Александр Либиэр
Мессия
Предисловие.
О чем эта книга?
Книга, которая представлена вниманию читателя, расскажет о человеке, которого огромная часть человечества склонна признавать Мессией. Этого человека звали Иисусом Назореем, т.к. он родом происходил из Назарета – одного из провинциальных городов древней Галилеи, несмотря на то, что родился в другом городе – Вифлееме. Те, кто признали в нем Мессию, именуют его также Христом.
Необходимо сразу указать на тот факт, что история знала много мессий. Согласно той концепции, которой придерживается автор этой книги, мессиями были Енох, Авраам, Моисей, Сиддхардха Гаутама, а также многие другие учителя и пророки. Но среди этого списка мессий особняком стоит одно имя – Иисус Назорей – человек, который стал Мессией мессий. На каком основании мы делаем этот вывод? Читатель узнает об этом, прочитав данную книгу.
Определение авторитетности источников.
Необходимо четко понимать, что те письменные источники, которые мы имеем относительно гностической традиции – учения Христа и Школы, им основанной, не содержат в себе изложения самой доктрины, т.к. на это существовал запрет самого Иисуса. Теория гнозиса передавалась строго от Учителя к ученику из уст в уста без каких-либо записей. Ученику открывалось только то, что было ему полезно и необходимо. Поэтому те письменные источники, которые имеются в руках историков, дают нам некоторое знание о гностической традиции, но не дают нам знания самой гностической традиции. Источники эти именуются Евангелиями, что в переводе с древнегреческого означает «благая весть». Само же гностическое знание отражено в Евангелиях лишь поверхностно и в самых общих чертах.
Подавляющее большинство людей знают лишь о четырех Евангелиях, вошедших в каноническую Библию. На самом деле существует намного больше Евангелий. Христианские писатели II – IV веков упоминают, цитируют, пересказывают различные евангелия: от Петра, от Андрея, от Варфоломея, два евангелия от Фомы, совершенно различные по содержанию, Евангелие от Марии. Во фрагменте письма богослова Климента Александрийского (ок. 200 г.) говорится, что имели хождение и три евангелия от Марка: каноническое (признанное), "подложное" (написанное неким проповедником по имени Карпократ) и тайное евангелие (написанное якобы самим Марком для "избранных"). Некоторые евангелия названы по тем христианским группам, среди которых они почитались (хотя, возможно, в их подлинных названиях также стояло имя какого-либо апостола), например Евангелие евреев, Евангелие египтян. «Четыре Евангелия основали фундамент христианского учения. Но апостолов было двенадцать, святой Варфоломей, святой Фома, святой Матфий заявляли, что проповедовали благую весть народам Индии, Тибета и Китая» (Н. Нотович).
Кроме евангелий в произведениях христианских писателей упоминаются и другие, не вошедшие в Новый завет книги, которые почитались разными христианскими группами как источники вероучения: Апокалипсис Петра, Апокалипсис Павла, деяния некоторых апостолов (Павла, Филиппа, Андрея), послания, "Пастырь" Гермы и др. Археологические раскопки конца Х1Х – начала ХХ в. открыли фрагменты и целые сочинения, не признанные церковью. Самым крупным среди этих открытий была библиотека христиан-гностиков из Наг-Хаммади (Египет). Для того чтобы понять длительный и сложный процесс разделения священных книг христиан на признанные и непризнанные (канонические и апокрифические), нужно прежде всего представить себе особенности формирования раннехристианской литературы в целом.
Первые христианские проповедники меньше всего думали о записи своего учения, т.к. на это имелся запрет Иисуса. Этот запрет Иисуса – показатель того, что Иисус принадлежал к наследникам Примордиальной Традиции – древнего пласта культуры, в которой хранилось сакральное знание человечества. Одним из положений этой Традиции заключается в том, что запись сакрального знания разрешается только определенному человеку, достигшему в своем духовном развития определенной ступени. Данный запрет преследует только одну цель – не допустить искажения сакрального знания, которое может произойти при его изложении человеком, недостаточно понимающим его сущность.
Странствующие адепты гнозиса передавали то, что было известно им о спасителе, распятом в Иудее во время правления императора Тиберия (14 – 37), помазаннике Божием Иисусе Христе, в воскресение которого они уверовали. Христианские проповедники использовали в качестве образца бытовавшие в иудейской среде притчи, поучения, рассказы об отдельных эпизодах из жизни знаменитых учителей (рабби). Так создавалась устная гностическая традиция.
Но вопреки запрету Иисуса, до нас дошли некоторые письменные источники, в которых отражено учение гностической традиции. Трактаты «Пистис София» и «Дидахе» – наиболее яркие примеры этого. Кроме того, многие гностические идеи остались запечатлены в Евангелиях и некоторых апокрифических книгах.
Само слово "евангелие" первоначально в представлениях последователей Иисуса означало проповедь, раскрывающую смысл новой веры.
Проповедники выступали прежде всего в синагогах, существовавших в городах восточных провинций, а также в частных домах, под открытым небом, в опустевших ремесленных мастерских. Такая картина вырисовывается из "Деяний апостолов" и некоторых других произведений, в том числе и антихристианских. В произведении "Дидахе" (Учение двенадцати апостолов), созданном, по всей вероятности, в начале 2 в., говорится о странствующих апостолах: "Всякий апостол, приходящий к нам, пусть будет принят как Господь. Пусть он не остается больше одного дня; а если будет надобность, то и другой (день); но если он пробудет три, то он лжепророк… Уходя пусть апостол ничего не возьмет, кроме хлеба до места ночлега" .
Устная традиция продолжала сушествовать и в тот период, когда появились первые писания. Евсевий Кесарийский (IV в.) в "Церковной истории" приводит слова христианского писателя Папия (1-я пол. 2 в.) из Гиераполя (Малая Азия), который собирал устные предания: "…если мне случалось встретить кого-либо, общавшегося со старцами, то я заботливо расспрашивал об учении старцев, например, что говорил Андрей, что – Петр, что – Филипп, что – Фома или Иаков… Ибо я полагал, что книжные сведения не столько принесут мне пользы, сколько живой и более внедряющий голос" (Евсевий. Церковная история (Historia ecclesiastica). III.39. Далее: НЕ).
Вопрос об источниках новозаветных евангелий весьма сложен; первые три евангелия излагают историю и учение Иисуса близко друг к другу. Евангелие от Марка, самое краткое, вероятно, легло в основу евангелий от Матфея и от Луки; то, что выходит за рамки содержания второго евангелия,. взято, по мнению многих исследователей, из какого-то не дошедшего до нас источника (он так и называется в научной литературе – Q, от латинского Quelle – источник), состоявшего из отдельных речений ".
В 1897 г. в Оксиринхе (Египет) были найдены на папирусе восемь изречений на греческом языке, каждое из которых начиналось словами: "Говорит Иисус". В 1904 г. обнаружили еще шесть изречений. Многие из речений, которые удалось прочесть, совпадают с найденным позже (уже после второй мировой войны) среди библиотеки египетских гностиков Евангелием от Фомы, сохранившимся на коптском языке; это евангелие первоначально (нач. II в.) было написано на греческом, а затем переведено на коптский. Не исключено, что логии из Оксиринха представляют собой фрагменты этого евангелия (или его варианта). Когда были записаны речения, сказать с точностью трудно, возможно, перед 1 иудейским восстанием, во всяком случае, до создания евангельских рассказов, которые были записаны уже после разгрома Иерусалима. Первые записи, поскольку они фиксировали слова Иисуса, по всей вероятности, были анонимны. Как и цитаты из ветхозаветных книг, эти речения вставлялись в устные проповеди в разный контекст и в разных вариантах.
В гностических общинах существовали люди, записывавшие поучения, рассказы и объединявшие отдельные блоки традиции в единое повествование. Новозаветные евангелия в греческом подлиннике называются "по Матфею" (в значении – согласно Матфею), "по Марку" и т. д. Имя непосредственного ученика Иисуса (или другое авторитетное имя) "освящало" писаный текст. Люди, записавшие евангелия, искренне верили, что излагают учение, переданное теми, кто слышали проповеди Иисуса, а сами оставались анонимными.
Возможно, первые записи, хотя и передавали "благовестие", не носили названия евангелий: так, писатель Юстин упоминает речения Иисуса и "воспоминания апостолов". Последние, по-видимому, означали евангелия (Апология. 1.14 – 15). Но постепенно за подобными писаниями закрепилось наименование "евангелие" – "благая весть". Наряду с евангелиями новозаветного типа существовали и такие, где не было единой канвы повествования; они содержали поучения, религиозно-философские рассуждения, речения Иисуса, связанные определенной внутренней идеей. Примером таких евангелий могут служить Евангелие от Фомы и Евангелие от Филиппа.
Один из важных вопросов, стоящих перед исследователями истории возникновения христианской литературы, – это вопрос об абсолютной и относительной хронологии дошедших до нас писаний первых христиан, и прежде всего евангелий. Наиболее детально изучен вопрос о датировке канонических евангелий, хотя точных сведений установить не удалось. Поскольку в этих евангелиях содержатся пророчества о страшной гибели Иерусалима, можно с уверенностыо сказать, что написаны они были после его разрушения, т. е. после 70 г. Ряд исследователей связывает сам факт записи евангелий с этим событием.
Евангелие от Марка единодушно считается в науке самым ранним из канонических евангелий, хотя церковная традиция ставит его на второе место. Предполагается, что автор третьего евангелия, начиная его словами "Как уже многие начали составлять повествование о совершенно известных между нами событиях…" (Лк. 1.1), имел в виду Евангелие от Марка, которое он хорошо знал. Согласно традиции, сохраненной у Евсевия, Марк с точностью записал то, что запомнил со слов Петра, чьим переводчиком он был (НЕ. III. 39) .
Время создания и относительная хронология двух других синоптических евангелий неясны. Можно с определенностью говорить лишь о том, что они созданы в разной этнической среде: автор Евангелия от Луки, по-видимому, образованный грек (Евсевий Кесарийский называет его врачом из Антиохии.– НЕ. III. 4); Евангелие от Матфея выявляет более тесные связи с иудейскими традициями. Среди христианских писателей II – IV вв. бытовало мнение, что Матфей написал свое евангелие по-арамейски; этим евангелием, по словам Иринея, пользовались эбиониты – древнейшая группа иудео-христиан. Иероним, переводчик Ветхого завета на латинский язык, специально занимавшийся изысканием рукописей в Палестине и Сирии, утверждал, что он перевел с еврейского (он имел в виду арамейский язык) на греческий евангелие, которое многими считается подлинным Евангелием от Матфея. Однако дошедший канонический текст, по мнению исследователей, не может быть переводом с арамейского, хотя в нем и вставлены фразы на арамейском языке – последние слова Иисуса на кресте: "Или, Или! лама савахфани? " ("Боже Мой, Боже Мой! для чего ты меня оставил?") (27.46), но эти же слова есть и в Евангелии от Марка (15.34). Евангелие от Матфея написано по-гречески, ветхозаветные цитаты приведены по Септуагинте.
Сложен вопрос об относительной хронологии канонического Евангелия от Иоанна. Оно существенно отличается по содержанию и по проповеди Иисуса от синоптических писаний. Согласно церковной традиции, по времени написания Евангелие от Иоанна было последним из четырех. Евсевий Кесарийский говорит, что Иоанн проповедовал устно, а после появления трех евангелий вознамерился их "восполнить" (тем самым автор "Церковной истории" как бы объясняет расхождения между четвертым и остальными евангелиями). Само начало евангелия, где Христос назван Словом ("И Слово стало плотию и обитало с нами…"), придает особый религиозно-философский смысл всему дальнейшему повествованию. Автор этого евангелия знал первые три евангелия (или традицию, лежащую в их основе), но использовал их незначительно: в нем нет описания рождения, крещения, искушения Иисуса, нет его молений в Гефсиманском саду. В этом евангелии Иисус произносит богословские поучения, большая часть которых отсутствует в других евангелиях. Однако есть точка зрения, что оно создано одним из первых, поскольку в нем встречаются совпадения (в том числе и фразеологические) с кумранскими рукописями. Вероятнее всего, что Евангелие от Иоанна было написано в среде образованных христиан, стремившихся к созданию более развитой – по сравнению с синоптическими писаниями – теологии и христологии. Четвертое евангелие не было известно Поликарпу, автору послания к Филиппийцам, хотя, по преданию, он был учеником апостола Иоанна. Незнание это может быть объяснено не только поздней датой написания Евангелия от Иоанна, но и недостаточно широким его распространением (христианская традиция по-разному определяет место возникновения этого евангелия – Эфес, Сирия, о-в Патмос). Имеются косвенные указания на примерное время его создания. Дело в том, что в Египте был найден небольшой папирусный фрагмент (18 глав) Евангелия от Иоанна, который папирологи датируют ок. 125 – 130 гг. К этому же времени относится папирусный фрагмент неизвестного евангелия, в котором использована традиция, сохраненная в синоптических писаниях, а также в Евангелии от Иоанна. Следовательно, в первой четверти II в. существовали тексты различных евангелий, которые уже переписывались в Египте; созданы они должны быть до этого времени.
Таким образом, принято считать, что евангельское творчество относится к концу I в. В этот период записываются не только евангелия, вошедшие впоследствии
в Новый завет, но и большинство не признанных церковью евангелий, самыми ранними из которых были евангелия иудео-христиан, говоривших как по-гречески, так и по-арамейски. Существование арамеоязычной христианской традиции подтверждается наличием в евангелиях, в том числе и канонических, так называемых семитизмов – слов и оборотов, восходяших к арамейскому языку. Эти обороты были заимствованы из первых записей, сделанных в Палестине, или, как предполагает С. С. Аверинцев, из устной традиции вытверженных на память афоризмов и рассказов.
Распространение христианства в разной этнической и социальной среде, влияние нехристианских верований и философских систем, знакомство с которыми шло через новообращенных, неизбежно усиливали расхождения между отдельными группами христиан и их писаниями. К прежним расхождениям в устной традиции добавились расхождения между устной и писаной традицией и между различными писаниями. Как некогда первые христианские проповедники в Палестине полемизировали с кумранитами, так теперь в сочинениях христиан появляется полемика, направленная против единоверцев. Характерно в этом отношении одно из первых речений в коптском Евангелии от Фомы: "Иисус сказал: "Если те, которые ведут вас, говорят вам: смотрите, царствие в небе! – тогда птицы небесные опередят вас. Если они говорят вам, что оно – в море, тогда рыбы опередят вас. Но царствие внутри вас и вне вас"" (Евангелие от Фомы, стих 2). Это речение одновременно полемизирует с идеей установления материального Царства Божия на земле и со складывающимся учением о "царстве небесном" (выражение это появляется уже у Матфея, заменяя в отдельных речениях словосочетание "Царство Божие") ". В Евангелии от Филиппа содержится полемика с защитниками учения о непорочном зачатии (Евангелие от Филиппа, стих 17).
Постепенно выявляются наиболее почитаемые среди отдельных групп общин сочинения: прежде всего это относится к евангелиям. Из канонических евангелий на рубеже I – II вв. таковыми были евангелия от Марка и от Матфея (в греческой и арамейской версиях), а также Евангелие от Луки. Евангелие от Иоанна признавалось далеко не всеми группами, есть свидетельства, что оно было известно гностикам. Юстин использовал Евангелие от Петра, Папий ссылался на Евангелие евреев, которое, как и евангелие эбионитов, почиталось иудео-христианами Палестины и Сирии. Египетские христиане особо почитали Евангелие от Фомы и Евангелие от Филиппа, первоначально написанные по-гречески и позже переведенные на коптский.
Множество вариантов "благой вести", постоянные споры между проповедниками поставили перед христианами задачу отбора из всей литературы тех книг, которые почитались бы основными источниками христианского вероучения. Так ортодоксальное христианство сделало свой выбор в пользу четырех Евангелий – от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Остальные Евангелия были причислены к апокрифам – текстам, которые по мнению ортодоксального христианства либо нельзя доверять, либо можно, но не всем. Сам термин «апокриф» в переводе на русский означает «тайный», «сокровенный», «сакральный». В отличие от ортодоксального христианства в гнозисе принято доверять не только текстам каноническим, но и многим апокрифическим. Причем в гнозисе принято доверять далеко не всем каноническим книгам. К примеру, послания Павла в гнозисе не являются авторитетными, несмотря на то, что Павел имел посвящение в гнозис.
Процесс отбора христианских книг, которые должны образовать "новый" (по сравнению с Ветхим) завет, был процессом сложным не только потому, что отдельные группы общин почитали разные писания, но и потому, что наряду с резко расходившимися по вероучению текстами были писания, восходившие к обшей традиции, но отличавшиеся передачей отдельных эпизодов и интерпретацией отдельных речений Иисуса. Кроме того, когда сложились основные Евангелия, ставшие хорошо известными верующим, и их переработка (или, вернее, редактирование при переписке) могла сводиться только к изменениям отдельных деталей, стали создаваться самостоятельные произведения, как бы дополняющие древнюю традицию: описания детства Иисуса, жизнеописание его матери, описания деяний отдельных апостолов, упомянутых в евангелиях,– Петра, Павла, Филиппа, Андрея и др. Последние были особенно многочисленны в связи с тем, что во II в. наиболее значительные христианские общины начинают связывать свое происхождение с деятельностью непосредственных учеников Иисуса: община Рима якобы ведет свою родословную от Петра, община Эфеса – от Иоанна. Отношение к подобным произведениям было различным. Некоторые христианские теологи и апологеты христианства
рубежа II – III вв., принимавшие в качестве основных источников вероучения четыре канонических евангелия, ссылались как на авторитет и на другие священные книги. Так, Ориген использовал Евангелие от Петра и "Книгу Иакова", содержащую историю детства и замужества Марии, цитировал Евангелие евреев и "Деяния Павла", только с оговоркой, что их нельзя ставить в ряд с четырьмя евангелиями. Встречаются цитаты из неканонических произведений и у Климента Александрийского. В то же время продолжали вызывать сомнения у ряда богословов те произведения, которые вошли впоследствии в Новый завет, прежде всего Апокалипсис Иоанна и анонимное Послание к Евреям, которое сам автор назвал "словом утешения" (или "увешевания".– 13.22). Тертуллиан не упоминал среди священных книг Второе послание Иоанна; Ириней – Послание Иуды.
Принятие канона господствующей церковью было ускорено признанием христианства римским государством при императоре Константине (307 – 337 гг.). Чтобы разобраться в расхождениях христиан (а в этот период шла ожесточенная борьба между ортодоксальным течением и арианством – учением, отрицающим догмат о троице), Константин потребовал, чтобы епископы предоставили ему копии священных книг. После длительных консультаций, уже после смерти Константина, на соборе в Лаодикее в 363 г. было принято решение разослать по всем христианским церквам списки канонических произведений. Согласно Лаодикейскому канону, в состав Нового завета вошли 26 писаний – все, кроме Апокалипсиса Иоанна. В З67 г. в письме епископа Афанасия были названы уже все 27 писаний Нового завета. Но этот список не был признан повсеместно: христиане многих сирийских общин не признали Откровения Иоанна; другие сирийские христиане остались верны почитанию Диатессарона; египетские (коптские) христиане, а именно в Египет ведут следы гнозиса после разрушения иерусалимского Храма, – совсем не приняли ортодоксального учения: у них были свои священные книги; вплоть до Х в. палестино-сирийские христиане, как об этом будет сказано дальше, пользовались своим списком книг, который исключал все писания, связанные с именем Павла.
Окончательно список новозаветных книг был утвержден ортодоксальной церковью на Карфагенском соборе лишь в 419 г.
В связи с утверждением списка канонических книг встал вопрос о судьбе тех писаний, которые считались спорными или подложными. В 5 в. исчезает понятие сомнительности отдельных христианских книг. Все писания, не вошедшие в Новый завет, стали называться апокрифическими. Но отношения к этим писаниям различались в зависимости от их содержания: были книги, которые церковь разрешала читать верующим и которые оказали существенное влияние на догматику и обрядность ортодоксальной церкви. К ним относились созданные после утверждения евангельской традиции повествования, ее дополняющие. Таковы писания, посвященные матери Иисуса: "История Иакова о рождении Марии", сочинение анонимного автора "Об успении Марии", Евангелие от Никодима (прежде всего та его часть, где рассказывалось о сошествии Христа в ад); к апокрифам относится и многочисленная раннесредневековая литература о христианских мучениках, создававшаяся по образцу деяний отдельных апостолов (некоторые из них продолжали читаться на протяжении всего средневековья, в том числе и на Руси, например "Деяния Павла и Феклы"). Все эти писания наполнены чудесами, в них используются традиционные (особенно для восточных областей) сказочные мотивы, прослеживается связь с фольклором. Как правило, они не имели догматических расхождений с церковным учением, но из-за позднего происхождения и явной фантастичности не были признаны церковью источниками вероучения. Те же книги, чье содержание существенно отличалось от канонических писаний, читать строго запрещалось. Эти книги считались не только апокрифическими, но и запрещенными, "отрешенными". Первый список "отрешенных" книг был составлен в 7 в. в Восточной Римской империи. Вошедшие в него писания подлежали уничтожению как еретические; в течение последующих веков такие списки возобновлялись, что показывает на тайное (теперь уже действительно тайное!) существование подобных писаний. Прежде всего в список "отрешенных" книг были внесены иудео-христианские, гностические и близкие им писания.
Борьба церкви против этих писаний привела к тому, что большинство списков "отрешенных" книг было уничтожено, однако сохранились цитаты из них в произведениях самих же защитников ортодоксальной церкви. Благодаря успехам археологии конца Х1Х – ХХ в. стали известны многие "отрешенные" апокрифы. Что же касается не признанных священными, но разрешенных для домашнего чтения сочинений, то они дошли до нас в средневековых рукописях как на языке подлинника, так и в переводах на латинский, сирийский, арабский, армянский, грузинский и славянские языки.
Из апокрифов особого внимания достойны два Евангелия – «Евангелие от Фомы» и «Евангелие от Филиппа», т.к. их авторы были учениками Иисуса, входившими в состав двенадцати избранных, составивших внутренний круг школы, основанной Иисусом. Третьим евангелием, достойным особого внимания, является Евангелие мира от ессеев. В этих Евангелиях дается знание о таинствах, установленных Иисусом и применяемых при служении его учениками, а также крупицы сакрального знания, которому Иисус обучал своих учеников.
Также особое место, среди письменных источников, в которых повествуется о жизни Иисуса, занимает Коран – священная книга мусульман. Для нас авторитет этой книги, несмотря на то, что написние ее приходится лишь спустя 6 веков после смерти Иисуса, определен ее принадлежностью к наследию Примордиальной Традиции. Более того, как мы убедимся позже, Коран дает разъяснение тех принципиальных непониманий, которые сложились между иудаизмом и христиансвом, т.к. он является последней пророческой книгой Примордиальной Традиции.
В арсенале историков имеются также тексты, авторство которых приписывается другим ученикам Иисуса из числа семидесяти, принадлежащих наружному кругу избранных из учеников Иисуса. К таковым, к примеру, относится «Евангелие от Марии (Магдалины)». Для нас эти источники также имеют определенный авторитет, но несколько меньший, чем Евангелия учеников из двенадцати, принадлежащих внутреннему кругу посвящения. Объясняется это тем, что ученикам наружного груга посвящения не было доступно то, что было открыто ученикам внутреннего круга. К примеру, из тех же канонических Евангелий мы знаем, что таинство преображения Иисус демонстрировал только трем своим ученикам – Петру, Иакову и Иоанну.
Подводя общий итог, сделаем основные выводы, касающиеся авторитетности источников, на которые мы будем ссылаться в этой книге.
Основными авторитетными источниками, открывающими для нас завесу жизни и учения Иисуса Христа, являются Евангелия и Послания, принадлежащие ученикам внутреннего круга посвящения, и Коран – последняя книга Примордиальной Традиции, ниспосланная человечеству свыше. Причем необходимо сказать, что из всех известных нам евангелий, написанных учениками из принадлежащих к двенадцати, большим авторитетом являются апокрифические евангелия (Фомы, Филиппа, Иуды и др.). Евангелия от Матфея и Иоанна для нас менее авторитетны по той причине, что претерпели жесткую редакторскую правку со стороны ортодоксальной церкви.
Книгами второго ранга авторитетности для нас являются свидетельства учеников Иисуса, принадлежащих наружному кругу посвящения. Сюда относятся Евангелия от Луки, Марка, Марии, Дидахе, послания Павла и многие другие.
Свидетельства историков и ученых, занимавшихся проблемами христологии, а также свидетельства посвященных, принадлежащих, последующим за смертью Иисуса, историческим эпохам. К этим источникам можно отнести работы И. Флавия, Филона и Климента Александрийского, Э. Ренана, Д.Штрауса, Э.Шюре, А. Бейли, Н. Нотовича и многих-многих других исследоватей жизни и учения Иисуса Христа.
Определение понятий.
Слово «Христос» греческого происхождения и переводится на русский язык как «помазанник», «спаситель». Слово же «Мессия» происходит от еврейского и означает то же самое, что и слово «Христос». Общеизвестно, что сам Иисус именовал себя Христом (т. е. Мессией), за что и вызвал к себе ревностные нападки среди книжников и фарисеев.
Но в мире остается огромная часть людей, которые не признали в Иисусе Назорее Мессию. Эти люди принадлежат, как правило, к ортодоксальному иудаизму – религии, в которой, как многие считают, и была рождена концепция Мессии. На самом же деле, концепция Мессии заимствована из тайной науки каббала – древнееврейского мистического учения, на основах которого, собственно, и вырос сам иудаизм. И как это не покажется странным, концепция Мессии, которая сложилась в каббале, и концепция Мессии, которая сложилась в иудаизме, – это принципиально разные концепции.
Вот как в общих чертах выглядит мессианская концепция ортодоксального иудаизма:
«Вера в приход Мессии всегда была важной составной частью еврейской доктрины. Еврейский законоучитель средневековья Маймонид включил эту веру в 13 основных принципов иудаизма.
В еврейской истории было немало лжемессий. Самый известный из них был Иисус, сторонники которого дали ему имя Христос, по-гречески «помазанник», «Мессия – это искаженное еврейское слово Машиах. Другими словами, имя Христос всего лишь лингвистическая калька (семантическое заимствование) от еврейского «Машиах».
Христиане утверждают, будто Иисус был еврейским Машиахом. Однако у евреев совершенно иное представление о Машиахе. Главные различия состоят в следующем:
Концепция Машиаха подробно разработана еврейскими пророками. Речь идёт о еврейском лидере, обладающем исключительной мудростью, твёрдостью и силой духа. именно он принесёт полное физическое и духовное избавление еврейскому народу. Кроме того, на него возложена обязанность установить на всей Земле вечный мир, любовь, процветание и нравственное совершенство всего человечества.
Еврейский Машиах – еврейский человек из плоти и крови, рождённый от обычных людей.
Пророк Йешаяу (11,4) объясняет, что Машиах «будет бить страну бичом своих речей, духом своих уст умертвит нечестивого». Зло и тирания не смогут устоять перед его судом. Тем не менее, Машиах – в первую очередь, миротворец.
Первая задача Машиаха состоит в том, чтобы освободить Израиль от преследований и положить конец рассеянию евреев. Одновременно он станет избавлять мир от гнёта зла. Его усилиями будут уничтожены страдания, все формы безбожия и угнетения. Человечество достигнет вершины нравственного совершенства, все грехи против Бога и в отношениях между людьми будут навсегда истреблены. В эпоху Машиаха прекратятся войны, вражда и ненависть между народами.
Самое главное, еврейский Машиах приведёт к благу все народы мира. Эта мысль убедительно выражена в молитве Алейну, которой завершаются все три ежедневные еврейские молитвы – Шахарат, Минха и Маарив: «Пусть исправится мир под властью Бога. Тогда все сыны человеческие станут взывать к Твоему Имени и все грешники земли вернутся в Тебе. Признают и поймут все жители земли, что перед Тобой следует преклонять колени, лишь твоим Именем следует клясться… И все они подчинятся Твоей Царской власти».
Такая же мысль звучит в молитве Амида, которую читают в еврейские праздники Рош а-Шана и Йом-Кипур: «Пусть все творения склонятся перед Тобой. Пусть они объединятся в единое общество, чтобы исполнить Твою волю с полным своим желанием».
Таким образом, еврейский Машиах призван усовершенствовать мир. Он освободит людей от угнетения и зла. В мире наступит неслыханное материальное процветание. Все эти события побудят другие народы признать Бога Израиля и Его учение, заключённое в Торе. Поэтому Машиах станет Царём не только над евреями, но и, в некотором роде, правителем всех наций. Ведь спасение может исходить только от Бога, а Машиах всего лишь орудие в Его руках. Машиах – человек из плоти и крови, ничего сверхестественного в нём нет. Поднявшись на высшую ступень совершенства, Машиах тем не менее останется человеком. Поэтому можно утверждать, что царство еврейского Машиаха – «от мира сего».
