Месть княгини Софьи – Александр Прозоров

Продолжение романов «Любовь литовской княжны» и «Судьба княгини».Автор утверждает: разделение монастырей на мужские и женские началось лишь в середине XVI в., и уходили в обитель прихватив слуг, жен и имущество, чтобы жить не тужить. Так почему бы Софье Витовтовне не предложить бывшему любовнику Юрию Звенигородскому совместное пострижение? Вдовствующая великая княгиня представлена властной и злобной истеричкой с исключительными перепадами настроения. Войну она начинает по желанию своей левой пятки, а малахольный Василий II матушке слова сказать не может. Только пленение «ублюдка юрьевского», а на деле друга и союзника Дмитрия Шемяки как-то привело в чувство правителя Руси. События в то время происходили страшные: междоусобица, ослепления, отравления, татары. А описано все как-то поверхностно, я никому не посочувствовала, только «литовскую ведьму» хотелось убить.По-моему, у автора каша в голове. Ключница Пелагея, позже одаренная суконной фабрикой, носит платья не по размеру с великокняжеского плеча (зато с корсетом). Без подсказки князя Юрия Пелагее самой было не догадаться их ушить? Софья Витовтовна говорит невестке, что не государское дело вышиванием заниматься – надо за скотиной и амбарами следить. На Пасху дарят чуть ли не яйца Фаберже. А от кравчего Олая Басманова только у меня глаз дергается?Промосковские летописи все врут, а Александр Прозоров рассказал чистую правду. Пишешь художественный роман – пиши, но не выдавай свои фантазии за исторические факты. О поголовно православной Орде (мы тогда еще пням молились) и проводниках ее интересов на Руси, христианских волхвах, я вообще читать не в силах.