А. А. Пронин
Социально-правовая защита детства в России

Полная версия

Введение

В 1989 г. Генеральной Ассамблеей ООН в качестве основы для самого широкого спектра вопросов защиты детей была принята Конвенция о правах ребенка. Конвенция является единственным международным договором, который ратифицировало абсолютное большинство существующих государств. В ней подтверждаются права всех детей на выживание, охрану здоровья и образование через создание для них благоприятных условий жизни, позволяющих оградить детей от эксплуатации, жестокого обращения и насилия, а также гарантии права на гуманное обращение с детьми при нарушении ими закона. В Конвенции о правах ребенка в основном перечислены те права, которые призваны обеспечить удовлетворение особых потребностей детей, связанных с их социальной и психофизической незрелостью¹. Однако говорить о правах детей, имея в виду лишь те, что защищены названным документом, не совсем правильно, так как согласно ст. 6 Федерального закона «Об основных гарантиях прав детей в Российской Федерации»² за ребенком закреплены все права человека и гражданина в соответствии с Конституцией РФ. Круг прав человека и гражданина значительно шире и включает такие на первый взгляд «недетские» права, как неприкосновенность частной жизни, недопустимость сбора, хранения и распространения информации о частной жизни лица без его согласия, право на возмещение вреда, причиненного незаконными действиями или бездействием органов государственной власти. Таким образом, ребенок выступает объектом и субъектом права, имеющим все конституционные права, которые провозглашены для любого человека, и особые права – для ребенка.

После распада в 1991 г. Советского Союза в стране начались огромные экономические, политические и социальные перемены, которые имели серьезные последствия для благополучия детей. Даже улучшение социально-экономической ситуации, наблюдаемое в последние годы, на положении детей отразилось пока слабо. Значительное число детей в России все еще живут в бедности, лишены родительской заботы и подвергаются дискриминации. Однако положительные экономические тенденции 2005 – 2007 гг. предоставили уникальную возможность для ускорения темпов реформы в социальном секторе и увеличения объема капиталовложений в приоритетные области на благо детей.

На встрече с членами Правительства РФ, руководством Федерального Собрания и членами президиума Государственного совета, проходившей 5 сентября 2005 г., Президент РФ обнародовал четыре национальных проекта (в области здравоохранения, образования, обеспечения жильем и сельского хозяйства), направленных на улучшение условий жизни тех граждан, которые находятся в наиболее неблагополучном положении. Эти проекты дают возможность улучшить и социальное обеспечение детей.

Представляя свой третий периодический доклад Комитету по правам ребенка в сентябре 2005 г., российское правительство выделило национальный проект в области здравоохранения как одну из своих ключевых стратегий по улучшению здоровья детей и молодежи. В этой программе по модернизации системы отечественного здравоохранения делается упор на повышение доступности первичной медико-санитарной помощи и улучшению ее качества.

Согласно этому проекту правительство обязалось создать шесть крупных федеральных медицинских центров, специализирующихся на лечении сердечнососудистых проблем у детей, и провести всеобщую вакцинацию детей от гепатита В.

В федеральную целевую программу «Дети России» также в качестве одного из ключевых компонентов, касающихся здоровья, входит раздел «Здоровое поколение», где предусмотрены обеспечение охраны материнства и нормальных родов, охраны здоровья детей и подростков, включая их репродуктивное здоровье, а также профилактические меры, направленные на сокращение заболеваний, инвалидности и смертей среди детей и подростков³.

Кроме того, российское правительство активизировало работу по принятию более решительных мер, направленных на улучшение критической демографической ситуации в стране. В ежегодном Послании Федеральному Собранию в мае 2006 г. Президент РФ В. Путин предложил увеличить пособия на детей в возрасте до полутора лет; предоставить матерям, имеющим детей в возрасте до полутора лет, отпуска по уходу за ребенком с оплатой в размере 40 % от предыдущего заработка; компенсировать расходы семей на оплату пребывания ребенка в дошкольном учреждении и обеспечить реализацию мер социальной помощи в виде «материнского капитала» в размере 250000 р. для семей, где рождается второй ребенок⁴. С целью реализации предложений главы государства вскоре был принят ряд федеральных законов⁵. Помощь, оказываемая в рамках вышеупомянутых мер, может оказаться жизненно важной для некоторых семей с маленькими детьми.

Начиная с 2006 г., российское правительство стало уделять приоритетное внимание мерам по расширению поддержки детям, оставшимся без родительского попечения, и уменьшению числа детей, воспитывающихся в государственных интернатных учреждениях, уделяя при этом особое внимание воспитанию в семейном окружении. В Послании Федеральному Собранию в 2007 г. Президент РФ объявил 2008 г. «годом семьи», тем самым еще раз обратив приоритетное внимание на важность института семьи и необходимость расширения помощи и поддержки российским семьям⁶.

Неотъемлемым правом каждого человека является доступ к качественному образованию. Образование влияет на все виды развития человека. Будучи не просто источником знаний, образование дает возможность детям в полной мере реализовать свой потенциал, когда они станут взрослыми.

Важность образования как основного средства развития общества провозглашена во многих международных документах, начиная с Всеобщей декларации прав человека 1948 г.

В 2006 г. Россия начала реализацию приоритетного национального проекта в области образования, направленного на создание благоприятных условий для совершенствования системы образования с сохранением ее лучших традиций.

Первоочередными мерами в российской сфере образования, которые включены в политическую повестку дня, являются:

1) восстановление роли общедоступного дошкольного образования (обеспечение всех детей равными стартовыми возможностями для получения образования является важнейшей задачей, особенно учитывая рост социального неравенства, происходящего по всей России);

2) постепенное увеличение финансирования образования;

3) вовлечение социально уязвимых групп детей в образовательный процесс, снижение неравенства в доступе к образованию детей в городах и сельской местности;

4) адаптация содержания образования к текущим потребностям российского общества и экономики, а также разработка долгосрочной стратегии приведения образования в соответствие требованиям рынка труда.

Россия сможет создать конкурентоспособную экономику, только перестроив систему образования в целом и обеспечив всеобщий доступ к образовательному процессу.

Несмотря на порождающие умеренный оптимизм перечисленные меры, один из основных принципов Конвенции ООН о правах ребенка – приоритетность интересов детей перед обществом – в России остается скорее далеким от реальности благим пожеланием, нежели четко поставленной целью. Этому можно найти немало оправданий. Однако очень многое зависит от гражданской позиции и правильного понимания своего профессионального долга тех специалистов, которые работают с детьми. Никто не выполнит за них то, что они могут и должны сделать.

В связи с вышеизложенным нами в изданной Российским государственным профессионально-педагогическим университетом в 2007 г. монографии «Социально-правовая защита детства в России» предпринята попытка актуализировать проблемы в сфере социально-правовой защиты детства, а также очертить известные на сегодня возможные пути постепенного их решения⁷.

В последние годы подготовлено немало диссертаций, посвященных анализу проблем жестокого обращения с детьми, социального сиротства, истории детской беспризорности, предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних на разных этапах существования российского (советского) государства, правовым и теоретическим основам развития ювенальной юстиции в России⁸ и т. п. Социально-правовой защите детства в России посвящено большое число научно-практических конференций и «круглых столов» с участием представителей всех заинтересованных государственных и общественных институтов. Массив публицистики по данным вопросам стал буквально «обвальным».

В то же время сколько-нибудь серьезной учебной литературы по правам ребенка пока практически нет. Нам известен только один учебник по этой инновационной правовой дисциплине – ювенальному праву, подготовленный по заданию Министерства образования и науки РФ сотрудниками Воронежского института МВД⁹, а также посвященные отдельным аспектам работы с несовершеннолетними учебные пособия под редакцией Л.М. Карнозовой¹⁰ и Э.Б. Мельниковой¹¹. При этом, на наш взгляд, серьезными недостатками вышеназванного учебника «Ювенальное право» являются следующие методологические «недочеты»: назидательность, нормативность в изложении материала, сводящееся к сухому, практически лишенному комментариев воспроизведению положений нормативных актов, и полное отсутствие примеров из практики. Такой учебник, откровенно говоря, повергает читателя в скуку.

В нашей монографии рассматриваются актуальные проблемы защиты детей от жестокого обращения, включая их неизбежное следствие – социальное сиротство; социально-правовые аспекты профилактики наркозависимости несовершеннолетних; вопросы ювенального судопроизводства и ювенальной юстиции (понятие и нормативные основы введения, отечественный и зарубежный опыт, законодательные инициативы и первые практические шаги, детская адвокатура). Особое внимание уделяется теме восстановительного правосудия и развития общественных инициатив в сфере уголовной юстиции, попыткам привлечь самого ребенка, его внутренние ресурсы к активной работе по преодолению собственных проблем.

Библиографический список и приводимый в качестве приложения к книге перечень основных нормативно-правовых и судебных документов по защите детства в Российской Федерации, вобравший в себя действующие в нашей стране международно-правовые акты, федеральные законы, указы Верховного Совета РСФСР, указы и распоряжения Президента РФ, постановления и распоряжения Правительства РФ, нормативные акты министерств и ведомств, акты Конституционного и Верховного судов РФ, Генеральной прокуратуры, будут представлять интерес и значимость как для лиц, осуществляющих научные изыскания по схожей проблематике, так и практикующих специалистов, работающих с детьми.

Материалы книги прошли апробацию в ходе преподавательской и консультационной деятельности автора в ряде вузов и образовательных центров Екатеринбурга и области, всероссийских и региональных научно-практических конференциях. Думается, что они могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений при изучении таких дисциплин, как «Ювенальное право», «Профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», «Педагогико-правовая работа со спецконтингентом», «Юридическая психология», «Педагогическая и юридическая антропология».

Глава 1.
Актуальные проблемы защиты детей от жестокого обращения

1.1. Понятие жестокого обращения с детьми и его виды

Одним из наиболее устойчивых мифов, унаследованных из советского прошлого, является убеждение в том, что дети – это единственный привилегированный класс в нашем обществе. Следствием этого убеждения стало распространение представления о том, что случаи жестокого обращения с детьми в нашей стране встречаются редко и связаны с психическим заболеванием или алкоголизмом родителей, их нравственной неразвитостью или моральной дефектностью, а не с тем подчиненным, зависимым от взрослых, положением в обществе, которое дети занимали ранее и занимают в настоящее время.

Международные правовые акты не дают конкретного определения жестокого обращения с ребенком. Так, в ч. 1 ст. 19 Конвенции ООН о правах ребенка (1989) сказано, что государства-участники должны принять все необходимые меры, в том числе и законодательные, для защиты ребенка от всех форм физического и психического насилия, оскорбления или злоупотребления, грубого обращения или эксплуатации¹². Однако при этом не раскрывается содержание понятий: «насилие», «злоупотребление», «оскорбление», «эксплуатация». Указанные понятия должны конкретизироваться в национальном законодательстве каждой страны с учетом ее традиций и культуры.

Термин «жестокое обращение с детьми» впервые появился в Кодексе о браке и семье РСФСР в 1968 г. В нем жестокое обращение с детьми было включено в перечень оснований для лишения родительских прав, но содержание самого понятия не раскрывалось. Разъяснение этого понятия для семейного, но не уголовного права было дано в п. 14 постановления Пленума Верховного Суда СССР «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» от 07.12.1979 № 9 и без существенных изменений воспроизведено через 20 лет в п. 11 постановления Пленума Верховного суда РФ «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей». Из этих разъяснений следует, что жестокое обращение с детьми может проявляться в осуществлении родителями физического или психического насилия над ними либо в покушении на их половую неприкосновенность, а также в применении недопустимых способов воспитания (в грубом, пренебрежительном, унижающем человеческое достоинство обращении с детьми, оскорблении или эксплуатации детей)¹³. Таким образом, под жестоким обращением с детьми понимаются как уголовно наказуемые действия, так и действия, которые нарушают права ребенка, но не являются уголовно наказуемыми. Но так же, как и документы ООН, высшая судебная инстанция нашего государства не раскрывает содержание понятий «насилие», «злоупотребление», «оскорбление», «эксплуатация».

В Уголовный кодекс РФ (УК РФ) 1996 г. включена ст. 156, которая впервые предусматривает ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, сопряженное с жестоким обращением. Однако отсутствие в этой статье четкого и однозначного определения, что есть жестокое обращение с несовершеннолетним, затрудняет применение данной нормы на практике.

Таким образом, отсутствие четкого и развернутого определения жестокого обращения с ребенком в российском законодательстве следует считать очевидным пробелом.

По мнению ряда авторов, под жестоким обращением с ребенком в уголовном праве следует понимать посягательства, причиняющие ребенку серьезный «физический, психический, морально-психологический вред, включая садистские, инцестные и иные парафильные сексуальные посягательства, либо ставящие его в опасность причинения подобного вреда, а равно нарушающие его развитие»¹⁴. При этом следует отметить необходимость большей конкретизации предлагаемого определения и выработки дефиниций отдельных форм жестокого обращения с ребенком.

Все сказанное позволяет нам различать четыре основных вида насилия в отношении детей: физическое, сексуальное, психическое и пренебрежение основными нуждами ребенка.

«В мире есть единицы измерения чего угодно: рубли, калории, биты. Единицы измерения насилия нет. Мы не можем сказать, становится насилия больше или меньше, – говорит Л. Улицкая, писательница. – Но именно в наше время человечество постепенно начинает осознавать: проблема выживания связана не с истощением ресурсов планеты и даже не с экологической катастрофой, а с тем, успеет ли homo sapiens перестроить свое сознание таким образом, чтобы признать свободу высшим благом, а насилие – глубочайшим позором и болезнью.

Жестокое обращение с детьми – это социальное явление, которое присуще любому обществу. Бердяев говорил, что психологические особенности русских закладываются в раннем детстве в результате тугого пеленания, принятого во всех слоях общества – от крестьянства до аристократии, и привычка к рабскому состоянию складывается именно из-за стеснения физического движения в раннем возрасте… Возможно, к этому заключению нужно относиться как к метафоре, но, мне кажется, и в буквальном его прочтении тоже есть определенный смысл. Рабское состояние и есть привычка к насилию»¹⁵.

Схожую мысль высказывает и швейцарский психоаналитик Э. Миллер: «Говоря о причинах, по которым Холокост имел место именно в Германии и именно в то, а не другое время, одним из факторов называют деструктивный стиль воспитания, применявшийся к детям раннего возраста в Германии на рубеже веков. Это всеобщее и повсеместное истязание детей. Разумеется, и в других странах дети подвергались и подвергаются дурному обращению во имя целей и задач, которые ставят перед собой воспитатели. Однако не с такого раннего возраста и не с таким систематическим упорством, которые отличали прусскую педагогику. За два поколения до того, как Гитлер пришел к власти, данный метод уже был отработан во всех деталях и применялся по всей Германии. Он заложил в итоге надежный фундамент, на котором Гитлер смог построить то, о чем мечтал»¹⁶.

Многолетний социально-экономический кризис, переживаемый нашей страной, обусловливает актуальность проблемы жестокого обращения с детьми для современной России.

По данным всемирной правозащитной организации «Международная амнистия», 40 % российских детей подвергаются насилию в семьях; в школах 16 % учащихся испытывают со стороны педагогов физическое насилие и 22 % – психическое; в 1990 – 1999 гг. смертность от самоубийств среди детей и подростков выросла на 100 %, в 1996 г. покончили с собой 2756 детей и подростков. Отмечаются самоубийства даже среди детей 5 – 9 лет¹⁷. В последующие годы статистика детских самоубийств не публиковалась.

По информации Генеральной прокуратуры РФ, в России в 1998 г. 103360 детей стали жертвами преступлений, из них 3670 умерли, здоровью 6626 был нанесен тяжкий вред. Эти цифры касаются лишь выявленных преступлений¹⁸. А сколько невыявленных?

Жестокое обращение с детьми – это не только физическая травма. Оно вызывает задержку физического и психического развития (если насилие началось в раннем возрасте), нарушение социализации, появление различных отклонений в поведении ребенка и подростка. В числе последствий жестокого обращения с детьми – формирование у последних чрезмерных страхов, отсутствие самоуважения, а иногда и убеждение в том, что они заслуживают подобного обращения. Дети рано утрачивают веру в добро и испытывают отчуждение от взрослых (родителей).

Факты насилия имеют место в школах, больницах, на детских площадках и т. д. Однако мы остановимся подробнее лишь на фактах насилия в отношении детей в семьях и интернатных учреждениях.

1.2. Насилие в отношении детей в семьях

В последние 20 лет российским семьям с детьми пришлось столкнуться с большими экономическими трудностями и психологическим стрессом, что привело к росту числа распавшихся семей. Возросшая уязвимость детей усугубляется высоким уровнем разводов (по статистике, число регистрируемых ежегодно браков и разводов примерно равно). А действительность характеризуется устойчивой тенденцией падения ценности ребенка для семьи. Об этой свидетельствуют снижение рождаемости, увеличение числа детей, оставшихся без родительского попечения, в том числе и детей, родители которых были лишены родительских прав, резкое сокращение числа детей, усыновленных российскими гражданами. Дети в силу своей зависимости от взрослых, того подчиненного положения, которое они занимают в обществе, оказываются чрезвычайно удобным, а подчас и единственно возможным для взрослых объектом для демонстрации их власти. Родители, не сумевшие найти свое место в жизни, приспособиться к изменившимся условиям, обозленные на всех и все, берут реванш в семье. Семью называют «ячейкой общества». Однако это означает не только то, что семья является основной «структурной единицей» общества, но и то, что, подобно банковской ячейке, современная городская семья – закрытое образование, малодоступное для внешнего контроля. Конституция России закрепляет неприкосновенность жилища и частной жизни. Согласно ст. 51 Конституции РФ, никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников. Все это приводит к тому, что дети, особенно маленькие, оказываются заложниками своих родителей, которые не исполняют обязанностей по воспитанию детей или злоупотребляют своими родительскими правами.

Дети страдают от насилия в семье и как жертвы, и как свидетели. Согласно мировой статистике, в 30 – 50 % случаев насилия между супругами жестокому обращению подвергаются и дети. О масштабе проблемы свидетельствует и российская статистика. Ежегодно в России погибает около 15 тыс. несовершеннолетних в возрасте до 14 лет, из них 50 % умирает от неестественных причин и более 2 тыс. становятся жертвами убийства или тяжких телесных повреждений.

Нередко причиной смерти детей оказывается ненадлежащее исполнение родителями своих обязанностей по воспитанию и надзору над детьми¹⁹.

По данным Министерства внутренних дел (МВД), в 2004 г. 32600 детей самовольно ушли из дома из-за сложившейся трудной обстановки в семье, а 61600 детей находились в розыске²⁰. Около 60 % родителей в России бьют и унижают своих отпрысков в воспитательных целях, а наказание несут единицы²¹… Эти данные свидетельствуют о серьезности проблем, с которыми сталкиваются семьи, и необходимости как можно более раннего выявления кризиса в социально-уязвимых семьях и оказания им помощи.

В 2000 г. кассационная коллегия Волгоградского областного суда оставила в силе приговор, вынесенный ранее районным судом отцу, избивавшему своего сына. Суд приговорил родителя к лишению свободы на четыре года три месяца. Тридцатидевятилетний глава семьи, житель Городищенского района, регулярно избивал своего восьмилетнего сына Андрея, «чтобы воспитать достойного гражданина России». Однажды, когда отец особенно разошелся, бил кулаками по лицу и животу, швырял на землю, мальчик, ища спасения, прибежал к соседям. Соседи отвезли мальчика в больницу. Медики при виде мальчика испытали шок – практически все его тело было покрыто синяками и ссадинами.

На суде обнаружилось, что в свои 8 лет Андрей не посещал школу – определить его в первый класс родителю было недосуг.

За такое «воспитание» отец был осужден по ст. 156 УК РФ («неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего», в том числе и применение к детям физического насилия).

«За всю свою судебную и прокурорскую практику, – рассказала прокурор Л. Тарасова, – я не припомню случая, чтобы кого-то из родителей привлекли к ответственности за истязание ребенка. Как правило, крайняя мера – лишение родительских прав.

Хотя, как и во многих других странах, законом ответственность предусмотрена. Но если там соответствующие нормы активно применяются на практике, ст. 156 УК РФ, по определению самих же юристов, относится к "мертвым"»²². Основная трудность – нет свидетелей, но очень часто и сами дети молчат, боясь остаться наедине с родительским гневом.

Так, десятилетний Миша наотрез отказывался рассказать об издевательствах отца. А выяснилось все после того, как преподаватели школы, где он учился, передали в Исакогорское подразделение по делам несовершеннолетних милиции общественной безопасности информацию о медицинском осмотре, во время которого врачи увидели на теле мальчика сильнейшие синяки и ссадины. Инспектору стоило огромных трудов успокоить ребенка и уверить в том, что отец больше не страшен, что его недовольство показаниями сына не оставит на теле мальчика новых страшных следов. О том, что творилось в этой семье, не знал никто: Миша ни разу не пожаловался, несколько позже отца привлекли к уголовной ответственности, но условно, то есть до новых побоев, новых страданий и чьих-то слез. Хотя над мальчиком и взяла опекунство его тетя, но кто может поручиться, что папаша-садист не доберется вновь до своего и так настрадавшегося сына²³.

«Мой ребенок, захочу – убью, захочу – накормлю», – говорят в неблагополучных семьях.

Получается, что родители правы, и закон не сможет добраться до них, пока не произойдет самое страшное.

Невнимание к детским бедам выливается в трагедии за гранью добра и зла. Весь Красноярский край потрясла гибель 15-летнего подростка, старшего сына в семействе с девятью детьми. Родители, живущие в маленьком поселке, в перерывах между распитием спиртных напитков изощрялись в пытках: малышей привязывали голенькими на всю ночь в лесу, ставили пятками на раскаленную печку… Их старший брат много раз убегал из дома, но всякий раз возвращался ради спасения жизней братьев и сестер. Воровал и на добытые деньги покупал им еду. И постоянно обивал пороги социальных служб, умоляя забрать их у родителей и поместить в детдом. После очередного отказа юный мученик повесился…²⁴

Дикие случаи происходят не только в глубинке. В январе 2000 г. умер в больнице москвич Саша Белов. Он практически сгорел заживо по вине матери-алкоголички. До этого мальчик вместе с доброй соседкой ходил в отдел по опеке местной управы, просил забрать его у матери «хоть куда-нибудь»²⁵.

Не редки преступления, связанные с сексуальным насилием над детьми. Однако согласно исследованию, проведенному в Санкт-Петербурге, в правоохранительные органы обращаются менее 5 % жертв педофилов²⁶.

Две симпатичные полненькие девочки-двойняшки, лет пяти, в комнате психологической адаптации и реабилитации пермского центра «Социум плюс» рисуют огромного мужчину с ужасными глазами и большими зубами, а рядом маленькую беззащитную девочку. По мнению психолога, детский рисунок подразумевает явную агрессию.

К ведущему семейному психологу центра Г. Бояринцевой Анечку и Танечку привела мама. Ее насторожило поведение мужа и некоторые фразы из разговоров девочек, подобные такой: «А папа нас моет долго и заставляет мыть его…» Отец двойняшек все отрицал. Он посоветовал жене полечиться в психиатрической больнице, но подозрения женщины были небеспочвенны²⁷.

Правда, мать матери – рознь. Об этом говорит другой пример. Тринадцатилетний мальчик, позвонивший по телефону доверия, сообщил, что подвергается насилию со стороны матери. Если отказывается от полового акта, она его наказывает, не одевает, не кормит. Отца у мальчика нет, и мать потерять он боится, хотя ребенок уже на грани самоубийства²⁸.

Случай редкий, потому что сожительство матери с сыном, как правило, начинается по инициативе ребенка, страдающего эдиповым комплексом.

Сотрудники центра «Социум плюс» могут отправить пострадавшего или пострадавшую к детскому гинекологу. Но это лишь в том случае, если сам ребенок или кто-то из его родственников обратятся к ним за помощью. Если последние не проявят инициативы, то преступник останется безнаказанным. К тому же правоохранительные органы поверят скорее связному рассказу взрослого, чем сбивчивому, нелогичному повествованию ребенка, доказать правоту которого очень сложно.

Между тем дети, пережившие сексуальное насилие от близких людей, испытывают глубокий внутренний конфликт. С одной стороны, для такого ребенка жизнь, его семья – незыблемы, с другой – ему плохо в семье, все в его душе разрушается, он понимает, что с ним происходят ужасные вещи. Особенно ситуация остра, когда проблема замалчивается, когда мать пытается не замечать тревожных черт в поведении ребенка.

Эти преступления чаще всего носят скрытый характер. Вместе с тем педофилия – одна из наиболее неблагоприятных форм сексуальных отклонений, так как от извращенной чувственности страдают дети, а многие из преступников остаются безнаказанными. По зарубежным данным, соотношение совершенных и зарегистрированных преступлений – пятнадцать к одному²⁹.

Чаще всего детей совращают их близкие или окружающие (лишь 10 % педофилов – незнакомые ребенку люди). Эмоциональная связь с ребенком, являющимся объектом сексуальных притязаний педофила, используется для облегчения совершения преступления. Кроме того, по мнению специалистов, педофил обычно внешне нормальный человек, его «темная сторона» таится в интимной жизни, скрытой и от коллег, и от друзей.

В большинстве случаев до суда дело не доходит. Если на известие об изнасилованном ребенке общественность негодует, то изнасилованная отчимом 12 – 13-летняя школьница, по мнению обывателя, виновата сама. Она надела слишком короткую юбку, накрасила губы яркой помадой и сама спровоцировала насильника.

Ужасно, когда ребенка, ставшего жертвой, выставляют соблазнителем. Ему требуется квалифицированная помощь, а окружающие его подозревают во всех смертных грехах. Правда, в некоторых российских городах уже есть детские адвокатуры, а в Прибалтике имеются специальные кабинеты, где дети – жертвы насилия в комфортных психологических условиях подробно рассказывают, показывают с помощью игрушек, без дополнительного стресса, что с ними случилось. Происходящее в кабинете транслируется в зал судебного заседания.

Кому-то, возможно, покажется, что этой проблемы в нашем обществе не существует, но если вдуматься, присмотреться к поведению окружающих, то многие безобидные ситуации, возникающие в обществе, на поверку оказываются не так уж и безобидными. Многим (и не только женщинам) может вспомниться ситуация, когда они, еще будучи совсем юными, иногда в городском транспорте чувствовали прикосновение чужих рук. Недоуменно отодвигались, поднимали глаза и видели, например, солидного мужчину, смотрящего как ни в чем не бывало в окно. Чувствуя неладное, уходили в другой конец салона, но через некоторое время снова ощущали прикосновения. И счастье, что удалось отделаться так легко, у многих вспыхивают в памяти факты насилия или надругательства над их близкими или родными. Так что беда, как говорится, ходит совсем рядом. Не случайно, к примеру, в Перми существуют психологические центры и круглосуточный телефон доверия, куда в любую минуту можно обратиться за помощью. Психологи-профессионалы всегда выслушают и помогут найти пути выхода из сложной ситуации.

Говоря о домашнем насилии в отношении детей, нельзя не упомянуть о практике наказаний. «Бить или не бить?» – такого вопроса перед педагогикой не стояло многие столетия. Во всех европейских странах бытовали изречения: «Пожалеешь розгу – испортишь ребенка», «Деньги хороши считаны, а дети – биты». Более того, родитель, не применявший строгих наказаний для поддержания в детях покорности, подвергался осуждению. Домострой XVI в. рекомендовал отцам: «Чад любить и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а, осудив, побить. Наказывай детей в юности – упокоят тебя в старости твоей»³⁰.