bannerbannerbanner
Молчание

Александр Грин
Молчание

Полная версия

Дорога из Престидэя в Нум раздваивалась наподобие змеиного языка около морского залива. Налево она вела в Нум, направо – в Лемпшир.

На раздвоении дороги плохо одетый человек с истощенным лицом замедлил шаги и, слегка раскачивая ручным саквояжем, начал оглядываться, ища прохожих, которые могли бы рассеять его сомнения. Вскоре он увидел человека могучего сложения, мрачного, в бакенбардах, который неторопливо шел в Престидэй, и обратился к нему с вопросом:

– Налево или направо надо идти, чтобы попасть в Нум?

– Конечно, налево. За теми холмами Нум. Четыре километра, и вы на месте. Увидев вас, я сразу сказал себе: «Он не здешний». И я, кажется, угадал?!

При этом проявлении общительности внушительная мрачность болтуна утратила нечто неуловимое, делавшее ее солидной; глаза блеснули, выдав сплетника; несвойственное возрасту любопытство смягчило мрачные черты и, нервно опершись о палку, человек умильно захлопал веками.

– О, да, вы угадали, – ответил путник. – Следовательно, я должен идти налево?

– Я знаю всех в Нуме, – продолжал любопытный бакенбардист, пропуская уклончивый вопрос мимо ушей. – И если вы сообщите, кого именно желаете там видеть, то я подробно объясню, как найти дом. Нум разбросан, очень разбросан. Мое имя Вильям Угестон, из Престидэя, – домовладелец, а также управляющий конторой погребальных шествий.

Молодой человек без особой охоты наименовал себя:

– Том Дарль, из Гертона, – и сообщил, что ему нужен Тристан Бурль, бывший нотариус.

– Бурль?! – воскликнул Угестон. – Хорошо, ваше счастье, что вы, как мне кажется, опоздали! Ведь объявление напечатано уже дней десять назад! Впрочем, оно со мной.

Пока Дарль молча смотрел на него, Угестон в приливе общительности расстегнул пиджак и извлек объемистый бумажник, набитый газетными вырезками. Поспешно разыскав одну вырезку, Вильям Угестон показал ее Дарлю.

– Мы с вами говорим об этой штуке, не так ли? – спросил Угестон, давая Дарлю прочесть текст.

– Да, – ответил, помолчав, Дарль. Еще помолчав, он прибавил: – Действительно, это самое объявление я имел в виду, направляясь к Бурлю.

– Каков изверг?! – воскликнул Угестон и пристукнул палкой. – Это негодяй, тиран! Его дочь стала женой бедного секретаря, служившего у директора консерватории в Гертоне, и Бурль, представьте, отказался ее видеть, восстановил директора против мужа дочери, лишил беднягу места, а сам, старый печеночник, мстительный ипохондрик, выдумал для себя вот это самое развлечение. Он стал нанимать секретарей для того, чтобы их мучить. Его ненависть к секретарям вообще – достигла силы… я бы сказал: внушительности похоронной процессии в пятьсот долларов.

Рейтинг@Mail.ru