Александр Колпакиди
Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг.
© Веденеев Д., Колпакиди А., Чертопруд С., 2015
© ООО «ТД Алгоритм», 2015А.
И. Колпакиди, С. В. Чертопруд
«Управление диверсий»
Введение
«Агентуру проинструктировать: в случае отхода наших войск оставаться на местах, проникать в глубь расположения войск противника, вести подрывную диверсионную работу. При возможности обусловливать формы и способы связи с ними»[1]. Это цитата из Директивы НКГБ СССР о задачах органов госбезопасности прифронтовых областей, которая была разослана во все НКГБ и УНКГБ 24 июня 1941 года. Фактически это означало, что уже на третий день войны чекистам было предписано заниматься зафронтовой работой: разведкой и диверсиями на захваченной противником территории СССР.
Обратим внимание, что этим должны были заниматься сотрудники всех оперативных подразделений НКГБ (контрразведка, СПО (секретно-политический отдел) и др.), а не только 1-го Управления (отдела) – внешней разведки, чья задача в мирное время – разведка на территории сопредельных государств, а в случае вооруженного конфликта – еще и организация диверсионной деятельности. Именно так произошло в Мурманской области. В мирное время 1-й отдел создавал на территории оккупированной немцами Норвегии агентурную сеть и регулярно отправлял агентов-маршрутников, причем невооруженных, а когда началась Великая Отечественная война, то на территорию сопредельного государства начали регулярно выводиться разведывательно-диверсионные группы.
Спустя месяц выяснилось, что данная директива выполняется, мягко говоря, недостаточно «качественно». Об этом свидетельствует Директива НКВД СССР № 252 «Об организации партизанских отрядов и диверсионных групп, предназначенных для заброски в тыл противника» от 27 июля 1941 года.
«В практике организации партизанских отрядов и диверсионных групп, предназначенных для заброски в тыл противника, имеют место серьезные недочеты, могущие полностью сорвать намеченные мероприятия:
1. Отряды и группы сколачиваются наспех, буквально за несколько часов, из лиц, которые друг друга не знают, не умеют обращаться с оружием, в частности с гранатами и взрыввеществами.
2. Для отрядов и групп не выделяются проводники из местных жителей, не выдаются карты и компасы.
3. Отряды и группы инструктируются коротко, в результате чего они не получают достаточно ясного представления о том, что и как они должны делать.
4. Вопросы одежды, питания совершенно не продумываются.
В итоге такие отряды и группы в лучшем случае разваливаются, не доходя до линии фронта, а в худшем – попадают в руки противника и расстреливаются».
Реакция руководства НКВД на происходящее предсказуема:
«Такая организация отрядов и групп не только недопустима, но и преступна. Руководящие товарищи, виновные в такой организации дела, будут привлечены к строжайшей ответственности».
Далее следуют указания, как исправить ситуацию:
«Предлагаю при организации групп и отрядов тщательно прорабатывать все связанные с этим делом вопросы, учтя вышеизложенное, и направлять в тыл противника только такие группы и отряды, которые в результате тщательной подготовки действительно могут справиться с возложенными на них задачами.
Все уже организованные вами группы и отряды заново проверьте с точки зрения их готовности»[2].
Как показал дальнейший ход событий, и об этом подробно будет рассказано в данной книге, указания заместителя наркома внутренних дел Всеволода Меркулова, а именно за его подписью была издана цитируемая выше директива, не были исполнены. Вернее, там, где не было указанных выше недостатков, они и не появились. А там, где были, так и остались.
Подлинная история организации партизанского движения в июле 1941 года – весны 1942 года так же трагична, как и первые месяцы войны для Красной армии. Большинство спешно сформированных летом-осенью 1941 года партизанских отрядов не пережили первую военную зиму. И причина не в многочисленных кровопролитных боестолкновениях с противником: как раз боев, по сравнению с последующими годами войны, было относительно немного. С одной стороны, немцы еще не осознали всю опасность находившихся у них в тылу партизан. А с другой стороны, сами партизаны в большинстве своем не имели необходимой компетенции, навыков и опыта разведывательно-диверсионной и повстанческой деятельности.
Основная причина – указанные в июльской директиве недостатки так и не были исправлены. Добавьте к этому отсутствие у большинства партизан элементарных навыков выживания в лесу (ведь большинство из них были городскими жителями), навыков оказания первой медицинской помощи, знания тактических приемов организации засад и т. п.
Впрочем, нас больше интересует история разведывательно-диверсионных групп и спецотрядов, а не партизанских отрядов. Если упрощать ситуацию, основные отличия первых двух подразделений от третьих (с учетом специфики Великой Отечественной войны): малая численность количества бойцов (в среднем от 2 до 50), комплектация за счет прошедших спецподготовку, нацеленность на решение конкретной задачи и после ее выполнения выход в советский тыл. Отметим, что часто разведывательно-диверсионные группы дислоцировались на базе крупных партизанских отрядов или соединений. Иногда они (спецгруппы и спецотряды) вырастали до партизанских соединений, если это было необходимо.
В отличие от партизанских отрядов, деятельность большинства разведывательно-диверсионных групп НКВД-НКГБ до сих пор продолжает оставаться одной из малоизвестных тем в истории Великой Отечественной войны. Можно назвать три причины, почему это произошло.
Во-первых, еще в советское время в официальной версии зафронтовой работы роль НКВД-НКГБ была минимальной. Исключение сделали лишь для спецотрядов ОМСБОНа и отдельных групп Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР. И то не для всех. Реальная и полная история зафронтовой работы ОМСБОНа – тема для отдельной книги. О том, что областные управления также перебрасывали за линию фронта разведывательно-диверсионные группы, причем не десятками, а сотнями, не принято было писать. Возможно, из-за того, что слишком велики были потери.
О том, как реально складывалась судьба большинства разведывательно-диверсионных групп областных управлений НКВД-НКГБ, можно судить на примере того, что происходило на территории современной Новгородской области. Поясним, что она была образована в 1944 году из районов, «изъятых» из Ленинградской и Калининской областей, а также городов областного подчинения: Новгорода, Боровичей и Старой Руссы.
В марте 1942 года после десантирования не вышла на связь группа «Уторгошцы» под командованием К. А. Ваганова, без вести пропала группа «Оредержцы» под командованием А. Г. Иванова. В сентябре 1942 года погибли 12 бойцов группы «Стрижов» вместе со своим командиром В. Г. Павловым, а в бою у станции Батецкая – 8 бойцов группы «Мост» Н. В. Черноярова. Не менее трагичны были потери и в 1943 году[3].
24 января 1943 года разведывательно-диверсионная группа «Магистраль» в составе 7 человек под руководством И. Г. Киннаря была десантирована в Демянском районе, в зоне Шумилов Бор – Лычково – Демянск. 3 февраля 1943 года в бою с карателями Киннарь погиб, из состава группы с разведывательными данными вернулись только 2 бойца.
В ночь с 17 на 18 февраля в Тосненском районе (Новгородской области) с самолетов десантированы сразу 3 группы. «Боевики-1» в составе 6 человек была выброшена для разведывательно-боевых действий в зоне Чудово – Любань – Кириши. Два бойца вышли в наш тыл, двое погибли, судьба еще двоих неизвестна. Группа «Разведчики» в составе 6 человек была выброшена вблизи Ушавинского болота в Тосненском районе. Командир и один из бойцов пропали без вести. Двое из четверых вернувшихся за добытые ценные разведданные награждены орденами Красной Звезды. Группа «Боевики» в составе 6 человек во главе с командиром А. Д. Ивановым была выброшена также в районе Ушавинского болота. 4 марта 1943 года в ходе боя Иванов погиб. Его заместитель П. И. Успенский и боец В. В. Гаврилов вышли в наш тыл.
19 февраля 1943 года в зону Кудровского болота для проведения разведки и диверсий на железной дороге Тосно – Мга – Красногвардейск в Тосненском и Красногвардейском районах заброшена группа Баскакова в составе 6 человек, из них трое пропали без вести, один погиб, двое вышли в наш тыл.
20 февраля 1943 года для проведения разведки и диверсий в Тосненском и Оредержском районах в зону болота Тушинский Мох Чудовского района заброшена группа «Состав» из 6 человек во главе с командиром Сухаревым и его заместителем И. М. Потаповым. Из-за ошибки при выброске группа рассеялась, и собрать ее не удалось даже с помощью двоих разведчиков, направленных 3 марта специально с этой целью из Малой Вишеры. Все бойцы группы признаны пропавшими без вести[4].
В феврале 1943 года в Старорусском районе погибло 7 бойцов группы «Путейцы» В. Г. Пшеничникова[5].
4 марта 1943 года в Демянском районе была выброшена разведывательно-диверсионная группа «Гвардейцы» А. А. Краморенко в составе 6 человек. Последняя связь по рации прошла 5 марта 1943 года, когда группа уходила от преследования карателей. Все бойцы признаны пропавшими без вести.
6 марта 1943 года вблизи озера Черное для проведения разведки и диверсий на коммуникациях Дно – Дедовичи выброшена группа «Истребители» в количестве 8 человек во главе с командиром Н. Г. Павловым. Три бойца – Алексеев, Панкратов и Шакаль – 31 марта вышли из немецкого тыла. Судьба остальных неизвестна.
22 марта 1943 года в Уторгошский район заброшена боевая группа «Лесные братья» в составе 10 человек во главе с командиром А. А. Трофимовым. Из группы 6 человек пропали без вести, остальные четверо вошли в отряд Скородумова 5-й партизанской бригады[6].
В апреле при выполнении очередного задания погиб командир группы «Урики» И. С. Гончарук[7].
В ночь с 16 на 17 октября 1943 года в Чудовский район была десантирована группа «Неуловимые» Н. В. Овчиникова численностью 6 человек. Она сразу же вступила в бой с карателями. В живых остался лишь один боец – А. А. Петров[8]. В октябре при минировании полотна железной дороги около Сомцов подорвался командир группы «Питерцы» Д. Д. Шведов[9].
И это лишь в период с марта 1942 года по октябрь 1943 года! Более того, этот список неполный. По другим областям, особенно в первые годы войны, аналогичная ситуация.
Вторая причина. Большинство групп, особенно в первые годы войны, в тыл противника выводились не радиофицированными. Поэтому в Центре о результатах их работы могли узнать лишь в двух случаях. Во-первых, когда кто-то из бойцов или вся группа благополучно возвращалась с задания. А сделать это они могли лишь в случае полного выполнения поставленной перед ними задачи. Во-вторых, когда выходили в расположение партизанского отряда, у которого была связь с Центром. Поэтому часто бывали ситуации, когда группа, выполнив задание, погибала на пути к линии фронта или в момент ее перехода. При этом ее бойцы числились пропавшими без вести, а задание – невыполненным. Более того, место и время гибели бойцов многих групп до сих пор неизвестно.
Дожившие до мая 1945 года победы бойцы крайне редко по собственной инициативе писали воспоминания о своей зафронтовой работе. Например, если бы командир спецотряда «Победители» Дмитрий Медведев в конце сороковых – начале пятидесятых годов не написал бы свои воспоминания: «Это было под Ровно»[10], «Сильные духом»[11], «Отряд идет на Запад»[12] и «На берегах Южного Буга»[13], а врач отряда Альберт Цессарский не опубликовал бы в 1956 году свою повесть «Записки партизанского врача», то об этом подразделении мы бы узнали значительно позже и значительно меньше.
Аналогичная ситуация с ОМСБОНом. Инициатором издания, еще в советское время, серии сборников «Динамовцы в боях за Родину», где были очерки и воспоминания бойцов этого соединения, был начальник Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР Павел Судоплатов.
Третья причина. Зафронтовой работой занималось не только Четвертое управление НКВД-НКГБ СССР, но и другие подразделения органов госбезопасности. Например, значительную работу по разведке и диверсиям в оккупированных немцами районах Псковской области проводило 6-е отделение Особого отдела НКВД Ленинградского фронта. Первоначально оно занималось «переброской в тыл противника разведывательно-диверсионных групп… Завербованные для этой цели люди проходили кратковременную специализированную подготовку… Затем, получив вооружение и радиоаппаратуру, перебрасывались в тыл противника». Только за период с июня по ноябрь 1941 года отделение перебросило в тыл противника 7 групп[14].
Так же активно действовал и Транспортный отдел НКВД-НКГБ Московско-Киевской железной дороги. Согласно отчету этого подразделения, «за октябрь 1941 года по сентябрь 1942 года нами было подготовлено 12 диверсионно-разведывательных групп с общим количеством 38 агентов и 51 агент-одиночка. Из числа завербованной агентуры заброшено непосредственно нами через линию фронта при содействии особых отделов и разведуправлений армий и фронтов – 31 агент-одиночка, остальные передавались нами по требованию 4-м отделам УНКГБ и в 4-й отдел НКГБ СССР. Из числа заброшенной агентуры через линию фронта к нам возвратилось обратно с результатами разведывательной работы 22 агента, а 6 агентов было расстреляно немцами при попытке перехода линии фронта. Остальные использовались непосредственно особыми отделами и разведуправлениями армий и фронтов, а также 4-м отделом УНКГБ и НКГБ СССР»[15].
В данной книге мы расскажем лишь о разведывательно-диверсионных группах и спецотрядах, подчиненных Четвертому управлению НКВД-НКГБ и его региональным подразделениям.
Часть первая. В центральном штабе разведчиков и диверсантов
Глава 1. От Особой группы НКВД до Четвертого управления НКГБ
Согласно Приказу НКВД СССР № 00882 от 5 июля 1941 года была создана Особая группа. Она подчинялась непосредственно народному комиссару внутренних дел. Хотя о существовании этого подразделения в центральном аппарате госбезопасности знали немногие. Создать-то ее создали, но «забыли» включить в штатную структуру НКВД СССР. Об этом парадоксе – чуть ниже.
Особую группу возглавил старший майор госбезопасности Павел Судоплатов, а его заместителями тем же приказом назначили заместителя начальника Первого управления (внешняя разведка) НКВД СССР Наума Эйтингона[16] и заместителя начальника 2-го (дальневосточного) отдела Первого управления НКВД старшего майора госбезопасности Николая Мельникова[17].
Основные задачи Особой группы:
• разработка и проведение разведывательно-диверсионных операций против гитлеровской Германии и ее сателлитов;
• организация подпольной и партизанской войны;
• создание нелегальных агентурных сетей на оккупированной территории;
• руководство специальными радиоиграми с немецкой разведкой с целью дезинформации противника[18].
Последняя задача так и не была выполнена. Единственная радиоигра, которую провели сотрудники Четвертого управления НКВД-НКГБ, – т. н. операция «Монастырь» – «Березино». О ней достаточно подробно рассказано в многочисленных публикациях[19], поэтому мы не будем останавливаться на этом вопросе.
Малоизвестный факт. Когда 20 июля 1941 года НКВД и НКГБ были объединены в единый наркомат – НКВД, Лаврентий Берия 30 июля 1941 года подготовил документ под названием «Структура народного комиссариата внутренних дел Союза ССР». В нем была подробно расписана структура нового ведомства. Место нашлось всем подразделениям, кроме Особой группы[20]. Не было намеков на существования этого подразделения и в Приказе НКВД СССР № 00983 от 31 июля 1941 года, в котором расписана структура центрального аппарата НКВД СССР. В этом документе лишь указано на существование, на правах административно-оперативного управления, Штаба истребительных батальонов НКВД[21]. А Особая группа в качестве самостоятельного отдела заняла свое «официальное» место в структуре центрального аппарата НКВД только 3 октября 1941 года[22].
Рождение Четвертых отделов в регионах
Приказом НКВД СССР от 25-го (по другим данным, 26-го) августа 1941 года оперативные группы местных органов госбезопасности, призванные противостоять парашютным десантам и диверсантам противника, были преобразованы в Четвертые отделы Управлений НКВД прифронтовых республик, краев и областей, оперативно подчиненные Особой группе при НКВД СССР.
В тот же день, 26 августа 1941 года, приказом по Наркомату был определен порядок взаимодействия с Особой группой оперативных, технических и войсковых подразделений и соединений органов госбезопасности и внутренних дел. К этому следует добавить, что Второй отдел НКВД СССР являлся единственным подразделением центрального аппарата, который не эвакуировали из Москвы в Куйбышев в октябре 1941 года.
В конце августа 1941-го были окончательно определены конкретные боевые задачи, поставленные перед Особой группой Верховным командованием и руководством НКВД СССР. В области разведывательной деятельности – приказано сосредоточиться на сборе и передаче командованию Красной армии по линии НКВД разведданных о противнике:
• дислокации, численном составе и вооружении его войсковых соединений и частей;
• местах расположения штабов, аэродромов, складов и баз с оружием, боеприпасами и ГСМ;
• строительстве оборонительных сооружений;
• режиме политических и хозяйственных мероприятий немецкого командования и оккупационной администрации.
В области диверсионной деятельности необходимо добиться:
• нарушения работы железнодорожного и автомобильного транспорта, срыва регулярных перевозок в тылу врага;
• вывода из строя военных и промышленных объектов, штабов, складов и баз вооружения, боеприпасов, ГСМ, продовольствия и прочего имущества;
• разрушения линий связи на железных, шоссейных и грунтовых дорогах, узлов связи и электростанций в городах и других объектах.
В области контрразведывательной работы (совместно с особыми отделами Красной армии) следовало:
• установить места дислокации разведывательно-диверсионных и карательных органов немецких спецслужб, школ подготовки агентуры, их структуру, численный состав, системы обучения агентов, пути их проникновения в части и соединения Красной армии, партизанские отряды и советский тыл;
• выявлять вражеских агентов, подготовленных к заброске или уже переброшенных через линию фронта, а также оставляемых в тылу советских войск после отступления немецкой армии;
• выявлять способы связи агентуры противника с его разведцентрами;
• проводить систематические мероприятия по разложению частей, сформированных из добровольно перешедших на сторону врага военнослужащих Красной армии, военнопленных и насильственно мобилизованных жителей оккупированных территорий;
• ограждать партизанские отряды от проникновения вражеской агентуры, проводить ликвидацию наиболее опасных пособников врага и, по возможности, представителей оккупационной администрации, ответственных за карательные действия фашистских властей и военного командования по отношению к партизанам и местному населению[23].
Второй отдел НКВД СССР
В связи с расширением объемов работы по организации партизанского движения на оккупированной противником территории Особая группа 3 октября 1941 года согласно Приказу НКВД СССР № 001435 «Об организации 2-го отдела НКВД СССР» была реорганизована в самостоятельный отдел НКВД. При этом в оперативном подчинении у него остались Четвертые отделы областных управлений.
Примечательно, что был сохранен особый статус новой структуры – она подчинялась непосредственно Лаврентию Берии. Также на своем посту остался Павел Судоплатов и один из его заместителей – Николай Мельников[24]. А вот другой заместитель, Наум Эйтингон, уехал в зарубежную командировку в Турцию. Вместе со своими коллегами Георгием Мордвиновым и Иваном Винаровым он должен был организовать в Анкаре убийство германского посла Франца фон Папена[25]. Место отбывшего в спецкомандировку занял бывший заместитель наркома внутренних дел Грузии майор госбезопасности Варлаам Какучая[26].
Второй отдел НКВД СССР состоял из шестнадцати отделений, из них четырнадцать – оперативные региональные отделения. В их задачу входила организация разведывательно-диверсионной работы за рубежом в регионах, непосредственно примыкающих к театру военных действий, а также в районах возможного нападения противника (Япония, Турция и т. п.).
Для оптимизации и координации деятельности территориальных Четвертых управлений и отделов 10 ноября 1941 года в составе Второго отдела НКВД СССР было создано прифронтовое отделение[27].
Основные задачи Второго отдела НКВД СССР и подчиненных ему Четвертых управлений и отделов республиканских и областных подразделений НКВД:
• формирование в крупных населенных пунктах, захваченных противником, нелегальных резидентур и обеспечение надежной связи с ними;
• восстановление контактов с ценной проверенной агентурой органов госбезопасности, оставшейся на временно оккупированной советской территории;
• внедрение проверенных агентов в создаваемые противником на захваченной территории антисоветские организации, разведывательные, контрразведывательные, административные органы;
• подбор и переброска квалифицированных агентов органов госбезопасности на оккупированную врагом территорию в целях их дальнейшего проникновения в Рейх и другие европейские страны;
• направление в оккупированные противником районы маршрутной агентуры с разведывательными и специальными задачами;
• подготовка и переброска в тыл врага разведывательно-диверсионных групп и обеспечение надежной связи с ними;
• организация в районах, находящихся под угрозой вторжения противника, резидентур из числа преданных и проверенных на оперативной работе лиц;
• обеспечение разведывательно-диверсионных групп, одиночных агентов, специальных курьеров и маршрутных агентов оружием, средствами связи и соответствующими документами[28].
Отдельно следует отметить тот факт, что сотрудники Второго отдела готовили методические пособия для разведчиков и диверсантов. Например, инструкцию «по изготовлению зажигательных средств», в качестве учебного пособия при обучении подрывному делу членов 125 «боевых диверсионных групп», котором предстояло сражаться с врагом в Сталинградской области и в самом городе[29].
Четвертое управление НКВД-НКГБ СССР
Приказом НКВД СССР от 18 января 1942 года № 00145, в связи с расширением деятельности по организации партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника, Второй отдел НКВД СССР был преобразован в Четвертое управление НКВД СССР[30]. Тем же приказом были объявлены структура, штаты и расстановка личного состава. Положение и расстановка личного состава были объявлены приказом НКВД СССР № 001124 от 01 июня 1942 года.
Начальником Четвертого управления был назначен Павел Судоплатов, заместителями – Николай Мельников (занимал этот пост с 18 января 1942 года по 6 марта 1943 года), Варлаам Какучая (18 января 1942 года по 7 мая 1943 года), а с 20 августа 1942 года по 14 мая 1943 года – вернувшийся из зарубежной командировки Наум Эйтингон[31].
По инициативе Лаврентия Берии в составе наркоматов внутренних дел Украины и Белоруссии создавались собственные Четвертые управления. Следует обратить внимание на то, что образованные ранее Четвертые отделы УНКВД краев и областей были переподчинены Четвертому управлению НКВД СССР и соответствующим управлениям наркоматов внутренних дел УССР и БССР[32].
Малоизвестный исторический курьез. «Четвертое Главное (особое Управление) НКГБ СССР» планировалось создать еще… в мае-июне 1941 года. Основной задачей этой структуры должно было стать «улучшение обслуживания важнейших Наркоматов (авиационной промышленности, боеприпасов, вооружений и электростанций. – Прим. авт.), имеющих оборонное значение, и усиление борьбы со шпионской, диверсионной, вредительской и террористической деятельностью иностранных разведок на объектах предприятий этих Наркоматов»[33].
Соответствующее Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об изменении структуры Народного комиссариата государственной безопасности» (кроме создания Четвертого управления планировалось переименовать три Управления НКГБ СССР (разведывательное, контрразведывательное и секретно-политическое) в Главные Управления НКГБ СССР) так и осталось проектом и не было утверждено Иосифом Сталиным[34].
На созданные в 1942 году Четвертые управления возлагались задачи по формированию в крупных населенных пунктах на оккупированных территориях нелегальных резидентур. В их ведении было внедрение агентов в оккупационные военные и административные органы, подготовка и переброска в тыл немецких войск разведывательно-диверсионных групп, организация резидентур в районах, находящихся под угрозой захвата, обеспечение групп и агентов оружием, средствами связи и документами.
Четвертые отделы занимались также допросами пленных и перебежчиков. Полученная информация о разведывательных органах немецких спецслужб и антисоветской деятельности на оккупированной территории передавалась в контрразведывательные и секретно-политические отделы.
После того как в мае 1943 года был воссоздан НКГБ, Четвертое управление было переподчинено наркому госбезопасности.
Приказом НКГБ СССР № 005 от 14 мая 1943 года были объявлены структура, штаты и расстановка личного состава. Изменения в штатах объявлены приказами НКГБ СССР № 00279 от 09 октября 1943 года, № 00307 от 26 октября 1943 года, № 00381 от 30 декабря 1943 года, № 004 от 4 января 1944 года и № 00363 от 21 августа 1945 года[35].
Завершая рассказ об административных реформах, следует привести структуру центрального аппарата Четвертого управления НКВД-НКГБ СССР. Она имела такой вид:
Структура Четвертого управления НКВД СССР на 1 февраля 1942 года
Руководство
Секретариат – Бондаренко Н. Г. 18.01.42–14.05.43
Финансовая группа
Информационно-учетное отделение
1-й отдел (зарубежный: Европа, Америка, Дальний Восток, Ближний Восток, работа с военнопленными и интернированными) – Мельников Н.Д. 18.01.42–06.03.43
1-е отделение (Европейское);
2-е отделение (Африка, Дальний Восток);
3-е отделение (Ближний Восток, Турция, Иран, Афганистан, арабские страны, Средняя Азия, Закавказье);
4-е отделение – работа по военнопленным и интернированным).
2-й отдел (территории СССР, оккупированные и угрожаемые противником) – Дроздов В. А. 18.01.42–01.06.42
1-е отделение (г. Москва и Московская обл.);
2-е отделение (УССР, Молдавская ССР, Крымская АССР);
3-е отделение (БССР);
4-е отделение (области РСФСР, Карело-Финская ССР);
5-е отделение (Литва);
6-е отделение (Латвия);
7-е отделение (Эстония);
8-е отделение (вербовка спецагентуры из числа з/к лагерей);
9-е (информационно-учетное) отделение
3-й отдел (взрывное дело, подготовка взрывников) – Осипов В. П. 18.01.42–05.04.42
1-е отделение (техническая подготовка);
2-е отделение (оперативное);
3-е отделение (материально-техническое снабжение);
1-й и 2-й отряды взрывников.
4-й отдел (разработка средств террора и диверсии) – Филимонов М. П. 18.01.42–01.06.42
1-е отделение («Д»);
2-е отделение («ТН»);
3-е отделение (подготовки);
4-е отделение (материально-техническое).
Отдельная рота саперов
Штаб истребительных батальонов и партизанских отрядов
1-е отделение (истребительные батальоны);
2-е отделение (партизанские отряды).
Общая численность центрального аппарата Четвертого Управления – 113 человек[36].
Структура Четвертого управления НКВД СССР на 1 июня 1942 года
Руководство
Секретариат – Бондаренко Н. Г. 18.01.42–14.05.43
1-й отдел (оккупированные территории БССР, ЛитССР, ЛатвССР, ЭССР, Карело-Финской ССР, Ленинградской, Мурманской, Архангельской обл.) – Мельников Н. Д. 18.01.42–06.03.43
2-й отдел (Закавказье, Дальний Восток, Московская, Смоленская, Тульская и Калининская обл.) – Какучая В. А. 01.06.42–07.05.43
3-й отдел (УССР, МССР, Краснодарский край, Курская, Орловская, Ростовская и Воронежская обл.) – Дроздов В. А. 01.06.42–24.04.43
4-й отдел (взрывное дело, подготовка взрывников) – Орлов М. Ф. 06.02.43–14.05.43
5-й отдел (разработка средств террора и диверсии) – Филимонов М. П. 01.06.42–14.05.43
Информационно-учетное отделение – Комаров М. И. 01.06.42–14.05.43[37]
Структура Четвертого управления НКГБ СССР в 1943 году
Руководитель – Судоплатов П. А. 14.05.43–15.10.46
Зам. нач. 4-го управления – Эйтингон Н. И. 14.05.43–15.10.46
Секретариат – Бондаренко Н. Г. 14.05.43–01.10.43; Бочаров Г. В. 01.10.43–01.07.45
1-й отдел (оккупированные территории РСФСР, Карело-Финской ССР, русские фашистские формирования) – вакансия 14.05.43–21.08.43; Шарок Г. Ф. 21.08.43–09.10.43
2-й отдел (оккупированные территории БССР и Прибалтики) – Маклярский И. Б. 14.05.43–14.05.45
3-й отдел (оккупированная территория УССР и украинские национальные формирования) – Сташко Л. И. 14.05.43–12.07.44
4-й отдел (оккупированные территории Крыма, Северного Кавказа и Закавказья, борьба с фашистскими формированиями среди азиатских народностей и антисоветскими формированиями среди мусульманского духовенства на оккупированной территории) – Гукасов А. С. 14.05.43–12.07.44
5-й отдел (отдел спецподготовки и связи, парашютно-десантная служба, радиосвязь и подготовка радистов, обучение агентуры использованию спецсредств, лаборатории по производству и испытанию ядов и токсинов) – Филимонов М. П. 14.05.43–09.10.46
6-й отдел (специальные мероприятия: минирование, разработка диверсионной техники, материально-техническое снабжение) – Орлов М. Ф. 14.05.43–09.10.46
7-й отдел (оперативный: наружное наблюдение и установка, производство обысков и арестов, ведение следствия; изготовление документов и проведение «литерных мероприятий») – вакансия 14.05.43 —?
8-й отдел (учетно-информационный) – Федичкин Д. Г. 14.05.43–01.08.43[38]
Структура Четвертого управления НКГБ СССР в 1944 году
Руководитель – Судоплатов П. А.
Зам. начальника 4 управления – Эйтингон Н. И. 14.05.43–15.10.46
Секретариат – Бочаров Г. В. 01.10.43–01.07.45; Бочаров Г. В. 01.09.45–01.11.45
1-й отдел (УССР, БССР, Прибалтика, восточные формирования) – Гукасов А. С. 12.07.44–02.02.45
2-й отдел (разведка и диверсионная работа в Германии) – Маклярский И. Б. 14.05.43–14.05.45
3-й отдел (разведка, диверсионная работа и выполнение спецзаданий в Польше, Чехословакии, Югославии) – Сташко Л. И. 14.05.43–12.07.44; Маклярский И. Б. 12.07.44–14.05.45; Маклярский И. Б. 15.09.45–09.10.46
4-й отдел (разведка, диверсионная работа и выполнение спецзаданий в Финляндии, Румынии, Венгрии и Австрии) – Гукасов А. С. 14.05.43–12.07.44; Сташко Л. И. 12.07.44–01.07.45; Сташко Л. И. 01.09.45–09.10.46
