Суламифь. Аудиоспектакль – Александр Куприн

Очень лиричная и поэтичная повесть Куприна, которая, если читатель не знаком с первоисточником и историей, может восприниматься просто как красивая сказка о любви и страсти, а если знаком, то как некая попытка реконструкции возможных исторических событий, В основу повести положена «Песнь песней», книга, входящая в Танах и Ветхий Завет, авторство которой приписывается легендарному царю объединённого Израиля Соломону. Это именно во время его правления был построен знаменитый Иерусалимский Храм – главная святыня иудаизма."Песнь песней" иногда называют первой в истории литературы драмой, но в ней есть и водевильные элементы, так как мы имеем дело с самым настоящим любовным треугольником: царь Соломон любит девушку Суламиту (Суламифь), а она любит безымянного пастуха, который терпит за свою любовь притеснения от могущественного царя. Повествование ведется от лица каждого из троицы, причем часто не ясно, кто «исполняет» очередную песню.По мнению ученых, работающих с ветхозаветными текстами, «Песнь песней» является собранием свадебных песен древних времен, возможно, воспроизводящая структуру свадебных обрядов, а линия любви царя к рыжей девушке, сторожившей виноградники, всего лишь некоторая поэтическая деталь, которая не имеет четкой сюжетности.Куприн очень верно почувствовал этот поэтический потенциал и развил его в потрясающе романтическую повесть. Фоном для любовной истории выбран процесс строительства того самого легендарного Иерусалимского Храма, который был местом проявления Славы Божьей.В повести антогонистически представлены жена Соломона Астис и юная Суламифь, первая представляет собой последовательницу древней египетской религии, приносящей жертвы в храме Изиды, вторая – истинно верную иудейскую религию. И то, что Соломон выбирает Суламифь, отправляя Астис в изгнание, выглядит крайне символично. Символично выглядит и месть отвргнутой поклонницы древней богини, она подсылает к Суламифь влюблённого в неё – Астис – фанатика Элиава, который гибнет сам, но убивает юную красавицу. В этом эпизоде Астис очень напоминает Миледи, а её поклонник Элиав – Фельтона.Но это убийство не повлияло на выбор Соломона, он сохраняет чувство к Суламифь даже после её смерти, священный текст нам говорит – возвращение к старым религиям невозможно для того, кто познал истинное учение.Нельзя умолчать о мощном эротическом наполнении повести, страстности и чувственности так много в сценах любви Соломона и Суламифь, что создается впечатление, что сексуальная страсть здесь первична. Поэтому иногда можно встретить сомнение некоторых читателей по поводу того, что в повести описана «настоящая любовь», им кажется, что речь идёт всего лишь о мощной эротической страсти. Это так, страсти в речах и царя, и его юной любовницы, много, но много и чувственности, пиком которой являются слова Соломана:

До тех пор, пока люди будут любить друг друга, пока красота души и тела будет самой лучшей и самой сладкой мечтой в мире, до тех пор, клянусь тебе, Суламифь, имя твое во многие века будет произноситься с умилением и благодарностью.Кстати, эротическая составляющая библейской книги настолько значительная, что в иудейской традиции довольно долгое время существовал запрет на чтение «Песни песней» до достижения тридцатилетнего возраста, такой подход разделял и основатель протестантизма Мартин Лютер.И еще – мало кто знает, что знаменитое стихотворение Пушкина «В крови горит огонь желанья», помните:

В крови горит огонь желанья,

Душа тобой уязвлена,

Лобзай меня: твои лобзанья

Мне слаще мирра и вина.написано на мотив первых двух стихов «Песни песней».

Как мудро заметили ещё до меня, рецензии обычно пишутся на свежепрочитанное, а не на самое любимое, и зря. Я всё-таки немножко изменю тенденцию и позволю себе немножко отойти от относительно летних и преимущественно лёгких историй и расскажу сегодня об этой книге. Кажется, настало время для миниатюры "Я и мои собеседники, в ходе общения узнающие, что мне нравятся «Суламифь» и «Лолита» Набокова " —Но это, конечно, лирическое отступление, а если говорить серьёзно, то меня неприятно удивили рецензии на эту повесть. Я постараюсь обосновать своё мнение, но кого сквикает литература, поросшая таким количеством предубеждений, лучше воздержитесь от прочтения – мне сложно писать о подобном объективно.Начну, пожалуй, с того, что книга попала мне в руки ещё в школе, что называется, практически из-под палки, потому что в обязательную программу она, естественно, не входит, но с тех самых пор (уже семь долгих лет) она не оставляет меня в покое. Стоит, наверное, упомянуть, что с первоисточником – «Песнью Песней» – я тоже была знакома, поэтому наличие откровенных описаний и сцен не стало для меня шоком. Как-то с давних пор уже вошло в привычку, что под каждую книгу надо подстраиваться и с новым настроением приниматься за диалог с писателем, её создавшим, и к этой истории я тоже готовилась, пусть это мне и мало помогло.Сюжет у «Суламифи» не самый замысловатый. По сути, это лишь переложение канонного текста, более, конечно, замкнутое и менее масштабное, чем та же пресловутая «Мастер и Маргарита» (кстати, странно, что её никто не вспомнил). Если смотреть по плану выражения, то здесь ракурс уже совершенно другой. Куприн меня буквально поразил. Я была настолько потрясена, что черпала вдохновение из этой книги годами и всё равно не опустошила источник. Итак, чем же способна захватить эта книга? Меня она покорила абсолютно уникальным стилем повествования. Лично я больше не сталкивалась ни с чем подобным – одних только богатств Соломона на целую часть, а ещё есть женщины Ассирии, Вавилона, Египта, Сидона… Одну только женскую красоту Куприн нам воспевает целыми абзацами, даже не дойдя до самой Суламифи, и этим можно буквально зачитаться, полностью и безвозвратно погрузившись в легенду. А уж образ Суламифи нам подаётся настолько искусно обыгранным да под призмой взгляда влюблённого Соломона, что не восхититься невозможно. Как, собственно, и непосредственно Соломоном – его описание способно заворожить даже искушённого читателя. Всего несколько росчерков – уже словно мелодия на бумаге, звучит:Бледно было его лицо, губы – точно яркая алая лента; волнистые волосы черны иссиня, и в них – украшение мудрости – блестела седина, подобно серебряным нитям горных ручьев, падающих с высоты темных скал Аэрмона…

Так любил ли Соломон Суламифь или только желал обладать её телом (а Куприн параллельно упивался пошлостью)? Тут, на мой взгляд, ответ очевиден. Если в целом выхватить фигуру Соломона, то она далеко не всегда однозначна. Изначально Соломон был язычником, не признававшим веры, однако позднее посвятил себя ей. Ту же параллель Куприн нам проводит и с его любовью. Да, у нас описание его жён, его гарема и (о ужас!) наложниц да девиц без числа, с которыми он проводил ночи, но полюбил он одну Суламифь. И последствия нас настигают самые сокрушительные.Так посетила царя Соломона – величайшего из царей и мудрейшего из мудрецов – его первая и последняя любовь.

Тема, затронутая Куприным, воистину вечная. Неизбывна она была и во времена Соломона, и в двадцатом веке, когда эта повесть только создавалась, и сейчас, и – в этом я не сомневаюсь – будет после нас. Если и была история любви, которую стоит воспевать веками, – это она. В другом своём произведении (думаю, все помнят, в каком) Куприн подчёркивал редкость истинной любви, здесь он эту мысль укрепляет. Главное здесь всё-таки происходящее во внутреннем мире персонажей, а не во внешних проявлениях их чувств. Пока другие ищут истину в языческих идолопоклонениях, влюблённые находят её друг в друге. Каждый раз, когда я перечитываю эту повесть, я не могу не переживать заново это счастье и эту боль. Куприн будто переносит нас сквозь время и пространство, чтобы воспеть красоту, любовь, мудрость, жизнь, в конце концов. И пусть вероломство Астис делает эту любовь – согласно самому же Куприну – «величайшей трагедией в мире», каждая деталь западает в душу. Чувство Соломона – практически во всём искушённого, ко всему готового – меняет его раз и навсегда, и его мудрость и безразмерная тоска делают эту любовь бессмертной. И действительно – Суламифь, наверное, единственная из женщин в литературе и искусстве, кого смерть воистину не коснётся.Я не стала бы советовать эту книгу каждому. Красота в глазах смотрящего, и то, чем я восхищаюсь, кому-то может показаться пошлым, напыщенным сочинительством, лишённым всякой подоплёки. Но если вы всё-таки решитесь составить собственное мнение об этой книге, то читать её легче будет в разгар июля или в конце августа, чтобы прочувствовать зной и атмосферу тёплого южного края, который нам описал Куприн. Для меня эта книга останется безнадёжно летним и бесконечно прекрасным отражением чувств влюблённого ещё на долгие, долгие годы. Я так много написала здесь, и всё же сама повесть красноречивее любого хвалебного или отрицательного отзыва. Никакой другой писатель не справился бы со столь трудной задачей так же изящно и по-настоящему роскошно, как это сделал Куприн. Я даже не уверена после этой книги, что настоящая любовь крепка, как смерть – наверное, уже крепче.Мы с тобою встретимся, Суламифь, и мы не узнаем друг друга, но с тоской и с восторгом будут стремиться наши сердца навстречу, потому что мы уже встречались с тобою, моя кроткая, моя прекрасная Суламифь, но мы не помним этого.

Читала этот рассказ (или все-таки повесть?) ещё в университете, но тогда мне история не понравилась. Сейчас же просто услада для глаз!

Сюжет прост. Царь Соломон (тот самый, ветхозаветный) полюбил простую девушку из виноградника Саломею. Семь дней длилась их любовь, а потом она погибла, спасая своего любимого от руки убийцы.

Красивая история любви, что рождается не на земле, а на небе. Пусть и очень краткая, но позволившая увидеть и радость обретения любви, и горечь расставания, и жгучую ревность, и сладость самопожертвования.Вот такими увидела легендарных героев художник Лидия Якина