Александр Тамоников
Кровь за кровь
– Натура у меня такая. И ничего с ней поделать не могу.
– Да, и в кого же ты пошел? Ума не приложу!
– Хрен его знает. Может, в предка, что жизнь на каторге царской положил.
– Похоже! Ладно, идем в дом.
Демьянов с любовницей прошли сад, спустились в овраг. Здесь девица остановила сожителя:
– Демьян! Там, среди украшений, колье одно красивое есть. Подарил бы, а? Все равно драгоценности отдавать Ачилу. Тот и не заметит, что колье нет. Он же не знает, что взяли твои придурки из дома Голубевых?
Главарь банды сердито глянул на Авдотьеву:
– Ты в своем уме? Хотя откуда у тебя мозгам взяться? Ты ж сдуру это колье на себя нацепишь и будешь таскать, где надо и где не надо. Да, Ачил, может, и не узнает о нем ничего. Сначала. Но менты, что обшарят весь дом, узнают. И будут искать. А тут ты с этим колье на шее. Спалить всех нас хочешь?
– Но ты так давно не делал мне подарков…
– А что за шубу ты повесила в гардероб своей хаты?
– Э-э, Леня, шубу-то когда еще нацепишь. Ну, хоть колечко какое дай?
– Достала ты меня. Из того, что взяли у Голубевых, ничего не получишь. А чтобы не ныла и не упрекала меня в жадности, держи…
Демьянов достал пачку евро, отсчитал десять пятисотенных купюр:
– На, пять тысяч. Любое колье купишь.
Проститутка чуть не вздрогнула от радости:
– Дорогуша ты моя, спасибочки. Завтра же в ювелирный салон поеду!
– Только перед тем через кого-нибудь обменяй бабки на рубли у барыг, что трутся на вокзале. И смотри, ни в какие обменники ни ногой!
– Поняла, Ленчик, все поняла. Ох, как я буду сегодня любить тебя! Обо всем на свете забудешь.
– Сегодня нам не до любви будет. Погоди.
Сотовый телефон Демьянова издал мелодию вызова.
– Это Кожан! Тачки переданы Гиви. Мужики ждут, когда пойдет общественный транспорт. Им еще часа три ждать. Может, разрешить взять такси?
– Нет! Никаких такси. Пусть ждут. Гиви их не прогонит. А у Степаныча рисоваться на тачке ни в коем случае нельзя. Понял меня?
– Понял!
– Вот и хорошо! Что с резиной «Нивы»?
– Гусь меняет.
– Пусть поторопится. И бросит в реку, пока темно.
– Сделаем!
Ответив на вызов подельника, Демьянов, подумав, набрал номер. Ему ответил тихий голос с почти незаметным акцентом:
– Слушаю тебя, Демьян.
– Не разбудил?
– Хороший вопрос. А если разбудил, то, что, перезвонишь позже? Что у тебя с объектом?
– Полный порядок. Сделали голубков, как говорится, без шума и пыли. Тачки перегнали в автосервис к Гиви. Кожан вернулся с бабками и драгоценностями.
– Сколько денег привез Кожан?
– Три лимона в рублях и тридцать пять штук в евро. Два лимона я отдал для расчета с бригадой.
– Ценности?
– Их много, и стоят они тоже много. Старший голубок, видно, не жалел бабок для своих голубок.
– Надеюсь, у тебя хватило ума сохранить все, что забрали из ценностей?
– Конечно!
– И даже своей шлюхе не дал?
– Нет, Ачил, клянусь мамой!
– Ты помнишь свою мать? Раньше говорил, что воспитывался в детдоме.
– Так я это… вроде так положено!
– Не надо пустых клятв. Я и без них верю тебе, иначе не стал бы связываться. Бабки, что остались, возьми себе, это твой гонорар, а ценности в 9 часов привезешь на хату Хасана. Там буду и я. И там же в подробностях доложишь, как прошла акция. Ты все понял?
– Да, Ачил! В 9 у Хасана.
– Хоп! Отдыхай, если твоя ненасытная Верка даст тебе уснуть.
Демьянов отключил телефон.
– Чего это чурбан твой обо мне базарил? – спросила Авдотьева.
Демьянов усмехнулся:
– Ачил сказал, что ты классная шлюха!
– А он меня трахал? – возмутилась Верка. – Че не по делу звездит? И ты спокойно к этому отнесся?
– А разве он не прав? Ты, моя девочка, не просто классная шлюха, ты супер!
– Не ему судить меня!
– Так Ачил комплимент тебе сделал.
– Обойдусь без его комплиментов. Знаешь, как они наших баб дерут? Остановят машину где-нибудь в лесу, напоят – и рвут, как звери дикие. Попробуй пикни. Не платят ни хрена. Бросят там, где оттрахают, и скалятся: благодари, мол, что живой осталась. Ненавижу этих дикарей!
– Ачил не такой.
– Все они такие.
– Ладно, успокойся. Ты со мной, а значит, никто тебя не тронет!
Любовница бандита вздохнула:
– Долго ли ты меня при себе держать будешь? Подвернется малолетка с оттянутой задницей, и бросишь!
– Не волнуйся. Мне не нужны малолетки. Старайся – и все будет хорошо!
Про себя же Демьян подумал, насмешливо глядя на размалеванную, но, признаться, достаточно привлекательную шлюху: нет, дорогая, бросать тебя нельзя. И я тебя не брошу, если найду замену. Я тебя убью! Но пока живи.
Подняв сумку и деньги, Демьян с сожительницей начали подъем к глухому переулку, где их ждал водитель, помощник и телохранитель Демьяна одновременно, Анатолий Кузнеченко по прозвищу Кузнец, ждал в новом черном внедорожнике «Форд». Кузнеченко моргнул парочке фарами. Демьян и Авдотьева сели на заднее сиденье.
– Кого-нибудь видел? – спросил водителя Демьянов.
– Нет. Переулок тихий. И дома вроде за заборами, а ощущение, будто на кладбище находишься.
– Нашел с чем сравнивать! – фыркнула Вера.
– Говорю, что есть. Куда сейчас, Демьян?
– Домой! Отвезешь нас – и сам на хату. Отдохнешь до 7 часов, потом в обратку ко мне. Поедем к Хасану. В 9.00 мы должны быть у него.
– Ясно!
Демьянов протянул ему сто тысяч рублей:
– Держи! Сверхурочные и ночные.
Водитель положил деньги в карман и повел внедорожник к дороге, ведущей в центр города.
Оказавшись дома, в квартире 181 дома 73 по улице Башкирской, Демьян положил сумку с драгоценностями и деньгами в сейф. Ключи бросил в карман халата, с которым прошел в душевую. Принял душ. Выйдя в коридор, увидел голую любовницу. Она стояла в дверях гостиной, изогнувшись, как кошка, изогнув бедро.
– Водка и закуска в столовой, дорогой, я тоже обмоюсь и подойду. А потом сделаю все, что пожелаешь.
– Тогда смажься, дорогая. По-быстрому трахнемся – и спать. Отрываться будем, как закончим все дела.
Вера надула губы:
– Раньше ты мог сутками не спать.
– Не надоедай! Сказал, завтра, значит, завтра, а сегодня по-легкому и быстро. Все, пошла!
Он хлопнул ладонью по полным, круглым ягодицам сожительницы, отправляя ее в душевую, и прошел в столовую. Налил стакан водки. Не дожидаясь любовницы, выпил, закусил вырезкой из супермаркета, безвкусной, словно резина. Закурил. Появилась любовница:
– А вот и я! Ты уже выпил?
– Ты готова?
– Конечно, как пионер.
– Ты еще помнишь, что это такое?
– Нет. Слышала.
– Тогда выпей сама, перекуси и пошли. Устал я что-то!
Вера налила себе сухого вина, опорожнила фужер и быстро выкурила длинную тонкую сигарету. После чего, схватив подругу жизни за задницу, Демьян повел ее в спальню и бросил на кровать.
– В позу, Верунчик. И ноги пошире раздвинь.
Через десять минут любовники уже спали.
Проснулся Демьянов в 6.30 от мелодии вызова сотового телефона. Чертыхнулся:
– Черт бы побрал этого Кожана, мог бы и позже позвонить!
Включив ночник, главарь банды взял с тумбочки сотовый телефон, на дисплее которого высвечивалась волчья морда – знак Кожана:
– Ты еще раньше позвонить не мог?
– Так ты сам приказал доложить, когда мужики соберутся.
– Собрались?
– Да! Подъехали на трамвае, от конечной остановки прошли пешком. Через овраг.
– «Хвост» за собой не притащили?
– Откуда ему взяться? Не-е, все нормалек. Успели войти в хату до того, как соседка вышла во двор, я следил за ее домом. Резину на «Ниве» Гусь заменил, старые покрышки утопил в реке, там, где ты сказал. Сейчас дождемся, когда Степаныч повезет соседку на рынок, и по одному свалим по хатам!
– Деньги раздал?
– Конечно! Мужики довольны.
– Еще бы!
– В общем, мы в тину, ждем вызова.
– Ты еще раз предупреди своих, чтобы вели себя тихо. Если спалятся, за семью голубков менты их в клочья порвут. До суда не доживут.
– Предупрежу!
– Тогда все.
– Спокойной ночи, шеф!
– Да пошел бы ты, Кожан! Какая теперь, на хер, спокойная ночь? Отбил весь сон.
– Но ты же сам велел…
– Отбой! – оборвал подельника Демьянов.
Отключил телефон, бросив его обратно на тумбочку. Сон как рукой сняло. Демьян прошел в туалет, зашел на кухню, выкурил сигарету. Подумав, чайник на плитку ставить не стал, вернулся в спальную комнату. Легкое одеяло сползло с Веры, и Демьян увидел ее прелести. Любовница спала, широко разбросив ноги. В Демьяне вспыхнуло желание. Он подошел к постели, схватил сожительницу за грудь, сильно сдавив ее. Вера проснулась.
– Ой, ты че? Больно!
Демьян оттянул сосок ее полной груди, ухмыльнулся:
– А я думал, приятно!
– Так ты чего, Леня, вставать пора?
– Пора. Работать!
Вера потерла глаза.
– Работать? А сколько сейчас времени?
– Без четверти семь, до восьми мы много успеем.
– А-а, ты в этом смысле… Поняла, щас, погоди, только в туалет сбегаю!
– Давай, кошка, беги! И не задерживайся. Я жду тебя.
Девица отправилась в туалет, бандит же, отбросив одеяло на прикроватный коврик, лег на спину, заложив руки за голову. Вернувшаяся Вера оценила позу, улыбнулась и опустила голову между ног любовника. Через секунду Демьян застонал от удовольствия. Верка-Метла умела ублажать мужчин. Да и неудивительно, с ее-то опытом и многолетней практикой дорожной проститутки-плечевки.
Наконец Демьянов оттолкнул от себя любовницу.
– Все, хватит, с тобой реально можно с ума сойти.
Вспотевшая Вера села на край постели, поджав ноги под себя:
– Тебе понравилось, дорогой?
– Не то слово. Интересно, а если тебя подложить под пяток мужиков, выдержала бы?
Проститутка рассмеялась:
– Еще вопрос, кто выдержал бы, мужики или я.
– Ладно, встаем, скоро Кузнец подкатит, поеду на встречу с Ачилом.
Верка потянулась:
– А я обменяю бабки – и в ювелирный.
– Давай, только смотри, чтобы все делала так, как я говорил.
– Конечно, дорогой!
В 8.15 позвонил Кузнеченко, доложил, что машина у подъезда. Через десять минут Демьянов с Авдотьевой сели на заднее сиденье внедорожника, и Кузнец повел машину к вокзалу. Там Верка вышла, а Демьян приказал помощнику:
– На Попова, Кузя! Встанешь за остановкой, не въезжая во двор дома. Поторопись, время поджимает!
– Успеем!
Глава 3
Блачинск, понедельник, 18 августа.
Автомобильные пробки добрались и до областного центра. Если еще год назад о них говорили, отправляясь в Москву, то сейчас и в Блачинске было трудно проехать, особенно в утренние и вечерние часы. Водитель Демьянова, Кузнеченко, хорошо знал город, умело пользовался объездными путями по многочисленным переулкам и проездам, поэтому к дому Хасана подъехал вовремя, в 8.50. Во двор, как и было приказано, въезжать не стал, встал за остановкой. И тут же к «Форду» подошел невысокий крепыш ярко выраженной кавказской национальности – Гурам Гураев, помощник Адаева. Демьянов, забрав сумку с заднего сиденья, покинул салон внедорожника, приказав Кузнеченко ждать его.
– Салам, Гурам! Как дела?
– Здравствуй, Демьян! Это у тебя дела, у меня мелочь…
– Ну, а по мелочи?
– Все нормально. Добычу привез?
Демьянов указал на сумку:
– Конечно. Все там!
– Все ли? Себе ничего не оставил?
– Ты хочешь оскорбить меня?
– Нет, но твоя красотка могла уговорить подарить ей что-нибудь из украшений Голубевых…
– Она и просила, только я отказал. Мне с Ачилом ссориться никакого резона нет.
– Вот это правильно.
– Он уже подъехал?
– Конечно, раз я тебя встречаю.
– В этом не было никакой необходимости.
– У нас принято встречать гостей.
– Да вы сами в Блачинске гости.
– Ошибаешься. Там, где мы находимся, уже наша территория. Но ладно, Демьян, поговорим на хате. Идем, Ачил ждет тебя.
Демьянов, закинув сумку на плечо и прикурив сигарету, пошел следом за Гураевым во двор дома № 12 по улице Попова, где снимал квартиру подельник Адаева Хасан Мамедов. Там уже находились Ачил Адаев и его связной Хасан.
– Ассолом аллейкум, уважаемые! – поздоровался Демьянов.
– Салам, Демьян! Давно ли ислам принял? – ухмыльнулся Адаев.
– Я не принимал ислам. И вообще не верю ни в бога, ни в черта.
– А вот это напрасно. Человек должен во что-то или в кого-то верить. Без веры он мертв.
На этот раз ухмыльнулся Демьянов:
– Как видишь, я пока жив, здоров, чего и вам всем желаю.
– Вот именно, что пока. Но ладно, выкладывай на стол, что принес.
Хасан снимал квартиру меблированной и, естественно, в европейском стиле.
Демьян положил на стол объемный пакет:
– Здесь все из драгоценностей, изъятых из квартиры Голубевых.
Адаев не стал рассматривать украшения, приказав Гураеву:
– Убери это. Сдадим в Грозном.
– Ты собираешься в Чечню? – спросил Демьянов.
– Да, здесь в вашем дерьмовом Блачинске мне душно. Я привык к горам, к воле. Но это тебя не касается. Сейчас доложи в подробностях, как прошла акция по семье Голубевых.
Демьянов начал доклад. Говорил он минут пятнадцать, стараясь не упустить ни одной детали, зная, что Ачил обязательно спросит о мелочах.
Адаев внимательно выслушал главаря местной банды, спросил:
– Значит, вы все сделали так, как я сказал?
– Да, Ачил!
– Ты уверен, что никто из семьи не остался жив?
– Да, проверил лично.
– Хорошо! Отъезд машин из поселка мог кто-нибудь видеть?
– Если только охрана соседнего коттеджа. Но ей по хрену то, что не касается собственного объекта.
– Ты прав. Шум никто не поднял. Более того, трупы еще не обнаружены. Это мне наш человек в УВД сообщил. А тачки уже миновали Ростов. Хорошо, я доволен. Надеюсь, довольны и твои бандиты, получившие неплохой гонорар за ночь работы?
– Довольны, Ачил!
– Ты смотри, чтобы они не загуляли на радостях.
– Мужики предупреждены.
– Предупредить мало, надо контролировать людей, и этот контроль на тебе. Впрочем, бездельничать им недолго.
Демьян взглянул на Адаева:
– Что, есть новый заказ?
– Да. Я же говорил, нам предстоит серьезная работа.
– И что за заказ?
– Погоди. – Адаев повернулся к Гураеву: —Передай мне папку с секретера, Гурам.
Помощник подчинился. Адаев бросил переданную ему папку Демьянову, приказав:
– Открой!
Демьян раскрыл папку, увидел две фотографии – мужчины лет пятидесяти, знакомой внешности, и молодой девушки лет двадцати.
– Мужика не узнаешь? – спросил Адаев.
– Где-то я его видел, а вот где, вспомнить с ходу не могу.
– Ну как же, это же депутат вашей областной Думы, Сергей Анатольевич Ломаков, в криминальных кругах – Лом. В девяностые годы входил в самую мощную организованную, как говорят менты, преступную группировку, контролировавшую почти всю область, а ныне ставший вполне респектабельным политиком, ярым борцом с коррупцией.
– Теперь узнал, – кивнул Демьян. – У него жена салон красоты держит.
– Ну, положим, этот салон только зарегистрирован на Елизавету Яковлевну Ломакову, что совершенно неважно. На второй фотографии изображена нынешняя пассия Ломакова, его двадцатилетняя помощница-секретарь, некая Баянова Екатерина Викторовна. Дама, как видишь, весьма привлекательная и, несмотря на отсутствие какого-либо образования, достаточно предприимчивая. Сумела соблазнить депутата. Говорят, он в своем Котенке – так Ломаков называет Баянову – души не чает. Купил ей квартиру по адресу улица Горького, дом 18. Приличную, двухкомнатную, в новом здании, в центре города. Сделал дорогой ремонт, завез не менее дорогую и современную мебель. Одаривает любовницу щедро.
– Интересно, как ему удается скрывать связь с любовницей от жены? Елизавета Яковлевна – баба умная, серьезная, ее провести сложно.
– Ну, это не наше с тобой дело. Не исключено, что она в курсе любовной связи мужа. Это сейчас не такая уж редкость. Но Ломаков пытается скрыть связь с Баяновой. На работе у них чисто служебные отношения, встречаются они на квартире Баяновой по понедельникам и четвергам каждой недели. Днем. Как правило, с 11 до 16 часов.
Гураев усмехнулся:
– И чего этот депутат в свои пятьдесят лет может с молодой хищницей пять часов делать? Сказки ей читать?
Адаев строго взглянул на помощника:
– Тебя еще что-то интересует по отношениям депутата и его секретаря?
– Нет, но сам подумай, молодой бабе что нужно? Секс! Ей трахаться хочется, а что может ей дать Ломаков?
– Повторяю, это не наше дело! Или тебе что-то не ясно, Гурам?
Гураев подняли ладони вверх:
– Молчу, Ачил! Никаких вопросов.
– Вот и молчи. Молчание, как говорят, – золото.
– И что надо сделать по этой паре? – спросил Демьянов.
– Убить, – спокойно ответил Адаев.
– Убить?
– Да, Демьян! Убить во время их очередной встречи, лучше во время случки, чтобы показать и ментам, и журналистам, которые, как мухи на дерьмо, слетятся, когда станет известно об убийстве любовников, что за отношения были между Ломаковым и Баяновой. Кстати, у этой хитрожопой девочки есть еще и жених, молодой парень, студент педагогического университета. Очень он любит свою Катюшу, уговаривает стать женой. Ревнив. Сечешь, Леня, к чему я клоню?
Демьян кивнул:
– Просекаю! Надо сделать так, чтобы к убийству менты подтянули студента.
– Точно! И это провернуть нетрудно. Гурам уже поработал в данном направлении.
– Что ты имеешь в виду?
– Проводил женишка от университета до дома, а в подъезде настучал по голове. Пацан отрубился, Гурам забрал у него мобильник и запонки – да, да, не удивляйся, юноша из приличной, но старомодной семьи и, как ни странно, до сих пор носит на рубашках запонки. О них знают многие его однокурсники. По факту нападения молодой человек в милицию не обращался. Это подтверждено все тем же сотрудником УВД майором Школяровым.
– И мы должны будем оставить на хате Баяновой запонки и телефон студента?
– Да! Но если подставлять студента, то работать по депутату и его любовнице придется одному человеку. А конкретней, Кожану. Остальным быть на подстраховке и обеспечении проведения акции. Так как сегодня мы обработать любовников не успеем, то акцию назначаю на четверг, 21 августа. Сегодня же посмотреть за хатой Баяновой. Обычно Ломакова и помощницу привозит водитель депутата, он же охранник, некто Алексей Федотов. Не мешает посмотреть и на него. Узнать, подъезжает ли к подъезду или высаживает парочку где-нибудь недалеко от дома. Что делает, пока хозяин трахается. И есть ли необходимость в его устранении.
– В устранении водилы? – переспросил Демьянов.
– Да! Но это в том случае, если он, скажем, будет нести службу не в машине, а в подъезде.
– Понял! Я вот о чем подумал, Ачил. Чтобы реально подставить студента, надо бы цацки его подкинуть, а самого вытащить на хату невесты после того, как уберут ее с любовником.
– Это мысль. И вполне осуществимая. Достаточно позвонить студенту, сообщить ему, что невеста трахается с боссом, и назвать адрес, то… думаю, ревнивый обманутый юноша ломанется на ее хату. И попадет в руки ментов. Молодец, Демьян, на ходу все схватываешь! Так и сделаем.
– Бабу депутата туда вызывать не будем?
– Нет, это уже перебор.
– Тогда остается узнать номер телефона студента.
Адаев повернулся к Мамедову:
– Хасан! Узнаешь номер и передашь его Демьяну не позднее завтрашнего дня.
– Сегодня передам.
– Хоп! У тебя, Леня, ко мне вопросы есть?
– Самый главный, Ачил.
– Бабки?
– Они самые.
– За ликвидацию депутата и его любовницы ты получишь полтора миллиона рублей – у Хасана, после работы и подтверждения ее чистоты Школяром, майором Школяровым. Бабки разделишь сам, решишь, кому и сколько выделить, но чтобы недовольных не было. Еще вопросы?
– Когда мы встретимся?
– Узнаешь об этом от Хасана. Все?
– Да вроде бы все!
– Тогда ступай, Демьян, и хоть ты не веришь ни в бога, ни в черта, да поможет тебе всевышний. Сумку оставь здесь. Проводи гостя, Хасан!
Бандиты покинули квартиру.
Проводив их, Адаев подошел к зеркалу, повернулся к помощнику:
– Акция в четверг завершит работу в городе. Убийства семьи Голубевых и депутата с любовницей поднимут много шума. Но это будет только начало. После депутата перебросим банду Демьяна на дорогу. Южная трасса должна стать трассой смерти. И она станет таковой. Мы обещали России партизанскую войну? Обещали. Вот русские и получат эту войну. Они будут бояться летать на самолетах, ездить по железной дороге, использовать автомобильный транспорт. Они станут бояться всего. И только тогда поймут, что их власти совершили большую ошибку, решив силой навести так называемый конституционный порядок в Ичкерии. И вынуждены будут вернуться к вопросу о ее независимости. Иначе прольется гораздо больше крови в России, нежели ее пролилось в Чечне. И в этом, Гурам, смысл нашей миссии.
Помощник Адаева склонил голову:
– Да будет так, Ачил!
– Будет, Гурам, будет! Если бы в нас не верили, то не снабжали бы деньгами, людскими ресурсами, оружием и взрывчаткой. В нас верят и возлагают на нас большие надежды. И мы обязаны оправдать их. Собирай вещи, пообедаем и тронемся в путь. Ночью мы должны быть в Грозном! Продумай, где оборудовать тайник для перевозки украшений.
– Я понял! Все сделаю, как надо.
– Не сомневаюсь.
Хасан проводил Демьяна до подъезда. На выходе спросил:
– Дальше сам дойдешь?
– Глупый вопрос, ты мне и в подъезде не был нужен!
– Ачил приказал, я сделал…
– Когда сообщишь номер телефона студента?
– Сегодня.
– Это я уже слышал; спрашиваю, когда точно?
– Как только узнаю. Вот провожу Ачила и Гурама, займусь номером. Думаю, часам к пяти уже сброшу его тебе на мобильник.
– Не забудь добавить, как зовут этого идиота, которого будем подставлять.
– Так это я тебе и сейчас могу сказать.
– Говори!
– Запомнишь?
– Говори! На память пока не жалуюсь.
– Зовут пацана Владимиром Сергушиным. Ему 22 года, студент 4-го курса университета. Пахан его в этом университете профессор – то ли доцент, то ли декан, шайтан его разберет, но мужик ученый.
– Ясно. Давай, пошел я!
– Иди! А я посмотрю за двором.
– Зачем?
– Как у вас говорят, береженого бог бережет.
– Ну смотри, если делать не хрена.
Демьянов спустился по лестнице на тротуар и направился к улице, где его ждал «Форд», но не прошел он и двадцати метров, как его сотовый телефон издал сигнал вызова. Демьян подумал, что Ачил или Хасан забыли что-то сказать, но оказалось, звонила любовница:
– Дорогой? Я не отрываю тебя от дел?
– Не отрываешь. Чего звонишь?
– Ты сейчас где находишься?
– Зачем тебе это?
– Да я тут золотишка прикупила на все бабки. Продавцы охренели, когда я им заказы делала. Суетились, как мандавошки.
– Ну, затарилась, и че?
– А то, что и покупатели другие видели, сколько я рыжья взяла. На такси ехать стремно. Подгонят своего фраера, тот и обчистит по дороге.
– Ясно! Адрес магазина.
Авдотьева назвала адрес. Демьянов приказал:
– Из магазина не выходи, пока я не подъеду.
– А когда подъедешь?
– Как только, так сразу!
– Я тебя обожаю, дорогой!
– Взаимно! Жди, и не высовывайся на улицу, ни с кем из посторонних не базарь, рыжье никому не показывай, ясно?
– Да, дорогой!
– Все! Мы заберем тебя.
Демьян отключил телефон, прошел до стоянки «Форда», сел на место переднего пассажира.
– Как прошла встреча, шеф? – спросил Кузнеченко.
– Нормально! Ачил новый заказ сбросил.
– Да? И что за заказ?
– Дома расскажу. Надо будет мужиков собрать завтра поутру. Вечером, а лучше, как приедешь домой, обзвони всех. Завтра в 10.00 быть у Степаныча. Подход через овраг окольным путем.
– А если Степаныч не обернется с рынка к этому времени? Хрен знает, на сколько его соседка на рынке задержит.
– Так созвонись и со Степанычем. Короче, со временем определись сам.
– Понял! Сейчас домой?
– Нет, к ювелирному салону. Заберем Верку, потом на хату.
Кузнеченко завел двигатель, и «Форд», развернувшись, направился к ювелирному магазину.
Авдотьева нарушила приказ любовника и прогуливалась с объемной сумочкой по тротуару возле магазина. Недалеко роилась куча цыган. Выйдя из внедорожника, Демьянов набросился на подругу:
– Я где сказал находиться? В магазине, а ты? Вышла на улицу. Не подумала своей головой, что тебя спокойно могли обнести?
Вера надула губы:
– Но здесь много народу, Ленчик!
– Много народу! – передразнил любовницу Демьянов. – А ну давай в машину.
Авдотьева устроилась на заднем сиденье. Машина тронулась и пошла к дому Демьянова.
Главарь банды обернулся к Авдотьевой:
– Все бабки прокутила?
– Все! До копеечки. Но такие вещи купила – закачаешься! Куда-нибудь пойдем вместе, все бабы обзавидуются.
– У тебя одно на уме.
– А что? Надо жить красиво, пока есть такая возможность.
– А не будет, что станешь делать?
– На панель вернусь. Не привыкать.
– Дура!
Демьянов повернулся к водителю:
– Останови возле продовольственного магазина, дома пойло кончилось.
Кузнеченко кивнул, выбрал место, остановил «Форд».
Выходя, главарь банды приказал помощнику:
– Смотри за этой красавицей, чтоб из тачки ни ногой.
– Понял.
Демьянов затарился водкой, вином, шампанским, уложил пакеты рядом с любовницей. Через двадцать минут они с Авдотьевой вошли в квартиру. Женщина тут же бросилась раскрывать коробочки с драгоценными украшениями, затем стала примерять их к нарядам. Демьянов прошел на кухню, где курил помощник, поднявшийся в квартиру следом за шефом.
– Так что за заказ сбросил Ачил? – спросил он Демьяна.
Демьянов тоже прикурил, открыл бутылку «Столичной», налил стакан, в два глотка выпил водку, затянувшись дымом сигареты.
– Что за заказ, спрашиваешь? Мочкануть Ломакова с его помощницей и любовницей. На хате у последней. Завалить в четверг, 21-го числа.
Кузнеченко сморщил лоб:
– Ломакова? Это какого? Депутат Облдумы?
– Его самого.
– Ни хрена себе! А чем Ломаков не угодил чеченам?
– Это не твое дело. Сейчас езжай домой, как говорил, обзвонишь всех ребят, кроме Кожана – Славке я сам позвоню, – и отдыхай. Завтра быть у подъезда в 9.00!
– Понял. Один вопрос, Демьян?
– Спрашивай!
– И сколько за Ломакова с его шлюшкой положил Ачил?
– Не обидел. Каждый получит столько, сколько заработает. И это буду решать я. А я, как знаешь, не обману.
– Знаю, но хоть какую сумму назначил чечен, сказать можешь?
– Тебе лично двести штук – естественно, деревянных. Пойдет?
Кузнеченко, знавший, что прямого участия в акции ему принимать не придется по-любому, довольно ухмыльнулся:
– Пойдет, шеф!
– Ступай! Да подъезд посмотри, последнее время пацанва какая-то на чердаке кружится.
– Так это наркоши, наверное, или придурки, что в тимуровцев еще не наигрались.
– Они мешают.
– Так сейчас они вряд ли будут на чердаке.
– Посмотри и дверь чердачную закрой. Так, чтобы никто открыть не мог.
– А замок?
– Он врезной. Захлопни люк и сломай этот чертов замок.
– Так пацаны с другого подъезда зайдут.
Демьянов повысил голос:
– Значит, все двери закрой, во всем доме.
– Ладно, раньше ты о пацанах ничего не говорил, – пожал плечами Кузнеченко.
– Ступай, Кузнец, а?
– Все, ушел!
Демьянов выпроводил помощника. На кухню вышла Авдотьева в красном коротком, обтягивающем фигуру платье, вся в украшениях.
– Ну, дорогой, как я тебе?
– Ты чего нарядилась новогодней елкой? Посмотри гламурные журналы, что валяются в спальне. В них на фото кто-нибудь так обвешивается брюликами?
– Ничего ты не понимаешь в женской красоте.
Демьянов усмехнулся:
– Для меня баба красивая голой!
– Что еще от тебя можно услышать? Но все равно спасибо, дорогой!
– Носи на здоровье.
– Было бы где носить…
– Дома! И иди, у меня дела.
– Вечно ты занят, деловой мой. А как насчет секса? Меня украшения завели.
– Секс – это хорошо, это можно. Готовь спальню. И сама подготовься, чтобы не вставать за кремами.
– Поняла, дорогой!
Авдотьева вышла. Демьянов закрыл за ней дверь, затушил прогоревший до фильтра окурок, достал сотовый телефон, набрал номер Кожанова. Тот ответил не сразу, пришлось ждать. А когда ответил, Демьянов услышал заметно пьяный голос подельника на фоне громко играющей ритмичной музыки и женского смеха.
– Да, шеф? Слушаю тебя!
– Ты где находишься, Кожан?
– Как где? Дома, выполняя твое распоряжение.
– Водку пьянствуешь?
– Э, совсем чуть-чуть.
– А что за бабий хохот у тебя на хате? И музыка?
Кожанов нашелся быстро:
– Так это телевизор пашет, какое-то шоу!
– И по какому каналу?
– А черт его знает, по кабельному.
– Да? Значит, так, в 17.00 я жду тебя у себя. И чтобы к этому времени был как стекло, понял?
– Шеф, может, завтра встретимся?
– Сегодня! Досмотришь шоу, примешь душ, отдохнешь – и ко мне. Все! На подходе отзвонишься. Приезжай на такси, где выйти, знаешь. Все, жду, шоумен!
Демьянов отключил трубку. Из душевой донесся шум льющейся воды – любовница принимала душ. Выпив еще сто граммов, главарь банды в гостиной скинул с себя одежду и прошел в душевую, где и началась очередная дикая, яростная, развратная случка с Веркой.
В 17.00 раздался звонок в дверь. Главарь банды крикнул любовнице, красившейся в спальне:
– Верка, открой, это Кожан!
Любовница Демьяна вышла в гостиную в прозрачном пеньюаре, сквозь который просвечивалось все ее тело.
– Ты охренела в таком виде принимать гостя? – воскликнул Демьянов.
– А че? Нормальный вид!
– Ненормальный! Одень обычный халат, да быстро!
Авдотьева подчинилась, вернулась в спальню, переоделась, прошла в прихожую. Вскоре в гостиную вошел Кожанов. Было заметно, что он так и не протрезвел.
Демьян указал подельнику на кресло:
– Присаживайся! Значит, хер на мои слова положил? Так и гулял до приезда сюда?
– Да ладно тебе, Демьян! – усмехнулся Кожан. – Ну, каюсь, гулял. И когда ты звонил, у меня на хате не телевизор работал. Сучку из салона заказал; за сутки, между прочим, оплатил. И такую телку привезли, охренеть! Ну, я и подвис с нею…
– Где сейчас эта телка? Ждет тебя дома?
– Нет. Пришлось расстаться до лучших времен, ты же просто так вызывать не будешь.
– Ну, мыслишь ты вроде здраво, хотя и пьян.
– Да какое там пьян, выветрилось все, пока ехал. А чего вызвал-то?
– Ачил новый заказ сбросил.
– Да? Что-то он шустро взялся за город.
– Это не наше дело. Ачил платит, мы работаем.
– Так-то оно так, но надо и перерывы делать, а то спалимся, и тогда никакие бабки не нужны будут.
– Заказ на четверг!
– Чего тогда сегодня вызвал?
Демьянов повысил голос:
– И сегодня, и завтра, и вообще когда надо, понял?
– Понял. Что за заказ-то?
– О депутате Ломакове слышал?
– Я политикой не интересуюсь.
– А погоняло Лом тебе ни о чем не говорит?
– Ну, как же, говорит.
– Так вот, бывший Лом, сейчас депутат областной Думы Сергей Анатольевич Ломаков, ярый борец с коррупцией.
Кожанов рассмеялся:
– Да, умеют некоторые устраиваться в жизни! Кто на нары, Лом во власть. Нормально.
– Так вот, у этого Ломакова жена – владелица салона красоты. И как принято у чиновников, Лом имеет еще и любовницу, свою помощницу по Думе, 20-летнюю Екатерину Баянову.
– Ну и что?
– А то, что депутат с помощницей каждый понедельник и четверг занимаются любовью на хате последней. Кстати, эту хату девочке подарил Ломаков.
– Что-то редко они трахаются. Или Ломаков чаще не может? Хотя ему же еще и жену собственную ублажать надо. Но я не пойму, к чему ты мне обо всем этом говоришь?
Демьянов встал с дивана, поправил халат, прошелся по гостиной, присел на подлокотник кресла напротив подельника.
