Александр Черевков
Страницы нашей жизни том-8
Пока разговаривал с художниками, Черкасов Саша поставил к моим ногам большую спортивную сумку.
– Это деньги за нашу работу в реставрации мечети в Кулябе. – сказал Саша. – Что будем делать дальше с деньгами?
– Думаю, что вы давно решили, как поступить с этими деньгами. – ответил Черкасову. – В ведомости эту сумму включать не буду. Расход материалов на этот объект оплатит бригадир с общей суммы. Остальные деньги ваши. Так будет справедливо. Эта работа ни касается Исполкома Душанбе и Куляба. Мы не обязаны отчитываться за неё перед ними. Так что всем до свидания. Спасибо вам за работу. Встретимся на новом объекте.
Показал Черкасову Саше на заднее сидение машины Гиззатулина Нигмата. Усевшись рядом с ним, мы поехали в Дом Быта "Садбарг". По пути в Душанбе узнал от Черкасова Саши, что за время моего отсутствия все наши рабочие объекты курировали Алиханов Али из Художественного Фонда, Насыров Сухроб и Толбоев Аджин из Исполкома Душанбе.
Они помогали бригадам материалами и постоянно вызывали Шевелева Валеру по вопросам выполнения объектов. Две недели назад из Киева пришла телеграмма, что отец Шевелева Валеры в тяжёлом состоянии. Шевелев Валера улетел в Киев. Ну, это со слов Шевелева. В действительности, телеграмму никто не видел. Вполне возможно, что он просто сбежал от постоянных разгонов со стороны городского Исполкома Душанбе?
Так как он сам часто говорил, что быть просто художником намного лучше. Меньше беготни и ответственности. Руководство предприятием, это не для него. Пускай этим другие занимаются. Поэтому, все считают, что Шевелев Валера просто удрал от постоянных проблем. Без него наше предприятие работало и не закрылось.
– Когда ты месяц не появлялся на работе. – сказал Черкасов Саша. – То в горисполкоме Душанбе и в бригадах была паника. Думали, что ты сбежал с большой суммой денег в Россию. Бросил всех, в том числе свою семью. Мы пошли к тебе домой и узнали, что ты ушёл со своим братом Юрой на два дня на охоту за кекликами и не вернулся.
Тогда, Насыров Сухроб и полковник милиции Хафизов Равиль, организовали поисковые группы милиции и горных спасателей. Они обыскали ущелье до перевала, но вас нигде не нашли. Зато нашли высоко в горах, за каменным плато, обгоревшие трупы давно пропавших туристов, которые ушли тайком разведывать какую-то пещеру и обратно не вернулись. Трупы туристов были покрыты какой-то застывшей вулканической магмой, которая светилась бледно-розовым цветом. Геологи направили специальную экспедицию в горы. Обследовали на плато каждый камень, но никаких признаков вулканической магмы там не нашли.
Да и само странное вещество, которое светилось на трупах, никому не известно. Таким образом, никто не смог объяснить, что было на трупах и где они находились до этого времени. Ведь людей искали почти два месяца в этих самых местах и тогда не нашли. В этот раз трупы обнаружили сразу, причём, на самом видном месте. Где проходят туристические маршруты. Словно, кто-то, специально положил трупы на видное место, чтобы в новом сезоне их обнаружили туристы? Высказывались даже такие версии, что их похитили инопланетяне, которые вернули людей обратно на Землю в то же самое место, где их похитили в прошлом году. Об этом высказывали разные предположения газеты и телевизоры.
– Мы с братом были на каменном плато. – сказал им. – Но трупы инопланетян и туристов мы там не видели. Мы с братом, просто заблудились в каменных лабиринтах. Выбрались из них через месяц. Хорошо, что у нас с собой было много еды и тёплая одежда. Иначе, мы просто погибли с голоду и холод в горах. К тому же в пещере было тепло и плоды мха съедобные.
"Теперь понятно, почему, светилась пещера?" – подумал сам. – "Скорее всего, это была молодая соль калия, которая воспламеняется от воды и светится бледно-розовым цветом. Ничего другого не могло там быть."
Тому есть пример из нашей семьи. Когда Юрка учился в школе№1 в Беслане в Северной Осетии, то на уроке химии узнал о возможности молодой соли калия возгораться от воды. Каким-то образом, Юрка добыл молодую соль калия и рассыпал её по всему чердаку школы так, что при первом дожде соль воспламенилась и едва не сожгла среднюю школу№1.
Хорошо, что рядом была пожарная часть. Пожар удалось ликвидировать. О проделках Юрки тогда никто не узнал. Но Юрке показалось этого мало. Вместе со своим другом, Юрка решил изготовить бомбу для взрыва школы. Они раздобыли где-то соль калия, бертолетовою соль, порошок фосфора, порошок марганца, порошок магния и что-то другое. Все химикаты смешали. Произошёл взрыв. Просто случайно, Юрка и его друг остались живые. Так как в это время была зима, а на них было много одежды. Но даже через разорванную одежду они получили ранения. Врачам пришлось выковыривать иголками из-под кожи бертолетовою соль, которая не растворялась в теле раненых.
Специальным раствором врачи вымывали из тел марганец, от которого могли быть сильные ожоги в организме пострадавших. Теперь совсем понятно, почему, мы с Юркой видели бледно-розовое свечение в пещере духов? В это время начался в горах дождь, который проник в пещеру и соль калия воспламенилась. Когда дождь перестал идти, то свечение закончилось, поэтому свечение не видели те, кто нас искал в горах. Что же касается обгоревших трупов, которых нашли на видном месте в горах.
То это, по всей вероятности, люди-птицы вынесли трупы из пещеры духов, когда забирали окаменевшие яйца гигантской ящерицы. Возможно, что эти яйца являются священными племени людей-птиц? Поэтому окаменевшие яйца решили перенести на новое место жительства своего племени, вместе со скелетами своих предков. Все события совпали в горах в одно и тоже время, когда мы с Юркой отправились на охоту за кекликами. Мне не понятно, что это, случайность или закономерность совпадения всех событий. Моего рассказа о предках детям, в которых говорилось о старике, который сильно был похож на орла. Как странный старик, которого мы встретили в пещере духов?
"Жигули" сделали левый разворот по кругу на площади Айни. Остановились у Дома Быта "Садбарг". Из легкового автомобиля увидел, как преобразился "Садбарг". Войдя в внутрь здания в фойе, увидел, как изменило фойе первоначальный облик. В фойе больше стало зеркал. Нежное сочетание акварельных тонов росписи и орнамента по белому фону, создало чувство весны и парящего благоухания. Словно сама природа растворилась в красках.
– Как хорошо, что муалим нашёлся! – приветствовали парни бригады Садридинова Давлята. – Мы только сейчас говорили о вас с Насыровым. Он сидит, в кабинете директора Дома быта "Садбарг".
– Парни, извините, вначале поговорю с Насыровым. – сказал, направляясь в кабинет директора Дома Быта "Садбарг". – Мы с вами встретимся. У нас будет много времени обсудить работу по новым объектам.
Поспешил в кабинет директора на второй этаж. Там, в большом кабинете, сидели: Насыров Сухроб, Садридинова Давлята и Сон Роман, заместитель директора Дома Быта "Садбарг". Они оживлённо спорили о какой-то проблеме. Сон Роман говорил, что так невозможно платить. Присутствующие в кабинете спорили с ними.
– Ну, ты прямо вовремя явился! – радостно, воскликнул Насыров Сухроб, вставая мне навстречу. – Ты, где пропадал? Здравствуй, Александр! Здравствуй, дорогой! Кто тебя нашёл? Рассказывай. Мы тебя искали.
– Здравствуй, Сухроб! Здравствуйте, Роман! Здравствуй, Давлят! – стал, пожимать руки присутствующим. – Спасибо вам, за беспокойство обо мне. Меня никто не нашёл. Сам в горах нашёлся. Теперь пришёл к вам по делу.
– Садись за стол. – пригласил меня, Сон Роман. – Мы только что спорили, как выдавать зарплату бригаде Садридинова Давлята. Теперь этот вопрос снимается с повестки. Зарплатой бригады ты займёшься сам.
– К глубокому сожалению, в этом году открыть Производственное объединение "Дизайнер", нам не придётся. – разводя руками, сказал Насыров Сухроб. – Сейчас, главный вопрос нашего правительства, внутренняя и внешняя политика. Надо стабилизировать политический вопрос и затем перестраивать экономику Таджикистана. Поэтому, в этом году, открывать новые предприятия не будут. Так что нам придётся обходиться настоящими законами. Многие вопросы решать самостоятельно. В частности, выплаты зарплаты рабочим.
Предлагаю тебе, Александр, открыть в Сберегательном Банке свой личный счёт и через него выплачивать зарплату рабочим по ведомостям. Так ты не будешь зависеть ни от кого и в случае проверки предоставишь документацию по движению своих денег. Точно также ты будешь получать от меня подотчётные деньги на материалы. Это, конечно, не личный бизнес. Но, так ты будешь свободен от других посредников в работе.
– Думаю, что так будет удобно работать. – согласился с ним. – Но кто мне наряды будет готовить, если у меня не будет бухгалтерии? Что, так буду бегать по предприятиям с протянутой рукой? Мне нужен свой бухгалтер.
– Нет, ты больше ни за кем бегать не будешь. – ответил Насыров Сухроб. – В Строительном Банке есть отличная нормировщица, Исаева Светлана, с которой ты, наверно, знаком? Вот мы за ней тебя и закрепим. Тебе там поставим сейф и стол. Ты можешь всегда у неё в кабинете работать. Она тебе поможет во всем.
– Ну, это другое дело! – окончательно, согласился с ним. – Тогда у нас все дела пойдут лучше на всех объектах.
Мы ещё долго обсуждали текущие проблемы. Конечно, затронули вопрос моей пропажи в горах на целый месяц. Без подробностей, в общих чертах, рассказал, как мы с братом блуждали в горах. Естественно, не мог рассказать им о странной пещере и о древнем кладбище предков. Меня могли посчитать чокнутым.
– По твоей бороде видно, что в горах рядом не было парикмахерской. – заметил Насыров Сухроб. – Но ты, однако, везучий. Если выбрался из такой ситуации в горах, в жизни сумеешь выбраться из любой ситуации. С тобой можно очень долго работать и не бояться ни за какие последствия в нашей совместной работе.
Не понятно, что именно имел ввиду Насыров Сухроб насчёт моего везения с ним. Но мои предположения насчёт того, что у меня в этом году не будет собственного предприятия, полностью сбылись. Тут политика ни причём. Насыров Сухроб беспокоится о том, чтобы подольше быть рядом с таким дармовым доходом. Насырову со мной работать проще. Не сую свой нос в его проблемы. Под моей крышей он может спокойно обмывать свои грязные деньги, так как не стану спрашивать его, откуда у него есть такие деньги.
Целый день был занят разбором выполнения наших объектов, которые, в большинстве, были закончены и бригады начали работу на новых объектах. Была проблема у Гиззатулина Рашида, не в пользу его бригады. Бригада Рашида закончила работу через неделю после моей пропажи. Моё отсутствие подхлестнуло Гиззатулина Рашида поднять бригаду на забастовку. Рашид пытался подбить к забастовке и другие бригады, но те отказались примкнуть к нему. Таким образом сохранили нашу работу.
Тогда он собрал свою бригаду и явился к Насырову Сухробу. Стал требовать выплаты денег за сделанную работу. Насыров пытался вразумить Гиззатулина Рашида тем, что до получки осталось двадцать дней, к этому времени с гор вернётся Александр и все станет на своё место. Но Рашид требовал деньги немедленно, ссылаясь на то, что якобы Александр сбежал со всеми деньгами, пропадут его деньги. Ни на какие объяснения Гиззатулин Рашид с Насыровым Сухробом не соглашался
– Выдал Гиззатулину Рашиду деньги по зарплате. – сказал Насыров Сухроб. – Но высчитал с него все деньги подоходного налога и стоимость материалов, затраченных на работу. Гиззатулин на этом потерял около пяти тысяч рублей с общей суммы. Рашид поначалу думал, что обманул меня и тебя, забирая, таким образом, деньги за работу до зарплаты. Но после пораскинул мозгами или ему подсказали. Он понял, что сильно проиграл в своей затеи.
Все деньги принёс обратно. Стал говорить, что погорячился. Хочет, чтобы все было также как раньше. Но предвидел подобный исход дела, поэтому взял с него расписку, что горисполком в дальнейшем за деньги и действия его бригады ответственности не несёт. Показал Гиззатулину Рашиду его записку и попросил охрану выставить Рашида за пределы райкома партии. Гиззатулин подал на меня в арбитражный суд, в который направил копию его расписки. На этом дела его с нами закончились. В настоящее время Гиззатулин Рашид и его бригада без работы.
Поздно ночью закончил работу на объектах Душанбе и мы, с Гиззатулиным Нигматом, поехали домой. Мы так устали за целый день, что у меня от усталости болели ноги и спина. Чтобы нам не заснуть в машине, Нигмат включил радиолу с музыкой и "Жигули", набирая скорость, вышли на трассу. Дорога между городами была забита машинами до предела. Словно все машины из Душанбе хотели заночевать в Кофарнихоне. Бесконечный поток машин все тянулся и тянулся по всей длине дороги. Стал нервничать.
Мне хотелось быстрее домой, чтобы сбрить бороду, так как борода меня уже достала. Все спрашивали меня про бороду. Одни думали, что в трауре. Спрашивали, по ком держу траур. Другие просто посмеивались над моей бородой за мои путешествия по горам. Шутники мне так надоели, что пытался несколько раз попасть в парикмахерскую, но всюду были большие очереди, а ждать, совсем не было времени.
Вот терпел насмешки над собой весь этот день. Пора бы и домой добраться, но тут такие пробки с машинами, что нельзя проехать. Скорее бы машины разъехались в разные стороны по трассе. В конце концов, увидел свой дом и договорившись назавтра с Гиззатулиным Нигматом, поднялся наверх. Дома стол в зале был празднично накрыт. Дети спали. Жена дремала за столом у телевизора, который устал от своих нагрузок и письменных предупреждений, впустую светился. Иногда на экране выскакивала пугающая надпись: "Выключите телевизор", словно нас предупреждали о том, что иначе нам удачи завтра не видать. Ни все зрители надпись могли понять. Поэтому окна домов светились голубым цветом.
– Что за банкет? – спросил, когда жена проснулась. – По какому поводу торжество у нас дома?
– Бригада Черкасова Саши была. Принесли тебе зарплату за работу в мечети. – ответила жена. – Затем они накрыли стол в твою честь, что ты живым вернулся с гор. Вот, купили торт и шампанское. Все остальное приготовила. Парни долго ждали тебя, но после выпили за твоё здоровье, и все разошлись по домам. Одну бутылку шампанского вина они оставили специально для тебя. Можешь отметить куфт за своё сохранение.
– Вот и хорошо! – радостно, согласился с женой. – Надо по кавказскому обычаю отметить куфт за то, что мы с Юркой оба остались живы. Ведь мы с ним оба родом с Кавказа, а там куфт обязательно отмечают по такому случаю. Так что сейчас приведу себя в порядок. Мы с тобой вдвоём куфт отметим за наше благополучие.
Пошёл в ванную купаться под душ и брить бороду. Тем временем, Людмила, обновила стол продуктами. Долго сидеть за столом с женой мы ни стали. Выпили по бокалу шампанского вина. Слегка закусили и вскоре пошли спать. Был второй час ночи. В пять часов подниматься. Людмила даже со стола убирать не захотела, так как не было смысла это делать. Через три часа нам опять есть. Там наступит завтрак нового дня.
На следующий день открыл в Центральном Сберегательном Банке свой счёт. Номер счета сообщил в Городской Исполнительный Комитет Душанбе. На следующий день, на мой счёт поступило пятьсот тысяч рублей, включая зарплату и материальные расходы. По тем временам, это были огромные деньги. На которые можно было купить себе хороший дом с полной обстановкой и машину в придачу.
С одной стороны, это хорошо моей семье. Пока у нас есть такой счёт мне нечего беспокоиться за деньги семьи. Можно даже в долг под зарплату брать там деньги. Никто этого не заметит, а после погасить эту задолженность во время следующей зарплаты. Но с другой стороны, стал открытой мишенью для рэкетиров и мошенников.
Они могли захватить в заложники моих детей и жену. Таким образом, шантажировать меня и вымогать с меня деньги. Надо заранее предпринять какие-то меры защиты. Нанять телохранителей или службу охраны. В данный момент знают об этом счёте, ограниченный круг людей, которые никак не заинтересованы в шантаже, так как сами могут потерять источник собственного дохода. Буду надеяться в том, что посторонние люди не узнают об этом денежном мешке. Они не будут туда засовывать свои грязные руки.
Расчёт только на одну удачу, которая ещё, пока, помогает мне. Главное, внимательно следить за происходящим. Не нужно мне искать повод отказываться от подобной расстановки дел, которые не мешают в работе. Вот с Шевелевым Валерой надо быть осторожным, если он ещё вернётся из Украины. Думаю, что ввернётся. Жадность к деньгам приведёт его обратно. Так вот, именно ему ни в коем случае нельзя доверять тайну этого счета. Шевелев Валера из-за своей жадности и зависти сам может подставить меня под рэкет. Надо как-то намекнуть Насырову Сухробу, что дела лучше держать в тайне, как наличие счета в сберегательном банке. Таким образом, подчеркну своё доверие к нему в работе. Думаю, что Сухроб согласится со мной.
– Несомненно! – воскликнул Насыров Сухроб, когда, при встрече, намекнул ему о тайне счета. – Лично буду заботиться о тайне этого счета. Пропускать деньги к тебе только через банковский счёт Исполнительного Комитета Душанбе. Таким образом, о твоём счёте будем знать лишь мы с тобой вдвоём. Если наружу выплывет тайна, то вторая сторона будет знать этот источник. Можешь работать вполне спокойно.
Мне было понятно, что Насыров Сухроб любыми путями хочет, как можно сильнее, привязать меня к себе и движение всех денег через меня взять под свой постоянный контроль. Ну, что ж, пускай будет так. Всё равно найду способ, как контролировать эти деньги самостоятельно, под контролем Насырова Сухроба. Ничто не может препятствовать этому моему заключению мыслей, которые контролируют все мои действия.
Следовательно, опять-таки, если поступлю подобным образом, то окажусь пособником мафиозных структур республики, которые нашли во мне, возможно, один из многочисленных каналов обмывки своих денег за контрабанду, разбой, диверсию и другие преступные действия? Но, что сам могу изменить в этих преступных событиях? Лишь могу реставрировать то, что они губят. От моих действий нет вреда. Постепенно, вошёл в ритм своей повседневной жизни. Но ни так обстояли дела у меня в работе, как именно мне хотелось. Проблема складирования материалов была постоянным тормозом нашей работы.
Рабочие объекты росли как грибы, однако, у меня получался дефицит материалов на новые объекты. Художники делали свои фор-эскизы быстро. Подготовительные работы выполнялись также быстро. Однако, после утверждения фор-эскизов проходило значительно много времени на подборку материалов. Один-два дня мне приходилось переводить художников на какие-то вспомогательные работы, чтобы у них не было в рабочие дни простоя. В том была вся сложность контроля над работой. Лишняя бумажная волокита по всем объектам. Постоянная нервотрёпка художников и мне самому было неприятно переставлять художников.
– Так работать нет никакой возможности. – сказал, Насырову Сухробу, при первой же встречи. – Вместе с бригадирами мотаюсь между складами и объектами. Теряю зря много времени. Почти все материалы на новые и старые объекты одинаковые. Можно бы делать где-то запас. Но у меня нет такого места. Мой домашний подвал не пригоден под складирование материалов по объёму площади и по своему месту. На меня постоянно жалуются жильцы за то, что место отдыха людей после работы превратил в перевалочную базу своих интересов.
В этом соседи были правы. Не имею право общественное место жительства и отдыха людей превращать в товарно-транспортную базу. Вот и получается, что издеваюсь над соседями и над самим собой.
Вдобавок, нервирую творческих работников, имею в виду, художников, работа которых чаще зависит от вдохновения. Какое тут вдохновение, если их дёргают с места на место из-за отсутствия необходимых в работе материалов. Ты мне много раз обещал решить вопрос со складами. Когда будет?
– Хорошо! Хорошо! – прервал меня, Насыров Сухроб. – Мы больше не будем откладывать этот вопрос и решим его прямо сейчас. Возле "Комсомольского озера" есть строительная база "Рагун". Директор базы Камолов Мамад-али. Он там сдаёт в аренду охраняемые складские ангары с полной сигнализацией каждого склада. Сейчас дам тебе документ на право владения ангаром, снятым в аренду Городским Исполнительным Комитетом Душанбе. Ангар в полном твоём распоряжении до того времени, пока мы будем работать вместе. Как только разделимся, так ангар вернёшь мне обратно. До этого времени сам построй себе склад.
Через час ехал в направлении складов. Примерное расположение складов мне было известно. Наша машина резко повернула согласно указателю на дороге. Мы оказались на площадке у железных ворот с камерой наблюдения. Тут из калитки вышел здоровый парень с автоматом. Парень тупо посмотрел на меня.
– Вам, что надо? – грубо, спросил он. – Перед площадкой стоит знак. Въезд на площадку всем запрещён.
– У меня письмо на аренду склада. – ответил, предъявляя документ горисполкома. – Вот, читай документ.
Охранник взял свободной рукой лист документа. Посмотрел на городскую печать и на меня, как бы сверяя личность мою с личностью городской печати. Не найдя никакого сходства, охранник нажал на красную кнопку на щите у ворот и передёрнув затвор своего автомата, поставил его на предохранитель.
Охранник отошёл от меня на пять шагов и стал кого-то ждать. Парень тупо разглядывал меня и Гиззатулина Нигмата в машине. В его глазах не было никакого доверия к нам. Мы терпеливо ждали конечного результата от них.
Минут через пять из железной калитки, рядом с воротами, вышел офицер вневедомственной охраны. Охранник что-то буркнул офицеру на ухо, показывая дулом автомата поверх моей головы. Офицер подозрительно осмотрел меня с ног до головы. Медленно пошёл в мою сторону. Вышел из машины навстречу.
– Предъявите свои документы. – сухо, сказал офицер, разглядывая направление горисполкома Душанбе.
Достал свой паспорт из кармана пиджака и протянул его офицеру. Офицер подозрительно стал просматривать мой паспорт, переворачивая каждый лист документа. У меня лопалось терпение. Мне хотелось нагрубить тупому офицеру. Плюнув на все, уйти от секретного склада. Но сильно нуждался в этом складе.
– Вам необходимо предоставить фотографию на пропуск, – неожиданно, заговорил офицер, – размером, два на три сантиметра. В любое время суток прийти сюда на оформление пропуска. Склад работает постоянно.
– "Только ночью не хватало мне прийти сюда." – подумал сам. – "Чтобы от дебила получить с дуру пулю в лоб."
– Прекрасно понял вас. – как робот, ответил. – Иду фотографироваться и все документы принесу к вам.
Попрощавшись с офицером, повернулся к машине и чувствовал спиной, как охранник ведёт стволом своего автомата в мою сторону. Охраннику оставалось снять предохранитель на автомате и нажать на спусковой крючок. От такого тупого охранника нам можно ожидать всего, ведь у них кроме силы нет мозгов.
– У меня прямо спина стала мокрая, от холодного пота. – признался Нигмат, когда мы отъехали.
– Ещё бы пару минут. Этот тупой охранник мог запросто выпустить в нас всю обойму из своего автомата.
– Ты прав! – переводя дыхание, согласился. – Но мы к этому быстро привыкнем. Зато у нас будет самый надёжный склад. Из такого склада никогда ничего не пропадёт. Будем снимать склад, как можно быстрее.
На следующий день утром мы с Гиззатулиным Нигматом опять приехали к складам. В целях собственной безопасности, Гиззатулин Нигмат с машиной остался у дороги, прошёл на площадку к воротам складов.
– Проходите в кабинет Камолова. – любезно, пригласил меня, вчерашний офицер вневедомственной охраны, пропуская меня вовнутрь двора склада. – В здании конторы на втором этаже. Вас встретит охрана.
Офицер остался у ворот с охранником. Без сопровождения охраны прошёл в новое здание конторы и там поднялся на второй этаж, где меня ждала вооружённая охрана, которые проверили мои документы и пропустили дальше на второй этаж. Прошёл к двери с надписью: "Директор Камолов Мамад-али". В приёмной за столом сидела секретарша, молоденькая таджичка, лет двадцати.
При виде меня, она нажала на кнопку селектора и что-то сказала на таджикском языке. Видимо, разговор шёл обо мне, так как жестом руки секретарша пригласила меня пройти в кабинет директора? Также жестом руки поблагодарил девушку за приглашение. Затем не спеша открыл обычную дверь. Вошёл в просторный кабинет ничем не украшенный.
– Здравствуйте, Александр! – вставая из-за стола, приветствовал меня, Камолов Мамад-али, парень двадцати пяти лет от роду. – Сейчас разговаривал по телефону с Насыровым Сухробом. Он спрашивал меня за вас, как идут дела с арендой склада. Ему сказал, что ваш пропуск готов. Так что пользуйтесь складом.
– Здравствуйте, Камолов! – деликатно, приветствовал, директора базы и складов. – Рад с вами познакомиться. Вот мои фотокарточки на пропуск и необходимые бумаги. Думаю, что сегодня у меня будет склад.
– Да, да, конечно, третий ангар ваш. – ответил Мамад-али Камолов, протягивая мне ключ и пульт дистанционного открытия склада. – Вам следует запомнить код склада. Распишитесь в получении своего пропуска. Годность пропуска всего один год. Складом можете пользоваться в любое время дня. Все услуги для вас.
5. Судебные дела.
В течение недели с Маирбеком Хусаиновым мы завозили с запасом необходимые материалы на арендованный склад-ангар, вместимость которого была огромной. Это позволяло распределять материалы по назначениям и видам работ. Электрокара, которая производила разгрузку привозимых и погрузку увозимых материалов, входила в стоимость нашей аренды ангара. Это меня вполне устраивало, так как мне не было необходимости проводить дополнительную плату за эти виды услуг на складе. У меня теперь одна забота – наличие материалов. Надо организовать службу снабжения необходимых материалов в склад.
Когда у меня все дела нормализовались, собрался готовить документы на зарплату по объектам за выполненные работы, в мою квартиру утром позвонили. Думал, что это, кто-то, из бригадиров приехал по очень срочному делу? Не спеша пошёл открывать входную дверь своей квартиры. У двери стоял незнакомый капитан милиции и два сержанта милиции. Сержанты тут же ворвались в квартиру, пытаясь применить силу, чтобы скрутить меня. Сержанты были слабаки, совсем как подростки. Легко освободился от их рук.
– В чем дело? – возмутился, выдернув свои руки от объятий сержантов. – На каком основании ваш приход?
– Вы подозреваетесь в соучастии убийства и грабежей в Душанбе. – ответил мне, капитан милиции.
– Какой бред! – стал возражать. – Никаких убийств и грабежей не совершал. Наверно, ошиблись адресом?
– Это вы на следствии скажите. – заявил капитан милиции. – Сейчас быстро одевайтесь и следуйте за мной.
Стал, не спеша одеваться. Демонстративно показывая капитану милиции свои вывернутые карманы, чтобы они мне не приписали наркотики или оружие. Сам внимательно следил за движением милиционеров, которые могли что-то подложить мне и позже в этом обвинить меня на суде. Но милиционеры не рыскали по квартире. Выходит, что у них не было ордера на обыск моей квартиры. Возможно, что у них нет документа и на мой арест? Мне нужно заявить о своих правах, чтобы милиционеры оставили меня в покое.
– Готов идти за вами. – сказал, капитану милиции, когда оделся и взял свой паспорт. – Но не вижу у вас документа на мой арест. Без санкции прокурора и ордера на арест, вы не имеете право на моё задержание.
– Вот ордер на арест! – прервал мои претензии капитан милиции и достал из своей папки судебный бланк.
Взял в руки лист бланка и стал читать. Там было написано, что подозреваюсь в групповых убийствах и массовых грабежах в Душанбе в феврале 1987 года. У меня не было никаких претензий к капитану милиции, он только выполнял данное ему поручение.
Закрыл на ключ свою квартиру и тут же последовал за капитаном милиции в сопровождении двух тощих сержантов, которые с опаской шли на шаг сзади меня. На улице нас ждала машина ГАЗ-69 оборудованная решёткой под перевозку опасных преступников. Вместе с двумя сержантами залез в эту клетку, которую замкнул капитан милиции, а сам он сел рядом с водителем. Милицейская машина вырулила от нашего подъезда, сопровождаемая обсуждающими взглядами моих соседей по дому. Возможно, что соседи меня давно считали вором, за те материалы, которые складировал в подвал под домом, после опять, почти все дни, вывозил куда-то в неизвестном направлении?
"Бобик", так, почему-то, называют в народе машину ГАЗ-69, выскочил на трассу, за чертой города, как собака из подворотни, злобно урча двигателем, потащил меня в сторону Душанбе? Встречные машины и впереди идущие, едва заметив милицейскую окраску машины, с опаской уступали "Бобику" дорогу к месту моего предварительного заключения.
Всю дорогу пытался вспомнить, с кем меня могли спутать, но на ум не приходило не одно событие. Всего за четыре месяца этого года произошло столько много событий на моих глазах, что их можно разбить на множество обычных человеческих жизней. Здесь были – серии убийств, множество грабежей, разбоев и погромов. Собственно говоря, каждый объект, который мы реставрировали, можно было приписать кому угодно. Как полагается, нужны всего трое свидетелей и некоторые вещественные доказательства.
Так можно вешать любое преступление совершенное в Душанбе в течение прошедших месяцев этого года, наполненного событиями. Думаю, что всё-таки просто ошибка. Если милиция рассчитывает таким образом повесить на меня какое-то преступление, то это у них не получится. Тоже знаю, как защищать свои права и свободу. Сейчас ни сталинские времена, когда, по ложному доносу, можно было человека посадить до конца его жизни или расстрелять. Им нужны какие-то доказательства на моё задержание.
Мне нужны полные алиби в непричастности к совершенным преступлениям. Однако, кто-то, все же на меня донёс такое ложное обвинение, иначе, откуда милиции из Душанбе знать мой точный адрес места жительства? Следовательно, в дальнейшем смогу определить доносчика. Зачем же, всё-таки людям на меня плести? Выдвигать подобные обвинения мог только тот, кто за собой имел твёрдую опору на вещественные доказательства или поддержку в прокуратуре. Ведь там был, кто-то? Кто же этот негодяй?
Гиззатулин Рашид сразу отпадает, он слишком глупый для такого обвинения. Возможно, это Шевелев Валера наплёл на меня, чтобы прикрыть свои преступные действия насчёт ворованных материалов? Но это тоже отпадает, иначе бы его не выпустили из Таджикистана в Киев на Украину. Наверно, мне придётся сильно побороться за свои права и свободу, перед сотрудниками прокуратуры? Пока так размышлял, машина быстро примчала меня к конечному пути своего следования. "Бобик" резко развернул у здания Верховного Суда Таджикистана и задом сдал ни к центральному входу Верховного Суда, а к небольшой двери сбоку здания. Возле здания было много журналистов из прессы.
