Александр Евгеньевич Зиненко
Охота на Богов

Полная версия

Глава 1

1 глава

ШРАМ НА ЛИЦЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Я лежал в снегу, силясь снова не уйти в себя с головой.

Казалось, он был везде, – даже ночное небо укутывало в него свои тонкие озябшие плечи, словно в мягкую писцовую шубу, и в сонной задумчивости оглядывало свои владения.

Трудно при этом было не довериться снегу, тем более что я не мог понять, мёрзну я или согреваюсь, так как не чувствовал ни единого уголка собственного тела.

Под кожей в левом виске размеренно стучался неугомонный пульс. Он, как будильник, страдающий бессонницей, не мог взять в толк, что порой лучше не раскрывать своего рта.

Послышались чьи-то шаги.

– По-маи-те, – закричал я во всё горло, но боюсь, что слышно это было только в моей голове. – По-маи-те, – разжал я наконец замёрзшие челюсти и едва уловил собственный голос.

Я попытался поднять голову и снова закричал, как мог:

– Помогите! – даже тогда я не понимал, откуда во мне столько энтузиазма.

– Помогите, – сипел я чужим голосом и, как младенец неспособный держать голову навесу, снова уронил её в снег.

Казалось, холод вскрыл мою грудную клетку, чтобы провести внеочередную операцию на лёгких за полцены. Дышать было больно, но глупо было отказываться от такой скидки.

Послышался лёгкий гул, и я почувствовал, как шеи коснулся тёплый луч.

– Что ты делаешь? – донёсся низкий мужской голос. – Его нельзя направлять на людей! – сердился он.

– Какая разница? Что ты с ним будешь делать? – ответил второй, подлаивая.

– Как «какая»? Это же человек? – произнёс второй в недоумении.

– Как будто для меня это что-то значит!

– Я сказал, убери луч, – продолжал настаивать низкий голос.

– Сейчас он чуть-чуть подрумянится с этого боку.

– Это же радиация! – послышался удар пластмассы о пластмассу.

– Да, ладно тебе. Что с ним будет?

– Эй, ты в порядке? – поспешил ко мне тот, что не растерял своей человечности среди холода.

Всё, что я смог выдавить из груди в ответ, было: «Помогите!».

– Тише-тише, – он опустился на колени, аккуратно усадил меня на снег и стал растирать окоченевшие руки и шею.

Передо мной был темнокожий мужчина, едва старше меня. Он поспешил снять с себя ярко-апельсиновую куртку и, подпирая мою спину коленями, стал просовывать мои руки в её рукава. От неё пахло стойким цитрусовым одеколоном.

– Потерпи чуток, мы тебя мигом отогреем. Только не засыпай. Дай сюда свою куртку! – прикрикнул он на второго.

– Ещё чего. Я не собираюсь мёрзнуть из-за какого-то замёрзшего полутрупа.

– Давай живее, – похоже, из них двоих он был главным.

Второй не без ворчания, подчинился его приказанию. Он показательно бросил куртку мне в ноги и, потирая локти, покрытые белой шерстью, отошёл в сторону.

– Может ему ещё рюкзак мой отдать?! – возмущался он, надевая рюкзак.

– Ты как, в порядке? – спросил тот, от которого исходило тепло даже без куртки.

Не дождавшись ответа, он отвернулся. Одним движением раскрыл пасть своего рюкзака, достал оттуда термос и налил мне полную кружку чего-то горького и согревающего.

– Ещё? – спросил он. Я, хрустя шеей, закивал в ответ.

После третей кружки напиток полностью растёкся по моим венам, и я наконец избавился от чувства «непрошенного гостя» в собственном теле.

– Да, на кой он тебе сдался?! – недоумевал второй, будто меня и рядом не было. Но первый сделал вид, что не услышал сказанного.

– Готов встать? – обратился он ко мне.

Я кивнул, бодрее прежнего.

Крупный парень в белом свитере, с воротником под горло, подхватил меня под руку, выпрямился во весь рост и хотел было сделать первый шаг, но почувствовав, что я проваливаюсь под снег, попросил не торопиться и полез в рюкзак за парой железяк. Он резко встряхнул их, и с двух концов показались широкие прозрачно-синие недлинные лыжни.

– Так будет проще ступать по снегу.

– Ну, скорее уже. Долго я будут тут мёрзнуть! – словно непреходящий зуд, напоминал о себе худощавый напарник.

Теперь я мог его разглядеть. У него были висячие чёрные, как у пса, уши и короткая, как сухая трава, не чёсанная светлая шерсть. Из-за мелкой чёрной щетины на щеках, его вытянутое лицо издалека казалось грязным и неопрятным. Он артистично вытряхнул шапку от выпавшей на неё снежной седины, водрузил на макушку и спрятал уши внутрь. Завидя, что его напарник тащит меня на себе, он, оскалился и злобно зарычал, но ничего не сказал.

– Не обращай внимания. Он скоро привыкнет.

– Спасибо, – ответил я.

– Да, брось ты. Помочь другому человеку – что может быть приятней! Как тебя зовут?

– Слава, – ответил я.

– Я – Марс, а это мой напарник Аксентий. Но, если будешь называть его полным именем, он тебя ещё больше возненавидит. Так что лучше зови его «Акс».

– Зачем ему моё имя?! Даже и не думай к нему привязываться! Моя покойная мамочка всегда говорила: «От людей все беды на свете». А она ни одного человека покусала на своём веку. Ты уж мне поверь… Вдруг у него блохи или чего хуже – бешенство!

– Не слушай его. Он просто не самый воспитанный саммартиец.

Я понятия не имел, кто такие саммартийцы, но в этот момент мне не особо хотелось вдаваться в подробности.

– Где это мы?

– На Северном Урале, недалеко от Мань-Пупу-Ньер. «Место, где фантазии воплощаются в реальность», – он провёл рукой в воздухе. – Шучу. Но так могли бы написать в брошюрке к этому месту, чтобы заманивать сюда туристов и золотоискателей.

– А здесь есть золото?

– Да, кругом! Одно белое золото. Бери не хочу, – пытался развеселить меня Марс.

– Сможешь дальше сам? – спросил он.

Я утвердительно кивнул, так как почувствовал, что с конечностей медленно спадали пуды окоченения, и на неприкрытых участках кожи стал ощущаться окружающий холод.

– А что вы здесь делаете? – спросил я.

– Долгая история. Но если не вдаваться в подробности, то живём.

– Одни?

– Нет, конечно. Нас целое поселение. Кто родился здесь, как я, а кто приехал, как Акс, в поисках лучшей жизни, – на последних словах он громко засмеялся, видимо ожидая реакции Акса, но тот сделал вид, что его не слышал. Он лишь гордо задрал свой чёрный нос кверху и ускорил шаг.

– Ты-то как здесь оказался?

Я не нашёлся что ответить, поэтому произнёс единственное, что пришло в этот момент в голову:

– Я не помню.

– Амнезия что ли?

– Не совсем.

– Марс! – крикнул вислоухий, что теперь шёл далеко впереди. – Скорей сюда!

– Подожди-ка здесь, – обратился парень в белом свитере ко мне.

Он скинул с плеча чёрный рюкзак, достал оттуда пластиковое оружие похожее на детскую игрушку, поместил сверху большой стеклянный барабан и побежал вверх по склону холма.

Едва он успел добежать до вершины, как оттуда с медвежьим рёвом, подобно огромной волне, хлынуло бело-синее облако. Оно напомнило мне ту бесформенную массу, что со свистом пронеслась мимо меня в «Коэффициентре», круша прилавки и сбивая с ног посетителей.

После парочки неточных выстрелов, Аксентий наконец проткнул пространное существо лучом и, словно сквозь большую иглу шприца, втянул в стеклянный резервуар своего оружия.

– Пока ты там возился… – ликовал он, демонстрируя добычу.

– Просто я решил, пора и тебе уже кого-то поймать. Ладно, пойду осмотрю округу, вдруг он здесь не один.

– «Пора и тебе уже кого-то поймать», – брюзжал Аксентий себе под нос. – Сейчас посмотрим, кому тут пора.

Саммартиец гордо выпрямился, и оказалось, что они с Марсом были одного роста. Толи от холода, толи в попытке угодить своему мелочному характеру, он как черепаха втягивал голову до самых плеч, от чего казался ниже и противней на глаз. Марс был плотно сложён, словно специально вылеплен для этих мест из закостенелого наста, а Аксентий был худощав и сутул, будто природа обижала его с раннего детства.

Оказавшись снова в одиночестве посреди неизгладимо белого одеяла, края которого были аккуратно заправлены за горизонт, я стал оглядываться по сторонам.

Под ногами без устали мельтешил чем-то раздосадованный снег. Он как мелководная речушка, что никак не может отыскать свои берега, беспорядочно струился во всех направлениях.

На фоне непрекращающегося снега, царапавшего мои щёки, особенно чётко выделялось тёмно-брусничное небо, на которое, словно с яркой кисти, стряхнули множество разноцветных облаков, прошитых тонкими золотистыми нитями искрящихся нервных окончаний. Он было точно таким же, как потолок в «Лабиринте самообмана». Должно быть я, сам того не понимая, пытался дать себе подсказку.

На склонившемся к земле дереве, я увидел причудливой формы снежные гнёзда, которые при моём приближении стряхнули с себя комья снега и, обернувшись белыми воронами, вспорхнули с веток. Они сделали плавный круг по воздуху и, опустившись неподалёку, стали копошиться в снегу. Измазавшись с ног до головы белой массой, они увеличились в размерах и приняли облик кто оленей, кто зайцев, а кто барсуков, громко обнюхивая снег, разошлись в разных направлениях, возмущённые моим непрошенным любопытством.

Это всё произошло так неожиданно, что я ахнул, и вместе с паром изо рта посыпались мелкие узоры. Я поднёс ладонь ко рту и стал ловить на неё свору крючков и закорючек, которые почти сразу растворялись в воздухе.

Не успел я наиграться с паром, как заметил неподалёку от крутого склона несколько висевших в воздухе светящихся шаров, каждый размером чуть больше мандарина.

При приближении они угрожающе раздулись до размеров тыквы и рассыпались на десятки золотых рыбок-светлячков. Видимо, как и у всего остального в округе, у них на меня была аллергия.