Александр Филевский
Туман
Топла продолжала напирать. Ее сдерживали лишь самые преданные соратники капитана. Обвиняемый Эйбелл Херрис стоял за их спинами, в ужасе косясь на скрюченные пальцы самых ярых матросов, которые пытались дотянуться до его горла. Прогремел выстрел: Генри Грейхэм разрядил один из пистолетов в воздух. Все замолчали и уставились на своего капитана.
– Леди Эмилия права. Мы передадим его суду, когда достигнем Лондона, – после минутной паузы нехотя сказал Генри Грейхэм.
– Но, капитан, законы братства требуют повестить ублюдка, вспороть ему живот, а потом пустить поганый труп на корм рыбам! – возразил один из матросов.
– Посадим его в трюм. Его повесят в Лондоне после суда, поэтому законы братства нарушены не будут, – ответил капитан, хмуро поглядывая на Эмилию Блэквуд.
Толпа зароптала, но, подгоняемая соратниками капитана, начала нехотя расходиться, продолжая перешептываться:
– Околдовала капитана, точно вам говорю…
– Ведьма…
– Помяните мое слово, мы еще хлебнем с ней горя…
– Покойник на борту – плохой знак…
– Этот корабль проклят…она ведьма…
*****
Позже, натирая палубу возле каюты капитана, я услышал голоса из приоткрытой форточки. Каюсь, притаился и начал подслушивать. Вот, что мне довелось разобрать:
– Эмилия, ты должна понимать, насколько это опасно! Команда на гране бунта! Она уверена, что Хэррис – убийца. Мне следовало…
– Я не могла просто стоять в стороне, когда ты решил отдать его на варварскую казнь! Нельзя идти на поводу у кровожадной толпы!
– Ты считаешь, что вправе вмешиваться? Это корабль, Эмилия! Капитан здесь – я, и мои решения должны быть окончательными! Тут нет места мягкости и сентиментам! Чтобы сохранить команду сплоченной, приходится принимать жесткие решения.
– Я всегда была готова поддержать тебя в трудную минуту. Но, право же, я теперь сомневаюсь, тому ли человеку отдала свою душу и сердце!..
– Эмилия!..
– Ах, оставьте меня!
*****
На следующий день корабль вошел в густой туман. Дальше десяти-пятнадцати шагов ничего не видно – сплошная белая пелена. Стрелка компаса принялась странно вращаться, словно ее раскручивала какая-то дьявольская сила. Раньше в этих широтах никогда не было подобной чертовщины, из-за которой мы совсем сбились с курса и заблудились.
Прошла неделя, а туман все висел над палубой и компасы крутились как одержимые. Ропот матросов о том, что все это проклятие, наведенное Эмилией, стал переходить в свирепые выкрики.
