что ответить. Потом медленно сказал:
«Это Зинка во всём виновата. Это из-за неё…»
«Вечно у тебя кто-то виноват. Мать, сёстры, Зинка!» – Отец покачал головой. «А где твоя сила воли и желание преодолевать препятствия? Ты просто слабак!..
Видишь, во что превратилось твоё тело? В окровавленный мешок с костями!»
Ощутив приступ вины, мне захотелось отвести взгляд в сторону. Но, даже закрывая глаза, я продолжал видеть отца сквозь сомкнутые веки.
«Пап, а ты сам-то, что здесь делаешь?» – спросил я, осознав всю абсурдность происходящего. «Или ты тоже умер?»
«Ещё чего…» – усмехнулся он в ответ «Я живее всех живых, как, впрочем, и ты сейчас. Но мне жаль твой разбитый скафандр…»
«Ты о чём? Какой скафандр?»
«Да тело твоё, разумеется. Ты что, Брилиан, до сих пор ничего не вспомнил?»
Я задумался, роясь в собственной памяти, и вдруг начал вспоминать, кто я есть на самом деле, и как оказался на этой грешной Земле. Всё было смутно и обрывисто, но главное я всё-таки уловил. Я был родом из мира душ.
«Вот, блин, какой же я дурак!.. Что я наделал?..»
«А-а, всё-таки кое-что вспомнил.» – похвалил отец и в его тоне прорезались иронические нотки наставника Леонардо. «Теперь ты понимаешь, какую ужасную ошибку ты совершил, когда прыгнул с крыши пятиэтажного дома?.. А главное, из-за чего? Из-за какой-то девчонки, с которой тебе вообще не суждено было дружить!..»
«Но я же в неё влюбился!»
«Ха-ха-ха… Посмотрите на него, он влюбился. Да ты понятия не имеешь, что такое настоящая земная любовь!
То, что ты называешь влюблённостью, всего лишь подростковая похоть. Ты увидел розовые Зинкины трусы, и твой волосатый краник подал недвусмысленный сигнал мозгу – хватит читать умные книги, пора приглядеться к женскому полу. И ты поплыл, подчиняясь этому призыву.
А когда девчонка тебя бортонула, ты скис и решил немного полетать. Молодец!..»
«Дело не только в ней.» – попытался я возразить. «Я был везде третьим лишним, белой вороной, уродом. В семье и в школе. Со мной никто не хотел дружить, и меня никто никогда не любил.»
«Никто не любил?
Да ты взгляни, как ревут близняшки над твоим разбившимся телом. Разве они тебя не любят?»
Я посмотрел вниз, где кроме соседей уже стояли мои сёстры . Они вытирали руками слёзы, размазывая по лицу тушь для ресниц и красную помаду. И сейчас они вовсе не казались мне такими наглыми и вредными, как раньше. Они действительно любили меня, где-то в глубине души. Им было бы жаль потерять такого умного брата, как я.
«Что уж говорить про твоих родителей.» – продолжал наставник. «Ты знаешь, какое это горе – потерять своего ребёнка?! Нет, ты ничего не знаешь!»
«Почему же они относятся ко мне с таким пренебрежением, как к пустому месту? И почему ты, Леонардо, принял облик моего отца?»
«Да потому что я и есть твой папаша в земной жизни.»
«Как это?..»
«Очень просто.» – наставник расплылся в улыбке и развёл руками. «В моей душе достаточно энергии, чтобы разделиться на две части. В то время, когда одна часть оставалась в мире душ, вторая – воплотилась в твоего отца Олега за тридцать пять лет до того, как ты сам родился на Земле.»
«Но зачем?»
«Я надеялся – ты сам вспомнишь.
По сценарию жизни твой отец, то есть я, должен был контролировать тебя и учить уму разуму своими советами и подзатыльниками. Конечно, иногда твой папаша бывал грубым и жёстким в методах воспитания, но он всегда любил тебя. Так же, как и твоя мать Ольга. Так что ты зря на них обижался.
В глубине души мы все хотим тебе только добра. Но наши толстокожие скафандры с их грубыми эмоциями и приземлёнными желаниями чаще всего блокируют истинные чувства. Поэтому кончать жизнь самоубийством из-за каких=то обид просто глупо. Понимаешь?»
«Понимаю.» – смущенно ответил я. «Но я не помню и не могу себе представить, какая жизнь мне предстояла, если бы я не прыгнул с крыши. Убогое существование инвалида без взаимной любви и собственной семьи?!»
Прежде чем ответить, наставник изменил свой облик, превратившись в бородатого седовласого старика Леонардо. Затем он улыбнулся в длинные белые усы и
сказал:
«А ты вспомни Девочку по имени Даша и её большие синие глаза. Разве не её ты должен был встретить в пятнадцать лет?!»
