Александр Андросенко
Дорога в Ад
– А ты думал, я так и буду тебя с ручки кормить?
– Пять мисок Живой крови. Каждый день, начиная с завтрашнего.
– Две. Ты получил более, чем достаточно.
– Ты смеешь мне перечить?! – взъярился он. – Ты, человечек!? Та, чье имя и место в Яви мне известно?!
– Успокойся, дух! Я согласна. Пять мисок крови, – Юля почувствовала, как внутри все затряслось, но осталась невозмутимой. – Ты каждый раз будешь мне напоминать, как я обделалась при первом вызове?
– Пять мисок крови, каждый день, начиная с завтрашнего! – повторил Навий.
– Пять мисок крови, по одной в день, начиная с завтрашнего, – повторила Юля, показывая, что заметила обман.
Дух поморщился:
– Ладно… Жди, он придет, как только я договорюсь.
***
Навий встал колени перед могучим навитом и поцеловал его ступню.
– Говори, Дритар Далитерт. Зачем пожаловал в мою обитель? Шпионить, или по делу?
– По делу, владыка Могута, по делу!
– Слышал, слышал, "вернуть любимого любимой"?
– Так и есть, владыка!
– Такая забавная дурочка, – Могута фыркнул. – Ни ума, ни фантазии, ни внимания. Такую обмануть все равно, что забрать конфетку у ребенка.
– Да, владыка!
– Иди. Артема я выпущу. Плату включу в твой месячный оброк.
Навий, непрестанно кланяясь, покинул покои, но остался сторожить границу между мирами, в ожидании Артема.
Душу он увидел издалека, но направление его движения ему сразу не понравилось.
– Стоять! Ты куда собрался?! Тебе вон туда! – Он указал на Юлину пентаграмму.
– Нет. Хозяин сказал, мне к любимой, – ответил Артем.
– Правильно! Там, – Навий подтолкнул Артема к пентаграмме, – твоя любимая!
– Нет. Хозяин сказал – любимый к любимой. Моя любимая – там, – он указал на едва заметную звездочку на небе Нави. – Сказал, я могу быть с ней сегодня ночью.
– Вот чертов ублюдок! – похвалил Могуту бес. – Действительно ведь – как ребенка не обмануть!
Дух мерзко ухмыльнулся и, использовав энергию Живой крови, превратился в Артема.
***
Посреди пентаграммы появилась знакомая фигура Артема, парень стоял с закрытыми глазами, будто спал.
– Артем, – несмело позвала Юля.
– Юля? Любимая! Как я здесь оказался? – неуверенно спросил парень.
– Я так скучала! – девушка подбежала к Артему, не обращая внимания на вспыхнувшую и резко погасшую пентаграмму, и крепко прижалась к нему. Тело парня обжигало даже сквозь одежду. Юля прижалась губами к губам любимого. Он крепко обнял девушку, и, не давая отстраниться, пристально посмотрел ей в глаза. От этого взгляда земля под ногами зашаталась, ноги подогнулись, и только крепкие руки Артема не дали девушке упасть. Дикая, почти животная волна возбуждения поднялась из низа живота и захлестнула её с головой.
Юля с каким-то животным рычанием принялась срывать с парня одежду, её платью тоже досталось, сильные руки просто разорвали его пополам. Потом эти же руки легко, как пушинку, подхватили девушку и отнесли на диван, тут же в комнате. Ласки Артема были жесткими, почти грубыми, его руки жадно мяли грудь, шею, живот, оставляя небольшие царапины от ногтей, поцелуи обжигали почти до боли. Боль, как ни странно, только усиляла возбуждение, тело девушки будто само отдавалось во власть жестокого господина. Юля прошептала:
– Я хочу тебя!..
Артем молча развернул её спиной к себе, крепко обхватил руками за бедра и резко вошел. Девушка вскрикнула от боли и попыталась отстраниться, но парень не дал ей этого сделать. Он еще крепче сжал Юлю и притянул девушку к себе, буквально надевая на фаллос, огнем горящий внутри. Она закусила губу, чтобы не закричать, но она знала, что потеря девственности и боль – неразлучные спутники. А сейчас Юля поняла, что боль – еще и необходимая спутница возбуждение и наслаждения.
Увидев (а может, почувствовав) ее кровь, Артем, кажется, обезумел. Резкими и глубокими рывками он проникал в нее, выбивая из девушки вначале тихие охи, потом стоны, а потом… Юлю охватила невероятная волна острого наслаждения, от которой она буквально заплясала на члене любимого, пытаясь, продлить сладкий миг и достичь максимального экстаза… Оргазм накрыл ее внезапно, и она чуть не потеряла сознание от его резкого, грубого шлепка по ягодице и слов Артема:
– Надо же, какая горчая шлюшка сидит в такой холодной девке!
В изнеможении Юля упала на бок, расплывшись с безумной счастливой улыбке, но любимый не дал ей отдохнуть: перевернув на спину и подняв ее ноги вверх, снова вошел в нее и навалился сверху.
Юля потеряла счет времени и позам, в которых она кончала. Артем был ненасытен, и какие-то признаки утомления у него появились лишь под утро.
В косых лучах утреннего солнца он, вдруг, резко ускорился, грубо схватил ее руками за горло и принялся душить, от чего Юля (уже не раз получавшая от этого кайф), широко открыла глаза, понимая, что именно сейчас это случится, и она примет в себя награду этой безумной ночи – семя любимого, его продолжение, новую жизнь…
Он замер, глубоко проникнув в нее, и Юля почувствовала, как внутри толчками растекается что-то горячее… А лицо Артема поплыло, одновременно с этими толчками меняясь на мерзкую физиономию Навия. Девушка захрипела от ужаса, попыталась извернуться и толкнуть его в грудь и захрипела:
– Ты не Артем!!!
Дух навалился на нее, сильнее вжав в диван, не переставая душить, и поцеловал своими мерзкими губами:
– Да, – сказал он, глядя в постепенно закатывающиеся глаза Юли. – Живи теперь и с этим, человечек!
***
Юля пришла в себя резко, как будто ее включили. И так же резко на нее обрушились боль, слабость и – самое страшное – воспоминания.
Она закричала – зло, страшно, а потом разрыдалась от отчаяния. Встав, Юля, шатаясь и всхлипывая, побрела в ванную. Здесь, под струями горячей воды, смывающей пот и грязь, с истерзанного тела, она долго сидела, уставившись в слив и тупо наблюдая за уходящей водой.
Юля прибегла к уже привычной за последние месяцы практике – не думая о том, что произошло (все равно уже ничего не изменишь) она пыталась понять, где ошиблась. Текст вызова она взяла из древних книг и верила в него. Вопрос был в том, что она не решилась изменить его, оставив фразу "верни любимого к любимой", и теперь требовалось понять, кто ее обманул. Теоретически, Навий, принявший облик Артема, не мог считаться ее любимым. С другой стороны – если она считала его Артемом, а он – привязался к ней из-за живой крови, то условия договора соблюдены были практически буква в букву. Но… Дух обещал взять душу Артема у владельца. Если бы он действительно собирался обмануть ее сразу – зачем бы он об этом рассказывал?
И куда пропал настоящий Артем? Ушел к белобрысой шлюхе? Или его все-таки не освободили? Юля оделась и побежала к ее дому.
В нем горело только окно, и у него, глядя на подходящую Юлю, стояла Марина.
– Чего вылупилась?! – буркнула девушка, прекрасно понимая, что та ее не слышит. – Не видела измученной колдуньи?
И в этот момент за Мариной возник силуэт мужчины. Юля, вне себя от ярости, захлестнувшей ее, подняла руку, указывая на него, и безумно заорала:
– Ублюдок, я ненавижу тебя! Правильно ты сдох, сволочь! Изыдни, дух, проваливай в Навь навечно!!! Сдохни, тварь!!!
Марина отпрянула от окна, наткнулась на Артема, а тот вспыхнул адским пламенем и истлел.
Юля в исступлении орала что-то еще, размазывая по лицу слезы и кровь, неожиданно хлынувшую из носа, а Марина, на глазах которой сгорел дух, вдруг схватилась за рот и упала, исчезнув из окна.
Юля мгновенно заткнулась, и, ощущая звенящую пустоту вокруг, прошептала:
– Наконец-то… Может, и ты, сдохнешь, сука…
Она развернулась и, механически переставляя ноги, пошла домой. За ее спиной стали зажигаться окна, в которые выглядывали люди.
Глава 2. Жигулевск
THURISAZ
Тор – громовержец от зла нашу землю хранит.
Мьёлльнир могучий врага беспощадно разит.
«Турисаз» сила крепка и прочна, как гранит,
Знак этот мощный тебя от всех бед защитит. Вера Степашина
2015 год
"Жигулевск – 1 км" – светоотражающая краска ярко выделялась на дорожном указателе. Андрей облегченно вздохнул: почти приехал.
В предрассветных сумерках показались приземистые дома пригорода, затем кварталы частного сектора сменились многоэтажками.
«Ленина восемнадцать, квартира двадцать два, теперь бы найти эту улицу Ленина. Дом восемнадцать нашелся без труда: двухэтажный многоквартирный, с уютным двориком.
В провинции люди просыпаются рано – в семь утра показались первые жильцы. Подождав еще немного, Андрей вошел в подъезд и поднялся на второй этаж. Дверь двадцать второй квартиры, раньше добротная и крепкая, сейчас выглядела так, словно над ней поработала банда хулиганов. Дерматиновая обивка, местами прожженная, местами разорванная, висела лоскутами. Электрический звонок не работал, на стук дверь открылась и вышла хозяйка квартиры, миниатюрная брюнетка с выразительными карими глазами.
– Вам кого? – настороженно спросила женщина.
– Здравствуйте! Ирина? Вы мне писали про квартиру?
Ирина недоверчиво посмотрела на раннего гостя. Он слегка смутился под её пристальным взглядом и обезоруживающе улыбнулся.
– Заходите, пожалуйста. – Женщина посторонилась.
Андрей вошел. Узкий коридор, невысокие потолки, крохотные, будто шкатулки, комнатки. Хозяйка шла впереди, рассказывая о своей беде. Андрей внимательно слушал её, украдкой любуясь.
– … Мы давно здесь живем, всегда все спокойно было. А сейчас как на пороховой бочке – не знаешь, чего ожидать. Да вы сами смотрите.
Квартира выглядела, как после стихийного бедствия. Стекла в окнах сплошным морозным узором покрывали трещины: не понятно было, какая сила удерживает их внутри рам. Выщербленные дверки шкафов косо висели на петлях, обои украшали угрожающие надписи.
– А с чего все у вас началось?
– Так сразу и не вспомнишь с чего конкретно, а когда… – Женщина призадумалась. – Понимаете, у нас все время происходило что-то необъяснимое, но оно было… Как вам сказать? Добрым, что ли? Никогда ничего не ломалось, мелкие пропажи находились сами. – Она пожала плечами, немного помолчала, а потом продолжила:
– Примерно полгода назад все изменилось. Будто кто-то поменял плюс на минус. Все бьется, белье может загореться само по себе. Надписи на стенах с угрозами, стук и шум по ночам.
– А вам ничего не дарили? Или вы купили что-нибудь? Может, вещь старинную? – Спросил Андрей.
– Я об этом тоже думала, ничего не было.
– А где сейчас ваша семья?
– Я у мамы пока живу. А пришла только потому, что договорилась с вами. Мама уже ни во что не верит. Знаете, сколько было у нас колдунов всяких?
Ирина осеклась и робко посмотрела на Андрея.
– Не переживайте, думаю, что смогу помочь вам, – ободряюще улыбнулся Андрей.
Он обошёл все комнаты. Кухня выглядела не такой разбитой, как остальная квартира. Это было понятно: текущая из крана вода и горящий огонь газовой печки очищали комнату. Магия воды и огня, самая древняя, а потому самая действенная, работала всегда, даже если люди не верили в неё.
В хозяйской спальне наоборот, не осталось ничего целого.
Кикимора столько бед не наделает, да и домовой не даст, тут кто-то посерьезнее поселился. Злыдень? Нет, он тоже мелкий пакостник, хотя, если злыдни компанией заявились, то бед много натворят. Одно радует, прогнать их не трудно будет.
На стене, под отставшими обоями над кроватью, Андрей заметил нацарапанные руны: перевернутый Альгиз, Уруз и Феху.
– А давно вы ремонт делали? – Спросил он хозяйку, бесшумно ходившую за ним.
– Как раз полгода прошло.
– Кто вам его делал?
– Я наняла рабочих по объявлению.
– А скажите, вы с ними не ругались?
Женщина замялась, по миловидному лицу будто тень прошла от неприятного воспоминания, потом спросила:
– А какое это может иметь значение?
Андрей внимательно посмотрел на неё и ответил:
– Мне нужно знать, что у вас произошло, от этого зависит, смогу ли я вам помочь.
– Я договорилась с рабочими. Вначале все нормально было, а потом один из них приставать ко мне начал. Надоел смертельно. – Ирина поморщилась от неприятного воспоминания. – Понял, что ему ничего не светит, ну, вроде как успокоился, но напоследок пообещал, что я его не забуду.
– Они вам ремонт во всей квартире делали?
– Нет, только в этой комнате.
Это было уже легче. Если дело ограничилось только рунами, то работа предстояла несложная.
– Вы пока идите на кухню, чай поставьте, а я начну работать. – Мягко улыбнулся Андрей. Хозяйка нерешительно направилась к двери, потом обернулась и сказала:
– Я неверующая вообще-то, но тут ходила в церковь. «Отче наш» выучила, ладан приносила домой, святой водой на стены брызгала. Все притихнет ненадолго, но потом опять начинается. Вы поможете мне?
– Конечно, помогу. А сейчас не мешайте мне, пожалуйста.
Как только хозяйка вышла из комнаты, Андрей прикрыл глаза и мысленно обратился к Роду. Потом разулся, прошел по комнате босиком. Кольнуло ступни, по спине прокатился холод. Комната была буквально пропитана магией. Темной, недоброй, пусть и не очень сильной, но неприятности она доставляла нешуточные. Источник её находился прямо под нацарапанными рунами. Для начала нужно отправить обратно призванных пакостников. Под слова древних заговоров на восточной стене комнаты Андрей начертил – Альгиз с Перт, над ней руну Соулу. На западной – Тейваз, воин охранник границ. На двух других стенах появились руны Дагаз, Беркана и Йер. Затем сбил чужие руны до самого кирпича, а вместо них начертил свои: Гебо, Соул и Кеназ. После он достал из сумки несколько веточек можжевельника, полыни, и чертополоха зажег их и тщательно окурил дымом комнату, а после и всю квартиру. Обгоревшие ветки отдал хозяйке.
– Не выкидываете их, проход я закрыл, ничего не должно случиться, но на всякий случай пусть это у вас будет. Если опять неприятности начнутся, зажгите веточки и дымом окурите комнату. Знаки, что я нарисовал, не убирайте хотя бы неделю, а дальше все у вас хорошо будет.
– Спасибо большое. А скажите, как скоро все это начнет действовать? Я узнать хочу, когда нам можно будет в квартиру вернуться.
– Сегодня еще не стоит приходить, а завтра уже можно.
Ирина протянула деньги, Андрей, не глядя, положил их в карман и продолжил:
– Знаки силу должны набрать. И еще, у вас есть кошка?
– Нет, все не решались завести.
– Возьмите в дом котенка, обязательно, не пожалеете. Кошки добровольные охранники от нечисти.
– Хорошо, я все сделаю.
– Ну, моя работа окончена, мне пора.
– А чай? Вы же чая хотели, – остановила Андрея Ирина.
Только сейчас охотник обратил внимание на пару чашек, фарфоровый чайник, из носика которого поднимался ароматный пар, и большой румяный пирог. В животе предательски заурчало.
– Это мой фирменный пирог, попробуйте. Как знала, с собой принесла, – улыбнулась хозяйка. – А чай я по бабушкиному рецепту завариваю с мелиссой и чабрецом, вы такого, наверно, не пили никогда.
Андрей не стал отказываться и с удовольствием принялся за угощение.
В машине Андрей почувствовал, как он измотан. И не только ранняя дорога тому виной. Воином он стал совсем недавно, опыта и сил было еще совсем мало. Несложное задание отняло столько энергии, будто он не пакостника изгонял, а крупного беса. Время перевалило за полдень, а он этого и не заметил за работой. Сейчас бы отдохнуть и выспаться, сравнительно недалеко есть заповедное место, "Каменная чаша" там можно полностью восстановиться после работы. Андрей решил заехать туда, хоть и крюк в дороге, но он того стоит. После, обязательно нужно сегодня вернуться домой. Ничего не поделаешь, кроме жизни охотника есть и обычная, и в ней тоже нужно работать.
На выезде из Жигулевска Андрей увидел голосующего священника. Высокий, худощавый с совершенно седыми, будто серебряными волосами. Машины проносились мимо, но никто не спешил подвезти его. Не любил охотник попов, не доверял им, но возле этого почему-то остановил машину:
– Вам куда, батюшка?
– Недалеко, сын мой, Заволжкий монастырь. Знаешь, где это?
– Мне немного не по пути, я в Каменную чашу еду.
– Так и хорошо, от Чаши я с паломниками доберусь до места.
Повторять дважды не понадобилось. Сев рядом с водителем, батюшка деловито пристегнулся, перекрестился и произнес:
– Благослови тебя Господи!
– Как получилось, что вы на дороге голосовали?
Священник посмотрел на Андрея, потом спросил:
– Уже жалеешь, что взялся подвезти?
Охотник рассмеялся:
– Почему жалею? Дорога неблизкая, все время молчать тяжко будет. Разговор-то нужно начать.
– Ну, вот и начали, – улыбнулся священник. – Не люблю я автобусы, так-то лучше будет путешествовать.
– Первый раз вижу священника, который автостопом путешествует. А если бандит какой вас подберет?
– Так взять-то у меня нечего, крест бронзовый, а требник только мне дорог. Вот тебе мой требник или молитвослов нужны?
– Нет, у меня своя вера.
– Это какая? Католическая? Так молитвы у нас похожие, только языки разные.
– А почему,батюшка, вы подумали, что я католик?
– А потому, мил человек, что на мусульманина ты не похож. Католик или иудей.
– Нет! Не угадали, батюшка. Моя вера постарше будет, – усмехнулся Андрей. – И боги, в которых я верю, и старше и мудрее…
– Нехристь, значит, язычник, – неодобрительно покачал головой священник.
– Называйте, как хотите.
– А известно ли тебе, что первые монахи были ведунами языческими? Не можешь победить восстание, возглавь его, – батюшка пристально посмотрел на дорогу. – Православная вера от других отличается тем, что христианство и язычество сплелись так, что не разделишь. А ты мне про своих богов твердишь. Боги одни у нас, молитвы только разные.
В салоне повисло молчание.
Машина неслась вперед, медленно сгущались сумерки, дорога пустела. Захотелось остановиться и немного размяться.
Андрей начал искать удобное для остановки место. Неожиданно мотор чихнул и заглох сам, автомобиль медленно остановился. Одновременно погасли фары и огоньки на приборной доске, будто аккумулятор внезапно полностью разрядился. Охотник не спешил выходить, напряженно всматриваясь в густые сумерки вокруг машины. Место непредвиденной остановки нравилось ему все меньше: низина. Рядом оказалась канава, с застойной, мертвой водой, её окружали кривые чахлые деревца.
– Видать, придется в чистом поле ночевать? – спросил священник.
– Нет, скорее всего, контакт на клемме аккумулятора отошел. Сейчас исправлю и поедем дальше.
– А я пока отойду тут, недалеко. – Священник неловко выбрался из машины и на плохо гнущихся, затёкших, видимо, ногах, направился к темному пятну куста неподалеку. Андрей вздохнул, открыл капот и сделал вид, будто что–то ищет в моторе. Когда батюшка вернулся, захлопнул капот и весело сказал:
– Занимаем места согласно купленных билетов! Сейчас поедем.
Как только батюшка уселся и захлопнул за собой дверцу, Андрей произнес несколько слов, начертил в воздухе руны Иса и Беркана, и священник моментально погрузился в глубокий сон. Охотник тем временем достал с заднего сиденья сумку со снаряжением. Рассовал по карманам и кармашкам многочисленные амулеты.
Нужно было защитить священника, мирно спавшего на переднем сидении. Для этого Андрей провёл найденной крепкой палкой канавку вокруг машины. Набрал ведерком, которое возил с собой в багажнике, зловонной жижи из канавы поблизости. Обратился к духам воды, трижды начертил пальцем на мутно-зеленой поверхности руну Лагуз, и вода в ведерке очистилась, заискрилась, перестала вонять болотом. Охотник полил очерченную канавку, и вода заплескалась маленьким, живым ручейком. Человек, неосторожно оказавшийся с ним рядом, теперь был под надежной защитой. Сам же Андрей ни минуты не сомневался: тот, кто сумел его остановить здесь, обязательно явится лично.
Теперь можно было позаботиться о том, чтобы самому не погибнуть в предстоящей схватке. Пока еще можно было что-то различить в тяжелых, липких сумерках, он выбрал ровное место, набрал сухих веток, сложил их поудобней, чтобы быстро разжечь, и приготовился ждать.
Погасли последние отблески заката, небосклон загорелся мерцающими звездами: на мир опустилась густая ночь. Тишина стояла такая, словно исчезло все, что днем делало мир большим и шумным. Даже машины не проезжали по трассе, хотя обычно дороги не пустеют. Чтобы хоть что-то различить вокруг, Андрей закрыл глаза, сосредоточился и начертил перед собой руну Ансуз. Когда она заискрилась перед внутренним взором, коснулась его, он открыл глаза. Теперь окрестности не тонули в непроглядной тьме. Предметы приобрели четкие очертания, правда, все виделось в черно-белом цвете и от этого казалось ненастоящим, плоским.
Первый же бросок невидимого врага отшвырнул Андрея в сторону. Затем на охотника обрушился град ментальных ударов. Покатились волны огня и холода, руки налились неподъемной тяжестью, тело перестало слушаться. И только тогда невидимый враг приблизился. На первый взгляд, незнакомец показался невысоким и хрупким. Но в каждом его движении чувствовалась сила несоизмеримая с человеческой. Он постоял, рассматривая своего противника, потом начертил знак, на мгновенье вспыхнувший в воздухе, и охотник почувствовал, что тело его поднимается.
– Выкинь все из карманов! – приказал незнакомец.
Воин послушно выполнил приказание. Демон повернулся и пошел к канаве, Андрей против воли следовал за ним. В молчании они спустились к воде, где стояло два засохших дерева. Как только Андрей оказался между ними, с рук и ног свалились невидимые путы. Он снова смог двигаться самостоятельно, но отойти от заколдованных деревьев не получалось, будто его крепко держала невидимая клетка. Любая попытка призвать на помощь магию отзывалась нестерпимой головной болью.
Демон с любопытством смотрел на Андрея.
– Воин… – заговорил, наконец, он. – Ты слишком молод и слаб, обычно я таких даже не замечаю. Но ты помешал мне…
– Чем, если не секрет? – перебил Андрей.
Демон оскалился, махнул рукой, Андрея отбросило к одному из деревьев и ударило о ствол с такой силой, что перехватило дыхание. Царапая спину, он сполз на землю.
– Пока я говорю – ты молчишь.
Воин, лежа на земле, с трудом дышал. Его мучитель удовлетворенно кивнул и продолжил:
– Я – коллекционер. Собираю души. Знаешь, сколько желающих просто отдать её, надеясь на блага, которыми я могу одарить? Только души у них тусклые, гнилые. Но изредка среди вас встречаются ценные экземпляры с яркой, чистой аурой. Они словно золотые рыбки. К примеру, эта женщина, у которой ты сегодня был. Её душа – огромная ценность. Она не потускнеет со временем, никогда не остынет. А ты отнял её у меня.
