Александр Иванович Тапилин
Затерянная в лабиринтах времени
Я немного успокоилась. Казалось, что всё очень быстро пройдёт. Но настоящие испытания оказались впереди. Наступил поздний вечер. Мама решила из-за меня лечь спать пораньше. Она перед сном ещё раз измерила мне температуру. В этот раз она оказалась тридцать восемь и девять. Конечно, это была ещё довольно высокая температура, но мама надеялась, что к утру она спадёт. Она дала мне на сон грядущий таблетку и, выключив свет, легла на свою кровать, пожелав мне «спокойной ночи».
Я закрыла глаза, надеясь быстро уснуть. Да, я закрыла их, но тут же с ужасом стремительно открыла. Затем попыталась сделать это во второй раз, но теперь стало ещё страшней. И здесь я поняла, что, скорее всего, это будет для меня бессонная ночь, потому что с открытыми глазами я спать не умею. Так, что же всё-таки со мной происходило? Этого я объяснить не могла. Но когда я закрывала глаза на меня в упор смотрели тёмные существа со страшными искажёнными личинами. Эти ужасные существа глядели на меня с откровенной злобой. Они были какие-то застывшие, не двигались, словно пытались загипнотизировать меня своими пристальными «стальными» взглядами. Они отдалённо напоминали мне тех монстриков и страшилок, которых я уже наблюдала в нашей комнате. Но тогда эти сущности, как бы, появлялись наяву и сразу исчезали, как только я закрывала глаза. Теперь было как раз наоборот. Наяву они исчезали. А с закрытыми глазами я видела целую группу этих ужасных существ. Я вспомнила, как бабушка мне рассказывала про Ангелов тьмы, или чёрных Ангелов, которых чаще всего называют Демонами. И здесь меня осенило. Конечно, ведь Демоны это те же самые Ангелы, хоть и падшие. Эти Сущности могут не только наказывать, но и помогать. Поэтому, они, вполне возможно, пришли сейчас ко мне, чтобы помочь избавиться от моей болезни. Но даже если это так, то всё равно, они слишком жуткие на вид. К тому же я всё-таки в них сомневалась:
«А вдруг это не Демоны, а настоящие злые Лявры, или что-то такое подобное. А если даже это Демоны, то опять неизвестно, для чего они здесь появились. Может быть, вовсе не помогать они ко мне пришли, а их кто-нибудь наслал на меня, чтобы погубить? Нет, всё-таки в любом случае лучше перестраховаться и больше не закрывать глаза, к тому же они такие ужасные, что мне всё равно не уснуть от этой «жути».
В таких размышлениях я пролежала всю ночь, не сомкнув глаз. Утром я чувствовала себя неважно, теперь не только из-за болезни, но и из-за бессонной ночи. Мама сразу измерила мне температуру, которая оказалась тридцать восемь и пять. Я лежала ослабленная, укутанная одеялом, но озноба у меня уже не было. Мама долго размышляла, как ей поступить. Тогда я слабым голосом подсказала ей:
«Мамочка, иди на работу. Не бойся за меня. Я теперь уверена, что справлюсь».
Тогда мама ответила:
«Ты уверена, но, зато, я не уверена. Ты ещё слишком мала, а домашнего телефона у нас нет. Поэтому, просто так оставить свою больную маленькую дочь я не могу и не имею права. Я предупрежу соседку-пенсионерку. Она надёжный человек, будет к тебе заглядывать и проверять твоё состояние».
Здесь я сразу возразила:
«Мамочка, не надо никаких соседок. Я же сказала, что справлюсь сама».
В этот раз мама уже с удивлением взглянула в мои широко раскрытые усталые, даже измученные глаза и очень тихо проговорила:
«Хорошо. Сейчас ты поешь, примешь лекарство и будешь спокойно лежать или спать. Днём я приду, накормлю, проверю твоё состояние. Мне, действительно, не хочется брать дни без содержания, тем более что завтра утром должна приехать бабушка».
День прошёл относительно спокойно. Временами, правда, мне становилось как-то жутковато и тоскливо, самочувствие резко ухудшалось, но я старалась держаться спокойно. Я очень сильно боялась приближающегося вечера и, особенно, ночи. Если и в этот раз появятся эти Демонические Сущности, то вторую бессонную ночь я могу не выдержать. Именно поэтому, иногда мне становилось по-настоящему страшно.
Вечером, перед сном моя температура оказалась тридцать восемь и четыре, что очень обеспокоило маму. Она испуганно произнесла:
«Доченька, видимо всё-таки придётся вызвать «скорую», у тебя уже второй день огромная температура».
Ох, как мне этого не хотелось. Я мечтала быстрее дождаться бабушку, которая, я в этом ни капельки не сомневалась, быстро вылечит меня. Поэтому, в этот раз я решила схитрить:
«Мама, давай поступим так. Если завтра к утру температура не спадёт, тогда обязательно вызовем».
Мама с грустью и немного укоризненно взглянула в мои сонные глаза и неуверенно произнесла:
«Боюсь я за тебя доченька. Давай, всё-таки не будем рисковать».
Я попыталась ей возразить:
«Но у меня же по сравнению со вчерашним вечером температура гораздо ниже. К тому же чувствую я себя намного лучше».
Тогда мама, шутя, погрозив мне пальцем, произнесла:
«Ну и хитренькая, моя дочка. Ох, хитра, вся в отца».
Но я ей сразу ответила:
«Но и в бабушку немного».
Когда я это сказала и взглянула на маму, то была поражена перемене в её глазах. Мамины глаза сделались настолько печальными, что я даже смогла разглядеть в них капельки слёз (как же они могли появиться так быстро?).
Постояв ещё с полминуты, мама тихонько проговорила:
«Ну, тогда, держись, дочка. Ты сама так решила».
Через некоторое время мама легла на свою кровать и, как я поняла, довольно быстро уснула (работа, и переживания за меня сильно измотали её). Фактически, я опять осталась одна.
Кромешная темнота снова облепила меня со всех сторон. Кроме того, тишина, как это ни странно, неожиданно заговорила. Я первый раз в жизни разговаривала с тишиной и спросила её:
«Если ты тишина, как же ты можешь со мной разговаривать? Это ведь просто невозможно».
Тишина долго не отвечала. Её молчание заинтриговало меня. Я решила обязательно вывести тишину на откровенный разговор, намереваясь не отставать от неё до тех пор, пока она не ответит на все мои каверзные вопросы. Но как я ни хитрила, ни изворачивалась, ни приставала, тишина осталась непоколебимой и не произнесла ни слова. Тогда я окончательно поняла, что тишина предала меня и мне предстоит бороться с опустившейся на меня темнотой в полном одиночестве.
«Итак, с чего же всё-таки начать? Сразу закрыть глаза и забыться? А вдруг не получится? Тогда будет потерян последний шанс уснуть. Поэтому, торопиться не стоит. Как учила меня бабушка, во всём необходимы выдержка и терпение».
Я сосредоточилась, сделала обратный отсчёт от десяти до одного, прочитала молитву, расслабилась и…медленно закрыла глаза. Монстры или Демоны, или как их там ещё называют, смотрели на меня. Но я сразу поняла, что в этот раз они смотрят как-то неуверенно. Постепенно, они стали расплываться, блекнуть, многие из них совсем исчезли. Наконец, их осталось совсем мало, и теперь они были почти нестрашные, обессиленные. Постепенно стали растворяться последние из них. Вот уже только один смотрит на меня. Но вот и он начинает блекнуть, уже не разобрать его взгляд, он уходит…уходит куда-то вдаль. Теперь я уже никаких Монстров не вижу, а наблюдаю обычный мирный сон, потому что я сладко сплю, и меня уже почти ничего не беспокоит. Я говорю «почти ничего», это значит, что где-то там внутри меня ещё остались какие-то осколки былой тревоги, но они тоже становятся всё слабее и слабее. Теперь мне окончательно ясно, что я победила.
Глава 3
Утром я проснулась довольно поздно, а примерно через два часа передо мной появилась бабушка, которая уже знала всё происшедшее со мной. Большую часть ей рассказала мама, остальное она поняла, лишь взглянув на меня.
Теперь грозная воспитательница была мне не страшна. Я поняла, что психологически сломила её. Поэтому больше о ней говорить не буду, а перейду к самому основному.
С моего семилетнего (школьного) возраста бабушка приступила к практическим занятиям. Она постепенно научила меня основным навыкам экстрасенсов – как снимать порчу, как лечить людей, как угадывать прошлое и предвидеть будущее. Здесь она вовсе не собиралась лепить из меня какую-то Колдунью, недосягаемую для других. Все мои полученные знания должны были приносить пользу хорошим людям и оберегать их от дурных действий коварных личностей. Я воспринимала всё это правильно, и здесь, видимо, большую пользу оказал мой «детский» опыт.
Прошло несколько лет. Мне стукнуло двенадцать. К тому времени моя мама нашла себе нового мужчину и окончательно переселилась жить к нему, лишь изредка навещая нас с бабушкой. И вот тогда мне бабушка сказала прямо:
«Я считаю, что мне с тобой повезло. Но и дочери моей, твоей матери, тоже спасибо, что не мешает. Я хочу попробовать научить тебя самому сложному, самому рискованному, самому тонкому делу, на которое способны лишь сильные, находчивые и умные ясновидящие. Я хочу научить тебя проникать в прошлое».
Я была в очередной раз поражена и моментально спросила:
«А в будущее тоже можно научиться проникать, или это нереально?»
После моего вопроса некая грусть отразилась на бабушкином лице. Она с нескрываемой печалью сказала:
«Ты, как всегда спешишь, внученька. Я тебе пока только пирожок с полки предложила, а тебе сразу торт подавай, да ещё шоколадный. Но всё же я тебе отвечу. Проникать как в прошлое, так и в будущее можно по единому принципу, лишь отсчёт необходимо вести в разных направлениях. Но о будущем пока не думай. Это гораздо сложнее. Даже я, пожалуй, на это никогда не решусь. Природа умеет хранить свои тайны, поэтому не любит их выдавать. А вот прошлое, оно вроде бы известно, но на самом деле это совсем не так».
«Почему не так? – Удивилась я, – ведь прошлое, это именно то, что уже когда-то происходило, значит, никакого секрета в нём быть не может».
Бабушка улыбнулась на мой детский наивный довод и пояснила:
«Прошлое так же скрыто от нас, как и будущее. Да, формально мы знаем, что происходило. Но по-существу, мы ничего не знаем».
«Вот это да, – с удивлением подумала я, – ничего не знаем. Чему же тогда нас учат в школе на уроках истории?»
Но вслух я бабушку об этом не спросила, считая, что если посчитает нужным, то объяснит сама.
Итак, бабушка стала учить меня очень удивительному делу – как проникать в прошлое. Целый год она мне объясняла на словах основные премудрости этого рискованного дела. Сказать честно, я ещё далеко не всё понимала в её иногда слишком пространных объяснениях. Но бабушка спокойно мне повторяла:
«Запомни на всю жизнь. Мир наш слишком сложен, чтобы понять его. Никогда даже не пытайся учить кого-нибудь уму-разуму. У каждого свой ум и свой разум».
«Но ведь ты меня учишь, бабушка?» – Не удержалась я от вопроса и внимательно посмотрела на неё.
«Здесь ты глубоко ошибаешься. Я тебя вовсе не учу. Я лишь пытаюсь объяснить то, что ты сама чувствуешь в своей душе».
Через год, когда мне исполнилось тринадцать, она повезла меня в загородный лес. Долго мы с ней бродили по лесу. Наконец вышли на огромную поляну. Бабушка внимательно взглянула на небо, на котором виднелись небольшие тучки. Она взмахнула рукой, и на нас полил мелкий дождик. Он словно очищал нас от всего дурного и скверного. Дождик продолжался недолго – минуты три-четыре. Но за это коротенькое время словно дышать стало легче. На душе стало легко-легко, так что хотелось взлететь.
Затем бабушка сказала:
«Закрой глаза, внученька и не открывай их до тех пор, пока я не разрешу».
Я моментально крепко зажмурила глаза. Бабушка тихонько подошла ко мне и осторожно крутанула меня так, что я сразу запуталась в сторонах горизонта. Но она никуда меня не повела. Мне казалось, что я стою на одном и том же месте. Бабушка что-то говорила, но слов я разобрать не могла, хотя стояла она от меня на расстоянии трёх метров. Наконец, минут через пятнадцать, бабушка разрешила мне открыть глаза. Услышав это, я, буквально, «распахнула» их. То, что я увидела, в очередной раз поразило и удивило меня. Небо было серое, сплошь покрытое дождевыми тучами, но никакого, даже мелкого дождичка, я не ощутила.
Бабушка стояла и пристально глядела куда-то вдаль. Затем она повернулась ко мне, и я увидела росший за её спиной огромный дуб. Странным было то, что когда бабушка стояла рядом и не смотрела на меня, никакого огромного дуба я нигде не видела. Но ведь он был поистине огромный, и загородить его собой, бабушка ну никак не могла. Следовательно, я предположила, что дуб появился именно в тот момент, когда бабушка поворачивалась ко мне. Посмотрев внимательно на это огромное дерево, я обратила внимание, что оно растёт словно бы отдельно от остальных деревьев. Вернее сказать, остальные деревья непонятным образом скрыты от наших глаз какой-то (искусственной?) завесой или туманом. Получалось, что этот самый дуб в определённой степени заслонил перед нами весь остальной мир. У меня даже мелькнула нелепая мысль, что этот дуб и есть весь наш громадный мир.
Здесь я вспомнила бабушкины рассказы о том, что древние славяне-язычники представляли себе весь окружающий их мир в образе огромного дуба. Они выбирали себе именно это дерево и поклонялись ему. У такого дерева ветви уходили в самое небо, а корни – под землю. По их представлениям, на вершине такого дуба располагались солнце, луна и звёзды. В его средней части – ветвях, порхали различные птицы, а под корнями обязательно ползали змеи и другие обитатели подземного мира. Я также вспомнила, что именно дуб у славян-язычников считался священным деревом громовержца Перуна. Иногда славяне даже приносили дереву определённые жертвы. На его ветвях люди развешивали ленточки, платки, полотенца. При этом они обращались с просьбой к дубу об излечении от какой-либо болезни, или же благодарили за чудесное исцеление от всяческих хворей. И ещё я с ужасом вспомнила, какие страшные кары ожидали тех, кто только попытается срубить священное дерево.
Бабушка меня постоянно учила, что священные деревья – дубы, обязательно должны быть старыми, часто с дуплами, а, самое главное, корни подобных деревьев должны выступать из-под земли, а сам священный дуб должен иметь два или даже три ствола, которые вырастали из одного корня.
На том дубе, который неожиданно появился за бабушкой, я насчитала целых четыре ствола, что являлось большой редкостью. Бабушка сразу заставила меня перелезть несколько раз между всеми стволами (при исполнении обряда я снова вспомнила, что через стволы также перелезали, чтобы вылечиться от болезней).
Когда я пошла по третьему кругу, вдали раздался довольно сильный удар грома, дождь начал усиливаться. Через некоторое время вспыхнула яркая молния, осветившая небо кроваво-красной змейкой, которая держалась не менее двенадцати-пятнадцати секунд. После вторичного удара грома наступила по-настоящему зловещая тишина. Окружавшая нас природа начала лихорадочную подготовку к чему-то необычному, к чему-то дьявольски привлекательному. В природе словно смешались в неком единстве добрые и злые силы, разъединить которые было просто нереально. Ангелы света и Ангелы тьмы буквально замаячили перед моими глазами. Рассудок постепенно начал мутиться. Дьявольские желания полезли в мою голову. Я не могла даже раньше себе вообразить, что о таком бессовестном, непристойном могу мечтать. Бабушка, искоса взглянув на меня, сразу всё поняла. Поэтому она быстро произнесла:
«На первый раз достаточно, тебе необходимо привыкнуть, иначе ты наломаешь столько дров, что потом не разгребёшь. Возвращаемся на «круги своя». Закрывай глаза и не торопясь делай обратный отсчёт от десяти до одного».
Я сразу повиновалась и, когда завершила отсчёт и распахнула свои усталые глаза, то обнаружила себя в обычном лесу, на обычной поляне, но ни огромного дуба, ни бабушки почему-то рядом не оказалось. Я этому ничуть не удивилась, понимая, что и в этом тонком деле она хочет приучить меня к самостоятельности. Из леса я выбралась сама по тем ориентирам, которые уже прекрасно знала.
Подобные эксперименты мы проводили с бабушкой в течение года ещё раза четыре, но ни разу мы даже не попытались проникнуть в прошлое, хотя как это делается, мне к концу наших занятий стало абсолютно ясно. Однажды (к тому времени мне было уже четырнадцать лет) я напрямую спросила бабушку:
«Бабушка, теперь ты научила меня самому главному, самому основному, самому загадочному и противоречивому. Так почему мы с тобой до сих пор даже не попытались проникнуть хотя бы в недавнее прошлое? Ведь я должна испытать и эти ощущения».
Бабушка в этот раз очень долго молчала а, затем, собираясь с мыслями, произнесла:
«Я тебя ничему не учила, внученька. Об этом я тебе уже говорила. Я тебе только показывала и объясняла. Лишь один раз за всё время нашего тесного общения, когда мы впервые вышли к сокровенной роще (почему к роще, там ведь возвышался всего лишь огромный дуб?), ты могла не выдержать и надломиться. Ангелы тьмы окружили тебя со всех сторон, хотя ты их не замечала. Именно тогда я вынуждена была прийти к тебе на помощь. Так пусть же твои похотливые желания послужат тебе уроком на всю жизнь. К моему великому счастью, ты больше не повторяла своей первой ошибки. Значит, душа твоя чиста. Теперь ты стала взрослее и умнее, поэтому путь в прошлое тебе целиком и полностью открыт».
Здесь бабуля приостановила разговор, немного изменилась в лице (оно у неё стало ещё более строгим и сосредоточенным) и тихонько попросила меня:
«Внученька, пожалуйста, закрой глаза, медленно отсчитай, как ты это часто делаешь, от десяти до одного, а затем, не торопясь, открой их».
«Я всё сделала именно так, как она сказала. Когда я раскрыла глаза, то…обомлела. В комнате неожиданно стало довольно темно (но ведь всего минуту назад был светлый солнечный день). В течение нескольких последующих секунд темнота ещё больше усилилась, и я уже почти ничего не могла разглядеть перед собой. Хотя к тому времени я уже ко всему привыкла, но всё равно мне стало немного «не по себе».
Затем я увидела, как на противоположной стене комнаты загорелась светлая полоска, которая постепенно становилась ярче. Через несколько мгновений я уже не сомневалась, что вижу самый настоящий экран, который переливается различными цветами. Я с удивлением подумала: «Неужели бабушка собралась мне показывать какой-то кинофильм или кинохронику».
Но странно, что никакой киноаппаратуры в нашей комнате не было. По всему выходило, что экран включился по магическому повелению бабули. Но зачем он включился, что же такое она хочет продемонстрировать мне? Я буквально «во все свои бестолковые глаза» уставилась в этот экран и стала напряжённо чего-то ждать. На экране появилась бескрайняя степь. В первые секунды я больше ничего не смогла рассмотреть. Но постепенно вдали я разглядела тёмную точку, которая на моих глазах стала приобретать довольно объёмные масштабы. Вскоре я увидела быстро приближающегося человека. Вот он подходит всё ближе и ближе. Вот он уже почти совсем рядом. Вот он заслонил собой почти весь экран. Вот он взглянул прямо в МОИ ГЛАЗА и наши взгляды ВСТРЕТИЛИСЬ.
Нет, это был не взгляд страшной воспитательницы. Это был совсем другой, это был мужской взгляд. Да, на меня, без всякого сомнения, смотрел мужчина. Он смотрел суровым и в то же время добрым честным взглядом. Я читала в его взгляде полную искренность, но одновременно чувствовала, что человек этот сильно обеспокоен, что его гложет какое-то великое сомнение. Может беда случилась с ним, или с его родственниками?
Я также чувствовала (хотя не знала, видит ли МЕНЯ этот человек) что он надеется на мою помощь, но, как и в чём я могла ему помочь, совершенно не понимала.
За те короткие секунды пребывания человека на экране, я успела разглядеть его вытянутый (скорее всего деформированный) череп. Волосы на его голове были довольно длинные, а борода, наоборот, довольно короткая. Одет он был в суконный кафтан, полы которого были запахнуты на животе справа налево и стянуты узеньким пояском. Штаны имели довольно свободный покрой и отдалённо напоминали шаровары. На ногах красовались небольшие сапоги, которые удерживали специальные кожаные ремешки. Никакого головного убора на этом загадочном человеке я не увидела.
Неожиданно человек подался немного назад и, как мне показалось, ещё мощнее впился в меня своим взглядом (неужели, он всё-таки видит меня?).
Теперь я могла наблюдать его высокий рост, крепкое тело с широкими плечами и довольно короткими ногами. Я была потрясена, рассмотрев его большие (почти огромные) серые печальные глаза и густые чёрные брови. В самый последний момент, я разглядела широкие скулы, длинный с горбинкой нос и довольно крупные уши с висящими мочками. Я не успела налюбоваться этим мужественным человеком, как экран внезапно погас.
Я стояла «ни жива, ни мертва», уставясь теперь уже в абсолютно пустую стену, всё ещё слабо надеясь увидеть продолжение. Так я простояла, наверно, минуты три, прежде чем убедилась, что мои надежды окончательно рухнули.
Наконец, я обнаружила, что нахожусь в комнате совершенно одна, что бабушка в очередной раз куда-то «испарилась». Но я настолько была поглощена увиденным на экране, что исчезновение бабушки меня нисколько не смутило (тем более, я к этому давно привыкла).
«Что же это такое? Откуда появился этот человек? Из прошлого, а, может быть, из будущего, хотя, это маловероятно». Я была настолько заинтригована, что не могла отдать себе ясного отчёта в том, что происходило в моей душе (и, наверно, в сердце). Во мне зародилось непонятное чувство, которое я стеснялась назвать любовью. Вокруг стояла, казалось, полнейшая тишина. Но в этой самой тишине я смогла уловить какой-то непонятный мне звук, похожий на лёгкое постукивание. Я ощутила, как дрожат мои руки (но они ни обо что не стучали). Я почувствовала, как меня сначала бросило в жар, а затем стал бить лёгкий озноб (только заболеть мне не хватало). Постепенно я разобралась, откуда исходит это странное постукивание. Оказывается, оно шло из моего собственного сердца. Раньше, я даже не подозревала, что человек при сильном волнении может услышать, как бьётся его беспокойное сердце.
Я простояла словно окаменевшая ещё несколько минут, а затем быстрой молнией бросилась на свою мятую постель, повернулась к стене и…зарыдала. Сколько рыдала не помню, потому что окончательно провалилась в свои эмоции и переживания, которые захлестнули меня всю.
Проснулась я глубокой ночью и к своей великой радости, увидела ходящую по комнате мою дорогую бабулю, которую я готова была обнимать и целовать за то, что она вывела, наконец, меня из этого полубреда и вернула на грешную землю.
Бабушка, как и в моём далёком детстве (десять лет тому назад), обходила нашу спальню с горящей свечой в руках. Пламя свечи, как и тогда, как бы перескакивало с места на место, освещая разные стены комнаты. Теперь я уже прекрасно знала все эти ритуальные действия и абсолютно не сомневалась, что очень скоро свеча перестанет мигать и будет гореть спокойным ровным светом. Действительно, буквально через минуту пламя свечи уже горело ровно и отчётливо. Несмотря на ночной полумрак, я отчётливо видела, как бабушка подожгла от ровно горевшего пламени свечи веточку можжевельника. Затем она дунула на ветку, и ветка задымилась. Бабушка стала, как и раньше, окуривать нашу комнату этим священным дымом. Больше я уже ничего не видела, потому что глаза мои стали опять слипаться и через несколько секунд глубокий сон снова замутил мой рассудок.
В глубоком сне я неожиданно увидела того загадочного человека, которого даже не знала. Действительно, я его не только не знала, но не имела ни малейшего понятия, кто он вообще такой, откуда взялся, когда и где жил. В моём прекрасном сне он внимательно, даже ободряюще смотрел своими огромными серыми глазами прямо в мои стыдливые глаза и что-то шептал своими нежными губами, но что именно, этого я разобрать, к большому сожалению, долго не могла. Только к утру я поняла, что шепчет мне этот человек поэтические строки, которые ещё долго звучали в моей встревоженной душе:
Чем сон от яви отличается?
Быть может, тем, что сон смелее?
А в жизни всё так криво получается,
Но явь, пожалуй, сна мудрее.
Чем тьма от света отличается?
Быть может, тем, что тьма наглее?
Она всё топчет свет, и всё ругается,
Но всё же свет, пожалуй, тьмы мудрее.
Чем отличается любовь от зла?
Быть может, тем, что зло сильнее?
Хотя любовь для нас, как вечная весна,
Она, пожалуй, зла мудрее.
Глава 4
Утром меня разбудила бабушка и, накормив, отправила в ненавистную мне школу. Я сказала «ненавистную» вовсе не потому, что там было всё плохо. Конечно, иногда в школе происходили и довольно интересные события. Но в школе мне не нравилась некая бесконечная обыденность, какая-то без конца повторяющаяся повседневная рутина, одни и те же всегда чем-то недовольные лица учителей и абсолютно равнодушные ко всему постные лица учеников. Создавалось впечатление, что одни ходят на работу по принуждению, а другие также по принуждению отсиживают свой срок (как в тюрьме) за партами, почти совершенно не интересуясь предметами как таковыми. Учителя даже ругали (иногда за дело) своих учеников чисто формально, прекрасно понимая (это было ясно написано на их лицах), что их «ругань» превращается в пустой звук. Они чётко отдавали себе отчёт в том, что как ученик хулиганил, так и будет продолжать хулиганить, и ничего в этой ситуации изменить нельзя, да, пожалуй, и не стоит менять.
Со своей стороны, мои ровесницы большую часть времени обсуждали либо симпатичных мальчиков, либо новые наряды, которыми шиковали деточки из обеспеченных семей. Но в этот день я не участвовала в подобных обсуждениях, потому что в моём сердце загорелась МЕЧТА. Все уроки я сидела отрешённая от всего мирского и ни на кого не обращала ни малейшего внимания, чем вызвала раздражение некоторых, так называемых, подруг.
Когда я пришла из школы, то сразу подошла к бабушке и откровенно спросила (только с ней я могла разговаривать откровенно):
«Бабушка, ответь мне на банальный вопрос. Что такое любовь?»
Это было странно, но бабушку заданный вопрос абсолютно не удивил, более того, она, казалась, его от меня ждала. Совершенно спокойно она ответила:
«Ты, внучка, задала мне этот вопрос не случайно. Ты задала его мне после сегодняшней беспокойной для тебя ночи. Это было второе для тебя сложнейшее испытание на соблазн, и ты успешно, без моей помощи, его преодолела».
Здесь я с любопытством спросила:
«Что ты имеешь в виду, дорогая бабушка?»
«А имею я в виду, дорогая внученька, только одно. Когда ты в первый раз оказалась у огромного дуба, в душе твоей поселился ВЕЛИКИЙ СОБЛАЗН, преодолеть который ты была ещё не в силах. Сыграли бы тогда с тобой Дьяволы злую шутку, поэтому и поспешила я к тебе на помощь. А вчера и сегодня ночью ты с честью этот ВЕЛИКИЙ СОБЛАЗН преодолела уже без моей помощи».
«Непонятное ты сейчас говоришь, бабушка. Да ведь никакого реального соблазнителя рядом со мной не было. Первый раз я его только мысленно представляла, а вчера лишь на экране и во сне увидела. Как же я согрешить-то могла?»
«Соблазнитель оба раза пытался в ДУШУ твою проникнуть. В первый раз беззащитной душа твоя оказалась. Хотя думала ты, что просто мысли греховные как бы случайно в голову твою залетели. Но ведь так не бывает. Запомни, милая, на всю жизнь. Всякие Лявры страшны для слабого человека. Но самые страшные Лявры – это Лявры чувственности. А потому они самые опасные, потому что рождаются целым скопом и постоянно чувственное сладострастие возбуждают. Постепенно истощают они слабую человеческую душу, потому что питаются они его нервной силой».
«Так неужели спасения от них никому нет?» – С огромной тревогой, дрожащим от волнения голосом спросила я единственную свою защитницу.
Здесь бабушка, казалось, в первый раз немного улыбнулась и спокойно пояснила:
«Почему же нет, милая. Сегодня ночью сама ты доказала, что эмоции и чувства свои человек в состоянии контролировать и не позволять злым соблазнам переступать недозволенную черту. Хоть и трудно далось тебе это, но смогла всё же ты самостоятельно укротить свои эмоции и, убрав похотливые желания, попытаться разобраться в своих совершенно естественных женских чувствах. А это значит, что победила ты Дьявола в душе своей».
«Ты хочешь сказать бабушка, что теперь я сама в состоянии воспротивиться любым соблазнам, потому что научилась контролировать свои эмоции?»
Здесь уже бабушка улыбнулась широкой улыбкой:
«Пусть будет так. Теперь я по-настоящему горжусь тобой и полностью доверяю тебе. Знай же, в тебе заложен Великий Дар, который позволит тебе разобраться в самых глубинах человеческой души. Но предостерегаю тебя и напоминаю ещё раз. НИКОГДА не пользуйся своим Великим Даром в ущерб другим людям. Никогда даже мысли не допускай, чтобы кому-нибудь отомстить, даже с помощью мелкой пакости. Береги честь и достоинство. Ты – девушка, так оставайся же девушкой на долгие годы как нежная русалка, которая своими добрыми делами привлекает к себе положительную ауру, а также честных и добрых людей. Эти люди с твоей помощью будут становиться ещё чище и ещё светлее. Так в добрый путь, внученька. Ты уже почти взрослая. Очень скоро я уеду к могилам своих предков, потому что остаётся жить мне на белом свете всего около двух лет, а я многое должна ещё совершить в этом мире».
Здесь бабушка ненадолго замолчала, перевела дух и продолжила:
«Когда узнаешь о моей смерти, на похороны приезжать не надо. Тебе тогда будет уже шестнадцать. Но, что касается прошлого, обязательно запомни. Не проникай туда до тех пор, пока тебе не исполнится восемнадцать лет, то есть, по нынешним понятиям, пока ты не достигнешь совершеннолетнего возраста. И даже тогда, если тебе очень захочется, то перед этим, обязательно, не семь, а сто раз всё тщательно отмерь и взвесь. И, умоляю тебя, никого не бери с собой. Ты обязана отвечать только перед своей совестью за те ошибки, которые ты можешь совершить, выполняя такое сложное и бескорыстное дело. Ты, я думаю, меня понимаешь. В прошлое ты обязана стремиться не только для познания истины (хотя, это тоже очень важно), но, в первую очередь для того, чтобы спасать и выручать из беды добрых и хороших людей, никогда не требуя за это какой-либо благодарности. Ты всё поняла, моя дорогая внученька?»
Честно сказать, мне было ещё не до конца понятна вся сокровенная идея слов, произнесённых бабушкой. Почему, обязательно, я должна кого-то спасать, выручать? А разве просто путешествовать и познавать наше прошлое не из учебников, а наяву возбраняется? Ведь это же, сколько интересного и поучительного можно узнать.
Больше мы с бабушкой к священной роще (так она называла это сакральное место) не ходили. Примерно через две недели она уехала и, как оказалось, навсегда. Первые полгода мы с ней довольно успешно переписывались, но затем наша переписка стала как-то постепенно затухать, и вскоре мне стало ясно, что бабушка серьёзно больна. Последние два месяца её жизни письма приходили не чаще, чем раз в неделю. Это были скупые строчки, за которыми бабушка пыталась скрыть от меня, насколько ей тяжело. За три дня до того дня, когда мне должно было исполниться шестнадцать, пришло уведомление о смерти бабушки, но я, как мы условились, на похороны не поехала. Поехала моя мама, её дочь. Когда мама вернулась, то привезла мне последний подарок бабушки – золотую цепочку, или оберег. Кроме того, мама передала мне предсмертное письмо от неё. В ней давались кое-какие советы и рекомендации по поводу моего Дара. Я внимательно ещё раз их все изучила. Бабушка настоятельно рекомендовала мне не торопиться с путешествием во времени:
