Александр Николаевич Шелухин
Брат по разуму
Доморощенный философ хлебнул пива и, вспомнив концовку моего последнего высказывания, в свою очередь сказал:
– Кстати, Димон… Я был бы не прочь услышать в подробностях, почему сверчок постоянно то надевал, то снимал очки.
Тоже выпив пенного, я снисходительным тоном ответил:
– Ну, это просто… Как известно, для насекомых характерно цветовое зрение. Также они могут воспринимать ультрафиолетовые лучи и направление поляризации линейно-поляризованного света. Насекомые плохо различают мелкие детали, однако хорошо воспринимают мигания света частотой вплоть до 250-300 Гц. Это при том, что для человека предел – 50 Гц. Глаз насекомого состоит из великого множества фасеток, также называемых омматидиями. Эти самые омматидии имеют вид узких длинных конусов, которые сходятся вершинами в глубине глаза. А основания этих конусов образуют наружнюю сетчатую поверхность глаза. Фасеточный глаз охватывает наблюдаемый предмет в целом, причем изображение получается мозаичным и прямым, а не перевернутым, как в глазах человека…
– Димон! Я тебя сейчас точно стукну! Какая еще, нафиг, поляризация… Короче, Склифосовский!.. – перебил меня кучерявый амбал, у которого, кажется, закипело в голове серое вещество…
– Да, я забыл еще сказать, что насекомые как бы близоруки, – не моргнув глазом, продолжил я. – Они не различают предметы за десятки и сотни метров, подобно людям или птицам. И не способны отличать друг от друга геометрические фигуры. Зато могут на большой скорости отчетливо видеть мелкие предметы. Например, стрекоза на скорости под 40 км\ч издали замечает летящую бабочку или муху. И без проблем огибает на скорости стебли растений и прочие преграды. Иначе бы стрекозы давно исчезли как вид – повышибали бы себе мозги о торчащий из воды камыш…
– Я сейчас точно кому-то мозги вышибу! – окончательно вышел из себя Раскосых, хлопнув ладонью по столику. – Еще короче!!!
Нарываться я не стал:
– Если короче, очки сверчка заточены именно на чтение бумажных книг. С конкретной точки на нашем шкафу. Уж не знаю, как эти хитрые очки устроены, но похоже, что они прекрасно позволяют читать насекомому лежащую на столике книгу, сглаживая воздействие вышеописанных особенностей фасеточного зрения. Однако сверчок, когда читает, не может ничего видеть по сторонам. Он в это время будто в оптический прицел смотрит. Вот почему когда ему нужно переместиться в пространстве, он каждый раз очки снимает…
– Вот! – сказал Вася, подняв вверх указательный палец. – То, что нужно! Думаю, поймать этого сверчка-книголюба не составит труда! Сейчас гляну в Сети, как таких красавчиков живьем ловят…
6.
Операцию по поимке разумного сверчка откладывать не стали.
На следующий день, за пятнадцать минут до начала сеанса чтения я и Василий уже стояли около двери нашей комнаты. Для достоверности амбал побрызгал на меня "огненной водой" из специально прикупленной чекушки. После чего взвалил мое тщедушное тельце на плечо и вошел в комнату. Бережно уложил меня, якобы мертвецки пьяного, на свою кушетку. Заботливо, можно сказать – по-матерински, укрыл одеялом. С головой. Чтобы я смог незаметно следить за обстановкой через щелочку между одеялом и кушеткой. Затем Василий распахнул окно. Типа, чтобы перегар выветривался. И уселся, как обычно в это время, на диван. Как ни в чем не бывало принялся за чтение "Острова сокровищ"…
Минут через пять, когда я уже спарился под теплым одеялом, от кучерявого охотника за сверчками поступил условный сигнал. Будто невзначай Васин сарделькообразный указательный палец лег на край журнального столика. Что означало – клиент на месте. (Друг исподтишка следил за отражением грамотного насекомого в зеркале. Чего я чисто по техническим причинам делать не мог: ракурс был неподходящий.)
Как и было заранее договорено, Вася дал сверчку немного времени, чтобы тот углубился в перипетии сюжета "Острова сокровищ". И вот, наконец, условный сигнал – знак "ОК", получен…
Скинув проклятое одеяло, я схватил заранее приготовленное прозрачное ведерко из под краски. Бесшумно поднялся ноги и осторожно заглянул на шкаф… Здоровенный сверчок в очках был настолько увлечен повествованием, что в принципе не заметил моего появления.
Мешкать я не стал. Cекунда – и пластиковый колпак надежно отрезал усатого любителя беллетристики от внешнего мира…
Через десять минут пойманный мной сверчок, сняв очки, уже понуро сидел в поллитровой стеклянной банке из под огурчиков. Банка стараниями Василия надежно закрыта продырявленной гвоздиком крышкой. На внутренней стенке посудины друг предусмотрительно наклеил кусочек чистой бумаги. Не забыл положить и кусочек карандашного грифеля. Чтобы, значится, сверчок мог отвечать на вопросы страших братьев по разуму в моем и Васином лице.
После того как я и Раскосых откупорили по бутылочке пива – надо же было хоть как-то отметить поимку разумного насекомого? – друг приступил к допросу пленника:
– Сверчок! Мы знаем, что ты разумен! – сразу взял, что называется, быка за рога, Василий! – И не строй из себя бестолковую божью коровку: четвертый день со мной Стивенсона читаешь… Раз уж говорить не можешь, пиши… Как тебя зовут? Откуда ты? Еще такие, как ты, грамотеи где-то водятся?..
– Сотрудничество будет поощряться: я тебе в банку морковочку покрошу, муху дохлую кину, водички дам… – попытался я в свою очередь умаслить обладающее интеллектом насекомое.
– Да что там водички! – поддержал меня Раскосых своим "пряником". – Отвечай на вопросы и я тебе пива налью в… да вот хоть в пробку!
Но и про "кнут" здоровяк не забыл упомянуть:
– А будешь отмалчиваться – сдам в академию наук! Пусть там с тобой живодеры-энтомологи разбираются…
Выслушав ультиматум Василия, сверчок, кажется, еще больше приуныл. Потыкался усами в окружающее его со всех сторон стекло и… заговорил…
– З-зачем у меня з-рение не как у л-людей? – донеслось из банки. – З-заловили, как ж-жука тупого… Сиж-жу теперь в уз-зилище…
"Блин! Как я мог забыть про надкрылья, трением которых друг о друга сверчки издают звуки! Вот я баран!", – на время потеряв дар речи, подумал я. – А ведь я прекрасно слышал, как Вася удивлялся тому, что сверчок ни разу не выдал себя стрекотом…"
– Ага! Оказывается, ты, сверчок, говорить все-таки умеешь! – удовлетворенно произнес Василий. – Скажи, как хоть тебя зовут, чудовище мелкое?
– З-зерк! Таково мое проз-звищ-ще… – ответил разумный сверчок. И умильно сложив лапки под головой, жалобным голосом произнес:
– Л-люди! Отпустите меня, пож-жалуйста! Меня дома ж-ждут…
Моя рука сама по себе потянулась к банке. Но Вася был неумолим:
– Поговорим для начала, Зерк. А там видно будет, что с тобой делать…
– Раз-зговор воз-змож-жен, если поз-звонить дашь друз-зьям, – поставил ультиматум разумный сверчкок.
– У тебя что, и мобильник есть с собой? – удивленно пробормотал я.
Зерк, видимо, дивясь моему тугоумию, раздраженно пошевелил усами и сказал:
– У вас-с есть. Вот номер-р… Пар-ру слов всего скаж-жу, что з-задерж-живаюсь…
И, взяв в лапку кусочек грифеля от простого карандаша, ловко написал на оставленной в банке бумажке странный пятнадцатизначный телефонный номер.
– Ладно, будь по-твоему, – чуть подумав, согласился Раскосых. – Но стрекочи по-русски, чтобы я и Димон тоже понимали. И – без подстав, а то…
Вася предъявил сверчку оружие возмездия на случай "подставы": невесть где взятый увесистый молоток.
Зерк посмотрел на молоток в очках и без оных. И, вроде бы, проникся… Сказал:
– Всего пар-ру слов! Я быстр-ро…
Кивнув в ответ, Василий отложил зловещего вида молоток в сторону и принялся набирать на смартфоне длиннющий номер…
7.
На вызов ответили почти сразу:
– Джрн спстл! Чт слчлс?
Зерк, обрадованно пошевелив усами, сказал:
– Это З-зерк. З-завис на тмрзв до десяти. Юж-жный маяк ч-чиню втор-рой р-раз в свободном доступе. Р-работа ср-рочная…
– Пнл, жд… – ответил Зерку неведомый собеседник и отключился.
