Александр Тамоников
Государственный мститель
Глава 2
Сергей по пути зашел в рюмочную, работавшую круглосуточно. Выпил еще сто пятьдесят граммов водки. Почувствовал себя увереннее и злее. Поймал такси и на нем добрался до отеля. Вошел в общий зал. Официант указал ему место у окна. Там уже сидели две девицы, чей внешний вид не оставлял сомнений в их профессии. Встретили они его стандартно приветливо, но без энтузиазма. Какой навар сейчас с офицера? Но вечер для них проходил, видимо, вообще впустую. Выбирать не приходилось.
– Нинель, – сказала одна из них, – ты только посмотри, кого к нам подсадили? По-моему, полковник. А, Нинель?
Нинель безразличным взглядом скользнула по погонам офицера.
– Нет, Лялечка, это всего лишь капитан. Ты хоть сигаретой угости, капитан!
Сергей бросил на стол пачку «Парламента», купленную в рюмочной, и подаренную ему год назад зажигалку «Zippo».
– О-о! – оживилась Ляля. – А капитан-то ничего, держит марку! Как насчет прикурить?
– А может, и покурить за тебя, милочка? А потом раздвинуть пошире ноги?
– Фу! Как вульгарно!
Подошел официант.
– Что будем заказывать?
– Пару шампанского девочкам и фрукты.
– Бананы пойдут?
– Орехи тоже, грецкие, – в тон официанту ответил Сергей. – Мне – водки, два по сто в одну посуду, и легкой закуски. Остальное по ходу дела.
– Понял! Ждите!
– А ты ничего, капитан. С чувством юмора. – Нинель глядела на офицера уже другими глазами.
Роенко прикинул. В этом кабаке заказанный ужин потянет рублей на триста-четыреста. Значит, резерв у него есть. Официант доставил заказ удивительно быстро. Чиркнул что-то в своем замасленном блокноте и собрался отойти.
– Эй! Человек! – нарочито грубо остановил его Сергей. – А шампанское открыть?
Официанту ничего не оставалось, как выполнить вполне законное требование клиента. Он открыл бутылку шампанского и разлил игристое вино по фужерам.
– Свободен пока, водку я налью сам, – отослал официанта Сергей.
Служитель ресторана медленно удалился.
– За что, дамы, выпьем?
– Как за что? За знакомство. Это – Нинель, я – Ляля.
– Это я уже слышал, а меня – Эдик!
– Врешь, поди?
– А тебе не все равно? Вздрогнули?
Все трое выпили. Сергею нельзя было терять времени.
– Какие услуги оказываете, красавицы?
– А это смотря сколько «капусты» у клиента.
– Ну вот вы обе, по полной программе? Примерно на час?
– А ты нетерпеливый, полковник.
– Не слышу ответа.
– Может, шампанское сначала спокойно выпьем? Не спеша программу и обсудим.
– Нет, дорогуши, с вами базарить, я смотрю, только время терять. Придется поискать в другом месте.
– Подожди! Час, говоришь? По полной?
– Именно!
– Каждой по пятьсот.
– Надеюсь, не баксов?
– Успокойся. Деревянных, наших родимых. Здесь тебе не Тверская.
– Тогда слушайте внимательно. Я оплачиваю стол, даю каждой по штуке, работать вам не придется. Но взамен вы шепнете мне один небольшой секрет и кое в чем поможете.
Проститутки переглянулись, удивленные странным предложением клиента.
– И что ты хочешь узнать? – спросила Нинель.
– Коротыш здесь?
Коротыш, или Коротков Вениамин Александрович, был тем самым директором «Гарпуна», с которым крутила любовь Галина.
– Допустим, – осторожно ответила Нинель.
– Следующий вопрос, – продолжал Сергей. – Его подружка с ним?
– Эта расфуфыренная соска в золоченом парике?
– Она самая. Только парика она не носит.
– Допустим.
– Хорошо. Вопрос последний. В какой кабине они могут развлекаться?
– А ты никак в гости к ним собрался? – спросила Ляля.
– Я плачу за ответы, куколка, а не за вопросы.
– Не знаю, – замялась Ляля. – Ты, Нинель, не знаешь?
– Откуда?
– Ну, конечно, откуда вам знать? Только учтите. Я и сам их найду. Но вместо денег вы получите кучу неприятностей, ибо официант потом обязательно расскажет Коротышу, с кем я сидел за этим вот столом. Обстановка ясна? Неприятностей вам в любом случае не избежать, но лучше уж за деньги, чем даром.
– Ну ты и козел! Подставить нас решил? А если мы сейчас шум поднимем, этого ты не учел?
– Я все учел. Посмотри под стол, красавица!
Нинель нагнулась и отпрянула назад, увидев смотрящий из-под стола зрачок пистолетного ствола. Медленно выпрямилась.
– Придется идти, Ляля! У него оружие.
Ляля побледнела.
– Но ведь нас потом те замочат.
– Не бойтесь. – Сергей уже просчитал вариант, как отвести угрозу расправы от проституток. – Вы поднимаетесь со мной на второй этаж. Ведь так всегда и бывает, когда вы ведете клиента на случку? А что мне далее придет в голову, вас не касается. За безопасностью клиентов следит охрана. Кстати, сколько охранников на этаже?
Нинель с Лялей приободрились, поняв, что им ничего не грозит.
– Черт их знает. Когда – один. Когда – двое.
– Ладно, это не так важно. Ну что, пошли?
– Подожди. Гони «бобы»!
– Номер?
– По лестнице – направо, третья кабина, с видом на реку.
Сергей передал свернутые трубочкой деньги.
– Можете не пересчитывать. Человек!
Официант подошел.
– Рассчитай и проводи нас в номер.
– Рассчитать рассчитаю, а уж ведут пусть они. Дорогу с завязанными глазами знают.
Нинель накинулась на официанта:
– Ты че быкуешь, фуцен?
– Простите, дамы, но ваших клиентов в номера я сопровождать не обязан. Жалуйтесь хозяину.
– Пошли, красавицы.
Троица встала и прошла через зал к лестнице, у которой стояли два качка в тесноватой для них униформе с шевроном «ОХРАНА». Они молча расступились. Оказавшись в коридоре, Сергей увидел возле нужного кабинета одинокую фигуру охранника. Отпустив девиц, которые тут же скрылись, Роенко не спеша направился к нему. Тот внимательно следил за его движениями. Из-за сдвоенных дверей доносились грубые мужские голоса и пьяный истеричный смех. Сергей узнал этот смех. Он принадлежал Галине.
– Эй, молодой человек! – обратился к Сергею охранник. – Вы не заблудились?
– Нет! Я не заблудился. Мне как раз надо туда. – Он показал на охраняемый кабинет.
– Вот как? И что вам там надо?
– Да вот хочу одному козлу морду набить. Или ты имеешь что-нибудь против?
– Что? – Крепыш даже побагровел от такой невиданной дерзости. – Ты че, малый? А ну вали…
Договорить он не успел, получив сильнейший удар в промежность. Охранник сел на корточки, и, чтобы окончательно успокоить его, Сергей ударил ребром ладони в открытый участок горла. Страж порядка опрокинулся на спину и затих.
Роенко, зная, что у входа в кабинет должен находиться еще один телохранитель Коротыша, ударом ноги распахнул дверки и мгновенным взглядом оценил обстановку.
На диване – Галина в объятиях Коротыша. У входа, на стуле, – телохранитель. Все чему-то громко, до слез смеялись. Смех оборвался, едва находившиеся в кабинете увидели стоящего в проходе Роенко. Галина вскрикнула, отодвинувшись от Коротыша. Тот удивленно посмотрел на незваного гостя. Телохранитель наконец дернулся, но коварный удар в кадык опрокинул его на пол вместе со стулом. Сергей спросил:
– Ну что, суки, развлекаетесь?
– Тебе что надо? – крикнул Коротыш.
– Я пришел убить тебя. – Роенко навел ствол на грудь Короткова.
Тот заметно побледнел и как-то обмяк. Он попытался найти нужный тон в разговоре:
– Послушай… э… как тебя там? – Коротыш стал вытирать пот с лысого лба. – Убери пушку, а? Давай поговорим как люди.
– Как люди? – Сергей изобразил крайнее удивление. – А кто здесь люди? Ты, что ли, дерьмо собачье? А может, эта проститутка, что заголяется перед тобой? Нет! Черви вы навозные. И я пришел раздавить вас. Но перед этим спросить с тебя, Коротыш, за все, что ты мне сделал.
– Подожди, офицер. Я не сделал тебе ничего плохого. Увел жену? Да на черта тебе эта шлюха непотребная? Она сама бросается на первого встречного, лишь бы ей «бабки» кидали. Или ты думаешь, что я у нее первый такой?
– Какая же ты скотина! – закричала Галина на Коротыша. – Подлец!
– Заткнись, образина! С тобой базар отдельный будет, – осадил Галину Коротков. И обратился к Роенко:
– Тебе жена нужна? Бери. Она мне надоела. Бери и уходи. И у меня, клянусь, к тебе претензий не будет.
– Что? Что ты там вякнул о претензиях? Ты, козел, еще и одолжение мне делаешь? А что скажешь на это?
Сергей внезапно, не поднимая руки, выстрелил в ногу Короткова. Резкий крик Коротыша слился с диким воплем Галины. Директор «Гарпуна», схватившись за ногу, свалился с дивана.
– Ну? – обратился Роенко к раненому. – Что на это скажешь, «корешок»?
Но тот только ныл от боли.
В это время зашевелился пришедший в себя телохранитель.
Сергей развернулся и носком ботинка ударил охранника в основание носа. Затем перегнулся через стол, подтянул к себе Коротыша.
– Ну что, тварь стовосьмая? Кончить тебя, гаденыша?
– Не надо, офицер, не надо. Я заплачу тебе. Хорошо заплачу. Все проблемы твои на себя возьму. Зачем тебе моя жизнь? За жену – прости, но она сама вешалась на шею, мамой клянусь. С нее спроси.
– Со всех спрошу.
Роенко не успел договорить. Один из бойцов ворвавшегося ОМОНа профессионально произвел захват сзади, заломив руку с пистолетом и вывернув его из кисти. Затем развернул Сергея так, что Роенко оказался на полу с вытянутой вверх, контролируемой болевым приемом рукой.
– Лежать, не дергаться! – приказал омоновец. – Ноги – в шпагат. Оружие еще есть?
– Нет! Мне и этого хватило бы.
– Молчать! Лежать!
– Да лежу я. Только ты руку немного отпусти.
Милиционер ослабил захват.
Другой, в звании старшего лейтенанта, осмотрел Роенко. Достав удостоверение личности офицера, приказал:
– Отпусти его, Егоров. Он действительно офицер. Хотя сейчас с какими только документами не орудуют. А ты, капитан, давай без фокусов. У нас, знаешь, с фокусниками разговор короткий.
Роенко отпустили. Он поднялся, но черный зрачок автомата внимательно следил за ним. Старший лейтенант ОМОНа листал удостоверение личности. Остановился на отметке об участии в боевых действиях.
– Надо же, в Чечне почти в одно с нами время был. Где стояли, капитан?
– В горах. Контролировали ущелье возле Кугана.
– Это не у вас тогда чуть ли не взвод в «зеленке» полег?
– У нас. Только не взвод, меньше. Я участвовал в том бою. После гибели ротного принял командование.
– Подожди-подожди, а не тебя ли тогда еще судить хотели?
– За «чехов»? Меня.
– Вот оно как? А мы всем отрядом в защиту тебя бумагу писали.
– Спасибо.
– Понятно, что ты с этими особо не бакланил. Эй! Коротыш? И что ты такой везучий? Задержись мы на секунду, и разнес бы тебе этот капитан черепок. Как пить дать, разнес бы. Ну, ладно. Ствол, надеюсь, табельный? – Старший лейтенант поднял пистолет Сергея.
– Да!
– Хорошо, хоть ствол чистый. Да, наделал ты делов, капитан.
– Заслужил.
– Этот-то, – кивнул милиционер на продолжавшего корчиться Коротыша, – безусловно.
Роенко и старший лейтенант посторонились, когда санитары, оказав первую медицинскую помощь, вынесли из кабинета носилки с Коротковым и охранником.
– Ты труп, капитан, – прошипел Коротыш.
Но офицер ОМОНа, услышав угрозу, оборвал:
– Заткни пасть! И благодари бога, что жив остался. Лично я кончил бы тебя сразу.
– Кончишь, мент, кончишь. В штаны кончишь.
Раненых вынесли.
Старший лейтенант приказал подчиненному:
– Женщину, Коля, в отдел!
– А капитана? – спросил тот же милиционер.
– Выполняй, что приказано. С ним я займусь лично.
Омоновец увел Галину.
– Что будет со мной? – безразлично, скорее, чисто автоматически спросил Сергей у старшего лейтенанта.
– Сейчас твое начальство должно подвалить. Посиди пока.
Роенко сел, опустив руки на колени. Ярость прошла, остались лишь горечь, обида и усталость. И ожидание неприятного.
– Зря ты стрелял, капитан, хотя я тебя прекрасно понимаю, – сказал старлей. – Не было бы выстрела, ничего бы не было. Хулиганка бытовая. А так? Черт его знает, как все дальше повернется.
В кабинет вошли майор – особист части, подполковник – заместитель командира по воспитательной работе и один из младших офицеров, командующий резервной сменой гарнизонного караула. Сергея вывели из ресторана и доставили на гауптвахту. Представители полка остались решать вопросы с милицейским начальством.
Роенко понимал, что на этот раз легко отделаться ему не удастся. Хищение и применение оружия вне службы – это более чем серьезно. К тому же применение, нанесшее человеку увечье. Сергей упал на жесткую солдатскую кровать офицерской камеры. Если учитывать еще и то, что он наехал на местного авторитета, то перспективы у него, Роенко, были совсем мрачные. Такие оскорблений не прощают. И будут ждать своего часа. Чтобы отомстить за унижение. Но какова Галина? Его когда-то любимая, единственная Галенька. Неужели в ее душе не осталось ничего человеческого?
Глава 3
Утром Роенко вызвал следователь. Щуплый капитан юстиции представился:
– Ковалев Александр Сергеевич.
Предложил присесть напротив.
– Курите, Сергей Сергеевич. – Он пододвинул пачку дешевых сигарет и зажигалку.
– Спасибо, у меня свои.
Сергей закурил «LM», пуская дым в сторону открытого зарешеченного окна. Следователь начал свою работу. Он задал необходимые процессуальные вопросы. Затем отложил ручку.
– Согласно протоколу задержания, переданному нам органами внутренних дел, следует…
– Я знаю, что следует из протокола, – перебил следователя Роенко. – Один только вопрос: меня будут судить?
– А вы как думаете?
– Трибунал?
– Не могу сказать!
– Понятно. И все время следствия я буду находиться под арестом?
– К сожалению, да. Но, с другой стороны, это в ваших же интересах. Тот, кого вы ранили, может попытаться отомстить вам.
– Извините, не могли бы мы перенести допрос?
– А что такое?
– Я плохо себя чувствую. После контузии в Чечне это со мной бывает.
– Понятно. Сочувствую вам. Врача вызвать?
– Не надо, обойдусь.
– Хорошо, – согласился капитан.
Роенко увели обратно в камеру гарнизонной гауптвахты. Только дверь за ним закрыли на засов, что не положено при обычном аресте.
А через час к нему зашел командир полка. Подполковник Зверев Игорь Николаевич. При появлении начальника капитан Роенко поднялся с кровати.
Командир же не спеша прошел к столу, сел на табурет, облокотившись на локоть. В Чечне они воевали вместе, и к капитану командир испытывал симпатию.
– Ну, здравствуй, Сергей Сергеевич!
– Здравия желаю, товарищ подполковник.
– Сидим?
– Как видите.
– Вижу. Вот к чему приводят необдуманные поступки. Не могу понять. Хочу, но не могу. У меня в голове не укладывается то, что ты натворил. Выкрасть оружие и устроить разборки в ресторане. Подвергая опасности жизни многих людей. Нанеся троим увечья. Я уже не говорю о Попове. Но в кабаке… Для чего? С какой целью? Отомстить? Кому? Жене? Так и мстил бы ей. Зачем в посторонних стрелял? Не пойму. Не могу понять. Так подставить себя. А может, у тебя с головой не все в порядке? Не поступают так нормальные люди. А теперь что? Трибунал? Тюрьма? Не понимаю.
– Достала она меня, товарищ подполковник. Всю жизнь сломала. Что теперь о какой-то тюрьме говорить, если жизнь кончена?
– Это ты брось. Жизнь, видишь ли, кончена? Не сметь и думать об этом, понял? Это приказ, если хочешь. А мы думать будем, что делать. Характеристики сделаем что надо; общественность поднимем – нашу, военную. В УВД у меня заместитель начальника знакомый, мужик с понятием – может, и надавит на потерпевших. Посмотрим. Ты только нюни-то не распускай. А о жене своей забудь. Не жена она тебе.
В дверях появился сержант из состава караула.
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться? Сержант Ломов.
– Обращайся.
– Там вас к телефону.
Вернулся он через несколько минут, и от боевого настроения не осталось и следа. Он как-то странно посмотрел на Сергея. Роенко спросил:
– Неприятности?
Подполковник закурил, не смотря на подчиненного:
– Хуже! Все намного серьезнее, чем мы с тобой предполагали.
– Что еще может быть серьезнее? Что?
– Что, спрашиваешь? Смерть охранника. Вот что.
– Как это?
– А вот это у тебя надо спросить. Ты его что, боевым приемом вырубал?
– Нет. Обычный удар. Правда, в точку риска, но если бить на поражение, противник умирает сразу, а охранник, когда меня забирали из кабака, был жив. Значит, не мог он умереть.
– Умер он. Не приходя в сознание, умер. И причиной смерти признан твой удар, каратист! Кровоизлияние в мозг!
– Но этого не может быть.
– Я с тобой шутки шутить буду?
– Подождите. У меня и свидетель есть, что охранник, когда его забирала «Скорая помощь», был жив. Старший лейтенант, командир ОМОНа. Он подтвердит. И комиссия подтвердит, что не мог я его убить. Второй-то охранник жив?
– Про второго ничего не знаю. Но не в этом дело. Неужели ты не понимаешь? На тебе – преднамеренное убийство, разбой с применением оружия и еще куча преступлений.
– Это дело рук Коротыша. Он и охранника завалил под шумок. Но как? Предупреждал же меня, что я труп? Хотя старший лейтенант может опровергнуть часть обвинений.
– Ничего он не может. По крайней мере, сейчас!
– Не понял?
– Твой ОМОН ранним утром отправлен в очередную командировку в Чечню. Потом, конечно, может, и дадут ребята показания, только кому они тогда нужны будут? Да и оправдать тебя они не смогут. Вот такой коленкор получается, Серега.
– Понял.
Командир вроде сделал все, что было в его силах, но оставался на месте, куря сигарету за сигаретой. Молчал и Роенко, уставившись в одну точку.
– Еще твой рапорт. Сам же, дурила, настоял, чтобы ему дали ход. Если в Москве подпишут, то тогда, наверное, гражданские тебя заберут.
– Ладно. Спасибо вам, Игорь Николаевич, за все. Делайте, что положено. Характеристику лепите, какую запросят; осуждайте коллективом. Мне уже никто не поможет, кроме самого себя.
– Вот ты как? В Чечне, значит, вместе, а здесь – порознь?
– Да что вы можете, товарищ подполковник? НИЧЕГО. И не ваша в этом вина. Во всем виноват я один, вот и буду в одиночку расхлебывать свою кашу.
– Ну, ты особо-то духом не падай. Мы будем настаивать на том, чтобы допросили ребят из ОМОНа, будем бороться.
– А что это даст? Преступление-то налицо? Взят, как говорится, с поличным! Вы только не подумайте, что я решил поплакаться вам. В жалости я не нуждаюсь.
– Да-да. Ситуация. Ладно, мне на службу пора. Я вечером зайду. Может, что и надумаем, Серега. Безвыходных положений не бывает. Помнишь, в Чечне? Когда в кольцо нас взяли? Прощались друг с другом тогда, а все же нашли выход? Нашли. И сейчас найдем. Верь, капитан.
– До свидания, товарищ подполковник.
Командир ушел, оставив Сергея в мрачных думах.
Что делать? Отдаться воле судьбы? Или же что-то предпринять? Поиграть еще со смертью? Самому устроить этим ублюдкам жизнь «веселую»? Почему бы и нет? Оружие – пистолет «ТТ» на чердаке дома – ждет своего часа. Укрыться на первое время от милиции и бандитов? Такая хата, в принципе, тоже есть. Взводный, уезжая в отпуск, оставил ключ от своего жилища. И квартира на отшибе – в одноэтажном двухквартирном доме, где соседом жил какой-то алкоголик. Рядом – лес. Удобно. Если зайти со стороны пруда, никто и не увидит. Хотя – нет! Эту квартиру пасти будут непременно, не один Роенко знает про ключ. Затеряться среди бомжей на свалке? Но те не менее опасны, чем бандиты. Стоп! Старший лейтенант Дубинин! Паша Дуб! Еще один его бывший взводный. Уволившийся сразу после возвращения из Чечни. Можно податься к нему. Сам он местный, у него свой дом, дача, где они ротой орден его обмывали. Да, к нему можно. Он не сдаст! Деньги? Можно тряхануть какого-нибудь толстосума типа Коротыша – с таких не убудет. Так! На время укрыться можно. Отыграться на ублюдках! А потом? Россия большая, и для него найдется безопасное место. Остается последнее «но». Как уйти отсюда? Если хорошо подумать, то и совершить побег с гауптвахты – дело далеко не невозможное. Можно вызвать караульного для сопровождения в туалет. Тут же, в коридоре, вырубить слегка, не причиняя парню серьезного ущерба для здоровья. Но тот явится наверняка с разводящим. Плюс часовой на «собачке» (на входе в караулку). Могут взять. Не будет же он валить солдат? Не будет. Этот вариант отпадает. Остается окно. Здание караульного помещения, внутри которого находится гауптвахта, новое. Весной сдал в эксплуатацию свой же стройбат. Решетки – на обычных квартирных окнах. Не очень крепкие. Прутья с палец, закреплены между кирпичей. Если всю силу удара приложить в центр, выбить решетку из пазов можно. А удар у него поставлен как надо. Можно и табуретом.
Часовой на «собачке», конечно, услышит грохот выбиваемого окна, но задержать беглеца вряд ли сможет. Ему надо несколько мгновений, чтобы понять, что произошло! Сориентироваться, сообщить начкару и пробежать метров двадцать, не меньше, при этом огибая «леса» штукатуров на углу. А Сергею от окна до дверей – несколько шагов. Открыть засов и – через дорогу, в сквер. Далее вниз – к фонтану, а там – в темные заросли. Караул в погоню не пойдет. И он, Сергей Роенко, уйдет. Позвонит Паше, а тот на своей тачке подберет.
В принципе план неплох и вполне осуществим. Предстоит малость – выбить решетку. А пока не мешает немного расшатать ее. И бежать. Сегодня же, под утро. Ну а дальше – как судьба распорядится.
Сергей подошел к окну. Из него были хорошо видны парк боевых машин дивизионного автобата и снующие по нему бойцы и офицеры. Обычная суета. Справа просматривались ворота, возле калитки которых никого не было.
Роенко открыл створки окна. Они, как ни странно, открылись внутрь свободно. Хотя что тут странного? Камера предназначалась для содержания арестованных на несколько суток офицеров, имеющих по уставу полную свободу перемещения по территории караульного помещения. Но это – офицеров, арестованных за совершение административных правонарушений. Он же, капитан Сергей Роенко, – уголовник. И держится под замком и усиленным наблюдением, которое, впрочем, особо ничем примечательным не обозначалось. Подходил кто-то несколько раз к двери, смотрел в глазок. Да пищу доставляли усиленным нарядом, под контролем начальника караула.
Свежий воздух ворвался в камеру, заполняя ее ароматом набирающей силы осени.
Сергей потрогал решетку. Несколько раз дернул на себя. Из пазов посыпались куски засохшего раствора. Да, стройбат у нас строит «на совесть». Роенко ожидал, что перед ним будет более серьезное препятствие.
Сергей убрал крошки раствора, закрыл окно и присел на кровать. Задумался.
Вечером, как и обещал, зашел командир. Принес домашние блины.
– Возьми вот, узник, жена передала.
– Спасибо. Что там нового?
– Да ничего. В смысле хорошего. Был у Костычева Пал Егорыча, заместителя начальника УВД. Показания Коротыша и твоей Галины изменить можно, есть у него рычаги воздействия на подобную публику. Но вот смерть охранника… Тут ничего не сделаешь. Я ему версию изложил, что это – работа бандюганов, но он ответил, что охранник умер в машине «Скорой помощи». А в ней находились только бригада и сопровождающий их милиционер. Не имел к нему больше доступа никто. И вскрытие показало, что смерть наступила от кровоизлияния, вызванного переломом основания носа и обильным внутренним кровотечением. Бил же его ногой?
– Бил!
– Вот и получается, что не рассчитал ты, Роенко!
– Жаль пацана. Не хотел я его валить. Черт! И все же не мог я его убить. Ну не мог!
– Против экспертизы не попрешь. Но мне сказали, что тебе будет предъявлено обвинение в непреднамеренном убийстве в состоянии аффекта. Смягчающие обстоятельства.
– Применение оружия – тоже смягчающее обстоятельство?
– Ты чего против меня окрысился-то? Я тебя, что ли, обвиняю? Говорю, что знаю. И соблюдай, в конце концов, субординацию – ты еще офицер Российской армии.
– Извините, товарищ подполковник! Сами понимаете… А этот парень, охранник, у Коротыша давно работал? Семью имел?
– Какая там семья? Здесь ты совесть свою успокой. За ним тоже грешков много водилось. Дважды судим был. За дела бандитские.
– Ну, тогда еще ладно. И все равно жаль…
– Да хватит тебе ныть. В Чечне таких мало положил?
– Там – война, а здесь – другое дело.
– Значит, так, капитан! Рассиживать с тобой у меня времени нет. Завтра буду запрашивать дивизию насчет твоего рапорта, черт бы его побрал. Как что узнаю – сообщу. Давай, держись! Ничего хорошего в твоем положении нет, конечно, но и смертельного тоже. Пока, капитан!
– До свидания!
Подполковник вышел. Сергей упал на кровать, заложив руки за голову. Главное, что стало известно после визита командира, – сегодня его отсюда не уберут. Ну а завтра… Завтра для капитана Сергея Роенко начнется другая жизнь.
За время службы в армии Сергей научился программировать свой сон. В 22.00, как того требовал режим, он лег в постель и уснул. Проснулся в 3.50. Встал, оделся. За окном вовсю поливал дождь. Хорошо ли это для него или плохо? Во всяком случае, уйти будет легче. Очередная смена караула проследовала на посты. Через полчаса последний разводящий приведет караульного с дальнего поста. Сергей знал, что часовой на «собачке» укроется длинной плащ-палаткой, накрыв голову. Это ослабит его слух.
4.20. Вернулась последняя смена. Еще пять минут, и они зайдут в караулку. Наконец наступила тишина, только дождь под напором несильного ветра барабанил по стеклу окна камеры Сергея.
4.35. Сергей открыл окно, отошел к двери, следя за зеленой светящейся стрелкой его наградных «командирских» часов. Застегнул китель, натянул поглубже фуражку. Лицо и шею обмотал полотенцем, кисти рук втянул в рукава.
4.40. Все! Пошел!
В три прыжка он очутился на столе, сильно оттолкнулся и всем телом врезался в решетку. И вылетел вместе с ней чуть ли не к самому забору. Поднявшись, он рванулся к калитке. Секунда – и засов отлетел в сторону. Путь свободен. Роенко перебежал дорогу, перепрыгнул через кусты и по траве припустил к фонтану. Сзади раздались какие-то голоса, но смысла их он не понял, продолжая уходить к противоположной стороне сквера, на улицу, ведущую к вокзалу, где можно было даже в это время поймать тачку. Деньги у него были. Под погоном, в заначке, остались две сотни. Не бог весть какие деньги, но все же. Сергею как можно быстрее нужно было попасть домой, переодеться в штатское, забрать оружие и позвонить Паше.
Роенко повезло.
Недалеко от места, где он вынырнул из кустов сквера, стоял одинокий «жигуленок». Сергей бросился к нему. За рулем сидел пожилой мужчина.
– Доброе утро, – поздоровался, пытаясь отдышаться, Роенко.
Видя перед собой запыхавшегося офицера, водитель спросил:
– Куда так торопишься, командир?
– До Спортивной подбрось, отец.
– Я вообще-то клиента жду, второй час уже пошел. Загулял, видно, у бабы.
– Ты же быстро обернешься – тут близко, всего четыре квартала. А я тебе дам сотку. Дело у меня срочное, объяснять нет времени.
– Садись!
Роенко запрыгнул на переднее сиденье.
В своем подъезде он вбежал на третий этаж. Мелькнула мысль: не хватало еще, чтобы Галина с каким-нибудь хахалем дома миловалась. Шум поднимет.
Но квартира оказалось пустой. Не включая света, на ощупь, прошел в спальню. Открыл гардероб. Быстро сбросил военную форму, переоделся и вышел из квартиры, притворив дверь, которая защелкнулась на внутренний замок. Поднялся наверх. Дверь на чердак, как обычно, была открыта. Он, осторожно ступая, добрался до тайника, где в промасленной тряпке, под керамзитом, хранился пистолет «ТТ» с двумя полными обоймами. Взяв оружие и почувствовав себя уверенней, вышел обратно в коридор, но вниз не пошел, а поднялся по железной лестнице на крышу. Осмотрелся сверху вокруг. Пошел к крайнему подъезду. У самого входа в него, убедившись, что внизу все тихо, достал сотовый и набрал домашний номер Паши Дуба. Никто не отвечал. Черт! Неужели нет дома? Набрал номер вновь – та же история. Может, на даче? В памяти сотового телефона был и мобильный номер Дуба. Сергей позвонил и на сотовый. Бесполезно! Слащавый женский голос выдал информацию, что абонент в настоящее время недоступен.
– Ну не твою мать? – от отчаяния выругался Сергей.
Так удачно начавший работать план дал первый сбой.
Куда идти? Скоро начнут его искать. Объявят план «Перехват». Город заблокируют. Его физиономия появится у каждого мента. Места, где он потенциально может объявиться, зачистят и возьмут под контроль. Единственное, чего милиция не будет знать, это то, что он вооружен. Надо где-нибудь затаиться, хотя бы до вечера. Не дать взять себя по горячим следам. Потом страсти немного поутихнут.
Но стоять здесь истуканом с каждой минутой становилось опасным. Куда, черт возьми, податься? На дачу Дуба? Но он может просто не добраться до нее. Знать бы пустую хату? Стоп! Хата! В его же доме, но в другом подъезде. К кому можно завалиться? Черт! Он там мало кого знал. Мужика-алкаша из третьего? Но тот за пузырь водки продаст. Семейная пара из этого же третьего подъезда? Сергей как-то помог мужику, когда его местная шпана прижала во дворе. Нет, не то. Кто еще?
Одинокая учительница из последнего подъезда? Он как-то, после возвращения из Чечни, выступал в ее классе, рассказывал о «прелестях» войны. Такая тихая, незаметная, но симпатичная. К ней? А что? Он помнил, какими глазами она смотрела на него, боевого офицера, спокойно рассказывающего о том, чего они даже в кино не видели.
Сергей задумался. Впрочем, ненадолго. Где-то вдали завыла сирена. Милиция? «Скорая»? «Пожарка»? Роенко принял решение.
Он спустился на второй этаж и позвонил в дверь учительницы.
Послышались шаги.
– Кто там?
– Извините, Ольга… э-э… забыл, простите, ваше отчество. Это капитан Роенко, помните? Я выступал в школе.
– Вы? Минуту!
Дверь открылась. Перед ним стояла молодая женщина со следами сна на лице. На плечи был накинут халат. Она вновь удивленно спросила:
– Вы?
– Извините, можно мне зайти? – Сергей старался говорить тихо, чтобы не привлечь ненужного интереса соседей.
– Проходите, но я не понимаю… Так рано. И что, собственно, вас привело ко мне?
Роенко вошел в прихожую, закрыл за собой дверь.
Женщина стояла, запахнув на груди халат, и непонимающе смотрела на офицера.
Сергей платком протер лицо, чувствуя себя неловко и глупо.
– Вы не одна?
Она подняла глаза:
– А что?
– Ничего. Просто спросил. Поверьте мне, я ничего плохого вам не сделаю.
– С чего вы взяли, что я боюсь вас? Но вопрос о том, одна ли я, по меньшей мере нетактичен.
– Знаю. И все же?
– Одна.
– Разрешите пройти в комнату? Кстати, напомните ваше отчество?
– Называйте меня Ольгой, Сергей! Пройдите пока на кухню, а я уберу постель.
– Спасибо, – не нашелся, что еще сказать, Сергей.
Он прошел на кухню. Сразу подошел к окну, из которого открывался вид во двор. Посмотрел через тюль на улицу. Пока там было пусто. Дождь продолжал лить. Он автоматически достал пачку сигарет, закурил.
Ольга вошла, когда он все еще смотрел во двор. Почувствовав ее присутствие, Сергей обернулся.
– Извините, я дома курю, вот и получилось само собой.
– Ничего, курите, раз начали. – Она поставила на стол блюдце. – Я вижу, вы очень нервничаете. У вас произошло что-то серьезное?
