Александр Милкус
Юрий Гагарин. Первый человек в космосе. Как это было
© Милкус А., текст, 2021
© Оформление обложки, АО «Издательский дом «Комсомольская правда», 2021
Предисловие
Это необычная юбилейная книжка. В томе, который вы сейчас держите в руках, собраны публикации журналистов «Комсомольской правды» разных поколений, посвященные полету в космос первого человека.
Так получилось, что корреспонденты «Комсомолки» вели эту тему, передавая главного героя как эстафету. Василий Михайлович Песков первым из журналистов приехал в семью Юрия Гагарина в тот момент, когда спускаемый аппарат корабля «Восток-1» еще только входил в плотные слои атмосферы, возвращая космонавта на землю.
А на следующий день спецкоры Василий Песков и Павел Барашев единственные из советских журналистов вылетели на спецсамолете из Москвы в Саратов, чтобы привезти Гагарина в столицу на торжества, посвященные может быть самому главному событию XX века.
Владимир Губарев, Леонид Репин, Ярослав Голованов в разные годы ярко вели космическую тему в «Комсомолке».
С 1997-го историей космонавтики занимается Александр Милкус. Он собрал «Народную энциклопедию о Юрии Гагарине». Журналисты региональных редакций «Комсомолки» встречались с теми, кто помнил Юрия Алексеевича, и с их потомками, записывали рассказы о первом космонавте планеты. В «Комсомолку» присылали воспоминания очевидцы, приходили любительские фотографии космического первопроходца. В этой книге вы прочтете подборку из таких рассказов. Понятно, что с 60-х годов прошлого столетия прошло уже немало времени – где-то люди может быть невольно приукрашивают события, путают даты, добавляют деталей, которые во времена Гагарина были невозможны. Но мы специально не правили ничего и публикуем так, как рассказывали нам люди. В данном случае важны не столько досконально выверенные свидетельства, сколько эмоции, картинки того, каким запомнился Юрий Гагарин самым разным людям – тем, с кем он встретился на несколько мгновений, и тем, кто с ним дружил многие годы, служил вместе, вместе отдыхал.
Нам важно показать в этой книге Юрия Алексеевича Гагарина таким, каким его увидели современники, каким его запомнили в народе. Потому что Гагарин – самый что ни на есть народный герой.
Владимир Сунгоркин,
генеральный директор медиахолдинга «Комсомольская правда»
Уважаемый читатель!
Вы держите в руках подарочное издание «Комсомольской правды», посвященное 60-летию первого полета человека в космос.
У «Комсомолки» исторически складывались теплые отношения с космонавтикой. Можно сказать, что первый литературный портрет Юрия Гагарина написал один из лучших ее авторов – замечательный журналист Василий Михайлович Песков, рассказав советским людям, да и всему миру о личности первого космонавта, его страстной натуре, волевом характере и любви к Родине как главном источнике его подвига.
Об истории космонавтики много и с любовью писали замечательные журналисты «Комсомолки» Ярослав Голованов, Владимир Губарев, Леонид Репин. Последние без малого четверть века космическую тему в газете ведет Александр Милкус, составивший «Народную энциклопедию о Юрии Гагарине», в которой собраны воспоминания современников о первом космонавте планеты, редкие фотографии, запечатлевшие для нас мгновения его жизни в семье и на службе, его встречи с простыми людьми, друзьями и коллегами, художниками и политиками.
Поэтому не случайно в юбилейный год эры пилотируемой космонавтики Госкорпорация «Роскосмос» выступила партнером «Комсомольской правды» в этом проекте.
Издание иллюстрировано уникальными кадрами фотохроники, в нем вы найдете материалы ведущих журналистов «Комсомолки», посвященные Юрию Алексеевичу, его интервью, а также рассекреченные и ранее не публиковавшиеся подробности полета «Востока-1» и трагической гибели космонавта 27 марта 1968 года.
Книга рассчитана на широкого читателя, в том числе на юное поколение. Уверен, что знакомство с ней поможет современной молодежи лучше понять и прочувствовать величие подвига советского народа, совершившего исторический прорыв в космос спустя всего полтора десятилетия после лихолетья Великой Отечественной войны.
Как писал Александр Сергеевич Пушкин, «Гордиться славою своих предков не только можно»! От себя добавлю: память об их подвигах сообщает нам силу и уверенность в нашем движении в будущее!
Дмитрий Рогозин,
глава Госкорпорации «Роскосмос»
Часть 1
Первый полет человека в космос
Двенадцать дней апреля 1961-го…
Владимир Губарев
Началось буднично. После обеда приехал в Звёздный Каманин (в то время – начальник отдела по подготовке и обеспечению космических полетов Главного штаба ВВС. – Прим. ред.), собрал космонавтов.
– Принято решение правительства о полете человека в космос, – лаконично объявил Николай Петрович. – Послезавтра вылетаем на космодром.
Это было 3 апреля.
Их встречал Сергей Павлович у трапа. Каждому пожал руку.
– Как настроение, орёлики? – улыбнулся Королёв.
– Боевое, – за всех ответил кто-то, кажется, Герман Титов.
– В таком случае будем работать вместе, – сказал Сергей Павлович. – Думаю, что восьмого можно будет вывозить ракету на стартовую позицию, а десятого-двенадцатого старт. Как видите, в вашем распоряжении еще есть время.
И космонавтам, и Каманину, и Карпову (в то время – начальник Центра подготовки космонавтов. – Прим. ред.) – всем показалось, что настроение у главного конструктора хорошее, он стал мягче, добродушнее. Но едва Евгений Анатольевич Карпов остался с ним наедине, как лицо Королёва изменилось.
– Не переусердствуйте, – жестко сказал он. – Надо, чтобы летчик ушел в полет в наилучшей форме, не перегорел. Составьте поминутный график занятости командира и запасного пилота… И хочу напомнить, что вы несете персональную ответственность за готовность космонавтов к полету.
Королёв уехал.
Космонавты увидели его только на следующий день вечером, 4 апреля. Вместе с Келдышем он приехал, чтобы посмотреть примерку скафандров.
Первым свой скафандр опробовал Гагарин, хотя никакого решения о пилоте Государственная комиссия еще не приняла.
«Вернулись в гостиницу около одиннадцати ночи, – вспоминал Н.П. Каманин. – Весь день я наблюдал за Гагариным. Спокойствие, уверенность, хорошие знания – вот самое характерное из того, на что я обратил внимание».
Перед сном космонавты разговорились о запуске ракеты. Им довелось видеть его, когда летали собачка Звёздочка и манекен «Иван Иванович» в марте.
Юрий Гагарин часто рассказывал о том дне, он очень гордился, что дал имя Звёздочке:
Перед полетом врачи особенно пристально следили за состоянием здоровья Юрия Гагарина
«Нам показали дворняжку светлой рыжеватой масти с темными пятнами. Я взял ее на руки. Весила она не больше шести килограммов. Я погладил ее. Собака доверчиво лизнула руку. Она была очень похожа на нашу домашнюю собачонку в родном селе, с которой я часто играл в детстве.
– Как ее зовут?
Оказалось, что у нее еще нет имени – пока она значилась под каким-то испытательным номером. Посылать в космос пассажира без имени, без паспорта? Где это видано! И тут нам предложили придумать ей имя. Перебрали десяток популярных собачьих кличек. Но они все как-то не подходили к этой удивительно милой рыжева-тенькой собачонке. Тут меня позвали, я опустил ее на землю и сказал:
– Ну, счастливого пути, Звёздочка!
– С каким-то смешанным чувством благоговения и восторга смотрел я на гигантское сооружение, подобно башне возвышающееся на космодроме, – признается позже Гагарин».
5 апреля. Космонавты легли спать, так и не узнав, что решила утром Государственная комиссия.
Нет, на этом заседании кандидатура первого пилота не рассматривалась. Прошло сугубо деловое, техническое совещание. Только Сергей Павлович более подробно доложил Госкомиссии о системе жизнеобеспечения: он подтвердил, что она способна работать несколько суток. Члены комиссии, хотя и не подали вида, поняли, что главный конструктор имел в виду одну из аварийных ситуаций – в случае отказа двигателя корабль затормозится в атмосфере и через несколько суток совершит посадку в одном из районов земного шара. Где именно, предсказать невозможно – это будет зависеть от параметров выведения корабля.
Непредвиденных ситуаций могло возникнуть несколько сотен – большая группа конструкторов и специалистов уже несколько месяцев продумывала, как нужно действовать в каждом конкретном случае. Одним из «специалистов по авариям» был Олег Макаров, инженер конструкторского бюро и будущий космонавт.
7 апреля все космонавты отрабатывали ручной спуск. После обеда играли в волейбол. Вечером смотрели фильм о полете «Ивана Ивановича».
Королёв получил сообщение из Москвы, что старт американского астронавта назначен на 21 апреля.
За несколько часов до полета… Синий комбинезон космонавты пододевали под скафандр
АМЕРИКАНЦЫ ГОТОВИЛИ ПРЫЖОК В КОСМОС
Американцы еще в декабре 1960 года объявили, что Алан Шепард совершит «прыжок в космос» весной 1961 года. Точную дату они не сообщили, а потому советской разведке было поручено узнать точно, когда это будет.
Шесть летчиков из первого отряда готовились к своему старту по 18 часов в сутки. Еще не было известно, когда именно стартует «Восток», ведь 22 декабря при очередном пуске произошла авария – корабль не вышел на орбиту и упал в Восточной Сибири.
Создавалось впечатление, что действительно Алан Шепард первым окажется в космосе.
С.П. Королёв был мрачен. Он понимал, что эта весна может оказаться роковой для дела, которому он посвятил всю свою жизнь. Н.С. Хрущёв, который был так благожелателен к нему и который связывал всю свою внешнюю политику с достижениями ракетной техники и полетами в космос, конечно же, не простит главному конструктору, что мы оказались вторыми. Сергей Павлович понимал, что пока «американе» отстают: прыжок через Атлантику – это не орбитальный полет, но если Шепард окажется в космосе хотя бы на несколько минут, то во всем мире будут считать их первыми…
В США в первом отряде было 7 человек.
У нас врачи сначала отобрали около 3 тысяч человек. Из них 20 составили первый отряд. На завершающем этапе была выделена «ударная шестерка» – Валентин Варламов, Юрий Гагарин, Анатолий Карташов, Андриян Николаев, Павел Попович, Герман Титов. Однако вскоре Варламов и Карташов были отчислены, их место заняли Григорий Нелюбов и Валерий Быковский.
Американцы ведут испытания корабля «Меркурий».
В июле 1960 года – взрыв вскоре после старта.
В ноябре – корабль не отделился от носителя.
Через две недели – пожар на пусковом столе.
Январь 1961 года – стартует обезьяна Хэм. И только чудом она остается в живых: сначала жуткие перегрузки, потом жара, а после приводнения – долгие поиски капсулы. Только мастерство врачей спасло Хэма. Человек такое испытание выдержать не смог бы…
По замыслу конструкторов капсула «Меркурия» поднималась на высоту около 200 километров, а затем опускалась в океан приблизительно в полутысяче километров от точки старта.
Но тем не менее на 21 апреля 1961 года назначен старт Алана Шепарда.
В Советском Союзе столь же интенсивно идут испытания «Востока».
Старт 15 мая 1960 года неудачен: корабль выходит на нерасчетную орбиту.
23 июля – авария вскоре после пуска.
19 августа – корабль приземлился, но возникли серьезные замечания по системе ориентации.
1 декабря – спуск в нерасчетном районе.
22 декабря – авария в начале полета последней ступени.
И тем не менее С.П. Королёв предполагает осуществить полет человека на «Востоке» до 21 апреля. Но для этого нужно провести два автоматических полета в марте. И эти полеты кораблей должны пройти без замечаний.
В день рождения Юрия Гагарина (кто утверждает, что символических совпадений не бывает!) – 9 марта 1961 года – стартует новый «Восток».
25 марта еще один полет корабля. Вся аппаратура работала нормально, спуск прошел без замечаний.
29 марта С.П. Королёв подписывает докладную записку «О ходе экспериментальной отработки кораблей "Восток"». В ней главный конструктор подробно информирует «директивные органы» (то есть Совет министров СССР и ЦК партии) о всех деталях подготовки к полету человека. А выводы звучат так:
«Экспериментальные полеты кораблей-спутников "Восток", проведенные в период с 28 июля 1960 г. по 25 марта 1961 г., позволили надежно отработать конструкцию и бортовую аппаратуру корабля. Вместе с этим отработан также комплекс средств, обеспечивающих выполнение одновитковой программы полета и осуществление посадки в заданном районе Советского Союза.
Таким образом, этап подготовки корабля-спутника "Восток" для полета человека в космическое пространство завершен. Полученные результаты позволяют осуществить первый полет человека в космическое пространство по отработанной программе».
Перед посадкой в корабль. Справа – главный конструктор Сергей Павлович Королёв
Оборудование корабля «Восток-1»
1. Пульт пилота
2. Приборная доска с вращающимся глобусом
3. Телекамера
4. Иллюминатор с оптическим ориентиром
5. Часть ассенизационного устройства
6. Контейнеры с пищей
7. Радиоприемник
8. Направляющие катапульты
Но кто же займет место в корабле?
Еще в конце марта заведующему отделом обороны ЦК партии из штаба ВВС пришло два набора фотографий. Юрий Гагарин и Герман Титов были сняты как в военной, лейтенантской форме, так и в гражданском. Был приложен и листок с биографиями.
Конечно же, в оборонном отделе определить, кому именно лететь, не могли. Фотографии начали свое путешествие «по инстанциям». В конце концов они легли на стол Н.С. Хрущёву.
Тому понравился и тот и другой.
«Решайте сами! – сказал он. – Мне нравятся оба!»
Мнение главы партии и правительства немедленно было передано на космодром. И тогда все поняли, что первым лететь Юрию Гагарину – он явно импонировал С.П. Королёву.
Официально основным пилотом «Востока» Гагарин был объявлен 8 апреля. Однако для прилетевших на полигон космонавтов интрига еще сохранялась.
В своих воспоминаниях Ю.А. Мозжорин – «главный космический цензор» и директор Центрального научно-исследовательского института машиностроения (ЦНИИМаш) – рассказывает об одном из эпизодов подготовки полета человека в космос:
«С целью сокращения времени выхода в эфир сообщения ТАСС институтом по поручению начальства было подготовлено три варианта коммюнике. Первый – торжественный, рассчитанный на успех, где помимо сообщения об историческом полете добавлялись биография космонавта, его портрет, информация о повышении в воинском звании, присвоении почетных наград и т. п. Второй вариант содержал только одно сообщение ТАСС в случае невыхода корабля на орбиту и его приземления (или приводнения). Говорилось о неудачной попытке выведения КА, приводились район приземления (приводнения) космонавта, а также частоты, излучаемые радиомаяками корабля. Содержалось обращение к народам и правительствам с просьбой оказать содействие в поиске и спасении космонавта и возвращении его в Советский Союз вместе с кораблем. Третий вариант коммюнике содержал сообщение о трагической гибели первого космонавта…»
Три разных текста, согласованных с С.П. Королёвым и в ЦК партии, были положены в три пакета, которые были отправлены на радио, телевидение и в ТАСС. Вскрыть один из них было приказано по специальному звонку по «кремлевскому телефону».
Оставшиеся пакеты после приземления Юрия Гагарина были изъяты специальными курьерами и уничтожены.
Утром 8 апреля космонавты приехали в монтажно-испытательный корпус. Тренировки продолжались.
Первый отряд космонавтов в Сочи. Май 1961 года.
Сидят в первом ряду слева направо: Павел Попович, Виктор Горбатко, Евгений Хрунов, Юрий Гагарин, Сергей Королёв, его жена Нина Королёва с дочкой Поповича Наташей, Евгений Карпов (начальник Центра подготовки космонавтов), Николай Никитин (тренер по парашютной подготовке), Евгений Фёдоров (врач).
Стоят во втором ряду слева направо: Алексей Леонов, Андриян Николаев, Марс Рафиков, Дмитрий Заикин, Борис Волынов, Герман Титов, Григорий Нелюбов, Валерий Быковский, Георгий Шонин.
В третьем ряду слева направо: Валентин Филатьев, Иван Аникеев и Павел Беляев.
А в это время члены Государственной комиссии подписывали полетное задание: «Одновитковый полет вокруг Земли на высоте 180–230 километров продолжительностью 1 час 30 минут с посадкой в заданном районе. Цель полета – проверить возможность пребывания человека в космосе на специально оборудованном корабле, проверить оборудование корабля в полете, проверить связь корабля с Землей, убедиться в надежности средств приземления корабля и космонавта…»
После короткого перерыва члены Госкомиссии собираются вновь. Предстоит решить, кому стартовать первым. Гагарин – мнение было единодушным.
А потом все поехали в монтажно-испытательный корпус, чтобы посмотреть на тренировки космонавтов.
Пожалуй, Королёв «выдал» общее решение, хотя и договорились, что до 10 апреля, до торжественного заседания Государственной комиссии, ничего не сообщать космонавтам. Сергей Павлович подошел к Гагарину и начал ему подробно объяснять, как работают системы корабля. Сначала Гагарин не понял, почему главный конструктор столь внимателен к нему, а затем улыбнулся и тихо сказал:
– Всё будет хорошо, Сергей Павлович!
Королёв даже растерялся:
– Что же у нас получается: я подбадриваю его, а он убеждает меня в еще большей надежности корабля…
– Мы, Сергей Павлович, подбадриваем друг друга…
9 апреля, в конце дня, Николай Петрович Каманин не удержался. «Я решил, что не стоит томить ребят, что надо объявить им, к чему пришла комиссия. По этому поводу, кстати сказать, было немало разногласий. Одни предлагали объявить решение перед самым стартом, другие же считали, что сделать это надо заранее, чтобы космонавт успел свыкнуться с мыслью о предстоящем полете. Во всяком случае, я пригласил Гагарина с Титовым к себе и сообщил им, что Государственная комиссия решила в первый полет допустить Юрия, а запасным готовить Германа. Хотя они и сами догадывались, к какому выводу пришла комиссия, я увидел радость на лице Гагарина и небольшую досаду в глазах Титова».
– Вспоминая о первой встрече с «Востоком», Юрий Гагарин приводит любопытные детали: «По одному мы входили в пилотскую кабину корабля… Каждый впервые по несколько минут провел на кресле – рабочем месте космонавта», – цитировал я первого космонавта через несколько лет в разговоре с ведущим конструктором «Востока» Олегом Ивановским.
– Все правильно. Правда, гостям пришлось подождать, пока мы кресло установили в кабине и к кораблю подвезли специальную ажурную площадку. Гагарин поднялся первым и, сняв ботинки, ловко подтянувшись на руках за кромку люка, опустился в кресло.
– Опять символика: впервые в цехе, первым Гагарин познакомился с кораблем, первым и полетел.
– Мы его как-то выделяли из остальных. Обаяние – это тоже одна из черт, свойственная немногим людям. А Гагарин сразу располагал к себе искренностью и доверчивостью.
Вечером 10 апреля состоялось торжественное заседание Государственной комиссии. От технического руководителя пуска ждали, что он подробно расскажет о подготовке корабля и носителя, о комплексных испытаниях. Неприятности были, и еще накануне Королёв в довольно резких выражениях отчитывал и рядовых инженеров, и главных конструкторов. Несколько раз звучало знаменитое королёвское: «Отправлю в Москву по шпалам!» Да, сейчас ему представлялась прекрасная возможность детально проанализировать все сбои в подготовке к пуску и, невзирая на звание и положение, публично «дать перцу» всем, кто в предстартовые дни доставил немало неприятных минут Госкомиссии.
Сам Сергей Павлович готовился к таким заседаниям тщательно, считая их необходимыми, потому что здесь, в комнате, собирались все, кто имел отношение к пуску.
И вот теперь председатель предоставил ему слово…
Сергей Павлович встал, медленно обвел глазами присутствующих. Келдыш (в то время – президент Академии наук СССР. – Прим. ред.), который сидел рядом, приподнял голову. Глушко (в то время – главный конструктор ОКБ, где разрабатывались ракетные двигатели. – Прим. ред.) что-то рисовал на листке бумаги… В конце стола заместители Сергея Павловича, сразу за ними – представители смежных предприятий, стартовики – все затихли.
– Товарищи, в соответствии с намеченной программой в настоящее время заканчивается подготовка многоступенчатой ракеты-носителя и корабля-спутника «Восток». – Королёв говорил медленно и тихо. – Ход подготовительных работ и всей предшествующей подготовки показывает, что мы можем сегодня решить вопрос об осуществлении первого космического полета человека на корабле-спутнике.
Королёв сел. Он посмотрел на группу летчиков, но видел лишь одного – того старшего лейтенанта, о котором через несколько минут скажет Каманин.
«Волнуется, – подумал Королёв, – конечно же, знает – его фамилия прозвучит сейчас, но еще не верит в это… И Титов знает, и остальные…»
Нет, ни разу не говорилось публично, что первым назначен Гагарин.
При встречах Сергей Павлович ничем не выделял ни Гагарина, ни Титова, ни остальных. И это выглядело странно, потому что уже при первом знакомстве Гагарин ему понравился.
Королёв не сумел, да и не захотел этого скрывать. Именно тогда, вернувшись с предприятия, Попович сказал Юрию: «Полетишь ты». Гагарин рассмеялся, отшутился, но и он почувствовал симпатию Главного…
– Старший лейтенант Гагарин Юрий Алексеевич… – услышал Королёв, – запасной пилот старший лейтенант Титов Герман Степанович… – говорил Каманин.
Голос Гагарина прозвучал неожиданно звонко:
– Разрешите мне, товарищи, заверить наше советское правительство, нашу коммунистическую партию и весь советский народ в том, что я с честью оправдаю доверенное мне задание, проложу первую дорогу в космос. А если на пути встретятся какие-либо трудности, то я преодолею их, как преодолевают коммунисты.
Что-то было в нем мальчишеское. И все заулыбались, смотрели теперь только на этого старшего лейтенанта, которому через два дня предстоит старт.
Заседание комиссии закончилось. Гагарина поздравляли – сначала его друзья-летчики, потом те, кто был поближе, а затем уже все столпились вокруг него.
Сергей Павлович пожал ему руку одним из последних.
– Поздравляю вас, Юрий Алексеевич! Мы еще поговорим, – сказал он и быстро зашагал к двери.
