Александр Романов
Двенадцать миллиардов
– Да, за это отвечают иные клетки. Это не было целью нашей операции. Кроме того, для меня было важно сохранить в тебе одно из базовых чувств каждого разумного человека, которое является неотъемлемой частью соответствующей подсистемы мозга.
– И какое же чувство тебя так интересует больше всего?
– Жажда отмщения.
– Тебе оно, похоже, знакомо не понаслышке, – Вернон без труда нащупал слабое место Юли. – Его реализация моими руками и должна стать оплатой моего воскрешения?
– А ты сообразительный…
– Следовательно, у нас есть общие враги, кто же они?
– Убийцы твоего отца.
– Алексей и Виктор… – сквозь зубы проскрежетал два уже успевших стать столь ненавистных ему имени Вернон. – Чем же они не угодили тебе?
– Мои мотивы тебя не должны так сильно интересовать, – грубо прервала дискуссию Юлия. – В конце концов, это я вернула тебя к жизни, а не ты меня. Я не обязана отвечать ни на какие твои вопросы.
Вернон развернулся и на этот раз сам сделал четыре шага в ее направлении. Теперь их разделяло всего лишь несколько метров. Юлия поймала себя на мысли, что при виде его, стоявшего перед ней в полный рост, в боевом костюме даже без оружия ей становилось не по себе. Добрые черты лица, столь присущие ему ранее, теперь полностью растворились, выражение его лица было наполнено страданием и гневом, а взгляд источал неприкрытую злобу.
– Я привык сам решать, что считаю интересным для себя, а что нет, – ответил Вернон и сделал еще один шаг почти полностью сокративший дистанцию, как вдруг ощутил, что пространство между ними было разделено не видимым ему ранее абсолютно прозрачным армированным стеклом.
– Прибереги свою агрессию для тех, кому ты призван отомстить, – спокойно констатировала Юлия. – Я слышу тебя через внешние динамики в стенах. А это сорокамиллиметровое бронированное углеродной решеткой стекло. Такие же стояли на иллюминаторах твоего “Поляриса” до того момента пока он не канул в раскаленную вулканическую лаву. Это покрытие прошло успешное тестирование в метеоритном поясе Сатурна.
Вернон медленно прислонил обе ладони к вертикальной поверхности неожиданно выросшей перед ним преграды и впервые за все это время, слегка наклонив голову, изобразил подобие ехидной улыбки. Юлия хотела подарить ему ответную гримасу, однако в этот момент Вернон, по всей видимости, ощутив в себе пребывание какой-то невероятной внутренний силы, оторвал ладони от прозрачной бронированной поверхности и что было мощи сжав их в кулаки резко ударил ими по стеклу. Удар оказался такой невероятной силы, что по прозрачной поверхности в тот же момент начали распространяться паутинообразные трещины. Вернон продолжал агрессию ударяя кулаками по стеклу со все большей силой и интенсивностью, пока наконец не добился своей цели. Пробив последний защитный слой, тысячи мелких фрагментов в ту же секунду, словно по его скрытому приказу, посыпались на пол. Юлия интуитивно сделала шаг назад, чтобы не попасть под осколки, однако продолжала быть предельно сдержанной и не подала ни одного сигнала страха перед очевидно надвигавшейся на нее опасности.
– Впечатляет, – не без удовольствия заключила она. – Даже я не ожидала подобных результатов. Регенерация твоих органов прошла быстрее, чем я предполагала. Отсутствие обратной связи от нервных окончаний начинает разблокировать скрытые возможности твоего организма. Однако и у твоих способностей есть ограничения.
Не обращая внимания на окровавленные ткани на своих кулаках, довольный собой, Вернон внимательно осмотрел разлетевшиеся по полу осколки и на этот раз стремительно приблизился к Юлии уже на расстоянии вытянутой руки, но в следующий момент его поразила невероятная по силе судорога, виски его головы сжались словно под воздействием невидимых тисков. Не ожидая от своего организма такой реакции, он потерял над собой контроль, схватился за голову, едва не закричав от боли.
– В каком-то смысле, я теперь твой родитель, а на родителей, как ты знаешь, нельзя поднимать руку. – Юлия впервые повернулась к нему спиной и, пройдя несколько метров по лаборатории, села за стол из жесткого белого пластика, с ожидающим ее там нейронным компьютером. – Надеюсь ты понимаешь, что мы не могли не создать защиту от твоей необузданной агрессии. Каждая твоя попытка причинить мне боль будет иметь последствия для тебя самого. И это будет единственной физической болью, которую ты будешь чувствовать с этого дня. Судорога начала неохотно покидать Вернона и вскоре он уже был способен осознать неотвратимую правду, содержащуюся в словах Юлии.
– Вот как значит, – вскоре со злобой от своего бессилия в сложившейся ситуации, заключил Вернон, – мои хирурги подстраховались, боясь, что их создание направит свою агрессию против них?
– К чему нам лишние риски? – даже не смотря в сторону Вернона, спокойно продолжала Юлия. Взяв в руки сигарету и воспламенив ее лазерной зажигалкой, она впервые закурила. Возобновив несколько недель назад свою старую школьную привычку, в последнее время она уже совсем перестала отдавать себе отчет о смертельном вреде, который наносил ее организму табак.
– Дай мне нож! – неожиданно сквозь зубы прорычал Вернон.
– Для начала я бы хотела выяснить, как сказалась операция на клетках головного мозга, отвечающих за память. Ты помнишь кто ты, помнишь, что произошло до падения твоего звездолета? – спросила Юлия, словно давая понять, что либо не услышала приказа Верна, либо попросту пренебрегла им.
– Дай нож! – снова прокричал Вернон своим новоприобретенным басом и так сильно, что Юлия поняла, что не выполнив просьбу, потеряет контроль над ситуацией. И хотя они оба уже знали, что причинить ей вред он был не способен, что-то внутри ее организма дрогнуло и она протянула ему большой медицинский скальпель и, опасаясь чего-то непредвиденного, встала из–за стола, сделав несколько шагов назад. Вскоре ей предстояло воочию лицезреть подтверждения ее худших опасений.
Сев за стол, Вернон второпях положил левую ладонь на стол из толстого пластика и не медля ни секунды вонзил лезвие скальпеля в свою руку. Пройдя насквозь и ладонь и десятисантиметровую толщу стола, лезвие вышло с обратной стороны. Кровь брызнула с такой силой, что капли смогли долететь даже до белого костюма Юлии, и она невольно вздрогнула от неожиданности.
Вернон же сохранял предельное спокойствие, словно наслаждаясь устроенным им же самим чудовищным представлением. Он получил необходимое ему самому доказательство – его тело абсолютно не реагировало даже на сильнейшую резкую боль. Продержав огромный скальпель в ладони несколько секунд, он наконец выдернул его и с пренебрежением отбросил на пол. Нож издал леденящий душу звук и, отскочив от мраморной плитки, ударился о стеклянную дверь лаборатории.
– Я все помню! Все! – зловеще произнес он.
Не вымолвив ни слова, Юлия продолжала стоять в стороне. Хотя она и предполагала, что в результате операции Вернон будет способен проявлять неконтролируемую агрессию, подобное леденящее душу представление все же не могло не отразиться зловещим скрежетом на ее душе.
– Я дам тебе дополнительный комплект одежды и высажу тебя вот здесь, – выдержав многозначительную паузу, произнесла Юлия, выведя на экран трехмерного проектора карту ближайшего свободного города. – Дальше, я думаю, ты и сам справишься. Я уже сделала для тебя достаточно.
– Где моя катана? – грубо произнес Вернон, словно не выговаривая слова, а отрезая их.
– У выхода, под черным плащом. Не думала, что ты про нее вспомнишь. Разве тебе мало, того оружия что мы взяли с твоего звездолета, – ответила Юля, указывая на темно-коричневую амуницию и большой армейский чемодан.
– У меня с ними свои счеты! – в привычной ему холодной манере ответил Вернон. Не удостоив свою собеседницу даже мимолетным взглядом, он снова погрузился в свои мрачные размышления. Взяв со стола белый капроновый бинт, он обмотал им кровоточащую ладонь и направился к чемодану с оружием. Капли его крови все еще продолжали стекать на пол сквозь проделанное ножом отверстие в столе.
~ * * * ~
Лучи восходящего утреннего солнца начинали медленно окутывать своим позолоченным покрывалом мегаполис в то время, как корабль Юлии медленно снижался пролетая сквозь один из спальных районов. Маневрировать среди тысяч небоскребов с каждым годом становилось все сложнее. То тут, то там с разных этажей невероятно высоких зданий вылетали то автоматические дроиды доставщики товаров, то роботизированные воздушные автобусы и такси, то пилотируемые людьми полупрозрачные капсулы. Едва не задев одну из них, Юлия все же добралась до нулевого уровня и высадила Верона неподалеку от транспортного парка. Здесь на нескольких сотнях квадратных метров расположились тысячи различных летательных аппаратов: какие-то совсем старые, кажущиеся едва ли готовыми преодолеть притяжение планеты, какие-то вполне современные и большие, блестящие натертыми алюминиевыми пластинами, вдалеке красовались и вовсе совсем новые экземпляры, только что вышедшие с конвейера гражданского авиационного завода.
– Мне нужно что-то, что сможет долететь сюда, – тщательно прикрывая свое лицо черным капюшоном, Вернон показал оператору, занимающемуся арендой летательных аппаратов, на точку на голографической карте, и тот без промедления называл ему цену.
– Сто пятьдесят солнечных кредитов, если на самой простой капсуле. Плюс топливо и страховой депозит.
– Да это же грабеж, – произнес Вернон, хотя и знал заранее, что какая бы цифра не прозвучала, для его пустого кошелька, она все равно бы оказалось запредельной.
– Эй, не я фиксирую цены. Ко мне какие претензии? – пожилой седоволосый мужчина демонстративно отвернулся и продолжил коротать свое рабочее время за экраном трехмерного проектора, транслирующего последние события с торжественной церемонии. Вернон также заинтересовался новостями и, осознав, что хотя бы за это с него не возьмут денег, решил также поинтересоваться последними событиями. К своему удивлению он обнаружил, что Гражданская администрация не только не стала скрывать факт осуществления первого межзвездного путешествия, но даже организовала торжественный прием первых шумеров и майя, которые спустя столь долгий период отсутствия на Земле, снова ступили на ее поверхность. Среди присутствующих он узнал Ушмаля, Вукуба и Копана, однако, ни одного сотрудника ОДО, ни, тем более, членов их бывшей команды по экспедиции на Проксиму разглядеть ему так и не удалось.
– Неужели наши братья по разуму? – с издевкой понятной только ему самому, спросил Вернон.
– Сам глазам не верю, – ответил седовласый оператор. – Если бы мог, сам бы полетел туда посмотреть на этих проксимян.
– Как, как говоришь их зовут?
– Они из звездной системы Проксима. Та, что ближайшая к нам.
– Серьезно? И как же прилетели?
– Не говорят пока. Скрывают. Мол, меры предосторожности.
– А откуда трансляция?
– С какой-то секретной базы.
– На Земле? – прищурив свой единственный глаз, уточнил Вернон.
– А кто ж его знает, может с Земли, а может и с Европы…
– И когда объявили?
– Да вот дня два назад. Чудные у них одеяния такие, да ?
– И не говори, – кивнул головой Вернон.
– И на каком же языке говорят?
– Древнешумерский и древнемайянский. Наши перекодировщики не сразу цепляют. Говорят, что уже раньше были на нашей планете. Во как…
– Ну и ну… – притворно удивился Вернон. – Вот бы тоже узнать, где все это проходит, чтобы хоть глазком глянуть на этих пришельцев.
– Да, я смотрю он у тебя только один и есть, – пожилой мужчина впервые пригляделся к внешности своего странного собеседника. – Что с тобой приключилось-то?
– Бандитская пуля, – не найдя никакого другого логичного ответа, решил отшутиться Вернон.
– Ты, что в охране служил что ли ?
– Да, вроде того.
– Зачем летишь-то?
– Мама там у меня живет, хочу проведать.
– Я тоже охранником работал, брат. Потом списали вот сюда, – сочувственно произнес оператор и после недолгого молчания все же решил помочь Вернону. – Слушай, есть у меня одна капсула. Не совсем исправная, но в твой сектор дотянет. Потом автоматически я ее в сервис направлю. Скажу, взбесился автомат, сама мол взлетела… Я так уже делал. Думаю, никто и не узнает. Что скажешь? Не побоишься?
– Я ничего не боюсь, – жестко ответил Вернон, однако, затем решил смягчиться, с трудом проявив ответную любезность. – Был бы благодарен за капсулу.
Получив вожделенный чип-ключ, Вернон отправился в ангар, и уже через полчаса скоростная капсула доставила его до дома матери.
Вернон ввел код доступа на светящейся жидкокристаллической панели, и тяжелая дверь отворилась, как обычно, бесшумно и легко. Он медленно зашел в дом. Плетеная деревянная мебель стояла на своих привычных местах. На кухне работал трехмерный проектор. По всей видимости, все жители Земли смотрели в тот вечер один и тот же центральный канал. Сообщение о встрече межзвездных цивилизаций с воодушевлением было воспринято всеми жителями обитаемых планет. Отворив дверь в гостиную, он почувствовал все тот же тонкий, едва уловимый запах маминых духов. В них было что-то ванильное, пряное и такое до боли знакомое ему с самого детства.
– Мама! – позвал Вернон, но ответом была тишина, и это заставило его насторожиться. По лежащей на диване одежде и оставленной на столе еде на кухне, он понял, что она была дома.
Деревянный меч и две детские алюминиевые катаны, до сих пор висели на том же самом месте в окружении на удивление точных пластиковых имитаций детских пистолетов и автоматов. Так же на комоде он приметил и одну новую фотографию, это была фотография Владимира Баррета. Он никогда не видел ее ранее.
– Она все время прятала ее от меня, – прошептал Вернон, вспоминая, как ожидая подарка на свой очередной день рождения, он буквально переворачивал вверх дном весь дом и даже тогда, не находил ничего связанного с его настоящим отцом.
Взяв фотографию, он приложил ее к стоящей неподалеку своей. Их взгляд, причудливые завитушки волос на голове и даже формы ушей были невероятно похожи.
– Серия исторических встреч скоро продолжится, и делегация из состава представителей Гражданской администрации скоро нанесет ответный визит на Проксиму… – выпуск новостей тем временем продолжал тихо звучать вокруг. Вернон убавил громкость.
– Мама! Я вернулся! – снова, на этот раз уже громче позвал Вернон.
Однако, ответа не последовало, и теперь и это уже не могло не насторожить его.
На этот раз, обуреваемый невероятным волнением, он зашагал к ее спальне и отворил дверь. Элиана лежала на полу у изголовья кровати. Вернон со всей резвостью, что была в его теле, бросился к ней. Развернув ее к себе, он приложил пальцы к ее шее и запястью левой руки, осознав ужасную правду. Сердце ее не билось, и грудная клетка больше не издавала ритмичных движений.
Только сейчас он заметил, что ее правая рука все еще сжимала какую-то белую бумагу. Словно раскат грома его сознание пронзила чудовищная догадка. Поверить в нее его сознание противилось всеми силами, но и отрицать ее было невозможно. В эпоху повсеместного использования электронных сообщений и писем, обычную белую бумагу с рукописным или машинным текстом использовали только в крайней необходимости изложить что-то личное и чрезвычайно важное. Бумага была сложена вдвое и на второй его стороне виднелся символ ОДО. Вернону было достаточно прочитать всего одну строку, чтобы осознать, что именно содержало сообщение, и что могло послужить причиной трагической смерти его матери. Письмо, подписанное генералом Майерсом, сообщало о смерти ее сына.
Глаза Элианы были все еще открыты, и не в силах сдержать слезу, он протянул к ней большой и указательный палец, чтобы сомкнуть ее веки.
Успев отвыкнуть от чувства физической боли, Вернон вдруг ощутил невероятный скрежет в глубинах своего сердца. Словно тысячи ножей одновременно вонзились в его сердце, не оставляя ему ни единого шанса сохранить самообладание. Он испустил невероятный крик отчаяния. Сила его была так велика, что казалось услышать его можно было бы и с расстояния в несколько кварталов. В тот момент он снова осознал насколько невыносимой может быть душевная боль, по сравнению с любой другой, которую способно ощущать живое существо.
– Видишь, они будут продолжать убивать пока ты не остановишь их, – послышался женский голос. В комнате незаметно появилась Юлия.
– Как ты нашла меня? – огрызнулся Вернон, узнав ее по голосу и даже не потрудившись повернуть головы.
– Я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить, – спокойно ответила она. Переведя взгляд на лежавшую без движения Элиану. Взгляд Юлии должен был бы наполниться оттенками сочувствия или хотя бы сострадания, однако этого не происходило. Она сохраняла холодность даже в столь трагический момент. Вернон в порыве невероятной горести прижал руку матери к своему сердцу и в тот момент был бы готов отдать ей всю свою жизненную энергию, чтобы возвратить ее. В этот момент в его памяти словно раскадровкой к художественному фильму пробежали все те дни, часы и минуты, когда они были вместе. Ее всегда доброжелательный взгляд, ее ласковые слова, которые она никогда не изменяя себе произносила в конце каждой их размолвки, тепло ее рук, которыми она согревала его в холодные вечера, все это ускользало от него, удалялось в бескрайний мир невозвращения.
– Не расстраивайся так, Вернон. Едва ли она обрадовалась бы увидев тебя таким, как сейчас.
Слова Юлии прозвучали так цинично и двусмысленно, что Вернон впервые ощутил в себе невероятный порыв причинить ей адекватную боль. Нечувствительность к боли физической, похоже, сделала его еще более восприимчивым к другой ее грани, боли душевной. Он резко поднялся на ноги и, выхватив катану из ножен, приставил ее блестящий, заточенной, как скальпель клинок к ее шее. Свет одной из потолочных ламп гостиной блеснул на лезвии, бросив отблеск на его глаз и в тот же момент боль в голове пронзила его невероятно тяжелым ощущением, хотя и позволив ему выдавить из себя пару слов:
– Бессердечная тварь! – из последних сил стараясь стерпеть боль в висках и все же не отпуская острие катаны с шеи Юлии, прокричал он.
– Слышал такую поговорку? Каждая женщина рождается ангелом, но когда обламывают крылья, ей приходится учиться летать на метле. Опусти меч и прибереги силы для своих настоящих врагов, – сухо ответила она. Если бы она могла, то придала бы этим словам большей уверенности, однако ощущение близости смертоносного оружия все же заставило ее голос немного дрогнуть. Заостренный клинок источал невероятно морозное ощущение близости смерти.
– Убирайся отсюда! – прокричал Вернон. Боль в его голове становилась невыносимой и не в силах придумать что-либо другого, он со всей силой прижал левую руку к виску. – И молись, чтобы бы ты больше не встретилась на моем пути. А то клянусь памятью матери, я найду способ расправиться и с тобой.
Юлия сделала несколько медленных шагов назад. Сверкающий клинок катаны не поранил ее, но все же оставил небольшой синий след на коже ее шеи.
– Поторопись, Вернон! Вот здесь координаты и ключ доступа в логово твоих врагов, – положив небольшой прямоугольный чип на комод, она сделала два шага назад.
– Я сказал, убирайся отсюда! – еще сильнее прокричал Вернон.
Юлия решила больше не играть с огнем.
– Теперь он точно готов! – сглотнув комок в горле, прошептала она, выходя из дома.
~ * * * ~
/Солнечная система. Планета Земля. Центральная база ОДО/
Этим вечером закат выдался одновременно красочным и необычно волнительным, подсвеченные яркими лучами прощающегося солнца тучи, образовывали пелену из темно-бардовых и серо-синих облаков. Ветер все сильнее размешивал их друг с другом слагая их в невероятный салат подобный наброску масляных красок, размалеванных кистью тренирующегося в живописи ребенка. Словно почуяв что-то неладное, сотни огромных дроздов, скапливались в небольшие стаи, спешно пытаясь подыскать себе более спокойное пристанище. С трудом борющиеся с порывами усиливающегося ветра деревья, окружавшие базу ОДО, что было сил цеплялись корнями за землю, пытаясь устоять на своем месте. Природа готовилась к ночной буре.
– Разрешите войти! – послышался сопровождающийся двойным постукиванием женский голос .
– Прошу! – ответил генерал Майерс, не отрываясь от расставленных в его кабинете полупрозрачных дисплеев нейронных компьютеров.
– Спасибо! – в дверях появился Андрей Берг, сопровождаемый своей супругой Светланой.
– И все же покидаете ОДО в один из самых важных моментов, – с сожалением в голосе произнес генерал.
– Совсем не покидаем, – закачал головой Андрей. – Скорее берем передышку перед главным рывком.
– Мы работаем без отпуска уже почти пять лет, – дополнила его супруга.
– Знаю, знаю, Светлана. Я, конечно же, предоставляю вам такую возможность. Тем более, что все без исключения сотрудники боевых дивизионов ОДО отзываются о “Полярисах” исключительно в положительном ключе. Вчера я видел испытания первых двух прототипов «Поляриса Б-14». Это почти совершенство. Хотел бы я получить больше финансирования для начала их немедленной постановки в серию.
– Вы знаете, что мы всегда выкладываемся на все сто, генерал. Признаться честно, раньше, когда мы работали над заданиями дома, нам было более комфортно. Но что делать… Мы, конечно же, понимаем, что время не стоит на месте. И сейчас от нашей работы требуется повышенный уровень ответственности. Мы конечно же будем на связи и окажем всю необходимую поддержку по служебным каналам. Мы будем на связи во время всех ключевых испытаний.
– Это будет очень кстати, ведь, как вы знаете, сейчас мы параллельно начали работы над усилением парка воздушного крыла резервной базы ОДО по ту сторону Атлантики, – добавил Майерс. – Всегда хотел поинтересоваться у вас. Отправляя на задание Алексея и Виктора, я всегда замечал, что они по-прежнему предпочитали использовать в операциях “Фотоны”, хотя, на мой взгляд, “Полярисы” более продвинутые во всех отношениях машины.
– Это не совсем так, генерал, – пояснил Андрей. – “Фотоны” – уникальные машины. Единственные в своем роде. Они были изначально разработаны для ребят. И в правильных руках их потенциал может превзойти “Полярисы”. Они не универсальны, сложны в управлении, иногда у них даже отказывали некоторые системы вооружения. Но, пообщавшись с Алексеем, мы пришли к выводу, что его первые межзвездные корабли навсегда останутся для него непревзойденными образцами маневренности. Однако, другие пилоты, выполняя тестовые полеты на “Фотонах”, так и не смогли показать удовлетворительные результаты. В отличие от “Полярисов” они не универсальны.
– Виктор, Алексей, София и Ирина с первых дней рождения этих звездолетов были их испытателями и модернизаторами. В них они как в домашних тапочках, в них все под рукой и главное они им доверяют, – добавила его супруга.
Генерал Майерс обратил внимание на то, с какой теплотой Светлана Берг говорила об этих космических кораблях, что решил и сам поделиться некоторыми откровениями.
– Знаете, одним вечером я летал на “Фотоне-1”. Да-да, тряхнул стариной. Ведь раньше я был одним из лучших пилотов в ОДО. Конечно же, не могу сказать, что почувствовал себя как в своих тапочках, тапочки, безусловно, были сшиты не под мою ногу, – на этих словах генерал изобразил подобие ехидной улыбки. – Машина показалась мне чересчур резкой, строптивой и несбалансированной. Впрочем, вы и без меня знаете все мои замечания на их счет. Модернизировав их с вашей помощью, в конечном итоге мы и получили наши новые звездолеты, которые пришлись по вкусу всем нашим пилотам. Однако, то, что я ощутил при том полете абсолютно созвучно вашим словам сейчас. В “Фотонах” словно есть душа. Они готовы отдавать тебе всю силу и энергию, когда это необходимо, сидя за штурвалом, ты чувствуешь, что он способен пойти до конца. У него нет ограничителей, нет демпферов, словно в них нет страха опасности. В тот день я понял, что не отдам приказ убрать “Фотоны” из космического парка ОДО. Понял, что хотя они и сложны и требовательны и дороги в обслуживании, только на них ребята смогут показать лучший результат. И они не разочаровали меня. Более того, продолжают удивлять с каждым днем все больше.
– Нам очень приятно, что вы оценили по достоинству нашу работу, генерал. А летающие сканирующие дроиды? У вас уже есть окончательные результаты по их тестированию?
– Да, мы уже получили много положительных заключений о них с нашей марсинской базы. Они использовали десять аппаратов в одном из потухших вулканических кратеров и обнаружили систему подземных тоннелей. Скорость и точность построения секторальной карты оказалась впечатляющей. Остается поработать разве что над алгоритмом их перемещения, я думаю, на них можно было бы установить более мощные двигатели и увеличить запас топливного бака. Ведь мы планируем применять их в более важных операциях.
– Мы обязательно займемся этим, генерал. Те двигатели, которые мы разработали для самонаводящихся торпед, как раз должны подойти. Весят они совсем немного и по форм-фактору они идеальны для встраивания.
– Хорошо. Уже решили как проведете свободное от работы время?
– Хотим немного попутешествовать, навестить старых друзей, подлечить старые болячки на Венере, – улыбнулась Светлана.
– Что-то серьезное? – забеспокоился генерал.
– Нет, нет, ничего страшного.
– Вы знаете, лучшие стационары ОДО всегда к вашему распоряжению
– Да, конечно. Но хотелось бы все же хотя бы ненадолго выпорхнуть из стен Департамента.
– Да, я понимаю, – улыбнулся генерал.
– Вся эта секретность, признаться немного утомила нас за все прошедшие годы.
– Вы точно не собираетесь в отставку? – забеспокоился Майерс.
– Нет, нет, генерал. Мы таким образом с работы не сбегаем. Мы обязательно вернемся, – улыбнулась Светлана. – Не смотря на все, нам очень нравится работать в ОДО. Здесь наш потенциал впервые в нашей жизни раскрылся по-настоящему.
– Рад слышать это, – генерал Майерс встал из-за стола, давая понять, что больше не смеет отнимать драгоценное время своих сотрудников. – Я знаю, что вы устали. Немного отдыха пойдет вам на пользу. И все же возвращайтесь скорее. Совсем скоро нас ждут чрезвычайно ответственные дела.
– Спасибо большое, генерал.
Майерс подошел поближе к Андрею и сжал его ладонь в крепком мужском рукопожатии,
по-военному осторожно обнял Светлану.
– И еще, – дополнил генерал, остановив их почти у самого выхода. – Я хочу чтобы вы знали. Всем известно, что я не очень щедр до комплиментов, но все же я бы очень хотел поблагодарить вас за то, что вы смогли воспитать таких детей как Виктор и Ирина. Они невероятно выносливые и самоотверженные ребята. Не многие даже опытные штурмовики ОДО могут похвастаться таким уровнем упорства, храбрости и сплоченности. Я очень ценю эти качества и уверен, что ребята еще покажут себя. К сожалению, у меня никогда не было своих детей, но я хочу чтобы вы знали, что я горжусь вашими, как если бы они были моими.
– Нам очень приятно это слышать. Мы тоже гордимся ими, – ответил Андрей Берг и снова одарил генерала своей необычно обаятельной и в то же время строгой мужской улыбкой.
Спустя несколько минут они уже оказались у главного внешнего контрольно-пропускного пункта ОДО.
– Ну что, как решили? Сначала на Европу к Колинсам, – уточнил Андрей, проходя процедуру авторизации.
– Да, а потом навестим Таню Фостер на Венере, – согласилась Светлана.
Двери контрольно-пропуского пункта открылись, и они медленно вышли из периметра базы. На улице быстро темнело, но в полумраке спускающейся ночи им все же удалось разглядеть фигуру высокого молодого человека облаченного в черный костюм, тщательно скрывавшего свое лицо. Он внимательно вглядывался в происходившее внутри первого контура защиты базы, однако, беглый взгляд Светланы по всей видимости спугнул его, и он заторопился к кабине своей летательной капсулы.
– Очень подозрительный, – прошептал Андрей Берг, запуская двигатели звездолета.
– Нам надо отдохнуть, Андрюша, а то скоро все люди нам будут казаться подозрительными, – засмеялась его супруга, стараясь разрядить обстановку и сосредоточиться на предстоявшем, хоть и крайне коротком, но все же отпуске.
