Александр Мирошниченко
Аморальный детектив

Полная версия

Глава 1. Выстрел

– Уйду я от вас. Злые вы, – сказал Игорь, вставая из-за стола.

Он был пьян, но явно не так сильно, как пытался продемонстрировать, и, когда под пристальные взгляды всей компании направился не в сторону коттеджа, а на причал, Ольга крикнула вслед:

– Игорь, ты куда?

– Русалки, вот кто меня поймёт, – ответил Игорь, не обернувшись, и изобразил, как он будет грести вёслами. – Не вернусь к утру, не ищите.

– Ребята, остановите его, – взволнованно обратилась к сидящим за столом Ольга. – Он же пьяный. Утонет.

– И поделом, – очень тихо сказала Ярослава, и её услышала только Вера. – Одним мудаком меньше.

– Ничего с ним не случится, – успокоил Олег. – Он кандидат в мастера по гребле. Выплывет.

– Оно всегда всплывает, – опять очень тихо сказала Ярослава и громко добавила: – Прохладно, пойду к себе.

Компания проводила взглядом уходящую девушку. Когда дверь за ней закрылась, Ольга вскочила и побежала в сторону причала.

– Куда она? – спросила Олега Вера.

Но тот только махнул рукой, наливая ей вино, а себе и Владиславу – водку.

– Оля, ты куда? – Вера крикнула вслед подруге.

– В кустики, – ответила та. – Хочу пи-пи.

– Что непонятно? – прокомментировал её слова муж, чокнулся со стоящими на столе рюмкой и бокалом и, выпив, добавил: – Хочет она… что тут поделать.

Олег попытался встать, но сразу не получилось.

– Я отведу его, – сказал Влад супруге, и та согласно кивнула.

Когда мужчины скрылись в доме, Вера плеснула себе в стакан немного водки и выпила одним глотком.

– Какие же вы уроды. Как же вы все меня достали, – тихо сказала она и пошла в сторону причала.

Каштан не только отличался острым умом, но и обладал большим опытом обитания в усадьбе. После того как все гости разошлись, он выждал нужное время. Несмотря на очень аппетитные запахи, ждать казалось несложно: на оставленную еду кроме него претендентов не было. Намечался хороший ужин. И когда звуки и голоса стали доноситься совсем издалека, подошло время трапезы.

Пёс, заскочив на один из стульев, внимательно осмотрел расположенное на столе. Он не ошибся. Яств оказалось предостаточно. В центре располагалось блюдо, где куски сочного шашлыка, не испорченные соусом, уже в меру остыли. Каштан взял аккуратно самый большой, и в этот момент раздался выстрел, заставивший опытного пса мгновенно оказаться под столом. Там, спокойно покончив с мясом, гурман вернулся к застолью.

Глава 2. Участковый

Семена Афиногеновича Борькина – участкового из деревни Борки – разбудила жена. Ирина протянула сонному мужу недавно выданный тому новый кнопочный мобильный телефон.

– Из района. Тебя, – сказала супруга и начала расстёгивать блузку.

Семён привык к такому поведению жены. Ирина, отличавшаяся все остальное время скромностью, как только Семена вызывали по делам службы ночью, демонстративно раздевалась перед ним полностью и, не надевая даже своей обычной ночнушки, лезла под одеяло, стараясь отбить у благоверного желание не то, что уезжать из дому, но даже покидать постель.

Участковый только вздыхал сокрушённо, пока разговаривал с начальником райотдела милиции, и не мог сосредоточиться из-за жарких ласк супруги, которые вмиг закончились, как только пришлось озвучить необходимость ехать на вызов.

Поскольку звонил не дежурный, а сам начальник, дело предстояло серьёзное. Из гостевой усадьбы «У старицы», которая, наряду с ещё двумя деревнями и турбазой, входила в зону ответственности участкового, сообщили дежурному по райотделу милиции о подозрении на убийство.

Семён оделся быстро и подошёл к отвернувшейся к стене супруге. Та – не очень хорошо – притворялась спящей.

– Ир, собери тормозок в дорогу. Может, до вечера на вызове буду. Поесть-то захочется, – обратился участковый к жене.

– Пусть тебя та кормит, к которой ты на ночь едешь, – буркнула в ответ Ирина.

Все шло по обычному сценарию, муж резко стянул одеяло, и обиженная супруга, не одеваясь, чтобы мужчина видел, от чего он уезжает невесть куда, пошла на кухню собрать поесть мужу.

Семён хоть не горел желанием ехать на ночь глядя, но и ухищрения жены, когда она голой расхаживала перед ним, собирая паёк, воспринимал спокойно. Он не сомневался: кабы не экстренный вызов, жаловалась бы сейчас благоверная на головную боль, усталость или на «эти дни».

Но как ни старался служитель закона выбросить голую жену из головы, супружница, вся такая из себя и без всего, стояла перед глазами всю дорогу до места назначения.

«Оно и лучше, – оценил философски свои мысли участковый. – Все спать меньше хочется».

Глава 3. Компания

Первым представителя власти во дворе гостевой усадьбы встретил Каштан. Он, будучи сытым, как всегда, выражал неподдельную радость при виде знакомого человека.

– Как здесь дела? – спросил участковый пса.

Умные глаза животного говорили: «Не голодно».

– Ну веди к народу отдыхающему, – обратился милиционер к собаке, и Каштан побежал туда, где ещё осталась возможность поживиться, стоит только дождаться, когда постояльцы разойдутся по своим номерам.

За столом сидели двое мужчин и три женщины.

«Выходит, мужика грохнули, – мелькнула мысль у участкового, но следом проскочила другая: – С этими городскими, впрочем, сейчас всякая кутерьма бывает. Да и было ли вообще преступление – ещё большой вопрос».

Участковый сел на свободное место во главе стола, не сомневаясь: здесь сидел потенциальный покойный или покойная. Но это его нисколько не смущало.

– Семён Афиногенович Борькин. Участковый, – представился он. – Что здесь произошло?

Вопрос, как шарик для пинг-понга, отскочил от всех присутствующих по очереди и улетел неведомо куда.

«Будут врать. Договорились, – понял Семён. – Поэтому никто не хочет начинать».

– Ну ладно. Я сейчас.

Милиционер прошёл в коттедж. В холле было темно, только таблички запасных выходов слабо освещали помещение. Борькин открыл нижний ящик стола дежурной и из металлической коробки из-под леденцов достал ключ от сейфа, где должны лежать паспорта постояльцев. Но там оказалось пусто.

– Товарищ милиционер, – раздалось за спиной, и Борькин, вздрогнув от неожиданности, резко повернулся.

Перед ним очень близко стоял подросток со сморщенным лицом старика. В сумраке холла милиционер не сразу признал сторожа Петра Ерофеевича по прозвищу «Петька-КГБ».

По молодости Пётр Ерофеевич проработал три месяца в известном учреждении. Причины столь короткого срока службы никто не знал, но сам Ерофеич «по секрету» всем намекал на имеющиеся по-прежнему связи в конторе. После он всю жизнь работал сторожем в самых разных местах. Сейчас вот в гостевой усадьбе.

– Это я милицию вызвал, – сообщил Пётр Ерофеич и, протягивая стопку паспортов, добавил: – Вот на всякий случай при себе держал.

Участковый забрал документы и, уже определив виновника его неспокойной ночи, спросил:

– Ну раз вызвал – докладывай!

– Приехали сегодня на двух машинах. Две замужние пары поселились в первый и второй номер. Ещё этот, который пропал, и девушка. Не расписаны. Но комнаты разные заняли. Пили, вели похабные разговоры. Но политику не цепляли.

– А милицию-то зачем вызвал?

– Ну, как же? Преступление же, – возмутился сторож. – Скандалили. Потом выстрел. Убийство… не иначе…

– Может, просто стрельнул кто?

– Всяко бывает, но все одно – непорядок. Но как милицию вызвал – сказал им. Они за столом собрались, я посчитал – пятеро. А приехали шестеро. Значит, убийство.

Было у Борькина очень много слов в адрес сторожа и добровольного помощника правоохранительных органов. И все матерные. Но пожилому человеку Семён не мог такое говорить, поэтому только спросил:

– А где вы лично, Пётр Ерофеевич, были в момент выстрела?

– Меня подозреваешь? Правильно мыслишь, старлей. Здесь, в каморке у себя сидел. Тут меня никто не видит, но я-то всех вижу, всё слышу. После того как стрельнули, многие ходили тут по лестнице. В первый номер прошли. Во второй тоже. В третьем пропавший остановился. Он не появлялся. А в четвёртом – девочка, которая одна… сидела, такая грустная.

Рассказчик перехватил удивлённый взгляд милиционера и, смешавшись, пояснил:

– Я в замочную скважину смотрел. Но не для похабства или там разврата, а чисто по необходимости контроля оперативной обстановки.

– И часто такая необходимость возникает? – стараясь скрыть улыбку, спросил участковый.

– Но потом через служебный ход туда-назад шастали, – «не услышал» вопроса сторож. – А кто, не видел.

– А хозяину усадьбы сообщил? – поинтересовался Семён.

– Звонил. Так он меня такими матами отругал, мол, очень дорого с ним по мобильной связи разговаривать. На каких-то там Мальвинах он.

– Может, на Мальдивах?

– Да кто же сейчас этих шалав разберёт, – чертыхнулся сторож, вспоминая разгон, полученный от хозяина.

– Оставайтесь на месте до выяснения всех обстоятельств, – в заключение потребовал участковый и направился к ожидавшим его гостям.

За столом, положив стопку паспортов перед собой, Семён вытянул первый попавшийся и прочитал:

– Волков Игорь Иванович остаётся, остальные – по номерам и ждут вызова.

Тишину в ответ участковый истолковал правильно, и, достав следующий паспорт, представитель власти, не поднимая глаз, озвучил:

– Живых Вера Аркадьевна.

Глава 4. Вера

Вера до последнего возражала против этой поездки. Ещё свежи были воспоминания прошлого совместного мероприятия с тем идиотским квестом, куда друзья, как всегда, пригласили Игоря и какую-то куклу с силиконовой грудью и утиными губами. Вера и тогда не сомневалась в тщетности очередной попытки найти Игорю пару.

Но Владислав настаивал. Он, похоже, подключился к азартной игре друзей под названием «женить Игоря любой ценой». Если честно, Вера и сама раньше удивлялась, как красивый и во всем положительный мужчина может «пребывать на свободе», когда кругом столько эффектных, умных, незамужних женщин, желающих уютного семейного счастья и, главное, достойных этого. Игорь и сам выказывал желание найти свою половинку. И Вера даже верила приятелю. Хотя и имелись некоторые сомнения: а не скрывает ли товарищ своё, мягко выражаясь, прохладное отношение к женскому полу за разговорами о желании создать семью?

Но когда они во время того квеста остались с Игорем наедине в темной комнате, сомнения о нелюбви приятеля к женщинам быстро улетучились. В помещении оказалось прохладно, и Вера невольно прижалась к тому, кто находился рядом. Игорь воспринял это как сигнал к действию и бесцеремонно заграбастал жену друга в объятия сильными руками спортсмена, и Вера почувствовала на своей шее сначала горячее дыхание, а потом и губы. Это ошеломило и на какое-то время лишило способности пошевелиться, хотя в таких крепких объятиях она, скорее всего, не смогла бы это сделать. И отсутствие реакции Игорь тоже воспринял как поощрение, и руки его прижали Веру к себе ещё крепче, а потом начали ощупывать, ласкать, гладить по всему телу.

Вера задохнулась от возмущения и обиды. Она никогда не давала повода для подобного. И если Ольге Игорь постоянно выдавал комплименты на грани приличия, которые со смехом воспринимала вся компания, включая мужа Ольги, то с Верой он вёл себя почти как с сестрой и зачастую обращался – «сестрёнка». Это Вере нравилось, хоть она испытывала к нему симпатию не только как к другу, но и как к красивому и привлекательному мужчине, будучи уверенной в своей способности соблюдать рамки приличия.

И сейчас этот стремительный напор застал врасплох. Именно сексуальная, почти животная страсть мужчины ещё больше, чем крепкие объятия, обездвижила женщину. Эту страсть Вера не могла перепутать с имитацией, которую она в последнее время иногда чувствовала в отношениях с супругом.

Бешеный напор лишил возможности думать. Нормальный женский инстинкт – оттолкнуть чужие руки – не подействовал, поскольку руки не были чужими. Они не раз по-дружески обнимали, переносили через лужи, поддерживали при выходе из транспорта. И теперь, не остановив Игоря в первый момент, Вера понимала, что уже не сможет, а возможно, и не захочет прекращения при любом развитии событий. Когда она осознала это, скрипнула дверь, и тихий голос девушки Ани, которую в тот раз пригласили Влад и Олег познакомить с Игорем, спросил:

– Здесь кто-нибудь есть?

Участковый сидел во главе стола. Он походил на бригадира трактористов из кино тех времён, когда перестали идеализировать колхозы. Эдакий дорвавшийся до власти, не обременённый интеллектом и образованием простачок. Но сейчас сей мелкий начальник жизни местного масштаба старался быть добродушным, насколько это возможно, когда тебя вытащили из тёплой постели среди ночи.

– Вера Аркадьевна, рассказывайте.

– Что вас интересует?

– Девушка, мы не на сельской дискотеке, и я не подкатываю к вам для разных, там, шуры-амуры. Поэтому давайте по существу.

Вера улыбнулась странным словам в устах милиционера.

– Но если не «шуры», как вы выразились, «амуры», то мы компанией сидели за столом. Игорь принял лишнего, решил порыбачить и ушёл к причалу. Потом раздался выстрел. Все.

– То есть ничего серьёзного не произошло?

– Вы так думаете? Вполне возможно, человека убили. Или нужно, чтобы мы нашли тело, оружие и обвиняемого привели к вам домой?

– Хорошая картинка. – вздохнул с сожалением милиционер, – Но так не бывает. А вот когда истеричные туристки кричат: «Спасите, убили!», а «убиенный» на третий день, выйдя из запоя или оторвавшись от чьей-то тёплой сиськи, которую нашёл по пьяни, является как ни в чем ни бывало, такое у нас случается. И очень часто.

– Вы предлагаете нам ждать три дня и ничего не делать? Я правильно понимаю?

– Для начала можно просто рассказать правду. Это нетрудно и даже необходимо, если вы реально беспокоитесь о пропавшем. Вы же беспокоитесь?

Вера пропустила вопрос.

– А с чего вы решили, что я лгу?

– Неправда – это не только ложь, но и не вся правда.

– И что я, по-вашему, утаила? Вы всего один вопрос задали, и все – лгунья и преступница пред вами. Вы, часом, не комиссар Мегрэ?

– Нет, я участковый, и фамилия моя Борькин. А вы рассказываете небылицы, – Семён увидел желание Веры возразить и остановил жестом. – Из ваших слов, пропавший Игорь Волков напился и ушёл. Он в компании один пил? Все остальные сидели и с осуждением, а, может, с завистью, смотрели, как человек напивается? Так?

– Ну, нет… мы тоже, конечно, выпивали…

– Вы сказали «все сидели за столом».

– Так и было…

– То есть никто не вставал поддержать жар в мангале, никто не побежал вслед пьяному приятелю… – участковый увидел, как на мгновение опустила глаза собеседница, но продолжил без паузы: – …когда тот вдруг решил порыбачить. Не кажется это странным?

– С того момента, как Игорь пошёл к причалу, все оставались на месте, – уверенно повторила Вера, глядя на участкового.

– Замечательно. Меньше слов – короче протокол. Вот здесь пишите: «Ознакомлена с ответственностью за дачу ложных показаний», – указал пальцем милиционер и внимательно смотрел на кончик ручки, который только на мгновение, но задержался перед тем, как оставить нужную фразу на бумаге.

– Подпись, и ниже: «С моих слов записано верно», дату, и ещё раз распишитесь. И пригласите супруга, – попросил участковый.

Зайдя в комнату, Вера в свете только уличного фонаря увидела лежащего на кровати поверх одеяла мужа. Она села в кресло и включила настольную лампу. Владислав зажмурился от яркого света, направленного в глаза.

– Убери, – попросил он, прикрываясь рукой.

– Привыкай, тебя на допрос вызывает местный комиссар Мегрэ, – сообщила Вера и отвернула лампу.

– Как он?

– С ним рядом крутился Каштан. Так вот, у пса глаза умнее. И ещё, похоже, участковый торопится развязаться со всем этим поскорее, – Вера сидела напротив и с интересом смотрела на супруга. – А у тебя нет идей, кто… мог…

Владислав повернулся к жене.

– Ты могла, – сказал он и, не увидев реакции, продолжил: – Они могли. Я мог.

– Ты? А ты с какого перепуга?

– Получается, остальные версии тебя не удивляют. Или ты знаешь наверняка? – теперь уже муж старался оценить реакцию супруги.

Глава 5. Владислав

Владислав был человеком положительным во всех отношениях, насколько это возможно, работая в коллективе крупной корпорации. Так считал не только он сам, но и большинство знавших его. Но когда занимаешь, пусть и не очень высокую позицию, и имеешь хорошие карьерные перспективы, то при всем желании понятие «хороший человек» претерпевает определённые деформации. А иногда и вообще приобретает негативный оттенок.

С Игорем и Олегом у Влада были приятельские отношения, которые подразумевали объединение для достижения общих целей, но не исключали жёсткой борьбы за место под солнцем, если такого места на всех не хватает.

Но поделиться новостями политики (пойдёт ли Путин на третий срок или кого другого поставит), обсудить новинки техники (вон фирма Apple обещает в следующем году чудо-мобильник выпустить: iPhone будет называться), карьерные перспективы общих знакомых перетереть, оценить в деталях женщин-коллег – все это считалось почти обязательной утренней процедурой приятелей. Игорь, в отличие от приятелей, свободный от семейных уз и, соответственно, о женской части коллектива имел более полное представление. Но ненамного. Просто Влад и Олег при любом развитии событий с очередной «знакомкой» обязаны на ночь вернуться домой. И иметь при этом железобетонное объяснение в случае задержки.

Когда Игорь спрашивал вроде в шутку, как друзья отнесутся, если узнают о подобном поведении их собственных половин, те отвечали – и они считали искренне, – что всё, позволенное мужу, не возбраняется и жене. И они даже заморачиваться не станут, если благоверная вдруг, соблюдая деликатность и конспирацию, заведёт себе интрижку на стороне. Лишь бы, как и они сами, их супруги ни в кого не влюблялись.

Но усомниться в искренности такой реакции на гипотетическую неверность жены Владислава заставил его же приятель. Игорь, как и любой мужчина с комплексом, стремился к компенсации своих психологических проблем регулярными успехами на личном фронте.

Странно, но мужчины считают победами, когда добиваются от женщины того, что те и сами желают не меньше их соблазнителей. Но только осознание очередного успеха в виде поверженной юной практикантки или неприступной красавицы из смежного департамента мало компенсировало личные психологические проблемы. И Игорь устремил взор на замужних женщин, начав щекотать нервы и тешить самолюбие короткими интрижками с жёнами коллег, а ещё лучше – своих руководителей. В этом случае личная симпатия к объекту соблазнения не играла сколько-нибудь существенной роли. Также не имели значения обстоятельства и продолжительность связи. Особое моральное удовлетворение доставлял контакт на скорую, если так можно выразиться, руку с женой кого-то из коллег в туалете во время корпоратива или на складе канцтоваров в рабочий день.

Но и это со временем перестало иметь терапевтический эффект, и Влад нашёл более изощренный способ самоутверждения. Он стал рассказывать мужьям соблазнённых им женщин (хотя это ещё вопрос – кто кого добивался) о своих приключениях в деталях, естественно, не называя имён. Коллеги, часто лишённое сексуальной свободы Игоря, с удовольствием внимали щекотливым историям, не подозревая, что узнают подробности секса с их собственной женой.

Это Игоря очень веселило, но держать такое при себе, даже понимая риск быть разоблачённым, он не мог. И рассказал Владиславу о своих приколах над обманутыми им мужиками. Влад посмеялся комичности ситуации, но через какое-то время подумал: а сам он случайно не находится в таком же положении, как и коллеги, о которых рассказывал приятель? И моментально вся прежняя лояльность и признание прав жены на свободу в отношениях с противоположным полом испарились.

Легко разрешать супруге иметь связи с кем-то неизвестным. Но как только партнёр жены приобретал черты реального человека, всё естество мужчины немедленно начало протестовать. Тем более, если это Игорь, смакующий в очередной раз подробности близости с неизвестной красоткой, которая страстно хотела секса, но боялась изменять мужу. И в конце концов не устояла перед напором. И сначала, уединившись в публичном месте, где рядом могли быть посторонние, позволила себя целовать, ласкать. А потом уже на работе в подсобке отдалась, да ещё с такой страстью, будто муж не исполнял свои супружеские обязанности минимум год.

Все это описывалось с мельчайшими подробностями: как на складе канцтоваров обнимал, как она дышала, когда целовал её грудь, как кусала свой кулак, чтобы не заорать от возбуждения. Упоминание про год без секса с мужем успокоили Влада. Это явно не про него, но все же спросил:

– А как ты отнесёшься, если кто-то соблазнит твою жену?

– «Если у вас нет собаки, её не отравит сосед»¹, – напомнил слова известной песни Игорь.

Почему-то последний рассказ приятеля оставил неприятный осадок. И Влад, понимая всю глупость подозрений, вдруг решил при случае проверить, а не покусаны ли кисти жены. Но тут же остановил себя:

«Совсем крыша поехала. Чтобы Вера, да с этим? Чушь собачья!»

Но осадок остался. Поэтому Влад на этот раз без энтузиазма встретил настойчивые приглашения друзей в поездку на рыбалку, где Ольга планировала познакомить Игоря со своей родственницей Ярославой, которую Олег устроил в их компанию. Ярослава Владу нравилась. Но сейчас он вдруг счёл её не парой Игорю, будучи не в состоянии до конца понять причину этого.

Когда жена ещё раз напомнила о приглашении участкового на беседу, Влад встал, посмотрел на себя в зеркало, провёл обратной стороной ладони по щетине.

– Хорош, можешь не сомневаться, – прокомментировала супруга и порадовалась спокойствию мужа.

Представитель власти пил чай из металлического термоса и закусывал бутербродом с толстыми кусками докторской колбасы. Влад подошёл к столу, заставленному почти нетронутыми остатками их обильного несостоявшегося застолья. Пиршество прервалось на том этапе, когда гости выпили уже достаточно, а к самой трапезе, выходит, ещё и не приступили.

Увидев Влада, милиционер аккуратно сложил свой паек и убрал в старый бесформенный портфель.

– Владислав Сергеевич? – уточнил участковый. Он быстро глянул в паспорт и на подошедшего.

– Он самый, – буркнул в ответ Влад, взял стоящую на столе бутылку водки, ловко откупорил и красноречиво посмотрел на сидящего напротив.

Тот отрицательно покачал головой, и Влад налил только себе.

– Я так понимаю, это не допрос? – спросил он и, не получив ответ, выпил.

– Готов удовлетворить ваше любопытство, детектив. Где у вас Библия? Нужно же поклясться говорить правду, только правду и ничего кроме правды?

– Клясться не нужно, – пояснил милиционер, приступив к своим обязанностям. – Просто напи́шите в протоколе, мол, ознакомлены с ответственностью за дачу ложных показаний.

– А если я ничего не помню? – спросил опрашиваемый, изображая излишнюю степень опьянения.

– Тогда вы не должны удивляться, если кто-то вдруг сообщит, мол, Владислав Сергеевич Живых, находясь в невменяемом состоянии и испытывая личную неприязнь к потерпевшему, выстрелил в того, – говоря это, участковый с сожалением смотрел на собеседника. – И самое обидное – вы не сможете возразить. Вы же ничего не помните.

– Начинаю вспоминать, – хмуро заявил Владислав. – Мы сидели за столом, когда раздался выстрел.

– Хорошо, если память быстро восстанавливается. Так бывает. Вот у нас завклубом забыла, когда муж возвращается из командировки. Он вернулся, а она с завхозом. Так память восстановилась мигом – теперь не забывает. Уже в день отъезда ждать начинает. И вы вот вспомнили. А за столом, я так понимаю, вся компания была, когда выстрел услышали?

– Так точно. Это я помню.

– А кто готовил шашлык? Он же вставал из-за стола?

– Игорь. Он мастер этого… и не только этого дела… был.

– Был? Почему был? Вы видели тело? Или видели, как в него стреляли?

– Или сам стрелял? Это вы хотите спросить?

– Совсем не хотел. Вы же за столом сидели. Так вы сказали. И ваша жена так говорит. И друзья скажут. Вы сказали про них, они – про вас. Выходит, вы не могли стрелять. И никто не мог, коль на слова ваши полагаться. Значит, кроме самого потерпевшего, никто не мог стрелять…

– Может, кто посторонний, – прервал милиционера опрашиваемый и с нескрываемой иронией добавил: – Это очень сложно предположить? Тогда я подсказываю: кто-то, о ком вы не знаете, мог стрелять.

– Горничная ушла до вашего приезда. А больше никого здесь не было, – не обращая внимания на уничижительные интонации собеседника, пояснил участковый.

– Вы уже и окрестные леса проверили? Представляю себе, как ваши сыщики искали следы злоумышленников в непроходимых дебрях…

– Я всех на своём участке знаю, – совсем безразлично сказал милиционер. – Да и как мог кто-то чужой знать о карабине? Найти его в машине, выстрелить, положить на место. Такой человек уже получается и не совсем посторонний.

Говорил это милиционер будничным тоном, будто рассказывал, где в окрестностях грибные места или какая рыба водится в ближайших озёрах и реках.

– Итак, запишем: когда раздался выстрел, все сидели за столом. Потом дружненько так встали…

– Я этого не говорил, – перебил Владислав.

– Ну так скажите. Иначе как вы узнали, что карабин на месте?

– Да, мы все побежали на причал.

– Вы были последним?

– Почему вы так решили?

– Иначе вы бы были не в курсе, все ли пустились узнать, кто стрелял. Просто не видно, кто ещё бежит, если ты мчишься впереди. Хотя если договорились… но это же не так? Посему запишем: «все побежали». Думаю, других показаний не будет? – милиционер говорил словно обсуждал не очень интересное кино.

– Не знаю, кто что скажет, – буркнул сбитый с толку Владислав, – я исключительно за себя могу говорить.

– Но если это правда, зачем кому-то придумывать то, чего не было? Это не вопрос. А вопрос будет такой: какие, Владислав Сергеевич, отношения вас связывали с Игорем Ивановичем Волковым?

Глава 6. Олег и Ольга

Если кого-то из знакомых попросить назвать идеальную пару, то первыми вспомнят о супругах Овечкиных. Они даже внешне похожи – оба привлекательные, светловолосые, постоянно улыбающиеся, будто сошедшие со страниц глянцевого журнала, где рекламируют товары для семьи. И никто не видел их ссорящимися. При этом ни доли наигранности перед посторонними. Полная гармония. И все это до той роковой вечеринки по поводу празднования дня рождения подруги жены.

На том мероприятии, уже на стадии, когда никто точно не представлял, по какому поводу собрались, Олег оказался (он не помнил, каким образом) в ванной комнате с молодой женщиной, с которой его познакомил Игорь как с новой дамой своего сердца. Эта особа по имени Инга жаловалась на одиночество и спрашивала Олега об Игоре – насколько серьёзно можно относиться к его ухаживаниям. Все происходило в ограниченном пространстве при минимальной дистанции между собеседниками. Потом Инга, извинившись, заверила, что полагается на порядочность нового знакомого. Она повернулась спиной, задрала короткое обтягивающее платье и стала поправлять колготки. В этот момент предохранитель от необдуманных поступков у Олега перегорел. Он даже не вспомнил о жене в соседней комнате. Алкоголь и провокационное поведение спутницы сделали своё дело. К тому же девушка была вызывающе привлекательна.

И потом Инга, приводя себя в порядок, сообщила: кто-то открывал дверь во время, по её выражению, «неожиданного поворота событий».

– Лишь бы это не Игорь, – сказала она без должной тревоги. – Хотя, с другой стороны, не сильно он мне и нужен… – и, поцеловав опешившего случайного партнёра, сообщила: – Да и хрен с ним. Ты лучше.

Признание достоинств Олегу настроения не прибавило, и, вмиг протрезвев, он пустился искать жену. И поскольку Ольгу найти не смог, то запаниковал. Тем более мобильник супруги оказался выключен.

«Хорошо бы просто разрядился», – только подумал Олег, как пришло сообщение:

«Я дома».

Олег немедленно направился к себе и уже на улице встретил Игоря, выходящего из такси.

– Не паникуй. Я отвёз Ольгу. Провёл до подъезда. С ней все нормально, – сообщил приятель.

– С ней?! А со мной? Ты зачем эту шалаву привёл?

– Брат, ты трахнул мою девушку на глазах своей жены и предъявляешь претензии мне? – с лёгким возмущением спросил Игорь. – Но сейчас не время для разборок. Думай лучше, как семью спасать. Если собираешься.

Олег смешался под пристальным взглядом ставшего таким положительным друга.

– Конечно. Только как?

– Я уже рассказал Ольге про Ингу. Девчонка хорошая, но уж очень похожа на нимфоманку. Ты кайся, мол, невиноватый. Пьян, вообще не помню ничего. Ну и далее по тексту.

Ольга спала, когда вернулся муж. Или делала вид. Олег попытался незаметно пробраться под одеяло рядом с женой.

– Сходи в душ, и давай сегодня ты поспишь на диване, – совсем без эмоций попросила Ольга.

Поначалу спокойствие супруги Олега даже порадовало. Но, с другой стороны, такое поведение уж очень близко к безразличию. И это стало понятно утром, когда Ольга абсолютно без эмоций рассказала, как вчера потеряла мужа и в поисках благоверного – не плохо ли ему от выпитого – заглянула в ванную. И выяснила, что совсем наоборот. Олегу, оказывается не плохо, а очень даже хорошо.

Супруг слушал, не перебивая. Он понимал – только такая линия поведения даёт хоть какой-то шанс. И даже когда жена заявила, что единственной возможностью на спасение их брака будет и её измена, он молчал. Поначалу принял услышанное за простую угрозу. Но спокойные глаза супруги говорили о реальном намерении. И Олег растерялся. Не меньше, чем вчера, когда понял, как он влип.

– И ты мне расскажешь? – только и сумел выдавить из себя муж, узнавший намерениях жены.

– Нет. Я не мстить собираюсь, а спасать семью. А если ты будешь в курсе деталей, то уже ты не сможешь меня простить. Не возражай, я тебя знаю…

– Так давай я пообещаю… – попытался прервать жену Олег, но она не дала ему договорить.

– Но себя я тоже знаю. Поэтому у нас только два варианта: или мы разбегаемся прямо сейчас, или ты соглашаешься на мои условия и больше на эту тему мы не говорим. Никогда. Молчание – знак согласия, – выждав паузу, заявила Ольга и добавила: – И да, пока я это не сделаю, ты спишь на диване. Так будет правильно.

И через три дня после ужина Ольга, поставив посуду в посудомойку, спокойно заявила, что ждёт мужа в спальне. У Олега появилась много вопросов, но он помнил условие:

«Больше на эту тему мы не говорим!»

Игорь – единственный человек, кто, так уж получилось, знал об этой ситуации, – тоже не затрагивал щекотливую для приятеля тему. Если не считать разговора на следующее утро:

– Как? – коротко спросил он Олега.