Александр Харламов
Время ведьм
– Этих способностей вполне хватит, чтобы поддерживать себя в столь юном состоянии еще примерно сто лет,– Алаида встала со своего места и прошлась по залу. Тихо шелестело парчовое платье, звонко перестукивали тонкие каблучки, оглушительно стучащию в полной тишине,– элексиры, примочки…Обо всем этом рсскажешь ей ты, Агриппина.
– Я?– удивилась волшебница.
– Ну а кто лучше нас всех знает, как сохранить в тайне свой истинный возраст?– хитро прищурилась глава Ковена.– Мало кто в курсе, что ты ровесница Полтавской битвы и что гетман Мазепа предал Петра не из природной склонности к измене, а из-за одной хитрой красавицы…
– Прекрати, Алаида!– взъярилась колдунья, густо покраснев.– Я была молода!
– Как и сейчас, спустя почти двести лет…
– Но чем это нам поможет? Почему Миланка должна оставаться девочкой?– проскрипела Агрида.
– Способностей у нее практически нет,– Верховная ведьма презрительно скривилась, чем разбила девчонке сердце окончательно. Итак, о ней говорили, будто бы ее здесь и нет, а тут все еще и уверены, что она бездарь. Щеки Миланы запунцовели. Но возразить она не посмела. С Ковеном шутки плохи! Наложат заклятие “вечного сна” и лежи, где-нибудь в гробу, жди своего принца, которые в нынешние неспокойные времена отчего-то перевелись,– инквизиция ее, как настоящую колдунью определить не сможет. Просто не почувствует…А владеть девочка будет всем, что знаем мы, только без применения силы. Ты, Агрида, научишь ее оживлять големов, готовить яды, умерщвлять человека с помощью иглы от веретена, передашь все свои знания, будто она твоя ученица.
– Еще чего!– фыркнула старуха, но боль ее снова скрючила. Дыхание перехватило.Она яростно зашипела.
– Я не привыкла слышать слово, нет, моя дорогая! А сегодня там меня им раза за разом огорчаешь. В следующий раз от тебя останется горстка пепла и более ничего!– Аладиа опустила ладонь и брезгливо отряхнула ее, ощутив липкий страх Агриды на своей бархатистой коже ухоженных рук.– Милана будет вне подозрений и когда-нибудь, когда власть инквизиции падет, она сможет распечатать врата и освободить нас.
– Освободить?– нахмурилась Агриппина. Она , кажется, начала понимать в чем заключается план Верховной Ведьмы.
– Именно! Браслет и мы втроем в это время будем находится безопасном месте,– Алаида вернулась на свое место, расправив складки на пышном платье. В залу зашел Бутус, хромая он побрел к своей хозяйке, сурово оглядывая Ковен из-под своих косматых бровей. Подошел, что-то горячо зашептал ей на ухо. Агрида хотела применить заклятие “подслушивания”, но осеклась, вспомнив про угрозу Алаида, которую она могла исполнить в любой момент, уж не зря шестьсот лет была Верховной колдуньей.
– К нашему дому движется инквизиция!– взволнованно объявила она.– Надо торопиться! Ведь по слухам ее возглавляет тот самый комиссар Дворкин, который сжег нашу подругу.
– Ты не сказала, где это безопасное место, куда мы должны отправиться и откуда нас вызволит это дитя?– уточнила Агриппина.
– Бутус откроет нам портал, наведя его в Междумирье. Он порождение дьяволицы и человека, так что порвать завесу ему удасться.
– Завеса?– не выдержала Агрида, по опыту знавшая что это такое.– да ты представляешь, что нас может выкинуть в любой из миллиарда миров Вселенной? Что, если что-то пойдет не так и Милана погибнет, то нам никто не откроет портал обратно? Что можем навечно застрять по ту сторону жизни?
– Я все понимаю, но это единственный выход, Агрида!– резко отрезала Верховная ведьма.– Иначе, если браслет попадет к Дворкину, то мы все, все наше племя будет уничтожено, а времена инквизиции покажутся нам страшилкой для детей!
– Я готова!– со вздохом ответила Агриппина.– Возможно ты права и это наш единственный выход.
– А если кто-то разрушит это здание? Разрушит место открытие портала за то время, пока страной будет управлять инквизиция?– разозлилась Агрида. Уж не так она представляла конец своей многовековой жизни.
– Я сделаю так, что здание дождется пока Милана не будет готова! Мы вместе наведем чары, несравнимые по силе не с какими другими,– ответила ей Верховная, торжественно и величественно поднимаясь со своего места.
– Я согласна,– буркнула Агрида.
– А ты, дитя мое?– обратилась к девочке Алаида, пронзив ее внимательным взглядом.
– Я…– расстерялась Милана. Она слушала все, открыв рот, восхищенно наблюдая, как решается на ее глазах судьба всего магического мира планеты.– Я готова! Поверьте, я сделаю все возможное, что бы как можно скорее вызволить вас оттуда…
– Ты не обещай, ты сделай!– ворчливо заметила Агрида.
– Тебе будет тяжело, моя дорогая,– улыбнулась Верховная ведьма,– тебе не к кому будет обратиться за помощью, никто тебе не поможет, кроме тебя самой, но я верю, что ты сумеешь со временем вернуться сюда и найти человека, который прорвет завесу между мирами и наведет сюда портал, чтобы мы могли вернуться.
– Я обещаю!– торжественно поклялась Милана, встав со стула.
– Приступим, дамы!– провозгласила Алаида.– Подойди ко мне, дитя мое!
Милана сделала несколько робких шагов по напрвлению к Верховной ведьмы Ковена. Сердце ее бешено стучала, готовое выпрыгунть из груди и побежать куда глаза глядят без оглядки.
– Не бойся!– Алаида по-доброму улыбнулась, взяла девочку за руку. Ее глаза вдруг вспыхнули ярким огнем, полыхнули дьявольскими языками пламени, а Милана вдруг ощутила, как ее запястье сдавило мощными ледяными тисками. Сердце ухнуло куда-то в пятки, голова закружилась, а тело перестало повиноваться. Ее разумом завладела Верховная волшебница. Это ощущение длилось всего несколько секунд, но его девочка запомнила на всю жизнь. Огромный поток знаний захлестнул ее голову, словно ушат холодной воды опрокинули на нее. Она знала теперь, как вызвать бурю, как утихомирить шторм, как сдвинуть землю с оси, вызвав ужасные катклизмы. Милана понимала откуда-то черпать силу, как ее пользоваться и как не попасться, как понять, что человек имеет дар, подобный их дару и как отличить добро от зла, суккуба от инкуба, домового от лешего и много чего другого. Огромная масса знаний наполнила ее, вызвав в душе бурю эмоций, несравнимых ни с чем другим.
– Теперь ты…– руку девочки Алаида отпустила, подтолкнув ее к Агриппине. Та улыбнулась, легким движением ладони поправив волнистый локон, заправив его за ухо.
– Может быть немного больно,– сразу предупредила она Милану, прежде чем взять за запястье с татуировкой, но девочка уже была к этому готова. Эта боль была другой, огненной, словно пламя, выжигающее душу, будто температура ее тела подскочила до температуры кипения, но она даже не поморщилась, зная, чтос болью придут знания, необходимые ей, чтобы выжить в мире, где будет править инквизиция. Теперь Милана умела предсказывать судьбу, читать ее по звездам и кругам на воде, гадать на воске и кофейной гуще, а так же хранить свое тело в том виде, в котором она была в данный момент. Миллионы рецептов трав и примочек для бальзамирования красоты оказались впечатаны в ее очаровательной светленькой головке.
– Это все…– выдохнула Агриппина, отпустив ее руку и открыв глаза. – Все что я знаю и умею, умеешь теперь и ты, дитя мое…
– Агрида!– громко позвала Верховная сморщенную старуху, которой руку отдавать на расстерзание у Миланы не было никакого желания. Ей и так, казалось, что она стала чуть ли не всемогущей.
– Ладно уж…– помогая себе костылем, старуха подошла к Милане. Быстро схватила ее за запястье, не дав опомниться. Жуткая боль, словно миллионы иголок вонзили в ее тело, пронзила девочку. Она дико закричала. Кровавая пелена застлала ей глаза, заставляя вырываться и корчиться под пристальным взглядом черных зрачков Агриды.
– Достаточно!– приказала Верховная, видя, что девочка теряет сознание. Нехотя, старуха отпустила ее руку.
С трудом отдышавшись, Милана открыла глаза. Теперь знания смертоубийства спокойно соседствовали в ее мозгу со знаниями врачевательства и сохранения красоты, но это были самые жуткие знания из всех.
– Теперь ты умеешь все то, что умеем мы, дитя мое! Надеюсь, что ты используешь это во благо всех колдуний этой планеты. А теперь, Бутус!
В дверь вошел привратник, видимо подслушивающий все это время за дверью. Он захромал к трону, на котором величественно высилась Верховная волшебница Ковена.
– Ты готов?– уточнила она подойдя к мужчине.
– Я всегда готов умереть за тебя, моя госпожа,– с легким поклоном прохрипел привратник. Раньше Милана считала, что он ужасен, потому что природа сыграла с ним злую шутку, но теперь, после всех полученных знаний, она видела, что это результат чудовищного генетического эксперимента Алаиды, скрестившей в свое время демоницу и человеческую особь.
– Спрячься подальше, дитя мое,– посоветовала ей Алаида,– порви на себя все одежду, оставь пару ожогов. Думаю, что инквизиция поверит, что ты нам была нужна всего лишь для какого-то обряда. Ведь они до сих пор уверены, что младенцев мы едим на завтрак, обед и ужин,– она криво усмехнулась, а в янтарных кошачьих глазах стояли серебристые бусинки слез.
Миланы отошла в сторону и выполнила все указания Верховной, оставшись в одном исподнем, разметав волосы на голове, нанеся сама себе пару ожогов огнем свечей, расставленных по углам. Посмотрела в центр, где Алаида вместе с двумя колдуньями взялись за руки перед Бутусом, который что-то сосредоточенно шептал себе под нос. Вдруг прямо перед ними появился небольшой огненный круг, завертевшийся с огромной скоростью, пламя несколько раз попыталось вырваться в дом, но заговор привратника его останавливал.
– Прощай, дитя мое!– улыбнулась ей Алаида. В ярком пламени огненного круга на руке Верховной ведьмы блеснул золотой браслет.
– Поторопись с нашим освобождением!– попросила Агриппина.
– Да уж, не затягивай, дорогуша!– буркнула на прощание Агрида, и они втроем шагнули в открывшийся огненный круг. Раздался еле слышный крик, и все стихло. Портал исчез, оставив после себя резкий запах серы.
– Бутус!– крикнула Милана, подбегая к нелепо замершему посреди комнаты с открытым ртом привратнику.
Но косматый демон был уже мертв. Он превратился в камень, так и замерев навсегда, читая заклятие портала. Его силы хватило, чтобы порвать завесу между мирами, но лишь только на нее…Жить сил у дитя демоницы и человека не хватило.
– Бутус!– заплакала Милана, обхватив каменного истукана за пояс, прижавшись к его гладко отполированной поверхности мокрой от слез щекой. Она осталась одна, ей было очень страшно, жутко и одиноко.
– Наверх! Они где-то здесь!– раздался где-то внизу, за дверями мужской голос.
Это и есть тот самый Дворкин – инквизитор Святой Церкви, поняла Милана, прячась куда-то в угол, нарочно пачкая свое белоснежную нижнюю рубашку. Пусть ее найдут испуганной, заплаканной и грязной. Меньше вопросов будут задавать, решила она. Страх куда-то исчез. Голова, набитая знаниями, сама подкидывала ей готовые решения, как спастись.
ГЛАВА 8
Мы с Красовской пробирались до “крыши мира” какими-то незнакомыми мне дворами и переулками. Вся дорога до полуразрушенного здания бывшего борделя заняла минут десять, если не меньше. Недалеко от высокого забора из металлических листов, построенного наспех начавшими работы по реконструкции строителями, стоял синий вагончик, в окне которого горел тусклый свет одинокой лампочки. Где-то внутри обишрной территории гавкала собака. На входе длинный полосатый шлагбаум преграждал случайным прохожим и харьковским любителям экстрима путь.
Мы с Красовской переглянулись. В ее глазах я заметил азартный огонек, который вот уже сколько времени не предвещал мне ничего хорошего. После таких вот искорок. Наша парочка обязательно вляпала в очередную историю с труднопредсказуемым финалом.
– Вот она и есть, “крыша мира” по-харьковски!– Янка театральным жестом обвела полуразрушенное многоэтажное здание, зияющее оконными провалами, выбитыми дверями и осыпавшейся местами кладкой. Крыши у сооружения архитектора Тревена уже не было. Вместо нее остался только лишь каменный фронтон. Толстые массивные стены, способные выдержать выстрел из танка прямой наводкой, были исписаны в духе нашего времени разными содержательными надписями, вроде таких как: “Я здесь был, Наташа б…ть, панки хой и других”!, которые вообще неприлично повторять на страницах фэнтезийной повести.
– Солидно,– прокашлялся я, закинув голову вверх, осматривая верхние этажи. На мой взгляд, здание “Госпрома” намного выше, не говоря уже о сталинских высотках.
– Вы кто такие?– дверь вагончика скрипнула и из него по приставной лестнице спустился крепкий молодой человек, одетый в камуфляж натовского образца и высокие зашнурованные ботинки. В руках он держал ружье, направив его на нас.– Читать что ли не умеет?– возмутился охранник.– Это частная территория! Вход сюда строго по пропускам…
– Который у нас есть…– добавила за него Янка, махая перед носом бдительного сторожа красной пластиковой корочкой.
Охранник придирчиво ее осмотрел, держа нас на всякий случай в поле зрения, потом хмыкнул и отдал обратно, опустив двухствольное ружье.
– Прошу прощения, пани Красовская…Сами должны понять, что у меня такая работа. Сил уже никаких нет! Каждый день кто-то шляется по стройке, будто им медом тут намазано! А здание, между прочим, находится в аварийном состоянии! А молодежь ломится селфи сделать…
– И что же вы по ним стреляете?– я кивнул на ружье, покоящееся в его мощных руках.
– Да что вы! Оно солью заряжено…Если только для острастки,– смутился сторож.– Что вы хотите осмотреть?
– Нам бы все…– начала Красовская, но охранник ее перебил.
– Все посмотреть не выйдет! Верхние этажи остались практически без лестничных пролетов. Добраться туда трудно, можете посетить главный зал и комнаты на втором…
– Но…– возмутилась журналистка.
– Конечно, мы так и сделаем!– подхватил я, увлекая Яну на территорию. Споры бы так и так ни к чему бы не привели, а если Красовской в голову что-то втемяшится, то никакие запреты ее не остановят.
– Аккуратней там!– посоветовал нам вслед сторож, скрываясь в своем вагончике.
– Мерзкий тип!– фыркнула Яна.
– Это потому что не разрешил заходить на верхние этажи?
– Потому что он ни разу не взглянул на мои коленки,– засмеялась она, взглядом указывая на красивые длинные ножки, обтянутые тонким капроном и оголенные до самых интимных пределов.
– Может ты не в его вкусе?– предположил со смехом я, помогая ей перебраться через поваленное старое дерево, распиленное на длинные столбики.
– Такого не может быть!– самодовольно заметила Красовская.
Под ногами хрустел битый крипич, вперемешку с лопнувшим шифером. Обширный двор был усыпан строительным мусором и прочей ерундой, копившейся в заброшенном здании годами. Сейчас люди Заславсского понемного разгребали эти завалы, но ходить все равно было еще трудно.
Вблизи сооружение было еще мрачнее, чем издалека. От черных оконных провалов, поросших мхом в прошлом величественных ступенек тянуло запустеньем и унынием. Я вдруг ощутил сладковато-приторный запах ладана и свежей…
– Тут пахнет смертью,– замер я, ступив на одну из первых ступенек. Янка замерла, вопросительно на меня взглянув. Со временем она привыкла полностью доверять моим ощущениям, особенно после истории с Книгой Судеб.
– Чем?
– Тут кто погиб совсем недавно…– я огляделся, сделав шаг в сторону. От запахов кружилась голова. Перед глазми резко возникла картинка , быстро приближающейся земли, потом удар…и темнота. Остался только запах крови и смерти.– Это здесь случилось…
Я нагнулся и несколькими движениями разгреб наваленный шифер. На потемневших от времени ступеньках четко выделялось свежее бордовое пятно.
– Дворкин, пять дней назад с “крыши мира” свалился подросток. Об этом писали местные газеты и моя в том числе. Он делал селфи, соскользнул с края парапета и упал вниз,– нахмурившись, пояснила Яна.
– Все было не так…– покивал я головой, расстирая между пальцами запекшуюся кровь.– Его толкнули вниз. Он не хочет, чтобы тут кто-то был…
– Сашка, если ты хочешь меня напугать, то у тебя все получилось!– зябко поежилась Яна, переступив на своих шпильках с ноги на ногу.– Кто он?
– Пока не наю…– пожал я плечами, вставая с корточек, напряженно оглядывая окна здания.– Но он здесь и он очень силен!
– Пойдем домой!– предложила Яна. Весь ее журналисткий задор угас. Мое серьезное лицо убедило девушку, что под “крышей мира” нам делать нечего.– Я найду себе новую тему для репортажа, а ты для своей книги.
– Надо проверить,– я легко взбежал по замшелым ступенькам и ступил под своды “бутусова дома”. Вверху ярко светили звезды, желтела почти полная луна. Чужая энергетика, враждебная царила в этом доме. Все его стены были пропитаны ненавистью, злобой и стойким запахом крови. Позади меня тяжело дышала Красовская.
– Ты что-нибудь еще чувствуешь?
– Да,– кивнул я, не отрывая взгляда от лестницы, ведущей на второй этаж, на котором и находилось то, что столкнуло парня с крыши и пугало меня.
– И что это?– осторожно уточнила Яна.
– Ненависть! В этом доме живет нечто, которое ненавидит меня,– испуганно заморгав, повернулся к подруге, сбрасывая оцепенение, нахлынувшее на меня от окружающих меня эмоций. Я расстерялся. В этом мире осталось немного магических сил, которые ненавидели меня с такой силой. Вышицкий навсегда исчез в Зазеркалье, а Бес погиб от руки моей тещи. Так что врагов у меня почти не осталось…Только тут явно оущущалось что-то древнее, могучее, будто я чем-то очень сильно насолил этому товарищу.
– Ненавидит тебя?!– изумилась Янка, облегченно вздохнув. Она явно повеселела после моих слов. – Кто тут может жить в этой развалюхе? Да к тому же, еще и ненавидеть тебя, Дворкин? Глупости какие…Давай поднимемся наверх, я сделаю несколько снимков для репортажа, а потом спокойно поедем домой.
– Давай,– выдавил я из себя, стараясь придать своему лицу невозмутимый вид. Ощущение, словно кто-то мне нагло пялится в спину и следит за каждым нашим шагом в этом здании не отпускало…
Яна повела меня на второй этаж. Со времени начала века, даже после того, как тут поселилил метеорологов, он ничуть не изменился. Коридор, ведущий в большую залу, больше напоминал длинный пенал в обычной хрущевке, но почему-то на стенах не осталось ни следов краски, ни следов обоев. Только разруха и подростковые наскальные шедевры, вкупе с выпирающей кирпичной кладкой.
– А ты уверена, что тут жили метеорологи?– уточнил я.
– По крайней мере так пишут в архивах, я уж, извини, это время не застала!– улыбнулась Красовская, решительно шагая по коридору с множеством дубовых дверей с облупишейся краской.
Решил заглянутьв одну из них. Пусто…Видимо предприимчивые харькочане отсюда вынесли все, что только можно было вынести почти сразу же после революции и после расселения ученых. Следующая комната так же была пуста.
И зачем Заславсскому это странное здание.
Сердце забилось сильней. Виски сдавило, будто огромным прессом. Я охнул и со стоном схватился за голову.
– Дворкин!– Янка бросилась ко мне, подхватив меня, сползающего по стене на пол, под руки. – Саша…
– Секунду…
В глазах все заволокло кровавым туманом. В его красных клубах заметались какие-то тени. Голос Красовской стал слышен, как будто издалека. Она пыталась меня привести в чувство, хлопала по щекам, рыдала, но я полностью сосредоточился на картинке, возникшей у меня в голове.
Пожар. Языки пламени лижут дорогие портьеры. С грохотом падает люстра. Слышится отчаянный женский визг и частые выстрелы. Крепкий мужчина в кожаной куртке бежит наверх, сюда, на второй этаж. Я слышу его мысли, чувствую, как бьется его сердце. Он боится опоздать, не успеть…
Ему навстречу из огня выпрыгивает большая собака, английский дог, рычит, скалит зубы, с ее пасти падают клочья желтой пены. Она бросается на мужчину с быстротой молнии, но пули отбрасывают ее назад. Секунда, и она вспыхивает ярким огнем, с визгом исчезая в синем пламени.
– Алаида Шпиц!– кричит мужчина, заслоняя лицо рукой от огня.– Сдавайтесь!
Он врывается в одну из комнат и оказывается в большой зале. Струя огня, пущенная умелой рукой бьет мужчину в кожанке в грудь, отбрасывая назад. Боль, темнота…
Я открыл глаза, еле дыша. В груди еще болело. А в горле першило от попавшего в легкие дыма. Красовская сидела рядом со мной. Моя голова лежала у нее на коелнях, а у нас над головой возвышался Вячеслав Заславсский собственной персоной. Позади него топтались охранники и врач в синем костюме с коричневым чемоданчиком в правой руке.
– Саша,– подал мне руку Вячеслав,– я примчался, как только мне позвонила Яночка. Что случилось? Ты кричал, упал в обморок?
– Переутомился, наверное…– вяло улыбнулся я, совсем не желая рассказывать миллионеру о своих видениях, в которых еще сам толком не смог разобраться,– наваждение какое-то, может давление скакнуло…
Миллионер подозрительно обернулся на доктора, но тот согласно кивнул, мол может быть и такое.
– Я никак не думал, что вы умчитесь с Яночкой сюда на ночь глядя…Мы только начинаем реконструкцию, повсюду кучи мусора, строительных материалов…Тут легко убитьтся! Я очень перепугался, когда Яна мне позвонила и сказала, что тебе плохо.
– Обычный скачок давления! – отмахнулся я, незаметно сделав Красовской большие глаза, чтобы неожиданно не встряла и ничему не удивлялась. Журналистка оказалась девочкой понятливой и лишь молча кивнула.
– Может домой вас добросить?– предложил любезно Заславский.
– Было бы неплохо,– пожал плечами я,– возможно мне действительно надо немного отдохнуть.
Красовская попыталась было возмутиться. Но я ей показал за спиной всех кулак и нахмурился. Хмыкнув, она виляя бедрами прошла на выход. Позади нее зачарованно плелась вся охрана миллионера, не спуская глаз с ее округлых прелестей. Напрочь забыв о своем объекте, который они приставлены охранять.
– Постой, Саш,– Заславский остановил меня у самого выхода, видя, что все ушли вслед за журналисткой,– ты действительно упал в обморок или…
– Действительно, – кивнул я, хитро прищурившись,– а что? Бывали прецеденты?
– Нет, что ты!– замахал руками миллионер, но я был готов поклясться, что он мне врет. В его серых глазах отчетливо проскочила искорка испуга, еле заметная, но я ее не увидел, скорее почувствовал.– Просто…просто я очень испугался за тебя. Мы же друзья…и все такое.
– Друзья…– задумчиво пробормотал я, чувствуя, как по моей спине ползает чей-то пристальный, полный ненависти взгляд, от которого между лопаток стало липко и зябко. Медленно, не переставая улыбаться, я повернулся снова к этому проклятому зданию. Показалось? Или на втором этаже что-то мелькнуло…Я встряхнул головой и вместе с олигархом побежал догонять остальных. Такие дела, лучше оставить на утро. На ночь глядя, с духами иметь дело очень опасно. Тем более от Светки на телефоне уже пять пропущенных.
ГЛАВА 9
1917 год
Харьков
Дворкин быстро бежал по широким ступеням, перепрыгивая их через одну. На полпути понял, что поспешил и не остал оружие, резко остановился, потянувшись к кобуре. Позади ему в спину уперлись несколько солдат, спешивших за своим комиссаром.
– Товарищ Дворкин?– позвал один из них.
– Тихо!– цыкнул на них инквизитор, зло осклабившись. – За мной!
На втором этаже было тихо. Часы с боем остановились. Маятник замер, остановив свой ход пять минут назад. Хронометр был волшебным, а значит магия почти ушла отсюда.
– Они уходят!– рывок по коридору вперед. Глаза застилает кровавый туман. Ему хочется убивать. Он, как зверь, настигающий добычу в отчаянном прыжке, находился на финишной прямой.
Дворкин толкнул первую попавшуюся дверь. За ней завизжали. Молодая ведьмочка пыталась оседлать метлу. Перед ней было открытое окно и непроглядная мгла с белыми хлопьями пушистого снега.
– Взять ее!– коротко скомандовал Петр васильевич. Ему была нужна не она. Слишком мало было вней магии, слишком мало истинной силы. Привороты, зелья – это все мелочи, а вот, где Алаида Шпиц вместе со своими ближайшими помощницами, вместе со своим Ковеном? Где браслет?
Пламя дуарило неожиданно! Длинные занавески вспыхнули почти мгновенно, занявшись синим огнем, который быстро перескакивал с одной портьеры на другую. Задрапированный тканью коридор занялся, словно сухой порох. Из комнаты, где они застали сбегающую ведьмочку, выскочил солдат, схватившейся за обожженное лицо. Он кричал, а пузирывшаяся кожа медленно сползла с его головы.
Черт! Некогда…Дворкин обернулся назад. Солдаты стреляли почем зря, прикрывая друг друга по всем правилам военного искусства. Ведьмочка еще держалась, поливая их огнем, словно пулемет. Некогда, повторил он про себя, распахивая очередную дверь. Пусто…Следующая…такая же пустышка…Где же этот зал?
Его сопровождение далековато отстало, борясь с упорной волшебницей. Позади был только товарищ Мякин с закопченным от гари лицом. Он кашлял, прикрывая рот рукавом гимнастерки. В глубах дыма было сложно что-то разобрать. Кажется, последняя дверь.
– Они тут!– громко предупредил Дворкин, взводя курок револьвера, заряженного серебрянными пулями.– Стрелять на поражение! Не оставлять в живых никого!
Мякин согласно кивнул. Провернув свой барабан на оружие, показал кивком головы, что готов. С грохотом упала балка перекрытия. Часть потолка обвалилась, и к дыму примешалось облако строительной пыли. В нос и оскаленный рот набился песок. Выстрелы дальше по коридору стихли. То ли ведьмочка уничтожила всех солдат, то ли героически погибла сама, то ли смогла улизнуть…Но ничего! Когда у Дворкина будет в руках этот браслет, то он сможет полностью истребить эту нечисть.
– На раз!– крикнул он Мякину, приготтовившись, взяв разгон, чтобы вынести дверь.– Раз!
Запор с треском вылетел из дверного косяка. Дверь провалилась внутрь вместе с инквизицией, Дворкин упал, перекатился и тут же вскочил на ноги, направив пистолет вглубь залы.
– Стоять всем!– поддержал его Мякин.
На противоположной стене остывало огненное пятно, напоминающее вихрь. С каждым витком оно становилось все бледнее и бледнее, пока совсем не исчезло.
– Что это было?– испуганно вращая глазами, спросил Мякин.
– Портал…Магический портал, через который ведьмы ушли…– Дворкин подошел поближе, разглядывая стену и замерзшую перед ней каменную статую.– Бутус…
– Что?– переспросил Мякин, рассматривавший в это время длинный дубовый стол, за которым, видимо, колдуньи вели свои магические совещания. Никаких сушеных лягушек, мышей и ручных крыс не было. Чистый стол и какая-то бумага на нем.
– Бутус – привратник Алаиды! Ближайший помощник и сын демоницы в одном лице…– Дворкин разочарованно выстрелил несколько раз в каменную фигуру косматого хмурого мужика. От статуи посыпалась крошка, но ничего неожиданного не произошло. Алаида обратила слугу в камень. Видимо, слишком много знал и никак не мог попасть в руки инквизиции.
– Тут что-то написано…– Мякин кивнул на белеющий на столе листок бумаги. Комиссар вытер со лба пот и медленно подошел к подчиненному, спрятав оружие в кобуру.
– Что тут?– пригляделся, прищурившись. Почти все свечи в зале потухли. Осталась лишь парочку во главе стола, где сидела Шпиц.
– Письмо…Вам кажется,– Мякин тактично отошел подальше, рассматривая готические барельефы, украшающие стены и потолок. Благодаря им, создавалось ощущения рыцарского замка из детских книжек, казалось, еще пару минут и из-за портьеры выскочит самый настоящий король со всей своей свитой и предложит спасителям королевства полцарства, да красавицу дочку впридачу.
Письмо было действительно Дворкину. Написанное каллиграфическим почерком, украшенным затейливыми и немного легкомысленными завитушками, да вензелями. С трудом разбирая слова, он вчитался внимательно в текст. Возможно в последнем послании Алаиды Шпиц хранился секрет, куда она подалась через волшебный портал со своими товарками.
Дорогой, месье Дворкин! С прискорбием вам сообщаю, что вам не удасться заполучить браслет власти больше никогда в жизни. Ваша миссия закончена…Более ни одна моя сестра, такая же волшебница как и я, не погибнет от ваших жестоких лап и лап организации, которую вы имеете несчастье представлять! Это заслуга моя и моих сестер! Мы уходим из этого мира, уходим в никуда! Люди оказались не готовы к волшебству! Вы не понимаете, что оно может не только насылать мор, ураганы и чуму, но и реально бороться с болезнями, помогать людям в разных сложных жизненных ситуациях. Вас не переубедить в вашем глупом стремлении искоренить магию на земле, а потому мы уходим…Не ищите нас! Вам не открыть портал никогда, как ниогда нам не вернуться назад! Это больно писать, но скорее всего с вами мы, месье Дворкин, как и с другими людьми, никогда не увидимся.
Всегда Ваша Алаида Шпиц
Верховная ведьма Ковена
P.S. На вашем месте я бы обернулась в этот момент назад. Там я для вас оставила небольшой сюрприз…
Дворкин резко развернулся на пятках, почувствовав, как холодный липкий пот побежал по спине.
– Мякин, идите ко мне! Немедленно!
– Товарищ комиссар,– улыбнулся своей простоватой улыбкой солдатик, разведя руки в сторону.– Да тут же никого…
Дворкин не увидел, скорее почувствовал, как за спиной что-то шевельнулось в сумасшедшем по скорости прыжке. Почувствовал и присел раньше, чем с тихим рычанием упругое гладкое тело английского дога пролетело над ним стрелой.Откатился в сторону, шаря на поясе в поисках кобуры, наблюдая, как сильные передние лапы сбивают Мякина на пол, как он испуганно кричит,пытаясь защитить лицо, а белые клыки вгрызаются в его ладони.
– Помогите!– заорал он.– На помощь!
– Мякин!– Дворкин выстрелил несколько раз. Серебрянная пуля прошила бок дога насквозь. Он несколько раз зарычал от боли, дернулся и затих над искалеченным Мякиным, который,кажется, уже не дышал. На горле и щеке у него была одна сплошная рана. Вытекший глаз зиял пустой глазницой.
– Прости, товарищ Мякин, не уберег…– Дворкин подошел к трупу своего товарища поближе, но оружие не стал прятать. Мало ли какие гадости приготовили ведьмы Ковена людям напоследок. То что они ушли, он чувствовал…Магия исчезла из этого мира, оставался лишь еле заметный фон силы, которая еще полностью не испарилась, хранясь в действующих заклятиях и магических символах, установленных по всей планете, но со временем рука инквизиции дотянется и до них, искоренив зло, вернув человечество к истинной вере.
Позади, откуда-то из угла раздался тихий детский всхлип. Дворкин моментально развернулся на пятках, одновременно взводя курок своего револьвера. Повел стволом из стороны в сторону, выискивая взглядом цель.
Из темного дальнего угла огромной залы на свет вышла маленькая девчушка лет тринадцати. Ее волосы были расстрепаны, сбитые коленки выглядывали из-под грязной белой сорочки. Под глазом синел огромный кровоподтек, а губы были разбиты и опухли. Она несколько раз шмыгнула носом, опасливо косясь на труп Мякина и лежащего на нем убитого дога.
