Александр Харламов
Проклятие Белого лебедя
Мы гуськом вышли из квартиры, закрыв за собой дверь, которая неожиданно противно лязгнула, словно отрезая пути отступления назад. Спустились вниз и увидели, что за транспорт прислал за нами Заславский.
– Хорошо, хоть не туристический автобус…– хмыкнул Мишка, с интересом разглядывая мощные прямоугольные морды гелентвагенов с тонированными стеклами и блестящими своими серебристыми идеально начищенными дисками, стоимостью примерно схожей с моим гонораром за книгу. Водители приветливо распахнули перед нами дверцы. Мы с Мишкой уселись в один. Теща, Янка и Светка прошли во второй. Я обернулся на наш дом. Шторы соседки Дашеньки тут же заколыхались. Она наблюдала за нами и уже наверняка прикидывала кому на нас можно накапать. Скорее всего решила, что всем от прокуратуры до СБУ. Тетя Света – ее соседка по лестничной клетки, неодобрительно покачала головой, проходя мимо, а Шушка из соседнего подъезда одна приветливо помахала нам рукой. Такое ощущение, что весь двор вылез на свежий воздух нас провожать в эту проклятую Шаровку.
– Поехали, – тронул я водителя за плечо и мы осторожно двинулись по нашим рытвинам и ухабам, в которые давно уже превратился асфальт по улице, где мы живем.
– Шеф, сказал, что обо всем договорился. Вас в замке встретят. Покажут комнаты…– тихо проговорил шофер хмурым голосом.– на время вашего пребывания в Белом Лебеде с вами будет находится горничная и кухарка из числа местных шаровских жителей.
Это уже радовало, хоть Светке не готовить на всю эту ораву еду. В ее положении такие трудотерапии совсем необязательны. Кстати о еде…
– А…– начал было я, но водитель, словно прочитал мои мысли.
– Холодильник забит до отказа! Должно хватить на дня четыре, но если что понадобится…мы всегда рядом!
– То есть вы будете жить в замке с нами?– уточнил я на всякий случай. Если честно, то меня гложили сомнения относительно того, что убийства в Белом лебеде связаны с магией, скорее я склонялся к тому, что убил Марину Игнатенко и Константина Ивановича какой-то сельский маньяк, а потому явно не лишним было бы присутствие таких амбалов, как наш шофер.
– Вячеслав Сергеевич приказал организовать на время вашего пребывания там постоянную охрану. Я и Толик из первой машины будем с вами круглосуточно,– я одобрительно кивнул, а Мишка наконец-то оторвался от своего планшета и негромко поинтересовался:
– А пистолет у вас есть?
Водила небрежно отодвинул полу пиджака, под которой обнаружился самый настоящий “Стечкин”, вид которого придал мне уверенности и поднял настроение.
– Посмотри, Саша,– позвал меня сын, показывая куда-то за тонированное стекло мерседеса,– чего это они?
Мы уже въехали в Шаровку, где на центральной улице, выполняющей в этом селе и обязанности майдана, собралась огромная толпа людей, которые что-то живо обсуждали. На капоте потрепанной, видавшей виды “копейки” возвышался мужик средних лет, толкавший речь селянам, словно Ленин с броневика. Каждую его фразу жители Шаровки одобряли приветственными криками.
– Тебя как зовут-то?– тронул я за плечо водителя нашего внедорожника.
– Валера…
– Валер, а останови-ка мне вон у того ларька,– попросила я шофер, заинтересовавшись происходящем. До выборов вроде было далеко, майдан в Киеве не начался, а люди вышли на площадь и явно чем-то взволнованы. Такое в нашей стране случается регулярно, но обычно ничего хорошего не предвещает ни для тех стоит, ни для тех кто вообще игнорирует общественную жизнь, довольствуясь позицией: “моя хата с краю”.
Позади, мигнув удивленно фарами, нам в след пристроился второй джип, в котором ехали Красовская и мои домашние. Толик приоткрыл окно и что-то прокричал, но из-за шума на площади разобрать что, было невозможно. Следом на яркий свет вылезла, кряхтя, Эльвира Олеговна, щуря глаза после полумрака автомобиля.
– Что случилось, Дворкин?– спросила она, с интересом разглядывая толпу. Я решил, что нечего портить им пред отпускное настроение и прокричал в ответ, что остановился купить сигарет, потому как вряд ли в настоящем старинном замке такой товар продается на каждом углу.
– Давно тебе говорила, чтоб бросал!– ворчливо заметила теща.– Только деньги из дома тащишь и на ветер переводишь…
Я кивнул и быстрым шагом прошел к табачному ларьку. С торца этого металлического “привета” из девяностых на небольшом крылечке курила молодая девчушка лет восемнадцати, которая, завидя, что я целеустремленно движусь по направлению к ней, сразу же шмыгнула внутрь. Щелкнул запор, а маленькое квадратное окошечко, забранное кованой металлической решеткой немедленно открылось.
– Что-то купить желаете?– уточнила она хриплым после курева голосом, который так не гармонировал с ее ангельским личиком.
– Пачку “Ротманса” синего, пожалуйста,– попросил я, облокотившись на приваренную узкую полочку прямо перед оконцем.
Худая бледная ручка с тонким запястьем немедленно забрала поданные мною деньги, отсчитала сдачу, а потом положила ее на небольшую тарелочку вместе с заказанной пачкой.
– А что это у вас такое творится?– спросил я, делая вид, что интересуюсь этим лишь со скуки, как бы между прочим. Девчонка купилась…Купилась в силу своего возраста, да от одиночества, которое непременно гложет, если с восьми до восьми сидеть в этом душном металлическом каземате. Она соскучилась по общению. Потому радостно поддержала разговор, прошептав из-за решетки мне заговорщицким шепотом:
– Так, чудище агитируют ловить…На милицию-то надежды совсем нет. Они покрутились тут, отпечатки поснимали, да укатили в райцентр, а нам жить с этим под боком. Шутка ли четыре трупа за два дня! А кто следующий? Может и я…– она шмыгнула сопливым носом и защелкала зажигалкой. Из ларька потянуло ароматным дымом тонких женских сигарет.– Сидишь тут, как пень! А другой работы в селе нет! Не дояркой же идти в самом-то деле?– искренне удивилась она. У современной молодежи такая раньше многоуважаемая профессия теперь и за работу не считалась.– А похороны завтра…Вот Михалыч и агитирует сразу после идти ловить проснувшегося зверя.
– Похорон?– напрягся я. Уж мне-то точно было известно, что Марину Игнатенко и Константина Ивановича будут хоронить в Харькове. К тому же невольная обмолвка про четыре трупа. Неужели…
– Да наших же и буду хоронить!– поразилась моей неосведомленности девчонка.– Их вчера прям на окраине убитыми и нашли. А вы что ж не знали?– спохватилась она. Окурок был немедленно потушен, а в до того общительной, даже сверх меры, девчонке проснулась самая настоящая пролетарская бдительность.– Вы вообще кто такой? Ходят тут выспрашивают, нос суют не в свои дела! А ну-ка покажи удостоверение? Или как его…Жетон!
– Какой жетон?– ошалел я немного от резкого перехода.
– Полицейский! Иначе геть отсюда! Сейчас парней покличу, они быстро из тебя отбивную сделают! А может ты и есть тот самый зверюга, а Михалыч нам сказки рассказывает про зверей всяких, что они наше место давным-давно облюбовали… Маньячела!– поняв, что сболтнула лишнего, девчонка засуетилась, запиликала кнопками телефона и поспешила захлопнуть окошко.
Вот те раз…Все местные и некто Михалыч знают о каком-то звере, который терроризирует Шаровку уже много лет. Для них в этих убийствах нет ничего удивительного. Они даже готовы сами пуститься на поиски убийцы. Только вот все эти поиски совершаются обычно от чувства панического страха и ни к чему кроме самосуда над безвинным человеком не приводят, попасть под эти жернова крестьянского мщения вместе со своей семьей мне совсем не хотелось. Я оглянулся по сторонам. Из толпы выделилось несколько крепких даже с виду молодчиков и направились к нам. Значит парням девка все-таки дозвонилась. Я забрал сигареты с прилавка и быстрым шагом двинулся к мерседесу. Плюхнулся на переднее сиденье, дав себе зарок на будущее обязательно поговорить с этим таинственным Михалычем, который явно что-то знает, иначе не стал бы мужик в годах мутить просто так народ, подталкивая его на подвиги.
– Валера…Нам пора в замок!– быстро произнес я, захлопывая двери автомобиля. Движок послушно завелся. Позади Толик загудел клаксоном, подавая сигнал к отступлению, если не бегству. Да…народ в Шаровке напуган, но ни одного представителя власти я на его улицах так и не увидел. То ли не знают о происходящем, то ли не хотят вмешиваться…
Внедорожник, подняв в воздух облако густой пыли, рванул по проселочной дороге. Несколько куриц, мирно разгуливающих по обочине, важно кудахча, шарахнулись в сторону, косясь своим глазом-бусинкой, в след незнакомой машине. Позади громыхал на кочках гелентваген со Светкой и тещей, там же сидела Красовская. Парни, покрутились возле киоска, озабоченно почесав коротко стриженные лбы, и проводили наш эскорт недобрым взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
– Удалось что-то разузнать?– сын мой хитрый маневр с рекогносцировкой прекрасно понял, и теперь отвлекшись от экрана планшета заинтересованно смотрел прямо на меня.
– Пока ничего особенного, кроме того, что… Секунду!– телефон в карман отчаянно завибрировал. Я мог даже не смотреть, то мне звонит, конечно же сгорающая от любопытства Яна.
– Да, слушаю!
– Дворкин, а ты сволочь!– обругала немедленно меня журналистка. – Сам сказал, что пошел за сигаретами, а вляпался без меня в какую-то историю…После твоего похода к табачному ларьку, туда подгребли два местных индивидуума, и долго грозили нам какими-то оглоблями в след. Признайся честно, что ты наговорил продавщице? Предложил двести гривен за м…нет?
– Красовская!– разозлился я.– У тебя вообще-то рядом в машине сидит моя беременная жена…
– Ну и что?!– изумилась Янка.– Кто не без греха? Все мы люди, все мы человеки…
– Отстань!– я решил сбросить, но журналистка заканючила на том конце провода.
– Дворкин…ну Санечка, ну пожалуйста… Неужели это такой секрет? Я же умру пока мы доедем до Белого лебедя! Пожалей старую больную корреспондентку заштатной газетенки…
– Яна…
– Ну же!
– Зятек! Немедленно рассказывай! Мы тут тоже все во внимании,– в трубке послышался рассерженный голос тещи. Видимо, хитрюга Красовская включила громкую связь.
– Проведем так сказать селекторное совещание!– съязвила она.
– Девчонка-продавщица мне сказала, что вчера вечером на окраине Шаровки обнаружены еще два трупа. Старожилы, а во главе с ними некто Михалыч, напирают на то, что это будто бы некий зверь, который терроризирует жителей села уже долгое время, но в голове шаровчан по-моему просто паника. Меня лично приняли за какого-то маньяка …А этот майдан у них на улице – это преддверие ночи длинных ножей по-шаровски. Они собираются искать злодея такой толпой вместе с оглоблями и вилами, как в старину.
– Офигеть!– пробормотала ошарашенно Яна.– какой репортаж пропадает…Может вернемся?
– Я тебе вернусь!– разозлился я.– Хотя с этим Михалычем не грех будет поговорить…
– Вот и я говорю!
– Красовская!
– Все-все…Едем в замок.
Я сбросил звонок, откинувшись облегченно на спинку мягкого кожаного сидения. Мишка выжидательно посмотрел на меня.
– А что…Тут все не так просто, как кажется, сынок…
– Приедем, осмотримся?– предложил Миша.
– Обязательно! И не только глазами…– Валера недоуменно вскинулся на нас, не понимая о чем речь, но сын меня прекрасно понял. Если в белом лебеде есть хоть капля чего-то потустороннего, то либо я, либо он должны это почувствовать своим вторым зрением. Призраков же мы как-то рассматривали.
– Может позвонить Вячеславу Сергеевичу?– предложил Валерий.
– Думаю, что шеф твой уже знает о двойном убийстве на почти своей территории,– пожал я плечами,– хотя если хочешь, звони!
– Да нет! – отмахнулся Валера.– Я насчет того, чтобы увеличить охрану…Говорят эта зверюга самого Константин Иваныча порвала на кусочки..
– Не боись! Приедем, осмотримся,– я выглянул в окошко. Мы медленно вкатывались на земли усадьбы барона Кенинга в замок Белый лебедь.
– Уже приехали!– сообщил нам Мишка, блокирую свой планшет.
Глава 8
Дорогая иномарка самого лучшего риелтора Харьковской области надрывно гудела, переваливаясь через ухабы и рытвины, ведущие к замку. Заславский попросил об отсрочке в связи со сложившимися обстоятельствами. Роман посоветовался с Кенингом и тот дал добро, мало того он разрешил некоему большому другу олигарха пожить в замке вместе с семьей некоторое время. Именно их ехал встречать Чухненко. В его задачу входило показать им окрестности и как можно ярче разрекламировать поместье, потому как от мнения этих самых Дворкиных зависело решение о покупки самого Заславского.
Кое-какие справки об этой семейки Роман успел навести еще в Харькове. Дворкин Александр Сергеевич – знаменитый харьковский писатель, прославившийся серией книг о мистических местах города. Жена – врач, неродной сын и теща…С ними еще зачем-то увязалась известная журналистка Яна Красовская – скандальная личность, но ее-то присутствие в замке еще можно было как-то объяснить каким-нибудь пиар-ходом олигарха. Может он ей статью заказал, начав рекламную компанию еще задолго до покупки усадьбы? По крайне мере, Роман сделал бы именно так. Туристический бизнес в области не процветает. Мест для посещения туристами много, но это не море, не пляжи, здесь нет пальм и нормального отдыха в его классическом понимании, а значит придется основательно потратиться для привлечения гостей.
Автомобиль подбросило на какой-то особенно глубокой яме. Заскрипел салон, и машина неожиданно заглохла. Чухненко уже был в паре километров от замка. Оставалось только выехать с поля под тенистые аллеи и свернуть к главному входу. Несколько раз безнадежно крутанув стартер, Роман вышел на воздух и со злостью попинал колеса. Вокруг природа, поле и тишина. Нет колхозников с вилами и граблями, нигде не гудит трактор.
– Черт!– ругнулся Чухненко, поглядывая на время. До встречи гостей оставалось примерно около часа.– Долбанные дороги!
Машина не завелась. Вздохнув, Романа открыл капот, начав осматривать внутренности иномарки. К сожалению, он мог их только посмотреть, так как понятия не имел, как и что в этом сложно механизме работает, предпочитая авто отдавать ремонтировать специалистам. Зачем-то потрогал клеммы на аккумуляторе, подвигал какие-то шланги и трубки. Тяжело вздохнул и захлопнул капот обратно. Все равно это пользы не принесет. Придется тащиться обратно в Шаровку за каким-нибудь местным Кулибиным, а потом гнать на автосервис, потому как волка ноги кормят, а риелтора – машина.
Неожиданно тонированное стекло его автомобиля поехало вниз, опускаясь на совсем чуть-чуть. Роман даже подпрыгнул от неожиданности.
– Хороший денек сегодня, не правда ли?– из авто донесся голос барона Кенинга, лицо которого за все время их сотрудничества Чухненко так и не видел.
– Зачем же так пугать?– разозлился Роман.– Я уж думал…
– Что это шаровский монстр, убивающий людей?– с легкой язвительной усмешкой спросил барон.
– Нет, но…– смешался риелтор, сжав в кулаке ключи от машины. Он точно помнил, что закрывал на центральный замок свой автомобиль, когда выходил осмотреться. Эта привычка у него была еще из далеких девяностых, когда ни в коем случае нельзя было бросать транспортное средство открытым. Мошенники и угонщики только и ждали на улицах Харькова таких растяп. Себя к ним он не относил.
– Брось, трястись, как девка на выданье!– с издевкой добавил строгий, чуть хрипловатый голос.– Вы просто забыли закрыть машину!
Роман помнил все наоборот, к тому же вот оно доказательство в потной от ужаса ладони, ключи от иномарки впились в холеную кожу. Риелтор точно знал, что вокруг не было ни души, когда авто заглохло, так что не зря он боится заказчика, называющего себя бароном Кенингом, ох, не зря!
– Может быть…– смешался Чухненко.– Чем обязан? Вы передумали продавать замок?
– Ха…ха…ха…– каркающий смех резанул по ушам. Он еще никогда не слышал. Чтобы так смеялся человек. Боже, куда же он впутался?– К вашему сожалению, нет. Сделка должна состоятся, а отсрочка нам на руку…Потому как здесь у меня остались кое-какие незаконченные дела.
– Тогда что…
– У меня для вас есть небольшое поручение, выполнив которое вы немного увеличите свой процент от сделки,– голос барона, который по-прежнему сидел в тонированной машине, звучал, как из могилы.
– Я не ваш секретарь-референт и…– боль скрутила все тело, свернув его в тугой рулон. Чухненко упал на одно колено, пытаясь впихнуть в себя хоть капельку воздуха. Легкие пронзили сотни маленьких иголочек, а в голове заискрило, будто его со всего маху оглушили чем-то тяжелым.– Что за…– прохрипел он, чувствуя, как внутри него, сосуды натягиваются, будто стальные канаты.
– Думаю, этой маленькой демонстрации вам достаточно, и мы определили раз и навсегда, что вы будете тем, кем назначу вас я,– голос из машины был уверен в себе и удивительно спокоен. Роман, рухнул на землю, его закрутило, он еле сдерживался, чтобы не заорать от боли во весь голос.
– Хор…хор…хорошо!– выдавил он себя, и тут же боль отпустила. С облегчением пришло какое-то умиротворение, а силы казалось бы прибавилось в разы.
– Вот и хорошо!– барон Кенинг подобрел.– В деревне Шаровка живет некто Михалыч – местный активист. Он будоражит общественность слухами о некоем монстре, каждый год убивающим пять человек шаровцев. Пугает людей, подбивает их искать этого монстра с вилами и топорами, как в старину…– пояснил Леопольд Леопольдович.– Мне бы не хотелось, чтобы эти слухи сорвали бы нам сделку. Вы, кстати, в этом тоже кровно заинтересованы…Только почему-то ни хрена не делаете.
– Я не знал.
– Теперь знаете,– просто ответил барон,– с ним надо поговорить и убедить не лезть туда, куда его не просят.
– Я сделаю…Сделаю позже!
– Роман…Роман…– проговорил Кенинг.– вы так и не усвоили урока, который я вам преподал.
Резкий взрыв боли снова поглотил тело Чухненко, но теперь он был готов к этому. Однако, выстоять все равно не удалось. Он припал на колено, чаще задышал.
– Что надо делать?
– Найдите его сейчас же! Пока в замок не ворвались крестьяне и не сожгли его к чертовой матери!
– А как же гости Заславского? Мне надо их встретить…
– Скажите, что пробили на плохой дороге колесо. Извинитесь и попросите подождать. Пусть погуляют по парку, подышать свежим воздухом. Я тоже хочу на них посмотреть…
– Я так и сделаю!– приступ прекратился. Чухненко был уверен, что эта боль напрямую связана с бароном Кенингом. Он владел и управлял ее. Захотел мучить – мучает, не захотел – Роман дышит нормально и спокойно живет. Риелтор уже начал подозревать своего нанимателя в этих таинственных убийствах последних дней в Шаровке. Уж больно странный был этот Леопольд Леопольдович, да и не видел его Чухненко никогда, лишь долговязую фигуру, укрытую длинным плащом с глубоким капюшоном.
– Вот и договорились!– рассмеялся голос.– А говорили не референт, не референт…Кстати, у вас хорошая машина, жаль клемма на аккумуляторе соскочила, а то бы ехали и ехали еще…
Роман дернулся к капоту. Он четко помнил, что первым делом проверил именно клеммы, но когда его открыл, то одна из них соскочила и висела в стороне на пластиковых креплениях.
– И правда!– прокричал он, но стекло уже было поднято, а у риелтора было такое ощущение, что Кенинга в автомобиле уже нет. Легко устранив поломку, Рома сел за руль, вцепившись в него, как в спасательный круг. В голове роились мысли . Кто этот Кенинг? Зачем ему Михалыч? И что за игру ведет таинственный владелец Белого лебедя? Все это никак не укладывалось в голове. Чухненко забарабанил пальцами по тугой кожаной оплетке руля. А потом резко обернулся назад. На сиденье не было и следа испарившегося барона. Может пора сходить к врачу, и это были обычные галлюцинации? На всякий случай поплевав через левое плечо, хотя никогда не чувствовал себя мнительным, Роман развернулся и двинулся обратно в деревню искать Михалыча, заинтересовавшего своей персоной самого барона.
С чего начать поиски человека, которого в деревне все должны знать, как известную личность? Да с любого жителя этого села! Именно так. Чухненко и поступил…Он подъехал к небольшому ларьку, в котором, на первый взгляд, продавалось практически все, от гаечек и болтиков. До прокладок и жевательной резинки. На небольшом порожке курила молодая девчушка, запивая терпкий сигаретный дым ароматным кофе.
– День добрый, красавица!– крикнул он ей, поигрывая ключами от машины, на брелоке которых легко можно было рассмотреть логотип брендовой марки.
– Здравствуйте!– ответила та. Ее совсем не заинтересовал ни дорогой костюм от Версаче, ни логотип баснословно дорогой иномарки, ни , пожалуй сам Роман, приблизившийся к ней совсем близко.
– А что это у вас тишина такая на улице, будто вымерли все?– спросил Рома, оглядев пустые улицы. На самой большой из них кое-где валялись обрывки газет, пару пустых бутылок. Вдалеке, в тенечке высоченных тополей притаился полицейский уазик, раскрашенный еще в тот самый старый желтый свет, бороздящий, видимо, просторы Шаровки еще со временем СССР.
– Так с майдана все по домам и разошлись. Нынче у нас ходить по улицам небезопасно,– просто ответила девушка, закурив еще одну тонкую сигарету.– А вы наверное не местный? Я местных практически всех знаю…– похвасталась она.
– Угадали! – подмигнул Роман ей.– Я из Харькова.
– Я тоже там училась…
– И работаете здесь?– он критически оглядел скромное здание ларька.
– А что делать? В селе работы нет…Только так и перебиваемся. Может скоро туристы повалят, вот тогда заживем. Говорят какой-то олигарх купил наш Белый лебедь за двести миллионов …Теперь хочет там устроить экскурсии и дорогую гостиницу. Только вряд ли у него это получится…– грустно заметила она.
– Это еще почему?– нахмурился
– Проклятое место там…И Шаровка из-за этого страдает…
– Проклятое?– переспросил Чухненко, вспомнив, как Леопольд Кенинг, не прикасаясь, уложил его на землю, заставив визжать от боли.
– Монстр там живет. У него раз в году гон начинается….Еду требует! Вот смерти и…Ой,– спохватилась она неизвестно от чего.– Совсем я с вами заболталась. Мне еще товар пересчитывать.
Тема монстра из Белого лебедя оказалась для девушки запретной. Поняв, что новому в селе человеку сболтнула лишнего, девушка пошла на попятную.
– Покупать что будете?– строго спросила она, уже открыв окошко ларька, заклеенное изнутри этикетками рошеновского шоколада.
– Да я собственно спросить…– замялся Роман.– Мне надо найти одного человека – Михалыч…кажется…
– О! Так это вам по той улице и направо крайний дом,– узкая худенькая ладошка высунулась из окна, указав куда-то в проулок, заросший густыми кленами,– у него еще синие ворота.
– Спасибочки!– улыбнулся Чухненко, собираясь уже уходить, но был снова остановлен подсказкой девушки.
– Только на своей машине туда не пробуйте и ехать! Там колдобины одна глубже другой. Всю подвеску оставите. Вы бросьте ее тут. Я пригляжу, а у нас в селе воров нет.
Роман с сомнением поглядел на замызганный ларек, полицию, крутящуюся где-то поблизости, и все-таки решился.
– Спасибо!
Быстрым шагом пошел по проулку, мимоходом отметив, что девушка-продавщица все-таки была права. Асфальт здесь исчез, как явление еще лет тридцать назад. В огромной прямо посреди дороги яме плескалась грязная черная жижа, по обочине кудахтали курицы, важно бродящие по первой зеленой травке, что-то с умным видом выбирающие среди мелких щеп и кусочков обычного мусора.
Синие ворота он разглядел издалека. Они были самые обычные, прямоугольные, за ними высился крытый навес, под которым угадывались контуры “нивы” – первого советского внедорожника, красная краска на которой с трудом угадывалась сквозь плотный слой грязи, залепившей машину по самые стекла.
Во дворе была ручная колонка. Яркие деревянные окна, выкрашенные в голубой цвет, вызывающе смотрели на улицу белыми в красный легкомысленный цветочек занавесками. Забор был старый, собранный из бывшего в употреблении шифера. У забора узкая скамейка с высокой гнутой спинкой. Во дворе слышался гулкий звук ударов и негромкое уханье, треск и снова удар. Роман огляделся повнимательней и рассмотрел на заднем плане за домом небольшую баньку, для которой Михалыч и колол дровишки.
– Добрый день!– громко прокричал он, затарабанив в ворота.
– Чего стучишь? Иду я, иду…– ворчливо закричали во дворе в ответ. Забрехала заливисто и звонко собака, рванувшись из неприметной будки у самого крыльца. Скрипнули воротца. Михалыч был крепкий седовласый мужчина средних лет. Его натруженные руки пестрели канатами вен и буграми мышц. Лицо, украшенное аккуратными усиками, было простое и открытое. Ни тени одутловатости или похмельного синдрома. Вполне себе крепкий мужик, скорее всего отставник, который не курит и не пьет и в свои пятьдесят даст фору любому молодому, потому что за ним как за каменной стеной. Михалыч был раздет по пояс, в руках, словно ненароком забытый топор, который и положит некуда и держать неудобно. Под левой грудью Роман успел рассмотреть группу крови и резус-фактор. Значит все-таки бывший военный…Только…Афган? Да! Скорее всего, да и по возрасту подходит идеально. С другой стороны груди размазанной заклепкой белел неровно зашитый шрам от пулевого ранения, что подтвердило косвенно догадки Чухненко про отставника.
– Что надо?– довольно невежливо принял гостя Михалыч.
– Добрый день,– поздоровался Роман, решив не реагировать на неприветливость хозяина. Они военные – все с нарушенной психикой, еще долбанет топором по виску и пиши пропало…Хватит ему на сегодня приключений с бароном Кенингом.– Меня зовут Роман Чухненко. Я из Харькова. Ищу некоего Михалыча…– осторожно начал риелтор.
– Ну я Михалыч…– протянул мужик, уперевшись взглядом в Романа.
– Да?– растерявшись спросил Чухненко.
– Именно так! Чего надо?
– Понимаете, я риелтор из Харькова…
– Это ты уже говорил.
– Так вот…Я представляю интересы барона Леопольда Леопольдовича Кенинга – владельца Белого лебедя.
– Очень интересно…– Михалыч внимательно посмотрел на Романа, отложив в сторону топор. – И что же от меня хочет сам барон Кенинг?
– Поймите меня правильно…Я ничего не имею против вашей общественной деятельности, но вы срываете нам сделку по продаже шаровского замка, подбивая людей искать монстра без участия полиции.
– А что вы? Считаете, что монстра не существует?– прищурившись, уточнил Михалыч.
– Я думаю, что в ваших местах завелся какой-то маньяк, а вы без причины будоражите умы людей, пытаясь их сподвигнуть на…ээ…бунт!
– Экий вы, однако!– улыбнулся жесткой улыбкой бывший военный.– Я уже тридцать лет гоняюсь за этим монстром! Мой отец, мой дед посвятили этому всю свою жизнь, да я стал военным только для того, чтобы смочь противостоять этому чудовищу, которое каждый год убивает моих односельчан! А вы говорите маньяк…
– Каждый год?– удивился Чухненко.– Это вы преувеличиваете…
– Слышишь ты!– Михалыч вдруг резко переменился в лице и ухватил риелтора за грудки. Роман и сам себя считал не слабаком, мог постоять за себя. Но из железной хватки Михалыча ему было не вырваться. И он это чувствовал.– Я ловил и буду ловить это чудовище. Пока либо он, либо я живы. Наша борьба не закончится никогда! И никакие деньги, никакие сделки этому не помешают. Я защищу свой народ, чего бы это мне не стоило. Я присягу давал!– он успокоился так же быстро, как и разозлился. Отпустил полы пиджака Романа и небрежно их разгладил.
– Так что передай барону Кенингу, что в следующий раз мы уже будем с ним разговаривать по-другому,– он кивнул на топор, лежавший рядом.
– Извините, я не хотел…– начал было Роман, но был снова перебит Михалычем.
– Ты, сынок, больше не ходи сюда, нет смысла. И смотри с кем общаешься! Внимательно смотри…– мужик легонько подтолкнул ошалевшего Чухненко к воротам.
– Что значит общаешься?– не понял он.
– Барона Леопольда Кенинга уже, лет сто как нет в живых…– буркнул ему в след Михалыч, плотно прикрывая скрипящие створки. Лай собаки затих, забряцала цепь, а потом снова раздались гулкие, мерные удары топора.
– Как нет?– прошептал Чухненко. В его сердце вдруг что-то оборвалось. Неужели он нашел подтверждения своим страхам? А может старый отставник нарочно ему это сказал, чтобы сбить с толку и сорвать сделку? В чем его интерес? И от чьего имени он ведет переговоры с Заславским, если барон умер сто лет назад?
Потерянный он еле добрел до своей машины. Опять курящая у входа продавщица приветливо помахала ему рукой.
– Нашли Михалыча?– прокричала она.
– Да, спасибо!– вяло отреагировал Чухненко. Лучше бы не находил, подумал он.
Двигатель завелся с пол-оборота. Тихо заурчал, пожирая дорогущий бензин.
– Ну и как тебе, Михалыч?– Роман испуганно дернулся, услышав позади знакомый голос барона. Попытался обернуться, но шею, словно заклинило. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, даже глаза скосить в зеркало заднего вида не сумел.– Интересный мужик! Основательный, я бы сказал…– голос Кенинга был почти веселым.
– Он отказался от нашего предложения,– прошептал Чухненко сквозь зубы. Страх прошел, осталась только злость на этого любителя дешевых эффектов, который несомненно имеет отношение к чему-то потустороннему и пытается впутать туда Романа.
– Нашего? Ты уже признаешь, что мы команда! – похвалил его Леопольд.– Ну да я и не ждал от него мировой.
– А еще он сообщил мне по секрету, что Леопольда Кенинга уже лет сто нет на свете.
– И что? Мой дедушка и правда давно умер. В этом году как раз сто лет…Михалыч помнит! Впрочем, я не ожидал, что все получится, но попробовать стоило. Едь спокойно в замок и встречай гостей Заславского. Покажи им окрестности, проведи экскурсию. Я не хочу, чтобы они остались недовольны пребыванием в моем замке.
– Что это все значит? Во что вы меня пытаетесь впутать?
– Здесь вопросы задаю я!– боль скрутила Романа так, что мир померк, а когда он смог разжать зажмуренные от боли глаза, то на заднем сиденье было пусто. Кенинг опять исчез.
Глава 9
Шаровский замок действительно был картинкой, перенесенной неведомо каким образом в необозримые просторы харьковских степей. Машины Заславского, посланные за нами, остановились у главного входа, с которого открывался прекрасный вид на усадьбу, напоминающую настоящий французский замок из Средневековья. Сложенный из светлого крупного камня с затянутыми ряской прудами, перекидным мостом. Башенками, узкими бойницами-окнами и широкой многоуровневой лестницей, тянущейся на добрых десяток метров.
– Круто!– проговорила Эльвира Олеговна, тут же попытавшись сфотографировать на телефон такую красоту.– Выложу в одноклассники, все обзавидуются…
– Особенно Сухинина!– улыбнулась Света, с трудом из-за наметившегося животика, вылезая из мерседеса.– Миш! Ну, а тебе как?
