Александр Арсентьев
Рейд
Тимофей зарычал и вновь атаковал Скилла, метя тому в грудь. Свист цепи кистеня – и раздробленная правая рука приговоренного выронила нож. Преступник взревел от страшной боли и покачнулся, едва не потеряв сознание.
– Ну-у, – протянул президент. – Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты этого заслуживаешь! У тебя ведь еще есть вторая рука, а? – Он пристально взглянул в глаза Тимофея. – Давай, ты же меня так ненавидишь!
Скрипя зубами, раненый поднял клинок левой рукой и, шатаясь, пошел на Скилла, раскручивающего на цепи шипастый шар. Волк вздохнул – довольно неприятное это было зрелище. Корчась от боли, Тимофей нанес очередной удар… Снова отвратительный свист – и левая рука его повисла плетью, а на рукаве расплылось кровавое пятно.
– Ты получил свой бой, преступник! – торжественно произнес президент. – А сейчас тебя настигнет положенное возмездие…
Молниеносный удар… Череп Тимофея буквально взорвался брызгами крови, мозгов и осколками раздробленных костей. Тело кулем опустилось на каменные плиты двора, подергиваясь в последних судорогах.
– Правосудие свершилось! – объявил президент. – Я попрошу всех воинов извлечь из этого урок. Помните, от вас зависит жизнь ваших товарищей! Ну и, разумеется, ваша собственная…
Люди со скорбными лицами начали расходиться. Волк заметил мелькнувшее в толпе лицо Маши и, хлопнув Крота по плечу, устремился за девушкой. Но вдруг рядом с ней появился тот самый Егор, с которым Волк познакомился утром на ринге. Рыжий что-то горячо говорил Маше, держа при этом ее за руку. Волк резко сбавил ход. Судя по всему, новичка ждал облом. Девушка не делала попыток освободиться от руки Егора, что наводило на определенные мысли. Но она так же не проявляла и каких-то признаков теплых чувств к Рыжему. «Ладно, поживем – увидим», – решил не торопить события Волк. Он обернулся, взглядом отыскивая Крота, но тот уже следовал ко входу в здание, обняв за талию Алену. Рыженькая красавица была заметно выше своего кавалера, но от одного взгляда на мощный торс крепыша потенциальные зубоскалы, вероятно, оставили бы свои шутки при себе.
– Эй, новенький! – услышал Волк позади себя требовательный оклик.
Скилл брезгливо передал свой окровавленный кистень охраннику и, радушно улыбаясь, направился к парню.
– Столько забот! – посетовал президент. – Кстати, как твои дела?
– Спасибо, все в порядке, – ответил Волк.
– И это все?! – Скилл громко расхохотался. – Посмотрите на этого скромного парня! Он мочалит «десятку» на мишени, проводит умопомрачительные спарринги длиной в целую секунду, а на вопрос «как дела» отвечает: «Все в порядке».
– Воин действует, не ожидая за это наград. Воин действует ради действия! – Волк и сам не понимал, почему эти слова слетели с его уст. Но он знал точно: то, что он сейчас произнес – непреложная истина.
В глазах Скилла отразилось изумление.
– Философ?! Ты ничем не хочешь со мной поделиться?
– Пока что вроде бы нечем, – неуверенно ответил Волк.
– Не наметились ли сдвиги в деле с потерей твоей памяти?
– Ничего конкретного: слова, обрывки видений, размытые образы…
– Ты должен пообещать мне, – с видом заговорщика Скилл склонился к уху собеседника. – Когда память вернется к тебе – я первым узнаю об этом!
Парень сдержанно кивнул головой. Но президента явно не устроил такой ответ. Он потрепал новичка по плечу и произнес:
– Волк, дружище, это не ответ… А где же: «Скилл, сукин ты въедливый сын! Я непременно поделюсь с тобой этой радостной новостью!»
Волк невольно улыбнулся и ответил:
– Да, ты первым узнаешь об этом.
– Вот это я называю разговором двух мужчин! И поверь – мы с тобой грандиозно отпразднуем это событие! Кстати, ты сейчас куда?
– Думаю, что в столовую. Боюсь ужин пропустить.
– Постой – у тебя же пока нет карты-пропуска. Позволь проводить тебя?
– Ну, если тебя это не затруднит…
Скилл проводил его до лифта. Извлек из кармана золотистую карту и вставил ее в считыватель. Мгновенно разблокировались все кнопки на панели. Президент нажал на «-2» и, бросив: «Еще увидимся!», пошел по своим делам.
«А его можно было бы назвать обаятельным… Если бы я не видел, как он только что разнес череп Тимофея!»
Двери лифта открылись, и Волк увидел точеную фигурку Маши, торопливо идущей по коридору. Рыжего рядом не было…
– Маша!
Она услышала. Повернулась. И широко улыбнулась. У Волка приятно потеплело на душе.
– Здравствуйте! – мелодично произнесла она. – Вернее, здравствуй. Ты почему на осмотр не заходишь?
– Да все как-то не до того было, – пожал плечами Волк. – К тому же я еще ни разу в медцентре не был.
– Пойдем со мной.
Она провела его в помещение, сверкающее белизной чистой кафельной плитки. Открыла шкафчик и сказала:
– Оголяй свой многострадальный торс.
Волк послушно скинул куртку и майку. Маша повернулась к нему, держа приготовленную марлевую салфетку… и застыла, удивленно приоткрыв рот.
– Ну ты даешь! Тут и обрабатывать уже нечего.
Пациент взглянул на свои грудь и ребра. Действительно – от шрамов остались лишь тонкие белые полоски, никакого намека на припухлость не было.
– Одевайся, – со вздохом произнесла девушка.
– Маша, – наконец решился Волк. – Я тут после… казни хотел догнать тебя, а рядом с тобой…
– А, ты про Рыжего, – махнула она ручкой. – Опять этот безнадежно влюбленный… Еле отделалась!
У Волка словно второе дыхание открылось:
– Слушай, Маш, а давай куда-нибудь сходим?! – вдохновенно произнес он.
– И куда же? – с иронией посмотрела на него девушка.
– Ну… – растерялся Волк. – В столовую, например.
Маша прыснула со смеху и, отдышавшись, ответила:
– Это самое романтичное предложение из всех, что мне делали! Хотя… один чудак предлагал взглянуть на брачные игры рукокрылов.
Позже, проводив девушку до ее комнаты, Волк со счастливой улыбкой на лице брел по коридору в сторону своего жилища.
Он сначала не обратил внимания на полноватую мамашу, беседующую со своей маленькой дочкой.
– Мама! – кричала девчушка, сжав кулачки и топая маленькой ножкой. – Почему вы меня так назвали?! Меня все дразнят!
– Ну что ты, малыш, – успокаивала ее мать. – Кристина – очень хорошее имя…
Но Волк уже этого не слышал… Взгляд его уткнулся в пол. Словно каменное изваяние, он застыл посреди коридора…
«– Мама, а почему у меня такое странное имя? Меня мальчишки дразнят…
– Так хотел назвать тебя твой отец… незадолго до того, как погиб. Он сказал: „Наш малыш будет похож на маленького волчонка, родившегося в диком лесу. Волк – в этом имени чувствуется великая сила духа и стремление выжить во что бы то ни стало!“»
Волка бросило в дрожь… Словно наяву он слышал голос своей матери. Воспоминания гигантской лавиной рвались сквозь блоки, вызванные травмой после падения с высоты! Он почти побежал по коридору, отыскал свою комнату и, нащупав в кармане ключ, нетерпеливо достал его и открыл замок. Захлопнув дверь, Волк лег на постель и закрыл глаза… Река памяти, прорвав плотину, растекалась по его сознанию, унося в далекое прошлое…
Его беременную мать приютили люди, обитавшие в подземном бункере под обломками некогда большого и прекрасного особняка. Предусмотрительный хозяин этого дома на глубине двадцати метров выстроил убежище, где можно было укрыться от глобальных природных катаклизмов и Последней войны. Там было все необходимое для выживания большой группы людей: защита от радиации, многоступенчатая фильтрация поступающего воздуха, подземный источник воды, богатой минералами. Отсеки убежища были забиты консервированными продуктами, хранящимися в особых условиях; медикаментами, книгами различной тематики: от научных трудов, истории и философии до развлекательной литературы. В бункере было несколько жилых отсеков, канализация, мастерская для простейших работ и даже маленький скотный двор и огород.
Ладу, мать Волка, радушно приняли, накормили и выделили ей маленькую комнату. Вскоре на свет появился маленький Волк – именно так поклялась Лада назвать ребенка своему умирающему мужу. Мальчик развивался значительно быстрее своих сверстников из «Бункера» – как окрестили обитатели свою базу. Волк и еще несколько детей воспитывались по книгам библиотеки, изучали историю предков, основы наук.
Когда припасы почти закончились, жителям «Бункера» пришлось выйти на поверхность, где они столкнулись с ужасами мутировавшей Природы. Шли годы, люди приспосабливались к новой пугающей реальности и обучали своих детей способам выживания в новом жестоком мире. Учитель воспитывал в детях силу духа и пытался донести до них извечные постулаты многовековой мудрости предков.
В закромах Основателя – так звали люди «Бункера» человека, построившего убежище, – хранилась большая коллекция оружия, в основном – холодного. Несколько десятков прекрасных японских мечей лежали в резных катана-дай. Ножи айкути и танто располагались на импровизированных стеллажах. Прошли годы, прежде чем Учитель вручил Волку его меч – катану. С замиранием сердца ученик плавно и осторожно оголил клинок и принял боевую стойку.
– Нет, – сказал строго Учитель. – Сначала ты научишься ухаживать за этим бесценным оружием.
И, запасшись пудрой и маслом, Волк полировал мечи до тех пор, пока Учитель не одобрил сверкающие в свете факелов клинки. Потом он вручил парню деревянный меч, и долгие месяцы они отрабатывали колющие, режущие удары, отвод клинка в сторону, защиту и нападение.
Наступали моменты, когда Волк, находясь на грани срыва, спрашивал Учителя о том, когда же он, ученик, наконец, будет готов.
– Когда ты станешь безупречным, – спокойно отвечал старый мастер.
– Но мое владение мечом и так безупречно!
– Все, что делает воин, он должен делать безупречно. В тебе сейчас говорит чувство собственной значимости. Запомни: нет ничего важнее в этой жизни, чем безупречность воина.
– Вы мудры, Учитель. Посоветуйте, как мне быстрее достичь этого состояния!
– Я?! – улыбнулся старик. – Я уже ничем не могу тебе помочь. Лучший твой друг – это твоя Смерть. Ее советы бесценны. Она – твой верный спутник на протяжении всего жизненного пути.
Прошло много времени, прежде чем Волк усвоил суть слов Учителя. Однажды парень тайком покинул стены «Бункера», захватив с собой лишь свой меч. Ему повезло – Смерть привела его к расположившемуся у костра патрулю нео. Их было четверо – огромные, лохматые, исполненные звериной жестокости. Они были вооружены дубинами и заточенными железяками. Волк подошел к костру, возле которого расположились нелюди, плавно извлек свой меч и застыл, обхватив руками покрытую кожей ската рукоять.
– Хомо? – удивленно прорычал один из нео и оголил желтые клыки в радостном оскале.
– Хомо принес мне меч! – взревел второй, поднимая свою дубину.
– Глупый Хомо! – взвыл третий, рывком поднимаясь на ноги.
Они окружили его с четырех сторон. В голове Волка царила абсолютная тишина. «Мысли мешают неразумному воину», – так любил повторять Учитель. Едва нео оказались на дистанции удара, меч парня совершил два неуловимых для глаза росчерка – два зверя удивленно охнули, глядя на кровь, хлещущую из страшных ран на их телах. Слух Волка пронзил яростный рев сзади – в развороте воин плавно ушел в сторону, срубив лапу с зажатой в ней дубиной. Через мгновение поляна превратилась в живой бесноватый клубок тел. Взбешенные нео, скопом накинувшиеся на странного Хомо, по большей части только мешали друг другу. Волк же, справившись с волнением, охватившим его в первые секунды боя, исполнял меж мохнатых окровавленных зверей жуткий, но красивый танец смерти. Конечно, досталось и ему: рваная рана на голове от прошедшей вскользь дубины; рубленое, до кости, повреждение предплечья. Но уже через несколько мгновений Волк стоял на поляне, окруженный подыхающими и захлебывающимися в крови мутантами.
Когда он вернулся на базу и вывалил из мешка четыре обезображенные головы, то сказал старому мастеру:
– Учитель, вы были правы, Смерть – наилучший советчик.
После этого началось обучение стрельбе из арбалета, рукопашному бою. Стремясь к безупречности, Волк пытался довести любое из занятий до совершенства. Наряду с опытными «добытчиками» он совершал вылазки за территорию базы, собирая все, что могло пригодиться в быту. В одном из таких рейдов он наткнулся на мертвое обезглавленное тело странного человека. Странного потому, что подобной одежды и экипировки молодому воину встречать еще не приходилось. Серого цвета куртка из плотной влагонепроницаемой ткани с капюшоном… Поверх нее – безрукавка со множеством карманов… Высокие добротные ботинки со шнуровкой… А главное – огнестрел, который до этого Волк видел только на картинке книги из библиотеки! Парень с сомнением оглядел свою одежду: протертая до дыр кожаная куртка, латаные штаны и сапоги с отваливающейся подошвой – и решил, что мертвецу одежда уже без надобности. На мертвеце Волк также обнаружил кожаный футляр с еще одним, короткоствольным, огнестрелом. Достав оружие и повертев его в руке, боец заметил надпись на незнакомом языке: «GRACH». Вскоре парень уже полностью переоделся, а тканью подкладки своей куртки тщательно протер приобретенное оружие. В карманах странного жилета, снятого с трупа, он обнаружил четыре полных магазина с патронами, несколько обойм для малого огнестрела и нож из черной стали с надписью «ДВ-1». Отдавая дань благодарности покойнику, он похоронил этого человека в неглубокой яме и забросал могилу камнями и железом, чтобы местные падальщики не добрались до тела. Дома, на базе, он отыскал нужную книгу и тщательно изучил по ней свое новое оружие, требования по уходу за ним и правила хранения.
Увидев огнестрел, Учитель с сомнением покачал головой:
– Волк, это, конечно, очень ценные трофеи, и я уверен, что они не раз пригодятся тебе. Но не забывай, что истинно верное оружие – это твой разум. Научись как следует пользоваться им – и любой из врагов будет бояться и уважать тебя!
Чем старше становился Волк, тем более незаменимым становился он для своей группы. Большинство боевых задач теперь ложилось на его плечи, так же, как и организация укреплений. Некоторые охотники не возвращались домой из рейдов, и по поводу причин этих исчезновений ни у кого не возникало никаких сомнений – окрестности буквально кишели мутантами, разбойниками и дикими зверями. Мужчины умирали рано, многие не доживали и до сорока лет. Со временем Волк стал подозревать, что с некоторыми членами их общины «что-то явно не так». Люди часто болели, у некоторых были недоразвиты органы чувств или части тела. Его мать, уже несколько месяцев не встававшая с постели, однажды попросила его:
– Волк, пообещай мне, что когда ты надумаешь создать свою семью, то ты не возьмешь в жены девушку отсюда.
– Мам, да мне здесь никто и не нравится! – ответил он вполне искренне. – Давай-ка лучше ты быстрее поправляйся, и мы переберемся в другое место. Здесь… – он замялся, – пахнет смертью…
Через несколько дней мамы не стало… И тогда он вспомнил ее слова и решил обсудить их с Учителем. Старик задумался и с грустью взглянул на своего лучшего ученика.
– Твоя мать была абсолютно права, Волк. Это закон природы. Когда на протяжении длительного времени ограниченный круг людей воспроизводит потомство в замкнутом пространстве, через несколько поколений это дает о себе знать. Предки называли это вырождением вследствие кровосмешения – ну, то есть когда семьи создают люди, фактически являющиеся близкими родственниками. Поэтому-то мы всегда рады пришельцам, в жилах которых течет свежая кровь. Ты заметил, как на тебя заглядываются здешние девушки?
Волк кивнул головой и отвернулся в сторону. Через мгновение он глухо произнес:
– Простите, Учитель, но я не хочу быть отцом ребенка, который, возможно, будет обречен на смерть…
– Я понимаю тебя, парень, – вздохнул старый мастер. – Я думаю, что через два-три поколения люди здесь вымрут… Если раньше нас не уничтожат твари, рыщущие за стеной…
Единственный человек на базе, с которым близко сошелся Волк, был Никита. Они были ровесниками, вместе воспитывались, играли, а потом, когда выросли, сражались с мутантами, совершали совместные походы на ближайший Базар, выменивая на собранные ими трофеи еду для жителей базы, медикаменты и товары первой необходимости. Там-то и познакомился его друг с Мастером Полей, который торговал восстановленными в Полях Смерти предметами. Никита буквально заболел новой идеей.
– Вот увидишь, – с жаром говорил он товарищу. – Я стану Мастером Полей, и мы заживем совершенно по-другому. Разбогатеем, вылечим больных, расширим и укрепим наши владения!
Волк снисходительно выслушивал эти живописные фантазии. Он знал, что Никита – человек чересчур увлекающийся, доверчивый и слегка легкомысленный. Но, нужно было отдать ему должное, упорный. Поэтому-то Волк и сопровождал друга в походах для проведения его опасных «экспериментов» с Полями. Дважды Поле едва не поглотило Никиту, и спасала парня только быстрота ног. Скептически настроенный Волк всячески пытался увещевать напарника, но тот, подцепив на Базаре новую порцию «бесценных» знаний, вновь шел на контакт с Полем. Матерясь про себя, Волк занимал оборонительную позицию где-нибудь неподалеку и прикрывал приплясывавшего вокруг Поля друга. «А кто его знает – вдруг да и получится у него что-то!» И вот – получилось!!!
Волк сел на своей постели и потер виски. Перед глазами до сих пор стояла страшная картина – Никита складывается пополам, валится лицом в камни и пыль… Из ушных раковин хлещет кровь… Волк заскрипел зубами, вспоминая еще одно видение: он пытается оттащить тело друга от надвигающейся на них угрозы… «Точно! Это было Черное Поле! Оно хотело поглотить нас… – Но он никак не мог связать между собой эти воспоминания. – Незримая атака существа в капюшоне… и… потом – надвигающееся Поле. Что произошло между этими событиями? И куда подевались те темные зловещие фигуры, одним лишь усилием воли убивающие людей? Уж теперь-то, когда память вернулась, я должен восстановить ход событий!»
Внезапно Волк вспомнил, что обещал рассказать Скиллу о возвращении воспоминаний. Президент спрашивал: «А не доводилось ли тебе слышать о местечке под названием „Кремль“»? Теперь Волк знал – доводилось! По рассказам матери, именно из Кремля изгнали его родителей. Его отца в чем-то несправедливо обвинили и вместе с женой выпроводили за стену. Спустя несколько дней отец – Ставр – погиб, защищая себя и беременную жену от боевого робота…
«Но с какой стати Скилл интересуется Кремлем? Что ж, коль обещал, расскажу президенту о своих воспоминаниях. Но не все… Пусть пресловутый Кремль останется в стороне… до поры…» Еще долгое время Волк не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, заново переживая события своей жизни. И лишь воспоминание об Учителе, любившем повторять: «Прошлого уже нет, будущего еще нет – есть только настоящее. Вот им и живи!» – помогло парню успокоить свой разум и забыться сном.
Поля Смерти
Следующим утром Волка разбудил настойчивый стук в дверь.
– Открыто! – сонно ответил не спавший полночи страдалец.
В комнату заглянул деловитый Крот.
– Подъем, засоня! Не забыл, что сегодня твоя первая боевая вахта?
– С тобой забудешь! – хмуро ответил Волк и зевнул.
Однако тело его уже действовало словно само по себе – руки привычно отыскали обмундирование и сноровисто облачали своего хозяина. Он подошел к умывальнику, почистил зубы, умылся и пригладил взъерошенные волосы.
– Готов! – весело отрапортовал боец.
– Я принес тебе пропуск. – Крот протянул напарнику кусочек пластика на цепочке. – Терять не советую – Богдан в порошок сотрет. Сейчас позавтракаем, потом – в оружейку и заступаем.
После сытного завтрака друзья поднялись на лифте в оружейный склад. Пожилой вояка выдал обоим по стандартному боекомплекту: автомат с парой магазинов и нож. Осмотрев вооружение, Волк слегка оторопел – нож был точь-в-точь как тот, что он нашел когда-то на теле того мертвого пришельца! Та же черная сталь, та же длинная гарда и такая же надпись: «ДВ-1».
– Привидение увидел? – с иронией спросил Иван.
– Да так, показалось… – качнул головой Волк, словно отгоняя какую-то мысль.
Вооружившиеся «топтуны» поднялись наверх, где сменили ночных караульных. Те, сдав пост, довольные направились уж было к зданию, как Крот неожиданно спросил:
– Слышь, Фрол! Транспорт во сколько отбыл?
– Да пару часов назад, – зевнув, ответил вояка. – А тебе зачем?
– Да так, прикидываю, когда вернутся, – неохотно ответил Крот.
Едва сменившиеся конвоиры отправились восвояси, Волк с недоверчивым прищуром взглянул на друга:
– Что-то не так?
– Да нормально… – отмахнулся было Иван, но все же ответил: – Понимаешь, предчувствие у меня какое-то нехорошее… Аленку ни с того ни с сего в конвой сорвали под утро.
– Так она же только что…
– Вот и я про то! – разошелся Крот. – Она любому стрелку на базе фору даст! Видимо, груз или туда, или оттуда ценный будет… А это, сам понимаешь, степень риска добавляет. Вот и не по себе мне слегка…
– Да ладно, нормально все будет, – попытался успокоить напарника Волк.
– Да, конечно, – махнул рукой тот. – Что-то нервишки пошаливают после вчерашнего нападения… Ты лучше скажи, – сменил он тему, – у тебя-то никаких сдвигов по поводу памяти?
Волк неопределенно пожал плечами и буркнул:
– Да ничего определенного пока… Так, ничего не значащие обрывки…
Крот понимающе кивнул и, не желая бередить душевные раны друга, принялся травить байки о местной жизни.
Волк нацепил понимающую улыбку, делая вид, что слушает напарника, а сам тем временем думал о том, почему решил вдруг умолчать о вчерашнем прозрении: «Вроде бы и доверяю этому простодушному парню, как никому на базе, а вон как получилось! Может, подсознательно хочу уберечь Ивана от чего-то? Ладно, рассказать никогда не поздно! Как и Скиллу…»
Во второй половине дня, когда красноречие Крота начало иссякать, Волк понял, что напарник сильно волнуется, ожидая возвращения возлюбленной. Почему-то это странное беспокойство начало передаваться и ему самому, и сей факт разозлил его: «Что это еще за деморализующие мыслишки!» По слухам, нападения на транспорт можно было пересчитать по пальцам одной руки. Тогда почему так неуютно было у него в груди?!
– Транспорт! – послышался громкий выкрик с вышки. – В полном составе! Открыть ворота!
– Ну вот! – улыбнулся Волк и ткнул в плечо по-детски улыбающегося Ивана. – А ты боялся!
– А я – ниче, – важно надулся тот.
«Вертухай» тяжело вздохнул и взялся за ворот редуктора с таким видом, будто ему предстояло повернуть всю базу вокруг своей оси.
«Робот хренов! – возмущенно подумал Волк. – Умаялся, бедолага!»
Механизм открытия ворот медленно пришел в движение, и металлические колеса плавно заскользили по утоптанной земле. В пределах видимости показался «драгоценный» транспорт. Это была открытая повозка на базе… Волк напряг память, вспоминая старинное название… «везде… ход». Сопровождала транспорт группа из семи бойцов: двое – спереди, двое – сзади и двое – по бортам. Седьмой воин сидел в повозке, ухватившись обеими руками за пулемет, который комендант гордо именовал «Кордом». Торговец восседал за рулем повозки.
– Как все прошло? Удачно поторговались? – добродушно поинтересовались сверху.
Никто ничего не ответил… Ворота открывались все шире, так, что вскоре телега могла бы уже проехать во двор. И тут Волк увидел Алену… Девушка медленно брела рядом с транспортом, волоча свою винтовку так, словно это была ненужная вещь или просто дубинка. «Снайпер так себя не ведет! – подумал обеспокоенно Волк. – И никогда не отнесется к своему оружию так, как это делает Алена!» Крот стоял чуть правее и не мог видеть лицо подруги. Но Волк видел… Ее глаза, остекленевшие, безразличные, словно мертвые… Такие глаза он видел лишь раз… У Никиты! Перед тем, как тот умер…
Волк передернул затвор, тенью метнулся к девушке и, оттолкнув в сторону ничего не понимающего Крота, подхватил Алену на руки.
– Закрывай дверь!!! – рявкнул новичок в самое ухо «вертухая».
– Что? – вытаращил глаза тот.
– Сволочь, убью! Двери закрывай!!!
До «робота» дошло довольно быстро – рукоять тут же начала обратное движение. Волк почти бросил обмякшее тело Алены на руки Ивану и заорал:
– Уноси ее!!! Быстрее! Как можно дальше! Автомат оставь!
В этот момент закрывающейся створкой зажало транспорт.
– Засада! – крикнул Волк. – Общая тревога!
Конвоиры, из ноздрей и ушей которых стекали тонкие струйки крови, продолжали монотонно двигаться в сторону базы…
Волк пропустил их мимо себя и прислонился к бамперу вездехода, ожидая атаки неприятеля. Стрелок на вышке, вероятно, увидел или почувствовал приближение чего-то ужасного, так как немедленно загрохотал Корд. Волк с похолодевшим сердцем увидел, что существо со стеклянными глазами, сидевшее за пулеметом в транспорте, плавно навело на стрелявшего жерло своего орудия. Ждать продолжения парень не стал и немедленно всадил бывшему конвоиру пулю в голову. Тот откинулся навзничь… Волк молниеносно вскочил на борт вездехода. Во избежание каких-либо осложнений боец ударом в висок вырубил торговца. Затем, отбросив мертвое тело конвоира, развернул пулемет в сторону предполагаемого нападения. Словно во сне он услышал надрывное завывание сирен базы. Но пока что на боевом рубеже находились лишь он и стрелок на вышке, который яростно косил каких-то тварей в непонятно откуда взявшемся тумане. Нечеловеческие вопли, шипение и рычание зловещей какофонией сопровождали это истребление. Внезапно стрельба с вышки прекратилась… «Ясно – лента закончилась. Ну, Волчара, твой выход!»
Воодушевленные затишьем монстры в клубах тумана торжествующе зашипели. Волк отсчитывал глухие удары своего сердца… Раз… Два… Три…
Внезапный порыв ветра, словно легкое покрывало, сбросил с руин обрывки тумана… и тут на Волка обрушился Ужас во плоти…
Ему приходилось видеть их однажды… лишь издалека… Баги, или руконоги, как называл их Учитель. Омерзительные человекообразные сколопендры с восемью конечностями и сморщенными отвратительными лицами. Тела их были покрыты прочным хитиновым панцирем. Твари могли бегать на всех конечностях, подобно насекомым, а могли только на двух или четырех, используя остальные для сражения. Сейчас эта шипящая и рычащая лавина стремительно потекла в сторону одинокого транспорта, зажатого в проеме ворот… Монстры держали в своих руко-ногах куски арматуры, зазубренные железяки, формой напоминающие мечи грубой работы. Дикие оскалы, пасти, истекающие голодной слюной…
Волк сглотнул ком, подступивший к горлу, и, матерясь зловещим шепотом, нажал на гашетку…
– Д-Д-Д-Д! – От грохота пулемета Волк буквально оглох.
Но тот потрясающий эффект, который производили выстрелы этого огнестрела, заставил его внутренне возликовать. Озлобленные твари, словно лопающиеся пузыри, разрывались прямо перед телегой, обдавая бойца смрадом и гнойно-желтой кровью. На одно короткое мгновение эта кишащая масса отпрянула, потрясенная потерями в своих тесных рядах. Но уже через секунду, видя перед собой только одного человека, вновь хлынула к проему в воротах. Волк заорал что-то нечленораздельное и принялся крушить отвратительных тварей, моля небеса, чтобы подмога подоспела вовремя…
И она пришла… Но пришла лишь тогда, когда он, отстреляв все боезапасы, оттолкнул уже бесполезный пулемет, выхватил нож и встал на пути твари, запрыгнувшей в вездеход. Мутант размахивал тремя арматуринами и чем-то похожим на меч. По сравнению с ножом Волка – целый арсенал! Ощерившееся чудовище воткнуло в бойца две железяки, но рука Волка с зажатым в ней клинком все-таки дотянулась до горла противника. Перерезав шею руконога до самого позвоночника, парень отбросил трепещущее тело на следующего монстра, запрыгнувшего в вездеход…
Внезапно застрекотало, забухало и завыло со всех сторон… Волк, уже приготовившийся встретить смерть, с удивлением обнаружил, что он все еще жив. А полчища мутантов вокруг будто выкашиваются огромной огненной косой. Он устало опустился на дно телеги и прикрыл лицо, залитое вонючей слизью…
– Братишка, подъем! – кто-то тихонько тронул его за плечо.
Волк с трудом поднял будто налившиеся свинцом веки… Перед ним стоял Крот – обеспокоенный и улыбающийся…
– Цел? – В глазах Ивана плескалась неприкрытая жалость.
– Не совсем… – неопределенно пожал плечами Волк.
– Пойдем, так… потихоньку… Волк, спасибо тебе…
– За что?
– За Аленку! Если б не ты… Весь остальной конвой мертв – шамы превратили их мозги в кровавое месиво…
– Сочтемся. – Волк устало улыбнулся.
– Слушай, да ты же весь в крови!
– Догадываюсь, – мотнул головой раненый. – Тварь сумела достать меня…
Правое плечо на каждое движение отзывалось нестерпимой болью, а левый бок тупо ныл.
Крот спрыгнул с транспорта и поймал сползающее вниз тело друга.
– Врача! Носилки! – заорал крепыш куда-то в сторону.
Перед помутневшим взором Волка проносились вооруженные люди, спешащие отразить очередную атаку мутантов… Мелькнуло испуганное лицо Маши… Потом все померкло…
Очнулся он, судя по кафельной белизне стен, уже в медцентре. Заметив краем глаза какое-то движение слева, Волк прохрипел:
– Пить…
В поле зрения тут же возникла Маша.
– А вот пить, мой дорогой, тебе пока нельзя…
Девушка промокнула его пересохшие губы влажной салфеткой.
– Спасибо и на этом, – попытался улыбнуться он.
Она озабоченно посмотрела на него, и в глазах ее Волк заметил слезы.
– Все настолько плохо? – едва шевеля губами, спросил он.
– Тебе повезло, жизненно важные органы не задеты. Просто много крови потерял. Боюсь, как бы заражение не началось от этих ржавых прутьев.
– Сепсис, – уточнил Волк.
– Откуда такие познания в медицине? – искренне удивилась Маша.
– Да я и сам не знаю… – ответил Волк. – Иногда в голове всплывает такое, чего раньше вроде и не знал…
– «Чего раньше не знал»? Ты же вообще ничего не помнишь!
– Не успел сказать, – попытался засмеяться Волк, но закашлялся, отчего резкая боль в боку волной прошлась по всему телу.
– Тише, мой милый. – Прохладная ладонь девушки легла на его лоб. – Скажешь еще…
Волк отдышался и шепотом произнес:
– Маша, я вчера все вспомнил… Девочка плакала из-за имени… И меня прорвало… Вот только некоторые… вещи объяснить не могу…
– Так, стоп! – строго прервала она его сбивчивую тираду. – Больше ни слова! Потом все расскажешь. Думаю, что восстановишься ты довольно быстро – судя по возможностям твоего организма. Твои раны я уже смазала мазью, изготовленной Доком на основе какой-то железы мутанта, – она способствует заживлению и обеззараживает. Я тебе сейчас укольчик сделаю, поспи – тебе это просто необходимо.
– Маш, – позвал он, – ты только никому про память пока не говори… Я сам… потом…
– Договорились.
В руке у нее Волк увидел шприц.
