Александр Тамоников
Африканский ритуал
– Но если Барон был в кафе сразу после инцидента, то наверняка узнал, кто вывез нас с Юрой оттуда, – заметил Власов.
Барговский утвердительно кивнул:
– Да, это стало ему известно, но Барон не только знает меня, но и знает, что со мной вступать в противостояние слишком опасно. И заполучить вас у меня без моей доброй воли у него не получится, даже если он использует все свои влиятельные связи.
– Интересно, почему? – спросил Осипенко. – Вы круче Барона?
– Не будем обсуждать этот вопрос. У нас есть тема для более предметного разговора.
– Например?
– Вы когда-нибудь слышали о деятельности частных военных компаний? Хотя, признаю, спросил глупость. Естественно, вам известно о ЧВК не меньше моего. Так вот я руковожу одной из них.
– Приятно. Мы в гостях у главаря наемников, – переглянувшись с другом, усмехнулся Власов.
– Ну зачем же так грубо, Максим Евгеньевич. Главарь больше подходит к Абронову и таким, как он, некоторым нынешним преуспевающим бизнесменам, многие из которых заполучили теплые места в органах законодательной и исполнительной власти. Я же руководитель, если хотите, командир.
– А название вашей ЧВК не…
– Нет, – резко перебил Власова полковник, – к той компании, что вы имеете в виду, я не имею никакого отношения. ЧВК, которой руковожу я, называется «Фаланга».
– Это от названия паука, боевого построения пехоты в Древней Македонии или части пальца руки? – усмехнувшись, поинтересовался Осипенко.
– Я оценил ваш юмор. А также умение вести себя достойно в достаточно сложной и опасной ситуации. На вопрос же отвечу, название компании связано с названием паука. И именно паук сольпуга или фаланга является эмблемой компании.
– Нормально. Как летучая мышь – символ военной разведки, мало шума, но все слышит. Это из той же оперы?
– Ну, если быть честным, то да, – рассмеялся Барговский.
– Но в общем-то фаланги только на вид страшны, а на самом деле практически безвредны. Значит, ваша компания только внешне грозна, а на деле безвредна?
– Вы же знаете, что укусы фаланги очень болезненны. Часто они безвредны, но иногда могут вызвать тяжелое воспаление. У паука нет ядовитой железы, но на челюстях фаланги остаются гниющие останки предыдущей жертвы. А вот попадание их в раны, в кровь может вызвать заражение, а при неоказании своевременной помощи стать смертельным. Так что фаланга – это не такой уж и безопасный паук. Но достаточно экскурсов в зоологию и ее раздел арахнологию, изучающую паукообразных.
– Да, полковник, – проговорил Власов, – все это, конечно, интересно для подростков школьного возраста. Исходя из того, что вы привезли нас сюда, следует один вывод: вы намерены завербовать нас с Осипенко в свою компанию. Я прав?
– Отчасти, да!
– Отчасти? Что вы хотите этим сказать?
– Компания получила заказ на работу в Центрально-Африканской Республике, сокращенно ЦАР. Не надо задавать ненужных вопросов, имя заказчика не разглашается ни при каких обстоятельствах. Заказ непростой, требующий от сотрудников высокой профессиональной подготовки и опыта ведения боевых действий. Но и это не все. Компания не должна афишировать свое участие в работе, а посему мне, как руководителю, необходимо создать немногочисленную, но максимально эффективную боевую группу для решения задач в Африке. Я предлагаю вам вступить в ряды компании и, в частности, в состав этой группы. Так как наемничество в России запрещено законом, компания зарегистрирована в Республике Суринам.
– В Южной Америке? – воскликнул Осипенко.
– Это вас смущает?
– А что, поближе не нашлось страны, где можно было бы зарегистрировать фирму?
– Это вас не касается.
– Логично. Выходит, сотрудники компании имеют гражданство Суринама?
– Если вы пожелаете сменить гражданство, я помогу в этом. В остальном вопрос не корректен, а посему без комментариев.
– Мы можем отказаться? – внимательно посмотрел на полковника Власов.
Тот в ответ улыбнулся, вернее, на его лице отобразилась гримаса хищника:
– Ну конечно, можете. Я никого насильно не заставляю работать. Если вы откажетесь, то вас отвезут обратно в город. По адресам развозить не будут, оставят у ближайшей остановки общественного транспорта.
– И тут же Барон узнает, что мы на свободе, – хмыкнул Осипенко. – Или вы специально предупредите полицию.
– Я никого предупреждать не буду. Люди Абронова вас и без этого найдут. Они уже смотрят и за усадьбой, и за вашими квартирами, и за вашими женщинами, и за офисом фирмы, под вывеской которой функционирует штаб компании. Я уже говорил, Барон умен, и он просчитывает все возможные варианты развития событий, даже находясь в нынешнем состоянии, и наверняка допускает вариант вашего отказа от сотрудничества со мной.
– Это тем более не сложно, если еще кто-то шепнет случайно о том, что мы отказались от вашего предложения, – вздохнул Осипенко.
– Вы все правильно понимаете.
– Ну, тогда получается, что у нас нет другого выхода, как согласиться. Или как, Макс?
– По мне, лучше на войну, чем в дерьме этой гражданки возиться.
– По мне тоже, но хотел бы уточнить одну деталь, господин полковник.
– Непременно, мы все уточним, согласуем все вопросы, но давайте договоримся, полковником называть меня только по связи. Это мой позывной. В повседневной ситуации я предпочитаю обращение по имени-отчеству.
– Без проблем. Борис Львович.
– С чего начнем уточнения? – на этот раз добродушно и без гримасы улыбнулся Барговский.
– Наше денежное довольствие в компании.
– Постоянно, вне зависимости от того, работаете вы или находитесь в режиме ожидания, – двадцать тысяч евро, в начале каждого месяца – за прошлый. При подписании контракта единовременная выплата, так называемые подъемные, – тридцать тысяч. Отдельная оплата за каждую операцию или акцию: от двадцати до двухсот тысяч евро, в зависимости от сложности задания. В случае ранения, увечья – лечение за рубежом в лучших клиниках за счет компании. При невозможности исполнять обязанности в связи с получением увечий – месячное содержание в размере десяти тысяч евро. По истечении пяти лет непрерывной работы в компании назначается пожизненная пенсия в размере пяти тысяч евро в месяц и оказывается помощь в обустройстве в любой стране мира. Отработанное больше дает каждый год еще по одной тысяче. По-моему, весьма привлекательные условия.
– Это какой же бюджет у компании? – удивленно воскликнул Осипенко.
– Достаточный, чтобы осуществлять деятельность и достойно поощрять сотрудников. Еще вопросы по данной теме?
Власов спросил:
– Допустим, мы подписали контракт, получили задание, выполнили его, вернулись в город или на базу, которая где-то рядом, и нам надо выехать в город, в свои квартиры. Барон же продолжит деятельность, имеющую целью нашу нейтрализацию. Как в этом случае быть? Или нам забыть о своих квартирах, фамилиях, именах, подругах, в конце концов, и сидеть под вашим крылом на закрытой территории?
– Как только вы подпишете контракт, Барон потеряет к вам интерес и забудет о том, что произошло в кафе, – ответил полковник.
– Это с его-то характером?
– Его заставят сделать это. И не спрашивайте, кто и как заставит. Это я вам обещаю. Так что в свободное время вы сможете жить своей личной жизнью совершенно безопасно.
Офицеры вновь переглянулись:
– Ну что ж, – проговорил Власов, – я согласен.
– Естественно, я тоже, – кивнул Осипенко.
– Ну и ладненько. Сейчас мы подпишем контракт, после чего я познакомлю вас с руководством компании, специалистами обеспечения вашей деятельности и бойцами особой группы, руководить которой предстоит вам, Максим Евгеньевич.
– Мне? – удивился Власов.
– Да! Это мое решение, оно не обсуждается, как и все прочее. После знакомства вам выдадут подъемные, и до утра завтрашнего дня сможете уехать в город. Завтра в 9–00 здесь, в кабинете, постановка задачи по заказу. Подумай, Максим Евгеньевич, какое кодовое название присвоить группе и о твоем позывном. Впрочем, это не обязательно. В работе мы используем спутниковую связь, а она позволяет вести переговоры открытым текстом. Это на твое усмотрение.
– Будет и название, и позывной. «Спутник» может выйти из строя, и тогда придется пользоваться обычной радиостанцией, в этом случае открытый текст не применишь без риска быть раскрытым, – сказал Власов.
– Это, повторяю, на твое усмотрение.
Барговский нажал кнопку с тыльной стороны крышки стола, и в кабинет вошел уже знакомый офицерам Гарбер.
– Контракты, Анатолий, – обратился к нему полковник.
– Со мной! – поднял тот папку.
– Передай их господам Власову и Осипенко для ознакомления и подписи.
– Есть, Борис Львович.
Гарбер передал офицерам по несколько листов документов.
Они прочитали, поставили свои подписи и вернули бумаги.
– Ну, вот и хорошо, – улыбнулся Барговский. – Позвольте первым вам представить человека, с которым, в принципе, вы знакомы, но не знаете, какую должность он занимает в нашей компании. Итак, капитан ВДВ запаса, в «Фаланге» начальник отдела разведки и анализа, по совместительству мой помощник, Гарбер Анатолий.
Офицеры кивнули друг другу.
– У нас все на месте? – спросил у Гарбера полковник.
– Так точно, Борис Львович.
– Тогда пригласить сначала руководство, после них кандидатов в специальную боевую группу.
– Кандидатов? – удивленно переспросил Гарбер. – Но с членами группы вопрос уже решен. С ними заключены контракты.
– Дело в том, Анатолий, что боевым подразделением будет руководить господин Власов. Ему кто-то из тех, кого мы отобрали, может не подойти по той или иной причине, и тогда состав придется менять. Поэтому отобранные специалисты – пока только кандидаты.
– Я все понял, – кивнул Гарбер и вышел, чтобы через минуту вернуться с двумя довольно массивными мужчинами и женщиной.
Барговский представил им Власова и Осипенко, затем провел обратную процедуру.
– Это, – указал он на мужчину примерно одного возраста с Барговским, – мой первый заместитель, коим он являлся и в полку – подполковник запаса Гогия Георгий Багратович. Рядом с ним начальник штаба, полковник запаса Данилов Геннадий Иванович. Вам нет смысла излагать обязанности начальника штаба. В нашем случае это непосредственное планирование операций и акций по заказам клиентов. А это, – кивнул он на женщину, – наша начальник финансовой части, в прошлом главный бухгалтер крупной строительной фирмы, Лапина Лариса Алексеевна. – Остановив на ней взгляд, Барговский добавил: – Лариса. Сразу же после ознакомительной части выдайте капитану Власову и старшему лейтенанту Осипенко подъемные по тридцать тысяч евро, в той валюте, которую предпочтут офицеры.
– Да, Борис Львович.
Женщина оказалась немногословной.
Гарбер снова вышел и через пару минут ввел в кабинет четверых мужчин, внешний вид которых указывал, что все они имели отношение к военной службе.
Барговский представил:
– Старший лейтенант запаса, Волков Илья Степанович, в прошлом служащий нацгвардии, СОБРа. Далее, прапорщик запаса Голубев Михаил Сергеевич, мастер спорта по стендовой стрельбе, снайпер-инструктор. А это – старший лейтенант запаса, в подчиненном мне полку командир отдельной инженерно-саперной роты, в компании сапер Ткачев Дмитрий Васильевич и врач, в прошлом начальник полкового медицинского пункта, капитан Коваленко Артур Аркадьевич.
Власов осмотрел мужчин. Спокойны, сосредоточенны.
– Опыт боевых действий? – спросил он, повернувшись к Барговскому.
– Все прошли через «горячие точки», – ответил тот и добавил: – Еще одна кандидатура, Тодоева Роза Муратовна. Она жила в Цхинвале. В августе 2008 года в их дом нагрянули грузинские каратели. Убили мужа, изнасиловали Розу. Уходя, бросили гранату, от взрыва погибли и дети Тодоевых, сын и дочь. Выжившая Роза поклялась убить за семью десять грузинских военных и американского инструктора из числа тех, кто готовил грузинскую армию. И выполнила клятву. После этого ей пришлось бежать в Россию, здесь скрываться, пока на нее не вышел я. Сейчас Тодоева уже в ЦентральноАфриканской Республике, занимается подготовкой ваших действий. Она в курсе, что в ЦАР будет брошена специальная группа, но состав подразделения ей неизвестен. Тебе, Максим Евгеньевич, предстоит встретиться с госпожой Тодоевой. Если решите, что она вам нужна, то включите в группу, нет – она вернется в Россию.
– Борис Львович, можно уточнить, как она убила грузин и американца? – спросил Власов.
– Грузин застрелила. Выбрала момент и застрелила из снайперской винтовки. Американца нашла в Тбилиси и зарезала.
– Беспощадная женщина, – усмехнулся Максим.
– Главное, она умеет держать слово.
– Это да!
– Сейчас получайте деньги, и всех отвезут в город. Просьба находиться дома или, по крайней мере, не посещать злачных мест. Во дворе стоит «Лексус», капитан Гарбер отвезет вас в город и завтра заберет там, где оставит сегодня. Все, господа, приятного дня и вечера, свободны!
Вскоре Власов и Осипенко ехали в представительском внедорожнике в Москву, еще до конца не осознававшие, что жизнь их кардинально изменилась.
Глава 3
Аэробус «А-321» рейсом Аэрофлота Москва – Лондон прибыл в аэропорт Хитроу точно по расписанию, в 12:05. Самолет встал у терминала 4. Пошли пассажиры. Одними из первых – трое мужчин с сумками и кейсами. Больше багажа у них не было, и терять время не на что. Пройдя пограничный и таможенный контроль, они вышли из здания аэропорта. Такси брать не стали, сели в поезд, который через пятнадцать минут доставил их на вокзал Паддингтон. Оказавшись на привокзальной площади, мужчина восточной внешности обратился к своим товарищам:
– Аркадий, Алексей, на метро едете до отеля «Амба», номера забронированы. Обустраивайтесь, отдыхайте после перелета. Я к заказчику и обратно.
– Ты, Умар, на мутные дела не подписывайся. Знаешь, кто такой Хондарский и как к нему относятся в Москве, – заметил Аркадий Раденко.
– Я, Аркадий, все прекрасно знаю и без напоминаний. Разъезжаемся, встречаемся в отеле.
– Ты сумку-то свою отдай!
– Да, заберите.
С кейсом Умар Джамар прошел к зданию делового центра, где стояли такси. Сел в автомобиль. Объяснение заняло несколько секунд. Джамар, как и его друзья по съемочной группе, прекрасно говорил по-английски, также знал французский и немецкий языки, мог общаться с арабами. Спустя некоторое время таксист остановил машину на улице, зажатой с двух сторон двух-, трехэтажными старыми домами. Улицы любимого лондонцами района города Марлебон.
Расплатившись с таксистом – деньги поменял еще в аэропорту, – Джамар пошел по тротуару, глядя на таблички домов.
Вот табличка «16». Сюда и надо было российскому репортеру. Вход в дом находился во дворе, первый этаж занимал ювелирный магазин. Умар прошел через арку во двор, зашел во второй подъезд. На второй этаж вела деревянная лестница. Там всего две квартиры. Он повернул кольцо квартиры номер 8. Внутри раздался своеобразный звук колокольчика.
Массивную дверь открыл молодой мужчина.
– Добрый день, – кивнул репортер, – я – Умар Джамар.
– Добрый. Грэг Стонг, помощник господина Хондарского. Прошу! – Мужчина жестом пригласил в прихожую.
– Вы не будете проверять документы?
– Нет. Вы слишком известны в среде журналистов, чтобы спутать с кем-то.
– Благодарю за комплимент, господин Хондарский здесь?
– Да, конечно, он ждет вас. Пройдемте.
Квартира была двухуровневая, отделанная в стиле позапрошлого века. Внизу прихожая, кухня, столовая, спальня, наверху гостиная, две спальни и кабинет. Старинные резные шкафы с посудой из антикварных магазинов, подсвечники и свечи, только приблизившись, можно понять, что это электрические светильники, как и камин, деревянные стулья, кровати, старинные кремневые ружья на стене, по соседству шпаги, кинжалы. В углу виолончель – интересно, играет ли кто на ней, – кожаный диван, который потерся в нескольких местах. В современный мир возвращает только электроника, мониторы, ноутбуки, плазменные панели, спутниковый телефон у окна.
Михаил Владимирович Хондарский сидел в кожаном кресле, держа в руке трубку. Джамар знал, что олигарх не курит, но всегда носил с собой эту трубку стоимостью с квартиру в российской провинции. Он поднялся, как только в гостиную вошли помощник и репортер, и, широко улыбнувшись последнему, протянул руку:
– Здравствуйте, рад, что вы откликнулись на предложение.
Джамар пожал ее и проговорил:
– Добрый день, Михаил Владимирович. Нас действительно заинтересовало ваше предложение, и мы можем обговорить детали.
– Да, конечно, проходите, присаживайтесь, где удобно. Как мне называть вас? Господин Джамар?
– Да можно просто Умар. Журналисты, знаете ли, народ демократичный.
– И это хорошо.
Джамар выбрал диван. Хондарский, устроившись в кресле у журнального столика, кивнул помощнику:
– Пока свободен, Грэг.
– Я буду в приемной.
– Хорошо, – кивнул помощник и вышел.
– Кофе, чаю по-английски, коньяк, виски? – предложил Хондарский журналисту.
– Нет, благодарю, хотя от кофе не отказался бы, но только если он настоящий.
– Арабика из Эфиопии.
– О! Это действительно хороший кофе.
– Мне его доставляют из Африки прямо с плантации крестьянского хозяйства. Там кофе выращивается веками и обрабатывается по особому рецепту.
– Наверное, дорого стоит.
– Пустяки. Значит, кофе?
– Да.
Хондарский взял со столика колокольчик, еще один атрибут древности, и позвонил.
Вошла молодая симпатичная женщина в строгом бежевом костюме:
– Да, Михаил Владимирович?
– Сделай, Анжела, нам с гостем по чашке кофе.
– Из тех запасов, что привезли позавчера?
– Да.
– Хорошо. Что-нибудь к кофе?
– Нет.
– Несколько минут.
Она удалилась, повиливая своей маленькой, аппетитной, упругой попкой, которую выгодно обтягивали узкие брюки.
– Это мой секретарь, Анжела Ливиц, – сказал Хондарский. – Я не стал вас знакомить потому, что ей необязательно знать, для чего вы здесь. А кто вы, Анжела знает. Вы известны далеко за пределами России.
– Как и вы, Михаил Владимирович.
– К сожалению, меня представляют этаким монстром, предавшим свою Родину, убившим в России кучу ни в чем не повинных людей. Я бы предпочел, чтобы не было всего этого, кстати, совершенно не соответствующего действительности. Да, я против режима, который правит в России, я против президента и правительства, но я искренне сопереживаю народу, среди которого вырос. Но что теперь об этом…
Секретарь принесла поднос с двумя чашками кофе, и тут же необычайный аромат заполнил всю гостиную.
– Пахнет замечательно! – произнес Джамар. – Африкой пахнет. Не замечали, что у каждой страны, у каждого племени, я уж не говорю о людях, свой специфический запах?
– Знаете, Умар, мне было не до этого, – рассмеялся Хондарский.
– А это так.
Джамар и Хондарский взяли чашки, сделали по глотку.
– Теперь я понимаю, что такое напиток богов. Божественный кофе, – закрыв глаза, произнес Умар.
– Я подарю вам упаковку.
– Буду весьма благодарен.
Насладившись кофе, после того, как секретарь убрала поднос, Джамар удобнее устроился на диване, взглянул на Хондарского:
– Перейдем к делу, Михаил Владимирович?
– Да! Прошу в кабинет.
– А я уже тут устроился.
– Там удобнее и там все, что нам потребуется.
– Хорошо.
Они прошли в кабинет через дверь, которая находилась в стенке, закрывавшей всю стену, и внешне была незаметна.
Сели друг против друга за старинный стол, обитый сверху зеленой материей.
Хондарский взял в руки свою любимую трубку и заговорил:
– Вам известно, что я финансирую медийный проект о гуманитарных катастрофах в Ираке, Сирии, странах Африки. Собрался уже такой материал, хватит на несколько серий полнометражного документального фильма. Но не хватает в нем изюминки. А именно, информации по происходящему в Центрально-Африканской Республике. В стране, богатой алмазами, другими ценными полезными ископаемыми, царят нищета и беззаконие. Режимы меняются, как пятерки в хоккее. Любите, Умар, хоккей?
– Когда-то смотрел, сейчас просто времени не остается ни на что, кроме работы, – пожал плечами Джамар.
– Я тоже трудоголик. Знали бы вы, какого труда стоило мне сколотить состояние в России. Сколотить, не подчиняясь общим правилам, установленным властью. За что и поплатился. Но не будем о грустном. Большую часть состояния мне удалось сохранить. Что-то еще вернут по решению международных судов, что-то заработаю здесь. Так вот, мне нужен репортаж из Центрально-Африканской Республики. После череды переворотов, гражданской войны, которая продолжается и по сей день, пролитых рек крови невинных жертв международное сообщество наконец-то решило отреагировать на ситуацию. В страну введены миротворческие силы. Но ввод этих сил только усугубил положение, как это ни странно звучит. Не остался в стороне и Кремль, как всегда поддерживающий официальный режим, каким бы омерзительным он ни был. В ЦАР задействованы российские военные советники, подразделения гуманитарного разминирования. Но там же греют руки и частные военные компании разного типа. Так как в ЧВК служат или работают по найму, то есть наемники, то ЧВК, созданные в России, зарегистрированы в других странах. Я хотел бы получить информацию и об их участии в гражданской войне. Скажу больше, информация по ЧВК наиболее ценна для меня. Съемками в ЦАР я планирую завершить проект и после профессионального монтажа, обработки передать фильм ведущим мировым телекомпаниям. О том, что я ожидаю от вас, говорить можно сутки, у нас же нет такого времени. – Хондарский достал из ящика стола флешку: – Вот, возьмите, здесь компактно изложены задачи вашей съемочной группы.
Джамар поднял глаза на беглого олигарха. Мало того, что он десять минут слушал полный бред о беззаконии в России, о «чистоте» бизнеса Хондарского, уж кто-кто, а Умар Джамар владел информацией, как работал в России олигарх и что произошло с ним на родине, а в последующем и в Великобритании, так теперь он еще и приказным тоном заговорил.
– Вы, Михаил Владимирович, считаете, что можете ставить мне задачи, как командир подчиненному? – нахмурившись, проговорил Умар.
Хондарский обворожительно – это он умел, выработал за годы – улыбнулся:
– Ну что вы, Умар! Извините, я, наверное, неправильно выразился, знаете, может быть, это покажется странным, но я волнуюсь, разговаривая с вами, профессионалом высочайшего уровня в области журналистики.
– Оставьте это! Значит, на флешке редакторское задание?
– Если угодно, да.
– Для работы в ЦАР нам нужны визы, а также аккредитация зарегистрированного официального средства массовой информации. Кто предоставит нам аккредитацию?
– Учитывая специфику работы, это местная газета, – ответил Хондарский. – Она относится к «желтой» прессе, не пользуется спросом, поэтому на грани банкротства. Но официально зарегистрирована и имеет лицензию на право работы за рубежом. Насчет виз можете не беспокоиться, вам будут оформлены туристические визы, это проще. Где остановились ваши коллеги?
– Они поехали в отель «Амба».
– Паспорта, как понимаю, при них?
– Ну, не со мной же? Без документов они не получили бы забронированные номера.
– Да, извините, сморозил глупость. А все из-за волнения. Так всегда происходит, когда какое-то дело близится к завершению, остается совсем немного работы, но самой ответственной. Впрочем, это, может, только у меня. Так вот, вас отвезет в отель мой помощник, он заберет паспорта у членов вашей съемочной группы. Вы их получите завтра, с паспортами и билеты на самолет. Завтра же вечером вы должны вылететь в столицу Центральной Африки, город Банги. Там вас встретит человек, с которым я договорился об оказании содействия в работе съемочной группы.
– Понятно!
Хондарский внимательно посмотрел на журналиста:
– А почему, Умар, вы не интересуетесь суммой вознаграждения за предстоящую работу, о командировочных, о порядке оплаты ваших действий в ЦАР?
– Обычно это указывается в контракте.
– В контракте, – задумчиво повторил Хондарский, – в контракте. Вы правы, обычно – да, но дело в том, что мы не будем заключать никакого контракта.
– Не понимаю.
– Я не хочу, чтобы в прессу просочилось, что за вашей работой стоял я. Это свело бы на нет все мои усилия. И обесценило то, что уже сделано. Пока не будет завершен проект, пока фильм не выйдет на экраны, никто не должен знать, что инициатором этого являюсь я. Понимаете?
– Если честно, то не совсем.
– Ну и не надо. Это только лишняя головная боль. Вы получили задание от местной газеты, которая потратила на вас последние свои деньги, намереваясь избежать банкротства и поднять свой рейтинг. Но эта газета не может иметь такой суммы, которую намерен предложить вам я. Более того, оплатить сразу же пятьдесят процентов этой суммы, перевести аванс в любой валюте, в любой банк мира.
– И о какой сумме идет речь? – поинтересовался Джамар.
– В случае выполнения редакторского задания в полном объеме по тем задачам, извините, направлениям, что определены на флешке, съемочная группа получит два миллиона фунтов стерлингов. Один миллион, как я уже говорил, готов перечислить хоть сегодня, заручившись письменным согласием на работу, которое будет уничтожено сразу же после возвращения группы из Африки. При вас уничтожено. Кроме этого, вы получите банковские карты на сумму в пятьсот тысяч долларов для обеспечения работы.
– Зачем так много? – удивленно посмотрел на олигарха Джамар.
– Умар, – покачал головой Хондарский, – вы же давно работаете на Ближнем Востоке, в Африке, были и в Ливии, и в Ираке, и в Сирии, и в Йемене. Имеете награды и ранения. Вам ли не знать, что у африканцев иногда проще купить нужную информацию, нежели самому лезть в пекло?
– Вы правы.
– Далее, командировочные, сто долларов наличными в день, из расчета длительности командировки в четырнадцать дней. Еще тридцать тысяч долларов на покупку внедорожника, а лучше пикапа. Мощного, проходимого. Его несложно приобрести в столице ЦАР Банги. Вас устраивают данные условия?
– Более чем. У меня вопрос, мы можем контактировать с представителями власти, оппозиции, руководителями повстанческих отрядов и так далее?
– Вы не просто можете, а должны делать это. В целях выполнения задания контактируйте хоть с дьяволом, но чего я не могу вам гарантировать, так это безопасности. И приставить охрану из сотрудников ЧВК, что работают в республике, тоже. Может быть, вы найдете себе пару безумцев для охраны. Это ваше дело.
– И ни в коем случае мы не должны никогда, ни при каких условиях упоминать ваше имя?
– Да! Но не думаю, что кто-то свяжет вас со мной, если вы сами не скажете об этом.
– Ясно.
– Еще кофе?
– Как в фильме говорил герой, – не откажусь, – улыбнулся Джамар.
Беглый олигарх снова вызвал Анжелу, и она принесла кофе.
Сделали по глотку.
– Я обещал вам упаковку. Вы можете забрать ее сейчас, но везти кофе в Африку…
– Заберу подарок по возвращении.
– Договорились.
Когда кофе допили, Хондарский вызвал помощника.
Тот явился тут же:
– Да, Михаил Владимирович?
– Первое, отвезешь господина Джамара в отель «Амба». Второе, возьмешь у членов съемочной группы паспорта, сделаешь туристические визы в те страны, о которых мы говорили. Третье, купишь билеты на рейс Лондон – Яунде, с пересадкой в Найроби. Бизнес-класс.
– До Яунде, столицы Камеруна? Но мы же… – удивился Умар.
– Я говорил, что вы полетите в Центральную Африку, в Банги, но не словом не обмолвился о маршруте, – прервал его Хондарский. – Напрямую в Банги лететь сложно и опасно. Потому, но… об этом завтра.
– Где встречаемся? В отеле?
– Нет. Грэг привезет вас сюда. Отсюда и отправитесь в аэропорт. Заодно решим вопросы, по которым могут возникнуть разногласия после изучения вами редакционного задания.
– Хорошо.
– Грэг!
– Готов!
– До завтра, Умар, приятно было познакомиться и провести время с таким человеком.
– Взаимно. До завтра.
– Да, чуть не забыл, вы не назвали банк, куда следует перевести деньги невозвращаемого аванса.
– Это сообщит ваш помощник, мне надо посоветоваться с коллегами.
– Понимаю, не смею задерживать.
Помощник беглого олигарха доставил Джамара в отель. У каждого члена съемочной группы был отдельный номер на одном этаже. Режиссер Алексей Растанов и оператор Аркадий Раденко ждали своего старшего товарища. Они обустроились в номерах, пообедали, заказав блюда в номера, затем собрались у Раденко.
Джамар представил им Грэга Стонга. Попросил передать загранпаспорта. После короткого обсуждения выбрали счет для перевода денег. С паспортами и счетом Стонг и уехал, пожелав журналистам приятно провести вечер.
Проводив его, Джамар спросил Раденко:
– Моя сумка в номере?
– Да, – ответил тот и, передавая ключи журналисту, поинтересовался: – Ну, и что за дело нам предстоит?
Джамар кивнул на ноутбук, лежавший на столике:
– Включи.
Оператор подключил компьютер, вставил переданную флешку, и все склонились к монитору. Побежал текст-инструкция.
Прочитав содержимое носителя, Растанов проговорил:
– Неплохо. Это из разряда «иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
– И с чего ты это сказал, Леша? – удивленно посмотрел на него Джамар. – Насчет поговорки как раз все ясно, езжай в Центральную Африку, привези информацию об участии российских частных военных компаний в беспределе, который там творится.
– И, судя по тому, что у нас забрали паспорта, наверняка для оформления виз и номера счета, ты, Умар, согласился на эту работу, – усмехнулся Раденко.
– Да. Но не потому, что господин Хондарский платит нам хорошие деньги.
– А почему же?
– У нас появляется уникальная возможность не только отработать задание Хондарского, но и сделать свой репортаж о событиях в Центрально-Африканской Республике. Я просил руководство нашего издания разрешить командировку в ЦАР, но получил отказ. Причина – невозможность обеспечения безопасности. Как будто в Ливии, Сирии, Ираке эту безопасность кто-то обеспечивал. Мы могли полететь и за свои деньги, это не проблема, но документы? В Москве мы не получили бы визы в ЦАР. А тут все делает Хондарский. Да, элемент риска в предстоящей работе имеется, но когда мы не рисковали?
– Ладно. Рисковать нам не впервой, – кивнул Растанов. – Одно смущает, желание беглого олигарха, известного всему миру негативным отношением к России, заполучить информацию по ЧВК, имеющим непосредственное отношение к нашей стране.
– Они, эти ЧВК, как раз отношение к России и не имеют. Официального, так как зарегистрированы в других странах.
– Тогда зачем Хондарскому информация именно по ЧВК, где работают или служат, не знаю, как правильно, в основном россияне? – заметил Раденко. – Да, компании зарегистрированы в других странах, но сотрудники-то ЧВК – русские? По-моему, Хондарский задумал грандиозную аферу, на что он большой мастер, и ее успех должны обеспечить мы. Вот это мне уже не по душе. И насчет безопасности. В Центральной Африке мы реально можем попасть в ситуацию, когда на кону будет наша жизнь.
