Жития убиенных художников – Александр Бренер
В книге, состоящей из множества небольших историй-глав, писатель и художник Александр Бренер рассказывает о своих знакомствах, встречах, привязанностях, впечатлениях и поступках в художественном мире. В ней друг за другом проходят тени, образы, фигуры, жесты многих настоящих и ненастоящих художников, с которыми автора сводила судьба в течение его жизни в Алма-Ате, Ленинграде, Иерусалиме и Тель-Авиве, затем в Москве, потом в США и Западной Европе.
В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Это было… неожиданно. У меня практически нет знаний об искусстве, еще и современном, но по имени художника и названию книги я точно не мог ожидать того тихого ужаса, что получил с первых же страниц. Да и по итогу остался я с довольно спорным впечатлением. Половина данных автобиографических очерков – это абсолютная графоманская срань, крайне надоедливая и раздражающая своей пиитской пафосностью, но в голове Бренера так много имен, ассоциаций и всевозможных образов, что периодически, каким-то чудом, без предупреждения он выдает и вполне красивые философские речи в тексте. Сам художник, как я понял, из серии «обмазаться говном и совокупиться – это смешно, прикольно и провокационно». Меня такое не особо вставляет, но должен сказать, в его критике современного мира и деятелей искусства что-то есть, да и самое главное, читаются его истории легко и с интересом.
Живая, едкая и очень смешная книга, полная не только проделок и проказ «культурного плебея», но и какой-то пронзительной искренности.
Это, конечно, никакие не жития убиенных художников – это житие самого Бренера. И слово житие тут чрезвычайно уместно, т.к. сам Бренер – это блаженный, юродивый. Его называют акционистом, сам он это яростно отвергает. Он вообще всё делает яростно: другое (чужое) заглавие, которое прекрасно подошло бы этой книге – «Шум и ярость». Он яростно нападает на почти всех без исключения современных художников, галеристов, кураторов в диапазоне от Кабакова и Гельмана до Павленского и Пусси райот. Причём нападает как словесно, так и в жизни (теперь уже нет, а вот раньше – о чём он и пишет в книге – очень даже вживе).
Его нравственные и культурные идеалы – Шаламов и Агамбен, Хельмут Ньютон и Рембо, Филонов и Татлин. Лимонова наряду со многими другими Бренер не любит, но сам, подобно ему, такой же яростный и неприкаянный.
И плюсом ко всему: эта книга прекрасно написана. Говорят, он повторяется (до этой книги у Бренера уже вышло три с половиной десятка других), возможно, он уже не столь радикален, как ранее. Но мне – впервые узнавшему о Бренере, собственно, из самой этой книги, и ничего не понимающему в современном искусстве – кажется, что это настоящая и очень талантливая проза (а местами – поэзия в прозе).