Алексей Широков
Попаданец 2.0

Полная версия

Хозяин кабинета замялся, а затем, посмотрев на увлажнившиеся глаза женщины, задумался на пару секунд и сказал:

– Это, конечно, неправильно и противоречит всяким регламентам, но…

– Что? – вскинулась Софья.

– У тебя есть возможность узнать последние данные практически из первых рук, – и увидев, что подступающие слёзы сменились заинтересованностью, продолжил: – Сегодня у нас намечается саммит. Переговоры на тему… Нет, вот этого тебе знать не следует. На важную тему.

– У вас? Саммит? Из первых рук? – непонимающе вразнобой переспросила Залесская.

– У нас, у нас, – улыбнулся старик. – Сегодня я в очередной раз имею честь принимать у себя первых лиц России, США, Китая, Эмиратов. Да ещё председатель Евросоюза должен быть, ну и всякая шушера, типа нового главы МВФ, соизволила пожаловать.

– Я не понимаю… – выдохнула Софья, потрясённая услышанным.

Женщина точно знала, что если стоящий перед ней мужчина что-то говорит, значит, так оно и есть. Но поверить в подобное было чрезвычайно сложно. Да и по телевизору про встречи такого уровня трубили загодя, и тут такое! Залесская даже не старалась вспомнить, слышала ли она что-нибудь о прилёте в Москву каких-нибудь мировых лидеров, а просто ухватилась за единственную протянутую ей соломинку в надежде хоть что-нибудь узнать о судьбе своего сына.

– Когда они приедут? – женщина вскочила со своего места.

– Собственно уже. Должны быть здесь, – ответил Егор Степанович, бросив быстрый взгляд на свои командирские часы. – Прибыли на метро, Танюша ушла их встречать.

– Тут есть метро?! – потрясённая Софья перевела взгляд с старика на подругу. – Алина, ты мне не говорила…

– Я много чего тебе не говорила. Да ты и слушать об этом не хотела, – пожала плечиками эльфа, продолжая уничтожать запас винограда.

– А меня туда пропустят? – Софья вновь повернулась к мужчине.

– Ты вольна ходить здесь где угодно, – грустно улыбнулся Егор Степанович. – Я всегда говорил, что это и твой дом. Тебя проводят.

– Стоп! А кто представляет Россию? Неужели «Сам»? Он будет один? – Дождавшись отрицательного ответа, как-то жалобно попросила подругу: – Алина, идём со мной…

Удобно устроившаяся в кресле златовласка даже не шелохнулась.

– Софья, ну что ты как маленькая! Эфа тебя не съест. Она всегда к тебе хорошо относилась. Это ты…

– Тариэнь!!!

– Ой, всё! Иду, иду! Раз уж ты вспомнила моё настоящее имя. Но я считаю…

– Та-а-рр-иии!!

– Молчу, молчу! Пойдём, горе ты моё! – ухватив Залесскую за руку, Алина задорно подмигнула старику, и женщины стремительно скрылись за дверью.

На минус третьем этаже особняка действительно располагалась самая настоящая станция метро. Пусть не столь монументальная, как столичные, она являла собой интересный образец переосмысления классической советской архитектуры а-ля «сталинский ампир». С мрамором, статуями, мозаиками, лепниной и золочением, в то же время в некоторых элементах просматривался совершенно чужой, особый и запоминающийся стиль. Рубленые углы, нехарактерные геометрические орнаменты, а также странные пропорции низкорослых человеческих фигур, изображённых то здесь, то там наравне с рабочими, фермерами и суровыми «вежливыми людьми».

Именно об одной из таких скульптурных групп рассказывала только что прибывшим гостям Татьяна Эсперская, когда женщины, спустившись в просторном круглом лифте, вышли на перрон. Для Софьи не было сюрпризом встретить здесь дочь своей лучшей подруги. Она прекрасно знала, что пассия её старшего сына не просто имеет свой бизнес, а что он тесно связан с делами Егора Семёновича, и она часто бывает в его особняке. Однако видеть её в роли гида для первых лиц различных государств оказалось для Залесской некоторым шоком. Старик, конечно, упоминал про какую-то «Танюшу», но в России Татьян тьма-тьмущая и кто бы знал, что это окажется та самая.

– Как вы видите, антураж станции выполнен в эклектическом смешении классического оформления первых станций Московского метрополитена и стилистических течений, принесённых мастерами из другого мира. А если быть точным – дворфийской национальной «Кала-А-Рам». Древней утерянной культуры, ныне возрождаемой дворфийским народом в подгорьях нашего герцогства.

– Простите. Госпожа Эсперская, – внимательно выслушав одного из гостей, явно представителя Саудовской Аравии, спросил переводчик, когда девушка сделала небольшую пазу. – Его королевское высочество принц спрашивает, по какой причине на некоторых статуях русских воинов надето такое странное обмундирование. Вот, например, на этом. На нём же перевязь и меч, а все эти застёжки и заклёпки, да и форма, совершенно не соответствуют реальному снаряжению. В отличие от вот этого. Он же изображает крымского «Green man»?

– Совершенно верно. Дело в том, что мастер-скульптор Айвен Фистерсон, изготовивший все эти великолепные скульптуры, дворф. Так что частично здесь изображены военнослужащие ВС России, некоторые статуи представляют изображения воинов Чёрного Герцогства. Но есть и такие, что были созданы под влиянием вдохновения и не имеют реальных аналогов.

– Принц благодарит вас!

Татьяна коротко, но вежливо поклонилась и продолжила:

– Помещение выполнено по проекту архитектора Виктора Першина и мастер-зодчего Бирина Гронсона, а сами работы по прокладке проекта «Метро-3» были проведены Мосметростроем и артелью прокладчиков туннелей Кьорса Дульгана. Дело в том, что представители расы дворфов действительно в какой-то период времени жили под землёй. Точнее, они строили свои города в толще скал. А наиболее почётным деянием у них было наведение тоннелей сквозь горные толщи. Попав пятнадцать лет назад к нам, дворфы были буквально очарованы московским метро, и именно от них поступило предложение провести сюда ветку. Основную массу работ также проводили они при поддержке современных спецсредств. Работы велись шесть лет и были закончены 12 января 2013 года. Специальная Шереметьевско-Серпуховская ветка Московского метрополитена, входящая в проект «Метро-3», на данный момент является самой протяжённой в мире, имеет наибольшую глубину залегания – в среднем около ста шестидесяти метров.

– Потрясающе! – прошептал кто-то.

– Tell me please. Is there on the other side, something similar to Moria? – спросила супруга китайского лидера на ломаном английском с сильным акцентом.

– Уверяю вас, есть! Но и без неё чудес будет много, – очень серьезно ответила Татьяна. – А теперь прошу проходить за сопровождающими в комнаты подготовки. Они также ответят на любые интересующие вас вопросы по поводу перехода.

Группа рассыпалась. Часть гостей направилась к лифтам, Софья с Алиной предусмотрительно отошли в сторону, пропуская телохранителей, заученно окруживших ценные тушки VIP-персон.

Через минуту на перроне осталось гораздо меньше народу.

– Госпожа Эсперская! – обратился через переводчика к Татьяне президент США, эксцентричный миллиардер со странной причёской, даже будучи выбранным главой государства, не оставил своих импозантных выходок. – Я вынужден в очередной раз выразить протест и потребовать немедленного открытия полноценного представительства Соединённых Штатов Америки на территории Королевства Серентия. Мы считаем, что условия сотрудничества должны быть у всех заинтересованных сторон. А пока только русские имеют свободный доступ к тому миру…

Американец говорил и говорил, а на лице его явственно читалось: «Я просто обязан это сказать, потому что в Сенате сидят упрямые бараны! Я прекрасно понимаю всю сюрреалистичность подобных требований! А они – нет!» При этом он постоянно косился на российского коллегу, а тот в свою очередь пытался сохранить серьёзное выражение лица.

– Конечно, господин президент! – девушка обворожительно улыбнулась. – Ваши требования, как всегда, будут переданы непосредственно Чёрному Герцогу мною лично. К сожалению, сам он не сможет принять участие в нынешнем саммите. Но там будут присутствовать Великий Канцлер и Луна, глава ковена магов. Так что у вас будет возможность обсудить некоторые вопросы возможного сотрудничества.

Удовлетворённый ответом американец, подмигнув Татьяне, в окружении свой свиты и сопровождающих проследовал к лифту. На станции остались лишь Татьяна со своей подругой-секретаршей, хмурой девочкой, которую Софья часто видела в компании Эсперской, и своего старшего сына, а также президент России, с сопровождающей его женщиной, о самом существовании которой было известно очень и очень ограниченному кругу лиц.

Софья, крайне решительно настроенная узнать хоть что-нибудь о судьбе Игоря, направилась прямиком к главе государства, стреляя периодически глазами в его обворожительную спутницу.

– Господин президент! – начала она взволнованным, срывающимся голосом. – Я Софья Залесская, мать Игоря Нечаева. Вы можете сказать, что конкретно произошло вчера в Сирии и… что с моим сыном? Где он? Он погиб?

Женщина, стоявшая рядом с первым лицом Российского государства, что-то быстро шепнула ему, он кивнул и, посмотрев на взволнованно ожидавшую ответа собеседницу, ответил:

– Добрый вечер. Наслышан о вас… от Эфирии. Мне жаль, что наше знакомство состоялось при таких обстоятельствах. Но тут ничего не поделаешь. Информация по вашему сыну сейчас поступает крайне противоречивая. – Президент цепко посмотрел прямо в глаза Залесской. – Из фактов могу сообщить, что Игорь закрыл собой товарищей от гранатомётного выстрела, который неминуемо уничтожил бы всю поисково-спасательную группу. Я хотел бы вам как матери сержанта Нечаева выразить особую благодарность за то, что вы вырастили такого замечательного сына. За совершённый поступок он уже представлен к награде. На данный момент он числится пропавшим без вести. На месте найдены его вещи, табельное оружие и остатки личных вещей. Но хочу уточнить! Что следов крови на них не обнаружено. Точно так же, как и тела. А учитывая его происхождение, «Чёрный отдел» предположил, и я склонен с ними согласиться, что имел место спонтанный переход, спровоцированный неминуемой смертельной опасностью. Если я не ошибаюсь, именно так попал в Орхестру его отец Данил…

Бледнеющая в течение всей президентской речи Софья отступила на шаг и зашаталась. С двух сторон её подхватили Алина с Татьяной и, извинившись, потащили к лифту.

– Он… там… всё снова… – шептала обмякшая женщина, безропотно следуя за подругами и словно бы не замечая ничего вокруг. – Рабство… только не…

– Прошу простить нас за этот инцидент, – перед президентом и его спутницей склонилась в поклоне помощница Татьяны.

– Не стоит. Я прекрасно понимаю, что вы все волнуетесь за бр… Игоря. Ну, не буду вам мешать. Наверняка вы хотите пообщаться наедине, – и, подав сигнал сопровождающим, направился к выходу. – Скажите, Эрия, Егор Семёнович у себя?

– Да, господин президент.

– Тогда я загляну к нему, – кивнул мужчина и, не прощаясь, бодрым шагом зашагал в противоположную от общих лифтов сторону, туда, где располагался спецподъёмник.

Когда женщины остались вдвоём, стало понятно, что они очень похожи. И дело было не только в восточных чертах лица или длинных чёрных волосах. Нечеловеческая грация, остановившийся холодный взгляд выдавал в них родственных существ. Первой заговорила та, что моложе.

– Я приветствую вас, матушка, – склонившись в низком поклоне, выполненном со змеиной гибкостью, произнесла девушка, – добро пожаловать.

– Рада тебя видеть, Эрия, – старшая обняла выпрямившуюся дочь, – ты стала совсем взрослой. Как тебе работается с Татьяной? Справляешься? А в личной жизни есть изменения? Нашла себе партнёра для Танца Сплетения Тел?

* * *

Помещение, в которое в итоге попадали все важные гости Приокского заповедника, выглядело как ультрасовременный бассейн. То было самое сердце особняка и место, в котором располагалась так называемая «Гладь».

Конфигурация его дна была пандусной. Глубина постепенно увеличивалась от одного бортика, которого не было совсем, до другого, где она была максимальной и в результате достигала трёх метров. Все стены по периметру помещения были усеяны одинаковыми дверьми. Вели они в небольшие, шикарно обставленные комнаты, в которых можно было переодеться, оставить в особом сейфе свои вещи, принять душ, отдохнуть или заказать себе что-нибудь в номер. Здесь же располагались койки для охраны и кровати для членов делегаций, которые могли бы без проблем некоторое время жить здесь, дожидаясь, когда их подопечные не вернутся из-за Глади.

В одной из таких комнат гид-тренер, мужчина в возрасте тридцати лет, в очередной раз на чистейшем арабском языке объяснял пожилому саудовскому принцу, почему тот не может взять с собой на ту сторону его банковскую карту.

– Поймите, границу Глади переходит только живое существо, – увещевал его гид. – Все предметы, включая одежду, драгоценности и прочее, останутся здесь. К тому же там нет ни одного терминала, в котором вы могли бы снять ваши деньги.

– Хорошо. А если, допустим, мой человек совершенно случайно проглотит пять-шесть алмазов. Ну, или с полкило золота?

– Если это случайно произойдёт, то вашему человеку на той стороне будет очень плохо. Проглоченные предметы останутся здесь, на дне бассейна, а у человека, в котором они находились, некоторое время будет ощущаться острая резь, сходная с попаданием пули в ту часть тела, где находился посторонний предмет. Учёные связывают это с фантомной болью при прохождении проглоченного предмета через ткани. Так что, к сожалению, ничего пронести на ту сторону не получится…

– Ты не торопись, подумай, – престарелый араб явно задумал какую-то хитрость, при помощи которой хотел обойти базовые условия пересечения Глади. – Давай пойдём, посмотрим на месте, что и как…

Хотя гид внутренне вздохнул, на лице его не дрогнул ни единый мускул. Новички, пересекающие Гладь, – всегда одинаковые. Каждый из них мнит себя гением, способным обмануть основные принципы межмирового прохода, словно бы забывая, что всё, что бы они ни придумали, давно уже испробовано хитроумными русскими.

Мужчины, одетые лишь в одни простыни, вышли к бортику бассейна, в окружении затянутых в строгие костюмы телохранителей.

– Вот смотри, а если…

Что хотел сказать принц, осталось загадкой. Соседняя дверь с грохотом распахнулась, и из неё вылетел обёрнутый полотенцем мужчина и с криком «Jeronimo!!!» сиганул в воду, практически в самом глубоком месте, мгновенно уйдя с головой. Как ни странно, особых брызг не было. Под водой разлилось тусклое свечение, ориентируясь на которое, в бассейн с воплями «Mister President!» посыпались сопровождавшие главу Соединённых Штатов Америки лица мужского пола.

В их числе были и бодигарды, ещё не успевшие полностью разоблачиться, готовясь к переходу сквозь Гладь, для несения своей нелёгкой службы в ином мире. Свет охватил всю поверхность, а через пару секунд, когда он угас, в воде уже никого не было, лишь плавали пара штанов, простыни и шли ко дну пистолеты охраны да куча зубных коронок, имплантов и пломб. Почти сразу же подбежали несколько молчаливых уборщиков и принялись при помощи длинных шестов с лапками собирать всё это разномастное барахло.

– Вот о чём я говорил. Стоит погрузиться с головой – вас тут же перенесёт на ту сторону. Всё, что не является частью вашего тела, останется здесь. Точнее сказать, вся органика, что находится внутри вас, – перенесётся вместе с вами. Даже паразиты, хотя они и мгновенно умрут. Не переходят лишь неорганические предметы, в том числе и проглоченные. Даже зубные коронки остаются на этой стороне, – гид кивнул на россыпь материала, способного опечалить любого уважающего себя дантиста. – Но не стоит волноваться, на той стороне дежурят лучшие маги-медики, которых только можно найти. Они оперативно восстановят любые повреждения, полученные при переходе, как вы, наверное, знаете, в стоимость вашего тура входили подобные страховые услуги.

– Да я как-то не интересовался, – задумчиво пробубнил старик. – Знаешь, дорогой, а ведь у меня был сложный перелом шейки бедра, и пришлось делать операцию, ставить протез… Получается, он тоже останется тут? А эти твои кудесники смогут мне его залечить?

– Несомненно. Причём помощь будет оказана вам сразу же и нашими лучшими специалистами! Ваше государство заранее предупредило нас об этой проблеме, и вашего появления на той стороне ждёт специальная группа лекарей. Не волнуйтесь, все мелочи учтены и подсчитаны. Мы рассчитываем на долгое сотрудничество между нашими странами.

Молча посмотрев на мужчину, принц тяжело вздохнул и, кивнув своим мыслям, махнул рукой сопровождающим. Из группы отделились двое, также обряженные в простыни, на манер римской тоги, но комплекция и размах плеч с головой выдавали их профессию. Бережно подхватив старика под руки, они медленно вошли с ним в воду, с каждым шагом погружаясь всё глубже и глубже. В какой-то момент, когда вода уже доставала принцу до подбородка, а вот помощникам только до груди, они просто подняли его повыше, так, чтобы их головы оказались на одном уровне.

Стоя по шею в воде, все трое синхронно нырнули. Зажмуренные глаза резанул уже знакомый свет, сейчас он был гораздо ярче и интенсивнее. Когда через пару секунд все трое вынырнули – помещение разительно изменилось.

Если то место, в котором они погрузились, можно было отнести к стилю «хай-тек», с множеством хромированных деталей, яркими цветами плитки бассейна, то теперь они в настоящих римских термах. Мрамор, гранит, ткани и барельефы, статуи обнажённых женщин и воздевших оружие воинов, колонны, поддерживающие потолок, – всё кричало об этом. А спешившая к мужчинам группа людей и эльфов в странных одеждах, и резанувшая тело старика боль, давали ясно понять, что переход сквозь Гладь состоялся.

Глава 3
Дорога сквозь горы

– Смотри – картинка читается так, – Гуэнь ткнул пальцем в мою карточку. – Вот это собственно ты.

– Я догадался.

– Ты одет в кирасу без шлема, что говорит о том, что человек ты военный, но не при лорде. Наёмник то бишь. Солнце, восходящее из-за холма, – обозначает, что родом ты из Серентии, но вольный, а не на государственной службе, так как смотришь на солнце, а не от него. Видишь цвет рубахи, что из-под кирасы торчит – красный. Значит, что сам ты из Алого Герцогства. Это центральные земли страны, а мы сейчас у её северо-западной границы. Здесь Оранжевое Герцогство, и знать о нём – тебе как уроженцу Красного – ничего не нужно.

– А названия-то у них есть? Или это такая дифференциация штанов? Жители Коричневого Герцогства одеваются в коричневое и портят друг другу праздники?

– Иногда я тебя просто не понимаю, Игорь, – расстроенно покачал эльф ушастой головой, – при чём здесь штаны, да и никакого коричневого, как дерь…

Он запнулся, задумался и заржал в полный голос, хлопая себя по колену.

– Ну… ну ты… – утирая одной рукой набежавшую слезу, кулаком второй Гуэнь дружески приложил меня по плечу. – Если бы у меня оставались сомнения в твоём иномировом происхождении, сейчас они бы окончательно исчезли. Это надо так… коричневый. Ой! Только не ляпни подобное в самой Серентии, а то будут проблемы.

Похоже, шутка пришлась эльфу по душе, и он ещё некоторое время ухмылялся и покачивал головой, пробуя её на зуб. Впрочем, лично я ничего особо забавного в ней не видел, более того, как-то не верилось мне, что никто и никогда не приводил подобных вполне очевидных аналогий, а потому прервал затянувшееся веселье:

– Ну? Так что там с нормальными названиями? Есть они у них или нет?

– В общем-то, нет. Понимаешь ли, какое дело. Лет триста назад, незадолго до моего рождения, распалась Великая Империя Восходов и Закатов, огромное эльфийское государство, в которое входили не только нынешняя Тримлибьет – страна детей Эльматэрацу, но и земли Королевства Серентия, Республики Умбрия и Пакта Свободных Баронств…

– Ты мне конкретику давай, – оборвал я явно пустившегося в долгий сказ Гуэня. – Я про эти ваши Америки, Нумибии и прочие Гондурасы ещё успею наслушаться. С чего это ваше Королевство косит под набор детской акварельки?

– Акваре… а, не важно. Если говорить короче, внешние недруги устроили народные волнения в вассальных землях людей, входивших в Империю, переросшие в полноценное восстание. Наши доблестные старцы жидко обделались и укрылись в Закрытой Стране – Тримлибьете, даже не попытавшись навести в государстве порядок. Отдельные земли начали объявлять о своей независимости, а Серентия так и вовсе, с подачи прикормленного монарха, объявила о своём вхождении в Островную Империю.

– Гуэнь, тебя ж за ногу! – почти прорычал я, чувствуя, что без полного курса по географии и политической истории этого мира на вопрос мне так и не ответят.

– Цвета герцогств пошли от нарукавных повязок отрядов мятежников, свергнувших предыдущую династию и прогнавших из страны островитян. Лидеры белых, пурпурных, алых, оранжевых, жёлтых, зелёных, голубых, синих, фиолетовых и чёрных, захватив власть в государстве, поделили его между собой. Восемь из них стали полноправными герцогами. Белые, как предводители, взяв титул «Солнце», сели на трон, а безземельные пурпурные получили пост Канцлера и являются второй по значимости семьёй в Королевстве.

– Тьфу ты, – сплюнул я в сердцах, проклиная эльфа, не способного односложно ответить на элементарный вопрос. – Прямо «Герои Меча и Магии» какие-то. Что? Трудно было сказать, что земли названы в честь цветов выигравших «персов»…

– Э… – эльф, похоже, слегка завис.

– И что в итоге мне с этой картой делать?

– …А? Да, собственно, ничего особенного. Носи с собой, она что-то вроде разрешающего документа на определённые виды работ. Спросят – показывай. Но только не святошам и магам. Подделка как-никак.

Тем временем телега медленно, но верно приближалась к расщелине. Монструозная корова, не чувствуя вожжей, брела, сонно переставляя ноги. Убрав карточку в один из отвисших карманов трофейного халата, я вновь по привычке стегнул химеру. Ремни рванули кольца, продетые в чувствительные «скобы», особые петельки плоти, расположенные у животного прямо за челюстным углом. Бедный гобик, не приученный к такому варварскому обращению, взревел, выпучил глазищи и припустил вперёд, отчаянно семеня коротенькими лапками.

Лес резко закончился, как и накатанная дорога. Колёса гулко застучали по крупным растрескавшимся камням, фургон закачался, а мы с эльфом запрыгали на жёсткой скамейке.

– Давай дальше я сам, – сказал эльф, забирая у меня управление мутантом и тут же притормаживая разогнавшуюся животинку.

– В любом случае твоя очередь, – ответил я, разглядывая открывшуюся мне картину.

А посмотреть было на что. Часть горы, непосредственно перед въездом в расщелину, была удалена и представляла собой огромную подкову с отвесными стенами, усеянными многочисленными башенками и бойницами, как будто вплавленными в её поверхность. Более того, всё внутреннее пространство подковы было усеяно массивными шестигранными колоннами и тумбами разной высоты, на вершинах которых стояли массивные жаровни.

Сам проход оказался метров сто в ширину, и даже отсюда, от своего въезда давил на психику, заставляя восхищаться величием существ, способных рассечь насквозь горную гряду и возвести такую вот, захватывающую дух красоту. Он казался бесконечным, угрюмым и величественным, а о его рукотворном происхождении говорили не только абсолютно отвесные, тщательно обработанные стены, покрытые какими-то уже давно не читаемыми барельефами и уходящие к самым вершинам, но и массивные шестиугольные пилоны, обрамляющие въезд.

– Впечатляет? – спросил эльф, вздёрнув уголок рта в кривоватой ухмылке. – И не подумать, что подобное могли отгрохать дикие коротышки.

– Угу. Это и есть «Катай Дайкон»? – спросил я.

– Коттай Дунсон. Не… Это всего лишь «ворота» в так и не свершившееся третье дворфийское царство. Защитный амфитеатр. Так – первая линия обороны от гноллов, живших когда-то в пустынях по эту сторону гор. Сам замок находится в центре перевала и отсюда не виден.

– Гноллов? Человекоподобных гиен? – блеснул я знаниями фэнтезийного бестиария.

– Может, и были там гиены. Не знаю. Гноллами у нас называют зверолюдей, коренных жителей этих земель. Дед, который застал закат их расы, говаривал, что странная это была порода. Частично разумная, а частично нет. Вроде как у них в одном и том же выводке могли уродиться и хозяин, и его верный пёс. А безмозглая животина, даже отдалённо не напоминающая гуманоида, вполне могла родить гения, отличающегося от нас с тобой лишь формой ушей да хвостом.

– И что с ними случилось?

– Выродились, – коротко ответил Гуэнь, а затем после секундного молчания добавил: – Вроде как дворфы к этому руку приложили. Дед рассказывал, что когда-то, когда дети Эльматэрацу только пришли в этот мир, гноллы были великой цивилизацией, да и сами они были красивы. В общем, не чета людям.

Он бросил на меня быстрый взгляд и поправился, а я в свою очередь сделал для себя очередную заметочку про довольно-таки расистские взгляды моего спутника. Впрочем, наверное, в мире, где взаимно существуют столь разные разумные виды – это неизбежно.

– …местным людям. Но потихоньку разум стал покидать гноллов. Всё чаще стали рождаться безмозглые животные, а затем с юга пришли предки людей Святой Земли и Земли Знаний и просто уничтожили их последние стаи.

– А это что за колонны? – спросил я, глядя, как эльф объезжает один из монолитов с жаровней.

– Защитные огни. Их дворфы ночью включали, чтобы отслеживать гноллов. Сами-то коротышки хоть и ютятся в подземельях, видят во тьме не лучше людей. А потом просто расстреливали со стены.

– А эта застава всё ещё действует? – спросил я, силясь разглядеть в полумраке бойниц укрывшихся там воинов.

– Не… Лех говорил, что внутренние переходы частично обвалились. Да и опасно там. В защитный амфитеатр ведёт многокилометровый ход. Узкий лаз с низким потолком в толще камня. И никак по-другому в этот комплекс не попасть.

– Странно, – нахмурился я, отметив заодно вполне нормальное польское имя. – Укрепление-то будь здоров!

– А ничего странного, – Гуэнь поправил чалму. – Начались Войны Первородства и наши показали коротышкам их место. Так что они не то что не построили своё Третье Царство, но даже город не успели заложить. А ни эльфам, ни людям в не сдалось докапывать за ними пещеры. Какой там жить-то будет, при местных-то землетрясениях? Мы перестроили Коттай Дунсон и на этом успокоились. Этот замок как пробка – прекрасно защищает земли Серентии от наших северо-западных соседей.

Мы въехали в пролом. Стены тянулись и тянулись, оставляя над головой узкую, порой не толще нити полосу чистого неба. Здесь было холодно и довольно сыро. Прямую как стрела щель продувал сильный ветер, наплевать на который было разве что гобику, и восхищение творением древних подгорных мастеров быстро сошло на нет.

Укрывшись в фургоне и правя мутантом сквозь особый клапан, Гуэнь продолжал наставления. Я думал о своём, нежно поглаживая пальцем обернувшуюся вокруг моей шеи Юну. Эльф рассказывал об этом мире, об устройстве местных государств, о быте и нравах. Я привычно слушал вполуха, выхватывая только самое важное и пропуская различную «Санта-Барбару» о взаимоотношениях человеческих рыцарей, королей, вельмож и убийц, почивших лет сто назад.

Солнце, мигнув единожды своим белым глазом высоко над нашими головами и на короткое время залив лучами полумрак прохода, покатилось к закату. Двигались мы медленно, поднимаясь по пандусу с небольшим уклоном, телега медленно покачивалась, и я, привалившись к борту, как-то сам не заметил, как задремал.

Хорошо, что не заснул. Почувствовал лёгкое касание к шее, сдавленный писк и слабое трепыхание. Разбираться в том: «Что собственно происходит?» необходимости не было. Считая, что я заснул, и не имея возможности разобраться со мной лично, контрабандист нацелился на мою змейку. Что именно он хотел с ней сделать – я не знал, хотя подозревал, что убивать он её не намерен.

Пройдоха несравнимо лучше меня знал особенности, а главное, возможности маленькой ламии, или как её там. Скорее всего, в его арсенале были способы не просто вернуть утраченную по моей вине собственность, но и снять с себя «Печать Обещаний» – кажется, так он называл то, что сделала с ним Юна. Вообще, данная штуковина должна была быть двусторонней, но мелкая укусила только его, а потому все наши договорённости играли в одни ворота.

Резко раскрыв глаза и выбросив вверх руки, я поймал правой запястье, а левой локоть склонившегося надо мной Гуэня. Почти одновременно крутанулся тазом, нанося подсечку и вместе с тем сильный удар под рёбра эльфа, роняя его на дно телеги и вместе с тем выводя на классический залом руки. И вот в этот момент ушастый на примере доказал мне, что я имею дело не совсем с человеком.

Контрабандист вывернулся из моего захвата, извернув руку под каким-то немыслимым углом, хотя и зашипел от резкой боли в локтевом суставе. Я всё-таки прочувствовал предел его гибкости и понял, что заломать его простыми болевыми приёмами будет непросто и работать лучше удушающими. Врезав пяткой в область головы эльфа, я навалился на него всем телом, взяв ушастого гада в так называемый «маунт», то есть оседлав его поверх живота, одновременно нанося несколько прямых в лицо, и хотел было провести гаду удушающий, но вовремя вспомнил о имевшемся у того ноже. Хорошо ещё, что все остальные опасные «игрушки», понапиханные в многочисленные потайные кармашки добротного кожаного костюма, надетого у него под халатом, я благополучно выбросил ещё на прошлой стоянке.

Эльф успешно воспользовался моим замешательством и очередным, совершенно незнакомым мне движением сбросил меня с себя, нанеся пару довольно чувствительных ударов коленями по спине. Не расцепляясь, так как я совершенно не желал терять контакт с противником, мы покатились по днищу кузова. Я пытался вернуть утраченное преимущество, он толкался и брыкался, борясь в довольно эффективной, но явно не человеческой технике. Через несколько секунд подобной возни и обмена ударами мы оказались у заднего края телеги и дружно вывалились из неё прямо на слегка влажный камень разлома.

После падения с высоты почти в полметра мне, волей-неволей пришлось отпустить Гуэня. Эльф, которому гравитация навредила не меньше, почувствовав свободу, тут же откатился в сторону, резким вращательным движением вскочил на ноги и, приняв боевую стойку, крикнул:

– ! – а затем осклабился, неотрывно глядя мне в глаза.

Телега, успевшая отъехать метров на двадцать от нас, скрипнув, остановилась. Я тоже приготовился к продолжению драки, исподлобья рассматривая зубоскалящего ушастого. Он застыл в некой, неудобной, на мой взгляд, низкой стойке с широко расставленными руками, и отдалённо напоминающей то ли Северный Шаолинь, то ли ещё какую-то из подобных экзотических боевых систем.